CC BY
130
Политическая история России
НЕСОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ СИБИРИ,
ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА И БЕЛЫЕ РЕЖИМЫ В 1918-1920 гг.: СИМБИОЗ ПОЛИТИКИ И ПРАКТИКИ
О.В. АВДОШКИНА
Кафедра социально-гуманитарных наук Хабаровская государственная академия экономики и права
/С ОППИ~> Т..------- 114
^Л, J илииГк-С-иПС-1 ~>"Т
Статья представляет собой анализ трансформаций антибольшевистского лагеря Сибири, Дальнего Востока и полосы отчуждения КВЖД в годы Гражданской войны. В работе рассмотрен широкий ряд вопросов от противоречивых взаимоотношений правительства автономной Сибири во главе с П Я. Дербером с «Всероссийским» правительством во главе с Д.Л. Хорватом до особенностей правления адмирала A.B. Колчака и деятельности атамана-сепаратиста Г.М. Семенова. Автор также рассмотрел различные варианты будущего развития государственности, предложенные дальневосточными партийными организациями.
Гражданская война и интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке в силу отдаленности региона от центра, его слабозаселенности, особенностей расстановки социальных сил, близости крупных держав затянулась долее, чем в других районах России, проходила в весьма ожесточенных формах и сопровождалась частой сменой правительств, что предопределило динамизм событий, когда различные политические силы, придя к власти, вскоре оказывались в оппозиции новому правительству.
Процесс активной советизации региона, социально-экономические мероприятия новой власти вызвали к весне 1918 г. углубление раскола общества. Среди недовольных большевистской властью оказались собственники, лишенные средств производства, инвестиций и вкладов, а также часть офицерства и чиновничества, воспринявшего Брестский мир как «национальную трагедию». Правые социалисты обвиняли большевиков после разгона ими Учредительного собрания в узурпации власти и ликвидации демократии. Большевистская политика в отношении органов местного самоуправления (упразднение земств и городских дум) лишила партии социалистической ориентации возможности создать единый демократический фронт против контрреволюции и интервенции. Эсеры и меньшевики в большинстве своем в начале 1918 г. оказались в оппозиции большевикам. Появившиеся в Сибири и на Дальнем Востоке эсеро-меньшевистские правительства пытались выступить в роли «третьей», демократической силы - своего рода буфера между большевиками и правыми. При этом за ними также стояли силы внутренней и внешней контрреволюции, имевшие свои виды на власть.
Союзники, считая эсеров неспособными возглавить борьбу с большевистской властью за Уралом, предпочли сделать ставку на единоличных правителей типа
Д.Л. Хорвата или A.B. Колчака. Используя пограничное положение региона, антибольшевистские силы консолидировались в полосе отчуждения КВЖД, куда еще с конца декабря 1917 г. устремились все недовольные большевистским режимом: военные, чиновники, дельцы, общественные и политические деятели (от монархистов до умеренных социалистов). Здесь же началось формирование антисоветских воинских частей под командованием атаманов Г.М. Семенова, И.П. Калмыкова и др. Руководство дороги по договоренности с союзными консулами планировало на основе разрозненных отрядов создать единый Дальневосточный корпус. Предполагалось, что пост командующего корпусом займет вице-адмирал A.B. Колчак. Однако из-за личных амбиций и соперничества между державами-союзницами достичь желаемого объединения сил не удалось1.
В апреле 1918 г. в Харбине было создано новое правление Общества КВЖД во главе с генералом Д.Л. Хорватом, которое пыталось выступить в роли правительства в изгнании. Опасаясь осложнений с Китаем, оно не стало напрямую объявлять себя правительством. Военное ведомство в этом органе власти возглавил A.B. Колчак. Но по ряду различных причин альянс кадетов Д.Л. Хорвата и А.В. Колчака оказался весьма недолговечным. Порвав с Хорватом и стоявшими за ним японцами, Колчак оставил свой пост в Харбине. На политической арене он вновь появится лишь в ноябре 1918 г. в Омске, где будет провозглашен Верховным правителем России.
В Харбине существовали и другие политические центры. Кроме имевшего большой вес в буржуазных кругах генерала Д.Л. Хорвата, здесь еще в феврале 1918 г. по инициативе Харбинского биржевого комитета был образован кадетско-монархический «Дальневосточный комитет активной защиты Родины и Учредительного собрания», в состав которого входили представители буржуазии Дальнего Востока. Задачей комитета была организация вооруженных сил и создание антибольшевистского правительства, опирающегося на буржуазию, казачество и военные круги. Под эгидой комитета был образован военный отряд - «Корпус защиты Учредительного собрания», который возглавил Д.Л. Хорват.
Пестрый социальный и партийный состав антисоветского лагеря стал причиной появления различных группировок, претендовавших на лидирующее положение в антибольшевистском движении. Иностранные державы были готовы поддержать ту из них, которая будет успешнее всего вести борьбу с Советами. На этой почве между группировками разгоралось соперничество, в котором отражались как противоречия в белом лагере, так и конкуренция между державами-соперницами.
В Сибири и на Дальнем Востоке стали появляться подпольные антибольшевистские организации. В крупных городах под руководством кадета П.В. Вологодского возникли офицерские организации, появились также правые объединения, связанные с Дальневосточным комитетом и верхушкой казачества. Наиболее сильным было Омское объединение во главе с генералом П.П. Ивановым-Риновым (около
2 тыс. чел.), в которой были заметны монархические настроения. Именно этой организации предстояло сыграть активную роль в колчаковском перевороте2.
К вышеназванным объединениям большой интерес проявляли руководители крупнейших антисоветских центров в европейской России. Так, руководители Добровольческой армии генералы Л.Г. Корнилов и М.В. Алексеев направили в Восточную Сибирь генерала В.Е. Флуга и подполковника В.А. Глухарева с целью формирования там добровольческих отрядов для совместных с сибиряками действий по «возрождению России».
Общая численность антибольшевистских организаций Сибири, Дальнего Востока и полосы отчуждения КВЖД к маю 1918 г. составляла около 8 тыс. чел. По оценке генерала В.Е. Флуга, их состояние было таково, что не позволяло надеяться на свержение советской власти без помощи извне. По мнению французского контрразведчика Ж. Пишона, «все эти подпольные организации кишат предателями, так что их деятельность в большинстве случаев до мельчайших подробностей известна властям. Первейшая забота этих тайных организаций - получить деньги и играть какую-нибудь роль. Нам лучше всего избегать иметь дело с этими организациями, т.к. с ними легче себя скомпрометировать, чем достичь каких-либо реальных результатов»3.
Положение осложняла также интервенция. Западные державы стремились утвердить на окраинах бывшей Российской империи свое влияние. Первыми актами интервенции стали заходы военных кораблей США (крейсер «Бруклин»), Японии («Асахи», «Ивами»), Англии (крейсер «Суффолк») и других стран в ноябре-декабре 1917 г. во Владивосток, а также высадка 5 апреля 1918 г. англо-японского десанта. В целом в это время интервенция не была подготовлена ни в военном, ни в дипломатическом отношении. В результате через две недели десанты были отозваны на свои корабли. Позднее военные корабли интервентов не только находились в портах Владивостока, но и принимали активное участие в боевых действиях на стороне антибольшевистских сил.
В апреле 1918 г. из центра России в Приморье начали прибывать первые эшелоны чехословацкого корпуса. Чехословацкие воинские подразделения стали формироваться на территории России еще в начале мировой войны. Их численность не превышала
1 тыс. чел. Активная вербовка добровольцев из числа военнопленных австро-венгерской армии стала толчком к быстрому увеличению численности чешских частей. В декабре 1915 г. в состав сформированного стрелкового полка входило 2 тыс. чел., а уже к декабрю 1916 г. - 5 750 чел. Февральская революция 1917 г. в России породила надезвды у чехословацких военнопленных на помощь со стороны России в создании независимой и демократической Чехословакии. Поэтому в июле-сентябре 1917 г. количество добровольцев составило около 30 тыс. чел., что позволило к ноябрю 1917 г. сформировать корпус в составе приблизительно 40 тыс. солдат и офицеров4. В командование корпуса входили русские белые офицеры М.К. Дитерихс, С.Н. Войцеховский и др.
Вскоре после заключения и ратификации Брестского мира, 26 марта 1918 г., Советское правительство дало согласие на просьбу чехословацкого и англо-французского командования о выводе корпуса во Францию при соблюдении двух условий: во-первых, войска должны были выводиться через Владивосток, а во-вторых, они должны полностью разоружиться и немедленно устранить «контрреволюционный командный состав». Последнее требование оказалось неприемлемым и расценено как прямое вмешательство во внутренние дела иностранной армии. Поэтому это условие руководство филиала Чехословацкого национального совета (ЧНС) выполнило весьма формально, уволив 15 русских офицеров, наиболее открыто выражавших свои антибольшевистские взгляды. Означенные меры Советского правительства усиливали антибольшевистские настроения среди чехословацких военнослужащих.
25 мая 1918 г. начался мятеж чехословацкого корпуса, в результате которого была свергнута советская власть в Челябинске, Новониколаевске (ныне Новосибирск), Пензе, Сызрани, Омске, Самаре и Златоусте. В конце августа 1918 г. чехословацкие войска и отряды сибирской армии А.Н. Пепеляева свергли власть Советов в Забайкалье, а в сентябре японские, американские интервенты и части атаманов И.П. Калмыкова и И.М. Гамова захватили Хабаровск и Амурскую область.
В конечном счете, в руках антибольшевистских сил оказалась огромная территория, включавшая Сибирь, Дальний Восток, часть Урала и Поволжья.
После переворота бело чехов и свержения советской власти во Владивосток из Харбина прибыли П.Я. Дербер и члены его группы (эсеры В.Т. Тибер-Петров, Е.В. Захаров, Г.Ш. Неометуллов, А.Н. Петров, И.П. Тарасов, A.A. Третнев, К.П. Лавров), которые сразу же объявили себя правительством автономной Сибири. В обращении к населению сообщалось, что главной задачей правительства является объединение Сибири, возрождение могущества России, освобождение ее от «ига большевиков», а также недопущение раздела страны иноземцами5.
Одновременно с появлением во Владивостоке дерберовского правительства генерал Д.Л. Хорват, прибывший из Харбина на станцию Гродеково (Приморье), объявил себя Верховным правителем всей России «впредь до восстановления порядка в стране и до созыва свободно избранного Учредительного собрания, которое восстановит образ правления Российского государства». В Д.Л. Хорвата вошли кадеты С.В. Востротин, А.М. Окороков, А.И. Путилов, С.А. Таскин, «независимый» Л.А. Устругов, эсер М.О. Курский, эмиссары Добровольческой армии Л.Г. Корнилова генерал В.Е. Флуг и подполковник В.А. Глухарев7. Все они имели солидный опыт государственной деятельности в законодательных палатах и административных учреждениях. Возглавил кабинет С.В. Востротин. Деловой кабинет был активно поддержан местной «цензовой» буржуазией и японцами.
Между этими двумя центрами завязалась острая дипломатическая грызня. Один из видных деятелей дальневосточного белого движения барон А.П. Будберг в своем дневнике от 8 июля 1918 г. писал: «Проснулись сегодня сразу при двух правительствах: во Владивостоке - Сибирское (видимо, какой-то дубликат), а у нас, поднимай выше, - Всероссийское с Хорватом во главе и с помощниками ему в лице избранных людей дальневосточного комитета и прочих “известных всей России лиц”. Правительства натопорщились друг на друга и уже собираются одно другое арестовать. Хорват и члены правительства, отбывшие на фронт, везут с собой “манифест о принятии на себя всей полноты власти” для торжественного объявления его в Никольске. Форменная оперетка да еще с третьеразрядными исполнителями! Близкие “правительству” деловые круги радуются в предвкушении бешеных выгод, связанных с «принятием всей полноты» друзьями и обязанными...»8.
Положение дерберовского правительства во Владивостоке нельзя было назвать прочным. Оно даже обратилось к Чехословацкому национальному совету с просьбой
о защите от всевозможных террористических актов со стороны представителей правительства Д.Л. Хорвата, прибывших во Владивосток. Однако это обстоятельство не помешало П.Я. Дерберу в августе того же года начать переговоры с Д.Л. Хорватом
об объединении и создании правительства на коалиционных началах. Кроме того, П.Я. Дербер, правительство которого не имело никакой поддержки среди населения, был вынужден пойти на контакт с эсеровским по своему составу Приморским областным земством, объявившим себя единственным законным наследником всех существовавших правительств. Однако когда переговоры П.Я. Дербера и Д.Л. Хорвата приближались к своему логическому завершению, генерал Д.Л. Хорват предпринял попытку захватить власть во Владивостоке путем военного переворота. Возможность соглашения о совместной конструкции власти была сорвана.
Реальное противоборство двух правительств привело к расколу антибольшевистского лагеря. Период с июля по ноябрь 1918 г. можно охарактеризовать как время «де-
мократического безвластия». Умеренные социалисты оказались неспособны к проведению радикальных преобразований в различных областях жизни, и на практике их правительства попали под влияние консервативных правых сил. Основными причинами полшического банкротства эсеро-меньшевистских правительств можно считать неумение организовать широкое народное (крестьянское) сопротивление большевикам, опора на офицерство в борьбе с РКП(б) в связи с отсутствием собственных специалистов, а главное - «политическая середина» этого блока в условиях острого раскола общества на прямо противоположные позиции. Для обывателя офицерство ассоциировалось с реставрацией прежних порядков, тогда как отрицательные последствия большевистской диктатуры не проявились еще с особой отчетливостью. Кроме того, социалисты со временем все более не устраивали реакционные политические круги и офицерство. Результатом этого стало падение эсеро-меньшевистских правительств под ударами двух диктатур - большевистской (на западе) и военной (на востоке).
Серьезную угрозу национальным интересам страны представляло и движение сепаратистских сил в Сибири и на Дальнем Востоке в лице сибирских областников и атаманов. Рассматривая политическую ситуацию на восточной окраине России, сложившуюся к осени 1918 г., барон А.П. Будберг с горечью писал: «...тот самый Дальний Восток, откуда могла и должна была придти смерть большевизму, становится для последнего все менее опасным, ибо здесь гноится все то, что должно было создать сибирскую белую военную силу»9.
Единственный выход из создавшегося положения виделся в установлении сильной власти в регионе. В сентябре 1918 г. во Владивосток из Омска прибыла делегация Временного Сибирского правительства во главе с председателем Совета министров П.В. Вологодским. После его заявления о том, что ВПАС является местным правительством и для слияния власти необходим его роспуск, последнее ушло в отставку. Для успокоения эсеров и меньшевиков было заявлено о преемственности правительства и непризнании Д.Л. Хорвата. Однако с согласия бывшего военного атташе Великобритании в России генерала А. Нокса, командования чехословацкого корпуса в лице генерала Р. Гайды и других иностранных представителей П.В. Вологодский начал переговоры с генералом Д.Л. Хорватом о создании «сильной центральной всесибирской власти в государственных интересах». Итогом этих переговоров стало положение о Верховном уполномоченном правительства на территории Дальнего Востока, опубликованное в октябре 1918 г. Представителем власти в Амурской, Приморской, Сахалинской и Камчатской областях, а также в полосе отчуждения КВЖД был объявлен генерал Д.Л. Хорват. При Верховном уполномоченном учреждалось два помощника (по военной и гражданской части) и Совет, назначаемый лично Д. Л. Хорватом10.
На совещании союзников во Владивостоке был сделан важный шаг к установлению военной диктатуры A.B. Колчака. И хотя адмирал считал интервенцию позором для России, однако прекрасно понимал, что без помощи союзных держав вряд ли борьба с большевиками будет успешной. A.B. Колчак занял пост военного министра в правительстве П.В. Вологодского, которое располагало реальной вооруженной силой, контролировало всю Сибирь и пользовалось поддержкой буржуазных кругов, а также союзников. В Омск адмирал уехал в поезде чешского генерала Р. Гайды. Однако на посту военного министра A.B. Колчак пробыл недолго.
Обстановка в Сибири в это время была сложной. Юридическая власть принадлежала Директории (П.В. Вологодский, Н.Д. Авксентьев, Н.В. Чайковский, H.A. Аргунов, В.М. Зензинов, В.Г. Болдырев), объявившей себя Временным Всероссийским
правительством. Однако фактической властью Директория не обладала, а потому ей весьма сложно было справляться с ухудшавшимся социально-экономическим и политическим положением в регионе. Белогвардейцы терпели поражения на фронте, Красная Армия наступала. В тылу постоянно вспыхивали народные восстания. Осенью 1918 г. сибирские кадеты организовали т.н. Омский национальный блок, главной задачей которого стала пропаганда единоличной диктатуры. Свою деятельность блок развернул во многих городах Сибири. Один из лидеров блока, будущий премьер-министр колчаковского правительства В.Н. Пепеляев, считал, что «спасение в единоличной диктатуре, которую должна создать армия»11.
18 ноября 1918 г. сторонники военной диктатуры при помощи английских и французских представителей и их воинских частей совершили в Омске переворот и провозгласили адмирала A.B. Колчака Верховным правителем России. Кроме того, он был также назначен Верховным главнокомандующим сухопутными и морскими
рппоит Papputj ТТг\г»т/пtttlтл\г ттг» лолтш плгттггтпгарутш л^ом/ттршда»* RpnvnuuLm птлаоы_
VIUIUIUII X VWflll. х XWiWJlUlV^ i 1VI 1VV1UUH J WilV/fVllfl/llfl АУ WWJ11VU1 upuun
тель был близок к правовому крылу кадетов, именно эта партия стала играть доминирующую роль в политической жизни Дальнего Востока. Кадетская партия в палитре российских политических организаций наиболее ярко воплощала идеологию буржуазного либерализма. Ядро кадетской партии составили, главным образом, представители буржуазной интеллигенции, т. е. те социальные слои, которые были ориентированы на капиталистическое развитие страны. Они выражали интересы буржуазии как класса, поскольку крупная торгово-промышленная буржуазия и финансовая олигархия, тесно связанные со старым поместным землевладением и царской бюрократией, оставались в своей массе политически инертными в течение длительного времени. Роль лидера для кадетской партии не являлась ни случайной, ни неожиданной.
Члены Директории Н.Д. Авксентьев, Н.А. Аргунов и В.М. Зензинов были арестованы12. А.В. Колчак намеревался тут же выпустить их на свободу, взяв с них обязательство немедленно выехать за пределы Сибири. Однако арестованные, опасаясь расправы, от предложения Верховного правителя отказались. Поэтому через несколько дней под иностранной охраной они были вывезены в Китай, причем каждый получил на дорогу весьма солидную по валютному курсу того времени сумму - по 75 тыс. руб.13
В вопросах будущего политического устройства Верховный правитель придерживался лозунга «непредрешения». Он означал, что созыв нового Земского собора или Учредительного собрания будет осуществлен лишь после разгрома большевиков. И только тогда будет решен вопрос о политическом и социально-экономическом строе России.
Адмирал A.B. Колчак считал недопустимым покушение на «верховную власть». Согласно утвержденному Советом министров Положению о временном устройстве государственной власти в России от 18 ноября 1918 г. любое посягательство на жизнь Верховного правителя, что по значимости приравнивалось к попытке ниспровержения или изменения существующего государственного строя, каралось смертной казнью, словесное же оскорбление (письменно или в печати) - тюрьмой14.
В обращении к населению от 18 ноября 1918 г. указывалось, что правитель, «приняв крест власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни», не пойдет «ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности». Главными целями нового правительства объявлялись создание боеспособной армии, победа над большевизмом, а также установление законности и правопорядка, «дабы народ мог беспрепятственно избрать себе
образ правления, который он пожелает, и осуществить великие свободы, ныне провозглашенные по всему миру»15. А в правительственном сообщении от 20 ноября 1918 г. утверждалось, что устанавливаемая диктатура даст возможность планомерно и успешно проводить работу по снабжению и формированию армии; оградит неокрепший еще государственный строй России от покушений «справа» и «слева»; позволит бороться с противогосударственными партиями и партизанщиной16.
Программа в целом не предусматривала никакого демократизма, поскольку демократия была так же неприемлема, как и большевизм. А.В. Колчак стоял за продолжение войны с Германией, был сторонником военной диктатуры. В заслугу большевикам он поставил только одно - разгон Учредительного собрания. Адмирал, по сути, взял на себя всю ответственность за преступления белого режима в Сибири и на Дальнем Востоке17.
На сегодняшний день в отечественной исторической литературе эта диктатура квалифицируется как буржуазная с демократическими и, одновременно, тоталитарными тенденциями, причем не единоличная, а олигархическая, поскольку реальная власть была сосредоточена не столько в руках самого А.В. Колчака, сколько у Совмина и ставки18. Идейным вдохновителем адмирала стал организованный 9 ноября 1918 г. Восточный отдел ЦК кадетской партии во главе с В.Н. Пепеляевым, А.К. Югафтоном, JI.A. Кролем, В.А. Виноградовым, В.А. Жардецким и др. Печатным органом Восточного отдела была газета «Сибирская речь», регулярно печатавшая хвалебные статьи о A.B. Колчаке.
Необходимо отметить, что партия кадетов играла важную роль в установлении, идеологическом обосновании и правительственной деятельности белых режимов в разных концах страны. Как подчеркивал эмигрантский эсеровский журнал «Воля России»: «не было ни одного диктаториального правительства, ни одного белого генерала-правителя, который не имел бы своего кадетского окружения. Все диктатуры - большие и малые ... опирались на их поддержку, пользовались их советами»19. На следующий день после колчаковского переворота член ЦК кадетской партии В.Н. Пепеляев говорил: «С 18 ноября (т. е. с того дня, когда Колчак был объявлен Верховным правителем -O.A.) мы стали партией государственного переворота. Стоило нам накануне высказать наше мнение, и назавтра то, что должно было совершиться, совершилось» °.
При Верховном правителе был создан Совет министров, в состав которого вошли Г.Б. Патушинский, А.Н. Гаттенберг, Г.К. Гинс, П.П. Гудков, Г.М. Степаненко, Н.С. Зефиров, H.H. Серебренников, Н.И. Петров, Л.И. Шумиловский, И.А. Михайлов, В.В. Сапожников, В.Н. Пепеляев. Преимущественно это были кадеты правого толка, приверженцы монархизма. Однако среди них оказалось немало карьеристов, временщиков, компрометировавших A.B. Колчака21.
Справедливости ради необходимо отметить, что сам Верховный правитель в Наполеоны не стремился и вскоре начал тяготиться властью. Весьма точно оценил смысл происшедшего кадетский профессор Н.В. Устрялов: «Диктатор не явился на сибирскую сцену сам собой, его выдвинул не его собственный “эрос власти”. Не Колчак произвел переворот, а переворот был произведен для него... как диктатора, его всецело создала обстановка, непреклонно требовавшая диктатуры. Не будь Колчака, Восток получил бы другого диктатора»22.
Эфемерное возвышение адмирала А.В. Колчака поддерживалось и поощрялось интервентами настолько, что он пользовался почти официальным дипломатическим признанием. Еще в 1917 г. многие представители союзников были убеждены в том, что Россия нуждается в сильной руке правителя-диктатора. Однако созданию единой коалиции мешали их собственные противоречия. Поэтому адмирал A.B. Колчак так и не
смог распространить свою власть на всю Сибирь, поскольку на Дальнем Востоке японцы поддерживали атаманов-сепаратистов Г.М. Семенова, И.П. Калмыкова и др.23.
А.В. Колчак приложил немало усилий для достижения компромисса с атаманами, поскольку стремился сохранить Дальний Восток за «единой и неделимой» Россией.
Союзники, стремясь сделать режим более привлекательным, пытались прикрыть его некоторыми демократическими одеждами. По их настоянию A.B. Колчак обещал созвать Учредительное собрание сразу после похода на Москву. Кроме того, предполагалось, что Верховный правитель не будет предпринимать попыток восстановления прежних аграрных порядков, препятствовать избранию городских и земских самоуправлений и др.24 Однако, несмотря на эти демократические ширмы, диктатура так и осталась диктатурой. По признанию союзных представителей и самих участников белого движения, на территории «колчаки» не существовало никаких законов, царил полный произвол, широко применялись массовые расстрелы и порки населения, преследовались земства, городские думы и кооперативные общества. Правительство A.B. Колчака отвергло все рекомендации о проведении либеральных реформ, считая решающим фактором в упрочении режима победу на полях сражений, а не реформаторскую «возню» в тылу25.
Реакция различных слоев населения на создание в Омске новой власти была неоднозначной. Безоговорочную поддержку правительству A.B. Колчака оказали торгово-промышленная буржуазия и монархические организации. С первых дней своего существования Омское правительство проводило политику, ведущую к возрождению прежних порядков. Была восстановлена частная собственность на предприятия торговли и промышленности, введено свободное предпринимательство, объявлено о признании всех внешних долгов царского правительства. Белая власть ввела торговлю «свободно по вольным ценам». По решению правительства в городах Дальнего Востока и Сибири создавались объединения предпринимателей - торгово-промышленные палаты. Восстанавливались и начинали функционировать упраздненные большевиками банки. Постепенно в обращение вводились сибирские денежные знаки, которые весьма быстро обесценивались. Безрезультатность преобразований в экономической сфере, а также его военные поражения заставили общество КВЖД и Русско-Азиатский банк ввести с 1 января 1919 г. единый денежный эквивалент - золотой рубль, что стало первой попыткой использования золотого обращения в условиях Гражданской войны26.
Вся территория, находившаяся под властью адмирала A.B. Колчака, была разделена на две части: прифронтовую, где управление осуществлялось на основе Устава о полевом управлении войск, и тыловую, где действовали законы царского времени. В губерниях был учрежден институт управляющих, близких по своей сути военным генерал-губернаторам. В национальном вопросе отстаивался лозунг единой, неделимой и великодержавной России.
Кроме того, правительством был взят курс на борьбу с оппозицией. Были арестованы и в большинстве своем расстреляны активные работники профсоюзов, выступавшие за созыв Учредительного собрания. Зимой 1918-1919 гг. были закрыты практически все сибирские и дальневосточные газеты левого толка. Право на существование получила лишь та пресса, которая поддерживала правительственный курс. Таким образом, был поставлен крест на всех гражданских и политических свободах.
Одним из элементов фундамента, на котором, собственно говоря, строилась политика Омского правительства, было укрепление на местах авторитета органов городско-
го и земского самоуправления. Однако эти местные органы власти, в большинстве своем разогнанные еще во времена Директории, в период правления A.B. Колчака практически перестали существовать. При выборах в земские учреждения, которые прошли в Сибири и на Дальнем Востоке в ноябре 1918 - январе 1919 гг., были повышены всевозможные цензы (возрастной, оседлости и др.), отменена пропорциональная система. Прошедшие в мае-июле 1919 г. выборы гласных в городские думы показали высокий абсентеизм избирателей на Дальнем Востоке. В Верхнеудинске не пришли к избирательным урнам 93 % избирателей, в Чите - 85 %, в Благовещенске - 82 %, во Владивостоке -11 %. В Хабаровске голосовало всего 2,7 тыс. избирателей из 56 тыс. населения27.
Из 50 гласных, избранных в Хабаровскую городскую думу, 38 прошли по списку домовладельцев, промышленников и торговцев, 12 - по списку эсеров. В Чите из 36 гласных 25 были избраны от домовладельцев, 5 - от кадетов, 6 - от профсоюзов и социалистических партий. В Благовещенске из 49 гласных 29 прошли по списку меньшевиков. 17 — от «Амурского союза республиканцев» ^опганичяпии кя дет-
J 5 J 1 ж J V Г ~ ’ г ’
ской направленности) и лишь 3 - от буржуазии . Итоги выборов показали, что высокий абсентеизм избирателей стал формой протеста против белого режима. Преследование большевиков и других левых партий позволило белогвардейцам подобрать свой состав городских дум. Однако в них оказались правые социалисты, которые, хотя и непоследовательно, но выступали против колчаковцев.
Политика военной диктатуры, будучи однопартийной по своей сути, привела к трансформациям партийных установок политических организаций самой различной ориентации. Целый ряд партий, в т.ч. левые эсеры, большевики, анархисты, выступили открыто против колчаковского режима, делая упор на вооруженные формы борьбы. При этом наблюдалось стремление к координации их действий.
Ситуация на восточной окраине отличалась своей спецификой. Дело в том, что это был практически последний регион, где колчаковские власти пытались сохранить определенный порядок. Еще в мае 1919 г. помощник Верховного Уполномоченного по Дальнему Востоку по военной части генерал П.П. Иванов-Ринов был отстранен от должности, а вся военная власть в крае перешла к генералу Д.Л. Хорвату. В результате этих перестановок в газетах стали появляться публикации о том, что в регионе в ближайшее время начнется процесс реконструкции управления в сторону усиления военной власти. Кроме того, Дальний Восток должен был стать базой, куда постепенно отходили терпевшие поражение в Сибири колчаковские войска. В этой связи в августе 1919 г. была проведена реорганизация системы управления восточной окраиной. Должность Верховного Уполномоченного правительства упразднялась. Генерал Д.Л. Хорват, получив назначение на должность Управляющего КВЖД, выехал в Харбин. Вместо Верховного Уполномоченного была учреждена должность Главного начальника Приамурского края и командующего войсками Приамурского военного округа, которую занял прибывший из Омска генерал-лейтенант С.Н. Розанов29. Помощником С.Н. Розанова в Забайкалье был назначен Г.М. Семенов, в Приамурье - И.П. Калмыков. В сентябре 1919 г. для увеличения численности армии была объявлена всеобщая мобилизация. Однако даже введение подобных чрезвычайных мер вряд ли могло спасти катастрофическое положение, в котором оказалось правительство A.B. Колчака.
Опору режима составляла лишь десятая часть населения Сибири и Дальнего Востока в лице офицерства, чиновничества, крупной буржуазии и кулачества. Мелкая буржуазия и значительная часть интеллигенции оказались в лагере оппозиции.
Наличие лагеря демократической оппозиции сыграло серьезную роль в крушении колчаковского правительства. Не было возможности рассчитывать на поддержку со стороны рабочих, чей жизненный уровень продолжал снижаться, и крестьянства, перешедшего к массовой партизанской борьбе против режима в связи с проводимой им аграрной политикой и террором.
Осенью 1919 г. Красная Армия начала освобождение Западной Сибири от власти адмирала A.B. Колчака. Колчаковский Совет министров еще 10 ноября того же года выехал из Омска в Иркутск. Следом за ним покинул Омск и сам Верховный правитель. В такой сложной политической обстановке новый глава колчаковского правительства В.Н. Пепеляев, находившийся в Иркутске, занялся переформированием состава совета министров с целью «оздоровления всей системы управления страной». Он даже предложил эсерам, меньшевикам, энесам, земцам и кооператорам пополнить правительство своими представителями30.
Ппио^л хх пот иапллтлпш ю аоАпи тж iioui titpdmvm пматтп НРПКОТТЬКО
чуднипи vnvu^viuiv xi ^ujiiuiivuw iw'tiiuiv xx mwijwmvuxmii (ixuv^n «iwivv^iuivu
иные планы. Сознавая неизбежность гибели колчаковского режима и не надеясь особо на помощь со стороны широких слоев населения, они при поддержке чешского командования и интервентов решили получить власть в свои руки путем серии военных переворотов. Лидеры правых эсеров A.A. Краковецкий, И.А. Якушев,
В.И. Моравский и другие вошли в контакт со сторонником Сибирской областной думы чешским генералом Р. Гайдой, который еще летом 1919 г. после конфликта с адмиралом A.B. Колчаком был разжалован и заменен М.К. Дитерихсом на посту командующего Сибирской армией. Прибыв в августе того же года во Владивосток, он стал одним из лидеров организованного эсерами антиколчаковского движения. Р. Гайда, заручившись поддержкой находившихся в то время в Японии генералов Д.Л. Хорвата и В.Г. Болдырева, начал подготовку к восстанию с целью захвата власти. Им была выработана конкретная политическая платформа, в основе которой лежала идея областников об автономии Сибири31.
Р. Гайда сформировал правительство, в которое вошли И.Я. Якушев, В.И. Моравский, A.A. Краковецкий и другие представители партии эсеров. Ими был разработан детальный план восстания, однако попытка государственного переворота с целью захвата власти во Владивостоке закончилась неудачей. По настоянию союзников генерал Гайда был арестован и передан уполномоченному чехословацкого правительства Гирсе с условием немедленного выезда из России. Через несколько дней он выехал на родину, прихватив с собой часть колчаковского золота32.
Потерпев серьезное поражение во Владивостоке, эсеры и меньшевики были вынуждены перенести центр своей деятельности в Иркутск, где в ноябре 1919 г. состоялось Всесибирское совещание земств и городов. На нем был создан специальный межпартийный орган - Политический центр (Политцентр), в состав которого вошли представители партий эсеров и меньшевиков, члены земского политического бюро и кооператоры3 . Интервенты, озабоченные приближением краха режима адмирала A.B. Колчака, были готовы всемерно поддержать эсеро-меньшевистский Политцентр, который мог стать реальной основой в борьбе против коммунистов.
Однако политическая ситуация сложилась несколько иначе, нежели предполагали эсеро-меньшевистские лидеры и союзники. После отречения 5 января 1920 г. A.B. Колчака от власти Красная Армия начала довольно быстрыми темпами продвигаться на Восток. Это обстоятельство заставило руководство Политцентра пойти на переговоры с представителями Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Армии.
Правительство А.В. Колчака, созданное на беспартийной основе, стремилось к проведению независимого от всевозможных общественных групп политического курса. Однако, потеряв какие-либо связи с общественностью, оно оказалось в изоляции. Противопоставление себя широким народным массам и практически всем политическим силам, невозможность подвести идеологическую базу под свое существование и стали, собственно говоря, причинами краха военной диктатуры.
31 мая 1921 г. на совещании членов ЦК кадетской партии в Париже Н.К. Волков объяснял «неудачи белых фронтов» участием реакционно настроенных военных, мечтающих о возврате к старому и воодушевленных чувством мести, «примазыва-нием» к борьбе деятелей дореволюционного периода (т.е. монархистов), неизбежностью реакционной политики на Юге и в Сибири, ненавистью и недоверием народа, бездарностью военных, особенно начальника колчаковского штаба Д.А. Лебедева и главкома К.В. Сахарова. Не забыли кадеты и об интервентах. На заседании Берлинской группы кадетской партии 21 ноября 1921 г. П.П. Юренев заявил о том, что помощь иностранцев принесла вред; они оказались врагами не только большевиков, но и «всего русского народа»3.
Таким образом, к началу 1920 г. на фронтах Гражданской войны произошли события, коренным образом изменившие военно-политическое положение Советского государства. Особенно большое и непосредственное значение для Дальнего Востока имел разгром Колчака. Отчетливо обозначившийся к ноябрю 1919 г. крах белого режима заставил силы внутренней и внешней контрреволюции начать разработку серьезных планов по «буферизации» дальневосточной окраины России. Так, вопрос об отторжении Восточной Сибири от России под видом «автономии» ставился японскими военно-политическими кругами, поддержавшими дальневосточных атаманов-сепаратистов Г.М. Семенова и И.П.Калмыкова. Со временем идея создания буфера в Забайкалье и на Дальнем Востоке под эгидой Японии детализировалась и рассматривалась в различных вариантах. Атаман Г.М. Семенов предпринял попытку с помощью бурятских националистов (панмонголистов) создать т.н. государство Великой Монголии, в которое кроме Внешней и Внутренней Монголии должна была войти и часть Забайкалья. Однако из-за противоречий среди различных течений панмонголистов в конце сентября 1919 г. это движение распалось.
В большинстве районов Дальнего Востока свержение белогвардейской власти произошло практически бескровно. Но это, однако, не означало, что в результате свержения колчаковских органов власти началась повсеместная советизация края. Ситуация на восточной окраине страны складывалась далеко не однозначно. Так, в Приморье было создано коалиционное правительство; в Прибайкалье об установлении новой власти только было заявлено; в Восточном Забайкалье образовалась так называемая «читинская» пробка - правительство атамана Г.М. Семенова; в Хабаровске решался вопрос о советизации; вновь создавались Советы на Нижнем Амуре и на Сахалине, а в Амурской области уже действовала советская власть.
В ряде регионов Дальнего Востока стали возникать т.н. «розовые» правительства. Местные коммунисты расценивали их как шаг к установлению советской власти. При этом внимания заслуживает тот факт, что сами земства весьма неохотно шли на принятие власти. Эсеры и меньшевики, игравшие в земствах значительную роль, прекрасно понимали, что за время интервенции они потеряли всякую опору в массах, а потому взятие власти без широкой общественной базы заранее обречено на неудачу. В конечном итоге земцы согласились на создание «розовых» правительств. В коалиционных земских
органах власти коммунисты играли немаловажную роль, поскольку в их руках было сосредоточено руководство правительственными вооруженными формированиями.
К весне 1920 г. правительства США, Великобритании и Франции отказались от открытой военной поддержки режимов белого движения и начали эвакуацию своих войск. Однако это не означало отказа от вмешательства в дела российского Дальнего Востока. Изменились лишь формы и средства его осуществления. Полная свобода действий предоставлялась Японии, которая не вывела свои войска.
В целом возникшие противоречия между политическими программами белых и историческими реалиями лежали в русле эволюции российской государственности. Белое движение, будучи основной противоболыневистской силой, как правило, находило возможности для реализации своих устремлений в деятельности различных правительств, контролировавших в разные периоды Гражданской войны большую часть Российского государства. По мнению В.Д. Зиминой, этот факт «дает основание говорить о попытках пешшзации особого пути развития российской государственности, который был сориентирован на возрождение политических традиций бывшей Российской империи в их возможном соединении с идеями западноевропейского либерализма»35. Но белая государственность стала прямой наследницей самодержавной России с ее политической установкой, согласно которой воля правителя - единственный закон для его подданных. Имперская формула сохранения «Единой и Великой России» была основана на военно-территориальной экспансии окраин огромной страны. Иной вариант казался совершенно неприемлемым.
Тем не менее, специфической особенностью российской Гражданской войны стала ее альтернативность, выбор различных вариантов будущего развития государственности. Часто позитивные идеи красных и белых разбивались о глухую стену народного непонимания и вызывали волну протестного движения.
Таким образом, приход в ноябре 1918 г. к власти адмирала A.B. Колчака и установление военной диктатуры, однопартийной по своей сути, стали причинами коренной перестройки тактики и стратегии дальневосточных партийных организаций. Одной из основных особенностей межпартийных отношений этого периода стало стремление радикальных партий социалистической ориентации искать пути и способы компромисса с целью создания единого антиколчаковского фронта. Большевики, левые эсеры и анархисты, вынужденные уйти в подполье, стремились возглавить антиколчаковское движение. Что касается организаций умеренных социалистов (эсеров и меньшевиков), то в их рядах наблюдался процесс политической поляризации, результатом которого стало укрепление сторонников твердой линии. И если кадетско-монархическое крыло было согласно на свержение колчаковской диктатуры любыми средствами, в т.ч. и вооруженными, то правые социалисты были готовы даже на заключение мирного соглашения с Советской Россией и отказывались вести борьбу против собственного народа. После поражения белых армий в Западной Сибири в конце 1919 г. эсеры и меньшевики подняли восстание против режима A.B. Колчака. В Иркутске был образован эсеро-меньшевистский Политцентр, ставивший своей целью создание буржуазно-демократического буферного государства с широкой ориентацией на США. Однако стремительное развитие событий привело к быстрому падению По-литцентра и переходу власти в Иркутске в руки большевиков. Сложившаяся в Сибири и на Дальнем Востоке ситуация позволила большевикам пойти на создание квазигосударства с ярко выраженной внешне демократической формой.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Светачев М.И. Харбин и некоторые вопросы международной политики на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) // Дальний Восток России - Северо-Восток Китая: Мат-лы международной науч.-практ. конференции. - Хабаровск, 1998. - С. 99.
2 Он же. Интервенты и антибольшевистские группировки в Сибири и на Дальнем Востоке (ноябрь 1917-1918 гг.) // Дальний Восток России - Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и сотрудничества. - С. 102-103.
3 Пишон Ж. Французский план: Доклад контрразведчика, 4 апреля 1918 года // «Им не убить идеала!..» - Хабаровск, 1990. - С. 30.
4 Иванов A.B. К вопросу о причинах антисоветского выступления чехословацкого корпуса в 1918 году // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-попул. альманах. - Екатеринбург, 1997. - Вып. 4. - С. 8.
5 Гпсуляпстаенный яггхив Ппимппскпгп кпяя (палее — ГА ПЮ. — Ф. 715. - Оп. 1. — П. 59. -
■ - J Г-1--Д- - ... - , - -|-- г-- - - J v -• , Г ,
Л. 12; Государственный архив Хабаровского края (ГА ХК). - Ф. П-44. - Оп. 1. - Д. 352. - Л. 3.
6 Далекая окраина. - 1918. - 11 июля.
7 Государственный архив Российской Федерации (далее - ГА РФ). - Ф. 1397. - Оп. 1. -Д. 6. - Л. 2-2об; Ватранцев В.Д. и др. Помни, Отечество // «Дело не получило благословения бога». - Хабаровск, 1992. - С. 14-15.
8 Будберг А.П. Дневник // От первого лица. - М., 1990.-С. 130-131.
9Там же.-С. 124.
10 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее - РГИА ДВ). -Ф. 28.-Оп. 1.-Д. 795.-Л. 12.
11 Думова Н.Г., Трухановский В.Г. Черчилль и Милюков против Советской России. -М., 1989.-С. 83.
12 Материалы допросов арестованных членов Директории см.: ГА РФ. - Ф. Р-189. - Оп. 1 -(Чрезвычайная следственная комиссия Временного Сибирского правительства, Временного Всероссийского правительства и Российского правительства /1918-1919/). - Д. 1-6.
13 Дворянов Н.В., Дворянов В.Н. В тылу Колчака. - М., 1966. - С. 52.
14 ГА РФ.-Ф. 176.-Оп. 1.-Д. 115.-Л. 51.
15 РГИА ДВ. - Ф. 28. - Оп. 1. - Д. 795. - Л. 15; Ракитников Н.И. Сибирская реакция и Колчак. - М., 1920. - С. 20.
16 Государственный переворот адмирала Колчака в Омске. 18 ноября 1918 года: Сб. док. -Париж, 1919.-С. 11-12, 15,231.
17 Допрос Колчака. Протоколы заседания Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака // Арестант пятой камеры. - М., 1990. - С. 345-392, 400-401, 406—407, 409.
18 Зимина В.Д. Белое движение в годы гражданской войны. - Волгоград, 1995. - С. 20-39; Она же. К вопросу о типологии политического режима A.B. Колчака // История «Белой» Сибири: Тезисы науч. конференции. - Кемерово, 1995. - С. 26-30; Она же. Белое дело взбунтовавшейся России: Политические режимы Гражданской войны. 1917-1920 гг. -М., 2006.
19 Цит. по: Думова Н.Г. Трагедия российского либерализма // История политических партий России. - М., 1994. - С. 305.
20 Цит. по: Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. - 1920 г.). - М., 1977. - С. 277.
21 «Государственному делу преданы...»: Докладная записка В.А. Жардецкого «Состав совета министров» // Белая армия. Белое дело. - Екатеринбург, 1999. - Вып. 6. - С. 80-89.
22 Устрялов Н.В. Из истории партии народной свободы // Руль. - Берлин. - 1923. - 10 марта.
23 БоффаДж. История Советского Союза. - М., 1994. - Т. 1. - С. 109.
24 Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. - М., 1996. - Приложения 1,2.-С. 491-494.
25 Светачев М. И. Антисоветская интервенция и «борьба за демократию» в Сибири и на Дальнем Востоке (1919-1919 гг.) // XX век и военные конфликты на Дальнем Востоке: Тезисы докладов и сообщений междунар. науч. конференции. - Хабаровск, 1995. - С. 109-110.
26 Долгов J1.H. Экономические проблемы гражданской войны на Дальнем Востоке России в политике «белых» и «красных»: особенное и общее // Эволюция и революция: опыт и уроки мировой и российской истории / Материалы междунар. науч. конференции. - Хабаровск, 1997. -С. 175-176; Дмитриев Н.И. Чрезвычайное государственное экономическое совещание: как это было // Белая армия. Белое дело. - Екатеринбург, 1996. - Вып. 1. - С. 69-70.
27 ГА ПК. - Ф. 715. - On. 1. - Д. 61. - JI. 5об; Бутенин Н.И. Демократическая оппозиция режиму Колчака на Дальнем Востоке // Проблемы отечественной и всеобщей истории: Сб. науч. трудов. - Уссурийск, 1996. - С. 91.
28 Приамурье. - 1919. - 11 июня; Забайкальская новь. - 1919. - 4 июня; Амурская жизнь. -1919. - 13 июня.
29 ГА ПК. - Ф. 715. - On. 1. - Д. 61. - Л. боб.
•»Л
Думова Н.Г., Трухановский В.Г. Черчилль и Милюков против Советской России. -
С. 170-171.
31 ГА ХК. - Ф. П-44. - Оп. 1.-Д. 172.-Л. 2.
32 Деятели белого движения в Сибири (Из Омского историко-краеведческого словаря) // Отечество. Краеведческий альманах. - М., 1995. - Вып. 6. - С. 132-133.
33 РГАСПИ. - Ф. 274. - Оп. 1. - Д. 8. - Л. 27.
34
Протоколы заграничных групп конституционно-демократической партии. - М., 1996. -Т. 4. - С. 443-444, 472.
35 Зимина В.Д. Белое дело взбунтовавшейся России. - С. 10.
NONSOCIALIST PARTIES OF SIBERIA, THE FAR EAST AND “WHITE” REGIMES IN 1918-1920s:
A SYMBIOSIS OF POLICY AND PRACTICE
O.V. AVDOSHKINA
Chair of Social and Humanitarian Sciences Chabarovsk State Academy of Economics and Law 134, Tichookeanskaya St., Khabarovsk, 680042, Russia
The article presents an analysis of the transformations undergone by Antibolshevik forces of Siberia, the Far East and the alienated area of the KVJD in the years of the Civil war. The work covers a wide variety of issues ranging from contradictive relations between the government of the autonoumus Siberia headed by P.J. Derber and the all-russian government headed by D.L. Chorvat to distinctive features of admiral Kolchak's rule and activity of the separatist-ataman G.M. Semenov. The author also considered different scenarios of the state structure future development proposed by the Far East party organizations.
