CC BY
23Ш J
tu
С.С. БЛИЗНИЧЕНКО
S.S. BLIZNICHENKO
«НИКТО ИЗ КРАСНОФЛОТЦЕВ НЕ ОЩУЩАЛ ЕГО КОМАНДИРСКОГО ПРЕВОСХОДСТВА...»
Судьба армейского комиссара 2 ранга Г.С. Окунева
«NOT ONE OF THE RED NAVY MEN FELT HIS COMMANDER
SUPERIORITY...»
The lot of Army Commissar 2nd Rank G.S. Okunev
Сведения об авторе. Близниченко Сергей Сергеевич — доцент кафедры транспортных сооружений Кубанского государственного технологического университета, кандидат технических наук (г. Краснодар. E-mail: Flagman.Flota@yandex.ru).
Аннотация. В статье на основе ранее не публиковавшихся архивных документов исследуется роль армейского комиссара 2ранга Г.С. Окунева в строительстве Балтийского (БФ), Черноморского (ЧФ) и Тихоокеанского (ТОФ) флотов в период 1921—1937 гг.; освещаются вопросы противоборства партийных функционеров и репрессивных органов с кадровым флотским составом Морских сил РККА.
Ключевые слова: Морские силы РККА; Г.С. Окунев; Военный совет; НКВД; репрессии 1930-х годов.
Information about author. Sergei Bliznichenko — Assistant Professor of the Transport Facilities Department at Kuban State Technological University, Cand. Sc. (Tech.) (city of Krasnodar. E-mail: Flagman.Flota@yandex.ru).
Summary. The paper relies on previously unpublished archival documents to explore the role of Army Commissar 2nd Rank G.S. Okunev in the construction of the Baltic (BF), Black Sea (BSF), and Pacific Fleets (PF) in the years 1921—1937, and highlight the issues of party functionaries and reprisal bodies countering the regular personnel of the Red Army naval forces.
Keywords: Red Army naval forces; G.S. Okunev; War Council; People's Commissariat of Internal Affairs; 1930s reprisals.
РИГОРИЙ Сергеевич Окунев родился 18(30) июля 1900 года в селе Новосёловка Ро-гачёвского уезда Могилёвской губернии в семье рабочего-столяра1. С четырнадцати лет он трудился подручным слесаря на газовом заводе, потом был сезонным рабочим, до 1917 года работал на саратовских предприятиях, принимал активное участие в революционных событиях. Перейдя на агитационную работу, Г.С. Окунев в ноябре 1917 года вступил в ряды РСДРП(б)2 и активно включился в партийную жизнь. Благодаря его ораторскому мастерству летом 1918 года Окунева избрали членом, а затем секретарём Фабрично-заводского районного комитета партии Саратова3. В этой должности Григорий Сергеевич получил первый политико-организаторский опыт, который пригодился ему в дальнейшем на различных постах в РККА.
Весной 1919 года Г.С. Окунев со сводным Саратовским коммунистическим батальоном ушёл добровольцем на фронт. Рядовым красноармейцем он участвовал в боях под Новохопёрском, По-ворино, Борисоглебском, Звя-гинцевом, Балашовом4. После
возвращения с фронта работал в Новоузенском уезде Саратовской губернии начальником политотдела военкомата, секретарём уездного комитета партии. Эту работу Григорий Сергеевич совмещал с другими обязанностями: в то время он являлся ещё членом ревкома и штаба обороны, участвовал в борьбе с бандитизмом5.
В начале весны 1921 года Г.С. Окунев был избран делегатом X съезда Российской коммунистической партии большевиков от саратовской партийной организации, вместе с другими делегатами принимал активное участие в подавлении Кронштадтского мятежа и за боевые отличия был награждён орденом Красного Знамени РСФСР № 92346.
С весны 1921 года Г.С. Окунев снова работал в Саратовском губ-коме партии и был членом его президиума7. ПринятоеХпартийным съездом решение о возрождении и укреплении Рабоче-крестьянского Красного флота (РККФ) предполагало мобилизацию наиболее идеологически подготовленных большевиков, в числе которых оказался и Григорий Сергеевич. В конце 1921 года его направили в Севастополь, в политуправле-
ние Морских сил Чёрного моря (МСЧМ), где он сначала занимал должности инспектора, начальника агитотделения, а затем был назначен начальником агитпропа политуправления МСЧМ8. На новом для себя флотском поприще Окунев проявил незаурядные организаторские способности и талант пропагандиста, поэтому логичным
Член РВС МСЧМ Г.С. Окунев
1930 г.
Командующий ТОФ М.В. Викторов
1936 г.
стало его очередное назначение
14 июля 1923 года заместителем начальника политуправления Морских сил Чёрного моря9.
6 сентября 1924 года Г.С. Оку-нева направили для повышения квалификации на военно-политические курсы при Военной академии РККА10, после окончания которых
15 августа 1925 года он получил назначение на должность заместителя начальника политуправления Морских сил Балтийского моря (МСБМ)11.
В аттестации на Г.С. Окунева, подписанной в мае 1927 года начальником политуправления
МСБМ П.А. Смирновым, отмечалось: «Тов. Окунев выдержанный, вполне устойчивый в партийном отношении работник.
Теоретически, в политическом отношении развит хорошо, может самостоятельно ориентироваться в обстановке и правильно нащупать линию. Дисциплинированный, инициативный,энергичный и способный парень. В партийной среде пользуется авторитетом, имеет большой опыт политической работы во флоте. На работе несколько поиздержался в отношении здоровья, бывает нервный и порывист.
Личные отношения: в процессе работы общителен, товарищеские отношения, в частной жизни несколько замкнут и менее общителен. Скромный.
Может быть вполне выдвинут на самостоятельную политическую
работу начпуфлотом,целесообразнее, для укрепления опыта на самостоятельной работе, сначала на меньшем флоте (Чёрное море).
Имея в виду ещё относительную молодость и исключительную способность, было бы очень хорошо дать возможность учиться и для будущей работы получить законченное марксистское образование в Институте красной профессуры»12.
В октябре 1927 года ГС. Окунев был назначен членом Реввоенсовета и начальником политуправления Морских сил Чёрного моря13. На новом посту Григорий Сергеевич отдавал все силы и способности восстановлению и реорганизации этого крупного оперативного объединения ВМС РККА. Он активно занимался подготовкой и воспитанием моряков МСЧМ. Делал он это в тесном взаимодействии с командующим МСЧМ В.М. Орловым, который в дальнейшем возглавил Морские силы РККА.
Деятельность политуправления МСЧМ и его руководителя Г.С. Окунева по праву получила высокую оценку Политуправления Красной армии. Как отмечалось на XII партийной конференции в 1930 году, «в лице начальника политуправления Окунева конференция горячо приветствует твёрдое, большевистское руководство партийными организациями флота»14.
В должности члена РВС и начальника ПУ МСЧМ Г.С. Окунев показывал личный пример вдумчивого отношения к командному составу. Он придерживался твёрдого мнения о необходимости в полной мере использовать старых специалистов, их ценный опыт, призывал создать вокруг них товарищескую атмосферу. Григорий Сергеевич решительно боролся с малейшими проявлениями дискредитации беспартийных командиров, добивался единства начсостава МСЧМ. Большую роль в этом деле сыграла созванная в конце 1929 года по инициативе Г.С. Окунева конференция начсостава МСЧМ. Такая конференция проводилась тогда впервые в РККА.
В январе 1931 года Г.С. Окунев был зачислен слушателем Особого курса Военно-морской академии (ВМА)15. Вместе с ним в то время учились такие видные деятели ВМС РККА, как Г.П. Киреев, Г.П. Галкин и др. Ещё в процессе обучения в ВМА Григорий Серге-
евич был назначен главным редактором центрального флотского журнала «Морской сборник». Служившие на флотах в те годы ветераны позже вспоминали, как разительно изменился формат этого авторитетного издания. На его страницах стали подниматься важные, принципиальные вопросы боевой и оперативно-тактической подготовки. В качестве авторов привлекались крупные флотские руководители и опытные моряки. Со статьями выступали начальник Морских сил РККА В.М. Орлов, начальник Морских сил Чёрного моря И.К. Кожанов, заместитель начальника ВМС РККА И.М. Лудри, члены РВС Г.П. Киреев, П.И. Курков, А.С. Гришин и др. Вместе с тем редакция широко привлекала к участию в работе «Морского сборника» творческих работников флота. Никогда ранее этот центральный флотский журнал не был так тесно связан с профессиональным читательским сообществом16.
В марте 1933 года после окончания флотского вуза Григорий Сергеевич был назначен начальником и военным комиссаром ВМА17, а спустя два месяца — помощником начальника Морских сил РККА18. Вместе со своим старым сослуживцем (а ныне — непосредственным командиром) В.М. Орловым они составляли отличный тандем в руководстве флотом Советского Союза. За сравнительно короткий срок Г.С. Окунев внёс много нового в работу сотрудников центрального аппарата военно-морского ведомства, в жизнь партийной организации19.
В начале 1934 года в связи с широко развернувшейся работой по укреплению морских рубежей Дальнего Востока и строительству флота на Тихом океане Г.С. Окунев был переведён во Владивосток. Там он приступил к исполнению обязанностей члена Реввоенсовета и начальника политуправления Морских сил Дальнего Востока (МСДВ)20.
Прибыв на Тихий океан, Григорий Сергеевич сразу же включился в работу: стал часто посещать базы подводных лодок и торпедных катеров, укреплённые районы, причём самые удалённые, где жизнь моряков была наиболее трудной и требовала повышенного внимания. Нового начальника политуправления интересовало всё:строительство баз, батарей,
С.С. БЛИЗНИЧЕНКО. «Никто из краснофлотцев не ощущал...» •
В
казарм, дорог, жилищные условия и питание, особенно — настроение людей. Знание обстановки позволяло ему правильно расставлять коммунистов и обеспечивать партийное влияние на наиболее важных участках.
На Тихом океане Г.С. Окунев использовал свой огромный опыт в организации соревнования и ударничества, накопленный ещё в годы работы на Чёрном море. Благодаря его настойчивости дух соревнования царил везде: оно было организовано у строителей,катерников, береговых артиллеристов, лётчиков. Как всегда, впереди шли подводники. «В океан — дальше, под воду — глубже, под водою — дольше» — был их лозунг. В то время экипажи подлодок, соревнуясь между собой, в тяжёлых штормовых условиях Тихого океана устанавливали всё новые рекорды автономности плавания, перекрывали существовавшие технические нормы, показывали примеры бесстрашия и мужества. Командиры субмарин Н.П. Египко, С.Е. Чурсин, А.В. Бук, А.И. Потёмкин, И.М. Зайдулин, А.И. Матвеев, М.С. Клевенский были известны всей стране, так же, как и имена первых командиров бригад подлодок МСДВ Г.Н. Холостякова и К.О. Осипова.
По свидетельству вице-адмирала Г.Н. Холостякова, «Григорий Сергеевич был выше меня по званию. Я служил тогда рядовым подводником. Но никто из нас, краснофлотцев, никогда не ощущал его командирского превосходства. Нас привлекали в нём демократичность, отзывчивость, доброжелательность, сердечность. Армейский комиссар Окунев был, что называется, душой нашего флота. Его отличало большое личное обаяние. К нему всегда можно было прийти посоветоваться о самом личном, сокровенном, а в этом у многих из нас часто возникала нужда, ведь мы были молоды, не имели ещё достаточного жизненного опыта и к тому же большинство находилось вдали от родного дома»21.
11 января 1935 года Морские силы Дальнего Востока вместе с аналогичными оперативными объединениями ВМС РККА на Балтийском и Чёрном морях приобрели новый статус — стали Тихоокеанским флотом (ТОФ)22. Произошли изменения и в должностных обязанностях членов РВС МСДВ.
Теперь Окунев стал членом военного совета Тихоокеанского флота23. 20 ноября 1935 года ВЦИК и СНК СССР утвердили его в воинском звании армейского комиссара 2 ранга24. 23 декабря 1935 года «за выдающиеся заслуги в деле организации подводных и надводных Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии и за успехи в боевой и политической подготовке краснофлотцев» постановлением ЦИК СССР орденом Ленина были награждены 80 военных моряков Тихоокеанского флота. Среди награждённых был и армейский комиссар 2 ранга Г.С. Окунев25.
В течение двух последующих лет член военного совета ТОФ Г.С. Окунев продолжал активно участвовать в развитии флота на Тихом океане. А тем временем политическая обстановка в стране накалялась...
Наступил роковой 1937 год. В стране начались массовые репрессии военнослужащих РККА, коснувшиеся и флотских начальников. Были арестованы многие бывшие сослуживцы Г.С. Окунева: начальник Морских сил РККА флагман флота 1 ранга В.М. Орлов, бывшие начальники ВМС РККА В.И. Зоф и Р.А. Муклевич, а также многие другие военные моряки.
4—8 апреля 1937 года во Владивостоке состоялось Совещание актива партийных и беспартийных большевиков Тихоокеанского флота по итогам февральского пленума ЦК ВКП(б). В работе этого совещания активное участие приняли все военнослужащие ТОФ, а также руководитель дальневосточных коммунистов И.М. Варейкис. Открывая работу форума,он заявил о выявленных органами НКВД действительных шпионах, диверсантах и вредителях в рядах военнослужащих: «.Их шпионская деятельность имеет место и на Тихоокеанском флоте»26.
В ответ на критику в свой адрес и в адрес командования флота в целом в заключительном слове член военного совета Г.С. Окунев подчёркивал: «Актив, который у нас только что проходил, ярко показал своевременность и правильность решений ЦК ВКП(б). Наболело у нас очень много. Очень много мы получили на этом активе, как руководители, так и низовые товарищи. Нельзя терять голову, выражать
огульное недоверие — это паника, при таком взгляде не искоренить действительных врагов. Нельзя все недостатки валить на вредителей, это неправильно ориентирует нас. Ряд недостатков — результат головотяпства определённых работников»27.
Анализ выступлений всех участников данного актива Тихоокеанского флота, изложенных на 163 листах архивного дела, показал, что, несмотря на установленные факты шпионажа и так называемого вредительства, о массовых политических репрессиях комначсостава ТОФ тогда ещё речь не шла. Тем не менее, по свидетельству члена военного совета ТОФ армейского комиссара 2 ранга Г.С. Окунева, весной 1937 года И.В. Сталин пришёл к выводу, что «мы находимся в состоянии полувойны»28.
Как это утверждение вождя сказалось на дальнейшей судьбе военнослужащих РККА и, в частности, на судьбах флотских начальников, видно из материалов внеочередного заседания Военного совета при наркоме обороны СССР, состоявшегося 1—4 июня 1937 года. Первым из тихоокеанцев в прениях выступил Г.С. Окунев:
«Товарищи, мы приехали в Москву только вчера, и, к сожалению, не слышали доклада наркома. Пришлось знакомиться с материалами. Слыхали мы вчера оценку т. Сталина по поводу корней и сути этого подлого заговора.
Теперь о делах на Тихоокеанском флоте. Мы раскрыли 22 чел. троцкистов и троцкиствующих; среди них — три комиссара ба-
Командующий ТОФ Г.П. Киреев
1937 г.
Начальник ПУР РККА П.А. Смирнов
1937 г.
тальонов, два начальника штабов укреплённых районов... Картина
их работы по линии вредительства. Тут у нас очень крепкое
поражение, и в этом смысле мы особенно запустили раскрытие.
И я, и т. Викторов особенно.»29.
После этого командующий и член военного совета ТОФ вернулись во
Владивосток. И там им пришлось непосредственно участвовать в репрессиях против своих сослуживцев, инспирированных Особым отделом НКВД флота. Отношения с этим органом у Г.С. Окунева обострились ещё в 1935 году. Вызвано это было болезненной реакцией командования флота на письменные сообщения особистов. Например, после получения спецсообщения Особого отдела о 3-й морской бригаде, в котором были указаны недостатки по этому соединению, Окунев приказал проверить приведённые факты. Семь из них, по мнению Окунева, не нашли своего подтверждения. Раздражённый подобной реакцией начальник Особого отдела капитан госбезопасности Я.С. Визель направил ему ответное служебное письмо. «Вашим № 00320 от 2 августа 1935 года. Вы впервые после двух лет моего руководства Особым Отделом официально ставите вопрос о несогласии с нашими выводами по 3-й Морской бригаде и неудовлетворительном качестве отдельных информационных сообщений. Моё мнение, что метод подобной переписки между Вами и мною не помогает работе и не служит укреплению политико-бое-
вого состояния частей, за которые и Вы и я в разных плоскостях несём ответственность перед партией»30. Отношения между Г.С. Окуневым и Я.С. Визелем с тех пор оставались напряжёнными. Григорий Сергеевич неоднократно подчёркивал, что приоритет в оценке флотских дел (в том числе и в вопросах идейно-политических) должен принадлежать исключительно командованию ТОФ.
Зачастую органы НКВД лишь информировали (как правило, с опозданием) флотское начальство о производимых арестах военнослужащих, что до начала 1937 года воспринималось как покушение на права комсостава. Например, спецсообщением от 19 февраля 1937 года капитан ГБ Кондратьев доводил до командования ТОФ информацию «по делу авиатехника 9аЖ (42 АБ) Лагунова Александра Андреевича», где были подробно описаны случаи антисоветских высказываний Лагунова и факт продажи им сослуживцу револьвера. Завершалось спецсообщение следующим образом: «9.02.37 Лагунов с санкции Военного прокурора ТОФ арестован. Лагунову предъявляется обвинение по статьям 58-10 УК и 182 УК»31. Казалось бы, факты преступления налицо, санкция прокурора имеется, но арест не был согласован ни с командующим, ни с политуправлением, т.е. нарушался приказ наркома обороны. Пометки на бланке спецсообщения свидетельствуют о том, что командование ТОФ было недовольно этим: «т. Окуневу. К сведению. Согласовывался ли арест с тобою? 22.02.37. Киреев», «Справка т. Ки-рееву дана. Это один из тех, арест которого не был согласован, на что обращаю внимание Особого отдела. Окунев. 1.03.37».
Стремление начальника политуправления ТОФ Г.С. Окунева отстаивать интересы флота, самостоятельно вести разбирательство в вопросах о политической благонадёжности своих подчинённых делали его ненадёжным союзником органов НКВД. Например, узнав о «разоблачении» Особым отделом Шкотовского укрепрайона комбрига Н.У. Ездакова, Григорий Сергеевич попытался разобраться в ситуации. 5 мая 1937 года он обратился в Особый отдел флота за разъяснениями: «Начальник ОО ШУР Каменский ознакомил начальника политот-
дела ШУР Сергеева с материалом
00 о командире ШУР Ездакове, что Ездаков — двурушник, враг, скрывает своё прошлое и проводит вредительскую подрывную линию во всей работе. Прошу сообщить — основательны ли эти данные и эта постановка. Начальник политуправления ТОФ Окунев»32. На это письмо ответ так и не поступил.
В то время на ТОФ было развёрнуто крупномасштабное оборонное строительство. Но темпы его хронически отставали от утверждённых графиков, в т.ч. из-за кадровых проблем.Пытаясь повлиять на эту ситуацию, Г.С. Окунев 1 сентября 1937 года обратился за помощью к секретарю Дальневосточного краевого комитета партии И.М. Варейкису, отмечая, что «с
1 января 1936 г. по 10 августа 1937 г. из 146 прибывших работников самовольно ушло с работы 34 человека, наблюдается падение дисциплины, неявки на работу, пьянство. Враги народа Баженов и Сумцов организовали вредительство в строительстве. План 1936 г. выполнен на 86%. 25 человек арестовано органами НКВД»33.
В конце 1937 года любая авария или даже выход из строя оружия и механизмов объяснялись тайными действиями «врагов народа». Среди выявленных «вредительских акций» оказались и рельсовые пути для железнодорожных береговых батарей (проложенные будто бы не с тем уклоном и не так, как надо), и невыполнение планов строительства портовых сооружений и складов, и многое другое. В акте проверки, утверждённом начальником Политуправления РККА армейским комиссаром 2 ранга П.А. Смирновым, указывалось, что на ТОФ явно «оставила следы» работа арестованных «врагов народа» — бывшего начальника штаба флота Солонникова, бывшего начальника Оперативного отдела штаба Орлова и иных «вредителей». Содержалась в акте и опасная инсинуация в адрес нового командующего флотом флагмана 1 ранга Г.П. Киреева: «Вступил в командование ТОФ в августе 1937 г. (прошло три месяца)», но видно, что его «руководство. является поверхностным, недостаточно глубоким и конкретным»34.
После этого были предъявлены претензии в попустительстве «врагам народа» и члену военного совета ТОФ армейскому комиссару
С.С. БЛИЗНИЧЕНКО. «Никто из краснофлотцев не ощущал...» •
В
2 ранга Г.С. Окуневу. Эти претензии были озвучены наркомом обороны Маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым.
Григорий Сергеевич был ошеломлён обвинениями в свой адрес со стороны Климента Ефремовича. 2 октября 1937 года он написал наркому большое, на восемь страниц, письмо. В нём говорилось следующее: «Я все эти дни после беседы с Вами ходил, как ошеломлённый, как оглушённый. До того нелепым, диким и чудовищным представляется мне сообщение о том, что гнусный изменник Орлов (бывший Наморси) показывает о своих каких-то связях со мной. Считаю чистой фашистской провокацией попытки обвинить меня в какой-либо степени в политической нечестности»35. В дополнение к этому объяснению Г.С. Окунев через два дня послал К.Е. Ворошилову ещё одно такое же большое письмо, в котором буквально «выворотил себя наизнанку» и убедительно доказывал, что он никогда, нигде и ничем не погрешил против советской власти. Чутьли не единственный «грех», признавал Григорий Сергеевич, состоял в том, что он семь лет назад осмелился прочитать одну из книг Л.Д. Троцкого. Окунев свидетельствовал по этому эпизоду: «В 1930 г. изменник Орлов в доме отдыха в Новом Афоне дал мне на ознакомление книгу кровавого предателя Троцкого — и я затем передал её начальнику штаба Лудри... Мною руководили только чистые побуждения политической информации в интересах дальнейшей беспощадной борьбы с троцкизмом»36. Но эти письма не уберегли Г.С. Окунева от ареста.
Начальник штаба ТОФ капитан 1 ранга О.С. Солонников, арестованный 26 июля 1937 года37, после интенсивной обработки следователями НКВД дал следующие «признательные» показания: «Утверждаю со всей прямотой и искренностью, что я, Солонников, в бытность свою начальником штаба Тихоокеанского флота был завербован в 1936 году в антисоветский военно-фашистский заговор Ком-флотом Викторовым. Викторов вместе с Окуневым и Киреевым являлись руководящим центром всей заговорщической деятельности на флоте»38. После такого «признания» 11 ноября 1937 года Окунев был отстранён от должности и вызван в Москву в распоряжение НКО39.
Процедуру ареста 1 декабря 1937 года бывшего члена военного совета ТОФ подробно описал его племянник, журналист Илья Окунев: «.Они с женой уже ужинали, когда опять зазвонил телефон. Окунев снял трубку. Молчание. А через некоторое время раздался звонок в дверь.
— Сиди, я открою, — Алевтина Алексеевна направилась к двери.
В квартиру вошли трое. Двое сразу направились в комнату.
— Вы арестованы, прошу сдать оружие, — сказал один из них, подойдя к Окуневу.
Он заметил надпись на рукоятке нагана (оружие было именное), и прежде чем положить его себе в карман, принялся с усмешкой разглядывать.
— Вешать вас, сук, надо, а не награждать, революцию предали. — И он с "мясом" сорвал ордена с кителя.
Обо всём, что произошло тогда в доме у Патриарших прудов, я узнал спустя десять лет от тёти Али, когда она возвратилась из заключения. В тот вечер, после обыска, её увезли в Бутырскую тюрьму. А ещё восемь лет она, член партии с 1917 года, была поражена в правах, пока Окунева и её не реабилитировали после смерти Сталина»40.
Сразу же после ареста Г.С. Окунев был подвергнут мощному психологическому давлению. Однако
он упорно отрицал все предъявленные ему обвинения. Затем следователи перешли к интенсивному физическому воздействию — избиению подследственного. Был арестован и сменивший Г.С. Окунева на посту члена военного совета ТОФ дивизионный комиссар С.И. Земсков. Его показания также легли в основу обвинения. В результате таких методов Григорий Сергеевич спустя три месяца начал «сотрудничать» со следствием.
Вот выдержки из протокола допроса Окунева Григория Сергеевича от 2 марта 1938 года:
«Вопрос: — Бывший наморси Орлов и ряд других участников антисоветского военного заговора изобличают вас как соучастника этого заговора. Вы подтверждаете это?
Ответ: — Отрицаю. Таких показаний обо мне не могло быть.
Вопрос: — .Предъявляем вам показания завербованного вами Земскова, который изобличает вас не только какучастника заговора, но и как шпиона. С ним. хотите иметь очную ставку?
Ответ: — Нет. Предъявленные выдержки из его показаний убеждают меня в бесполезности голого отрицания факта моего участия в заговоре.
Вопрос: — Почему вы так долго запирались?
Ответ: — Потому что я пытался скрыть свою преступную деятель-
В.М. Орлов, С.М. Будённый, А.И. Егоров, М.Н. Тухачевский
7 ноября 1932 г.
ность и заранее, в ожидании ареста, решил на следствии упорно всё отрицать.
Вопрос: — В антисоветский военный заговор вы вступили как шпион?
Ответ: — Нет, я стал на путь шпионажа после вступления в антисоветский военный заговор. являюсь одним из его руководителей на Тихоокеанском флоте. В заговор был вовлечён Гамарником Я.Б. летом 1934 года в период его пребывания на ТОФе. Взгляды, которые развивал Гамарник, были близки мне, так как я отрицательно относился к политике ЦК ВКП(б). Потому дал своё согласие на участие в антисоветском военном заговоре.»41.
Эти развёрнутые многостраничные показания Г.С. Окунева, данные им оперуполномоченному 6-го отделения 5-го отдела ГУГБ лейтенанту госбезопасности Мне-ву, послужили основанием для новой волны репрессий против командования Тихоокеанского флота и Морских сил РККА. Необходимо отметить, что Григорий Сергеевич явился одновременно и жертвой, и косвенным палачом ряда других военнослужащих.
В шифротелеграмме в Центр от 14 июня 1938 года начальник УНКВД ДВК комиссар госбезопасности 1 ранга В.А. Балицкий сообщал: «На 13 июня всего по делу военно-троцкистской организации ОКДВА и ТОФ проходят 472 участника, из которых арестовано военнослужащих 169, в том числе сознались 116, дополнительно арестовываем, согласно полученной санкции и по согласованию на месте 70 человек. Ожидаем санкцию на арест 117. Разыскиваем 27, уточняем показания на 89 человек»42.
27 июля 1938 года заместитель наркома НКВД комкор М.П. Фри-новский отправил своему начальнику генеральному комиссару госбезопасности Н.И. Ежову из Хабаровска телеграмму, в которой указывалось, что им арестованы 66 человек из числа командного состава Тихоокеанского флота43.
Дело Г.С. Окунева было рассмотрено 28 июля 1938 года на заседании ВК ВС СССР, и по нему было вынесено следующее решение:
«Приговор
От имени Союза Советских Социалистических Республик
Военная коллегия Верховного суда Союза ССР в составе:
председательствующего арм-военюриста Ульриха В.В.,
членов диввоенюристов Никит-ченко Н.Т. и Горячева А.Д.,
при секретаре военном юристе 1-го ранга Костюшко А.Ф.
в закрытом судебном заседании в городе Москве
28 июля 1938 года рассмотрела дело по обвинению:
Окунева Григория Сергеевича, 1900 г.р., бывшего члена Военного совета Тихоокеанского флота, армейского комиссара 2-го ранга, в преступлениях, предусмотренных ст. 58-1б, 58-8, 58-11 УК РСФСР.
Предварительным и судебным следствием установлено, что Окунев с 1934 года являлся участником антисоветского военно-фашистского заговора, существовавшего в частях РККА и ВМФ и имевшего целью свержение Советской власти и восстановление капитализма в стране.
Как участник заговора Окунев совместно с Киреевым, Викторовым и Солонниковым осуществлял руководство всей диверсионно-враже-ской и шпионско-террористической деятельностью на Тихоокеанском флоте, подготовляя поражение флота в войне с Японией.
Кроме того, Окунев имел связь с японской разведкой, которую систематически снабжал шпионскими сведениями о состоянии Тихоокеанского флота.
Таким образом, установлена виновность Окунева в совершении им преступлений, предусмотренных ст. 58-1б, 58-11 УК РСФСР.
На основании упомянутого и руководствуясь ст. 319 и 320 УПК РСФСР Военная коллегия Верховного суда Союза ССР Приговорила:
Окунева Григория Сергеевича лишить военного звания армейского комиссара 2-го ранга и подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего личного ему принадлежащего имущества.
Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению.»44.
Г.С. Окунева расстреляли в тот же день, а реабилитировали 19 мая 1956 года45.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ).
Ф. Р-2192. Оп. 3. Д. 2777. Л. 1 об. Послужной список Окунева Григория Сергеевича, заместителя начальника Политического управления Морских сил Балтийского моря.
2 Там же. Л. 2.
3 Там же. Л. 8.
4 Там же. Л. 2 об.
5 Там же.
6 Там же. Л. 5.
7 Там же. Л. 8.
8 Там же. Л. 2 об.
9 Там же.
10 Там же.
11 Там же.
12 Черушев НС., Черушев Ю.Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные), 1937—1941: биографический словарь. М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. С. 50, 51.
13 Список начальствующего состава Военно-морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии / Сост. Управлением кадров УВМС РККА. М., 1932. С. 603.
14 Флагманы: сборник воспоминаний и очерков. М.: Воениздат, 1991. С. 236.
15 Список начальствующего состава Военно-морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии. С. 603.
16 Морской сборник. 2008. № 3. С. 47, 48.
17 Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Указ. соч. С. 50, 51.
18 Флагманы... С. 232.
19 Там же. С. 238.
20 Краснознамённый Тихоокеанский флот. М.: Воениздат, 1981. С. 116.
21 Реабилитирован посмертно. Вып. 1, 2. М.: Юридическая литература, 1989. С. 485, 486.
22 Краснознамённый Тихоокеанский флот. С. 115.
23 Боевой путь Советского Военно-Морского Флота. М.: Воениздат, 1988. С. 524.
24 Морской сборник. 1936. № 1. С. 31.
25 Там же. С. 116.
26 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 9. Оп. 36. Д. 2370. Л. 8.
27 Там же. Л. 57, 62.
28 Там же. Л. 83.
29 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 165. Д. 60. Л. 247—248.
30 РГА ВМФ. Ф. Р-1088. Оп. 1. Д. 63. Л. 137—146.
31 Там же. Д. 64. Л. 1.
32 Там же. Д. 66. Л. 1.
33 Там же. Д. 110. Л. 12—13.
34 Центральный Военно-морской архив. Ф. 14. Оп. 47. Д. 1. Л. 54.
35 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1043. Л. 175, 182.
36 Там же. Л. 167, 170.
37 Сувениров ОФ. Трагедия РККА 1937— 1938. М.: ТЕРРА, 1998. С. 443.
38 Армия. 1993. № 13. С. 52.
39 Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б): повестки дня заседаний, 1919—1952: каталог. Т. II. 1930—1939. М., 2001. С. 926.
40 Там же. С. 481.
41 Армия. 1993. № 13. С. 51—53.
42 Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Ф. 3. Оп. 4. Д. 153. Л. 152.
43 Сысоев Н.Г. Жандармы и чекисты: от Бенкендорфа до Ягоды. М.: Вече, 2002. С. 131.
44 Армия. 1993. № 13. С. 54.
45 Сувениров ОФ. Указ. соч. С. 376. ■
