CC BY
81
А.В.Кузин
Влияние репрессий на офицерский корпус ДВК в межвоенный период
Вопреки традиционным представлениям, сложившимся в советской историографии, к «чисткам» комсостава РККА приступили не в 30-е, а уже в 20-е гг. Их активизация была связана с обострением внутрипартийной борьбы: была развернута кампания вычищения из Вооруженных Сил тех, кто так или иначе подозревался в сочувствии к опальному Л,Д. Троцкому. При этом, острие кампании было направлено на бывших офицеров старой армии(так называемых военспецов): их не только увольняли из армии, но и репрессировали как «шпионов» и «заговорщиков» (число таковых только за 1927-1931 гг. превысило 3,5 тыс. чел., что снизило удельный вес бывших офицеров с 4,1 до 1,7% общей численности комсостава РККА)1. С декабря 1922 г. по май 1923 г. из рядов 5-й КА (бывшей НРА ДВР) было уволено 914 чел. комсостава, из которых 559 были «социально-чуждыми элементами»2. Из штаба морских сил Дальнего Востока, на 75% состоявшего из бывших царских военморов, к началу 1923 г. было уволено 96 чел., а из высшего комсостава МС ДВ оставили лишь семерых, обладавших самыми необходимыми специальностями3.
В январе 1930 г. Военная Коллегия Верховного Суда СССР циркулярно предупредила председателей военных трибуналов и военных прокуроров округов о том, что обострение классовой борьбы внутри страны, сопровождавшее ликвидацию кулачества как класса, найдет свое отражение в казарме и вызовет новое усиление антисоветских проявлений. Поэтому чистка армии от социально-чуждых элементов приобрела более жесткий характер: согласно сводке особого отдела ОГПУ от 14 октября 1930 г. только за январь-июнь этого года из армии было вычищено 5.703 кулацких элемента, а многие исключены из рядов ВКП(б) как враждебные новой власти люди4. Так, в донесении Политуправления ОКДВА о ходе борьбы с правым уклоном, сообщалось об исключении из партии командиров взводов 36-й стрелковой дивизии Д.С. Пляскина (выходец из середняков), С.Т. Вережкина (за правооп-портунистическое искажение линии партии на селе), политработника саперного батальона ОКДВА С.М. Ворожейкина и военнослужащего 87-го кавалерийского полка И.Н. Моисеева (за кулацкое происхождение), красноармейца артиллерийского дивизиона 4-го полка А,Т. Норкина и командира батальона этой же части З.В. Синявского. Нередко в пылу выкорчевывания классово-чуждых к проявлениям правого уклона относили и служебные проступки уставного и дисциплинарного
характера. К примеру, политотдел той же 36-й дивизии в изданной директиве по политическому обеспечению марша частей к границе, дал установку квалифицировать недовольство тяжестью похода как мелкобуржуазную бесхарактерность при перенесении трудностей воинской службы5. Отсюда было недалеко и до «оргвыводов», в первую очередь - по партийной линии. Как правило, исключенные или наказанные таким образом, становились рано или поздно жертвами репрессий. Судить об их количестве по сводкам органов Наркомата обороны СССР трудно, ибо имеющиеся данные не являются точными: многие из арестованных были проведены по учету там, где оказались после увольнения из-за партийных взысканий или фильтраций.
Численность социально-чуждых из среды военнослужащих, «вычищенных» из РККА, по состоянию на 07.07.1930 г. достигла 4.110 чел. кадрового и 4.175 чел. переменного состава. По ОКДВА и Дальневосточной военной флотилии эти показатели были 252 чел. и 30 чел. соответственно6. Причем темпы борьбы с ними не снижались: только в июле - сентябре 1932 г. Особый отдел ОКДВА ликвидировал десять «антисоветских» групп, участники которых (порядка 80 человек) были преданы суду военных трибуналов: как показало «следствие», все они действовали по заданию китайской и японской разведок, белоэмигрантских центров с целью создания шпионской сети и сбора сведений оборонного характера. Активно выявлялись особистами и, так называемые, одиночки, среди которых были и рядовые красноармейцы, как, например, военнослужащий К.Д, Зеленский, «оказавшийся» членом монархической организации БРП, проводивший антисоветскую агитацию и содействовавший переброшенным из-за рубежа бандам, за что и был приговорен к высшей мере социальной защиты - расстрелу7. Всего же с 1924 по 1936 гг. из РККА было уволено 47 тыс. командиров и политработников (в том числе - 5 тыс. «оппозиционеров»)8. Все они, по выражению К,Е. Ворошилова, были «враги народа» и «барахло»9. В условиях нараставших репрессий возрождение института военных комиссаров не просто совпало с их усилением, а стало звеном одной цепи: И.В. Сталин стремился найти в их лице надежных исполнителей задуманного им плана «генеральной чистки» армии и флота. Институт военных комиссаров, упраздненный только в августе 1940 г., полностью оправдал отведенное ему вождем предназначение, способствуя «селекции» руководителей, готовых «не рассуждать», а безоговорочно выпол-
нять указания вышестоящих инстанций, Официальную установку на выдвижение подобных людей «снизу» дало выступление И.В. Сталина на Военном Совете при Наркоме обороны СССР 2 июня 1937 г., где вождь сформулировал собственные принципы отбора военных кадров, сущность которых была завуалирована благовидными фразами в духе того времени. Практическим следствием заседания Военного Совета и речи на нем И.В. Сталина, послужила серия приказов Наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова: №072 от 07.06,1937 г. «Обращение к армии по поводу раскрытия НКВД предательской контрреволюционной военной фашистской организации в РККА»; №074 от 11.06.1937 г., призывавший смелее приступить к выдвижению молодых офицеров, не принимая в расчет их звание и положение; № 082 от 21.06,1937 г. «Об освобождении от ответственности военнослужащих -участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем ими совершенном и о своих сообщниках»10. Сущность последнего образно оценена маршалом В.К. Блюхером, заявившим на краевой партконференции, что теперь «появился хороший приказ: человек может выложить свое нутро и тогда мы его привлекаем к работе»11.
То, что перечисленные выше приказы провоцировали всеобщую подозрительность и поток доносов, свидетельствуют участившиеся «сигналы» в разные инстанции. Например, помощник начальника 10-го отдела штаба ОКДВА в письме к начальнику политуправления соединения Г.Д. Хаханьяну и секретарю Далькрайкома ВКП(б) И.М. Варейкису сообщал о заси-лии бывших троцкистов на руководящих должностях: начальнике политотдела 12-й дивизии дивизионном комиссаре М.Р. Мальцеве (голосовал за троцкистов, а при обмене партийных документов выдал билеты: бывшему начальнику артиллерии дивизии P.M. Пантюнину, брат которого был зятем убийцы С.М. Кирова; командиру батареи 12-го артиллерийского полка К.З, Ве-сельеву; сотруднику газеты «Тревога» капитану Т.Г. Шувалову - сыну священника и другим), начальнике ОРПО Политуправления ОКДВА И.В, Коробочкине, начальнике отдела ПУАРМа пропагандисте Д.Л, Рабиновиче, прокуроре соединения Д.Л. Малкисе (бывшем бундовце, квалифицировавшем случаи пожаров в армии как следствие халатности, а не диверсий), редакторе газеты «Тревога» П.С. Мирине - приютившем в многотиражке упомянутого выше Т.Г. Шувалова и других. На подобные сигналы следовала незамедлительная реакция: названные военнослужащие вскоре были репрессированы12, Согласно сводке Особого отдела ОКДВА, уже в 1936 г. (по неполным данным) было репрессировано 45 троцкистов-зиновьевцев и 48 человек троцкиствующего элемента. За первые месяцы 1937 г. эти показатели составили 17 и 35 чел., но уже в мар-
те в «разработке» числилось 100 троцкистов и правых - «одиночек», а 29 военнослужащих проходили по групповым делам. В отношении же троцкиствующего элемента эти показатели составили соответственно 216 и 30 чел,, набранных преимущественно среди начсостава и младших командиров. Из «показаний», данных арестованными, следовало, что в заговор были вовлечены представители всех родов и видов войск, действовавшие на основе широко задуманного плана, который был согласован высшим комсоставом ОКДВА со своими единомышленниками в Генеральном Штабе РККА13. Благодаря «политической беспечности, благодушию и ротозейству», враги народа проникли и в ряды Приморской группы войск ОКДВА, о чем сообщил начальник ПУАРМа соединения И.Д. Вайнерос делегатам краевой партконференции14. В числе первых был схвачен командующий Приморской группой И.Ф. Федь-ко, 4 июля 1937 г. его сменил командарм 2-го ранга М.К, Левандовский, но и он уже через год оказался в застенках НКВД. Арестовали и участника легендарного штурма Волочаевки Я.З. Покуса, только что назначенного заместителем командующего ОКДВА. Тем же летом 1937 г. репрессировали начальника штаба армии
A.Ф. Балакирева, командующего ВВС ОКДВА И.Д. Фле-ровского, комдивов В.Ю. Рохи, A.M. Гавро, A.C. Фирсо-ва. Не желая быть причиной новых арестов и жертвой сталинских палачей, застрелился комиссар 34-й стрелковой дивизии В.Ц. Ланде. 21 сентября 1937 г., не выдержав ложных обвинений в причастности к «военно-фашистскому заговору», покончил жизнь самоубийством во внутренней тюрьме НКВД легендарный командарм гражданской войны, кавалер орденов Ленина и четырех орденов Красного Знамени А.Я. Лапин. Основанием для его ареста стало то, что его имя фигурировало в перечне фамилий, приводимых И.В. Сталиным в ходе тех или иных совещаний в качестве иллюстрации конкретных носителей вредительства, Согласно официальной версии, А.Я. Лапин, как и другие дальневосточники-офицеры, был сведен Я.Б. Гамарником с японцами, Последние заплатили предателям три миллиона рублей за шпионские услуги, Наряду с А.Я. Лапиным упоминались и Г,Д. Хаханьян, М.В, Сангур-ский, Г,А, Дзыза, С.И. Деревцов, П.А. Шпаковский и другие высокопоставленные чины ОКДВА. Все они якобы входили в Дальневосточный параллельный право-троцкистский центр, возглавляемый Я.Б. Гамарником,
B.Е. Лаврентьевым, И.К. Дерибасом, и сообща выполняли директивы японцев по подрыву боевой мощи дальневосточной группировки РККА15. Фигурировавшие в деле военнослужащие, как выяснилось впоследствии, были зачислены в ряды врагов и диверсантов на основании «фактов», выявленных и умело взаимосвязанных следователями Особого отдела ОКДВА - заместителем начальника капитаном госбезопасности Л.М. Хорошил-киным и его сослуживцами в том же звании С.Л. Шейнберг-Вышковским, С.Е. Либерманом и др.16. Вы-
ступая на суде военного трибунала 2-й ОКА в мае 1940 г. (теперь уже в качестве обвиняемых), они, в свою очередь, признались в связях с бывшим руководством УНКВД по ДВК и Особого отдела ОКДВА - участниками правотроцкистской организации Л.З. Арноль-довым, П.М. Люшковым, И.М. Каганом, Я.С, Осининым-Винницким, по заданию которых ими проводилась преступная работа по уничтожению советских, партийных и военных кадров. Используя угрозы, шантаж, обман, физические методы, они принуждали своих бывших подследственных сознаваться в участии в мнимых заговорах и контрреволюционных организациях. Ими практиковалась предварительная (до суда) «подготовка» арестованных для того, чтобы они подтверждали данные ими ранее «показания». Аналогичным путем их обрабатывали и перед очными ставками: арестованные вызывались заранее и с ними изучались «показания», которые они должны были дать в ходе проведения ставок. Заблаговременно печатались и протоколы, которые затем, под принуждением, подписывались подследственными. Под видом «корректировки» практиковалось внесение в протоколы ряда имен и фактов, которые отсутствовали в ранее составленных документах. К примеру, тот же A.M. Хорошилкин составил список на 18 человек начсостава Амурской флотилии и раздал его следователям для включения в показания арестованных. Аналогичные поступки совершались и в отношении 60-ти командиров РККА, и в подтасовке дела о мнимом террористическом акте против В.К. Блюхера, о контрреволюционном антисоветском дальневосточном центре и военной эсеровской организации, а также дел на комдивов И.Н. Ворожейкина, Б.Г. Васенцова, комбригов З.К. Малинникова, P.C. Зыгина, Л.Б, Дубовко, полковых комиссаров Н.И. Тюкавина, Г,В, Федечкина, П.Б. Иванова и многих других. Следователь CA Шейнберг-Вышковский добился у арестованных показаний о якобы готовившихся провокациях конфликта на границе СССР с Японией и, в конце концов, оформил дело о японской шпионской резидентуре. Следователь С.Е, Либерман, прибыв в Особый отдел строительного корпуса, заявил, что весь состав части - заговорщики и повстанцы. Затем, на основе полученных «признаний», он организовал следствие над 22 военнослужащими корпуса и получил от них, в свою очередь, новые показания еще на 32 человека, впоследствии «сознавшихся» в предъявленном им обвинении. Старший следователь Особого отдела ОКДВА Д.П. Белоусов сумел получить ложные показания у арестованных им представителей начсостава армии - З.И. Купермана, М.Л. Грустана, И.Д. Польского, Л.Ф. Нацко-го, Ю.Р. Стельмаха, A.A. Григорьева. А следователь Б.О. Ермичев выбил признания о враждебной деятельности у командиров РККА О.В. Титанова, Н.И. Ежова, Д.В. Зыкова, офицеров штаба ОКДВА М.Х. Меркулова и P.C. Шанина. Следователь М.И. Чернышев-Малынич при «допросе» начальника отдела штаба Амурской флоти-
лии Г.Н. Гущина продиктовал ему показания и составил протокол, содержавший ряд фамилий военморов АВФ как участников проводимой ими совместной контрреволюционной деятельности. На этом основании все они были вскоре арестованы и «добровольно» дали показания на новых сообщников17. По мере выполнения поставленных перед рядовыми исполнителями задач, а также в целях самооправдания творцы большого террора ликвидировали ставших ненужными «специалистов» из НКВД: те же Л.М. Хорошилкин, С.Л. Шейн-берг, С.Л. Либерман, Д.П, Белоусов были приговорены трибуналом 2-й ОКА к высшей мере наказания, а остальные члены следственной бригады - к исправительно-трудовым лагерям на срок от 10 до 15 лет с последующим поражением в правах. Однако свое предназначение они вполне оправдали: только особистами ОКДВА с мая 1937 г. по август 1938 г. было арестовано 3.264 военнослужащих18.
Развернувшийся террор фактически парализовал и хозяйственное строительство в ОКДВА: план первого полугодия 1937 г. был выполнен на 16%, а убытки составили 17,5 млн.руб. В полном прорыве оказался транспорт, снабжение стройматериалами, инвентарем, Рабочей силы недоставало, а имеющаяся использовалась нерационально. «Объяснение» таким вопиющим фактам нашел заместитель начальника политуправления ОКДВА И.Д, Вайнерос: выступая перед делегатами 12-й дальневосточной партконференции, он заявил, что это дело рук вредителей, построивших работу так, что одновременно начинались десятки объектов на разных участках и оставались незаконченными, что вынуждало размещать часть личного состава в зимний период в палатках, а командиров и специалистов лишало своевременного получения жилья. По утверждению Вайнероса, вредители создали и беспорядок с обеспечением стройматериалами и рациональным использованием рабочей силы. Сигнал был понят НКВД по-своему: уже на четвертый день работы конференции были арестованы заместитель командующего ОКДВА по материальному обеспечению, начальники строительного управления армии и одного из хозяйственных подразделений. Не миновали репрессий и инициаторы арестов: тот же И,Д. Вайнерос, спустя две недели после вступления в должность начальника ПУАРМа, был «выкорчеван» со стандартной формулировкой обвинения. О ходе и результатах ликвидации вредителей в ДВК сообщалось в письме секретаря ДКК ВКП(б) И.М. Варейкиса И.В, Сталину (сентябрь 1937 г.): он отмечал, что в военно-фашистский заговор оказалась втянутой группа работников времен партизанской борьбы на Дальнем Востоке, составлявших нечто вроде повстанческого центра. Его участники располагали и припасенным еще с 1918 г. оружием, были связаны с пограничниками и способствовали тому, что граница была фактически открыта. После разоблачения заговорщиков были произведены все основные перемеще-
ния в ОКДВА и выдвинуто много новых командиров, Говоря о прошедших учениях, И,М. Варейкис отметил боевое настроение личного состава армии и в то же время констатировал серьезное отставание его военной подготовки19. Последнее было вполне закономерным: по сравнению с другими соединениями и округами, в ОКДВА было большее число репрессированного комначсостава - в 1937 г. здесь было уволено 1867 чел. и арестовано 642, тогда как эти показатели составили соответственно по Сибирскому округу - 204 и 128, Уральскому - 297 и 102, Ленинградскому - 1015 и 60, Московскому - 1.252 и 36320.
Террор усилился после разосланного в войска директивного письма ЦК ВКП(б) «О недостатках в партийно-политической работе в РККА и мерах к их устранению» (январь 1938 г.): если до этого брали «разоблаченных», то теперь принялись за военнослужащих, самоустранившихся от борьбы с «врагами» и «шпионами». Особые отделы были устроены в каждом батальоне, сотрудники армейской контрразведки находились во всех подразделениях, начиная с роты. В начале 1938 г. особым отделом Приморской группы войск ОКДВА была арестована группа военных, которым вменялось в вину участие в немецко-фашистской повстанческой шпионско-диверсионной террористической организации, руководимой немецким консульством во Владивостоке. Данная организация якобы объединяла завербованных в разное время германской разведкой лиц, проникших на командные должности в Красную Армию, а также значительную часть рядового состава немецкой национальности. Она возглавлялась бывшими начальником политотдела 105-й стрелковой дивизии Н.Г. Шульцем, помощником командира 2-й мехбригады С.И. Урбелем, командиром 187-го артиллерийского полка Ф.П. Коноплевым и другими высокопоставленными офицерами. Всего по данному делу было арестовано 56 человек, из которых 38 расстреляно на основании постановления ОСО НКВД СССР от 28 августа 1938 года, В 1957 г, военный трибунал ДВО отменил данное постановление в отношении «заговорщиков» и прекратил дела за отсутствием состава преступления на всех 56 человек21.
В 40-й дивизии, дислоцированной в районе Хаса-на, были арестованы не только офицеры управления дивизии и ее полков, но и командиры батальонов, рот и взводов, На всю дивизию остался один лейтенант, которого невозможно было назвать даже временно исполняющим обязанности комдива. Ему был дан приказ держаться до приезда нового командира дивизии. Но отправлявшиеся на эту должность офицеры были арестованы либо в пути, либо по прибытии на место. Только с началом боев на Хасане, Л.З. Мехлис из своего резерва назначил на должность командира 40-й дивизии комбрига И.Б. Мамонова22.
Трагически оборвалась жизнь соратника В,К, Блюхера - командующего Особым стрелковым колхоз-
ным корпусом М,В, Калмыкова, А вскоре подобрались и к самому маршалу: в июне 1938 г. в Хабаровск прибыли начальник Главпура РККА Л.З, Мехлис и начальник погранвойск НКВД Я.А. Фриновский. После беседы с ними В.К. Блюхер в разговоре с женой сказал, что «приехали акулы, которые хотят меня сожрать». Он оказался прав в своем предвидении: уже во время демонстрации трудящихся и военного парада в Хабаровске в связи с 9-й годовщиной ОКДВА и по случаю победы у озера Хасан имя маршала не упоминалось ни разу, как не было и его портретов в городе и на площади. 18 августа маршал прибыл в Москву, где на Политбюро его раскритиковали за неоправданные потери на Хасане и вывели из состава Военного Совета при наркоме обороны, сняли с поста командующего Дальневосточным фронтом. После этого И.В. Сталин, демонстрируя якобы благорасположение к опальному полководцу, советовался с В.К. Блюхером по поводу дальнейшего военного строительства на Дальнем Востоке. А тем временем, готовился секретный приказ по РККА (вышедший 4 сентября 1938 г.), где отмечалось, что маршал вступил в связь с японцами еще в 1921 г. на переговорах в Дайрене, располагал в Токио резиденцией и собирался перелететь на самолете в Японию с помощью своего брата - летчика ВВС (тоже впоследствии арестованного). Сам В,К. Блюхер был арестован 22 октября 1938 г., после чего подверглось разгрому и все управление ДВФ: из его офицеров лишь двое остались не арестованными. Инспекция оперативного отдела штаба Дальневосточного фронта в 1940 г, показала, что за прошедшее после 1938 г. время не удалось восстановить командную пирамиду: многие должности в соединении просто не были заполнены. Батальонами здесь командовали офицеры, закончившие училища менее года назад. Были в частях ДВФ и командиры батальонов с образованием, полученным на курсах младших лейтенантов и с практическим стажем нескольких месяцев командования взводом и ротой23.
Не избежали трагической участи Вооруженных Сил СССР и существовавшие в их рамках национальные части, в том числе дислоцированные на территории Сибири и Дальнего Востока. В 1935 г. произошло расформирование двух корейских национальных полков, входивших в состав ОКДВА, а их комсостав (в том числе известные участники гражданской войны) подвергся репрессиям. Это стало следствием сфабрикованного НКВД дела о корейском повстанческом центре, якобы готовившем вооруженное восстание против Советской власти и отделение ДВК от СССР24.
Неисчислимый вред был нанесен военно-морским силам СССР. С мая 1937 г. по сентябрь 1938 г. в целом по ВМФ СССР было уволено более 3 тыс, чел., в то время как за 1933 - 1937 гг., все военно-морские училища подготовили 3.233 командира флота, а за 1-ю пятилетку - 1.773. Были сняты с должностей шесть ко-
мандующих флотами и флотилиями, пять начальников штабов флотов и флотилий, заместители командующих флотами и их помощники, 15 флагманских специалистов штабов флотов, начальники управлений и отделов наркомата ВМФ, 14 командиров бригад кораблей, 17 командиров дивизионов кораблей, 22 командира корабля 1-2 ранга25.
Одной из первых жертв на Тихоокеанском флоте стал его командующий флагман флота 1 ранга М.В. Викторов - участник Октябрьской революции и гражданской войны. В отношении к нему был применен излюбленный прием И.В. Сталина - вызов в столицу, новое назначение, внезапный арест и уничтожение, как и всей второй волны командиров и политработников, заступивших на внезапные вакансии. В мае
1937 г. М.В. Викторов был вызван в Москву и назначен начальником ВМС РККА, но в декабре арестован и казнен вместе с членом Военного Совета ТОФа комиссаром 2 ранга Г,С. Окуневым, командующим ВВС ТОФа комдивом Л.И. Никифоровым и начальником береговой обороны комдивом А.Б, Елисеевым. В 1938 г. прокатилась волна арестов всех, заступивших на посты ранее репрессированных. Врагами народа и японскими шпионами на этот раз стали командующий ТОФа флагман флота 1 ранга Г.П. Киреев, начальник штаба флота О.С. Солонников. Лишь командующий бригадой подводных лодок Г.Н. Холостяков, член Военного Совета ТОФа Я.В. Волков были единственными из этой группы, кто уцелел и вернулся на свободу (последний - после 18 лет лагерей). Парадоксально, что незадолго до гибели будущие жертвы репрессий (те же Г.С. Окунев, Г.П. Киреев), выступая на партконференциях ДВК, подвергали резкой критике взгляды о том, что такая мощная сила как флот «не входила в важнейшие объекты вредительской работы наших врагов, Мы людей, хоть чуточку замешанных, не можем оставить в военной организации и мы этих людей выгоняем из своих рядов». Необходимо, подчеркивали ораторы, и в дальнейшем проделать еще очень большую работу по выкорчевыванию троцкистов и двурушников26. Вместо выбывшего Г,П. Киреева командующим ТОФом был назначен Н.Г. Кузнецов. В своих мемуарах он вспоминал, что аресты военморов продолжались и при нем, причем без какого-либо согласования как с руководителем флота. На отправленную им телеграмму в ЦК ВКП(б) о недопустимости такой ситуации ответа так и не поступило. Как пишет бывший комфлота, в апреле
1938 г. во Владивосток прибыл нарком ВМФ П.А. Смирнов, объявивший уже при встрече на вокзале, что приехал почистить флот от врагов народа и потому главной своей задачей ставит пересмотр всего комсостава ТОФа с точки зрения его надежности, Не случайно, что вместо знакомства с состоянием дел и посещением частей и соединений флота первый же день новоиспеченного наркома ВМФ был посвящен встрече с начальником краевого НКВД, после которой
прошло совещание, где последний оглашал сведения о «кандидатах» в репрессированные. При этом никто не интересовался мнением командующего ТОФа и деловой характеристикой предполагаемого «врага народа». Окончательное решение по каждому офицеру принималось сугубо начальником НКВД и П.А. Смирновым, подчеркнуто разговаривавшими только между собой, В списки подлежавших аресту попали и командующий Амурской флотилией со своим начальником штаба Н.И. Николайчиком. Был репрессирован и бывший начальник 2-го отдела штаба ТОФа Е.А. Чернощек, арестованный в Хабаровске, Сюда он был послан для формирования при оперативном отделе штаба ОКДВА морского оперативного отделения и последующего руководства им. В сентябре 1938 г. он, как и другие сотрудники штаба, был схвачен как враг народа и помещен в спецтюрьму, где подвергался пыткам и издевательским допросам. Е.А. Чернощек не сдался, не подписал никаких бумаг и был вызволен в 1940 г. благодаря личному вмешательству наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова27. Последний занял свою должность после того, как его предшественники сами стали жертвами репрессий. Так, на смену П.А. Смирнову (который, хотя и не имел военно-морского образования, но все же знал армию и флот, будучи долгое время политработником) пришел Я.А, Фриновский, ведавший перед этим погранохраной в НКВД. На момент назначения он являлся заместителем Ежова и скорее всего был приставлен «присматривать» за флотскими. Но уже в 1939 г., после XVII! съезда ВКП(б), он не появился на службе и вскоре новым наркомом ВМФ был назначен Н.Г. Кузнецов.
Оценить масштабы и последствия репрессий на ВМФ СССР, в том числе на Тихоокеанском флоте, Амурской военной флотилии препятствует (как и в случае с армией) отсутствие указанных причин увольнения военнослужащих. И потому здесь до сих пор оперируют только цифрой уволенных - более 3 тысяч военморов, Аналогичная ситуация сложилась и для военно-воздушных сил РККА, где в 1931 - 1934 гг. было уволено 2 тыс, человек, а в 1937-1939 гг. - 5.616, из них восстановлено 892 человека.
Своеобразным видом репрессий можно в полной мере считать и привлечение к партийной ответственности, что сразу же отражалось на служебной карьере. Первая «фильтрация» военнослужащих - членов партии, о которой имеются официальные данные, относится к 1929 г. Ей подверглось 4-5% этой категории коммунистов. В 1933 г. «чистку» прошло 114.138 членов и 59.297 кандидатов в члены ВКП (б), из них исключено 4,019 и 4.104, среди которых по среднему комсоставу - 1206 (4,3%), старшему - 255 (3%), высшему -27 (1,4%) чел. Как классово чуждые и враждебные элементы были «вычищены» из среднего комсостава 251 (20,8%) чел., старшего - 59 (23,1%), высшего - 4 (14,8%), а за сокрытие социального положения и
службы у белых - соответственно 2 (0,1%), 1 (0,4%), 2 (7,4%). Из прошедших в ОКДВА «чистку» 5.734 членов и 967 кандидатов партии исключено по среднему комсоставу 385 (6,7% от числа «вычищенных») и 95 (9,8%) чел. соответственно, по старшему - проверено 1,483 и 102, исключено 105 (7,1%) и 12 (11,8%) чел., по высшему - 194 и 16, а исключено 8 (4,1%) чел.28. В парторганизации Морских сил Дальнего Востока в 1929 г. было проверено 3,852 чел., исключено - 260 чел. Из них краснофлотцев и красноармейцев - 86 чел. (33,1%), младшего комсостава - 102 (39,23%), среднего - 50 (19,26%), старшего - 11 (4,23%), высшего - 1 (1,92%), а число исключенных как классово-чуждый элемент составило 44 чел, (16,94% от их общего числа)29.
Партийные «чистки» регулярно практиковались и в последующие годы. В результате одной из них в 1933 г. из рядов парторганизаций ТОФа было исключено около 280 чел., переведено из членов в кандидаты и из кандидатов в сочувствующие 6,7% состава парторганизаций30. А проведенная здесь с июня 1935 г. по январь 1936 г. проверка партдокументов помогла выявить еще 254 «двурушника и шпиона»31. Решения февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) обсуждались на совещании партийного и непартийного актива ТОФа (апрель 1937 г.). Его участники, призывая до конца разоблачить остатки «троцкистско-бухаринской банды», считали необходимым шире вовлекать беспартийные массы в активную работу по раскрытию и ликвидации вражеских агентов32. Тем более, что в рядах военнослужащих еще сохранились замаскированные оппозиционеры и потому, как отмечала резолюция 11-й общефлотской конференции ТОФа (май 1937 г.), необходима беспощадная борьба по их искоренению33. Подобные призывы находили свой отклик: если в 1936 г. в политорганы ТОФа поступило 535 писем-сигналов, то в 1937 г. - 98034. Не сбавлять темпов проводимой в этом направлении работы призвала весь личный состав ТОФа и Ш-я общефлотская конференция (июнь 1938 г.)35.
Анализ хода и последствий репрессивной политики в отношении личного состава региональной группировки РККА позволяет заключить, что она строилась главным образом на неадекватных представлениях ее творцов о том, что укрепление боеготовности войск, рациональное использование средств, направляемых на военное строительство в крае, прямо пропорциональны социально-классовой и политико-моральной характеристикам военнослужащих-дальневосточников, Убежденность в отсутствии необходимого их уровня подкреплялась специфическими процессами геополитической ситуации в АТР и социально-экономического развития Дальнего Востока СССР в 20 - 30-е гг. XX в. Связанные с ними обстоятельства, в существенной мере, помогают объяснить неизменно высокий удельный вес дальневосточников в общей массе репресси-
рованных военнослужащих РККА, а следовательно, и более острый дефицит квалифицированного комсостава, препятствующий полноценному укреплению дислоцированной в крае группировки советских Вооруженных Сил.
1 РГВА, Ф.9. Оп.29, Д.26. Л.397.
2 Самойлов А.Д, На страже дальневосточных рубежей. Казань, 1975. С. 72.
3 ГАПК, Ф.61. Оп.1. Д.275. Л.6.
4 Бобылев П,Н, Документальная правда для заграницы //Военно-исторический журнал. 1997, № 6. С.86-90.
5 ГАХК. Ф.341. Оп.1. Д.620.Л,67-73,
6 РГВА, Ф.9. Оп.28. Д.161. Л.23.
7 ГАХК. Ф.2. Оп.1. Д.380. Л.312.
8 Антонов-Овсеенко В.А. Сталин и его время //Вопросы истории. 1989. № 9. С.139;Дело о так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» в Красной Армии. Записка КПК при ЦК КПСС. // Известия ЦК КПСС. 1989, № 4. С.42-43.
9 РГАСПИ, Ф.74. Оп.1. Д.106. Л.18.
10 Приказы Народного комиссара обороны СССР 1937-1941гг. М., 1994. С.18,87.
11 ГАХК. Ф.2, Оп.1. Д.1009, Л.61.
12 ГАХК. Ф.2, Оп.1. Д.1331. Л.87.
13 Антонов-Овсеенко В.А. Указ. соч, С. 144.
14 ГАХК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 979, Л. 299,
15 ГАХК. Ф.2. Оп.1. Д.1009.Л.1.3; Сутурин А. Указ. соч. С,33,
16 ГАХК, Ф. 35. Оп, 1. Д. 629. Л, 106-114,
17 Михалев B.C. Как это происходило//Суворовский натиск. 1991. 28 декабря.
18 Сутурин A.A. Дело краевого масштаба. Хабаровск, 1991. С.47-52,
19 Там же,
20 Якупов Н.И. Сталин и Красная Армия //История СССР. 1991. № 5. С, 170-175.
21 Шабельникова H.A. Политические репрессии в армии //Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 20-50-е годы. Владивосток, 1997. С.14
22 Григоренко П.Г, Воспоминания //Звезда, 1990. № 5. С, 192-205.
23 Там же. С. 195.
24 Дубинина Н.И. О судьбе корейского населения ДВК //Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVIII-XX вв. Владивосток, 1993. 2 кн. С,77,
25 Три века российского флота. В 3 т. СПб., 1996. 2 т. С,304, 358.
26 ГАХК. Ф.2. Оп.1. Д.979. Л.250; Д.994, Л,63.
27 Кузнецов Н.Г. Крутые повороты. Из записок адмирала. М„ 1995. С.65-74, 84, 178-180.
28 Репрессии в Красной Армии (30-е гг.), Неаполь, 1996. С.136, 138,140.
29 Там же. С.108,110,
30 РГА ВМФ. Ф.372. Оп.1. Д.104. Л.262,
31 РГА ВМФ. Ф.372. Оп.1. Д.253. Л.137. 34 РГА ВМФ. Ф.372, Оп.1. Д.365. Л,125.
32 РГА ВМФ. Ф.372. Оп,1.Д.478. Л,69,165. 35 РГА ВМФ. Ф.372. Оп.1. Д.594. Л.271.
33 РГА ВМФ. Ф.372. Оп.1. Д.480, Л,381,
Л.МТорбунов
Экологическая культура: от человека образованного к человеку культуры
Глобальный, деструктивный масштаб воздействия человека на естественную среду своего обитания с присущим ему эгоцентризмом является фактором, провоцирующим катастрофу экологическую. В связи с этим «обвальный» переход к рыночной экономике без становления экологически культурной личности в изменившейся политической, экономической, социально-психологической ситуации привел к резкому ухудшению экологической обстановки в стране, Вот почему экологизация всей науки, образования в целом со стороны государства выступает существенным фактором (но не единственным) снижения риска наступления чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, важным средством культурного сдвига к экологически ориентированному мышлению. Отсюда становление экологической культуры общества, личности - одна из самых насущных психолого-педагогических проблем, Подтверждением этого являются результаты наших исследований. Нами было опрошено 1800 старшеклассников общеобразовательных школ Иркутска и Иркутской области по вопросу «Считаете ли вы себя экологически культурными людьми?». Результаты опроса: «да» - 16 чел. (0,9%), «нет» - 1732 чел. (96,2%), «затрудняюсь ответить» - 52 чел, (2,9%).
Естественно предположить, что содержательно обеспечить становление экологической культуры школьников в системе общего образования призваны дисциплины школьного цикла, С целью выявления эффективности уроков, интегрирующих содержание преподаваемого предмета с экологическими проблемами по таким дисциплинам, как ботаника, зоология, биология, физика, химия, география, астрономия, русский язык, литература, история, обществоведение и другие, мы посетили 150 уроков. Рассматривая школьные дисциплины в рамках общеобразовательного учреждения, мы учитывали специфику каждого предмета, в связи с чем разделили все наблюдаемые учебные дисциплины на предметы, непосредственно связанные с экологическими проблемами (биология, география, астрономия, химия, физика, правоведение) и менее связанные (алгебра, геометрия, русский язык, литература, история, изобразительное искусство, музыкальное воспитание, иностранный язык). Наблюдение осуществлялось по следующим направлениям: цель урока (выделение
целевых установок, касающихся проблем экологии); задачи урока (наличие конкретной экологической задачи); содержание учебного материала (эффективность использования экологических терминов и понятий, фактов повседневной жизни и научных фактов, законов, теорий, знаний о способах деятельности); методы экологического воспитания, обучения (оптимальный выбор); средства воспитания, обучения (эффективность использования учебной литературы, наглядных пособий, технических средств обучения - визуальные, аудиальные, аудио-визуальные средства); дидактический материал (информация, адекватная экологической тематике и ее эффективное использование); активность школьников в обсуждении экологических проблем на уроке; виды работ (соответствие экологической тематике); практическая работа школьников (использование заданий экологической проблематики); качества экологических знаний преподавателя (полнота знаний, оперативность, конкретность, глубина, гибкость, системность, систематичность); реализация дидактических требований к уроку с использованием экологической проблематики (научность, проблем-ность, логичность изложения материала, целостность раскрытия темы, ясность аргументации, эмоциональность изложения материала, обеспечение органичной связи с другими формами занятия).
Как показал анализ уроков, целевой компонент дисциплин, непосредственно связанных со становлением экологической культуры школьников, выделен только на 25 уроках (26, 6%), относящихся к первой группе. В группе предметов, менее связанных с экологией, внимание на цели акцентировалось всего на 11 уроках (19,6%). Полноте раскрытия содержания учебного материала в экологическом аспекте дисциплин первой группы соответствовало 27 уроков (28,7%). Во второй группе - 2 урока (3,6%). Эффективности отбора экологических методов в организации обучения соответствовало 16 уроков (17%) первой группы, во второй группе методы экологического воспитания не использовались, Эффективность совокупности использованных технических средств, углубляющих содержание экологического учебного материала, способствующих эмоционально-чувственному развитию учащихся, опре-делилась только на 11 уроках (11,7%) первой группы и
