CC BY
17УДК: 159.99
Татьяна Сергеевна Чуйкова,
кандидат психологических наук, профессор, кафедра общей и педагогической психологии, Башкирский государственный педагогический университет
им. М.Акмуллы (г. Уфа).
E-mail: [email protected]
НЕУСТОЙЧИВАЯ ЗАНЯТОСТЬ В АКАДЕМИЧЕСКОЙ СРЕДЕ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СЛЕДСТВИЯ И ВЕКТОРЫ РЕАГИРОВАНИЯ1
Ключевые слова: неустойчивая занятость, академическая среда, негарантированная работа, интенсификация труда, цифровизация, менеджериализация.
Аннотация. В статье рассматриваются изменения в трудовой занятости, такие как: интенсификация труда, негарантированность занятости, цифровизация трудовых функций, переход к менеджериальному формату управления, макдональдизация организаций, как эти особенности проявляются в академической среде, к каким последствиям на индивидуальном и групповом уровнях приводят. В заключении авторы останавливаются на результатах международного научного проекта «Будущее работы», с акцентом на роли образовательных учреждений в формировании готовности занятого населения к будущим изменениям, а также обращаются к императиву обеспечить социальную справедливость в трудовой среде, прозвучавшему со стороны Международной организации труда.
Для цитирования: Чуйкова, Т.С. Неустойчивая занятость в академической среде: психологические следствия и векторы реагирования / Т.С. Чуйкова // Педагогический журнал Башкортостана. - 2021. - № 2(92). - С.74-85.
Tatiana S. Chuykova,
Cand. Sc. (Psychology), Department of General and Educational Phychology Bashkir State Pedagogical University named after M.Akmulla (Ufa).
E-mail: [email protected]
UNSUSTAINABLE EMPLOYMENT IN THE ACADEMIC ENVIRONMENT: PSYCHOLOGICAL EFFECTS AND RESPONSE
VECTORS
Keywords: voluntary employment, academic environment, insecure job, labor intensification, digitalization, managerialization.
Abstract. The article discusses changes in employment, such as: labor intensification, insecure employment, digitalization of labor functions, transition to a managerial management format, McDonaldization of organizations as well as how these features are manifested in the
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта №20-011-00934 The study was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research within the framework of scientific project No. 20-011-00934
academic environment, to what consequences at the individual and group levels they lead. In conclusion, the author dwells on the results of the international scientific project "The Future of Work", with an emphasis on the role of educational institutions in shaping the preparedness of the employed population for future changes, and also refer to the imperative to ensure social justice in the working environment, voiced by the International Labor Organization.
For citing: Chuykova T.S.(2021) Unsustainable employment in the academic environment : psychological effects and response vectors. Pedagogical journal of Bashkortostan. No. 2(92): 74-85.
DOI: 10.21510/1817-3292-2021-92-2-74-85
В работах двух последних десятилетий [6], [26], [28], [32], [35] исследуются кардинальные изменения, происходящие в большинстве сфер трудовой занятости, в том числе те, что отчетливо обозначились в академической среде [1], [2], [13], [16]. Изменения, о которых пойдет речь ниже, включают интенсификацию трудовых функций, ненадежность или негарантированность рабочего места, цифровизацию трудовых функций, переход к менеджериальному формату управления, макдональдизацию организаций. Мы попытаемся описать различные формы реагирования на эти изменения и обозначим подходы к формированию продуктивных ответов на настоящие и грядущие изменения в сфере труда. При этом в фокусе нашего внимания будут изменения трудовой занятости в академической среде, в трудовой деятельности преподавателей вузов. Мы также обозначим варианты реакции преподавателей на эти изменения и потенциальные векторы совладания с их следствиями.
Термин «неустойчивая занятость», вынесенный в название статьи, понимается нами двояко. Во-первых, в аспекте ненадежной или нестабильной занятости, потенциальной возможности лишиться ее в любой момент, «...укорененности в нестабильной ситуации периодов занятости и безработицы» по выражению Р. Кастеля (цит. по [12, с.99]). Во-вторых, в аспекте перманентных изменений содержательных характеристик занятости: в отношении стабильности или прерывистости, меры интенсивности рабочих операций, характера их выполнения, организации трудового процесса и особенностей управления им.
Большинство авторов при описании меняющихся условий занятости указывают, прежде всего, на ее нестабильность, неустойчивость, отсутствие гарантий сохранения рабочего места. Более того, отдельные авторы помещают негарантированную занятость в центр происходящих в трудовой занятости изменений, рассматривая ее в качестве характеристики, определяющей современный мировой экономический порядок [28]. На уровне отдельного индивида негарантированная занятость проявляется в восприятии угрозы потерять работу и беспокойства по этому поводу — психологический феномен, получивший обозначение "insecure job", в российской версии ненадежная [8] или негарантированная [19] работа.
Пионеры в исследовании данного феномена Л. Гринхал и З. Розенблат предложили следующее определение: «... беспомощность человека в сохранении работы в неблагоприятной ситуации» [31]. В исследованиях, развернувшихся по всему миру, были зафиксированы многочисленные психологические последствия негарантированной работы: ухудшение как физического, так и психического здоровья, рост депрессии и тревоги, снижение общего благополучия [26; 36]; развитие симптомов эмоционального выгорания [23]; снижение вовлеченности в работу, ухудшение производительности труда, ослабление приверженности (лояльности) по отношению к организации, увеличение текучести кадров, угрозы сохранению баланса работа-семья и ряд других следствий (см. обзор
[19]).
Негативные следствия негарантированной занятости получили подтверждение на российских выборках: в отношении ухудшения психоэмоционального состояния [6; 9; 20], снижения вовлеченности в работу
[20], увеличения текучести кадров [9; 20]. В отечественных исследованиях у работников в условиях негарантированной работы также зафиксированы снижение реализации трудового потенциала [14]; искажение временной перспективы со стороны настоящего, воспринимаемого как слабо контролируемое, и со стороны прошлого, которое увязывается с негативными событиями [21]; развитие симптомов эмоционального выгорания у преподавателей физической культуры, находящихся в условиях нестабильной занятости, проявившиеся в редукции личных достижений, а также высоком уровне тревожности [27]; на выборке медицинских сотрудников изменения базисных убеждений у лиц, переживающих негарантированность работы, проявившиеся в снижении восприятия справедливости окружающего мира [22].
Основным фактором роста ненадежной занятости в академической среде выступает реорганизация, как правило, сопровождающаяся сокращением штата. Активно происходит процесс объединения кафедр и иных структурных подразделений, что влечет высвобождение сотрудников. При этом обычной практикой в вузе становится увольнение преподавателя путем «необъявления конкурса». По сути, это увольнение по сокращению штата, но компенсации, которая положена при таком увольнении в других организациях, преподаватель не получает [13]. В этой связи труд преподавателя становится в определенных аспектах еще более незащищенным и ненадежным по сравнению с другими категориями наемных работников.
Второй не менее важной особенностью современной трудовой среды выступает интенсификация труда. Рост интенсивности труда фиксируется многочисленными исследованиями, проводимыми в различных странах начиная с 1980-х годов. При этом авторы отмечают, что интенсификация труда не тождественна увеличению количества рабочих часов и понимается как выполнение большего объема задач в течение рабочего дня, работа на
большей скорости, выполнение разных задач одновременно и сокращение времени на отдых [32]. В профессиональной деятельности преподавателя это проявляется в увеличении учебной нагрузки, возрастании требований к научной (публикационная активность) и методической работе, увеличением форм отчетности. Совместное действие описанных факторов (негарантированности работы и усиления ее интенсивности) приводит к высокому рабочему напряжению, и, в конечном счете, к психосоматическим заболеваниям, в соответствии с выявленными специалистами закономерностями их возникновения [5]. Поэтому мы с высокой долей уверенности можем рассматривать условия интенсификации и негарантированности работы в качестве весомого фактора психосоматических расстройств, на что косвенно указывают результаты эмпирических исследований, проводимых по всему миру, в том числе и в нашей стране.
Следующая особенность, которая обозначилась в университетах мира и в настоящее время достаточно отчетливо обнаруживается отечественными учеными, получила название менеджериализм, как перенос принципов менеджмента, свойственных промышленным корпорациям и бизнес-структурам, в организации и учреждения, им не свойственные, в том числе в университеты, при этом вытесняя академическую культуру. Так, британский философ и литературовед Терри Иглтон в своем эссе об умирании академической культуры пишет следующее: «Вместо самоуправления ученых здесь господствует иерархия: разветвленная и запутанная сеть бюрократии, младшие преподаватели — рабочие лошадки — и проректоры, которые ведут себя так, как будто руководят «Дженерал Моторс». Старшие преподаватели стали теперь старшими менеджерами, кругом слышны разговоры об аудите и бухгалтерском учете...» [2, 145]. Содержательная работа, связанная с преподаванием и исследованиями, все больше уходит на второй план и замещается формальной отчетностью. Меняется отношение администрации к преподавателям: «... преподаватели воспринимаются руководством университетов и государственных органов как инертная масса архаически мыслящих индивидов, которые не должны ни на секунду исчезать из административного поля зрения» (там же). Дж. Ритцер вводит в обиход при описании современного университета термин макдональдизация, уподобляя бывший «храм науки» гигантскому супермаркету, предлагающему различные виды знаний, упакованные в специальности и учебные дисциплины [1, 87].
Таким образом, меняется институциональная природа вуза, что коренным образом меняет положение преподавателя. Вуз превращается в клиентоориентированную организацию, производящую образовательные услуги. Как следствие, академический контракт меняется в сторону его классической формы, принятой в обычных организациях. Контракт становится краткосрочным (на два-три года, а иногда и на один год). Внедряется мониторинг и вознаграждение результатов индивидуальной
деятельности, происходит формализация требований, переход к внешнему контролю [13].
Период пандемии, сопряженный с переходом многих работников (в том числе и преподавателей) на удаленный режим работы, по-новому высветил и такую особенность современной трудовой среды как цифровизация, а также обозначил проблему, связанную с индивидуальными реакциями на взаимодействие с новыми, далеко не всегда позитивными, технологиями. А.А. Журавлев и Т.А. Нестик еще до пандемии указывали на увеличивающийся техно-гуманитарный дисбаланс, на разрыв между технологическим оптимизмом и социальным пессимизмом, на обозначившиеся риски на фоне растущих технологических возможностей [10, 35]. Форсированный переход к использованию цифровых технологий в условиях пандемии обострил проблему технофобий [17]. Авторы, опираясь на результаты опроса профессиональных психологов (как исследователей, так и практиков), прогнозируют развитие цифровых компетенций и онлайн -коммуникаций, и в то же время указывают на необходимость проведения исследований влияния цифровизации на индивидуальные и групповые процессы, указывая, в частности, на снижение генерализованного доверия к другим людям как одного из следствий цифровизации (там же, с. 9).
В англоязычной литературе получил распространение термин техностресс (technostress), и особую популярность — трансакционный подход в рассмотрении данного феномена [36], в соответствии с которым авторы выделяют 5 компонентов техностресса (техно-стрессоры), которые могут взаимодействовать и соответственно усиливать друг друга. Далее мы представляем эти компоненты в последовательности, предложенной авторами: 1) техно-перегрузка: использование технических средств увеличивает скорость и объем работы и вынуждает человека работать быстрее и дольше; 2) техно-вторжение: технические средства как бы вторгаются в жизнь человека и размывают границы между работой и личной жизнью; 3) техно-сложность: при относительной сложности могут вызывать чувства некомпетентности; 4) техно-небезопасность: может вызывать страх лишиться работы в результате передачи соответствующих функций автомату или другому человеку, лучше владеющему IT-технологиями; 5) техно-неопределенность: постоянные изменения или усовершенствования IT-технологий могут вызывать чувство неопределенности и расстраивать человека. Авторы отмечают, что IT-технологии и другие информационные и коммуникационные технологии создают постоянную доступность работника для работодателя, в течение 24 часов семь дней в неделю. Как следствие, происходит «колонизация времени личной жизни» работника, что наблюдается и в среде преподавателей [3].
Таким образом, можно заключить, что современные условия занятости в академической среде характеризуются такими особенностями, как негарантированность, интенсификация, цифровизация, менеджериализм, макдональдизация. По выражению Р.Н. Абрамова, изменились трудовые
порядки [2], что закономерно привело к изменениям на индивидуальном и групповом уровнях. Индивидуальные изменения проявляются в снижении уровня эмоционального благополучия, в симптомах соматического и психологического нездоровья, в росте тревоги и депрессивного фона настроения, эмоциональном выгорании, снижении удовлетворенности работой и др., фиксируемых многочисленными исследованиями, проводимыми в разных странах мира. Групповые последствия обнаруживают себя в появлении индивидуальной конкуренции между преподавателями, вызванной изменением формата управления в университетах [3, 63]. Авторы отмечают, что подобная конкуренция появилась как результат замещения академической коллегиальной модели управления менеджериальной, что ведет к прекаризации или пролетаризации преподавателей (там же). Явные признаки прекарности преподавательского труда усматривают и другие авторы [16]. Зарубежные исследователи отмечают связь прекарного труда с паранойяльными отклонениями личности [29, 56-57], сопровождаемыми соответствующими искажениями в построении взаимоотношений такой личности с коллегами. Подчеркивается, что все более усиливающееся вытеснение постоянной, стабильной занятости различными формами работы на условиях краткосрочных контрактов и неполной занятости неизбежно порождают чувство неопределенности, стресс, а также конкуренцию на рабочем месте, побуждая работника воспринимать своих коллег в качестве потенциальных конкурентов, следовательно, как угрозу собственной занятости.
Дж. Буннер, Р. Прем и К. Корунка в эмпирическом исследовании выявили связь между интенсификацией труда и пренебрежением работника к правилам безопасности труда [25]. В исследовании К. Маслач и С. Лейтер зафиксирована связь между возрастанием рабочей нагрузки, то есть интенсификацией труда и эмоциональным выгоранием [33]. Авторы исследования отмечают, что когда нагрузка возрастает и начинает превышать индивидуальные ресурсы человека, эмоциональное изнеможение (ведущий структурный компонент выгорания) выступает естественным следствием. В диссертационном исследовании С. Барни выявлены связи негарантированности работы с различными поведенческими девиациями, в частности, с буллингом [24]. Имеются подобные указания и в других исследованиях [28]. Полагаем, что отмеченные в исследованиях отечественных авторов [4] негативные явления во взаимоотношениях в коллективах преподавателей, такие как разобщенность, отсутствие доверия друг к другу, конкурентные отношения, сегментация и фрагментация академических сообществ, моббинг и боссинг на кафедрах, которые стали проявляться в ранее сплоченной академической среде, прежде характеризующейся доверием и солидарностью, можно увязать с теми особенностями современной трудовой среды, о которых речь шла выше. Авторы подобных исследований указывают на связь этих деформаций с изменившейся технологией современного университетского менеджмента.
Следует отметить, что изменения в трудовой занятости не ограничивают свое влияние трудовой сферой. Они вторгаются, хотим мы того или нет, в нашу личную жизнь, меняя образ жизни в целом. Сбывается датированный 1991 годом прогноз Чарльза Хэнди: «... то, каким образом перемены затронут нашу работу, сильно повлияет на то, как мы вообще будем жить» [18, 27].
В заключение отметим что, для того чтобы обозначить возможные векторы реагирования на настоящие и ожидаемые изменения в трудовой занятости, остановимся на результатах проекта, релевантного рассматриваемой нами теме. В редакционной статье специального выпуска, обобщающего результаты международного научного проекта «Будущее работы», объединившего исследователей из стран Европы, Африки и Азии [30], отмечается, что не все работающее население готово к переменам, происходящим в трудовой среде. Эти изменения, обусловленные главным образом цифровизацией и роботизацией производственных процессов, могут предоставить совершенно новые возможности для тех, кто к ним готов, но одновременно являются потенциальным источником стресса и снижения психологического благополучия для тех, кто к ним не готов. Обобщая результаты исследований участников проекта, авторы отмечают три важных с их точки зрения аспекта:
1) новые технологии и процессы цифровизации существенно влияют на продуктивность и психологическое благополучие человека, так как требуют новых навыков и хорошей способности к адаптации, поэтому не все способны следовать изменениям;
2) в настоящих условиях особая миссия возлагается на высшее и профессиональное образование в формировании у подрастающего поколения готовности работать в новых условиях, чувства самоэффективности и удовлетворенности результатами своего труда. Подобная подготовка должна быть обеспечена и для старших возрастных групп, которые в меньшей степени расположены к переменам;
3) чрезвычайно важно создать благоприятную рабочую среду и надежные социальные отношения в коллективах и организациях, что позволит смягчить возможные негативные эффекты будущих трудовых отношений в меняющихся условиях занятости.
И еще один документ, который может дать некоторые подсказки к тому, как следует реагировать в ситуации нарастающих изменений в трудовой среде - это доклад МОТ (2015), в котором вопросы, связанные с будущим труда, увязываются с требованием социальной справедливости, образующим «.повестку дня, к которой особый интерес проявляют правительства, работодатели и работники и в выполнении которой они могут внести огромный вклад». И далее: «Это также повестка дня, в успешной реализации которой заинтересован весь мир» [11, 19]. Подобная апелляция к обеспечению социальной справедливости в сфере труда, указывающая на ее недостаточность в современных условиях, нам представляется вполне
обоснованной и своевременной. В экономической литературе имеются указания на снижение социальной защищенности работника [7; 15, 79], а также отмечается существенное снижение роли профсоюзов в защите прав трудящихся [28].
Установление более равновесных отношений между работниками и работодателем, восстановление в своих правах профсоюзов и, как следствие, повышение уровня социальной защищенности работников - важные условия установления более гармоничной трудовой среды, а также устранения или смягчения обозначенных выше негативных явлений в трудовой сфере, в том числе в академической среде.
1. Абрамов, Р.Н. Трансформации академической автономии / Р.Н. Абрамов // Вопросы образования. - 2010. - №3. - С. 75-92.
2. Абрамов, Р.Н. Менеджериализация и трудовые порядки университетской жизни: российский и международный контексты / Р.Н. Абрамов // Социологический ежегодник, 2015-2016: сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН, Центр социал. науч.-информ. исслед., Отделение социологии и социал. психологии; Кафедра общей социологии НИУ-ВШЭ; ред. Н.Е. Покровский, ред.-сост. Д.В. Ефременко; отв. ред.: О.А.Симонова, М.Я. Ядова . Москва, 2016.- С. 149-155.
3. Абрамов, Р.Н. Академическая профессия и идеология «медленной науки» / Р.Н. Абрамов, И.А. Груздев, Е.А. Терентьев // Высшее образование в России. - 2016. - № 10. -С. 62-70.
4. Амбарова, П.А. Доверять ли коллегам? К вопросу о внутриобщностном доверии преподавателей высшей школы / П.А. Амбарова, Н.В. Шаброва, С.Г. Ермолаева // Педагогический журнал Башкортостана. - 2020. - №3. - С. 11-21.
5. Багиров, Э.М. Гендерные особенности эффективности космоэнергетических сеансов у психосоматических больных / Э.М. Багиров, Т.А. Кожевникова // Евразийское Научное Объединение. - 2018. - № 2(36). - С. 116-124.
6. Бендюков, М.А. Эмоциональное переживание кризиса занятости / М.А. Бендюков // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. - 2006. -Вып. 2. - С. 88-99.
7. Гасюкова, Е.Н. Особенности прекаризации российского рынка труда / Е.Н. Гасюкова // Вестник Российского торгово-экономического университета (РГТЭУ). - 2014. - № 12 (91). - С. 42-53.
8. Демин, А.Н. Психологическое измерение ненадежной работы / А.Н. Демин // Человек. Сообщество. Управление. - 2008. - № 1. - С. 71-76.
9. Демин, А.Н. Психологические эффекты угрозы потери работы / А.Н. Демин, И.А. Петрова // Психологический журнал. - 2010. - Т. 31, № 6. - С. 38-49.
10. Журавлев, А.Л. Социально-психологические последствия внедрения новых технологий: перспективные направления исследований / А.Л. Журавлев, Т.А. Нестик // Психологический журнал. - 2019. - Т. 40, № 5. - С. 35-47.
11. Инициатива столетия, касающаяся будущего сферы труда: доклад Генерального директора Международного бюро труда. - Женева, 2015. - 19 с. - URL: https://rusneb.ru/catalog/000200_000018_RU_NLR_BIBL_A_010858623/. (дата обращения: 02.03.2021).
12. Климова, С.Г. Современный работник: концептуализация и эмпирическая проверка понятия / С. Г. Климова, Р.Н. Абрамов // Мир России. - 2010. - № 2. - С. 98-117.
13. Курбатова, М.В. Оппортунизм преподавателей вузов как способ приспособления к усилению внешнего контроля деятельности / М.В. Курбатова, Е С. Каган // JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований). - 2016. - Т. 8, № 3. - С. 116-136.
14. Леонидова, Г.В. Неустойчивая занятость как барьер эффективной реализации трудового потенциала / Г.В. Леонидова, Е.А. Чекмарева // Проблемы развития территории. - 2018. - Вып. 1(93). - С. 7-21.
15. Розеватов, Г.А. Флексибилизация рынка труда как основа появления нестандартной занятости / Г.А. Розеватов // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2014. - №2(41). - С. 75-80.
16. Старцев, М.В. Прекаризация трудовых отношений в системе высшего образования / М.В. Старцев, М.А. Джабраилов // Саяпинские чтения: материалы круглого стола. - Тамбов, 2017. - С. 328-336.
17. Ушаков, Д.В. Социально-психологические аспекты пандемии COVID-19: результаты экспертного опроса российских психологов / Д.В. Ушаков, А.В. Юревич, Т.А. Нестик, М.А. Юревич // Психологический журнал. - 2020. - Т. 41, № 5. - С. 5-18.
18. Хэнди, Ч. Время безрассудства / Ч. Хэнди; пер. с англ. под ред. Ю.Н. Каптуревского. - Санкт-Петербург: Питер, 2001. - 288 с.
19. Чуйкова, Т.С. Негарантированная работа как социально-психологический феномен / Т.С. Чуйкова // Социальная психология и общество. - 2015. - Т.6, №4. - С. 139149.
20. Чуйкова, Т.С. Особенности отношения к работе в условиях негарантированной занятости / Т.С. Чуйкова, Д.И. Сотникова // Организационная психология, 2016. - Т. 6, №1. - С. 6-19. URL: http://orgpsyjournal.hse.ru (дата обращения: 10.04.2016)
21. Чуйкова, Т.С. Временная перспектива в условиях негарантированной работы / Т.С. Чуйкова, Д.И. Сотникова // Российский психологический журнал. - 2017. - Т. 14, № 1. - С. 188-213.
22. Чуйкова, Т.С. Изменения базисных убеждений личности в контексте переживания негарантированности работы / Т.С. Чуйкова // Человек в условиях социальных изменений: сб. науч. ст. очной Международной научно-практической конференции (Уфа, 26 апреля 2019). - Уфа: БГПУ им. М. Акмуллы, 2019. - С. 210-215.
23. Aybas, M., Elmas, S., Dundar, G. Job insecurity and burnout: the moderating role of employability // European Journal of Business and Management. - 2015. - № 7. - P. 195-203.
24. Barney, C.E. Job insecurity and deviant workplace behavior: The moderating effect of core self-evaluation (Order No. 3574489). 2013. Available from: ProQuest Dissertations & Theses A&I. (1449802171). Retrieved from http://search.proquest.com/docview/ 1449802171?accountid= 175046
25. Bunner, J., Prem. R., Korunka, C. How work intensification relates to organization-level safety performance: the mediating roles of safety climate, safety motivation, and safety knowledge // Frontiers in Psychology. - 2018. - Vol. 9. Available from: www.frontiersin.org
26. Cheng, G.H.L., Chan, D.K.S. (2008). Who suffers more from job insecurity? A meta-analytic review // Applied Psychology: An International Review. - 2008. -Vol. 57, № 2. -P. 272-303.
27. Chuykova, T., Biktagirova, A., Nurimanova, F., Shurukhina, G. University professors in changing employment conditions: Emotional consequences // The European Proceedings of Social & Behavioral Sciences. - 2019. - P. 1108-1116.
28. De Witte, H., De Cuyper, N., Elst, T.V., Vanbelle, E., Niesen, W. Job insecurity: Review of the literature and a summary of recent studies from Belgium // Romanian Journal of Applied Psychology. - 2012. - Vol. 14, № 1. - P. 11-17.
29. Freeman, D., Freeman, J. Paranoia: the twenty-first century fear. Oxford, UK: Oxford University Press, 2008. - 189 p.
30. Giorgi, G., Mucci, N., Di Fabio, A., Arisa-Montes, A. Editorial: new professionalism and the future of work: interdisciplinary perspectives on transformations in business-health relationships // Frontiers in Psychology. - 2019. - Vol. 10.
31. Greenhalgh, L., Rosenblatt, Z. Job insecurity: Toward conceptual clarity // Academy of Management Review. - 1984. - Т. 9(3). - P. 438-448.
32. Kubicek, B., Korunka, C., Paskvan, M., Prem, R & Gerdenitsch, C. Changing working conditions at the onset of the twenty-first century: Facts from International datasets / The impact of ICT on quality of working life /C. Korunka, P. Hoonakker (eds.). Springer+Business Media Dordrecht. - 2014. - P. 25-41. URL: https://psycnet.apa.org/doi/10.1007/978-94-017-8854-0_3 (дата обращения 03.03.2021)
33. Maslach, C., Leiter, M.P. Early predictors of job burnout and engagement // Journal of Applied Psychology. - 2008. - V. 93. - P. 498 - 512.
34. Scott, H.K. A political economy lens on work-related insecurity in the new economy: Evaluating the consequences for health (Order No. NR07804). - 2005. Available from ProQuest Dissertations & Theses A&I. (276657142). Retrieved from http://search.proquest.com/ docview/276657142?accountid=175046
35. Sverke, M., Hellgren, J., Naswal, K. No security: A meta-analysis and review of job insecurity and its consequences // Journal of Occupational Health Psychology. - 2002. - № 7. -P. 242-264.
36. Tarafdar, M., Tu Q., Ragu-Nathan, B.S., Ragu-Nathan, T.S. The impact of technostress on role stress and productivity // Journal of Management Information Systems. -2007. - Vol.24, № 1. - P. 301-328.
References
1. Abramov R.N. (2010) Transformatsii akademicheskoi avtonomii [Transformations of Academic Autonomy]. Education Issues. No. 3: 75-92. (In Russ)
2. Abramov R.N. (2016) Menedzherializatsiya i trudovye poryadki universitetskoi zhizni: rossiiskii i mezhdunarodnyi konteksty [Management and labor orders of university life: Russian and international contexts] .In: Sociological yearbook, 2015-2016. Proceedings / RAS. INION. Center for Social Scientific Information. Research Department of Sociology and Social Psychology; Department of General Sociology, National Research University - RAS. INION. Center for social scientific-inform. Issled. Dept. sociology and social. psychology; Department of General Sociology, National Research University - Higher School of Economics; Ed by N. E. Pokrovsky, D.V. Efremenko. - O. A. Simonova, M. Ya. Yadova. Moscow. Pp. 149-155. (In Russ)
3. Abramov R.N., Gruzdev I.A., Terentyev E.A. (2016) Akademicheskaya professiya i ideologiya «medlennoi nauki» [Academic profession and ideology of "slow science"]. Higher education in Russia. No. 10: 62-70. (In Russ)
4. Ambarova P.A., Shabrova N.V., Ermolaeva S.G. (2020) Doveryat' li kollegam? K voprosu o vnutriobshchnostnom doverii prepodavatelei vysshei shkoly [Should you trust your colleagues? On the question of intracommunal trust of higher school teachers]. Pedagogical journal of Bashkortostan. No. 3: 11-21. (In Russ)
5. Bagirov E.M. (2018) Gendernye osobennosti effektivnosti kosmoenergeticheskikh seansov u psikhosomaticheskikh bol'nykh [Gender characteristics of the effectiveness of cosmoenergetic sessions in psychosomatic patients] / E.M. Bagirov, T.A. Kozhevnikova // Eurasian Scientific Association. No. 2 (36): 116-124. (In Russ)
6. Bendyukov M.A. (2006) Emotsional'noe perezhivanie krizisa zanyatosti [Emotional experience of the employment crisis]. Bulletin of the St. Petersburg State University. Issue. 2: 88-99. (In Russ)
7. Gasyukova E.N. (2014) Osobennosti prekarizatsii rossiiskogo rynka truda [Features of precarization of the Russian labor market]. Bulletin of the Russian University of Trade and Economics (RGTEU). No. 12 (91): 42-53. (In Russ)
8. Demin A.N. (2008) Psikhologicheskoe izmerenie nenadezhnoi raboty [Psychological dimension of unreliable work]. Man. Community. Control. No. 1: 71-76. (In Russ)
9. Demin A.N., Petrova I.A. (2010) Psikhologicheskie effekty ugrozy poteri raboty [Psychological effects of the threat of job loss]. Psychological journal. T. 31, No. 6: 38-49. (In Russ)
10. Zhuravlev A.L., Nestik T.A.(2019) Sotsial'no-psikhologicheskie posledstviya vnedreniya novykh tekhnologii: perspektivnye napravleniya issledovanii [Socio-psychological consequences of the introduction of new technologies: promising areas of research] Psychological journal. T. 40, No. 5: 35-47. (In Russ)
11. Initsiativa stoletiya, kasayushchayasya budushchego sfery truda (2015) [The Centenary Initiative for the Future of Work]: report by the Director General. International Labor Office. Geneva. 19 p. (In Russ)
12. Klimova S.G., Abramov R.N. (2010) Sovremennyi rabotnik: kontseptualizatsiya i empiricheskaya proverka ponyatiya [Modern worker: conceptualization and empirical verification of the concept]. World of Russia. No. 2: 98-117. (In Russ)
13. Kurbatova M.V., Kagan E.S. (2016) Opportunizm prepodavatelei vuzov kak sposob prisposobleniya k usileniyu vneshnego kontrolya deyatel'nosti [Opportunism of university teachers as a way of adapting to strengthening the external control of activities] / M.V. Kurbatova. JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Journal of Institutional Studies). Vol. 8, No. 3: 116-136. (In Russ)
14. Leonidova G.V., Chekmareva E.A.(2018) Neustoichivaya zanyatost' kak bar'er effektivnoi realizatsii trudovogo potentsiala [Precarious employment as a barrier to the effective implementation of labor potential]. Problems of territory development. Issue. 1 (93): 7-21. (In Russ)
15. Rozevatov G.A. (2014) Fleksibilizatsiya rynka truda kak osnova poyavleniya nestandartnoi zanyatosti [Flexibility of the labor market as the basis for the emergence of precarious employment]. Bulletin of the Volga Region Academy of Public Service. №2(41): 7580. (In Russ)
16. Startsev M.V.(2017) Prekarizatsiya trudovykh otnoshenii v sisteme vysshego obrazovaniya [Precarization of labor relations in the system of higher education] / M.V. Startsev, M.A. Dzhabrailov . In: Sayapin readings: Round table materials. Pp. 328-336. (In Russ)
17. Ushakov D.V., Yurevich A.V., Nestik T.A., Yurevich M.A.(2020) Sotsial'no-psikhologicheskie aspekty pandemii COVID-19: rezul'taty ekspertnogo oprosa rossiiskikh psikhologov [Socio-psychological aspects of the COVID-19 pandemic: the results of an expert survey of Russian psychologists]. Psychological journal. Vol. 41, No. 5: 5-18. (In Russ)
18. Handy Ch. (2001) Vremya bezrassudstva [Time of recklessness] / Translated from English by Yu.N. Kapturevsky. St. Peterburg: Peter, 2001. 288 p. (In Russ)
19. Chuikova T.S. (2015) Negarantirovannaya rabota kak sotsial'no-psikhologicheskii fenomen [Non-guaranteed work as a social and psychological phenomenon]. Social psychology and society. 2015. -Vol. 6., No. 4: 139-149. (In Russ)
20. Chuikova T.S., Sotnikova D.I. (2016) Osobennosti otnosheniya k rabote v usloviyakh negarantirovannoi zanyatosti [Features of the attitude to work in conditions of non-guaranteed employment] [Electronic resource]. Organizational psychology. Vol.6, №1: 6-19. URL: http://orgpsyjournal.hse.ru (date of access: 10.04.2016) (In Russ)
21. Chuikova T.S., Sotnikova, D.I. (2017) Vremennaya perspektiva v usloviyakh negarantirovannoi raboty [Time perspective in conditions of non-guaranteed work]. Russian psychological journal. Vol, 14, No. 1: 188-213(In Russ).
22. Chuikova T.S.(2019) Izmeneniya bazisnykh ubezhdenii lichnosti v kontekste perezhivaniya negarantirovannosti raboty. In: Chelovek v usloviyakh sotsial'nykh izmenenii [Changes in the basic beliefs of an individual in the context of experiencing job insecurity. Man in conditions of social change]: proceedings International scientific-practical conference "Man in
conditions of social change" (Ufa, April 26, 2019). Ufa: BSPU im. M. Akmulla. Pp. 210-215. (In Russ)
23. AybasM., Elmas S., Dundar G.(2015) Job insecurity and burnout: the moderating role of employability. European Journal of Business and Management. №7: 195-203. (In Eng)
24. Barney C.E. (2013) Job insecurity and deviant workplace behavior: The moderating effect of core self-evaluation (Order No. 3574489). Available from: ProQuest Dissertations & Theses A&I. (1449802171). Retrieved from http://search.proquest.com/docview/ 1449802171?accountid= 175046(In Eng)
25. Bunner J., Prem R., Korunka C. (2018) How work intensification relates to organization-level safety performance: the mediating roles of safety climate, safety motivation, and safety knowledge. Frontiers in Psychology. Vol. 9. Available from: www.frontiersin.org. (In Eng)
26. Cheng G.H.L., Chan D.K.S. (2008). Who suffers more from job insecurity? A meta-analytic review. Applied Psychology: An International Review. Vol. 57, № 2: 272-303. (In Eng)
27. Chuykova T., Biktagirova A., Nurimanova F., Shurukhina G. (2019) University professors in changing employment conditions: Emotional consequences. The European Proceedings of Social & Behavioral Sciences. P. 1108-1116. (In Eng)
28. De WitteH., De CuyperN., Elst T.V., Vanbelle E., Niesen W.(2012) Job insecurity: Review of the literature and a summary of recent studies from Belgium. Romanian Journal of Applied Psychology. Vol. 14, № 1: 11-17. (In Eng)
29. Freeman D., Freeman J. (2008) Paranoia: the twenty-first century fear. Oxford, UK: Oxford University Press. 189 p. (In Eng)
30. Giorgi G., Mucci N., Di Fabio A., Arisa-Montes A. (2019) Editorial: new professionalism and the future of work: interdisciplinary perspectives on transformations in business-health relationships. Frontiers in Psychology. Vol. 10. (In Eng)
31. Greenhalgh L., Rosenblatt Z. (1984) Job insecurity: Toward conceptual clarity. Academy of Management Review. Vol. 9(3): 438-448. (In Eng)
32. KubicekB., Korunka C., Paskvan M., Prem R. & Gerdenitsch C.(2014) Changing working conditions at the onset of the twenty-first century: Facts from International datasets. The impact of ICT on quality of working life. Springer+Business Media Dordrecht. Pp. 25-41. Available from: https://psycnet.apa.org/doi/10.1007/978-94-017-8854-0_3 (accessed 03.03.2021) (In Eng)
33. Maslach C., LeiterM.P.(2008) Early predictors of job burnout and engagement. Journal of Applied Psychology. Vol. 93: 498 - 512. (In Eng)
34. Scott H.K.(2005) A political economy lens on work-related insecurity in the new economy: Evaluating the consequences for health (Order No. NR07804). Available from ProQuest Dissertations & Theses A&I. (276657142). Retrieved from http://search.proquest.com/ docview/276657142?accountid=175046 (In Eng)
35. Sverke M., Hellgren J., NaswalK.(2002) No security: A meta-analysis and review of job insecurity and its consequences. Journal of Occupational Health Psychology. № 7: 242-264. (In Eng)
36. Tarafdar M., Tu Q., Ragu-Nathan B. S., Ragu-Nathan T.S.(2007) The impact of technostress on role stress and productivity. Journal of Management Information Systems Vol. 24, Issue 1: 301-328. (In Eng)
Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
The author has read and approved the final manuscript.
