CC BY
99
ПРОБЛЕМЫ АРХЕОЛОГИИ ЭПОХИ КАМНЯ. СПб., 2014.
В.И. Беляева
НЕСКОЛЬКО ЗАМЕТОК К БИОГРАФИИ КУЛЬТУРНОГО СЛОЯ
Вопросы о формировании культурного слоя рано или поздно задают себе все исследователи, самостоятельно ведущие стационарные раскопки археологических памятников. Особенно эти вопросы актуальны при изучении стоянок открытого типа. При разборке толщи культурных остатков приходится выяснять, что она собой представляет и каков ее генезис, для того чтобы выбрать соответствующую методику полевой работы.
Одна из главных задач полевого исследования палеолитической стоянки — определение двух горизонтов культурного слоя: одного — связанного с жизнедеятельностью человека, другого — образованного естественными процессами и последующей его трансформацией. Отличие одного горизонта от другого не очевидно и может быть выяснено не сразу, только после сезона работ и анализа полевой документации. При раскопках второго комплекса Костёнок 1 (верхний слой) А.Н. Рогачёв очень внимательно относился к тому, что он называл «нижней границей культурного слоя», т. е. «полом» жилища или «древней дневной поверхностью» поселения. Он стремился не упустить этот горизонт, справедливо считая его основополагающим для понимания всего комплекса стоянки. Исследователь утверждал, что лучше всего и легче определить объекты культурного слоя после удаления «материала, залегавшего на подходах к этим объектам». Верхний горизонт культурного слоя Рогачёв видел как породы содержащие «предметы коллекции, вынесенные по кротовинам» (Рогачёв, 1979. С. 3-9). Возможно, считая эти верхи слоя второстепенным материалом, он, тем не менее, настаивал на полной и тщательной его фиксации (рис. 1, 2, 3). В настоящее время исследователи используют понятие «пол» культурного слоя для ограниченных объектов, в большинстве же случаев применяют выражение «горизонт обитания», «поверхность обитания», то есть речь идет о той части культурного слоя, которая содержит основные его объекты и является самым нижнем его горизонтом. Для тех случаев, когда стоянка имеет один культурный слой, это совершенно справедливо, поскольку разрушение культурных остатков слоя in situ направленно вверх, в перекрывающие их горизонты осадочных пород (здесь мы не имеем в виду катастрофические изменения). Тогда же, когда культурные отложения имеют несколько горизонтов, иногда наложенных друг на друга (Костёнки 4, Каменная Балка 2, Зарайская стоянка), уровни обитания определяются аналитическими исследованиями полевой документации с привлечением естественно-научных данных (Леонова и др., 2006).
Обратимся к той части культурного слоя, которая залегает выше «горизонта обитания» и содержит подчас существенную часть культурных остатков. Эти, нарушенные,
часто взвешенные антропогенные образования могут быть включены в культурный слой как его измененная субстанция, а могут быть отложениями естественного характера с перемещенными, «мигрирующими» в них артефактами.
Исследуя 1990-е годы Зарайскую стоянку, Х.А. Амирханов обращал особое внимание на слой суглинка толщиной до 70 см, в котором, вероятно, была небольшая окрашенность: угольки, мелкие костные обломки и 607 кремней на 22,5 кв. м раскопа. Автор предположил две обычные причины перемещения вверх археологического материала — роющие животные и морозное растрескивание. Оба этих фактора не удовлетворили Х.А. Амирханова, и он признавался, что «нельзя исключить существование неизвестных нам или непонятных пока причин попадания предметов из культурного слоя в перекрывающий его слой» (Амирханов, 2000). Следует подчеркнуть важный момент этого исследования — мы можем не знать причин, приведших к перемещению вверх материала культурного слоя, но должны понимать степень разрушения этого материала и меру его связи с «материнским» горизонтом. Это понимание не позволит видеть в перемещенном материале самостоятельный горизонт культурного слоя или даже археологический слой. Здесь уместен экскурс в исследование П.П. Ефименко первого слоя Костёнок 1 и его публикацию (Ефименко, 1958). Он писал, что постоянно, в течение всех лет работы (1931-1936 гг.) наблюдал две составляющие отложений. Вверху находился «культурный слой» в виде толщи отбросов (наплыв, намыв отбросов плохой сохранности с массой «кремневого отхода»), внизу — глинистая поверхность, или пол жилища, который содержал хорошо сохранившийся костный материал (рис. 4). По мнению П.П. Ефименко, лучшие, цельные кости и кремни находились на полу древнего жилища (в настоящее время длинное жилище Костёнок 1 оценивается как площадка поселения). Ямы были «затянуты отбросами обитания», но сами этого верхнего слоя не прорезали- В Авдеевской стоянке борта ям также не поднимались в толщу слоя (из личных бесед с исследователями стоянки Г.П. Григорьевым и Т.М. Михайловой). С материковой поверхностью связаны борта жилой западины в раскопе V Пушкарей 1 (Беляева, 2002. С. 31, 40, 41).
П.П. Ефименко считал чрезвычайно важным открытие факта разной значимости культурных отложений стоянки. По его мнению, верхние отложения не составляли структуры слоя. Они были разрушены и перемешаны, поэтому могли быть удалены для скорейшего изучения структуры поселения. Акценты, безусловно, намеренно были усилены. «Отбросы» и «наплывы», казалось бы, не требовали тщательной работы, кремневый материал не фиксировался, он был «кабинетным» источником изучения. Однако культурный слой был описан Петром Петровичем весьма подробно и понятно. Весь слой, как на полу жилища, так и вне его — тот, который надо было выбросить. В отличие от описания кремневого инвентаря и мергелевых поделок, это описание не подменялось реконструкциями и предположениями. Постоянно проводились выписки из дневников с количественными данными и данными о всех особенностях слоя. Таким образом, исследователь был прав в разной оценке нижнего и верхнего уровней культурного слоя. Другое дело, что их соотношение постоянно приходится доказывать, и оно пока не является безусловной закономерностью. Нельзя не обратить внимания, и на то, что в своих методических рекомендациях, о которых мы говорили выше, во многом следовал за П.П. Ефименко А.Н. Рогачёв (Рогачёв, 1979). Зная, как критично относился Александр Николаевич к публикации Костёнок 1 и каким опытом полевой работы он владел, можно
быть уверенными, что эти наблюдения он делал сам еще при раскопках Костёнок 1 и затем, при исследовании труднейшего культурного слоя Костёнок 4.
Примером разного соотношения «взвешенного» и «материкового» культурного слоя являются 4 участка Пушкарей 1 (Беляева, 2002; Беляева, Янсон, Овчинникова, 2012). Все они находятся на расстоянии 10-40 метров друг от друга. В настоящее время нам достаточно понятна зависимость мощности, соотношения и меры сохранности культурного слоя от местных геофизических, ландшафтных условий. На всех участках поселения горизонт жизнедеятельности человека связан с верхами плотного суглинистого горизонта. Образовавшийся на материковом суглинке первичный культурный слой был перекрыт последними 1-3 см того же суглинка. Именно в них началась трансформация первоначально образованного культурного слоя. Кремневый материал, костная труха и углистые включения заполнили последние верхние сантиметры суглинка. Для кремня этого уровня характерны сглаженность и патина. Верхи очагов и ям образовали нечеткие темные контуры. Верхние литологические горизонты были разными на всех участках стоянки, они по-разному сохранили или трансформировали культурный слой. Соседние участки стоянки в раскопах II и V находились на склоне небольшой ложбинки (II) и в ней (V). Культурный слой, вне жилых западин, имел мощность 6-10 см. Его сохранила от растаскивания по вертикали жесткая корка ортзанда, образовавшаяся в песке, заполнившем склоны ложбинки.
На участке раскопа VII образовавшийся культурный слой был перекрыт лессовидной супесью. Супесь не препятствовала распространению элементов и заполнителей культурного слоя вверх, вплоть до современного почвенного горизонта. Основной кремень на этом участке поднялся вверх, в супесь (рис. 5). Большинство кремневых сколов находилось в неестественном положении на ребре, на крутом склоне или стояли вертикально. Мощность слоя составила здесь 70 см, но прижизненный горизонт, вероятно, не превышал 10 см. Внизу, среди больших костей в жилой западине и ямах, остался только тот кремневый материал, который удержали, заслонили, перекрыли собой крупные кости (рис. 6). Наиболее сложная ситуация с сохранностью культурного слоя была в раскопе М.Я. Рудинского. Прижизненный культурный горизонт здесь почти не сохранился. Он не имел значительных объектов и костно-земляных построек. Огромная масса кремня, в большинстве своем, поднялась вверх, заполнив перекрывающую первоначальный прижизненный горизонт супесь вплоть до современной дневной поверхности. Таким образом, мы видим разный по сохранности, мощности и структурной составляющий культурный слой, который имеет одинаковую начальную историю возникновения.
Другой аспект исследования — можем ли мы отделять «взвешенные» культурные остатки от его «материнского» культурного слоя. Такое отделение едва ли правомерно, поскольку перемещенные остатки составляли часть культурного слоя и только спустя какое-то время поднялись вверх. Сюда же переместился и мельчайший материал антропогенного заполнителя, который мог образоваться только в «материнском горизонте обитания» и является доказательством его существования. Перемещение части культурного слоя вверх является таким же результатом деятельности природных, геологических факторов, как и трансформация остатков жизнедеятельности человека в культурный слой «горизонта обитания». Эти процессы, возможно, несколько разнесены по времени. Вначале, после оставления стоянки человеком, культурные остатки потеряли большую
часть органики и присущий им «прижизненный» объем; они стали «слоем» или «культурным слоем». Мы называем такой слой сохранившимся in situ, тем самым приближая желаемое к действительному. С трудом, очень приблизительно мы пытаемся восстановить его объем там, где «горизонт обитания» сохранил костно-земляные сооружения. В том случае, когда таких сооружений не было, например в раскопе М.Я. Рудинского в Пушкарях 1, реконструкция жилого пространства не получилась даже с применением уникального метода фронтальной фотографии. Новые методики применения тщательной микростратиграфии культурного слоя и использования компьютерных многомерных программ, позволили исследователям Каменных Балок добиться многого в доказательном выяснении нескольких горизонтов обитания на стоянках (Леонова и др., 2006). В 1980-е годы к этой проблеме обращались В.Н. Станко и его коллеги при работах на стоянке Анетовка 2 (Станко, 1989; Станко, Григорьева Швейко, 1989; Главенчук, 2003). Используя статистические подсчеты, они определяли прижизненные горизонты обитания как самые плотно заполненные.
Каковы же причины разрушения культурного слоя, находящегося в погребенном состоянии. Археологи обычно приводят кротовины, морозобойные трещины, почвенные процессы. На сибирских стоянках предполагаются процессы «выпучивания» грунта. Большая часть этих аргументов не имеет достаточного подтверждения — материал из кротовин обычно не сложно определить; мерзлотные трещины и трещины усыхания опускают фрагменты кремня вниз по контуру трещины и тоже узнаваемы. Процессы выпучивания грунта, судя по публикациям мерзлотоведов, обширны, они вряд ли могут оставить горизонты культурного слоя in situ. В общих пособиях по мерзлотоведению разделы о вымораживании твердых тел даются очень скупо и повторяют друг друга в примерах. Одним из возможных объяснений поднятия кремневого материала вверх являются процессы сезонного промерзания и протаивания грунтов, приводящие к их вспучиванию (Астахов, 2008). Камень обладает большой теплопроводностью и вода под ним замерзает быстрее. Поднимаясь вверх, капилярная вода в сезон промерзания превращается в лед и выталкивает твердое тело, находящееся над ней. Процессы образования сегрегационного активного льда происходят по-разному в разных грунтах, особенно активно — в пылева-тых толщах, то есть в лессе (Кудрявцев, 1981). Существует много факторов, влияющих на скорость промерзания и таяния грунтов, среди них — уровни склона поверхности, растительность, влажность и т. д. Вероятно, все эти факторы обусловливают степень разрушения культурного слоя, что объясняет разную его сохранность в осадочных отложениях.
Определение степени целостности культурного слоя является задачей археологов. Для этого необходимо:
- отмечать документально степень изменения в положении элементов культурного слоя на разных этапах его расчистки;
- фиксировать изменение фокуса наибольшей четкости контуров окрашенности в культурном слое;
- оценивать степень сглаженности и патинизации кремневого материала в разных горизонтах расчистки;
- проводить сравнительный количественный анализ заполнителя культурного слоя по объектам и горизонтам расчистки;
- учитывать категориальный состав кремневого инвентаря всех горизонтов взятия.
Рис. 2. Костёнки 1, новый комплекс, первый слой. Расчистка групп костей в верхнем горизонте культурного слоя. Середина 1980-х годов (архив кафедры археологии СПбГУ, фотография С. Зяблицкого).
Рис. 3. Костёнки 1, новый комплекс, первый слой. Скопление костей на кв. З-И-75-76. Середина 1980-х годов (архив кафедры археологии СПбГУ, фотография С. Зяблицкого).
Рис. 4. Костёнки 1, 1934 г. Процесс расчистки верха культурного слоя в раскопе IV.
(архив П.П. Ефименко).
Рис. 5. Пушкари 1, раскоп VII, 2000 г. Расчистка горизонтов культурного слоя в супеси (горизонт 3), кв. Н-0-П-19-20. Вид с востока.
Рис. 6. Пушкари 1, раскоп VII, 2013 г. Расчистка горизонта «Среди больших костей» на кв. И-26. А — проксимальная часть лопатки мамонта с плотно прижатыми пластинами кремня. Б — бивни мамонта, в перекрестье которых лежал фрагмент лопатки с кремнем.
Информация о статье
Автор: Беляева Валентина Ивановна — ФГБОУ ВПО Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия, [email protected]
Название: Несколько заметок к биографии культурного слоя
Резюме: В статье поставлены вопросы генезиса культурного слоя палеолитических стоянок открытого типа. Культурный слой является отражением различных процессов тафономии антропогенных остатков. Исходные процессы разрушения и погребения материальных остатков создают культурный слой, сжимая пространство деятельности человека до горизонта, включенного в осадочную породу Последующие геологические процессы расширяют культурный слой, выводя его за пределы горизонтов, созданных жизнедеятельностью человека. Важной задачей археологического исследования является разделение этих горизонтов единого культурного слоя.
Ключевые слова: палеолитические стоянки открытого типа, культурный слой, горизонт обитания, пол жилого пространства, криогенные процессы, процессы осадконакопления.
Литература
Амирханов, 2000 — Амирханов Х.А. Зарайская стоянка. М., 2000. 242 с. Астахов, 2008 — Астахов В.И. Начала четвертичной геологии. СПб., 2008. 224 с.
Беляева, 2002 — Беляева В.И. Палеолитическая стоянка Пушкари 1 (характеристика культурного слоя). СПб., 2002. 156 с.
Беляева, Янсон, Овчинников, 2012 — Беляева В.И., Янсон С.Ю., Овчинникова Н.С. Климат и ландшафты, сырьевые источники и археологические аспекты исследования памятников Пушкаревской группы на Средней Десне // Деснинские древности. Вып. 7. Материалы межгосударственной научной конференции «История и археология Подесенья». Брянск, 2012. С. 51-62.
Главеньчук, 2003 — Главеньчук А.В. Производственный участок на позднепалеолитическом поселении Анетовка 2 // Археологические записки (Донского Археологического общества). Вып. 3. Каменный век. Ростов-на-Дону, 2003. С. 51-58.
Ефименко, 1958 — ЕфименкоП.П. Костёнки 1. М.; Л., 1958. 460 с. Кудрявцев, 1981 — Кудрявцев В.А. Мерзлотоведение. М., 1981. 240 с.
Леонова и др., 2006 — Леонова Н.Б., Несмеянов С.А., Виноградова Е.А., Воейкова О.А., Гвоздовер М.Д., Миньков Е.В., Спиридонова Е.А., Сычева С.А. Палеоэкология равнинного палеолита (на примере комплекса верхнепалеолитических стоянок Каменная балка в северном Приазовье). М., 2006. 342 с. Рогачёв, 1979 — Рогачёв А.Н. О методике полевого исследования палеолитических поселений // КСИА. Вып. 157. 1979. С. 3-9.
Станко, 1989 — Станко В.Н. Позднепалеолитическое поселение Анетовка 2 // Каменный век: памятники, методика, проблемы. Киев, 1989. С. 113-125.
Станко, Григорьева, Швейко, 1989 — Станко В.Н., Григорьева Г.В., Швейко Т.Н. Позднепалеолитическое поселение Анетовка 2. Вопросы культурно-исторической периодизации позднего палеолита Северного Причерноморья. Киев, 1989. 509 с.
Author: V.I. Beliaeva
Title: Several remarks to the cultural layer biography
Abstract: The article addresses issues of a cultural layer genesis in the Palaeolithic open-air sites. Cultural layer is a reflection of various taphonomic processes of anthropogenic remains. The initial processes of destruction and deposition of material remains create a cultural layer, compressing the scope of human activity into one horizon embedded in a sedimentary rock. Subsequent geological processes extend the cultural layer, bringing it beyond the horizons created by human activity. An important task of the archaeological research is the separation of these horizons of a single cultural layer.
Keywords: palaeolithic open-air sites, cultural layer, habitation horizon, living floor, cryogenic processes, sedimentation processes.
