CC BY
487
Щербакова Екатерина Олеговна
соискатель кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России,
г. Краснодар
Незаконное проникновение в жилище, помещение либо
иное хранилище как квалифицирующий признак грабежа чужого имущества
В
пункте «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ закреплен такой квалифицирующий признак грабежа, как совершение этого преступления с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище. Важность закрепления рассматриваемого квалифицирующего признака связана, прежде всего, с относительной распространенностью грабежей с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище и отсутствием ощутимых благоприятных тенденций в динамике рассматриваемых преступлений. Рассмотрим более подробно этот признак, уделив основное внимание незаконному проникновению в жилище, учитывая актуальность данного аспекта.
Сначала уточним понятийный аппарат. Жилище - это помещение, предназначенное для постоянного или временного проживания людей (индивидуальный дом, квартира, комната в гостинице, дача, садовый домик и т.п.), а также те его составные части, которые используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения иных потребностей человека (балконы, застекленные веранды, кладовые и т.п.). Нельзя признавать жилищем помещение, не предназначенные и не приспособленные для постоянного или временного проживания (обособленные от жилых
построек погреба, амбары, гаражи и другие хозяйственные помещения)1. Вместе с тем, например, действия лиц, совершающих грабежи граждан, занятых на строительстве железных дорог, ЛЭП, участников геологических и изыскательских партий, охотничьих промыслов, проживающих в вагончиках, сборных домах, палатках и других помещениях, в которых находится их имущество, следует квалифицировать как хищение чужого имущества с незаконным проникновением в жилище. Однако к жилищу нельзя относить любое место временного нахождения людей, не предназначенное для проживания (например, купе поезда, каюту теплохода, кабину и кузов грузовика, салон легкового автомобиля, больничную палату, шалаш, сеновал и аналогичные места, где люди остановились на ночлег, для принятия пищи и т.д.). Однако ограбление каюты, служащей временным жилищем для команды теплохода, может квалифицироваться как грабеж, совершенный с проникновением в жилище2.
Что касается понятия «помещение», то оно также неоднозначно трактуется в уголовно-правовой литературе, но практически все считают, что к помещениям следует относить не только специально охраняемые объекты, но и помещения, отдельные этажи или комнаты, куда вообще нет доступа посторонним, либо вход в них невозможен без пропуска или согласия соответствующих должностных лиц, отвечающих за режим
1 Бюллетень Верховного Суда СССР 1986. № 6. С. 4-5.
2 Завидов Б.Д. Уголовно-правовой анализ грабежа, разбоя и вымогательства (комментарий ст. гл. 21 УК РФ) // Справочно-правовая система «Консультант +». 2002. Июль.
163
предприятия или учреждения»1.
В юридической литературе помещение понимается еще в узком и широком смыслах. В первом случае к объектам проникновения относятся лишь помещения, специально предназначенные для обеспечения сохранности находящихся в них ценностей (склады, кладовые и т.п.). Во втором случае под помещением понимаются любые строения (гражданские, промышленные, торговые здания и сооружения), как место, где находятся и куда помещаются материальные ценности или размещаются люди. Более правильным является, однако, последнее толкование, ибо узкое понимание термина «помещение» может привести к тому, что на квалификацию преступления станут влиять чисто формальные обстоятельства, не имеющие отношения к характеру содеянного. Как верно замечено, узкое понимание помещений как объекта проникновения открывает широкое поле для казуистики2. В частности, в ряде случаев пришлось бы решать вопрос о том, какая именно функция помещения (хранение ценностей, технологическая, создания нормальных условий для трудового процесса и т.д.) является основной. Все это вносило бы дополнительные трудности в следственную и судебную практику. Между тем в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. содержится иное, более широкое толкование понятия «помещение», под которым понимаются строения, сооружения, предназначенные для размещения людей или материальных цен-ностей3. В отношении «иного хранилища» Пленум Верховного суда СССР, раскрывая это понятие, относит к нему отведенные для постоянного или временного хранения материальных ценностей участки территории, которые оборудованы оградой либо техническими средствами или обеспечены иной охраной; вместе с тем не относятся к «иному хранилищу» участки территории (акватории), используемые не для хранения, а, например, для выращивания какой-либо продукции.
Далее, в литературе отмечается, что незаконное проникновение - это тайное, открытое или с использованием обмана вторжение в жилье,
помещение или иное хранилище с целью совершить хищение чужого имущества4. По мнению О.П. Савелова, под проникновением понимается вторжение в помещение с целью совершения хищения5. Далее этот автор справедливо утверждает, что проникновение - не самоцель, а способ, облегчающий хищение. Проникновению поэтому всегда предшествует формирование умысла на хищение в жилище чужого имущества, в силу чего оно неизбежно носит предумышленный характер, при этом способы проникновения условно делятся на три вида: путем вторжения в помещение, вхождения в него, а также изъятия имущества с помощью различных специальных приспособлений без входа вовнутрь помещения. Вторжение предполагает действие субъекта, направленное на получение доступа к похищаемому имуществу по месту его нахождения путем применения насилия, преступник совершает преступление путем преодоления заграждающих устройств6.
В этом отношении представляет интерес следующее дело. Районным судом 20 ноября 1996 г. Варламов и Яковлев осуждены по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (с незаконным проникновением в иное хранилище). Они признаны виновными в том, что 21 сентября 1996 г., проникнув на охраняемую территорию фруктового сада, принадлежащего колхозу «Динамо», нарвали яблок и наполнили два мешка общим весом 60 кг на сумму 45 тыс. рублей (по масштабу денег в России на то момент времени), однако были застигнуты с поличным охранником сада Мурзаковым и, несмотря на его предупреждение об ответственности, уехали на автомашине домой. В итоге, после рассмотрения в нескольких инстанциях, было признано, что суд обоснованно признал вину Варламова и Яковлева в открытом хищении яблок из колхозного сада, однако неправильно пришел к выводу о наличии в действиях осужденных квалифицирующего признака грабежа - «с незаконным проникновением в иное хранилище». По смыслу закона «иное хранилище» - это особое устройство, место или участки территории, специально оборудованные или предназначенные для постоянного или временного хранения товар-
1 Завидов Б.Д. Указ. соч.
2 Елисеев С.А. Кража чужого и личного имущества граждан, соединенная с проникновением в помещение, хранилище, жилище // Актуальные вопросы борьбы с преступностью. Томск, 1984. С. 104.
3 Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. № 3. С. 22.
4 Практический комментарий к УК РФ / Под ред. Х.Д. Аликперова и Э.Ф. Побегайло. М.: Норма, 2001. С. 391.
5 Савелов О.П. К проблеме понятия кражи, совершаемой с незаконным проникновением в жилище // Российский следователь. 1999. № 6. С. 12.
6 Там же. С. 13.
164
но-материальных ценностей. Следовательно, основным критерием для признания «иного хранилища» является отведение и оборудование участка исключительно для цели хранения. Другое назначение таких площадей (как, например, в данном случае колхозного сада - для выращивания яблок) не дает основания считать подобные участки хранилищем. Яблоки, как видно из дела, были сорваны виновными с деревьев, уложены в мешки и вынесены из сада. В связи с тем, что не всякая охраняемая территория может быть признана «иным хранилищем», а лишь специально отведенная для хранения материальных ценностей (территория колхозного сада таковой не являлась), квалифицирующий признак грабежа «с незаконным проникновением в иное хранилище» подлежит исключению из приговора и последующих решений по делу1.
Однако мы не можем полностью согласиться с такой трактовкой. На наш взгляд, неверна в принципе позиция, согласно которой не каждая охраняемая территория может быть признана «хранилищем». Мы полагаем, что факт охраны территории уже сам по себе свидетельствует об особом ее статусе. Иначе получается, что общественная опасность грабежа с неохраняемой и охраняемой территории в уголовно-правовом смысле одна и та же, чего не должно быть, поскольку грабитель игнорирует препятствие в виде охраны и тем самым проявляет повышенную дерзость деяния. Вместе с тем, здесь требует уточнения понятие охраняемой территории - таковая может быть признана в случае, если ее статус достаточно ясно выражен для окружающих (наличие ограждения либо обозначение границ иным способом, щиты с предупреждениями, функционирование системы наблюдения и т.д.). Кроме того, в отношении продуктов растениеводства нужно учитывать, что плоды, находясь на деревьях (кустах, на земле), будучи еще не убранными, фактически находятся на хранении, поскольку это уже материальные предметы с вложенным в них трудом человека.
В этом смысле вряд ли можно назвать удачной новую редакцию 3 примечания к ст. 158 УК РФ, данную законом от 30 декабря 2006 г.: «Под хранилищем в статьях настоящей главы понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории,
трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей». При такой формулировке могут быть дополнительные сложности с определением статуса территории. В предшествующей формулировке («Под хранилищем в статьях настоящей главы понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, магистральные трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые оборудованы ограждением либо техническими средствами или обеспечены иной охраной и предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей») указание на признаки особого статуса территории позволяло более четко квалифицировать хищения чужого имущества.
Теперь рассмотрим более подробно некоторые проблемные вопросы квалификации грабежа с проникновением в жилище. Прежде всего заметим, что такая квалификация возможна лишь при условии, если деяние сопряжено с проникновением и становится возможным именно в силу такого проникновения, т.е. когда виновный в грабеже пробрался в помещение и таким путем получил возможность открыто похитить чужое имущество - такое понимание характера действий преступника при проникновении в помещения было характерным в русском уголовном праве2, а И.Я. Фойницкий в свое время писал, что проникновение необходимо настолько, «насколько это необходимо для изъятия вещи. В одних случаях для этого нужно, чтобы виновный вошел в хранилище, в других достаточно, чтобы он туда просунул руку или даже какое-нибудь орудие при помощи которого взято чужое имущество (например, просверлена стена хлебного сарая и похищен хлеб, сыпавшийся через устроенное отверстие)»3.
Следует далее заметить, что судебная практика причисляет к жилищу не только сам частный дом, но и домовладение в целом, включая разного рода летние кухни и пристройки. В этом отношении характерно дело, рассмотренное Красноармейским районным судом Краснодарского края в июле 2000 г.4 Осужденный Каштанов путем свободного доступа (через забор) проник на территорию домовладения потерпевшего Г.
1 Не всякая охраняемая территория может быть признана «иным хранилищем». Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 апреля 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 15.
2 Белогриц-Котляревский Л.С. Особые виды воровства - кражи по русскому праву. Киев, 1883. С. 122.
3 Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. СПб., 1887. С. 215.
4 Архив Красноармейского районного суда Краснодарского края. Уголовное дело № 1- 336/2000 г.
165
с целью хищения имущества, находящегося возле сарая (электродвигатель и провод). Однако упаковал предметаы хищения - был замечен сыном хозяйки и убежал. Данный вопрос в уголовно-правовой литературе проработан достаточно подробно1.
Вместе с тем следует сделать уточнение следующего характера. Дело в том, что изученной нами судебной практике встречались случаи хищения на лестничной площадке. В литературе приводится следующий пример как только он: «Ленинским районным судом г. Ростов-на-Дону был осужден Лестов за разбойное нападение по ч. 1 ст. 162 УК РФ. Преступление было совершено на лестничной площадке перед квартирой потерпевшего. Ни обвинение, ни суд не ставили вопроса о том, что здесь может быть рассматриваемый квалифицирующий признак. Однако если хищение совершается в подъезде жилого дома, в котором есть дверь с цифровым замком, как это имеет место во многих городах, то необходимо квалифицировать деяние по данному признаку, поскольку это пространство должно охватываться понятием «жилище».
Нужно еще учесть то обстоятельство, что, довольно часто в крупных городах жильцы смежных квартир огораживают часть лестничной площадки, образуя своеобразные тамбуры, и это подтверждает предположение о том, что лестничная площадка в подъезде жилого дома используется функционально, как жилище. Кроме того, в подъезде меньше людей, виновный, таким образом, получает возможность совершить преступление более скрытно и тем самым повышается его общественная опасность. Как нам представляется, даже если дверь в подъезд с цифровым замком открыта, то это означает, по крайней мере в кооперативных домах, где жильцы являются полными собственниками дома, что свободный вход в подъезд запрещен, и проникновение без разрешения можно считать незаконным.
Правоприменительная практика уже некоторым образом приближается к такому пониманию жилья. В этом отношении примечателен приговор Советского районного суда г. Ростов-на-Дону, вынесенный в отношении Грунина2. Грунин был осужден по п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ за разбойное нападение, совершенное в тамбуре лестничной клетки. Однако если бы не цель завладения чужим имуществом в крупном размере, ко-
торая была установлена, то вполне вероятно суд мог применить п. «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ. Об этом свидетельствует текст приговора, в котором, в частности, указывается, что Грунин «незаконно проник в тамбур нескольких квартир на лестничной площадке». И хотя суд не делает теоретических обобщений (в судах районной инстанции этого практически не встречается), тем не менее в данном случае он рассматривал тамбур в контексте именно жилого помещения»3.
В данном случае аналогично можно ставить вопрос и в отношении грабежа. В этой связи отметим нестыковку гражданского и уголовного законодательства как раз в части вида собственности жилья. Дело в том, что в кооперативном доме (равно как и в доме, в котором все квартиры приватизированы) жильцы сами вправе ограничить доступ в подъезд, поскольку являются собственником дома, к общему имуществу которого относится придомовая территория, лестничные площадки и т.д.). В доме, находящемся на муниципальном балансе, подъезды открыты, вход любого человека туда не будет незаконным, даже если он сломает замок на двери (но ответит при этом лишь за порчу имущества), и, соответственно преступление, совершенное в подъезде такого дома, нельзя будет считать совершенным с незаконным проникновением в жилище.
Содействие совершению грабежа с незаконным проникновением в жилище советами, указаниями, предоставлением средств, заранее данным обещанием скрыть следы преступления, приобрести или сбыть похищенное, а также устранение препятствий, не связанных с оказанием помощи в непосредственном проникновении или изъятии имущества из жилища, надлежит квалифицировать как соучастие форме пособничества. Эти условия распространяются в полной мере и на проникновение в помещение или иное хранилище.
Таким образом, если в действиях преступников содержится не только данный квалифицирующий признак, но еще и «группа лиц по предварительному сговору», оба эти отягчающие хищение обстоятельства должны быть отражены в соответствующем процессуальном документе (обвинительном заключении, приговоре суда), хотя это и не оказывает влияния на квалификацию содеянного по ч. 2 ст. 161 УК РФ, но будет несомненно учтено судом при назначении винов-
1 См., например: Чуркин А. Проникновение следователя в жилище при помощи компьютера // Российский следователь. 1999. № 4. С. 44-45; Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998. С. 95 и др.
2 Архив Советского районного суда г. Ростов н/Д. Уголовное дело № 1-158 / 2002 г.
3 Казанков В.Ю. Разбой как форма хищения чужого имущества: уголовно-правовой аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2006. С. 112.
_166
ным конкретной меры наказания. Вообще, нужно заметить, что, в большинстве случаев рассматриваемые преступления совершаются в соучастии. Между тем на практике квалификация преступлений в таких случаях вызывает определенные затруднения.
Речь идет, в первую очередь, о наиболее четко встречающихся в следственной и судебной практике случаях, когда два или несколько лиц, предварительно договорились совершить грабеж с незаконным проникновением в помещение с таким расчетом, что проникает туда лишь одно из этих лиц, а другое (другой) будет оказывать ему необходимое содействие советами или указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, наблюдением за обстановкой, чтобы в случае необходимости предуп-
редить исполнителя о возможной опасности. Следует подчеркнуть, что, пообещав такого рода помощь, указанное лицо (лица) с самого начала не намерены участвовать и фактически не участвуют в проникновении в помещение; оно лишь оказывало фактическое содействие в грабеже, но в помещение не проникало и насилия не применяло. Одни авторы считают, что указанные действия должны квалифицироваться с применением ст. 35 УК РФ; другие придерживаются противоположного мнения, предлагая квалифицировать действия без применения этой статьи. На наш взгляд, если в статье Особенной части УК РФ уже конкретизирован какой-либо признак как квалифицирующий деяние, то ссылки на статьи Общей части УК РФ больше не требуются.
167
