CC BY
2
УДК 94(47).084
doi: 10.21685/2072-3024-2023-4-6
Нецелевое расходование средств и хищения общественной собственности в сельском хозяйстве в конце 1960-х - первой половине 1970-х гг. как отражение социально-экономической действительности российской деревни (по материалам прокурорских проверок в Куйбышевской области)
Д. В. Иванчук
Тольяттинский государственный университет, Тольятти, Россия [email protected]
Аннотация. Актуальность и цели. Значимость исследуемой проблемы обусловлена тем, что крестьянство всегда являлось в нашей стране наиболее бесправной частью общества. В середине 1960-х гг. государство начинает последовательное осуществление переориентации с проводившейся десятилетиями политики нещадной эксплуатации крестьянского труда к всесторонней экономической поддержке развития колхозов и совхозов, укреплению как материального положения, так и правового статуса колхозников и рабочих совхозов. Однако острота проблемы соблюдения законности и правопорядка в сельскохозяйственном производстве не только не уменьшилась, но и по некоторым направлениям возросла. Цель работы - проанализировать наиболее распространенные примеры нецелевого расходования средств и хищений в колхозах и совхозах Ставропольского района Куйбышевской области в конце 1960-х - первой половине 1970-х гг., а также выявить социально-экономические и нравственные корни данного явления. Материалы и методы. Решение поставленных в работе задач было достигнуто путем применения сравнительно-исторического метода к анализу документов, извлеченных из фондов Тольяттинского архива. Результаты. Исследованы закрытые отчеты прокуратуры по итогам проведенных в 1969-1975 гг. проверок в колхозах и совхозах Ставропольского района Куйбышевской области. Результатом их стало выявление большого числа случаев нецелевого расходования средств, целевым образом предназначенных для развития сельскохозяйственного производства, а также хищений материальных ресурсов, связанных с ним. Были выделены, сгруппированы и проанализированы наиболее распространенные из них. Выводы. Хищения общественной собственности в сельском хозяйстве в конце 1960-х - первой половине 1970-х гг. были широко распространенным социальным явлением. Оно имело объективные причины, порожденные самим характером советской командно-административной модели государства и общества. Что же касается нецелевого расходования средств, то в условиях советской действительности оно являлось наиболее быстрым и эффективным путем решения многих хозяйственных и социальных вопросов на местах.
Ключевые слова: колхозы, совхозы, нецелевое расходование средств, хищения, Ставропольский район, Куйбышевская область
Для цитирования: Иванчук Д. В. Нецелевое расходование средств и хищения общественной собственности в сельском хозяйстве в конце 1960 -х - первой половине 1970-х гг. как отражение социально-экономической действительности российской деревни (по материалам прокурорских проверок в Куйбышевской области) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2023. № 4. С. 58-68. doi: 10.21685/2072-3024-2023-4-6
© Иванчук Д. В., 2023. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
Misuse of funds and theft of public property in agriculture in the late 1960s - the first half of the 1970s as a reflection of the socioeconomic reality of the Russian village (by the materials of the prosecutor's investigations in Kuibyshev region)
D.V. Ivanchuk
Togliatti State University, Togliatti, Russia [email protected]
Abstract. Background. The significance of the problem under study is due to the fact that the peasantry has always been the most disenfranchised part of society in our country. In the middle of the 1960s the state begins the consistent implementation of the reorientation from the policy of merciless exploitation of peasant labor pursued for decades to comprehensive economic support for the development of collective farms and state farms, strengthening both the financial situation and the legal status of collective farmers and state farm workers. However, the severity of the problem of compliance with law and order in agricultural production has not only not decreased, but has increased in some areas. The purpose of the study is to analyze the most common examples of misappropriation of funds and embezzlement in collective farms and state farms of Stavropol district of Kuibyshev region in the late 1960s - the first half of the 1970s, as well as to identify the socio-economic and moral roots of this phenomenon. Materials and methods. The solution of the tasks set in the work was achieved by applying the comparative-historical method to the analysis of documents extracted from the funds of the Togliatti archive. Results. The closed reports of the prosecutor's office on the results of the conducted in 1969-1975 were studied. checks in collective farms and state farms of Stavropol district of Kuibyshev region. Their result was the identification of a large number of cases of misappropriation of funds intended for the development of agricultural production, as well as theft of material resources associated with it. Were identified, grouped and analyzed and the most common of them. Conclusions. Theft of public property in agriculture in the late 1960s - the first half of the 1970s were a widespread social phenomenon. It had objective reasons generated by the very nature of the Soviet command-administrative model of the state and society. As for the misappropriation of funds, in the conditions of Soviet reality it was the fastest and most effective way to solve many economic and social issues on the ground.
Keywords: collective farms, state farms, misappropriation of funds, theft, Stavropol district, Kuibyshev region
For citation: Ivanchuk D.V. Misuse of funds and theft of public property in agriculture in the late 1960s - the first half of the 1970s as a reflection of the socioeconomic reality of the Russian village (by the materials of the prosecutor's investigations in the Kuibyshev region).
Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2023;(4):58-68. (In Russ.). doi: 10.21685/20723024-2023-4-6
Мартовский пленум ЦК КПСС 1965 г. обозначил поворот советской власти в сторону активной поддержки села: впервые с момента сталинской коллективизации государство перешло от политики выкачивания ресурсов из деревни к курсу на широкое инвестирование государственных средств в развитие сельского хозяйства и социальную поддержку сельских тружеников. Аграрии получили определенную самостоятельность в решении финансовых вопросов. Значительно ускорились темпы механизации сельскохозяйственного производства,
а также началось осуществление широкомасштабной программы мелиорации. Стабильно стал расти уровень жизни сельчан.
Вместе с тем командно-административная модель экономического развития СССР со свойственной ей директивным характером планирования конечных результатов и распределения наличных ресурсов демонстрирует все более плохую жизнеспособность. Уже в эти годы в своем «чистом виде» она существует и достаточно эффективно работает лишь в официальной партийно-государственной документации. На деле же достижение плановых показателей в развитии экономики в целом и сельского хозяйства в частности было бы невозможным без широкого распространения неформальных хозяйственных отношений, в частности нецелевого расходования средства, межхозяйственного обмена дефицитными ресурсами, использования так называемой «неучтенки» (т.е. неучтенных производственных мощностей, о наличии которых, как правило, было известно вышестоящему партийно-государственному руководству, но о чем все «посвященные» старались не распространяться). Данные обстоятельства, а также то, что колхозы и совхозы в СССР с момента своего возникновения должны были не только решать производственные вопросы, но и содержать все объекты соцкультбыта на селе, - все это находилось в основе нецелевого расходования средств этими хозяйствами. За свой счет они были вынуждены привлекать учителей, медицинские кадры, работников культуры путем введения дополнительных надбавок к их государственному содержанию. Главным источником средств для этого были денежные фонды, предназначенные для развития сельского хозяйства.
Неразрывной частью процесса раскрестьянивания российской деревни (завершившегося в целом к этому времени) являлась и деформация системы нравственных ориентиров сельского населения, включая и правосознание. Непосредственно связанное с отчуждением крестьян от земли, данное явление стало особенно очевидным начиная со второй половины XX в. «Исчезает стыд за некачественную работу. Происходит утрата чувства хозяина: земли, на которой работаешь; родного села, в котором живешь. Причем на всех уровнях, начиная от руководителей колхозов и совхозов и заканчивая рядовыми работниками» [1, с. 812]. Происходит алкоголизация населения, особенно бросавшаяся в глаза на селе. Именно на этой социальной почве в сельской местности стала расти преступность, в частности хищение колхозной и совхозной собственности.
Проблема соблюдения законности и правопорядка в сельском хозяйстве исследовалась преимущественно в рамках юридической науки (начало чему было положено работами И. В. Павлова). В отечественной историографии данная проблематика в основном изучалась на материале 1930-1950-х гг., тогда как поздний советский период (1960-1980-е гг.) затрагивался исследователями недостаточно и преимущественно в региональном аспекте. В частности, следует отметить работы О. В. Ельчаниновой, Н. В. Ахмадиевой, Д. В. Иванчука.
В 1969-1975 гг. прокурорскими проверками были охвачены более 20 хозяйств Ставропольского района Куйбышевской области. В результате проведенных мероприятий были установлены многочисленные случаи нарушения законодательства, связанные прежде всего с нецелевым расходованием средств и хищением колхозно-совхозного имущества. Рассмотрим их по порядку.
Нарушения, связанные с отвлечением средств на несельскохозяйственные цели, происходившие в рамках несоблюдения финансовой дисциплины, занимали большое место в общей массе правонарушений в данной сфере. Как уже отмечалось, все основные расходы на строительство и поддержание в должном состоянии объектов соцкультбыта в сельской местности лежали на колхозах и совхозах. На этой основе держалась вся социальная политика на селе, из этого исходило партийное и советское руководство на всех уровнях при осуществлении развития территорий. И одновременно действовали нормы финансовой дисциплины, которые зачастую противоречили сложившейся еще с 1930-х гг. практике.
Вот, к примеру, как согласно решениям правления выглядело нецелевое расходование средств в колхозе «Путь Ленина» в 1970 г. «С января по март в качестве членских взносов в ДОСААФ, Ставропольскому районному совету Всероссийского общества охраны природы и районному спортивному обществу "Урожай" были перечислены 880 руб. В мае месяце для организации обеда по случаю окончания сева ранних яровых культур и встречи Дня Победы, на который были приглашены ветераны Отечественной войны, было израсходовано еще 100 руб.». Кроме того, было установлено, что правлением данного колхоза производятся доплаты к зарплате работникам, состоящим на государственной службе, в частности некоторым работникам сельского клуба на центральной усадьбе: «Завклубом Б. и уборщице Х. доплачивается 40 руб. в месяц, сторожу клуба М. - 45 руб.» [2, л. 66]. Аналогичные факты были установлены в колхозе им. К. Маркса, колхозе «Заря» и колхозе «Россия» [2, л. 67]. Интересно, что в своих ответах на акты прокурорского реагирования представители районного руководства зачастую писали все так, как оно и было по жизни. К примеру, «начальник районного управления сельского хозяйства З. на представление прокурора от 26 марта 1971 г. по вопросу нарушения закона об охране колхозной собственности в части выплаты зарплаты правлением колхоза "Путь Ленина" художественному руководителю клуба Васильевского сельсовета Б., который состоял в штате сельсовета и там получал зарплату, сообщил, что "содержание по совместительству художника Б. правление колхоза считает целесообразным". В итоге, правление колхоза по протесту прокурора отменило свое решение и прекратило незаконную выплату Б. зарплаты» [3, л. 49].
В отчете на имя прокурора Куйбышевской области по произведенным проверкам соблюдения законности при использовании средств, предназначенных для сельского хозяйства, прокурор Ставропольского района сообщал: «В 1968 г. на средства колхоза "Путь Ленина" была построена столовая. На ее строительство было израсходовано 35 868 руб. Ставропольским райпотребсо-юзом (на баланс которого и была передана столовая) колхозу было перечислено 25 тыс. руб., а 10 868 руб. на начало 1970 г. так и не были перечислены. На средства, предназначенные для сельского хозяйства, тогда же были построены три столовых в колхозе "Дружба", "Путь Ленина" и "Правда". Эти столовые были переданы на баланс райпотребсоюзу, который с указанными хозяйствами полностью не рассчитался, в связи с чем колхозам причинен материальный ущерб: колхозу "Правда" - 20 тыс. руб., колхозу "Путь Ленина" - 10 868 руб. и колхозу "Дружба" - 1 тыс. рублей. В том же году на колхозные средства были построены три магазина. После передачи их рай-потребсоюзу колхозы понесли убытки в сумме 13,5 тыс. руб., в т.ч. колхоз
"Правда" - 7,5 тыс. руб., колхоз "Дружба" - 6 тыс. руб.» [2, л. 66-67]. Всего же в 1968 г. после передачи построенных объектов для потребкооперации колхозы понесли убытки на сумму 45 368 руб. [2, л. 68].
Одной из разновидностей нецелевого расходования средств, предназначенных для сельскохозяйственного производства, являлось незаконное направление на учебу в вузы и техникумы детей выпускников школ из сельской местности. «Работниками финансового отдела Ставропольского райсовета произведены проверки в колхозах и совхозах района и установлены нарушения постановления Совета Министров СССР от 18 сентября 1959 г. № 1099 и от 25 августа 1967 г. № 810 "Об участии промышленных предприятий, колхозов и совхозов в комплектовании вузов и техникумов и в подготовке специалистов для своих предприятий". При проверках было установлено, что на учебу в вузы и техникумы направлялись лица, не имеющие юридического стажа практической работы либо совершенно не работающие в колхозе и совхозе. Этим лицам за счет средств колхозов и совхозов незаконно выплачивалась стипендия» [2, л. 55]. Так, в колхозе им. Крупской «по состоянию на 26 мая 1970 г. в учебных заведениях обучалось 6 человек», которые после окончания школы поступили на учебу. «Каждому из них колхозом назначена стипендия в размере 23 руб. в месяц. В совокупности всем шестерым студентам было незаконно выплачено 1794 руб.». «В колхозе им. Куйбышева на 25 ноября 1969 г. обучалось 2 человека, которым была назначена стипендия 50 и 30 руб. и на день проверки незаконно выплачено 2610 руб. В колхозе им. К. Маркса на 11 ноября 1969 г. обучалось 7 человек, которым была назначена колхозная стипендия в размере от 23 руб. до 40 руб. и на день проверки незаконно выплачено 2827 рублей. В колхозе "Рассвет" на 25 мая 1970 г. обучалось 9 человек, каждому из которых была назначена стипендия от 25 руб. до 40 руб. в месяц. На день проверки им незаконно было выплачено 4560 руб. и т.д. Всего же на момент проверок, осуществленных в 12 хозяйствах в 1969-1970 гг., в 5 колхозах и 2 совхозах Ставропольского района, таким образом, обучалось 36 человек, которым в совокупности было незаконно выплачено 15 845 руб.» [2, л. 56]. «Следует отметить, что по вопросу направления на учебу во всех колхозах выносились решения правлений, однако не везде они утверждались на общих собраниях колхозников. В совхозах по затронутому вопросу издавались приказы» [2, л. 57].
Фактически нормой жизни в эти годы стало повсеместное распространение мелких хищений в колхозах и совхозах. В общественном сознании сельчан тех лет это не считалось правонарушением. Маленькая по городским меркам заработная плата, отсутствие у многих колхозников паспортов, сохранявшиеся отголоски внеэкономического принуждения, сложности сельского быта вообще - все это лежало в основе смешения колхозного имущества с личным подсобным хозяйством. Наличие последнего по-прежнему являлось жизненно необходимым для сельчан: для многих из них оно было важнейшей основой питания, обеспечения семьи, учебы детей. Особенно это было характерно для колхозников, размеры подсобных хозяйств которых, включая приусадебные участки, были значительно больше, чем в совхозах. Опираясь на данные официальной статистики, В. В. Наухацкий отмечает, что еще в середине 1960-х гг. (накануне начала введения гарантированной оплаты труда для колхозников) «у колхозов изымалось в три с лишним раза больше доходов, чем у совхозов,
что обусловливало в полтора раза меньший уровень оплаты труда и почти втрое меньший уровень накоплений. В этих условиях важнейшим условием существования колхозников было личное подсобное хозяйство, доход от которого почти целиком (на 92 %) направлялся на потребление» [4, с. 17]. Содержание скотины требовало огромных затрат сил, здоровья, отсутствия брезгливости. В условиях же сохранявшихся ограничений для развития личного подсобного хозяйства, включая возможность запасти необходимое количества сена для крупного рогатого скота, купить законным образом комбикорм, зерно, пытаться бороться с мелкими хищениями в колхозах и совхозах было бессмысленно. Совершая хищение в сравнительно небольших размерах или покупая необходимый для скотины фураж у расхитителей, люди в моральном отношении оправдывали свои действия тем, что это лишь незначительная компенсация за их тяжелый, низко оплачиваемый, а зачастую и вовсе даровой труд, за сложности жизни и работы на селе в целом.
Анализ небольших по объему хищений в Ставропольском районе в эти годы дает следующую картину: главным образом похищались концентрированные корма в период стойлового держания скота в колхозах и совхозах, а также зерно во время уборочной страды. Прокуратура видела причины данного явления в отсутствии должного контроля за сохранностью социалистической собственности, бесхозяйственности, алкоголизме работников, в недооценке некоторыми руководителями совхозов и правлений колхозов общественной опасности этих хищений, либеральном отношении к похитителям [5, л. 23].
Приведем некоторые примеры. «В колхозе "Красные горки" установлено, что бригадир дойного гурта С., вместе со своими подчиненными скотниками: В., М. и другими похитил 283 кг кормов, их продали, а на вырученные деньги 3 дня пьянствовали и не работали. За все это все они наказаны только в дисциплинарном порядке, без направления материала в РОВД для возбуждения уголовного дела». «В колхозе им. Кирова доярка А. ежедневно со склада колхоза получала фуражную муку в количестве 106 кг для скармливания закрепленному за ней скоту. Из полученного фуража она ночью похитила 30 кг и привезла его домой. Скотник колхоза "Красные горки" С. в нетрезвом состоянии похитил 1 мешок фуражной муки для скармливания закрепленному за ним скоту. На колхозной лошади С. муку увез в соседнее село и продал гражданке С. Вырученные деньги он пропил. Конюх совхоза им. Луначарского В. со склада получил 180 кг овса для кормления закрепленных за ним лошадей, из которых 44 кг он похитил и увез домой. В совхозе "Жигули" скотники Л. и С. получили со склада 160 кг комбикормов для скармливания закрепленному за ними скоту. Из этого количество они похитили 60 кг, продали, а деньги пропили. Причем это был не первый случай подобной кражи со стороны этих рабочих. В совхозе "Красные горки" скотник П., пользуясь отсутствием кого-либо на скотобазе, погрузил 2 мешка фуражной муки 84 кг и на совхозной лошади пытался доставить к себе домой. В пути следования был задержан управляющим совхоза, а мука была возвращена на базу. За это хищение П. остался ненаказанным. Пользуясь таким покровительством, П. через 6 дней вторично похитил с этой же базы 68 кг фуражной муки и продал ее гражданке К. Фиксировалось немало случаев, когда из-за отсутствия охраны ценностей совершаются хищения. Так, например, Д. и Б., занимаясь погрузкой удобрений на складе
к-за "Правда", находясь в нетрезвом состоянии и пользуясь отсутствием кладовщика, похитили 105 кг семенного проса на сумму 21 руб. В совхозе им. Менжинского конюх Х. на колхозной телеге увез 190 кг силоса, похищенного из силосного кургана. В совхозе "Жигули" совхозные рабочие братья М., пользуясь отсутствием охраны свинофермы, похитили поросенка, а затем продали его за 25 руб., а деньги пропили». «Подобных примеров немало. Они имели место в большинстве хозяйств... Большим недостатком в организации борьбы с мелкими хищениями социалистической собственности является также отсутствие надлежащей системы регистрации и учета мелких хищений в колхозах и совхозах» [3, л. 23-25, 85].
Как следует из вышесказанного, многочисленные факты мелких хищений в значительной мере были связаны с быстро прогрессировавшим в эти годы ростом алкоголизма населения. Правления колхозов и руководители совхозов слабо реагировали на случаи пьянства работников. В случае с хозяйствами Ставропольского района Куйбышевской области «либеральная» в большинстве случаев реакция руководства колхозов и совхозов на данное явление во многом обусловливалась опасением столкнуться с дефицитом кадров. Связано это было с непосредственным соседством с г. Тольятти со строящимся АвтоВАЗом, где изобилие рабочих мест сочеталось с высокой зарплатой и быстрой очередностью получения комфортабельного жилья в активно возводившихся новостройках. В целом же в Куйбышевской области «проблема оттока сельского населения в города и нехватки трудовых ресурсов не была столь выраженной и злободневной, как в нечерноземной зоне РСФСР» [6, с. 151].
Проблема сохранности зерна в период уборочной кампании стояла остро. Поэтому, как правило, перед ее началом в Ставропольском районном отделе внутренних дел на оперативном совещании утверждались мероприятия, направленные на предупреждения фактов хищений зерна нового урожая и другой сельскохозяйственной продукции, проверялись материально ответственные лица, которые должны были работать на складах, токах и т.д. В частности, «на главных дорогах района устанавливались посты, на которых работники милиции вместе с дружинниками проверяли автомашины и перевозимые грузы». Однако, несмотря на принимавшиеся меры, случаев расхищения зерна было достаточно. Отметим, что наиболее крупные из них (от тонны и выше; в одиночку или в паре с кем-то из местных) осуществляли водители грузовиков, направленные от городских предприятий в помощь селу на время уборочной страды. «31.07.72 года шофер М., находясь в командировке по вывозке зерна в колхозе им. Карла Маркса, загрузил в кузов автомашины большое количество пшеницы из-под комбайна, привез ее в село Н.-Матюшкино. Эту пшеницу М. продал гражданкам И. и П., заполучив с них с каждой по 50 руб. При совершении этого преступления М. был в нетрезвом состоянии. По данному факту Ставропольским РОВД было возбуждено уголовное дело. При обыске у гражданки П. было изъято 445 кг зерна, а у гражданки И. - 765 кг. Согласно справке колхоза средний вес одного бункера составляет 1150 кг. Таким образом, колхозу был причинен ущерб на сумму 220 руб., который возмещен» [3, л. 115]. «В августе 1971 г. в совхозе "Белозерский" комбайнер Г. по сговору с шофером "Куйбышевводстроя" М. с совхозного поля совершили хищение более тонны пшеницы, которая была доставлена на автомашине М. в дом его отца, где она и была работниками милиции обнаружена и изъята.
Граждане М. и Г. были арестованы и преданы суду. Или в совхозе "Жигули", где сторож тока М. ночью самовольно завел комбайн, намолотил и похитил 73 кг пшеницы. Также установлено, что в колхозе им. К. Маркса колхозник К. совершил хищение 180 кг пшеницы из бункера комбайна и продал ее за 12 руб. По указанным фактам были возбуждены уголовные дела» [7, л. 202]. Во многом все это было обусловлено и тем, что общей проблемой для хозяйств Ставропольского района (считавшегося одним из самых благополучных по уровню развития сельского хозяйства в Куйбышевской области) являлось ненадлежащее хранение зерна на хлебоприемных пунктах, работы по строительству которых шли медленно [3, л. 115].
О том, что указанные негативные примеры являются частью действительной реальности советского сельского хозяйства, было прекрасно известно руководству государства на всех уровнях власти. В подтверждение этому приведем запись телефонного разговора второго секретаря Пензенского обкома КПСС Г. В. Мясникова с Л. И. Брежневым от 19 ноября 1969 г., зафиксированную Мясниковым в своем дневнике. На просьбу пензенского руководства не перебрасывать из области военные машины до конца уборки свеклы и подсолнечника Брежнев ответил: «Хорошо. Я дам приказание оставить машины. Но надо, чтобы их хорошо использовали. А то сидим в кабинетах, а шоферы пьянствуют и не работают. Я это помню по Молдавии и Казахстану. Надо на каждую машину посадить контролера» [8, с. 78].
Рассмотрим особенности судопроизводства по делам о мелких хищениях в это время. Как справедливо отмечают исследователи, «в 1960 -е годы в стране параллельно с представлением о построении коммунизма в СССР активно развивались идеи о решающей роли общественности в борьбе с правонарушениями. С правонарушителями пытались бороться, отдавая их "на поруки", рассмотрение многих вопросов было отдано на откуп товарищеским судам, не отличающимся профессионализмом и компетентностью. В итоге произошло умаление роли права... происходит трансформация правового сознания крестьянства, в свете которой коренным образом изменилась основная установка на соотношение личного и общественного - теперь колхозное становится частью личного подсобного хозяйства» [9, с. 60].
В докладной записке прокурора Ставропольского района В. Гулякова от 23 апреля 1968 г. на имя первого секретаря того же района А. М. Морозова говорилось: «Не выполняют руководители колхозов района Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 января 1965 г. "Об усилении материальной ответственности за хищение государственного и общественного имущества", которым руководителям представлено право непосредственно, с обязательным уведомлением прокурора, направления в товарищеские суды дел о мелких хищениях (за 3 года в Ставропольском районе ни одного уведомления прокурору об этом не поступило), а также значительно расширены права товарищеских судов. Ввиду этого борьба с фактами мелких хищений по-настоящему не ведется. Такие дела за последнее время возникают очень редко и только по инициативе работников милиции». Так, в справке о работе прокуратуры, суда и отдела внутренних дел Ставропольского района по борьбе с хищениями социалистической собственности говорилось, что «по инициативе правоохранительных органов в 1971 г. до суда было доведено 23 дела о хищениях концентрированных кормов скотниками и пастухами, прежде всего в стойловый
период. Похищенный корм во многих случаях сбывался для приобретения водки. Этому способствовало отсутствие достаточного контроля за расходованием кормов и работой скотников» [7, л. 16, 33].
В той же справке отмечалось, что «в декабре 1971 г. прокурором Ставропольского района и судьями народного суда проверена работа товарищеских судов в колхозах им. Кирова, "Правда", "12 лет октября" и совхозе "Жигули" по рассмотрению ими материалов о мелких хищениях. Установлено, что в колхозе им. Кирова товарищеским судом рассмотрено из 6 материалов 2 о мелком хищении. В колхозе "Правда" в товарищеский суд поступило 2 материала о хищении соломы и силоса еще в феврале 1971 г., но на начало декабря они так и не были рассмотрены. В товарищеский суд колхоза "12 лет Октября" материалов о мелком хищении не поступало. В совхозе "Жигули" товарищеский суд не работает» [7, л. 16]. «Обращает на себя внимание то обстоятельство, что по наиболее распространенному преступлению по ст. 89 УК РСФСР1 суд часто применял ст. 43 УК РСФСР2: «14 человек по этой статье осуждены без лишения свободы. При этом мотивы применения ст. 43 УК не по всем делам убедительны» [7, л. 21]. «Обжаловано было 6 приговоров в отношении 7 человек. Из них 5 приговоров остались без изменений, и лишь один приговор был изменен в судебной коллегии областного суда. Произошло это по делу К. по ст. 92 УК РСФСР3. К. был осужден за то, что, транспортируя на тракторе сено с жигулевских лугов на базу колхоза им. Куйбышева, похитил 60 центнеров сена. Суд неправильно трактовал транспортировку сена как акт передачи сена в ведение К., ибо никаких счетов, накладных ему не выписывалось и материально-ответственным лицом он не был, поэтому судебная коллегия действия его переквалифицировала на ст. 92 УК РСФСР» [7, л. 22].
Несмотря на то что со стороны партийных и государственных органов власти предпринимались определенные меры, хищения общественной собственности в сельском хозяйстве в конце 1960 - первой половине 1970-х гг. были широко распространенным социальным феноменом, буквально укоренившемся в сельской жизни того времени. Являясь порочным по своей сути, разворовывание колхозного и совхозного имущества, бесхозяйственное отношение к нему имело под собой и объективные причины, порожденные самим характером советской командно-административной модели государства и общества. Как справедливо отмечает в своих работах по социальной истории советского крестьянства Ш. Фицпатрик, говоря об общечеловеческих и специфических российских корнях данного феномена, это во многом являлось формой «повседневного сопротивления», обычной «для подневольного и принудительного труда во всем мире: работа спустя рукава, непонимание получаемых распоряжений, безынициативность, мелкое воровство и т.д.» [11, с. 12]. Характерное для русского крестьянина еще в эпоху крепостного права, это поведение получило «вторую жизнь» в результате осуществленной в 1930-е гг. коллективизации и укоренилось затем на десятилетия вперед. И введение
1 Хищение государственного или общественного имущества, совершенного путем кражи
[10].
2 Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом [10].
3 Хищение государственного или общественного имущества, совершенного путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением [10].
во второй половине 1960-х гг. гарантированной заработной платы для колхозников не только не исправило данную ситуацию, но и дало толчок развитию социального иждивенчества на селе. Таким образом, хищения общественной собственности в сельском хозяйстве представляло собой «системное, трудно-искоренимое явление», затрагивавшее «все слои сельского общества» и формировавшее «девиантное поведение у части населения» [12, с. 485]. Что же касается нецелевого расходования средств, то в существовавших социально-экономических условиях оно фактически являлось единственно возможным механизмом «затыкания дыр» при решении хозяйственных и социальных вопросов на местах.
Список литературы
1. Иванчук Д. В. Проблема отчуждения крестьян от земли в период с середины 1960-х по середину 1980-х годов в публицистическом отражении авторов «деревенской прозы» // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология. 2021. Т. 31, № 4. С. 812-822.
2. Тольяттинский архив. Ф. Р-218. Оп. 1. Д. 62.
3. Тольяттинский архив. Ф. Р-218. Оп. 1. Д. 54.
4. Наухацкий В. В. Модернизация сельского хозяйства и российская деревня. (1965-2000). Ростов н/Д. : РГЭУ (РИНХ) ; Азов : АзовПечать, 2003. 199 с.
5. Тольяттинский архив. Ф. Р-218. Оп. 1. Д. 79.
6. Иванчук Д. В. Государственная расселенческая политика на селе и особенности ее осуществления в Куйбышевской области в 1970-е - первой половине 1980-х гг. // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2021. № 4. С. 122-154.
7. Тольяттинский архив. Ф. Р-218. Оп. 1. Д. 68.
8. Мясников Г. В. Страницы из дневника (1967-1992) / под ред. М. Г. Мясникова, М. С. Полубоярова. М. : [б. и.], 2008. 775 с.
9. Ельчанинова О. Ю. Деформация крестьянского правосознания в условиях советского политико-правового пространства во второй половине XX века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 1 (27), ч. 1. С. 59-63.
10. Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 года // Библиотека нормативно -правовых актов Союза Советских Социалистических Республик. URL: https://www. libussr.ru/doc_ussr/usr_5602.htm (дата обращения: 27.06.2023).
11. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. 422 с.
12. Ахмадиева Н. Ф. Бесхозяйственность и хищения колхозно-кооперативной собственности в колхозах Башкирии в конце 1960-х - первой половине 1980-х гг. как системное явления // Oriental Studies. 2021. Т. 14, № 3. С. 479-487.
References
1. Ivanchuk D.V. The problem of alienation of peasants from the land in the period from the mid-1960s to the mid-1980s in the journalistic reflection of the authors of "village prose".
Vestnik Udmurtskogo universiteta. Seriya Istoriya i filologiya = Bulletin of Udmurt University. Series History and philology. 2021;31(4):812-822. (In Russ.)
2. Tol'yattinskiy arkhiv. F. R-218. Op. 1. D. 62 = Togliatti archive. FundR-218. Item 1. File 62. (In Russ.)
3. Tol'yattinskiy arkhiv. F. R-218. Op. 1. D. 54 = Togliatti archive. Fund R-218. Item 1. File 54. (In Russ.)
4. Naukhatskiy V.V. Modernizatsiya sel'skogo khozyaystva i rossiyskaya derevnya. (19652000) = Modernization of agriculture and the Russian village. (1965-2000). Rostov-on-Don: RGEU (RINKh); Azov: AzovPechat', 2003:199. (In Russ.)
5. Tol'yattinskiy arkhiv. F. R-218. Op. 1. D. 79 = Togliatti archive. Fund R-218. Item 1. File 79. (In Russ.)
6. Ivanchuk D.V. State settlement policy in rural areas and features of its implementation in Kuibyshev region in the 1970s - the first half of the 1980s. VestnikMoskovskogo univer-siteta. Seriya 8: Istoriya = Bulletin of Moscow University. Series 8: History. 2021;(4): 122-154. (In Russ.)
7. Tol'yattinskiy arkhiv. F. R-218. Op. 1. D. 68 = Togliatti archive. Fund R-218. Item 1. File 68. (In Russ.)
8. Myasnikov G.V. Stranitsy iz dnevnika (1967-1992) = Pages from the diary (1967-1992). Moscow: [b. i.], 2008:775. (In Russ.)
9. El'chaninova O.Yu. Deformation of peasant legal consciousness in the conditions of the Soviet political and legal space in the second half of the 20th century. Istoricheskie, filosof-skie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki = Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory andpractice. 2013;(1):59-63. (In Russ.)
10. Criminal Code of the RSFSR of October 27, 1960. Biblioteka normativno-pravovykh ak-tov Soyuza Sovetskikh Sotsialisticheskikh Respublik = Library of normative legal acts of the Union of Soviet Socialist Republics. (In Russ.). Available at: https://www.li-bussr.ru/doc_ussr/usr_5602.htm (accessed 27.06.2023).
11. Fitspatrik Sh. Stalinskie krest'yane. Sotsial'naya istoriya Sovetskoy Rossii v 30-e gody: derevnya = Stalin'speasants. Social history of Soviet Russia in the 30s: village. Moscow: Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya (ROSSPEN), 2001:422. (In Russ.)
12. Akhmadieva N.F. Mismanagement and theft of collective farm-cooperative property in collective farms of Bashkiria in the late 1960s - first half of the 1980s as a systemic phenomenon. Oriental Studies. 2021;14(3):479-487. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Денис Владимирович Иванчук
кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права, Тольяттинский государственный университет (Россия, г. Тольятти, ул. Белорусская, 14)
E-mail: [email protected]
Denis V. Ivanchuk
Candidate of historical sciences, associate professor, associate professor of the sub-department of theory and history of state and law, Togliatti State University (14 Belorusskaya street, Togliatti, Russia)
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов / The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 14.07.2023
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 29.09.2023 Принята к публикации / Accepted 31.10.2023
