CC BY
113
УДК 821.161.1+[655.41:323.113(=161.1)]"193"
М. М. Аболина
Нобелевский лауреат И. А. Бунин и издательство «Петрополис»
Статья посвящена отношениям И. А. Бунина с эмигрантским издательством «Петрополис» в период 30-х гг. XX в., после получения Нобелевской премии.
Ключевые слова: Бунин, издательская деятельность, Русское зарубежье в 1930-е гг., Петрополис, Нобелевская премия
Margarita M. Abolina Nobel laureate I. A. Bunin and Petropolis publishing house
Article is devoted to I. A. Bunin's communication with the publishing house «Petropolis» of the Russian emigration during the 30th of the XX century, after receiving the Nobel Prize.
Keywords: Bunin, publishing activities, Russian abroad in 1930's, Petropolis, Nobel Prize
Нобелевская премия по литературе «за правдивый артистичный талант, с которым он (И. А. Бунин. - М. А.) воссоздал в художественной прозе типичный русский характер»1, была присуждена Бунину 9 ноября 1933 г.
Истории этого события уже в 1967 г. коснулся Г. П. Струве. Вопрос о присуждении премии Бунину был поднят еще в 1920-е гг., и рассматривалось предложение о разделении награды между тремя эмигрантами - Буниным, Куприным и Мережковским. В начале 1930-х гг. разговоры о премии и просьбы в пользу Бунина начались снова. Ссылаясь на переписку своего отца с Буниным, Струве отмечает: «Очевидно, вопрос этот был поднят самим И. А. Буниным»2.
Возможность разделения премии между Буниным и Мережковским еще допускалась, но кандидатура Куприна уже не рассматривалась3. Ситуация складывалась неопределенной, ожидание затянулось на три года и было мучительно для обитателей «Бельведера». В. Н. Бунина записала в дневнике 19 октября 1933 г.: «Неприятный день. Завтра присуждается премия Нобеля. Хорошо, что в этом году мы за неделю узнали об этом, и только сегодня об ней думали и говорили»4.
Сам Бунин в записи от 20 октября выразил все противоречивые чувства кандидата: «Вчера и нынче невольное думанье и стремление не думать. Все-таки ожидание, иногда чувство несмелой надежды - и тотчас удивление: нет, этого не м. б.! <...> За всю жизнь ни одного события, успеха... <...> Только один раз - Академия5. И как неожиданно! А их ждешь.»6.
О решении Нобелевского комитета Бунины узнали заранее, из письма Б. Зайцева от 4 ноября 1933 г.: «Дорогой друг, только что получено очень важное известие насчет тебя и Нобелевской премии - телеграмма из Копенгагена в „Посл. Новости": запрос о твоем адресе и подданстве.7 Взволнованы мы очень - ну, нечего говорить, сам понимаешь. Просто сдерживаться приходится»8. Зайцев попросил Бунина после официального извещения из комитета дать телеграмму, чтобы можно
Раздел 1. В творческой лаборатории было сразу же написать статью в «Возрождение»: «И вообще я хочу как можно раньше знать! Тут все говорят о 9 числе...»9.
Как отметила В. Н. в дневнике, письмо Зайцева взволновало всех в доме10, а 9 ноября было получено и официальное извещение из Стокгольма, по телефону11.
В заметке «Нобелевские дни», впервые опубликованной уже после смерти писателя, в книге «Воспоминания» (Париж, 1950), Бунин пишет об этом дне: «Такие дни никогда не располагают меня к работе. Все же, как всегда, я с утра за письменным столом. Сажусь за него и после завтрака. Но, поглядев в окно и видя, что собирается дождь, чувствую: нет, не могу. Нынче в синема дневное представление - пойду в си-нема. Спускаясь с горы. <...> ловлю себя на мысли: - Может быть, как раз сейчас, где-то там, на другом краю Европы, решается и моя судьба. В синема я, однако, опять забываю о Стокгольме. <...> Но вот в темноте возле меня какой-то осторожный шум, потом свет ручного фонарика, и кто-то трогает меня за плечо и торжественно и взволнованно говорит вполголоса: - Телефон из Стокгольма. И сразу обрывается вся моя прежняя жизнь»12.
По воспоминаниям современников, русские эмигранты отреагировали на это событие всеобщим ликованием: «Вся русская эмиграция встретила эту весть, как утешение за все страдания на чужбине», - писала Т. Алексинская13.
Помимо статуса, который давала (и дает до сих пор) лауреату такая награда, Бунин получил возможность поправить свои пошатнувшиеся финансовые дела: денежный эквивалент премии составил почти 800 тысяч франков14.
Но эта немалая сумма очень быстро «растаяла» в руках непрактичного писателя. З. Шаховская вспоминала: «При малой доле практичности премии должно было хватить до конца их дней. Но Бунины не купили ни квартиры, ни виллы.»15.
А. Бабореко цитирует слова Бунина П. Пильскому из интервью 1938 г.16: «Да я вообще с деньгами не умею обращаться. Теперь это особенно трудно. Знаете ли вы, сколько писем я получил с просьбами о вспомоществовании?»17.
Присуждение премии стало чрезвычайно важным событием для Бунина с точки зрения издания его произведений - предложения о сотрудничестве стали поступать и от иностранных издателей18.
Одним из сохранивших к 1930-м гг. статус успешного издательско-книготор-гового предприятия эмиграции было берлинское издательство «Петрополис», и именно ему Бунин доверил издание собрания своих сочинений после получения Нобелевской премии.
Издательство «Петрополис» возникло еще в 1918 г. в Петрограде. Основанное как книжный склад, оно превратилось в кооперативное издательство в конце 1921 г. Учредителями были поэт М. А. Кузмин, библиофилы Я. Н. Блох, А. С. Каган и Г. Л. Лозинский19.
Берлинское отделение открылось в 1922 г. (в ноябре этого же года А. С. Каган был выслан за границу; Я. Н. Блох переехал в Берлин незадолго до того20), и до 1924 г., когда связь с СССР окончательно оборвалась, «Петрополис» выступал «экстерриториальной зоной русской литературы»21, печатая как произведения писателей-эмигрантов, так и представителей Советской России.
Обретя автономию и потеряв половину аудитории, издательство сосредоточилось на переиздании классики от А. С. Пушкина до А. П. Чехова: не академические
Section 1. In creative laboratory издания, а просто хорошо оформленные произведения - с «Петрополисом» сотрудничали художники из объединения «Мир искусства», участники которого также эмигрировали. На логотипе торговой марки издательства изображен Медный всадник - хорошо узнаваемая графика М. В. Добужинского.
Из писателей-современников «Петрополис» закономерно интересовался потенциально окупаемыми. Собрание сочинений Нобелевского лауреата было выгодным заказом и самым крупным проектом издательства в эмиграции22.
Однако выгоду от этого сотрудничества получило скорее издательство, нежели автор, о чем пишут С. Н. Морозов и В. В. Леонидов - публикаторы переписки И. А. Бунина с парижским представителем «Петрополиса», М. С. Капланом23: «Бросается в глаза поразительный факт - насколько невыгодно для писателя был составлен издательский договор»24.
Сам договор Морозов и Леонидов не приводят, но резюмируют: «.по отношению к себе издательство „Петрополис" подошло к делу практично и обезопасило себя на все случаи жизни»25. А далее цитируют три пункта, наглядно иллюстрирующих, с их точки зрения, нечистоплотность издателей: «16-й пункт договора гласил: „Со всего проданного количества комплектов собрания и отдельных томов такового, до полного покрытия всех определенных в 52 000 франков расходов по изданию Издатель не платит Автору никакого гонорара. Со всего проданного количества после покрытия расходов по изданию, авторский гонорар определяется в размере 15% при продаже комплектов собрания и 20% при продаже отдельных томов собрания"»26.
При той задержке выпуска каждого тома, о которой речь пойдет ниже, становится очевидно, как долго пришлось ждать Бунину получения этих процентов.
Еще два процитированных в статье пункта договора накладывали на Бунина серьезное ограничение по изданию своих произведений на период сотрудничества с «Петрополисом»: «6) Автор обязуется не выпускать в свет во все время действия настоящего договора включенных в собрание произведений, каждый том которого печатается в количестве не свыше одной тысячи экземпляров. В случае распродажи всего тиража до окончания срока настоящего договора, преимущественное право переиздания принадлежит Издателю. 7) Через три года после выхода в свет последнего тома означенного собрания Автор свободен переиздавать все собрание или отдельные, включенные в него произведения»27.
Таким образом, за период 1936-1939 г. Бунин, связанный договором с «Петрополисом», смог выпустить только одну книгу - «Освобождение Толстого» (Париж: ИМКА-Press, 1937), - а сам «Петрополис» еще и сильно задержал указанные сроки - а, следовательно, и деньги. Писатель оказался в ситуации «авторской кабалы», сходной с той, какую приписывают истории сотрудничества А. П. Чехова с А. Ф. Марксом28.
Свое положение писатель осознал довольно скоро, и о договоре пожалел, но «Петрополис» в лице Каплана уговаривал, просил, требовал. и взаимно тяжелое сотрудничество продолжалось. Морозов и Леонидов цитируют дневниковую запись Бунина в пессимистичном тоне от 10 мая 1936 г.: «.агенты, которые вечно будут получать с меня проценты, отдача Собрания Сочин. бесплатно - был вполне сумасшедший. С денег ни копейки доходу»29.
Раздел 1. В творческой лаборатории
Свободная доступность, благодаря публикации Морозова и Леонидова, такого важного письменного свидетельства сложных отношений писателя с издательством, как переписка, в данном случае имеет особое значение для исследователей этой темы: архивы «Петрополиса» считаются утерянными. Как писал М. Раев: «Большая часть архивов русских заграничных издательств не сохранилась чаще всего из-за их недолгого существования. <...> Так, например, документы успешно работавшего в Берлине издательства „Петрополис" (1923-1938) были изъяты гестапо и до сих пор не найдены»30.
Переписка представителя «Петрополиса» с Буниным чудом уцелела, попав в частные руки: «Этот уникальный, не известный ранее исследователям архив Бунина вместе с его Собранием сочинений, изданным „Петрополисом", три года назад (в 1998 г. - М. А.) был приобретен у известного парижского библиофила А. В. Савина компанией „Финансовый континент". Ныне эти материалы хранятся в Архиве-библиотеке Русского Зарубежья Российского фонда культуры»31.
Из выборочно опубликованных Морозовым и Леонидовым писем32 понятны претензии И. А. Бунина к «Петрополису»: задержка корректуры, внешний вид издания вплоть до шрифта и бумаги (особенно волновало Бунина соблюдение дореволюционной орфографии, использование которой создавало дополнительные трудности для издательства, уже перешедшего на новую орфографию), небрежная верстка и прочие нюансы издательского процесса, по поводу которых Бунин в ужасе писал Каплану: «Большей муки я не испытывал ни с одним издательством в мире!»33.
С точки зрения издателя, И. А. Бунин не был идеальным заказчиком: относясь к своим текстам очень требовательно, он правил их и на стадии корректуры, так что некоторые упреки «Петрополиса» можно счесть не лишенными оснований. Однако, как считают публикаторы переписки, вина издательства намного больше: «. „Петрополис" старается как можно выгоднее для себя выпускать каждый том, требует у Бунина даже дополнительной оплаты за изменения в корректуре, пытается влиять на последовательность выхода в свет томов.»34, - хотя последнее прямо противоречило договору.
Собрание сочинений должно было выйти в течение года со дня подписания договора - однако издательский процесс занял два года, и два тома, 9-й и 1-й (11-й по порядку; ввиду особенностей группировки материала лично Буниным, тома Собрания выходили не подряд), были изданы за счет автора; последний том не был запланирован изначально35.
Уже через месяц после подписания договора с издательством, Бунин пишет Каплану: «.дело начинает принимать поистине трагический оборот: до сих пор мы даже на йоту не двинулись в деле издания моих книг! До сих пор Берлин не сообщил Вам: будет ли он печатать „Митину любовь" и „Солнечный удар" одной книгой! А я послал материал месяц тому назад!»36.
Каплан отвечает, цитируя руководителей издательства: «В течение 10 дней все будет набрано. <.> Сейчас же по окончании седьмого тома, примемся за набор пятого, а затем и дальше. <.> Не будем делать никаких перерывов в выпуске томов, т. к. летом почти не выходит новинок, и мы воспользуемся этим, выпуская том за томом»37.
Section 1. In creative laboratory
В этом же письме от 7 июля 1934 г. Каплан передает претензии издателей: «Ив. Ал. все нас торопит, а материала нам дал только на 1 том». А в ответном письме Бунина от 23 июля продолжаются претензии писателя: «Получил еще несколько полос корректуры. <.> .зачем мне их присылать, заявив, что их не надо читать?! И когда же, наконец, будет корректура в листах - та, которую надо читать?! <.> Это сплошная пытка - многомесячная! - посулами, обещаниями, никогда не исполняемыми! Если так будет продолжаться и впредь, не вините меня, если я пойду на решительный разрыв с „Петрополисом"»38.
Взаимные претензии, упреки и периодические угрозы Бунина расторгнуть договор сопровождают всю опубликованную переписку с Капланом за 1934-1935 гг. Последнее приведенное письмо Бунина от 1 июля 1935 г., хотя и содержит упрек за опаздывающую верстку, написано вполне в деловом тоне - Бунин даже обещает Каплану: «Не беспокойтесь - заплачу все, что полагается»39.
В. Н. Бунина пишет в дневнике в июле 1935 г.: «Доходов почти нет. Немецкие деньги уйдут на 2 книги, которые доиздает Ян (И. А. Бунин. - М. А.) сам, т. к. „Петрополис" выпускает всего только 10 книг»40. Дополнительные расходы, отсутствие доходов, а также то, что, как уже говорилось выше, по договору с «Петрополисом» Бунин имел возможность выпустить в период сотрудничества с берлинским издательством только одну книгу, - все это позволяет заключить: издание Собрания сочинений обернулось для писателя в большей степени убытком, чем прибылью.
Содержание издания встретило благоприятный отклик и у современников: «... радостное сознание того, что некогда прочитанное заключает в себе достоинства, которых мы раньше не заметили или не вполне оценили. Такую именно радость доставил мне в особенности второй том Бунина. Начать с того, что он превосходно составлен», - писал В. Ф. Ходасевич в 1934 г. в «Возрождении»41.
В своей публикации Морозов и Леонидов приводят также 5 писем, относящихся к 1938-1939 гг.: в них Бунин обращается к Каплану лично, и в первом письме от 28 ноября 1938 г. речь идет о книге новых рассказов42, которую Бунин хотел издавать сам, «ибо вы, издатели, все звери»43, - и тут же предлагал Каплану (и «Дому книги» в его лице) сотрудничество и спрашивал, имеет ли он отношение к «Петрополису»44.
В письме от 2 декабря того же года Каплан, с юмором отвечая на «зверей»45, сообщает Бунину важные сведения - фирма «Петрополис» назначена «к ликвидации», и рекомендует побыстрее связаться с ее представителями, чтобы получить отчет и деньги46.
В письме от 11 декабря Бунин возражает: «Да, прежние владельцы „Петрополиса" ушли, но дело продолжается. <.> Есть у меня и другое предложение. <.> .издать две мои книги - „Арсеньева" и сборник моих новых рассказов с уплатой мне за них авансом в 3000 франков и с выплатой остальных 3000 по мере продажи. Ввиду всего этого дело очень меняется: я твердо решил не тратить своих денег на издание этих моих книг, если мы с Вами сговоримся насчет издания „Молодости Арсеньева"..»47.
В ответном письме от 19 декабря Каплан настаивает на том, что издательство «Петрополис» доживает последние дни, и выражает готовность издать «Молодость Арсеньева» в издательстве «Дома книги» - «если мы сможем с Вами договориться»48.
Раздел 1. В творческой лаборатории
Однако договориться, очевидно, не удалось: 5-я книга романа «Жизнь Арсе-ньева», озаглавленная «Лика», вышла в «Петрополисе»49 в 1939 г.50; на авантитуле этого издания уже нет торговой марки «Петрополиса» - Медного всадника, нарисованного Добужинским.
Взаимоотношения первого из русских писателей, получившего Нобелевскую премию, и известного эмигрантского издательства «Петрополис» оказались непростыми, однако продлились почти 6 лет - считая издание «Лики» в 1939 г.
Изданное же «Петрополисом» с таким трудом «Собрание сочинений» Бунин в «Литературном завещании» назвал последней авторской редакцией вошедших туда произведений51.
Примечания
1 Цит. по: Бабореко А. К. Бунин: жизнеописание. М.: Молодая гвардия, 2004. С. 301-302.
2 Струве Г. П. К истории получения И. А. Буниным Нобелевской премии // Записки русской академической группы в С. Ш. А. Нью-Йорк, 1967. С. 141.
3 Возможно, кандидатура Куприна была снята из-за усиливающихся просоветских настроений писателя, испытывающего в начале 1930-х гг. крайнюю нужду; в 1937 г. Куприн вернулся в Россию.
4 Устами Буниных: дневники: в 2 т. / сост. М. Грин.; предисл. Ю. Мальцева. М.: Посев, 2005. Т. 2. С. 237.
5 Российская Академия наук, почетным академиком которой Бунин был избран в 1909 г.
6 Устами Буниных. Т. 2. С. 238.
7 На этот запрос Бунин в итоге ответил: «Réfugié» - беженец.
8 Письма Б. К. Зайцева к И. А. и В. Н. Буниным / публ. М. Грин // Новый журн. 1982. № 149. С. 132.
9 Там же. Статья Зайцева «Бунин увенчан» вышла в «Возрождении» 10 ноября.
10 Запись от 7 ноября (Устами Буниных. Т. 2. С. 238-239).
11 См. подробнее: Бабореко А. К. Указ. соч. С. 302-303.
12 Бунин И. А. Нобелевские дни // Собр. соч.: в 6 т. М.: Худож. лит., 1988. Т. 6. С. 74.
13 Алексинская Т. Эмигрантская печать и писатели-эмигранты. Русская эмиграция 19201939 гг. Париж - центр русской эмиграции // Возрождение. 1957. № 17. С. 55. См. также отклики читателей Бунина из его архива (Там же. С. 56).
14 Бабореко А. К. Комментарии // Бунин И. А. Собр. соч.: в 6 т. Т. 6. С. 172.
15 Шаховская З. А. В поисках Набокова. Отражения. М.: Книга, 1991. С. 211-212.
16 См.: Пильский П. В вагоне с Буниным // Сегодня. Рига, 1938. 29 апр., № 113. С. 5.
17 Бабореко А. К. Бунин: жизнеописание. С. 307. См. также у Т. Алексинской: «И тянутся к И. А. бесконечные просьбы: посодействовать, помочь устроить их дела. <...> Иным И. А. помогал и лично, выручая товарищей по перу в трудные минуты их эмигрантской жизни» (Алексинская Т. Указ. соч. С. 41).
18 Бунин И. А. «Хочу печатать сам, ибо вы, издатели, все звери»: переписка И. А. Бунина с издательством «Петрополис» / вступ. ст. С. Н. Морозова, В. В. Леонидова; подгот. текстов писем и примеч. С. Н. Морозова, при участии В. В. Леонидова // Наше наследие. 2001. № 57. С. 79.
19 См.: Лозинский Г. Л. Petropolis // Книга: исслед. и материалы. 1989. Сб. 59. С. 158-162.
Section 1. In creative laboratory
20 Морозов С. Н., Леонидов В. В. Вступительная статья // Бунин И. А. «Хочу печатать сам, ибо вы, издатели, все звери». С. 79.
21 Юниверг Л. Е. Евреи-издатели «Русского Берлина». URL: http: // lechaim. ru (дата обращения: 09.10.2017).
22 Морозов С. Н., Леонидов В. В. Указ. соч. С. 80.
23 Михаил Семенович Каплан (1893-1979) - эмигрант, издатель, редактор. Владелец крупного книготоргового предприятия «Дом книги» в Париже. До 1938 г. - парижский представитель берлинского издательства «Петрополис».
24 Там же.
25 Там же.
26 Там же.
27 Там же.
28 См. подробнее: Видуэцкая И. П. А. П. Чехов и его издатель А. Ф. Маркс. М.: Наука, 1977. 168 с.
29 Устами Буниных. С. 253.
30 Раев М. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции, 1919-1939. М.: Прогресс-Академия, 1994. С. 96-97.
31 Морозов С. Н., Леонидов В. В. Указ. соч. С. 80.
32 3 2 из 160 названных публикаторами.
33 Морозов С. Н., Леонидов В. В. Указ. соч. С. 82.
34 Там же. С. 80.
35 Там же. С. 92.
36 Там же. С. 81. Письмо от 7 мая 1934 г.
37 Там же. С. 82.
38 Там же. С. 82.
39 Там же. С. 91. Интересна приведенная пометка Каплана: «Фондаминским», и комментарий публикатора: «Вероятно, Каплан хотел показать письмо Фондаминскому (и его жене), имевшему „издательский" опыт общения с Буниным» (Там же). Можно предположить, что Фондаминский убедил Каплана «потерпеть» сложного заказчика.
40 Устами Буниных. С. 251.
41 Ходасевич В. Ф. Бунин. Собрание сочинений // Возрождение. 1934. 29 нояб. URL: http: // az. lib. ru (дата обращения: 09.10.2017).
42 Публикаторы переписки уточняют, что книга не была издана, но саму ее не называют. Можно предположить, что в нее вошли бы первые рассказы из цикла «Темные аллеи».
43 Бунин И. А. «Хочу печатать сам, ибо вы, издатели, все звери». С. 91.
44 Там же.
45 «Будем очень рады иметь в своей издательской среде такого зверя, как Вы» (Там же).
46 Там же.
47 Там же.
48 Там же. С. 92.
49 К тому времени издательство «перебралось» в Брюссель, где и закончило свое существование в том же году.
50 Иван Алексеевич Бунин: библиогр. оригинал. кн. изд., 1891-1990 / сост. Й. Кржесалкова и др. Прага: När. Knih. CR, 2007. С. 96.
51 Бунин И. А. Собрание сочинений: в 6 т. М.: Худож. лит., 1988. Т. 6. С. 481.
