CC BY
136
НЕПРИЗНАННЫЕ ГОСУДАРСТВА (Реферативный обзор)
КОЛСТО П. УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ И БУДУЩЕЕ КВАЗИГОСУДАРСТВ
KOLSTO P.
The sustainability and future of unrecognized quasi-states // Journal of peace research. - L., 2006. - Vol. 43, N 6. - P. 723-740.
РАЙКИН М. ФЕНОМЕН КВАЗИГОСУДАРСТВ
RYWKIN M.
The phenomenon of quasi-state // Diogenes. - L., 2006. - Vol. 53, N 2. -
P. 23-28.
МАЦУЗАТО К. ПАТРОННОЕ ПРЕЗИДЕНТСТВО И ПОЛИТИКА В СФЕРЕ
ИДЕНТИЧНОСТИ В НЕПРИЗНАННОЙ АБХАЗИИ // ВЕСТНИК ЕВРАЗИИ. - М., 2006. - ВЫП. 34, № 4. - С. 132-159.
МАЦУЗАТО К.
Непризнанные государства: Нагорно-Карабахская Республика, (1988-2005 гг.) // Вестник ТГУ. - Томск, 2007. - Вып. 45, № 1. -
С. 31-42.
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ ВОКРУГ НЕПРИЗНАННЫХ ГОСУДАРСТВ
Приднестровье, Нагорный Карабах, Армения, Южная Осетия и Грузия / Науч. ред. Кимитака Мацузато. - Sapporo: Hokkaido univ. 2007. - 112 p. - (Hokkaido univ. Slavic research center. Occasional papers; 2007) (Making a discipline of Slavic Eurasian studies Occasional papers ; 2007 N 18)
В результате распада Советского Союза и Югославии появились новые государства, некоторые из них до сих пор не признаны мировым сообществом как независимые. Актуальность проблем непризнанных государств стимулирует исследовательский интерес ученых. За последние годы появился целый ряд работ, посвященных этой тематике1, они, в основном, делятся на три группы: 1) теоретические, изучающие само явление; 2) посвященные частным случаям непризнанных государств; 3) исследования исторических корней конфликтов. Последние, хотя и носят историографический характер, крайне полезны для понимания причин конфликтов. В данном обзоре для реферирования были отобраны исследования, посвященные изучению причин появления квазигосударств, а также их общих характеристик и тенденций развития.
В статье профессора русской истории и культуры университета г. Осло Пола Колсто «Устойчивое развитие и будущее квазигосударств» освещается дискуссия, развернувшаяся среди ученых вокруг термина, обозначающего непризнанные государства. Автор указывает, что для подобных государств используются различные понятия, такие как «де-факто государства», «непризнанные государства», «парагосударства» и даже «псевдогосударства». Сам П. Колсто предлагает использовать термин «квазигосударство», ссылаясь при этом на Р. Джексона, который использует его в прямо противоположном смысле. В своей работе «Квазигосударства: Суверенитет, международные отношения и Третий мир» Джексон под квазигосударствами понимает страны, обладающие всеми государственными атрибутами, включая и место в ООН, однако не контролирующие свои территории и оказывающие ничтожное воздействие на
1 См.: Государства: Несостоявшиеся и другие // Политическая наука / ИНИОН РАН: Сб. науч. тр. - М., 2007. - № 3. - С. 85-107.
жизнь своих граждан. П. Колсто, однако, считает, что в данном случае нет противоречия, так как между этими категориями существует большое сходство. Более того, если непризнанные государства сумеют добиться международного признания, большинство из них трансформируется в «квазигосударства» в понимании Джексона.
По мнению П. Колсто, политический объект является «квазигосударством», если его руководство контролирует территорию, на которую предъявляет претензии, и борется за международное признание его независимости более двух лет.
Этим критериям соответствует не слишком большое количе -ство новых политий. Распад Советского Союза и Югославии дал толчок возникновению целого ряда квазигосударств. На территории бывшей Советской Республики Молдова возникла Приднестровская Молдавская Республика, Грузинской ССР - Абхазия и Южная Осетия, в Азербайджане - Нагорно-Карабахская Республика. Сербия также была квазигосударством до тех пор, пока в 1996 г. после подписания Дайтонского соглашения не была реорганизована как часть Боснии и Герцеговины. В 1990 г. была провозглашена Независимая Чеченская Республика Ичкерия. Но Чечню можно было бы назвать «квазигосударством» только в период между первой и второй чеченскими войнами (1996-1999). Косово сегодня обладает де-факто независимостью от Сербии. Тайвань признан 28 странами и, можно сказать, представляет собой отдельную категорию государств, занимая промежуточное положение между признанными государствами и квазигосударствами.
Автор рассматривает причины существования и выживания квазигосударств.
В современном мире санкции за посягательство на территориальную целостность признанных государств настолько серьезны, что даже слабейшим из них гарантировано существование. Как же выживают не получившие этого признания государства? Сила и мощь не могут быть источником выживания, так как многие из них достаточно слабы.
Концепты «сильного» и «слабого государства» нуждаются в конкретизации. Говоря о «сильных государствах», П. Колсто ссылается на формулировку Г. Нодия: это «государства, способные выполнять функции, которые они декларируют сами, и функции, выполнение которых от них ожидает их население» (с. 727). В отношении
понятия «слабое государство» П. Колсто солидарен с К. Юнгом, который определяет его как государство, которое «имеет государственные институты, способно нести некоторые базовые функции, но далекое от исполнения соответствующих внутренних и внешних ожиданий как "нормальное" государство» (с. 727). Используя эти определения, автор утверждает, что общая тенденция квазигосударств - недостатки в сфере государственного устройства. Следовательно, государственное устройство также не может быть фактором, способствующим выживанию квазигосударств.
П. Колсто называет пять условий, содействующих жизнеспособности непризнанных квазигосударств: символическое формирование нации, военизация общества, слабость государства, от которого данное государство отделилось, поддержка внешним покровителем и признание хотя бы частью мирового сообщества.
Внешний покровитель необходим квазигосударствам для гарантии безопасности. Существует мнение, что для внешнего покровителя квазигосударства являются инструментом давления на то государство, из которого оно выделилось, и для укрепления своей позиции в регионе. Отчасти это верно, но опыт показывает, что квазигосударства - не марионетки в руках более сильного покровительствующего государства.
Международные организации, такие как ООН, ОБСЕ и НАТО, играют особую роль в конфликтах между квазигосударствами и государствами, от которых они отделились: иногда они выполняют роль внешнего покровителя, а также привлекаются для переговоров в военных конфликтах с участием квазигосударств.
Комбинации указанных в статье факторов создают возможно -сти для четырех способов развития ситуации:
1) квазигосударства могут войти в состав внешнего покровительствующего государства;
2) они могут быть возвращены в государство, от которого они отделились, или
3) могут стать автономией в его составе;
4) могут добиться международного признания как независимые государства.
Какой из этих четырех сценариев будет реализован - зависит от политического климата, а также от того, как будут развиваться отмеченные факторы. Например, квазигосударство увеличит свой
шанс добиться международного признания, если его руководство сможет создать сильные государственные структуры и ликвидировать криминальную деятельность на своей территории. И наоборот, государство, породившее квазигосударство, сможет поглотить его силой, если укрепит свою военную мощь, или мирным путем, создав более эффективные, чем в квазигосударстве, государственные структуры и экономику, увеличив таким образом свою привлекательность для населения квазигосударства в случае воссоединения.
По мнению автора, если какое-либо из государств, породивших квазигосударства, восстановит контроль над потерянной территорией военным способом, - это очевидно сподвигнет другие подобные государства пойти тем же путем. И наоборот, если одно из квазигосударств, даже в виде исключения, добьется международного признания, это воодушевит других лидеров квазигосударств и снизит их готовность к компромиссам.
Статья Михаила Райкина «Феномен квазигосударств» посвящена общим тенденциям в развитии квазигосударств и последствиям их существования. Распад Советского Союза и Югославии стал причиной возникновения новых государственных образований. Ко -гда 15 бывших республик Советского Союза стали независимыми, им пришлось создавать государственные институты заново, новые государства не могли обеспечить своим гражданам полноценную социальную защиту. В этих условиях появились этнические и территориальные образования, которые, в свою очередь, заявили претензии на отделение и самоопределение, что способствовало возникновению сепаратизма и новых квазигосударств. Однако автор указывает, что сепаратистские движения на Кавказе возникли до распада Советского Союза, в период перестройки. В большей степени проблемы, связанные с возникновением квазигосударств, коснулись Грузии и Азербайджана. Как отмечает автор, сразу после распада СССР армяне, составляющие большинство населения Нагорно-Карабахской автономной области, при поддержке Армении и скрытом одобрении России изгнали азербайджанское меньшинство и оккупировали часть азербайджанских территорий, провозгласив новое независимое государство - Нагорно-Карабахс-кую Республику. Абхазское меньшинство (менее чем одна пятая часть всего населения) при поддержке России провозгласило Абхазию отдельным от Грузии государством, практически выселив грузинское население.
Южная Осетия объявила себя суверенной республикой. Большую роль в этом процессе, по мнению автора, сыграло вмешательство Москвы. Хотя используемые Россией методы разнились от региона к региону, однако цель была одной - способствование возникновению и укреплению квазигосударств. В ельцинский период Москва контролировала процессы смены руководства в Грузии и Азербайджане. Однако эти усилия не принесли ожидаемого результата, потому что новые лидеры (Г. Алиев и Э. Шеварнадзе) оказались независимо настроенными. Сама Россия также столкнулась с проблемой сепаратизма, но она сумела предотвратить потерю территорий, применив силу против Чечни и вернув ее в состав Российской Федерации. Приход Путина к власти, по мнению автора, только усилил российскую поддержку кавказских квазигосударств, Южная Осетия, Абхазия и Нагорный Карабах продолжают пользоваться российской спонсорской помощью и протекцией. Приднестровская Молдавская Республика также поддерживается Россией.
У Крыма в 1992 г. была возможность стать квазигосударством и провозгласить независимость, но этого не произошло, и Украина избежала потери земель, хотя российская поддержка Крыма до сих пор доставляет Украине много хлопот.
Процесс дезинтеграции Югославии был особенно кровавым. Конфликты на постсоветском пространстве возникали только внутри бывших союзных республик. М. Райкин отмечает, что в отличие от поддерживаемых Россией постсоветских непризнанных государств квазигосударства бывшей Югославии не имели постоянной внешней поддержки, за исключением зависевшей от Белграда Сербии.
Рассмотрев вышеперечисленные случаи, автор выделяет общие тенденции их существования: 1) квазигосударства стали отделяться от государства, частью которого ранее являлись, в результате религиозных или этнических конфликтов или же в результате его дезинтеграции; 2) несовершенная политика новых независимых государств, на территории которых возникли квазигосударства («home-state») (этнические чистки в Сербии, попытки Грузии уменьшить устоявшуюся автономию Абхазии и Южной Осетии, погром армян в Азербайджане, румынизация в Молдове и т.д.), внесла вклад в распад; 3) в конфликтах у квазигосударств всегда есть сторонний покровитель, извлекающий пользу из ситуации и продолжающий поддерживать квазигосударство в дальнейшем; 4) квазигосударства официально не
признаны международными организациями или более чем одним другим государством как независимые; 5) квазигосударства функционируют как настоящие мини-государства: от управления и обеспечения порядка на своей территории до финансирования школ и здравоохранения. Но их экономика и денежное обращение связаны со страной-спонсором. Они имеют собственные вооруженные силы и поддерживают иностранные контакты.
По утверждению М. Райкина, существование квазигосударств внутри признанных мировым сообществом государств представляют очевидную опасность для мира и стабильности соседних регионов. Квазигосударства выживают благодаря напряженности между своим покровителем и породившим их государством. У квазигосударств три сценария будущего развития: 1) международное признание; 2) воссоединение с государством, от которого оно отделилось; 3) включение в состав покровительствующего государства.
Две следующие статьи, автором которых является профессор Центра славянских исследований университета Хоккайдо Кимитака Мацузато, посвящены частным случаям: Абхазии и Нагорно-Карабахской Республике.
В статье «Патронное президентство и политика в сфере идентичности в непризнанной Абхазии» рассматриваются две проблемы. Во-первых, внутренние и внешние условия, определившие поражение преемника Владислава Ардзинбы на президентских выборах. Автор пытается понять, насколько тут повлияли статус непризнанного государства и ее специфические отношения с Россией. Во-вторых, принадлежность к восточночерноморскому полицивилизационному пространству.
Автор, ссылаясь на Генри Гейла (Henry Hale) и его концепцию «патронного президентства» (patronal presidentialism), считает, что патронное президентство - типичный вид режима на постсоветском пространстве. Для него характерно подкрепление власти президента не только конституционными полномочиями, но и неформальной сетью многочисленных клиентов. И пока президент деятелен, он пользуется поддержкой населения. Как только по тем или иным причинам его власть ослабевает, тут же начинается борьба за его пост, что дестабилизирует политическую обстановку в стране.
Развитие событий в Абхазии соответствует этой концепции. Когда в конце 1990-х годов В. Ардзинба заболел и стало понятно,
что на следующей срок претендовать он не сможет, началась борьба за «наследство». По мнению автора, наилучшим способом присвоить это «наследство» было стать премьер-министром или как минимум ключевым министром. Сам В. Ардзинба назначал то одного, то другого премьера, а его бывшие соратники постепенно перешли в оппозицию. В феврале 2000 г. известные деятели республики основали оппозиционное общественно-политическое движение «Ай-тайра» («Возрождение»), которое потребовало от правительства изменить политический курс и внести поправки в Конституцию Абхазии (создание Конституционного суда, введение должности омбудсмена, формирование Счетной палаты и обеспечение выборности глав администраций районов). После смены нескольких премьер-министров в июле 2004 г. В. Ардзинба назначил на этот пост Р. Хаджимбу, которому симпатизировал и В.В. Путин, и который должен был стать основным кандидатом на президентских выборах. В мае 2002 г. три оппозиционные силы - «Айтайра», «Амцаха-ра» и «Единая Абхазия» - выдвинули на посты президента и вице-президента С. Багапша и С. Лакобу. При многочисленных нарушениях и задержке подсчета голосов все-таки было объявлено, что в первом же туре победил С. Багапш, набрав 50,08% голосов. Однако сторонники Хаджимбы не согласились с этим и потребовали либо проведения второго тура, либо повторного голосования.
ЦИК, Верховный суд и парламент раскололись и начали принимать решения, противоречащие принятым ранее, и в итоге прекратили свою работу. Конфликтующие стороны мобилизовали своих сторонников, инициировали захват зданий правительства, парламента и государственной телерадиокомпании. Дошло до вооруженных конфликтов. Вмешалась Россия, требуя повторных выборов и перекрыв границу между Абхазией и Грузией. В ноябре 2004 г. Багапш предложил Хаджимбе пойти на выборы единой командой, пообещав ему пост вице-президента или премьер-министра. И 6 декабря 2004 г. оба соперника составили протокол, согласно которому пост вице-президента переставал быть формальным: его обладатель становился отныне ответственным за силовой блок политики, решал судьбу 40% бюджетных расходов и назначал такую же долю членов кабинета министров. Чуть ранее парламент принял закон о первом президенте Республики Абхазия, которым вводился официальный институт первого президента с собственным аппаратом.
Этот компромисс устроил и Россию, вследствие чего она открыла границу с Абхазией. 12 января 2005 г. состоялись выборы второго президента Абхазии, в ходе которых Багапш получил 91,54% голосов избирателей. События 2004-2005 гг. в Абхазии подтверждают тезис о патронном президентстве в этой республике. Ардзинба был у власти 15 лет, в течение которых усилился клановый характер политики, а политическая индифферентность населения, напротив, нарастала, особенно в поздний период правления. Уход из политики Ардзинбы обернулся расколом абхазской элиты. Население было вовлечено в политическую борьбу.
Как утверждает автор, в мирной смене власти в Абхазии наблюдалась закономерная динамика, общая для постсоветского пространства и характерная для системы власти, именуемой «патронным президентством». Правда, в Абхазии эта динамика проявилась в более мягкой форме, чем в Грузии или в Украине, - сказались давление и санкции со стороны России.
От типичных вариантов динамики патронного президентства (Украина) ситуацию в Абхазии отличают рамки, заданные местному политическому процессу Россией, что и удержало политическую ситуацию в границах компромисса.
Несмотря на непризнание и блокаду, республика не перестает быть составной частью восточночерноморского полиэтничного и поликонфессионального пространства. Трудности выживания в условиях блокады заставляют активнее искать поддержку в трансграничном взаимодействии. Об этом свидетельствует, например, готовность абхазского православия сотрудничать с тремя православными церквями - Русской, Константинопольской и Грузинской, равно как и попытки абхазских мусульман вступить во взаимодействие с российским, северокавказским и турецким исламом.
К. Мацузато отмечает, что еще одной характерной чертой квазигосударств является то, что они вынуждены быть более демократичными, чем его бывшие «сюзерены» (Абхазия - Грузия, Нагорный Карабах - Азербайджан, Приднестровье - Молдова), так как непризнанные государства считают, что мировому сообществу труднее будет настаивать на возвращении «демократических вассалов» «недемократическим сюзеренам». Как и вышеупомянутые авторы, К. Мацузато придерживается мнения о том, что российская политика в отношении существующих на постсоветском простран-
стве непризнанных государств является одним из главных факторов их возникновения и выживания. Как правило, курс российской политики менялся в соответствии с изменениями в отношениях с бывшими «сюзеренами» (например, с Грузией и Молдовой). Как только возникало потепление, Россия была готова отказаться от поддержки непризнанных государств, и наоборот. Но вместе с тем нельзя согласиться с точкой зрения о том, что Абхазия и Приднестровье являются марионетками России. Подтверждение тому - провал в 2004 г. в Абхазии хорошо отработанной на российских регионах политической технологии В. Путина.
Автор статьи пишет, что национальная политика Абхазии достаточно демократична в силу небольшой доли титульной нации в населении страны. В Абхазии более ста этносов. Лидеры абхазского движения в основном находили общий язык с представителями других этносов. И даже после войны, сопровождавшейся выселением двух третей грузинского населения, Абхазия осталась многонациональной страной. Демографическая ситуация вынуждает абхазов вести гибкую национальную политику.
В статье «Непризнанные государства: Нагорно-Карабахская Республика (1988-2005 гг.)» К. Мацузато выявляет причины, кото -рые позволили установлению в Нагорно-Карабахской Республике (НКР) более или менее демократического режима, а также способы преодоления милитаризации, свойственной участвующим в долгом военном конфликте государствам.
В отличие от Приднестровья и Абхазии, НКР в итоге военных действий с Азербайджаном получила каналы коммуникации со своей покровительницей Арменией. Более того, через Армению установилась связь с внешним миром. Международные делегации без проблем попадают на территорию НКР. Кишинев же блокирует все попытки Приднестровской Молдавской Республики наладить общение с внешним миром, поскольку убежден, что появление иностранных наблюдателей поможет Приднестровью получить международное признание.
Выборы всех уровней, проведенные в НКР, оцениваются международными наблюдателями как «демократические и прозрачные». На территории Карабаха в отличии от Южной Осетии нет российских войск, так как сама карабахская армия считается сильнейшей на Кавказе. Здесь (как и в Молдавии) не было этнических
чисток. По мнению Мацузато, это дает повод предполагать, что Карабах ближе к международному признанию, чем Приднестровье и Абхазия. НКР уже сегодня имеет основания претендовать на неофициальный статус «полупризнанного» государства.
Автор полагает, что факторами демократизации НКР выступают самосознание политической элиты, а также создание многопартийной системы. В дискурсе карабахской элиты (так же, как и в Абхазии) демократия часто предстает важным условием сохранения государственной независимости. Предполагается, что международному сообществу будет трудно требовать воссоединения «демократического» Карабаха с «тоталитарным» Азербайджаном. Характерно и то, что, по мнению карабахцев, развитая государственность в принципе гарантирует ее демократичность. Сегодняшние жители Карабаха не признают авторитета Азербайджана, а сравнивают свою республику с Арменией, причем в большинстве случаев отдают предпочтение НКР, часто ссылаясь на то, что в XIX в., когда Эриванская губерния Российской империи занимала пригорную Армению, в Карабахе действовала система основанных на совещательных принципах княжеств-меликов. То есть Карабах никогда не знал абсолютной монархии, и в отличие от Армении здесь отсутствуют исторические корни для авторитаризма. И, как следствие, заявляется, что без Карабаха Армения не сможет стать стабильной и демократической страной (подобные настроения присутствуют в Татарстане, Львовской области, Косово). По утверждению автора статьи, желание отделить НКР от Армении скорее типично для представителей Армянской революционной федерации (АРФ), чем для правящей элиты Карабаха, которая считает, что отдельное существование НКР от Армении возможно в виде способа смягчения реакции Азербайджана. Руководители Армянской революционной федерации, однако, полагают, что НКР сможет присоединиться к Армении только после того, как уровень ее социально-экономического развития поднимется до уровня Армении.
Еще одна причина высокой степени государственности и демократии в НКР, по мнению карабахцев, состоит в незначительных размерах республики и ее этнической однородности.
НКР до сих пор не имеет своей конституции, и причину этого автор видит в нестабильности Конституции самой Армении, кото -рая с 1998 г. постоянно пересматривается. Руководство НКР не
принимает свою конституцию, желая избежать возможных противоречий с Конституцией Армении.
Как предпосылка демократии трактуется тот факт, что карабахская элита отвергла предложение президента А. Гукасяна о введении в НКР чисто президентского правления. А публичность внутриэлитного соревнования, по мнению Мацузато, способствовала развитию в Карабахе многопартийности.
Еще одна распространенная среди непризнанных государств проблема - это демилитаризация политического режима после военных конфликтов. НКР ощутила это на себе в полной мере: с 1992 по 1998 г. первое лицо республики было марионеткой в руках полевых командиров. Но гражданская власть потребовала вернуть себе конституционные полномочия. Ей это удалось, правда, через острый конфликт. В итоге произошла демилитаризация политического режима. К. Мацузато считает, что публичные дебаты, которыми сопровождались эти события, и представления элиты о демократии как о необходимом условии выживания государства являются исключительными не только для Кавказа, но и для СНГ в целом.
В сборнике «Историографический диалог вокруг непризнанных государств. Приднестровье, Нагорный Карабах, Армения, Южная Осетия и Грузия», вышедшем под редакцией К. Мацузато, собраны историографические статьи, посвященные квазигосударствам. Составитель сборника попытался максимально представить точки зрения историков заинтересованных сторон. Расхождение в интерпретации исторических фактов показывает, насколько сложно заинтересованным сторонам строить конструктивный диалог. Однако представленные в сборнике статьи дают основание полагать, что между Молдавией и Приднестровьем такой диалог возможен уже сегодня. Данный сборник представляет огромный интерес для изучения истоков конфликтов между непризнанными государствами и их бывшими «сюзеренами».
Ю.Ю. Тыртова
