CC BY
185
Т.А. Плаксина,
доктор юридических наук, доцент (Алтайская академия экономики и права)
незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту (ч.1 ст.312 ук рФ): оценка возможности и обоснованности частичной декриминализации
В статье доказывается необходимость перевода незаконных действий, совершаемых в отношении арестованного имущества, не обладающего значительной стоимостью, из разряда преступлений в разряд административных правонарушений. Существование за такие деяния уголовной ответственности не отвечает ни основанию, ни криминологическим условиям криминализации. С привлечением примеров из судебной практики автором показана неадекватность применяемых мер уголовно-правового воздействия той степени социальной вредности, которой характеризуются анализируемые деяния.
Ключевые слова: имущество, подвергнутое аресту; незаконные действия с арестованным имуществом; криминализация; декриминализация.
The article proves the need of transferring the illegal acts committed against arrested property that does not have a significant cost, from the category of crimes to the category of administrative offenses. The existence of such acts of criminal responsibility is not responsible neither base nor criminological conditions of criminalization. Giving examples of jurisprudence the author shows the inadequacy of the measures applied under criminal law the extent of social harm, which are characterized by analyzed acts.
Keywords: arrestedproperty; illegal actionswithseizedproperty; criminalization, decriminalization.
Исполнение судебных актов является исключительно важной стадией процесса: при наличии вынесенного, но не исполненного решения сложно говорить о полноценной защите прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства. Согласно данным статистической отчетности Федеральной службы судебных приставов России, в 2012 г. общее количество исполнительных производств, находившихся на исполнении, составило 51 920 671, в том числе по исполнительным документам, выданным судами общей юрисдикции, - 24 856 856, арбитражными судами - 1 249 008. При этом количество исполнительных производств, оконченных фактическим исполнением, оказалось гораздо меньшим - всего 21 352 906 (41,13% от общего числа), а по исполнительным документам, выданным судами общей юрисдикции и арбитражными суда-
ми, - 8 056 340 и 294 092 соответственно.^] В комплекс мер государственного принуждения, обеспечивающих исполнение судебных актов в части имущественных взысканий, входит наложение ареста на имущество. В 2012 г. общее количество исполнительных производств, в рамках которых накладывался арест, достигло 288 917, общая стоимость арестованного имущества составила 166 273 265 рублей, а стоимость имущества, переданного на реализацию по результатам оценки за указанный период, -лишь 101 608 376 рублей.[2] Причины, по которым за счет арестованного имущества далеко не всегда удовлетворяются требования должников, многочисленны, но в их числе заметную роль играет противодействие исполнению судебных решений посредством отчуждения или сокрытия имущества со стороны лица, которому такое имущество было вверено.
Одной из гарантий исполнения судебных актов является наличие в современном российском законодательстве уголовной ответственности за незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту. Часть 1 статьи 312 УК РФ предусматривает две формы совершения этого преступления: 1) растрата, отчуждение, сокрытие или незаконная передача имущества, подвергнутого описи или аресту, совершенные лицом, которому это имущество вверено; 2) осуществление служащим кредитной организации банковских операций с денежными средствами (вкладами), на которые наложен арест. Исходя из того, что видовым объектом указанных деяний выступают интересы правосудия, предметом преступления может быть лишь такое имущество, решение об аресте которого принято либо самим судом (в соответствии с уголовно-процессуальным, гражданско-процессуальным или арбитражно-процессуальным законодательством), либо иным органом, но для обеспечения исполнения уже состоявшегося или еще не вынесенного (предполагаемого) судебного акта.[3]
В настоящее время в законе минимальная стоимость арестованного имущества, незаконные действия с которым влекут уголовную ответственность, не определена. Из этого следует, что законодатель признает преступными описанные в ч. 1 ст.312 УК РФ деяния независимо от стоимости имущества или размера денежных средств, на которые наложен арест. Такое законодательное решение вряд ли можно признать правильным, особенно если сравнить его с положениями ст.199.2 УК РФ, по которой наступает ответственность за сокрытие имущества, подвергнутого аресту по решению налогового органа. Конструктивным признаком состава преступления, предусмотренного ст.199.2 УК РФ, выступает крупный размер сокрытого имущества, за счет которого должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и (или) сборам. В соответствии же с примечанием к ст.169 УК РФ, распространяющимся и на ст.199.2 УК РФ, крупным является размер, превышающий один миллион пятьсот тысяч рублей.
Правоприменительная практика изобилует примерами привлечения к уголовной ответственности по ч.1 ст.312 УК РФ лиц, совершивших незаконные действия в отношении арестованного имущества, стоимость которого незначительна.
Так, приговором мирового судьи судебного участка Онгудайского района Республики Алтай О. был осужден по ч.1 ст.312 УК РФ за отчуждение принадлежащего ему имущества, подвергнутого аресту судебным приставом-исполнителем во исполнение постановления судьи о взыскании административного штрафа в размере двухсот рублей. Арест был наложен на два рулона рубероида общей оценочной стоимостью в сто рублей, имущество вверено самому О. на ответственное хранение. На следующий день после наложения ареста О. продал рубероид С. Виновному назначено наказание в виде штрафа в размере трех тысяч рублей, т.е. близком к минимальному на тот момент размеру штрафа, установленному ч.2 ст.46 УК РФ, в то время как санкция ч.1 ст.312 УК РФ позволяет назначить штраф в размере до восьмидесяти тысяч рублей.[4] Таким образом, по существу констатирована крайне незначительная степень общественной опасности совершенного деяния.
К такому же наказанию (штрафу в размере трех тысяч рублей) Кош-Агачский районный суд Республики Алтай приговорил К., признав ее виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст.312 УК РФ. На основании постановлений об административных правонарушениях в отношении К. было возбуждено сводное исполнительное производство о взыскании штрафов на общую сумму одна тысяча девятьсот рублей. В рамках данного исполнительного производства осуществлен арест принадлежащего К. телевизора оценочной стоимостью шестьсот рублей, имущество вверено К. на хранение. Однако виновная продала телевизор соседке, за что и была привлечена к уголовной ответственности.[5]
Чойский районный суд Республики Алтай вынес обвинительный приговор по ч.1 ст.312 УК РФ в отношении А. Для обеспечения принудительного исполнения решения
суда о взыскании с А. алиментов в рамках исполнительного производства судебным приставом-исполнителем был наложен арест на ее имущество - мобильный телефон оценочной стоимостью сто рублей, который виновная впоследствии продала, хотя была предупреждена об уголовной ответственности за незаконные действия с вверенным ей на хранение арестованным имуществом.[6] Значительное число практических работников (судебных приставов-исполнителей, дознавателей ФССП) считает обоснованной позицию законодателя, не связывающего уголовную ответственность за преступление, предусмотренное ч.1 ст.312 УК РФ, с определенной стоимостью арестованного имущества. При этом они исходят из того, что степень общественной опасности такого рода деяний относительно стабильна, она не зависит от того, какова стоимость арестованного имущества как предмета незаконных действий, и определяется самим фактом игнорирования виновным судебного акта, которым или в связи с исполнением которого наложен арест на имущество.
Между тем в уголовно-правовой литературе еще в период разработки УК РФ 1996 г. было высказано мнение о необходимости полной декриминализации незаконных действий с имуществом, подвергнутым описи или аресту, по причине того, что меры уголовно-правового воздействия не соответствуют характеру и степени общественной опасности таких деяний.[7]
В настоящее время предложение еще раз вернуться к обсуждению вопроса о соответствии критериям криминализации решения о признании преступным посягательством незаконных действий с арестованным имуществом внесено Л.В. Лобановой.[8] Она обращает внимание на то, что к требованиям, которые должны соблюдаться при установлении уголовной ответственности за то или иное деяние, принадлежит в числе прочего и невозможность предотвращения какого-либо рода деяний другими средствами, помимо средств уголовной репрессии; здесь же возможности других средств далеко не исчерпаны; кроме того, не ясна и распространенность незаконных действий с аре-
стованным имуществом, а относительная распространенность деяний также является одним из критериев криминализации.[8] Однако в науке уголовного права существует и противоположное мнение. Так, А. Коробеев и Ю. Кулешов полагают, что на сегодняшний день отсутствуют и юри-дико-криминологические, и социально-экономические, и социально-психологические основания для декриминализации преступления, предусмотренного ст.312 УК РФ, а недостатки законодательной конструкции этой нормы могут быть успешно преодолены в процессе совершенствования уголовного законодательства.[9] «Аргумент о том, что в настоящее время данное преступление не имеет такой степени общественной опасности, которая бы требовала применения мер уголовно-правового воздействия, - пишут эти авторы, - не выдерживает критики. Во-первых, подобного рода действия относительно распространены... Во-вторых, исключение данной уголовно-правовой нормы из УК РФ осложнит решение задачи восстановления социальной справедливости. Подобные деяния подрывают авторитет не только судебной, но и государственной власти в целом, так как в глазах граждан право не выглядит всеобщим регулятором общественных отноше-ний».[9] Против декриминализации деяний, описанных в ст.312 УК РФ, выступает и А.А. Гулый. Он считает, что на данном этапе развития социальных отношений в России препятствием для декриминализации таких деяний выступает невозможность их предотвращения другими средствами.[10]
Представляется, что аргументы, приводимые в пользу обоснованности существования уголовной ответственности за незаконные действия с арестованным имуществом независимо от его стоимости, не вполне состоятельны. В юридической литературе основанием криминализации деяния подавляющим большинством специалистов признается его общественная опасность.[11] Общественная опасность заключается в том, что деяние причиняет вред определенным охраняемым уголовным законом общественным отношениям или создает угрозу причинения такого вреда.
Обращаясь к анализу общественной опасности незаконных действий с имуществом, подвергнутым описи или аресту, Л.В. Лобанова совершенно справедливо указывает, что игнорирование запретов и обязанностей, возникающих в связи с наложением ареста, во-первых, свидетельствует о неподчинении соответствующей принудительной мере, применяемой на основании судебного решения; во-вторых, значительно сужает возможности для последующего исполнения обвинительного приговора суда в части имущественных притязаний к виновному в совершении преступления лицу либо значительно затрудняет реализацию судебных решений по гражданскому или арбитражному делу. [12] Таким образом, общественная опасность незаконных действий с имуществом, на которое наложен арест, детерминируется не только самим фактом неподчинения определенной принудительной мере со стороны государства, но и тем, насколько масштабные последствия способно повлечь это неподчинение для того, в чью пользу должно быть произведено взыскание. Очевидно, что при прочих равных условиях незаконное отчуждение арестованного имущества стоимостью в миллион рублей более опасно, чем незаконное распоряжение находящимся под арестом имуществом стоимостью в тысячу рублей, и тем более -в сто рублей. Соответственно должна быть продифференцирована и ответственность. В связи с этим вполне обоснованным был бы перевод части деяний, в настоящее время подпадающих под действие ч. 1 ст.312УК РФ, в разряд административных правонарушений с учетом относительно небольшой стоимости арестованного имущества, с которым совершаются незаконные действия.
При оценке общественной опасности незаконных действий в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту, стоит обратить внимание и на то обстоятельство, что в значительном числе случаев не представляющее большой ценности имущество, отчужденное или сокрытое виновным, имело невысокие шансы быть реализованным даже при условии, что виновный никаких
незаконных действий с ним не совершил бы. Поэтому отчуждение или сокрытие такого имущества само по себе нередко мало сказывается на эффективности исполнения соответствующего судебного акта.
Доводы сторонников существования уголовной ответственности за незаконные действия с арестованным имуществом независимо от его стоимости, заключающиеся в том, что за данное преступление предусмотрено довольно мягкое наказание, адекватное его небольшой степени общественной опасности, также недостаточно убедительны для сохранения имеющегося законодательного решения. В ч.1 ст.312 УК РФ в качестве максимально возможного наказания действительно закреплено лишение свободы сроком до двух лет. Кроме того, санкция содержит несколько альтернативных видов наказаний, из которых реально применяются штраф и обязательные работы. Однако назначение штрафа приводит к тому, что к уже имеющимся неисполненным судебным актам, для реализации которых и был наложен арест на имущество, добавляется еще один, также требующий от лица определенных имущественных затрат. Лишение же свободы в случаях отчуждения или сокрытия арестованного имущества незначительной стоимости вряд ли можно признать наказанием, соответствующим общественной опасности такого деяния. Ссылки на то, что при таких обстоятельствах лишение свободы фактически не назначается, легко опровергаются судебной практикой.
Так, мировым судьей судебного участка г. Змеиногорска Алтайского края был вынесен обвинительный приговор по ч.1 ст.312 УК РФ в отношении Р., спрятавшего в бане телевизор, на который судебным приставом-исполнителем был наложен арест для принудительного исполнения взыскания штрафа в две тысячи пятьсот рублей по исполнительному листу. Телевизор был обнаружен, в силу чего никаких суще-ственныхпрепятствийдляисполнениясудеб-ного решения не возникло. Судья, действуя в пределах санкции ч.1 ст.312 УК РФ, назначил наказание в виде одного года лишения свободы условно с испытательным сро-
ком на шесть месяцев.[13] Между тем, если принять во внимание то, что за убийство при превышении пределов необходимой обороны также установлено максимальное наказание в виде двух лет лишения свободы, становится ясным, что законодатель, а вслед за ним и суды явно переоценивают степень общественной опасности незаконных действий с арестованным имуществом в случаях, аналогичных приведенному.
Изучение судебной практики показывает, что иногда лишение свободы назначается даже без применения ст.73 УК РФ. Например, Усть-Канским районным судом Республики Алтай Ч. был осужден по ч.1 ст.312 УК РФ за отчуждение вверенного ему арестованного имущества - мобильного телефона оценочной стоимостью пятьдесят рублей. Ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на десять месяцев. Учитывая, что преступление совершено лицом, ранее отбывавшим наказание в виде лишения свободы и освобожденным от наказания условно-досрочно, суд отменил условно-досрочное освобождение и назначил лицу по совокупности приговоров один год семь месяцев лишения свободы.[14]
Кроме основания криминализации, для признания деяния преступным или сохранения установленной за него уголовной ответственности должны иметься в наличии условия криминализации. Круг называемых в научной литературе обстоятельств, влияющих на решение вопросов криминализации (декриминализации) деяний, довольно обширен.[15] При этом особую роль играют криминологические условия криминализации деяний, к числу которых принадлежат: относительная распространенность деяния; уголовно-политическая адекватность уголовно-правового запрета; возможность воздействия на общественно опасное поведение с помощью уголовно-правового запрета; невозможность воздействия на него другими (не уголовно-правовыми средствами); наличие в обществе социально-экономических ресурсов для борьбы с данным видом поведения уголовно-правовыми средствами; учет возможностей системы уголовной юстиции; учет соотношения по-
ложительных и отрицательных последствий криминализации; допустимость введения уголовно-правового запрета с точки зрения норм международного права; социальная адекватность криминализации, ее допустимость с точки зрения основных характеристик существующих процессов общественного развития.[16]
Анализ перечисленных факторов в их соотношении с существованием уголовной ответственности за незаконные действия с имуществом, подвергнутым описи или аресту, независимо от стоимости этого имущества, показывает, что некоторые из них, действительно, присутствуют. Деяния, предусмотренные ч.1 ст.312 УК РФ, являются достаточно распространенными (по крайней мере, в первой из двух названных выше форм - растрата, отчуждение, сокрытие или незаконная передача арестованного имущества, совершенные лицом, которому это имущество вверено). Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2012 г. по ч.1 ст.312 УК РФ (по основной статье) было осуждено 956 человек;[17] в 2012 г. - 1173;[18] в 2010 г. - 1418;[19] в 2009 г. - 1221 человек.[20] Рассматриваемый уголовно-правовой запрет допустим с позиций международного права и вектора развития процессов, протекающих в обществе на современном этапе; с его помощью в принципе можно воздействовать на данный вид поведения.
Однако очевидно, что при этом не исчерпаны и возможности воздействия на такое поведение с помощью норм другой отраслевой принадлежности, в частности, адми-нистративно-деликтных правовых норм. Административное право располагает для этого достаточным арсеналом средств. В Кодексе РФ об административных правонарушениях имеются такие виды административного наказания, которые могли бы применяться в случаях привлечения лица к ответственности за незаконные действия в отношении арестованного имущества при не являющейся значительной стоимости последнего: это административный штраф (ст.3.5 КоАП РФ) и обязательные работы (ст.3.13 КоАП РФ). Установление за указан-
ные действия административной, а не уголовной ответственности позволит избежать возможности назначения в таких ситуациях наказания в виде лишения свободы и вовлечения в сферу действия уголовной юстиции лиц, совершивших деяния, не обладающие общественной опасностью. С учетом изложенного представляется, что целесообразно было бы, не отказываясь вообще от уголовной ответственности за незаконные действия с имуществом, подвергнутым описи или аресту, перевести часть деяний, подпадающих под действие ч.1 ст.312 УК РФ, в разряд административных правонарушений, установив в качестве критерия отграничения их от преступлений определенную стоимость арестованного имущества как предмета незаконных действий.
В настоящее время, дабы не привлекать к уголовной ответственности лиц, совершивших незаконные действия с арестованным имуществом при относительно небольшой стоимости последнего, правоприменитель мог бы использовать ч.2 ст.14 УК РФ, согласно которой не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Однако изучение материалов уголовных дел, а также отказных материалов по ч.1 ст.312
УК РФ показывает, что ни дознаватели ФССП, ни суды норму о малозначительности содеянного не применяют. Более того, большинством опрошенных нами дознавателей ФССП вообще высказано отрицательное отношение к использованию ч.2 ст.14 УК РФ применительно к незаконным действиям с арестованным имуществом. Приводимые при этом аргументы аналогичны тем, что высказаны ими же при обсуждении вопроса о необходимости перевода части деяний, предусмотренных ныне ч.1 ст.312 УК РФ, в разряд административных правонарушений, если стоимость арестованного имущества, с которым совершаются незаконные действия, относительно невелика: стабильность степени социальной вредности деяния, определяемая самим фактом причинения вреда интересам правосудия; независимость общественной опасности содеянного от стоимости имущества, на которое наложен арест. Между тем в юридической литературе справедливо подчеркивается, что «каких-либо ограничений в применении категории малозначительности в зависимости от относительной ценности объекта уголовно-правовой охраны не существует».[21] Поэтому представляется, что нет никаких препятствий для использования ч.2 ст.14 УК РФ применительно к деяниям, лишь формально подпадающим под ч.1 ст.312 УК РФ.
1. Ведомственная статистическая отчетность ФССП России за 2012 г. Форма № 1-1 // Сайт Федеральной службы судебных приставов России. URL: http://www.fssprus.ru/statistics/
2. Ведомственная статистическая отчетность ФССП России за 2012 г. Форма № 2-1 // Сайт Федеральной службы судебных приставов России. URL: http://www.fssprus.ru/statistics/
3. Более подробно см.: Плаксина Т. А. Уголовная ответственность за незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации (ст. 312 УК РФ). Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2008. С.14-15.
4. Обвинительный приговор мирового судьи судебного участка Онгудайского района Республики Алтай по делу № 1-56/2007 в отношении О. // Архив судебного участка Онгудайского района Республики Алтай за 2007 г.
5. Обвинительный приговор Кош-Агачского районного суда Республики Алтай по делу № 1-86/2011 в отношении К. // URL: http://act0sc0pe.c0m/sf0/altay/k0sh-agachsky-ralt/ug/1/ prigovor-ot-03062011-p0-ch1-st29062011-2480091/
6. Обвинительный приговор Чойского районного суда Республики Алтай в отношении А. // URL: http://act0sc0pe.c0m/sf0/altay/ch0isky-ralt/ug/1/0tchujdenie-imuschestva-p0dvergnu28092010-445760/
7. См., например: Гаранина М.А. Системы преступлений против правосудия (формирование и развитие): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995. С.10.
8. Горелик А.С., Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. С.427-429.
9. Коробеев А., Кулешов Ю. Будет ли востребована ст.312 УК РФ после восстановления института конфискации имущества? // Уголовное право. 2007. № 2. С.56-58.
10. Гулый А.А. Уголовная ответственность за незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С.11.
11. См., например: Прозументов Л.М. Общественная опасность как основание криминализации (декриминализации) деяния // Вестник Воронежского института МВД России. 2009. № 4. С.18-23.
12. Горелик А.С., Лобанова Л.В. Указ. соч. С.414.
13. Обвинительный приговор мирового судьи судебного участка г. Змеиногорска Алтайского края по делу № 1-64/2006 в отношении О. // Архив судебного участка г. Змеиногорска Алтайского края за 2006 г.
14. Обвинительный приговор Усть-Канского районного суда Республики Алтай по делу № 1-124/2010 в отношении Ч. // URL: http://actoscope.com/sfo/altay/ust-kansky-ralt/ug/1/prigovor-ot-0208201012112010-355530/
15. См.: Прозументов Л.М. Обусловленность криминализации и декриминализации деяний // ВестникНовосибирскогогосударственногоуниверситета.Серия:Право.2012.Т.8.№2.С.138-141.
16. Прозументов Л.М. Криминологические условия криминализации и декриминализации деяний // Вестник Томского государственного университета. Право. 2012. № 4. С.56; Прозумен-тов Л.М. Обусловленность криминализации и декриминализации деяний // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2012. Т. 8. № 2. С.138-141.
17. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2012 год. Форма № 10-а // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=1776
18. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2011 год. Форма № 10-а // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=1272
19. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2010 год. Форма № 10-а // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=837
20. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2009 год. Форма № 10-а // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=840
21. См., например: Багиров Ч.М. Малозначительность деяния и ее уголовно-правовое значение: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. С.10.
