CC BY
13Библиография
Д. В. ГРУШЕВСКИЙ
НЕВОСТРЕБОВАННЫЙ ЮБИЛЕЙ
Личность и творчество Марко Вовчок в контексте российско-украинского литературного диалога: материалы междунар. науч.-теоретич. конф. / науч. ред. В. К. Чумаченко. Краснодар, 2009. 210 с.
В советскую эпоху не было более благодарной темы, чем творческие контакты между представителями различных национальных культур. Особым ореолом были окружены те писатели, которые, прекрасно изучив язык другого народа, отваживались на литературное двуязычие. Времена изменились, и сегодня из объектов восхищения и поклонения многие рискнувшие на подобный эксперимент литераторы попали число гонимых, оклеветанных. Вот уж поистине: свой среди чужих, чужой среди своих... Примером тому может служить Марко Вовчок, оценка личности и творчества которой в трудах отдельных «политиков от литературоведения» поменялась на полярно противоположную, о чем свидетельствует обзор публикаций прессы, приуроченных к 175-летию со дня рождения писательницы. В массиве юбилейных откликов превалируют материалы, отдающие желтизной, Марко Вовчок характеризуют как недоразоблаченную плагиаторшу, весьма распутную женщину - эдакую славянскую Жорж Санд.
Разоблачители не хотят учитывать время и обстоятельства, в которых жила и творила талантливая писательница. Мария Вилинская (в замужестве Маркевич) - девушка из небогатой семьи, посмевшая вступить на литературное поприще. В середине XIX столетия она могла добиться успеха, лишь опираясь на поддержку влиятельных литераторов-мужчин, которые, разумеется, были при этом чьими-то мужьями, женихами, сыновьями, братьями. И воспользовалась этой единственной возможностью состояться как творческая личность, нажив врагов из числа своих невольных соперниц как в России, так и в Украине. Они жестоко отомстили писательнице, оставив о ней многочисленные уничижительные отзывы, целью которых было вычеркнуть неугодное имя из обеих литератур. Этот мемуарно-эпистолярный пласт ранее старательно нивелировался, а ныне оказался поднят на щит.
Всесторонне взвешенную точку зрения на литературное наследие писательницы была призвана выработать международная научно-теоретическая конференция «Личность и творчество Марко Вовчок в контексте российско-украинского литературного диалога», организованная в Краснодаре силами Кубанского отделения Научного общества им. Т. Шевченко при поддержке Краснодарского государственного университета культуры и искусств (КГУКИ) и Института литературы им. Т. Г Шевченко Национальной академии наук Украины.
Опубликованный сборник материалов научного форума открывается знаменательным приветствием, обращенным к ее участникам. Директор Института литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины, академик М. Г. Жулинский отмечает, что в трудные годы гонений именно этой женщине «выпала доля встать на защиту украинского слова, украинского литературного языка и занять почетное место среди наиболее уважае-
мых деятелей украинской литературы» (с. 3).
Жизнь и творческий путь Марко Вовчок подробно освещены в докладе киевского литературоведа Н. В. Ленчик «Литература - личность - судьба»: суммируются и уточняются в свете новых находок и фактов сведения о писательнице, разбросанные на страницах множества работ историко-биографического характера. Во втором докладе исследовательницы, также помещенном в сборнике («Творчість Марка Вовчка українською мовою як світоглядно-естетичний феномен»), проделан анализ украинских произведений Марии Марке-вич-Вилинской. Выбор темы не случаен: формирование литературно-эстетических взглядов писательницы происходило «на просторах украинской действительности» и украинской культуры. Разбору подвергнуты «Народні оповідання», повесть «Институтка», рассказы «Ледащица», «Чары», «Данило Гурч» и другие произведения. Работы Н. В. Ленчик задают сборнику необходимый академический тон, который выдерживается в большинстве следующих далее докладов и сообщений.
Уникальную источниковедческую работу представил ее коллега по Институту литературы им. Т. Г. Шевченко В. И. Дудко. Как следует из названия «Марко Вовчок і її літературне оточення у 1859-1861 рр.: невідоме, забуте, дискусійне». представлен материал для более точного толкования нескольких сюжетов, запечатленных в эпис-толярии писательницы и лиц из ее окружения. Статья Дудко составлена из трех вполне самостоятельных «комментаторских» новелл. Первая посвящена анализу двух негативных откликов о Пантелеймоне Кулише, содержащихся в письмах И. С. Тургенева, которые ранее было принято объяснять чисто мужским соперничеством двух литераторов, - оба боролись за внимание Марко Вовчок. В опоре на многочисленные источники исследователь доказывает, что причину высказанного негатива следует искать в заведомой неравноправности тогдашнего диалога двух славянских литератур: украинской (едва-едва утверждавшейся) и русской (уже вполне состоявшейся), и лишь во вторую очередь - в личных отношениях Кулиша и Тургенева. В другой новелле поднят вопрос об авторстве перевода «Украинских народных рассказов» Марко Вовчок на русский язык. Убедительно доказывается участие в этой работе, помимо самой Марко Вовчок, сделавшей автоперевод, И. С. Тургенева, «назначенного» официальным переводчиком, еще и П. Кулиша в качестве старательного редактора и оттого, по большому счету, -сопереводчика. Третья новелла «Марко Вовчок, Тургенев, “Основа”» затрагивает замалчивавшийся ранее иронический эпистолярный пассаж Тургенева о первом украинском журнале «Основа» -одно из немаловажных свидетельств рецепции издания современниками. Целостная реконструкция того, как была воспринята «Основа» в Укра-
ине и России, справедливо подытоживает автор, потребует в будущем специальных усилий.
Старший научный сотрудник Музея истории Богуславщины Н. Б. Левченко повествует о жизни и творчестве Марии Александровны Вилинской во время ее второго замужества. Став женой Михаила Лобач-Жученко и перебравшись в живописный городок, расположенный на берегах стремительной Роси, писательница прожила там девять лет (1885-1893), а потом еще несколько раз приезжала в 1896-1897 годах. Марией Александровной записано множество местных песен, пословиц и поговорок, включенных затем в сборник «Фольклорні записи Марка Вовчка та Опанаса Марковича». В Богуславе задуманы рассказы «Хитрый Хаимка», «Холодный зимний вечер», «Весною», «Вовк», повесть «Чужина», очерк «Ольга Сотниченко», сказка «Предприимчивый шмель», заметки «Из дневника» и др.
Творчество Марко Вовчок как привлекательный объект для гендерных исследований рассматривает доктор филологических наук из Нальчика Н. А. Смирнова («Опыт ретроспективного прочтения Марко Вовчок»). Писательнице, считает автор статьи, «удалось создать легким, ясным языком очень живые книги не о тенденциях, а о людях в повседневности - в их порывах и мелкости, иллюзиях и заблуждениях, обретениях и поражениях». И проводит параллель с романами И. А. Гончарова («Обломов», 1859; «Обрыв», 1869), подчеркивая, что подобный творческий вклад во многом предвосхитил будущие пути А. П. Чехова (с. 121). Исследовательница подчеркивает, что книги Марко Вовчок, вобравшие в себя опыт двух литератур, демонстрируют интенсивность межлитературного диалога, интерактивность литературного процесса, внося коррективы в проблему «влияний», «подражаний» и «заимствований».
«Рассказы из народного русского быта» привлекли внимание доцентов КГУКИ З. А. Ветошкину, охарактеризовавшую лирическую основу данного прозаического цикла, и В. Ю. Новикову, обратившуюся к литературной полемике вокруг этого сборника. Как известно, в орбиту споров тогда вошли мнения таких значимых критиков, как Н. А. Добролюбов, и таких первостепенных литературных дарований, как Ф. М. Достоевский.
В статье Е. Ю. Третьяковой «Этнографический реализм: к проблеме творческого метода (на примере Марко Вовчок)» предпринята попытка очертить объем понятия этнографический реализм, установить его близость к сентиментализму и его отличие от романтизма. «В “Народних оповіданнях”, - постулирует автор, - восторжествовал не романтический (назовем его центробежным, так как он предполагает излияние, самовыражение страстей), а сентиментальный (назовем его центростремительным, так как он требует вникнуть в душевные глубины, для которых нет слов) тип отношений к изображаемому» (с. 154). Делается вывод, что при сочувственном понимании рассказов становится очевиден эпический характер присущего им метода изображения - метода не авторского, а общенародного, фольклорного. Интересны и постулированные в статье положения общетеоретического характера - о едином типе книжности восточноевропейского славянства до XVII столетия и о гармонии «пушкинского начала», зеркально передавшей в будущее многовековой опыт, аккумулированный средневековой книжностью.
Е. Ю. Коломийцева в докладе «Журнал Марко Вовчок “Переводы лучших иностранных писате-
лей”» (периодическое издание выходило в 1871— 1872 гг. в Петербурге) обращается к трагическому эпизоду, закончившемуся обвинением в плагиате. Недоброжелатели выставили писательницу как недобросовестного переводчика книги сказок Г.-Х. Андерсена, что привело к закрытию интересно задуманного - «женского» по составу авторов - журнала, идейным вдохновителем и организатором которого была Мария Александровна.
Два последних материала сборника акцентируют внимание читателей на кубанско-кавказском этапе биографии Марко Вовчок.
Краеведческий по характеру, добротно написанный очерк зам. директора по науке Музея Н. А. Островского (Сочи) О. И. Матвиенко посвящен пребыванию писательницы в южном курортном городе. Она прибыла туда летом 1881 года, воспользовавшись услугами Русского общества пароходства и торговли, суда которого дважды в неделю совершали круговые рейсы по кавказским портам. Как свидетельствует путеводитель того времени, это был «скромный прибрежный поселок, в котором несколько двухэтажных домов, телеграфная станция, детский пансион, десяток лавочек, недостроенная церковь; несколько чиновников, 30 казаков да сотни полторы чернорабочих имеретин». Вернувшись в Новороссийск, Марко Вовчок с юмором рассказывала о том, как ехала она на лошади в мужском седле, бесстрашно переправляясь через быстрину горной реки (воспоминания В. Н. Жилинской). Автор очерка высказывает предположение о том, что, несмотря на краткость пребывания писательницы в Сочи, полученные здесь впечатления «эскизным отблеском» отразились в ее рассказах 1880-х годов.
Завершающая книгу статья профессора В. К. Чумаченко «Последняя загадка Марко Вовчок» обращена к кругу проблем, которые принято считать «белыми пятнами» в биографии и творчестве М. А. Вилинской. В том числе - к теме «Марко Вовчок и Северный Кавказ». Она неоднократно затрагивалась в разных работах, но так и не был разрешен вопрос: почему, прожив столько лет в наших краях, писательница практически не использовала этот пласт уникальных познаний в своем творчестве? Вопреки традиции русской классической литературы - восхищаться Кавказом, дарить ему свои лучшие строки, она осталась равнодушна к величественной горной стране. И Кавказ ответил ей тем же. Не поэтому ли, задается вопросом автор статьи, имя ее в перестроечную эпоху постигло стремительное забвение? Неблагоприятное стечение обстоятельств едва не привело к утрате ее мемориальной усадьбы в пригороде Нальчика. Может быть, оттого 175-летний юбилей Марко Вовчок оказался «не востребован» ни в Краснодаре, ни в столице Кабардино-Балкарии. И лишь общественная инициатива по проведению международной конференции силами литературоведов Киева, Сочи, Краснодара и Нальчика сгладила негативные моменты.
Завершая обзор безусловно интересного сборника конференции, напомним, что параллельно подготовке этой книги украинская община Кубани старалась привлечь внимание общественности двух стран к бедственному состоянию нальчикского музея и расположенной на его территории могилы Марко Вовчок. Как известно, это дело увенчалось успехом. Недавно возрожденный к жизни мемориальный комплекс в Нальчике вновь открыл свои двери для посетителей.
