CC BY
14
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
УДК 82.091 КРУПИНИНА И.В.
аспирант кафедры истории русской литературы Х1-Х1Х веков, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: crupinina.irina@yandex.ru
UDC 82.091 KRUPININA I.V.
Graduate student, Department of the History of the XI-XIX Centuries of the Russian Literature of Orel State University E-mail: crupinina.irina@yandex.ru
НОКТЮРНЫ К.М. ФОФАНОВА NOCTURES OF K.M. FOFANOV
В статье рассматриваются художественные особенности стихотворений К.М. Фофанова, отнесенных поэтом к жанру «Ноктюрн». Установлено, что тексты объединены не только «ночной» тематикой, но и особой мелодикой, построенной на системе повторов, усложненной стилистике, акцентуализации лирического «Я».
Ключевые слова: лирика, ноктюрн, жанр, Константин Фофанов, мелодика, стилистические особенности, лирический субъект.
The article examines the artistic features of the poems written by K.M. Fofanov, attributed by the poet to the genre of «Nocturne». It has been established that the texts are united not only by the «night» theme, but also by a special melody which is built on a system of repetitions, complicated stylistics, and accentuation of the lyric «I».
Keywords: lyrics, nocturne, genre, Konstantin Fofanov, melody, stylistic features, lyrical subject.
Для жанрового сознания К.М. Фофанова характерна одна особенность: поэт выносил в название произведения определение жанра. Так «Элегиями» именуются: «Не видно берегов!... Лишь к морю голубому...», «Склонилась жизнь моя к закату», «Элегия. Из траурных песен», «Папироса. Еще и еще папироса.»; «Стансами» - 9 произведений самой разной тематической направленности, 3 текста названы «Песнями», 2 -«Молитвами». Исходя из этого, можно сделать вывод, что термин «Nocturno» К.М. Фофанов также использует для определения жанра.
В литературоведении предпринимаются первые шаги для определения жанра «Ноктюрн». В «Словаре литературоведческих терминов» И.А. Книгина указывается, что понятие было заимствовано из музыки и является «авторским обозначением (заголовком или подзаголовком) литературно-художественного произведения на ночные темы <...>Круг образов ноктюрна обычно охватывает мрачные размышления о жизни и смерти, лирические картины ночной природы, мистические и любовные переживания» [1]. Синонимичными являются понятия «ночная пьеса», «ночная повесть».
Однако в исследованиях отмечается, что ноктюрн является синтетическим жанром, имеющим общие признаки во всех видах искусств.
Традиционно считается, что семантика ноктюрна определяется принадлежностью к ночной теме. Как самостоятельный объект искусства жанр появляется в живописи в начале XIV века. «Возникнув на заре Возрождения в рамках пейзажно-тематической картины, данная разновидность пейзажного жанра пережи-
вает расцвет в XVII столетии. Ноктюрны появляются в творчестве многих живописцев различных национальных школ» [3, с. 3]. Отличительная черта жанра в живописи - выдвижение доминирующего мотив ночи как специфического способа познания человеком себя и окружающего мира. Так, изображение ночи в живописи выполняет смыслообразующую функцию.
В музыкальном искусстве жанр ноктюрна возник в Средневековье и являлся частью католической религиозной службы. Как указывает М.Г. Малкиель, основным принципом включения музыкального сочинения в богослужение была темпоральность: оно исполнялось между полночью и рассветом. Из числа сугубо религиозных жанров ноктюрн выделился в XVIII веке и стал камерным произведением, исполняемым «в ночное время на открытом воздухе» [5].
По другим источникам, жанр в музыке имеет более длительный генезис. В. Янкелевич считает, что истоки жанра следует искать в античности, в мифах о садах Зевса, безумии Деонисийских празднеств, в фразе Федра: «Ночь дарит нам дары безумства». И только в музыке романтиков Новалиса, Мендельсона и Шумана формируется жанр ноктюрна, воспринимаемый, как музыка ночи. «Философия ночи апеллирует к недосказанному и иррациональному, которое считается недоказуемым и непостижимым» [12, с. 13]. Если у классицистов ночь считалась греховной («l'une des suites du Péché»), а произведения заканчивались победой света над тьмой, то ночь романтиков поэтична. Это время суток, когда человек приближается к первозданной природе, перед ним открывается мир чувств, когда
© Крупинина И.В. © Krupinina I.V.
душа освобождается от дневных тягот и способна постичь истину [12, с. 13].
О.В. Соколов считает, что ноктюрн в музыке относится к группе жанров, соотносимых с чистой лирикой. Это «романтическое явление», связанное с «поэтическим воспеванием ночи как момента высшего эмоционального подъёма, как символа прекрасных возвышенных проявлений человеческой души или же «радости страдания»» [8, с. 51]. Отмечая «богатейшие лирические возможности ноктюрна», автор монографии перечисляет его признаки: напевность, особая ритмичность, «единство выразительности и изобразительности», приглушенная динамика, ассоциации с ночной тишиной, своеобразная психологическая установка. «Подавляющее же большинство ноктюрнов, - указывает исследователь, - окрашено преимущественно в светлые тона и ассоциируется скорее с лунной или звёздной ночью<...> Красота ночи показывается не иначе, как грань духовно прекрасного, возвышенного» [8, с. 53].
В статье Е.А. Огородниковой, посвященной ноктюрнам И. Северянина, отмечается связь литературного жанра с музыкальным прототипом на тематическом и на формальном уровнях. Произведения, отнесенные поэтом к ноктюрнам, по мнению исследовательницы, включают романтизацию «ночного пейзажа и воспевание красоты природы, они «отличаются напевностью, нежным звучанием, мягким ритмом» [6, с. 110] и трёх-частной структурой. «Именно музыка связывает воедино все структурные части ноктюрна (душевное состояние человека и ночной пейзаж) воедино и приводит их к абсолютной гармонии» [6, с. 110]
Так, можно утверждать, что ноктюрн - жанр синтетический (на это указывал и О.В. Соколов). Генезис жанра восходит к Средним векам, параллельно развивается в музыке и живописи Возрождения, и приобретает каноническую форму в эпоху романтизма, когда складывается «совершенно другой ноктюрн: мечтательная, певучая фортепианная пьеса, навеянная образами ночи, ночной тишиной, ночными думами. И картина Куинджи, и стихи Пушкина ассоциируются именно с таким ноктюрном» [9].
Для исследователей важным представляется определение душевного состояния, передаваемого ноктюрном, выявление особенностей мировосприятия как фактора формирующего настроение произведения. Совершенно очевидно, что созерцание природы отдаляет человека от реальности, приближает к инобытий-ному. «Таинственная гармония снимает противоречия между мраком ночи и сияющими лучами света, что едва ли вызывает изумление: настолько неопределенность образов заставляет нас чувствовать, что они порождены окрыленными грезами поэта»[4, с. 419].
Следовательно, в различных видах искусств образ ночи и навеянные им мысли и чувства стали одним из объектов творческого постижения мира и человека. Разница заключается в том, что в музыке они воплощаются в звуке, в живописи - в цвете и пластичности, в литературе - в слове.
Особенности жанра «Ноктюрн» в литературоведении рассмотрены не были. Однако В.Н. Топоров в работе ««Текст ночи» в русской поэзии XVIII - начала XIX века» предложил выделять тексты, объединенные «ночной» семантикой, на основе их номинации. К данной структурно-семантической модели исследователь предложил относить произведения, «которые носят название «Ночь», «Ночной» или имеют заголовки, состоящие из слова «ночь» с разного рода определениями» [10, с. 209-210], при «отсутствия заглавия (а иногда и при его наличии)» принадлежность определяется по стиху, открывающему текст.
Произведения «ночной» тематики составляют значительную часть лирики К.М. Фофанова, что следует объяснять особенностями творческого метода поэта, ориентированного и на романтическую традицию, и на импрессионистическое постижение красок и настроений природного мира.
В ноктюрне «Все тихо в бессмертной природе...» ночная природа предстает, как гармоничное целое, в котором всё находится в нерастяжимой взаимосвязи. Причём принципиальных различий между земным и небесным лирический субъект не видит. Напротив, в стихотворении подчеркивается тождественность плавных и размеренных перемещений звезд и волн, уподобленных танцевальным линейным движениям, восходящим к древним магическим ритуалам, сущность которых заключалась единении человека и природы: «И звезды текут в хороводе, И волны ведут хоровод Звезда на звезду загляделась; Волна обнялася с волной...» [12, с. 103] В русской поэзии ночь достаточно часто представлялась как время особых откровений, когда человек стремиться прикоснуться к высшим тайнам бытия. Лирический субъект в ноктюрне К.М. Фофанова под воздействием гармоничной красоты открывает для себя сокровенное, недоступное обыденному сознанию. Так происходит его духовное обновление: «И мне полюбить захотелось
Кто близок к мечте человека И ближе. всех ближе - ко мне!» [12, с. 103] Следует отметить, что ноктюрн К.М. Фофанова вызывает прямые ассоциации с лермонтовским «Выхожу один я на дорогу.» В свое время исследователь П.Н. Сакулин писал, что в стихотворении М.Ю. Лермонтова лирический герой «видит Бога и постигает возможность счастья на земле. Земля - и природа и люди - как бы в преображенной красоте встают перед ним» [7, с. 48]. Лирический герой К.М. Фофанова Бога не видит, но чувствует его близость («Кто-то, кто близок от века<.. .> И ближе.. .всех ближе - ко мне»)
В стихотворении М.Ю. Лермонтова «.мир внутренне умиротворен, спокоен, гармоничен, <...> между явлениями природного мира царит согласие и понимание. Небо и земля пребывают в покое, полные жизненных сил и красоты» [2, с. 130]. Абсолютно идентичным
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
оказывается и мировидение К.М. Фофанова. Причина этой высшей гармонии заключается в том, что природа - это часть общего мироздания, созданного Богом.
К.М. Фофанов использует и общее настроение лермонтовского стихотворения: у М.Ю. Лермонтова «Ночь тиха.», у К.М. Фофанова «Все тихо в бессмертной природе». В лермонтовском стихотворении «.звезда с звездою говорит», в фофановском - «Звезда на звезду загляделась». Одним из ведущих мотивов лермонтовского произведения является мотив одиночества, но он возникает в начале стихотворения и исчезает к его концу. У К.М. Фофанова одиночество также трансформируется в почти лермонтовское чувство, которое Валентин Коровин назвал «блаженством и гармонией».
В стихотворении К.М. Фофанова мир одновременно находится и состоянии покоя, и в бесконечном движении. Если в первой строфе лермонтовского стихотворения небо и земля противопоставлены (небо находится в движении, земля - неподвижна), то в ноктюрне «Все тихо в бессмертной природе.» динамика и статика изначально предстают как характеристики единого целое: «Все тихо. от неба до смолкнувших вод», но «И звезды текут в хороводе,/ И волны ведут хоровод».
В произведении И.Ю. Лермонтова красота природы подчиняет человека, ему открываются земные и небесные тайны, его душа прикасается к Истине и начинает свое движение к абсолютной гармонии и полному слиянию с миром.
В стихотворении К.М. Фофанова духовная эволюция лирического субъекта не развернута. Если в лермонтовском тексте Сущее открывается лирическому субъекту постепенно, на основе глубоких размышлений и анализа собственной жизни, то в ноктюрне чувство вспыхивает почти спонтанно, оно абсолютно иррационально. Лирический субъект изначально был готов слиться с движением Вселенной.
В этом заключается принципиальное различие между жанрами элегии и ноктюрна. Элегия М.Ю. Лермонтова построена на развертывании мотивов и эволюции мыслей и чувств лирического субъекта. Ноктюрн К.М. Фофанова - статичен на мотивном уровне: в нем рисуется повторяющееся движение природы и раскрывается естественная потребность лирического субъекта в принятии вечной любви.
Стихотворение построено на сложной системе повторов, что придает ему особую мелодичность: в первой строфе - «Звёзды текут в хороводе/ И волны ведут хоровод», во второй - «Звезда на звезду загляделась/Волна обнялася с волною». Гармония природы, та цельность мира, которая открывается лирическому субъекту, пробуждает его душу.
Связь между носителем речи и миром природы подчеркивается на уровне структуры текста. Это проявляется в повторе, соединяющем две части стихотворения:
«И мне полюбить захотелось
Кого-то бессмертной душой, -
Кого-то, кто близок от века.» [12, с. 104]
Так, единение человека и природы выражено не только на смысловом, но и на стилистическом уровне. Для того, чтобы подчеркнуть общность лирического субъекта и мироздания поэт использует необычный синтаксис. Он заканчивает строфу нетрадиционным знаком препинания, подчеркивающим завершенность мысли. Напротив, поэт применяет тире, нарушая нормы русского языка, но объединяя две смысловые группы: первую, относящуюся к лирическому субъекту, и вторую - к всевышнему. Система повторов используется и в последнем стихе текста («И ближе. всех ближе - ко мне!»), что создает эффект замедления речи и передает новые ощущения лирического субъекта.
Разноплановая система повторов формирует особо восходящую мелодику текста, высшей точкой которой становится последняя строка, абсолютное завершение стихотворения на высокой, почти патетической ноте.
В ноктюрне «Не мечты ли мне напели.» К.М. Фофанов уже описывает не наступление ночи, а ее апогей. Она царствует над миром и над лирическим субъектом. Поэт утверждает, что это время суток несёт целую гамму чувств, рождает творческий порыв и одновременно приносит смятение, неспособность выразить сокровенные мысли:
«Я горел: писал безумно И написанное рвал; Открывал окно бесшумно, Открывал и закрывал» [12, с. 149]. Ночь выступает здесь не только как мир, выявляющий таинственную сторону человеческой жизни, но и как её вдохновитель. Она раскрывает подсознание человека, делает его духовно свободным. Необыкновенная красота природы наполняет лирического субъекта особой энергией, он ощущает себя творцом в универсальном понимании смысла этого слова: «Я глядел. пылали очи. Точно сам я был творцом Этих звезд и этой ночи.» [12, с. 149]. Носитель речи постигает глубину своей души, её уникальность. От этого человек ощущает себя приближённым ментально к природе. Природа и лирический субъект в обрамлении ночи сливаются воедино: «Точно сам растенья эти Я росою напоил, Точно я один на свете Плакал, мыслил и любил!..» [12, с. 149]. Ноктюрн отличается достаточно необычным строением: он необыкновенно динамичен в первой части, в которой муки творчества передаются через сумбурные действия лирического субъекта: «открывал», «выходил», «писал безумно», «рвал», и предельно плавен во второй - рисующей состояние ночной природы.
В окружающем лирического субъекта мире всё органично: сад, цветы, луна, звёзды. Поэтом изображается гармоничная природа, живущая по своим собственным законам.
Однако поэт отходит от традиционного канона, представляющего человека, растворяющегося в красо-
те окружающего мира. Смысловым центром ноктюрна является творчество. Умиротворенная природа заставляет его по-новому ощутить свой духовный потенциал. Лирический субъект открывает простую истину: под воздействием творческого дара окружающий мир преображается.
Для раскрытия эмоционального состояния лирического субъекта поэт использует анафору. Но если в первой части повтор передает хаотичность действий лирического субъекта, то во второй - анафора «Точно» характеризует изменения, происходящие в его душе: «Точно блеском лунной пыли/<...> Точно сам я был творцом<.. .> Точно сам растения эти <.> Точно я один на свете».
Следовательно, в ноктюрне «Не мечты ли мне напели.» анафора выполняет не только стилистическую функцию, но и позволяет передать динамику психологического состояния носителя речи.
В «Nocturno» («Что там, за рощей, проснулось?») поэт передает переживания, обусловленные весенней ночной природой. При этом время суток в произведении называется только в последней строфе: «Сумерки мягче и краше.»
При создании стихотворения поэт явно стремился создать особую мелодику, поэтому в каждой из четырех строф он использовал две группы риторических вопросов («Что там за рощей проснулось?/ Что это там засверкало? <.> Что пронеслося над чащей? <.>Что это - счастие наше») и («Чьи это вздохи над нами <.>Чья это робкая нега?») [12, с. 263].
Повторяемость тождественных синтаксических конструкций и стилистических фигур создает эффект замедления. Неслучайно О.В. Соколов пишет: «Среди любых жанров чистой музыки, связанных с лирикой, ноктюрн рельефно выделяется как область созерцания, чему подчинен целый комплекс жанровой стилистики: и медленный темп, и преобладающий экспозиционный тип изложения, и обилие варьирования, и повышенная ритмическая регулярность, и разнообразные виды симметрии, уравновешивающие форму» [8, с. 53-54].
Причем общая мелодика не разрушается и в конце стихотворения, хотя последняя строка может восприниматься как повышение эмоционального тона. Однако поэт не изменяет основному конструктивному принципу: он завершает текст риторическим вопросом, передающим мысль о неоднозначности состояния лирического субъекта, надежде на духовное возражение, связанной с пробуждением весенней природы, и неопределенности его судьбы.
В ноктюрне «Полосы лунного света легли.» основное внимание акцентировано на передаче внешних проявлений ночной природы. Лирический субъект в стихотворении почти не выражен. Все внимание сконцентрировано на природе, которая, как и душа человека, по-иному раскрывается ночью. Земля, растения и даже лунный свет изменяются, приобретают новое значение. При этом природа лишена красоты. Она по-настоящему страшна: «мшистые пни» «ожили, точно пигмеи»,
«Ветка нависла, как темный рукав.», «Тянутся корни, как змеи, из трав». Сменяющие друг друга картины ожившей природы вызывают у лирического субъекта ощущение страха и понимания скоротечности жизни и природы, и человечества: «и мнится: сейчас/ Мир, как виденье, умчится из глаз» [12, с. 273].
Подобное обращение к мотиву смерти объясняется традицией русской поэзии, в которой ночь и смерть были почти неразделимы.
Ноктюрн «Тихая ночь над обителью мирной», относящийся к поздней лирике поэта, передаёт совершенно иное восприятие ночного пейзажа. Если в ранней лирике красота мира несла гармонию, пробуждала высокие чувства, становилась источником поэтического вдохновения, то в последнем из произведений жанра ночь становится причиной грустных размышлений.
Текст построен на системе антитез: уже в первой строфе «тихая ночь» контрастирует с движением луны: «.ходит луна,/ Ходит, как странник, дорогой эфирною,/ Ходит, как инок бледна» [12, с. 397]. Природа лишена покоя, в ней все подчинено страху, предчувствию смерти. Лексема «ходит» подчеркивает повторяемость действий и их бессмысленность одновременно.
Этот же принцип использован в строфе, раскрывающей чувство одиночества и глубочайший духовный кризис носителя речи. Система повторов: «Грёзы мучительно ждут наслаждения,/ Грёзы стучатся, а стены молчат» [12, с. 397] раскрывает бесплодность стремлений и надежд.
Лирический субъект понимает, что возвращение к прошлому невозможно, впереди его ждёт смерть и наказание за греховной земной путь, из-за этого осознания и возникает рациональное отношение к собственной жизни и небытию:
«Сердце, смирись и учимся терпению!
Сердце, остынь и былое не тронь...
Холоден путь к неземному селению,
Жарок небесный огонь» [12, с. 397]
Следует отметить то, что К.М. Фофанов, максимально гармонизирующий звучание ноктюрнов, прибегает к необычному для его поэзии ритму. Стихотворение написано разностопным дактилем, которым достаточно часто маркированы стихи о вечности и смерти. Однако традиционный дактиль (4343) поэт заменяет на (4443), то есть подчеркнуто обращается к приему усечения строки, что делает звучание более жестким, отрывистым. Этот прием позволяет поэту передать крайнюю степень разлада в душе носителя речи, чувство абсолютной безысходности.
Помимо системы повторов, которые реализуются на протяжении всего текста, поэт использует и кольцевую композицию. Мотив тишины возникает в начале текста и в его конце. При этом эмоциональная характеристика ночи остается неизменной, что еще раз подчеркивает общее настроение произведения и его основную мысль: крайнюю степень опустошенности грешника перед лицом смерти.
Анализ стихотворений, обозначенных
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
К.М. Фофановым, как ноктюрны, позволяет сделать вывод, что строение всех текстов является сходным. В каждом из произведений поэт использует анафору как основной организующий принцип жанра. Система повторов формирует особую мелодику текстов, восходящую, как правило, к разным типам анданте: andante cantabile («Все тихо в бессмертной природе.»), andante maestoso («Что там, за рощей, проснулось?»), andante vivace («Не мечты ли мне напели.» и «Полосы лунного света легли.»). Исключение составляет текст «Тихая ночь над обителью мирной», в котором мелодичность
звучания разрушается.
В основе текстов описание - пейзаж и вызванные им чувства. Причем они приводят лирического героя либо к осознанию собственного земного величия, а смятение и душевное волнение - к просветлению, к ощущению возможности приобщиться к тайнам бытия, к трансцендентному (в ранней лирике), либо к апокалиптическим ощущениям (в поздней). Неизменной константой во всех ноктюрнах остается ночной пейзаж, который часто оказывается более значимым, чем чувства лирического субъекта.
Библиографический список
1. Книгин И.А. Словарь литературоведческих терминов. Саратов: Лицей, 2006. 270 с. [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://licey.net/free/16-kritika_proizvedenii_literatury_obschie_ (Дата обращения: 10.01.2021)
2. Коровин В.И. Творческий путь М.Ю. Лермонтова. М.:Просвещение, 1973. 287 с.
3. КостыряМ.А. Ночной пейзаж в западноевропейской живописи XVII века: автореф. дис. ... канд. иск. СПб., 2004. 24 с.
4. Лист Ф. Джон Фильд и его ноктюрны// Избранные статьи/ Предисл. и общая ред. Я. Мильштейна; Ред. текста, вступ. статья и примеч. С. Барского. М.: Гос. муз. изд-во, 1959.
5. Малкиель М.Г. Цикл лекций по истории зарубежной музыки (Век романтизма) [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://musicsteps.spb.ru/?p=3229 (Дата обращения: 10.01.2021)
6. ОгородниковаЕ.А. Жанр «Ноктюрна» в сборнике Игоря Северянина «Громокипящий кубок» (1913)// Вестник Костромского государственного университета, 2017. № 4. С. 108-111.
7. Сакулин П.Н. Земля и небо в поэзии Лермонтова // Венок М.Ю. Лермонтову: Юбилейный сборник. М.; Пг.: Изд. т-ва «В.В. Думнов, наследники бр. Салаевых», 1914. С. 1-55.
8. Соколов О.В. Морфологическая система музыки и её художественные жанры. Нижний Новгород: Изд.-во Нижегородского университета, 1994. 220с
9. Творческие портреты композиторов: Популярный справочник М.: Музыка, 1989. 442 с. [Электронный ресурс] // Режим доступа: https:// http://lib.ru/CULTURE/MUSICACAD (Дата обращения: 11.01.2021)
10. ТопоровВ.Н. «Текст ночи» в русской поэзии XVIII - начала XIX века // Из истории русской литературы. Т. II: Русская литература второй половины XVIII века: исследования, материалы, публикации. М. Н. Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. II. М., 2003. С. 157-228.
11. Фофанов К.М. Стихотворения и поэмы/ Вст. ст., состав., подг. текста и прим. С.В. Сапожкова. СПб.: Изд. Пушкинского Дома, 2010. 592 с.
12. Jankelevitch V. Le nocturne. Faure Chopin et la nuit Satie et le matin Avec 24 exemples musicaux. Paris: Edit. Albin Michel, 1957. 220 p.
References
1. Knigin I.A. Dictionary of literary terms. Saratov: Lyceum, 2006.270 p. [Electronic resource] // Access mode: https://licey.net/ free/16-kritika_proizvedenii_literatury_obschie_ (Date of access: 10.01.2021)
2. Korovin V.I. The creative way of M.Yu. Lermontov. M.: Education, 1973. 287 p.
3. KostyryaM.A. Night landscape in West European painting of the 17th century: abstract of dis. ... cand. of art history. SPb., 2004.
24 p.
4. Liszt F. John Field and his nocturnes // Selected articles / Preface. and general ed. J. Milstein; Ed. text, entered. article and note. S. Barsky. M .: State. muses. publishing house, 1959.
5. Malkiel M.G. A series of lectures on the history of foreign music (Age of Romanticism) [Electronic resource] // Access mode: https://musicsteps.spb.ru/?p=3229 (Date of access: 10.01.2021)
6. Ogorodnikova E.A. The genre of «Nocturne» in the collection of Igor Severyanin «Loud Boiling Cup» (1913) // Bulletin of Kostroma State University. 2017. N. 4. Pp. 108-111.
7. Sakulin P.N. Land and sky in Lermontov's poetry // Wreath M.Yu. Lermontov: Jubilee collection. M .; Pg .: Ed. t-va «V. V. Dumnov, heirs of br. Salaevs», 1914. Pp. 1-55.
8. Sokolov O.V. The morphological system of music and its artistic genres. Nizhny Novgorod: Publishing house of the Nizhny Novgorod University, 1994. 220 p
9. Creative portraits of composers: Popular reference book. M.: Music, 1989. 442 p. [Electronic resource] // Access mode: https: // http://lib.ru/CULTURE/MUSICACAD (Date of access: 01/11/2021)
10. Toporov V.N. «The text of the night» in Russian poetry of the 18th - early 19th centuries // From the history of Russian literature. T. II: Russian literature of the second half of the 18th century: research, materials, publications. MN Muravyov: Introduction to the creative heritage. Book. II. M., 2003. S. 157-228.
11. Fofanov K.M. Poetry and poems / Vst. Art., composition., prep. text and approx. S.V. Sapozhkova. SPb .: Publishing house. Pushkin House, 2010.592 p.
12. Jankelevitch V. Le nocturne. Faure Chopin et la nuit Satie et le matin Avec 24 exemples musicaux. Paris: Edit. Albin Michel, 1957. 220 p.
