CC BY
67
М.В. Грибовский
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ ГРЕДЕСКУЛ: ПРОФЕССОР ЭПОХИ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ*
M.V. Gribovskiy
Nikolay Gredeskul: Professor of the Russian Revolutionary Epoch
Николай Андреевич Гредескул (1864 - 1941) - представитель дворянского рода молдавского происхождения, чьи предки прибыли в Россию после того, как Дмитрий Кантемир в 1711 г. заключил с Петром I договор, предусматривавший вступление Молдавского княжества в русское подданство. Вследствие этого в начале XVIII в. в Россию переселилось несколько тысяч молдаван, которым предоставлялись земли в Харьковской губернии1.
В начале XX в., в условиях бурных политических процессов, потомок молдавских переселенцев Н.А. Гредескул был широко известен как юрист, политик, публицист и занимал заметное место в русской общественной жизни. Однако позднее его незаурядная фигура оказалась в тени.
Между тем, биография Н.А. Гредескула и эволюция его взглядов могут служить яркой иллюстрацией общественно-политических
процессов, протекавших в России на переломе эпох.
* * *
Николай Андреевич Гредескул родился в 1865 г. на хуторе Свяченый Яр Купянского уезда Харьковской губернии. Он окончил 3-ю Харьковскую гимназию (1883 г.), затем Харьковский университет. Учился он на Естественном отделении Физико-математического факультета, который окончил в 1887 г., а в 1890 г. экстерном сдал экзамены по курсу Юридического факультета.
Из архивных документов известно, что в студенческие годы Николай Гредескул попадал в поле зрения полиции. В 1884 г. он подвергался обыску, так как его имя было обнаружено в записной книжке арестованного студента. Спустя три года его жилье опять обыскивалось при аналогичной ситуации2. Однако, для Гредескула оба случая не имели последствиями серьезные неприятности.
В 1891 г. Гредескул был оставлен при университете стипендиатом для приготовления к профессорскому званию по кафедре гражданского права. Через три года, выдержав магистерские экзамены,
* Статья подготовлена при поддержке гранта Российского научного фонда «Коллективная биография преподавателей российских университетов в зеркале социальной истории (вторая половина XVIII в. - начало XX в.)» (проект № 18-18-00121). 116
он стал приват-доцентом. В число штатных профессоров Гредескул вошел в 1901 г., но, так как докторской диссертации у него защищено не было, он получил должность и.д. экстраординарного профессора по кафедре гражданского права и судопроизводства.
Высшего положения в своей академической карьере Гредескул добился в 1905 г., когда ненадолго занял должность декана Юридического факультета Харьковского университета.
Взгляды Н.А. Гредескула, насколько об этом можно судить по дошедшим до нас источникам, на рубеже веков были близки типичному для университетской среды тех лет антимонархизму, конституционализму, либерализму.
Сам он писал уже после установления Советской власти, в 1925 г.: «По своим убеждениям я не был тогда ни "революционером", ни "социалистом", а только "политическим демократом", но так как в России было тогда самодержавие и так как было ясно, что сломить это самодержавие можно только революционным на него натиском, то я думал, что "революцию" мы должны не показывать правительству из под полы, как угрозу со стороны черни, а должны выразить ей прямое и открытое сочувствие, поскольку она есть средство также и для наших целей»3.
Эти рассуждения Гредескула в 1925 г. об его отношении к революции, возможно, являлись уже более поздним «додумыванием», но о том, что он не занимал правых, охранительных позиций, можно утверждать со всей определенностью.
На это, в частности, указывает и сочувствие Гредескула студенческому движению.
В 1899 г. во время студенческих беспорядков, будучи приват-доцентом, Гредескул написал весьма резкое и эмоциональное письмо редактору газеты «Южный край», в которой ранее появилась статья с выражением неодобрения в адрес студентов: «Цель этой мерзкой статьи ясна - вам хочется водевиль превратить в тяжелую для молодежи драму». Гредескул заявлял, что газета «дразнит молодежь, вызывает ее на новые выходки, которые, даже когда они справедливы по существу... могут отозваться для молодежи самым печальным образом»4.
В газете это письмо не было опубликовано, но стало широко известно, потому что в гектографированном виде распространялось среди студентов.
Помимо этого, по данным Харьковского губернского жандармского управления, в дни протестов Гредескул произнес речь на студенческой сходке, но объяснил это «желанием убедить молодежь в несообразности их движения»5.
Впрочем, вряд ли объяснения Гредескула вполне удовлетворили политическую полицию, и после событий 1899 г. он основательно вошел в число «неблагонадежных» лиц.
В Извлечении из всеподданнейшего отчета за 1902 г. о состоянии
Харьковской губернии можно прочесть: «Течения, отрицательно относящиеся к политическому и экономическому строю отечества, нередко исходят от самой профессорской корпорации, а русская национальная и государственная идея представлена в ней недостаточно ярко». Среди тех, на чью деятельность следует обратить особое внимание, назывался и профессор Гредескул6.
Открыто о своих симпатиях реформаторскому курсу Гредескул заявил в 1904 г., направив письмо министру внутренних дел П.Д. Святополк-Мирскому, который, придя на смену убитому В.К. Плеве, сам считался приверженцем либерального курса. Письмо было написано от имени Юридического общества при Харьковском университете и подписано Гредескулом как его председателем.
«Мы, юристы, - говорилось в письме - лучше, чем кто-либо, знаем, что принудительность и сила составляют только внешнюю оболочку права и государства и что внутренняя их сущность заключается во взаимном доверии и согласии управляющих и управляемых. Кто опирается только на физическую силу и пренебрегает внутренним доверием и согласием, тот не поддерживает, а разрушает и право, и государство». В письме содержались приветствие того, что новый министр имеет намерение «довериться гению русского народа и дать ему свободно развернуть могучие крылья своего культурного и общественного творчества» и призыв «дать твердые правовые гарантии свободной деятельности общественных сил»7.
Впрочем, многого на своем посту П.Д. Святополку-Мирскому сделать не удалось. Проект реформы Государственного совета, предусматривавший введение в его состав выборных представителей от «общественных учреждений», был в штыки встречен консервативной частью правительства, а с началом революционных событий в январе 1905 г. он подал в отставку с поста министра.
Революция сделала политические процессы и общественные настроения в России более радикальными.
В 1905 г. Гредескул принял активное участие в октябрьских событиях в Харькове, когда группа студентов и прочих горожан забаррикадировалась в здании университета. Он как декан, в числе руководителей университета, выполняя посреднические функции между восставшими и властями, способствовал тому, чтобы конфликт разрешился без кровопролития8.
В это же время, в октябре 1905 г., Гредескул стал одним из основателей Конституционно-демократической партии и членом ее Центрального комитета.
Кадетов современники называли «профессорской» партией. А.В. Тыркова-Вильямс, одна из руководителей партии, вспоминала: «Конечно, ЦК это был ареопаг, собрание людей выдающихся, просвещенных, успевших уже проявить себя в той или иной области. Больше всего было юристов, теоретиков и практиков, профессоров и адвокатов. Вопросы права трактовались на наших заседаниях
лучшими его знатоками. У нас был Набоков, двое Гессенов, Иосиф и Владимир, Винавер, Кокошкин, Тесленко, Маклаков, Петражиц-кий. Многие земцы окончили юридический факультет. Были у нас и профессора истории, философии, социальных наук: Н.И. Кареев, П.И. Новгородцев, Е.Н. Щепкин, Н.А. Гредескул»9.
В 1905 г. Гредескул учредил в Харькове и стал самостоятельно редактировать газету «Мир».
После принятия закона о выборах в Государственную думу (11 декабря 1905 г.) Гредескул был избран одним из выборщиков. Однако в том же месяце газета «Мир» была закрыта, а Гредескул арестован и в 1906 г. в административном порядке выслан на три года в Архангельскую губернию10.
Совет Харьковского университета дважды принимал решения в поддержку Гредескула, но эти ходатайства ни к чему не приводили.
Если верить фельетону с подписью «Наблюдатель» (1906 г.), оказавшемуся в распоряжении полиции, во время ареста, когда Греде-скул еще оставался в Харькове, он был назначен председателем государственной испытательной комиссии по Юридическому факультету в Казанском университете, но по очевидным причинам не смог приступить к выполнению своих обязанностей11.
В судьбе Гредескула участвовал известный юрист М.М. Ковалевский, ходатайствуя перед председателем Совета министров С.Ю. Витте об освобождении харьковского профессора. Сам Ковалевский так описывал встречу с Витте: «Я высказал ему недоумение по поводу того, что за несколько дней до выборов удаляют в административном порядке одного из намеченных кандидатов, и предсказал, что это обстоятельство побудит г. Харьков послать в Думу именно профессора Гредескула. «Какая польза правительству, - заметил я, - создавать "дешевых мучеников"»12.
Предсказания Ковалевского сбылись. Несмотря на то, что после ареста имя Гредескула из списка выборщиков было исключено, собрание выборщиков единогласно внесло его в списки для голосования, и профессор Гредескул был заочно выбран депутатом от Харькова, после чего получил разрешение вернуться из места высылки и ехать в Санкт-Петербург13.
История с арестом и высылкой сделали Гредескула популярной фигурой. Не исключено, что в том числе благодаря этому он стал не рядовым депутатом Государственной думы, а вошел в ее президиум и был избран товарищем (заместителем) председателя Думы14.
О короткой истории I Думы хорошо известно. После ее роспуска Гредескул был среди 180 депутатов, подписавших Выборгское воззвание, содержавшее призыв к ненасильственному сопротивлению властям. На этом основании он был арестован, заключен на три месяца в тюрьму и лишен избирательных прав, что поставило точку на его карьере парламентария.
Выйдя из заключения, Гредескул отчасти вернулся к пре-
подаванию, правда, не в Харьковском университете, а в Санкт-Петербургском политехническом институте. При этом, обосновавшись в столице, он больше времени стал уделять общественно-политической и публицистической деятельности.
В 1909 г. Гредескул занимался подготовкой сборника статей «Интеллигенция в России». В письме к П.Н. Милюкову от 31 мая 1909 г. он сообщал лидеру кадетов, что получил согласие на участие в подготовке сборника от К.К. Арсеньева, А.В. Карташева, М.М. Ковалевского, И.И. Петрункевича, Ф.И. Родичева, М.И. Туган-Барановского, А.А. Шахматова и Д.И. Шаховского. «Отказа ни от кого еще не получал. Все выражают большое сочувствие этому делу. Иван Ильич [Петрункевич] отнесся к нему даже с некоторым энтузиазмом»15.
«Мне кажется, - продолжал Н.А. Гредескул - что наш "сборник" должен быть не только не партийным... но, если хотите, "коалиционным" ответом на вопрос о [месте интеллигенции в современной России]». Именно этими соображениями Гредескул объяснял Милюкову необходимость приглашения М.И. Туган-Барановского как «левого» и А.А. Шахматова как «чистого ученого академика». Помимо этого, речь шла о приглашении В.О. Ключевского как «наиболее авторитетного русского историка»16.
Сборник статей «Интеллигенция в России» вышел в 1910 г. Правда, без статей А.В. Карташева, Ф.И. Родичева, А.А. Шахматова, Д.И. Шаховского, но со статьей М.А. Славинского «Русская интеллигенция и национальный вопрос».
Сборник в известном смысле можно назвать ответом на вышедший в марте 1909 г. широко известный сборник статей о русской интеллигенции «Вехи». По нашим подсчетам, на 258 страницах сборника «Интеллигенция в России» «Вехи» упоминаются 285 раз. Особенно часто - в статьях Петрункевича «Интеллигенция и "Вехи": (Вместо предисловия)» (36 раз), Милюкова «Интеллигенция и историческая традиция» (135 раз) и самого Гредескула «Перелом русской интеллигенции и его действительный смысл» (84 раз).
Эта статья представляет собой критику Гредескулом той оценки роли интеллигенции в Первой русской революции, которая была дана авторами «Вех».
С точки зрения анализа эволюции воззрений Гредескула важно отметить, что в статье 1910 г. он подчеркивал элитарный характер интеллигенции, которая, по его словам, «всегда и всюду "верхний слой" социального духа, его "сливки", его "цвет"».
Гредескул отмечает, что со времен Новикова и Радищева основное содержание духовных исканий интеллигенции заключалось в мысли о народе как подчиненной массе - в противоположность господствующим классам общества. Миросозерцание русской интеллигенции XVIII-XIX вв. Гредескул сводит к «народолюбию» и даже «народопоклонству».
Пишет он об этом для того, чтобы подойти к критике авторов
«Вех»; полемизирует Гредескул в первую очередь с С.Н. Булгаковым, С.Л. Франком и П.Б. Струве.
В своей статье Гредескул постарался опровергнуть следующие тезисы авторов «Вех»: русская революция была «интеллигентской»; русская революция ничего не дала; вина за неудачу революции - на интеллигенции.
По убеждению Гредескула, революция (он чаще пользуется понятием «русское освободительное движение») была настолько народной, «что большего в этом отношении и желать не приходится». Это движение «"проникло" всюду, до последней крестьянской избы, и оно "захватило" всех, решительно всех в России».
Рассуждая о поражении революции, он отмечает, что авторы «Вех» провозглашают неудачу русского освободительного движения 1905-1907 гг. только с точки зрения ожиданий, которым свойственно быть завышенными.
Резюмируя, он пишет, что «[народ] создал и поддерживает на своих плечах тысячелетнее Русское государство, и это он своим великим освободительным движением взялся за спасение русской государственности от тех опасностей, в которые вовлек ее чрезмерно зажившийся у нас абсолютизм», и эту задачу в союзе с русской интеллигенцией он решил, уничтожив абсолютизм в 1905 г.17
Подчеркивая роль «широких народных масс» в историческом процессе, Гредескул занял несколько более левую позицию, чем это было типично для представителей либеральных кругов, к которым он принадлежал.
Тема интеллигенции продолжала занимать Гредескула и в следующие годы.
Так, в марте 1912 г. Гредескул читал в Либаве (Курляндская губерния) официально разрешенную ему публичную лекцию о роли интеллигенции в общественной жизни. В своей речи он, по донесению полиции, в числе прочего, «указал интеллигенции на необходимость "довершения" незаконченного в России государственного строя, чтобы сравнять этот строй с западно-европейским». По этому случаю помощником начальника Курляндского губернского жандармского управления было возбуждено дознание по признакам преступления, предусмотренного статьей 129 Уголовного Уложения (произнесение речи, составление, хранение, правка сочинений, возбуждающих к неповиновению власти). Однако, в мае 1912 г. дознание о лекции Гредескула было прекращено за недоказанностью обвинения18.
В 1910-х гг. позиции Гредескула стали смещаться вправо. Он оказался ближе к октябристам, чем к кадетам. Особенно отчетливо поправение взглядов Гредескула заметно по его трактовке национального вопроса в России, представленной в написанной во время мировой войны брошюре «Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России»19.
С одной стороны, в брошюре содержатся типичные для либеральной системы взглядов критические замечания о политике русификации народов Российской империи, о притеснении властями национальных движений. Особенно резко Гредескул пишет о еврейском вопросе, отмечая, что его разрешение стоит в России на «примитивной средневековой ступени»20.
С другой стороны, Гредескул признавал роль Российской империи в обретении рядом народов своей государственности. Речь в частности шла о Румынии, Сербии и Болгарии, которые «с помощью России получили свое бытие»21.
В брошюре обнаруживается своего рода оправдание Гредеску-лом антинемецкой кампании, характерной для военного времени: «Мы не можем. не питать сомнений по адресу наших подданных немецкой национальности и даже не принимать против них известных мер предосторожности»22.
Рассуждая о западных окраинах империи, Гредескул утверждал, что гораздо большую опасность для «национальных стремлений» поляков, литовцев, латышей, эстонцев представляет не Россия, а Германия, в случае ее победы и распространения германского влияния на эти территории23.
Гредескул полагал, что прибалтийским народам бессмысленно претендовать на образование национальных государств. Полякам же он рекомендовал «соединиться всем вместе с обеспечением всех своих национальных прав в пределах. большего и могущественного государства, под общей верховной властью, с общей дипломатией и военной защитой, с общей таможенной чертой и монетной системой». И к этому добавлял, что «наилучшим для поляков разрешением польского вопроса должно было бы послужить воссоединение Польши на началах государственной автономии в пределах России»24.
Гредескул пришел к выводу: война показала, что «народы, живущие в России, вовсе не ищут выхода из нашего государства» и, что «главное русло современной государственной жизни идет в сторону образования больших государств»25.
На подобные суждения Гредескула, безусловно, оказали влияние события мировая («Великой») войны. Но недальновидность его рассуждений 1916 г. не может не броситься в глаза: всего через год с небольшим распадутся три империи - Российская, Австро-Венгерская и Османская, - на месте которых возникнет десяток национальных государств.
После Октябрьской революции Гредескул принял решение остаться в Советской России, несмотря на то, что его супруга, Татьяна Владимировна, вместе с дочерьми эмигрировала и обосновалась в Бессарабии, находившейся под контролем Румынии.
Гредескул принял Советскую власть, которая, по его мнению, встала на защиту национальных интересов России. В этом отноше-
нии он оказался близок «сменовеховцам», но важно подчеркнуть, что соответствующие идеи Гредескул высказал в 1920 г.26, за несколько месяцев до издания в Праге сборника статей «Смена вех».
Наиболее цельно взгляды Гредескула 1920-х гг. на исторический путь России представлены в его книге «Россия прежде и теперь»27.
Эта книга - любопытный документ эпохи. Во введении, подписанном В.А. Десницким (большевистский партийный деятель с дореволюционным стажем, профессор Ленинградского университета), и призванном представить автора широкой аудитории, особо подчеркнуто, что «Н.А. Гредескул решил вопрос о своем "завтра", об отношении к рабоче-крестьянской власти, можно сказать, на другой день после Октябрьской революции».
Сама книга производит впечатление отречения Гредескула от прежних воззрений и прежнего окружения. Например, вспоминая относительно недавние события августа 1917 г., он с иронией пишет: «Я тогда был правоверным "демократом" и "конституционалистом"»28. Кроме того, он с презрением высказывается о бывшем однопартийце Милюкове, о «Прогрессивном блоке» в Думе29.
С другой стороны, книга изобилует панегириками в адрес вождя большевиков В.И. Ленина: «То, что Ленин является не только одним из великих, но именно одним из величайших, а может быть и самым великим гением всего человечества, это теперь настолько очевидно, что это признают не только его друзья, но и его враги»30. О К. Марксе Гредескул пишет так: «Гений Маркса дал нам разгадку исторического процесса и вручил нам ключ к предстоящему историческому
действию»31.
В исключительно одобрительных тонах, без грамма критики или сомнений, трактуются Гредескулом переход к нэпу, организация пионерского движения и прочие направления политики партии большевиков.
Главным коллективным антигероем произведения Гредескула выступает старая русская интеллигенция. Гредескул признавал, что многие представители интеллигенции не приняли Октябрь искренне, в силу убеждений, а не по корыстным соображениям32. Но, характеризуя это явление, он неизменно переходит на язвительный, уничижительный тон: «Когда большевики провозгласили: борьба, диктатура, - ни свободы, ни равенства, ни братства, ни демократии, ни всеобщего голосования, до тех пор, пока не одержана полная и окончательная победа над эксплуататорами, - то вся интеллигенция встала на дыбы и неистово завыла: варвары, насильники!»33. Гредескул пишет о «саботаже», устроенном интеллигенцией, которая «радовалась неудачам Советской власти». При этом эмиграцию он оценивает не иначе, как дезертирство.
В профессиональном отношении Гредескул в 1920-е гг. вернулся к общественной и педагогической деятельности, читал лекции в ленинградских вузах.
После 1930 г. Гредескул отошел от активной деятельности, что, вероятно, было вызвано болезнью. Скончается он в возрасте 76 лет Ленинграде, перед самым установлением немецкими войсками блокады города.
* * *
Н.А. Гредескул принадлежал к поколению, на время жизни которого выпала необычайная концентрация переломных событий как национального, так и общеисторического значения - революции, войны внешние и гражданская, падения правительств и правителей, распад огромных империй.
Такое время всегда богато на необычные, с крутыми переломами и поворотами, человеческие судьбы. Однако в массовом сознании давно успели сложиться представления о «типичных» жизненных путях людей эпохи революции. Это, например, «судьба революционера», «судьба офицера», «судьба эмигранта», «судьба репрессированного».
Жизненный путь Гредескула к «типичным» отнести сложно. Сложившись к Первой русской революции как общественный деятель либерального толка, в межреволюционный период он то имел тенденцию к полевению, то - к поправению. В свете последнего несколько нелогичным выглядит принятие им без видимых колебаний Октябрьской революции и большевистской власти в России, а затем - уже неизбежное радикальное полевение его публично излагавшихся взглядов.
Следует ли объяснять частую перемену его идейных позиций конъюнктурой? Или идейными исканиями? За неимением серьезных оснований обвинять его в первом, сделаем допущение, что эволюция Гредескула как общественного деятеля была отражением тех мировоззренческих трансформаций, которые переживала Россия на стадии перехода от имперской цивилизации к советской. И именно в этом отношении его жизнь Гредескула представляет значительный интерес для исследователей бурного и противоречивого XX в. в истории России.
Примечания Notes
1 Пчелов Е.В. Российские дворяне молдавского происхождения // Русин. 2006. № 3 (5). С. 45.
2 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 102. 3-е делопроизводство. 1902 г. Оп. 100. Д. 2087. Л. 1об.
3 Гредескул Н.А. Революционный захват университета в Харькове // Пути революции. 1925. № 3. С. 38.
4 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 227. Д. 297. Л. 2-2об.
5 Там же. Л. 3.
6 ГА РФ. Ф. 102. 3-е делопроизводство. 1902 г. Оп. 100. Д. 2087. Л. 14.
7 ГА РФ. Ф. 1729. Оп. 1. Д. 612. Л. 1-1 об.
8 Гредескул Н.А. Революционный захват университета в Харькове // Харювский ушверситет XIX - початку XX столотя у спогадах його професорiв та вихованщв. Т. 2. Харюв, 2010. С. 324-333.
9 Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. Москва, 2007. С 272.
10 Государственный архив Харьковской области (ГАХО). Ф. 3. Оп. 290. Д. 6. Л. 10об.
11 ГА РФ. Ф. 1167. Оп. 1. Д. 1333. Л. 3.
12 Ковалевский М.М. Моя жизнь // Выборы в I-IV Государственные думы Российской империи. (Воспоминания современников. Материалы и документы). Москва, 2008. С. 87.
13 Там же. С. 88.
14 Члены Государственной Думы (портреты и биографии): Первый созыв: 1906 - 1911 г. Москва, 1906. С. IV.
15 ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 4146. Л. 2.
16 Там же. Л. 2об.-3.
17 Арсеньев К., Гредескул Н., Ковалевский М., Милюков П., Овсянико-Куликовский Д., Петрункевич И., Славинский М., Туган-Барановский М. Интеллигенция в России: Сборник статей. Санкт-Петербург, 1910. С. 8-58.
18 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 209. Д. 498. Л. 3-4.
19 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916.
20 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916. С. 51.
21 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916. С. 26.
22 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916. С. 68.
23 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916. С. 58-59.
24 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916. С. 27-28.
25 Гредескул Н.А. Россия и ее народы: Великая Россия как программа разрешения национального вопроса в России. Петроград, 1916. С. 28, 68.
26 Гредескул Н. Интеллигенция на переломе // Известия. 1920. 12 июля.
27 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926.
28 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926. С.125.
29 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926. С.118.
30 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926. С. 141.
31 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926. С. 144.
32 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926. С. 177.
33 Гредескул Н.А. Россия прежде и теперь. Москва; Ленинград, 1926. С. 174-175.
Автор, аннотация, ключевые слова
Грибовский Михаил Викторович - докт. ист. наук, доцент, Национальный исследовательский Томский государственный университет (Томск)
mgrib@mail2000.ru
В статье рассматривается эволюция общественно-политических взглядов Николая Андреевича Гредескула (1864 - 1941), представителя дворянского рода молдавского происхождения. В России времен революционного кризиса он был известен как профессор университета, юрист, общественный деятель, публицист, депутат I Государственной Думы. Эволюция его общественно-политических воззрений рассматривается во взаимосвязи с его судьбой, а также в контексте политических, революционных и военных событий в России. Главное внимание уделяется критическому анализу его самых важных публицистических работ.
К рубежу XIX-XX вв. Н.А. Гродескул сложился как общественный деятель либерального толка. После Первой русской революции он менял свои общественно-политические взгляды то на более левые, революционные, то на более правые, консервативные. Особенно ярко эти колебания проявились в его трактовках национального вопроса. Новое, более радикальное, полевение взглядов Н.А. Гредескула было вызвано падением самодержавия, поражением Белого движения и окончательным установлением в России власти большевиков. Советскую власть он принял без видимых колебаний, и уже в работах 1920-х гг. высказывал идеи, близкие к большевизму, далекие от тех идей, что были ему присущи накануне и во время Первой русской революции.
Жизнь и публицистика Н.А. Гредескула служат яркой иллюстрацией общественно-политических процессов, протекавших в России в революционную эпоху. Эволюция его общественно-политических взглядов, его публицистические работы отразили те мировоззренческие трансформации, которые переживала русская интеллигенция, особенно университетская профессура, в эпоху революционного перехода от имперской цивилизации к советской.
Первая русская революция, Первая мировая война, Государственная дума, интеллигенция, профессура, общественное движение, публицистика, либерализм, национальный вопрос, еврейский вопрос, Н.А. Гредескул.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Российские дворяне молдавского происхождения
Pchelov, E.V. Rossiyskie dvoryane moldavskogo proiskhozhdeniya [Russian Nobles of Moldavian Origin.]. Rusin, 2006, no. 3 (5), pp. 35-47. (In Russian).
Author, Abstract, Key words
Mikhail V. Gribovskiy - Doctor of History, Assosiate Professor, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russia)
mgrib@mail2000.ru
The article examines the evolution of political views held by Nikolay A. Gredeskul (1864 - 1941), a nobleman of Moldavian (Moldovan) origin. During the crisis of the 1905 Russian revolution he was known as a university professor, a lawyer, a public figure, a political journalist, and a member of State Duma. The evolution of his political views is analyzed in connection with his biography as well as in the context of political, revolutionary and military developments in Russia. The article focuses on the critical analysis of his major journalistic writings.
By the beginning of the 20th century N.A. Gredeskul had been formed as a liberal public figure. After the 1905 Russian revolution he would make his political views either more leftist and revolutionary or more extreme right and conservatory. These oscillations were most vividly seen in how he treated the national question. N.A. Gredeskul's more radical leftist views were triggered by the collapse of the autocracy, the defeat of the White movement and the final establishment of the Bolsheviks' power in Russia. He accepted the Soviet rule without visible hesitation, with his ideas expressed in his works as early as in the 1920s being close to Bolshevism, far from the views he had held on the eve of and during the 1905 revolution.
N.A. Gredeskul's life and journalism are a vivid illustration of social and political processes undergoing in Russia's revolutionary epoch. The development of his social and political views, his publicist works reflect those transformations in outlook that Russian intelligentsia, particularly, professoriate went through during revolutionary transition from imperial civilization to the soviet one.
1905 Russian Revolution, World War I, State Duma, intelligentsia, professoriate, social movement, political journalism, liberalism, national question, Jewish question, Professor Nikolay A. Gredeskul.
