CC BY
31УДК 811.161.1
НЕРЕГЛАМЕНТИРОВАННАЯ ПУНКТУАЦИЯ В РОМАНЕ Д. РУБИНОЙ «БЕЛАЯ ГОЛУБКА КОРДОВЫ»
М.В. Веккессер
В статье рассматриваются понятие авторской пунктуации и его отличие от понятия пунктуационной ошибки, а также стилистическая роль и особенности авторской пунктуации в романе Д. Рубиной «Белая голубка Кордовы». Авторская пунктуация не регламентируется пунктуационной нормой, она является результатом преднамеренного отклонения от действующих правил. В ходе анализа учитывались назначение знаков препинания и их стилистическая роль в тексте. В анализируемом произведении наиболее частым отклонением от нормы выступает употребление тире. Анализ нерегламентированной пунктуации в данном произведении показывает, что она способствует более адекватному выражению смысловой информации при сокращении текстового пространства.
Ключевые слова и фразы: авторская пунктуация; пунктуационная норма; стилистическая функция; стилистический приём.
UNREGLEMENTED PUNCTUATION IN THE NOVEL BY D. RUBINA "THE WHITE DOVE OF CORDOVA"
M.V. Vekkesser
The article considers the concept of author's punctuation and its difference from the concept of a punctuation mistake and also a stylistic role of the author's punctuation in D. Rubina's novel "The white dove of Cordova". The author's punctuation is not regulated by the punctuation norm, it is the result of an intentional deviation from the existing rules. The analysis took into account the role of punctuation marks and their purpose in the text. In the analyzed text, the most common departure from the norm is the use of dashes. The analysis of the unregulated punctuation in this work shows that it contributes to the reduction of the text to save information.
Key words and phrases: author's punctuation; a punctuation norm; stylistic function; stylistic device.
Под авторской пунктуацией понимается: 1) регламентированные и нерегламентированные знаки препинания, стоящие в авторской рукописи, т. е. буквально поставленные рукой автора (такое употребление термина используется издательскими работниками, участвующими в подготовке рукописи к печати); 2) особенности пунктуационного оформления текстов того или иного писателя, имеющие индивидуальный характер (например, определённый набор применяемых знаков, преимущественное использование одного из них), которые в целом не противоречат принятым в данный период правилам пунктуации; 3) нерегламентированное пунктуационной нормой употребление знаков препинания как результат преднамеренного отклонения от действующих норм пунктуации [Веккессер 2012: 18-19].
В настоящей статье анализируется авторская пунктуация с позиций третьего понимания данного термина на примере прозаического произведения Д. Рубиной «Белая голубка Кордовы» (примеры приводятся по изданию [Рубина Д. Белая голубка Кордовы. М.: Эксмо, 2012]).
Отметим, что третье значение термина требует пояснения, т.к. не всякие отступления от пунктуационной нормы можно отнести к проявлению авторской индивидуальности (см. указание на это в [Валгина 1995; Валгина 2001: 276-279]). Наряду с общими обязательными нормами существуют ситуативные, которые регламентированы особенностями текстовой информации, например, акцентно-выделительные знаки препинания в официально-деловом стиле речи или сигнальные в рекламных текстах, отражающие стилистические особенности функционально различающихся текстов [Валгина 2001: 277]. Не следует относить к авторской пунктуации случаи, которые отражают общие тенденции, имеющие место в сфере развития пунктуации. Так, в настоящее время всё чаще вместо двоеточия при обобщающих словах перед перечислением однородных членов употребляется тире: А среди остальных встречается всё - и храбрость, и благородство, и образованность, и понятие чести (Б. Окуджава. Свидание с Бонапартом). Постановка тире после обобщающего слова пока не учтена кодификаторами нормы, но эта тенденция отмечена в справочнике по пунктуации Д.Э. Розенталя [Розенталь 1997: 272] (см. также об этом [Валгина и др. 2000: 336]). Пунктуация, используемая при оформлении разговорной речи в художественном тексте, тоже не является проявлением авторской пунктуации. Например, через использование многоточия может передаваться: 1) интонация разговорной речи, её спонтанность, неподготовленность, прерывистость: - Захар, дорогой мой, довольно! Помиримся. Я устал от этой вражды, сильно постарел и... соскучился, мой мальчик. Вы же знаете - я всегда был к вам привязан. Послушайте, сейчас, когда на нашем рынке царит бездарный хаос, вы мне нужны, как никогда: ваш ум, ваш бесподобный талант <...> (с. 232); 2) несобственно-прямая речь в авторском повествовании: Дядя Сёма смертельно боялся тети Лиды, которая была хорошей бабой, но - так он подозревал - на мацу, это худосочное производное воды и муки, скудный хлеб наш в пустыне, - посматривала косо. Нет, она не думала, что евреи добавляют в мацу кровь христианских младенцев. Евреи - нет. А вот еврейки... кто их знает, этих жирных курв, на которых, чтоб их разорвало, Сёма посматривает во все глаза и поглаживает их жирные шеи, якобы смахивая с них кисточкой волосы! Вот же не прогнал он Нюську с ее нагуленным дитём. Не прогнал, и все время подсовывает денег, и Ритку балует, так что уж все соседи говорят (с. 222); 3) внутренняя речь персонажа: Все
же на душе скверно. Вот так сюрприз. В чем фишка, дон Саккариас? Разве старик не получит свои, ничем не заслуженные, деньги? Разве не вы, почтеннейший, все эти месяцы создавали картины Петрушевской, в поте лица своего? Разве вы ограбите в чем-то малейшем почтенного Умберто?разве... разве... разве...?
Почему же - и незаслуженные? - возразил он себе. - Эти славные люди спасали твоих соплеменников, на памяти которых ты неплохо заработаешь. На памяти соплеменников и на спасателях их душ, о'кей? (с. 299-230).
Приведённые нами примеры показывают случаи типичного оформления имитации разговорной, несобственно-прямой, внутренней речи. Однако в прозе Д. Рубиной нами отмечены примеры нетипичного оформления несобственно-прямой речи: И та и другая держали кур. Берта держала их в ржавом кузове старого «студебеккера», прислоненного к забору так тесно, что казалось: стоит завести этот драндулет без колес - и тот стронется, вместе с забором и домом, гремя вслед за помоями, вниз по крутым булыжникам улицы Полины Осипенко, покатой, как нос эндокринолога Каца...
..у которого, между прочим, выросли двое сыновей; и когда старший, Игорек, выскальзывал вечерами из дому и гарцующей походкой устремлялся вверх, в сторону «Стометровки», <...> вслед ему несся отцовский голос, громовый голос ветхозаветного бога из придорожного куста: - Изя, два!!! Не один надевай, а два надевай, два!!! (с. 236). Здесь в авторской речи создаётся имитация манеры разговорной речи - спонтанности, непринуждённости, неожиданного «соскальзывания» на другую тему. Такой пунктуационный приём усиливает рельефную передачу ироничности в обрисовке многогранной жизни обывателя.
К авторской пунктуации относятся знаки препинания, которые носят нерегламентированный характер и зависят от воли пишущего, воплощают индивидуальное ощущение их постановки, имеют стилистическую значимость, о чём свидетельствуют примеры приведённые ниже.
1) Ритка и кормилась там же, на рынке: примчится, набегавшись, - потная, в исшарканных сандалиях, - подбежит и молча встанет за спинкой кресла: кудря-а-авая... (с. 242) - двоеточие в последней позиции и многоточие усиливают восхищение Риткой, которое дядя никогда явно не показывал племяннице. Читателю становится ясным, что он не может открыто ею восхищаться из-за поведения девушки, так как она своими поступками демонстрировала полную независимость и непокорность, однако в душе полон восхищения ею.
2) Выудив рубль, она [Ритка] зажимает его в кулаке, и из-за спины дяди Сёмы показывает длинный розовый язык приличной даме в зеркале, с целым патронташем бигудей на голове. В тот момент, когда та возмущенно округляет глаза, Ритка выпаливает:
- Тетя! Знаете, шо сегодня в кино идет? «Приключения Синдбада-дяди!»
Шшшархххх! — сандалии по деревянному полу — и нет девчонки. Умчалась (с. 243) -ненормативный разрыв синтаксической конструкции посредством тире в первой позиции выражает быстроту и стремительность, которые усиливаются за счёт второго тире между частями сложноподчинённого предложения.
3) Первый этаж дядисёминого дома, с высокими потолками, широкими окнами — тот вообще пленял воображение (с. 244) - тире в сегментированной конструкции усиливает восхищение Ритки домом дяди Сёмы, при этом передаётся несобственно-прямая речь, автор будто бы сливается с героиней и начинает говорить её языком.
4) Бросил телефон на сиденье и рванул машину, опрокидывая за собой Толедо, Питер, Иерусалим, — и последние пятнадцать лет своей странной, упоительной и преступной жизни (с. 232) - при перечислении однородных членов пунктуационная норма не регламентирует постановку запятой перед одиночным союзом и, которая в данном случае сочетается также с ненормативным тире, усиливающим ощущение начала «новой жизни» героя, границы двух миров - реального и скрытого, преступного.
5) Смешная и странная картинка запомнилась маленькой Ритке: толпа старых евреев во дворике, задрав головы, смотрит вверх, где в слуховом окне маячит староста молельного дома, исполняющий уж заодно обязанности и раввина. С хитро закрученным бараньим рогом в руке он, тоже задрав голову, всматривается в зеленое меркнущее небо. В толпе разлита напряженная тишина... Все чего-то ждут, что-то выглядывают в стремительно темнеющем небе: дождя? самолета? парашютиста? (с. 253); Тут Нюся взволновалась: как был одет? цвет волос? что говорил? (с. 267). В обоих примерах обнаруживается избыточное употребление вопросительных знаков вопреки известным грамматическим нормам. Однако их необходимость и уместность оправдывается возникающим стилистическим эффектом: здесь обнаруживается выражение накала эмоционального состояния героини, на первый план выступает не грамматическая, а коммуникативно-смысловая обусловленность такого пунктуационного оформления.
Прозу Д. Рубиной характеризует индивидуально-авторская постановка тире, которое акцентирует выражение разного рода субъективно-модальных значений (эмоций и / или оценок), например:
1) И домашнее красное вино, густое и насыщенное, - легко пилось, не тяжеля головы (с. 306) - ненормативное в данном случае авторское тире между подлежащим и сказуемым;
2) Кордовин обернулся и - не смог сдержать возгласа. Над приземистой аркой одного из домов, сложенных, как и другие, из темно-серого местного камня, на неровно заштукатуренной стене была сделана стилизация <...> (с. 301) - тире между однородными сказуемыми;
3) И решился на то, что вначале - увидев старика - посчитал излишним. Достал фотографию, одну из своей коллекции, - старую коричневато-серую картонку с кружевными оборочками краев (с. 297) - выделено распространённое обстоятельство, выраженное деепричастным оборотом;
4) Она [Ритка] поступила в Винницкий педагогический, на кафедру физической культуры, и дядя Сёма вздохнул с облегчением: представить, что она уедет куда-то в чертову даль, и он месяцами не увидит этого вздергивания дерзкой брови, прямого взгляда серых глаз, долгого истомного потягивания утром на террасе, куда она спускалась в шортах и майке - размяться, и минут двадцать прыгала и умопомрачительно гнулась, швыряя туда-сюда длинные свои ноги, - даже представить это было немыслимо (с. 259); Нюся завопила сиреной - от испуга за Риткин живот: тут бы в общей свальной драке ребенка-то ей и выдавили б, никакой акушерки не надо (с. 275); Наконец, постучав, толкнул дверь и вошел - через кухню-прихожую - в комнату, неожиданно светлую, наполненную благостно евангельским, охристо-солнечным воздухом... (с. 276); Совпадение, как раз из тех, которым он бесконечно доверял: вчера, за полчаса до того, как Эдуард явился, нагруженный пивом, в ореоле звенящего цикадного облака, Кордовин завершил очередной военный совет с самим собой — над картой Майами (с. 290) - примеры постановки тире между сказуемыми и обстоятельством цели, места;
5) Жить он [дядя Сёма] без нее уже не мог, боялся говорить на эту тему с самим собой, топтал и молча клял себя последними словами... и каждое утро, перед тем как уйти на работу, тянул время, прислушиваясь к ее легкому пошаркиванию вверху — зимой, и шлепанью босых ног летом <...> - тире между неоднородными обстоятельствами (с. 259260);
6) Квартирка представляла собой комнату и кухоньку (она же была прихожей), которые соединялись - и разделялись - огромной беленой печью, собственно, и
прельстившей Нюсю, а Ритке было всё равно (с. 273) - индивидуально-авторское тире между однородными сказуемыми усиливает ощущение «разделения»;
7) Кажется, что во рту их [зубов] втрое больше, чем требуется: поверх одного ряда вразнобой и как бы про запас растет еще один - как вон те березы на островке (с. 283); И колоколец коровы, пасущейся на склоне одной из дальних гор, позвякивал сюда вяло и редко - как задремавший сторож своей колотушкой (с. 286) - нередко автор ставит тире при сравнительном обороте. Такие случаи употребления подтверждают, что в этом романе наблюдается особая функциональная значимость тире в грамматико-стилистическом аспекте.
В романе Д. Рубиной «Белая голубка Кордовы» частотно тире не только в контексте простого предложения, но и между частями сложноподчинённого предложения. Отметим, что пунктуационная норма допускает постановку этого знака в изъяснительном, уступительном и условном предложениях, что нами отмечено и в произведении автора: И пока соседи не поняли - что произошло, Витя так и сидел <...> (с. 252); Он даже не помнит - были ли это сестры, подруги или мать с дочерью (с. 293); А я все жду - когда ей надоест, и она снова займется своим брошенным мужем (с. 304) - изъяснительные отношения.
Таким образом, постановка тире в произведении Д. Рубиной - излюбленный особый индивидуально-авторский знак препинания, передающий ритмику, интонацию, усиливающий смысловой отрезок речи: «оно обладает наибольшей разделительной "силой", которая дополняется и зрительным эффектом» [Валгина 2001: 282].
В анализируемой прозе наряду с индивидуально-авторской пунктуацией, которая имеет самостоятельные стилистические коннотации, встречаются стилистические приёмы, сигналом которых являются пунктуационные знаки. Например: 1) широко представлен оформленный тире анаподатон - разновидность вставной конструкции, отличительной особенностью которой часто выступает лексический повтор. Данный приём увеличивает информационный объём предложения, отражает многоаспектность повествования: Другой великовозрастный Риткин приятель - да и не приятель даже, а друг сердечный - был шестидесятилетний подросток Витя-Голубь. Витя разводил голубей (с. 250); Витя разводил голубей. Во дворе своего дома в Старом городе - дома, похожего на голубятню, -он выстроил голубятню, похожую на дом (с. 250); С грустью подумалось: какая легкая добыча... Маленький, высушенный здешним солнцем, исполненный простоты и достоинства, немногословный старик Умберто с фантастической свободой двигался по
дому, и когда поворачивался на звук речи, слегка вскидывая голову, казалось, что он внимательно смотрит на гостей сквозь тугую белесую пелену. Ее, эту пленку - просто руки чесались смыть плёнку! - хотелось смыть, как помутневший старый лак, смыть и взамен покрыть зеленую радужку прозревших глаз прозрачным покровом (с. 295); 2) часто встречается парцелляция: <... > Когда они явились к старику, обнаружилось, что тот... слеп. О, боги, черт бы вас побрал: старик был слеп, совершенно, привычно, уютно. От рождения (с. 295); Требовалось высочайшее искусство гипноза - по двум направлениям (с. 294); Гитлер, хотел сказать «Зэккэри», Гитлер, или еще кто-то из собак рода человеческого. Но не сказал - к чему обижать хорошего парня? И хороших собак? (с. 291).
В прозе Д. Рубиной встречается «лишние» знаки препинания, которые тоже обусловлены авторским замыслом:
1) Квартиру двум женщинам сдала его бывшая жена, с условием, что Нюся станет посылать Володьке передачи в лагерь (с. 273) - запятые актуализируют внимание читателя на обязательности условия сдачи квартиры;
2) Кое-кто еще жив из тех людей, в нашей деревне (с. 289) - в данном примере авторская запятая выделяет то, что именно в этой деревне остались очевидцы событий прошлого;
3) Главное произошло в лобби отеля, при расставании, при обмене карточками (с. 289) - здесь тоже выделяется важная для героя информация, тем самым читатель понимает, что интрига в отношениях персонажей накаляется;
4) - О, нет, ты не прав. Ты слишком ироничен. Я не знаю никого лучше собак! -выкрикнул он в темноту, то ли к сведению самих псов, то ли кому-то, кто ревниво скрывался за кустами на предмет инспекции хозяйских чувств. - Кто это сказал? (с. 291) -в данном случае поставлена лишняя запятая перед союзом то ли в первой позиции, приравнивая однородные члены к вставной конструкции;
5) И буквально дней через пять, уже дома, получил от него обстоятельный и аккуратный во всех отношениях ответ <...> (с. 293) - постановка запятой не регламентирована нормой, так как здесь представлены неоднородные обстоятельства времени и места
В анализируемом художественном тексте мы не обнаружили недостающих знаков препинания, хотя в художественной прозе тоже имеют место случаи отсутствия знаков, предписанных нормой.
Функциональный подход при стилистическом анализе употребления знаков препинания (см. [Шварцкопф 1988; Шубина 2006]) позволяет разграничивать авторскую и ошибочную пунктуацию (см. подробнее о пунктуационной норме и пунктуационных ошибках [Веккессер 2012; Григорьева и др. 2012]).
Авторская пунктуация, напрямую обусловленная стилистическим замыслом текста, в анализируемом романе Д. Рубиной характеризуется стилистически мотивированной избыточностью и усиливает смысловой компонент текста. Анализ авторской пунктуации на примере прозы Д. Рубиной свидетельствует об усилении тенденции к сокращению текстового пространства при сохранении информации. Современная пунктуационная система - функционально-адаптивная система письменного языка, демонстрирующая колебание норм, обусловленное и усиленное изменениями в социуме, где автору предоставляется определённая свобода выбора знака. В результате, с одной стороны, происходит «покушение» на строгие правила пунктуации, с другой - пунктуация даёт большие возможности для пишущего, и её умелое использование превращается в действенное смысловое и стилистическое средство.
Список литературы
Валгина Н.С. Уточнение понятия авторской пунктуации // Филологические науки. 1995. № 1. С. 76-86.
Валгина Н.С. Нерегламентированная пунктуация. Авторская пунктуация // Активные процессы в современном русском языке: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Наука, 2001. С. 276-286.
Валгина Н.С., Светлышева В.Н. Русский язык. Орфография и пунктуация. Правила и упражнения: Учебное пособие. М.: Наука, 2000. 312 с.
Веккессер М.В. Авторская пунктуация // Эффективное речевое общение (базовые компетенции): словарь-справочник / под ред. А.П. Сковородникова. Красноярск: Изд-во Сибирского федерального университета, 2012. С. 18-19.
Веккессер М.В. Пунктуационные ошибки // Эффективное речевое общение (базовые компетенции): словарь-справочник / под ред. А.П. Сковородникова. Красноярск: Изд-во Сибирского федерального университета, 2012. С. 521-523.
Григорьева Т.М., Веккессер М.В. Пунктуационная норма // Эффективное речевое общение (базовые компетенции): словарь-справочник / под ред. А.П. Сковородникова. Красноярск: Изд-во Сибирского федерального университета, 2012. С. 520-521.
Дивакова М.В. Принципы пунктуации и нормы синтаксических построений русского литературного языка первой трети XX века: На материале произведений поэтов и писателей XX века: дис. ... канд. филол. наук: М., 2005. 27 с.
Розенталь Д.Э., Джанджакова Е.В., Кабанова Н.П. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. 2-е изд., испр. М.: ЧеРо, 1998. 400 с.
Шварцкопф Б.С. Современная русская пунктуация: система и её функционирование. М.: Наука, 1988. 192 с.
References
Valgina N.S. Utochnenie ponyatiya avtorskoj punktuatsii [Specification of the concept of author's punctuation]. Filologicheskie nauki. 1995. № 1. Pp. 76-86.
Valgina N.S. Nereglamentirovannaya punktuatsiya. Avtorskaya punktuatsiya [Independent punctuation. Author's punctuation]. Aktivnye protsessy v sovremennom russkom yazyke: Uchebnoe posobie dlya studentov vuzov [Active processes in modern Russian: Manual for students of Universities], M.: Nauka Publ., 2001. Pp. 276-286.
Valgina N.S., Svetlysheva V.N. Russkij yazyk. Orfografiya i punktuatsiya. Pravila i uprazhneniya: Uchebnoe posobie [Russian. Spelling and punctuation. Rules and exercises: Manual]. M.: Nauka Publ., 2000. 312 p.
Vekkesser M.V. Avtorskaya punktuatsiya [Author's punctuation]. EHffektivnoe rechevoe obshhenie (bazovye kompetentsii): slovar'-spravochnik [Effective speech communication (basic competences): the dictionary reference]. Pod red. A.P. Skovorodnikova. Krasnoyarsk: Siberian Federal University Publ., 2012. Pp. 18-19.
Vekkesser M.V. Punktuatsionnye oshibki [Punctuation mistakes]. EHffektivnoe rechevoe obshhenie (bazovye kompetentsii): slovar'-spravochnik [Effective speech communication (basic competences): the dictionary reference]. Pod red. A.P. Skovorodnikova. Krasnoyarsk: Siberian Federal University Publ., 2012. Pp. 521-523.
Grigor'eva T.M., Vekkesser M.V. Punktuatsionnaya norma [Punctuation norm]. EHffektivnoe rechevoe obshhenie (bazovye kompetentsii): slovar'-spravochnik [Effective speech communication (basic competences): the dictionary reference]. Pod red. A.P. Skovorodnikova. Krasnoyarsk: Siberian Federal University Publ., 2012. Pp. 520-521.
Divakova M.V. Printsipy punktuatsii i normy sintaksicheskikh postroenij russkogo literaturnogo yazyka pervoj treti XX veka: Na materiale proizvedenij poehtov i pisatelej XX veka [Principles of a punctuation and norm of syntactic creation of the Russian literary language of the first third of the XX century: On a material of works of poets and writers of the XX century]: dis. ... kand. filol. nauk: M., 2005. 27 p.
Rozental' D.E., Dzhandzhakova E.V., Kabanova N.P. Spravochnik po pravopisaniyu, proiznosheniyu, literaturnomu redaktirovaniyu [Reference book on spelling, pronunciation, literary editing]. 2-e izd., ispr. M.: CheRo Publ., 1998. 400 p.
Shvartskopf B.S. Sovremennaya russkaya punktuatsiya: sistema i eyo funktsionirovanie [Modern Russian punctuation: system and its functioning]. M.: Nauka, 1988. 192 p.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Веккессер Мария Викторовна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры русского языка и литературы
Лесосибирский педагогический институт - филиал ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет»
Россия, 662544, г. Лесосибирск, ул. Победы, 42 E-mail:[email protected]
ABOUT THE AUTHOR:
Vekkesser Mariya Viktorovna, Ph.D. of Philology, Associate Professor, Associate Professor of the Department of the Russian Language and Literature
Lesosibirsk pedagogical University - affiliated branch of Siberian Federal University
42 Pobedy St., Lesosibirsk 662544 Russia
E-mail:[email protected]
