CC BY
652
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2010. № 1
И.А. Чихарев, А.А. Косоруков
НЕОКЛАССИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ: К ПРОБЛЕМЕ СООТНОШЕНИЯ ПЕРЕМЕННЫХ ГЛОБАЛЬНОГО И НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО УРОВНЕЙ В ФОРМИРОВАНИИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА
Целью статьи является рассмотрение нового научного направления в теории международных отношений и мировой политики — неоклассического реализма. Он фокусируется на исследовании взаимодействия международной системы и внутренней динамики государства. Преодолевая недостатки неореализма, неоклассический реализм пытается создать верифицируемые модели объяснения внешнеполитической стратегии государства.
Центральную роль неоклассический реализм отводит уровню переменных международной системы, подчиненную роль — уровню внутригосударственных переменных. Государство выступает как своеобразный набор промежуточных переменных. Исследовательскую программу неоклассического реализма составляет изучение "зоны перехода ", которая включает в себя различные ошибки ретрансляции импульсов международной системы во внешнеполитический ответ, основанный на многосложном процессе внутренней интерпретации данного импульса государством и различными социальными акторами.
Ключевые слова: неоклассический реализм, международная политика, международная система, внешняя политика, уровни анализа, внешние и внутренние переменные, большая стратегия, сила.
Неоклассический реализм на сегодняшний момент является одним из ведущих направлений в зарубежных международно-политических исследованиях. В нашей стране, несмотря на наличие отдельных работ, посвященных реалистам-неоклассикам1, данное направление пока не стало предметом систематического изучения и критической рефлексии. Авторы учебного пособия "Международные отношения: теории, конфликты, движения, организации" отождествляют неоклассический реализм с наступательным2, хотя сама теоретическая конструкция неоклассического реализма, как будет показано в настоящей
1 Международные отношения: теории, конфликты, движения, организации / Под ред. П.А. Цыганкова. М., 2007; Алексеева Т.А. Миражи политического реализма // Кос-мополис. 2006. № 1 (15); Конышев В.Н. Разновидности американского неореализма // Кос-мополис. 2004. № 3 (9); Победаш Д.И. Эволюция американского политического реализма как метода исследования истории международных отношений: Автореф. ... канд. ис-тор. наук. Екатеринбург, 2007.
2 Международные отношения... С. 53—57.
статье, допускает реализацию государствами как наступательных, так и оборонительных стратегий. В.Н. Конышев не выделяет неоклассический реализм в самостоятельное интеллектуальное течение, причисляя его к разновидностям неореализма, тогда как на Западе оно вполне сформировало свою идентичность3.
Актуальность обращения к этому направлению связана и с тем, что с теоретической точки зрения оно представляет своего рода синтез ключевых подходов, разработанных в конце XX в. и выступавших в качестве конкурирующих. Как целостная исследовательская программа неоклассический реализм утверждался с начала 90-х гг. в дискуссии с безоговорочно преобладавшими в тот период либеральными теориями глобализации и глобального управления. Новейшая версия реализма интересна еще и тем, что предвосхитила международные процессы конца 90-х — начала 2000-х гг.: нарастающее влияние фактора силы в мировой политике и международных отношениях, возврат к ценностям суверенитета и национальной безопасности.
Как отмечает Т.А. Алексеева в своей статье "Миражи политического реализма", несмотря на развитие глобализации, распространение либеральных идей, политический реализм остается одной из основных теорий международных отношений4. В XXI в. в условиях непрекращающихся локальных конфликтов положения политического реализма вновь становятся актуальными.
На смену политическому реализму, не вполне объяснявшему появившиеся в 50-60-х гг. XX в. блоковые реалии биполярного мира, в конце 1970-х гг. приходит неореализм. Отец-основатель неореализма К. Уолтц отмечал, что поведение государств следует из международной структуры силы, функционируя в рамках которой они как бы социализируются. Данная структура, согласно неореалистам, не имеет единого властного центра, действует в условиях анархичности. Государства в международной структуре различаются по своему положению, по своей мощи, что сказывается на обеспечении их государственного суверенитета. Но неореализм не объясняет внешнеполитического поведения конкретного государства, не анализирует переменных, характеризующих влияние внутренней политики на международную стратегию государства, поэтому критикуется за оторванность структурной теории от теории внешней политики.
Неореализм исследует большие исторические периоды, но не всегда подкрепляется достаточным количеством эмпирических данных. Теория неореализма должна формировать предпосылки конкретных эмпирических исследований международных проблем.
3 Систематическому изложению взглядов реалистов-неоклассиков посвящен недавно вышедший сборник: Neoclassical Realism, the State, and the Foreign Policy / Ed. by S.E. Lo-bell, N.M. Ripsman, J.W. Taliaferro. Cambridge, 2009.
4 См.: Алексеева Т.А. Миражи политического реализма. С. 33.
В отличие от неореализма неоклассический реализм претендует на роль всеобъемлющего исследовательского подхода, позволяющего объяснить причины, по которым государства совершенно по-разному реагируют на международное окружение. Неоклассический реализм видит свою миссию в построении прежде всего теории внешней политики, чем теории системы, в рамках которой взаимодействуют государства. Он признает фундаментальные положения о том, что международная система структурирует и ограничивает выбор политики государств, что сила — неотъемлемый элемент взаимодействия человеческих сообществ, как бы она ни понималась и ни оценивалась, что люди не могут выжить вне группы, что межгрупповые конфликты в различных формах постоянно присутствуют в человеческой истории.
Впервые термин "неоклассический реализм" был использован Гидеоном Роузом в 1998 г. в его статье "Неоклассический реализм и теории внешней политики"5. Роуз предложил термин "неоклассический реализм", опираясь на книги Томаса Кристенсена, Ренделла Швеллера, Вильяма Уолфорта и Фарида Закарии, а также на серию статей, опубликованных в журнале "Международная безопасность". Эти авторы пытались объяснить большую стратегию современного крупного государства в определенный период времени. Чтобы понять специфические реакции государств на международное давление и поведение, которое кажется отклоняющимся от требований международной системы, они включили в структурную логику реализма переменные субсистемного уровня. В итоге неоклассический реализм объясняет дипломатические, экономические, военные ответы определенных государств системными требованиями.
Предшествующие теории международных отношений, по мнению представителей неоклассического реализма, не дают ясного ответа на следующие вопросы: каким образом государства, политические лидеры, институты оценивают внешние угрозы и возможности? отчего возникают различия в восприятии внешних угроз? кто определяет приемлемые и неприемлемые альтернативы внешней политики? какова степень влияния внутренних акторов на внешнюю политику? насколько они могут изменять поведение государства вопреки предсказаниям теории баланса сил и баланса угроз? как государство может извлекать и мо-билизовывать необходимые ресурсы для внешней политики и политики безопасности?
Неоклассический реализм, будучи одной из разновидностей политического реализма, утверждает, что международная система (системный уровень) воздействует на внутристрановые процессы (национально-государственный уровень), вызывая их ответную реакцию. Международная система воздействует на каждое государство нели-
5 Rose G. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics. 1998. Vol. 51. N 1. October. P. 144.
нейно, нестабильно, в разной степени, на многих уровнях, поэтому и ответы на ее воздействие многосложны и уникальны. Чтобы избежать обвинений в ревизионизме, неоклассики подчеркивают, что используют методологию субсистемного исследования (методологию классического реализма) только для корректировки структурного подхода. Сохранение структурного уровня исследования международной системы неоклассический реализм считает принципиально необходимым для создания эвристичной теории международных отношений.
Неоклассический реализм выделяет три уровня переменных: международный (независимые системные переменные), государственный (зависимые, но влиятельные переменные) и внутригосударственный (общество, группы элит — зависимые переменные), главным из которых признает международный. Процесс воздействия международной среды на государство и внутригосударственных акторов выглядит следующим образом: внешние требования отфильтровываются через государственную структуру и влияют на то, как высшие чиновники оценивают угрозы, определяют жизнеспособные стратегии для ответа на них, извлекают (по выражению неореалистов) и мобилизуют социальные ресурсы, необходимые для воплощения этих стратегий.
Исследования переменных, влияющих на "помехи" в восприятии угроз, взаимодействие государства с другими акторами, выработку внешнеполитической линии, составляют исследовательскую программу неоклассического реализма6.
Уровень переменных международной системы
На уровне переменных международной системы формируются вызовы государству от окружающей его анархичной международной среды: государственная элита получает импульс из внешней среды (смещение в распределении силы, намерениях других акторов) и, рассматривая его через призму собственных перцепций и мотивов, выносит некое решение о необходимом ответе на системный вызов.
Давление международной системы неоднородно, так как зависит от окружения конкретного государства и его возможностей в конкретный исторический момент. Например, субсистемы или региональные международные системы имеют свою динамику, обладают некоторой степенью автономии от мировой системы. Конкуренция возникает между региональными державами за лидерство или гегемонию в локальных системах7. Великие державы, оказывая влияние на изменения регионального распределения силы, могут создавать новые угрозы или возможности для локальных государств.
6 Schweller R.L. The Progressiveness of Neoclassical Realism // Progress in International Relations Theory: Appraising the Field / Eds. C. Elman, M.F. Elman. Cambridge, 2003. P. 344-347.
7 Walt S. The Origins of Alliances. Ithaca, NY, 1989. P. 5.
Параметры определения интересов и целей государств обусловливаются их относительной силой. Международная система не диктует, как именно государство должно отвечать в рамках данных параметров, она лишь задает их.
В краткосрочной перспективе анархия дает государствам значительную свободу в определении их интересов в сфере безопасности, а параметры большой, долгосрочной стратегии определяет относительное распределение силы. Определение силы и намерений других государств наталкивается на трудности. Подсчеты и восприятие лидеров могут препятствовать своевременному и объективному ответу или адаптации политического курса к изменениям во внешнем окружении. К тому же при разработке и осуществлении большой стратегии лидеры всегда вынуждены играть на двух уровнях: с одной стороны, они должны давать ответ внешнему окружению, с другой — извлекать и мобилизовывать ресурсы общества изнутри, работать в рамках существующих внутренних институтов и сохранять поддержку ключевых сторонников.
Изменения в международной системе могут проявляться не только в постепенном смещении баланса сил, но и в форме внешних шоков, например в неожиданной эскалации кризиса. В результате кризиса лидеры внезапно осознают объединенный эффект долгосрочных силовых трендов. Восприятие изменений в международной системе иногда оказывает на внешнюю политику конкретного государства большее воздействие, чем сами изменения. Например, по мнению неоклассиков, таким внешним шоком для правительств Великобритании, Франции и СССР стало начало Второй мировой войны. И хотя эти державы могли предотвратить разрастание немецкой угрозы, они не сделали этого во многом из-за инерции своих долгосрочных стратегий и оценок международной среды. Политика умиротворения Германии не предполагала создания против нее внеидеологического военного альянса и его решительных действий, в то время как угрозы, исходящие от Германии, серьезно оценивалась разведками других стран.
Международная структура неоднородна. Например, согласно За-карии, "великая держава", в отличие от "обычного" государства, занимает особое положение в международной системе. Ресурсная база и ее использование государственным аппаратом обеспечивают "великой державе" возможность реагировать на системные вызовы на основе "национальных интересов"8. Например, в 2003 г. США, пренебрегая мнением мирового сообщества и многих своих союзников, сочли выгодным для себя вступить в войну с Ираком, хотя это в перспективе и понижало их авторитет, а также способность поддерживать коалиции. Уолтц, приводя пример вторжения США в Югославию9, пишет о том,
8 Zakaria F. From Wealth to Power. Princeton, 1998. P.25.
9 Waltz K. Structural Realism after the Cold War // International Security. 2000. Vol. 25. N l. Summer.
что у сверхдержавы не было оснований вмешиваться в происходящее до начала вооруженной фазы конфликта. Иными словами, США в тот момент пренебрегли структурными ограничениями международной системы, так как могли себе это позволить, да и сам стиль внешней политики сверхдержавы не подразумевал их соблюдения.
Однако действие ограничений международной системы на любое государство имеет объективный характер. Даже сверхдержава находится в рамках международной системы. Она неспособна стать абсолютно независимой от нее вследствие существующей силовой взаимозависимости. Поэтому любая деятельность, противоречащая объективным тенденциям международной системы, носит деструктивный характер, как способствует развитию кризиса всей международной системы, так и подрывает совокупную силу государства.
Представители неоклассического реализма также анализируют специфику воздействия международной структуры на внешнеполитический курс государства в условиях многополярности. Их оценка структурных эффектов наличия в системе множества сопоставимых полюсов сводится к констатации большей зависимости внешнеполитического поведения государств от внутренних факторов с учетом неопределенности характеристик международной среды многополярного мира.
Государственный уровень переменных
Главным актором, который воспринимает международное давление, является государство, выстраивающее свою внешнеполитическую стратегию под действием как внешних, так и внутренних факторов. Оно ретранслирует на общество свое понимание вызова и необходимого на него ответа. Такая ретрансляция имеет целью аккумулировать ресурсы общества и передать их государству для воплощения в жизнь внешнеполитического ответа. Здесь используется имеющийся у государства инструментарий (институциональный, идеологический). Возникают следующие ключевые вопросы: насколько государство способно заставить общество отдать часть своих ресурсов, насколько общество может быть мобилизовано. Прежде чем ответить на эти вопросы, необходимо выяснить, как неоклассический реализм определяет государство.
Неоклассический реализм не дает четкого определения государства, но выдвигает его модели. Государство — родовое понятие для целого набора автономных политий с различными географическими рамками, внутренними атрибутами и относительными материальными возможностями, которые сосуществуют и взаимодействуют в анархичной среде.
Неоклассики представляют так называемую "вертикальную" концепцию государства, согласно которой системные силы в значительной мере определяют рамки его внешнеполитического поведения. В сфере безопасности государство представлено исполнительной властью,
включающей главу правительства, министров и чиновников, отвечающих за обеспечение внешней политики. Исполнительная власть находится на "стыке" государства и международной системы, она владеет наиболее полной информацией от государственного военно-политического аппарата, лучше всех обеспечена для восприятия системных ограничений и определения национального интереса.
Исполнительная власть потенциально независима от общества, но политические договоренности вынуждают взаимодействовать с внутренними акторами (законодательная власть, политические партии, экономические секторы, классы или общество в целом) для определения и извлечения ресурсов общества с целью реализации политического выбора (государство изначально не обладает ресурсами). В отличие от либерализма или марксизма неоклассики не считают, что государство вбирает требования различных социальных групп интересов или экономических классов. Скорее, лидеры определяют "национальные интересы" и выносят решения по внешней политике, основанные на их оценке относительной силы и других стремлений государства в условиях внутренних ограничений. Но это происходит в условиях переговорного процесса с другими внутренними акторами, в условиях помех при восприятии угрозы, определения стратегии, реализации политического курса.
В неоклассическом реализме принято отделять государство от общества, но они не абсолютно автономны друг от друга. Ограничения автономии исполнительной власти в различных национальных контекстах могут подорвать ее способность отвечать на смещения в балансе сил. Ответ политического курса видится неоклассиками как результат координации и борьбы государства и общества. Общество не в состоянии из-за внутренней раздробленности извлечь необходимые ресурсы и направить их для реализации общих интересов. Оно находится вне системы международных отношений, делегирует право на ведение внешней политики государственной элите, неспособно без государственной обработки сигналов международной системы, его идеологической и мобилизационной возможностей обозначать обобщенную позицию в качестве ответа.
Степень государственной автономии варьируется в разных государствах и в разное время. Эти вариации обусловливают ответ государства на международное давление и вызовы (вовремя и эффективно или нет).
Многие государства и режимы не обязательно функционируют как "унитарные" акторы. Консенсус или разногласия элиты по поводу природы и масштаба внешних угроз, постоянные трения внутри ведущих групп, социальная сплоченность и уязвимость режима по отношению к насильственному свержению — все это ограничивает возможности государства отвечать на системное давление10.
10 SchwellerR. Unansweгed ТЬгеа1з. РппсеЬэп, 2006. Р. 46—68.
Хотя для неоклассиков государство и является главным актором, но наряду с ним действует множество субнациональных и транснациональных групп. Неоклассики задаются вопросом: как государство извлекает, мобилизует ресурсы своих граждан, общества для своих интересов, главным из которых является ответ на внешнее давление международной системы?11 По мнению Швеллера, для мобилизации общественных ресурсов государство должно обладать определенной мобилизационной способностью, которая зависит от сплоченности элиты, сплоченности общества, легитимности режима. Совокупность этих трех переменных показывает "уровень государственной сплоченности". Слаженность действий элиты необходима для своевременной ретрансляции объединенного сигнала на общество. Сплоченность общества влияет на степень его мобилизации. Легитимность режима позволяет сигналу дойти до общества достаточно быстро12.
После восприятия угрозы, мобилизации ресурсов государство выстраивает и осуществляет свою внешнеполитическую ("большую") стратегию. Внешнеполитическая стратегия включает несколько компонен-тов13: военный, финансовый, политический; она остается прежней с окончанием или с началом войны, но касается балансирующих целей и средств как в военное, так и в мирное время; включает долгосрочное планирование на десятилетия вперед.
Большая стратегия определяется относительной силой государства с точки зрения внутреннего баланса. Например, супердержавы осуществляли различные большие стратегии во время "холодной войны". Комбинация относительно слабых, с точки зрения неоклассиков, государственных институтов, материальных интересов различных политических, экономических и социальных акторов и глубоко укорененная идеология частного предпринимательства привели США к проецированию вовне своей военной силы и военной стратегии для укрепления экономических, идеологических позиций во всем мире. СССР не хватало внутренних ограничений по извлечению и мобилизации ресурсов общества, не существовало сильных внутренних "вне-государственных" акторов. Государство, обладая сильными институтами и не имея конкурентов на внутренней арене, сосредоточилось на самом себе: создало высокоцентрализованную экономику, контролировало Восточную Европу с целью предотвратить вмешательство США. Но слишком большая централизация не позволила осуществлять инновации вровень с США, поддерживать развитый сектор услуг, развивать современные информационные технологии, что вылилось в "над-
11 JenniferS.-F. Neoclassical Realism and Identity // Neoclassical Realism, the State, and the Foreign Policy / Ed. by S.E. Lobell, N.M. Ripsman, J.W. Taliaferro. P. 128.
12 Schweller R. Missed Opportunities and Unanswered Threats: Domestic Constraints on the Balance of Power. Boston, 2002. P. 25.
13 Posen B.R. The Sources of Military Doctrine: France, Britain, and Germany Between the Wars. Ithaca, NY, 1984. P. 6.
рыв империи"14. Иллюстрируя данный пример, неоклассики полагают, что внешняя экспансия США во многом определялась необходимостью развития экономических связей с различными регионами планеты с целью извлечения прибыли, тогда как внешняя экспансия СССР часто осуществлялась из политических соображений, а приобретение новых союзников дорого обходилось государственному бюджету. Если в случае с СССР ухудшение политических отношений неминуемо приводило к сокращению экономической помощи, то ослабление политических связей США, например, с Тайванем не только не приводило к ухудшению экономической конъюнктуры, но даже усиливало ее15. Приведенные тезисы иллюстрируют теоретическую позицию неоклассического реализма, согласно которой взаимозависимость в экономической сфере не обязательно приводит к политической взаимозависимости, так как в этих двух сферах действуют различные закономерности: в политической сфере большую роль играют идеология, национализм, инерционность ранее принятых стратегий, а в экономической — материальная выгода.
Там, где изменение силы иностранного государства делает возможной коалицию по вопросам внешней политики (это означает консенсус между государством и ключевыми социальными сторонниками), восприятие, оценка и ответ на международную угрозу других государств коалиции не будут ограничены. Например, отсутствие внутренней оппозиции, наличие сильных государственных институтов позволили СССР, реагируя на меняющийся баланс сил в Европе накануне Второй мировой войны, осознавая высокую вероятность войны с Германией, оперативно заключить пакт о ненападении с Германией, хотя до этого стратегическая внешнеполитическая линия была направлена на противодействие экспансии Германии. Консенсус по поводу оценки угрозы дает возможность более своевременного и действенного балансирования против будущих растущих или угрожающих соперников. Но там, где изменение силы иностранного государства не дает возможности создать коалицию по вопросам внешней политики, государство будет ограничено. В результате возможность государства формировать балансирующие стратегии против слишком сильных или представляющих угрозу государств будет сужена или отложена. Только теория внешней политики, которая включает вмешивающиеся переменные, может предсказать, какие государства будут балансировать, когда и почему они могут потерпеть неудачу в контрбалансировании. Степень консенсуса между государством и ключевыми социальными акторами по поводу внешних угроз непосредственно влияет на контрбалансирующее поведение.
14 Brooks S.G., Wohlforth C. Power, Globalization, and the End of the Cold War: Revisiting the Landmark Case for Ideas // International Security. 2000. Vol. 25. N 3. P. 5—53.
15 Yun-han Chu. Taiwan's National Identity Politics and the Prospect of Cross-Strait Relations // Asian Survey. 2004. Vol. 44. N 4. July/ August. P. 484-512.
При определении угрозы, исходящей от другого государства, более важны изменения определенных составляющих его силы, чем абстрактная "совокупная мощь". Государства оценивают мощь другого государства не в целом сразу, а по отдельным ее показателям, так как данные показатели по-разному влияют на обеспечение государственных интересов16. В случае неверной оценки угроз, изменений силы государство начинает проводить ошибочную внешнюю политику, направленную на нейтрализацию ложных угроз и не самых значимых компонентов силы другого государства.
Великие державы сталкиваются с угрозами, которые проистекают от изменений либо в международной системе, либо на внутренней арене. Региональные державы могут подвергаться дополнительной угрозе от изменений в региональной подсистеме. Что неоптимально на региональном уровне, может быть оптимальным на системном уровне и наоборот17. Фокусируясь только на одном уровне угрозы, государство (дипломаты, разведка, высшие чиновники и др.) может не понять мотивы и намерения, что стоят за внешнеполитическим поведением другого государства, ориентирующегося на другой уровень этой же угрозы. Например, Польша в 1939 г. не пустила советские войска на свою территорию, воспринимая это на региональном уровне как угрозу своему суверенитету, тогда как целью СССР был не контроль данной территории, а защита Чехословакии и в целом баланса сил в Европе на глобальном уровне.
Неоклассический реализм указывает на наличие связи внешнеполитической деятельности государства с внутренними акторами. Привлекая внимание к внешним конфликтам, международной конкуренции и борьбе, государство может ослабить влияние оппозиции, сплотить общество, добиться его лояльности (например, говорить об угрозе терроризма с целью оправдания военной интервенции).
Неоклассический реализм рассматривает государство не как "черный ящик", а как "проходную" переменную. Социальные лидеры вмешиваются в определение государством внешней угрозы, так как имеют свои интересы и могут влиять на восприятие другого государства как внешней угрозы для всей нации.
Важную роль в формировании государств неоклассики отводят конкурентному давлению и социализации. Адаптивное поведение государств обусловлено не столько ненормативным призывом международного сообщества или внутренних акторов и институтов, сколько выбором в пользу усиления конкурентных преимуществ и вероятности выживания. Государство не есть законченный продукт человеческой деятельности и
16 Wohlforth C. W. The Elusive Balance : Power and Perceptions During the Cold War. Ithaca, NY, 1993. P. 106-111.
17 Tsebelis G. Nested Games: Rational Choice in Comparative Politics. Los Angeles, 1990.
P. 7.
самоидентификации, оно развивается как конституирующий актор современной глобальной системы. Процесс межгрупповой конкуренции, копирования практик наиболее успешных государств международной системы и инновации ведут к распространению территориального государства как институциональной формы организации общества, а также к исторической передаче по наследству его конкурентоспособных институциональных форм. Непонимание государством (или лицами, принимающими ключевые внешнеполитические решения) необходимости копирования и адаптации успешных военных практик может приводить к поражениям на поле боя. Например, в 1794 г. король Пруссии Фридрих Вильгельм II отказался создавать практикуемую Наполеоном массовую модель армии (он боялся, что массовый набор в армию из всех социальных слоев общества подорвет политический порядок в Пруссии), что привело к катастрофическому разгрому прусской армии под Веной в 1806 г. и заключению унизительного мирного договора в Тильзите18.
Субгосударственный уровень переменных
Внутригосударственный уровень переменных определяет процессы извлечения ресурсов, внутренней мобилизации и проведения политики, вмешивается в оценку лидерами международных угроз, возможностей, корректируя дипломатические, военные и внешнеполитические линии. Ресурсы общества позволяют государству отвечать на системные вызовы; способность государства эффективно использовать данные ресурсы для воплощения запланированной реакции на внешнее окружение зависит от извлекающей и мобилизационной способностей военно-политических институтов, влияния внутренних социальных акторов и групп интересов, степени государственной автономии от общества и уровня сплоченности элиты и общества.
Неверная интерпретация внутренними акторами национальных интересов (когда информация о международной среде неопределенна, а государство зависимо от внутренних акторов) может привести к дисфункциональным политическим ответам.
Неоклассический реализм предполагает, что внутригосударственные акторы оказывают большее влияние на текущий стиль внешней политики, а не на определение долгосрочных национальных интересов, которые обычно зависят от внешнего окружения государства. Внутренняя политическая динамика влияет на тактику, которую государственные лидеры будут использовать против международных вызовов, но не на ключевые параметры внешней политики. Вычисление предпочтений политических акторов является необходимым компонентом теории внешней политики, но это только начало процесса созидания по-
18 McNeill W.H. The Pursuit of Power: Technology, Armed Force, and Society since A.D. 1000. Chicago, 1982. P. 185-187.
литики. Результаты будут зависеть от институтов и переговоров между политическими акторами.
Внутренние акторы не действуют на уровне международной среды, их сила и интересы сосредоточены во внутригосударственной сфере. Степень независимости государственного аппарата от внутренних акторов определяет то, насколько сильно они будут очерчивать формирующуюся внешнюю политику государства. Их предпочтения имеют влияние лишь на тактическом уровне. Государство же действует и на международном уровне, на котором задаются объективные параметры внешней политики. Последние являются ограничениями, налагаемыми внешними политиками, и результирующей силовых потенциалов других государств на стратегическом уровне. В отличие от внутриполитической обстановки данные объективные международные рамки куда менее динамичны, с учетом этого обстоятельства государство выстраивает внешнеполитическую стратегию, максимизирующую выгоду относительных преимуществ государства в международной системе и минимизирующую международные системные угрозы.
Способность государства извлекать ресурсы из общества зависит от способности лидеров повышать популярность стратегий национальной безопасности. Т. Кристенсен развивает концепцию национальной политической силы, которую он определяет как способность государственных лидеров мобилизовывать человеческие и материальные ресурсы нации с помощью инициатив в сфере политики безопасности. Для определения силы государства Кристенсен использует категорию "политические барьеры на пути мобилизации". Проходя сквозь "политические барьеры", системное давление получает ответ в результате "политического выбора" элиты. "Политический выбор" может быть: а) "оптимальным" (государство получает столько ресурсов, сколько ему необходимо для сохранения своего места в структуре международных отношений); б) "гиперактивным" (государство получает достаточное количество ресурсов для сохранения своего статус-кво и дополнительной экспансии); в) субактивным (государство не получает ресурсов, необходимых для защиты своего статус-кво, и становится жертвой экспансии). Способность минимизировать искажение сигнала, ретранслируемого через "политические барьеры", и получать максимальную ресурсную отдачу со стороны общества Кристенсен определяет как "силу" государства19 по выработке оптимальной мобилизационной стратегии.
Внутренние переменные образуют несовершенную "зону перехода" между системными стимулами и ограничениями и внешним курсом, избранным государством20. На "зону" перехода оказывают воздействие по-
19 Christensen T.J. Useful Adversaries: Grand Strategy, Domestic Mobilization, and Sino-American Conflict, 1947-1958. Princeton, 1997. P. 28.
20 Taliaferro J. W., Lobell S.E., Ripsman N.M. Introduction: Neoclassical Realism, the State, and the Foreign Policy // Neoclassical Realism, the State, and the Foreign Policy / Ed. by S.E. Lobell, N.M. Ripsman, J.W. Taliaferro. P. 4.
грешности в мотивации государства: предпочтения государственной элиты и ее восприятие окружающей политической среды; значимость мнения элиты в политическом процессе данного государства; внутриполитические риски, связанные с теми или иными выборами; склонность элиты к выбору между риском и гипотетической прибылью21, сплоченность элиты, ее идеология, ресурсы, которыми она располагает.
Государственные лидеры стремятся предвидеть вероятные реакции других государств и будущие силовые тренды, но их восприятие страдает определенными погрешностями. С одной стороны, глубина их понимания международного вызова обусловлена объемом и качеством информации, которой они располагают, с другой — внутренние акторы, обладая собственными интересами, склонны вмешиваться в определение национальных интересов и внешнеполитической стратегии. Эти ошибки политической элиты кроме всего прочего объясняются и невозможностью собрать и проанализировать всю информацию. Даже если это было бы возможно, у государства не хватило бы ресурсов, чтобы предпринять все необходимые действия.
Субъективная оценка баланса сил также вносит погрешность во внешнеполитическую деятельность государств. Для описания расхождений с идеальной моделью балансирования Швеллер использует термины "завышенное балансирование" и "заниженное балансирование" ("overbalancing" и "underbalancing"), отражающие сложность формулирования оптимального и адекватного ответа на внешнее давление: в первом случае государство слишком резко реагирует на внешние стимулы, во втором случае уходит от ответа на внешнее давление.
Также неоднозначной переменной представляется категория "сила". Определить ее содержание довольно сложно. "Сила, — пишет Уолфорт, — не может быть протестирована; различные элементы силы обладают разной пользой в разное время; отношение воспринятой силы к материальным ресурсам может быть неустойчивым; механика силы окружена неопределенностью; государства обладают различными уровнями изменяемости и сравнительных преимуществ; восприятие места в иерархии престижа и военных возможностей может длительные периоды времени не совпадать; государства принимают на вооружение различные асимметричные стратегии для максимизации своих позиций и ослабления соперников; сигналы путаются среди элит, врагов и внутренней аудитории"22. Сам мотив выживания, который чаще всего движет элитами, воспринимающими его через призму внутригосударственных процессов, понимается по-разному различными элитами.
21 Schweller R. Unanswered Threats. P. 25.
22 Wohlforth C. W. The Elusive Balance: Power and Perceptions During the Cold War. P. 59137.
Силой обладают и внутренние акторы, которые влияют на внутригосударственный и даже на внешнеполитический процесс не только своими ресурсами, но и как оценивающие сообщества через интерпретации внешнего окружения23.
Переменные системного и внутреннего уровней в меняющихся условиях соотносятся по-разному. Когда уровень внешних угроз низок, международная система находится в стабильном и мирном состоянии, государственная власть слаба, а силы безопасности в правительстве не имеют достаточной структурной автономии, более сильные, сплоченные внутренние акторы могут сместить исполнительную власть, наложить вето на программные цели правительства, повлиять на определение национальных интересов. Если же вызовы международной системы государству серьезны, то сильная исполнительная власть во внешней политике может иметь собственный интерес, влияющий на принятие внешнеполитических решений24.
Рассматривая вопрос о демократичности того или иного режима, неоклассический реализм анализирует две переменные — степень сплоченности различных социально-политических сил и уровень их участия в выработке основ внешнеполитических решений. Хотя демократические и недемократические страны отличаются по тому, как их правительства относятся к внутренним акторам, тем не менее даже самые недемократические государства вынуждены прислушиваться к влиятельным политическим акторам — военным и экономическим элитам, общественному мнению. Относительная государственная автономия значит гораздо больше, чем тип режима. Различные государственные структуры, по своим функциям непосредственно не связанные с внешней политикой, например члены парламента, могут попытаться оказать влияние на принятие исполнительной властью внешнеполитических решений. Демократический характер государства не влияет на степень автономности правительства во внешней политике, не гарантирует высокой сплоченности социально-политических сил.
Интересы правящей элиты влияют на те угрозы, на которые отвечает государство, и на ту политику, которую оно проводит. Лица, принимающие государственные внешнеполитические решения, видят мир по-другому, так как обладают конфиденциальной информацией и несут большую ответственность за безопасность всего общества. Исполнительная власть во внешней политике может иметь собственный интерес, влияющий на принятие внешнеполитических решений. Внутренние политические решения подвергаются воздействию требований между-
23 Haas P.M. Introduction: Epistemic Communities and International Policy Coordination // International Organization. 1992. Vol. 46. N 1. P. 1-36.
24 Schweller R.L. The Progressiveness of Neoclassical Realism // Progress in International Relations Theory / Eds. C. Elman; M.F. Elman. Cambridge, 2003. P. 311-347.
народной системы, что приводит к выработке скорректированного ответа на эти вызовы25.
Неоклассический реализм обращает внимание и на такие внутренние переменные, как национализм и идеология. Идеология и поддерживаемый государством национализм являются детерминантами силы государства. Национализм стремится усилить социальную сплоченность и склонность индивидов к идентификации себя с государством, что способствует мобилизации и извлечению ресурсов лидерами для целей безопасности. Идеология может увеличить или уменьшить результативность попыток лидеров по извлечению и мобилизации ресурсов, что зависит от ее содержания.
Объяснение внешней политики в неоклассическом реализме в определенной степени ограничено. Одно только объяснение предпочтений внутренних политических акторов не составляет полноценной теории внешней политики. Оно лишь важное дополнение к процессу выработки политики. Государственные лидеры выбирают оптимальный ответ на международные угрозы и в отсутствие постоянных переговоров на уровне акторов. Бенджамин Фордхем, говоря о пределах неоклассического реализма в описании внешней политики, подчеркивает, что функция переговоров на уровне акторов состоит в объяснении отклонений внешнеполитического курса государства от правильного ответа на системное давление. Если международные ограничения и корректные ответы понятны, то подразумевается, что те, кто контролирует государство, будут всегда правильно отвечать на международные вызовы, а те, кто оппозиционны ему, могут лишь навредить интересам государства. Таким образом, модель Фордхема подразумевает, что нет другого оптимального ответа на международное окружение, кроме поддержки интересов коалиции, контролирующей государство. Отметим следующие недостатки данной модели: точная и ясная информация о международном окружении и средствах осуществления политики маловероятна; государство никогда не бывает настолько автономно от общества, чтобы не испытывать на себе его влияние.
Направления дальнейших исследований
Можно выделить несколько направлений изучения представленных выше вопросов, которые следуют из логики современного развития неоклассического реализма, оцениваются как перспективные сторонниками этого подхода и могут внести вклад в дальнейшую разработку теории мировой политики и международных отношений.
Так или иначе, но практически все теоретики неоклассического реализма сходятся во мнении, что международные отношения существуют в условиях анархической международной среды!, модель международных от-
25 Ibid. Р. 311-347.
ношений Уолтца и ее влияние на поведение государств в достаточной степени верны, хотя и требуют доработки. Признается влияние внутригосударственного уровня международных отношений на поведение государств, наличие погрешностей в поведении государств из-за переменных субсистемного уровня различного типа. Государство, с точки зрения неоклассиков, как субъект международных отношений отстоит от общества и не имеет своих ресурсов для того, чтобы быть в состоянии вести внешнеполитическую деятельность, поэтому оно в зависимости от своей мобилизационной способности отчуждает эти ресурсы у общества.
Дальнейшие исследования в рамках неоклассического реализма могут быть направлены, исходя из логики его развития и стоящих перед ним проблем, на оценку относительной силы различных моделей в обеспечении наиболее удовлетворительных объяснений важнейших внешнеполитических решений государств в условиях разных внутренних политических контекстов и позиций в международной системе; проверку и тестирование возможности разделения международного и внутреннего влияния на внешнюю политику, исследование соотношения переменных международного и государственного уровней в формировании внешней политики.
В исследовании внутреннего окружения государства важно проанализировать, как происходит конкуренция законодателей и правительства, бизнес-элит, внутренней аудитории, стратегической культуры или стиля лидерства для прогнозирования в каждом конкретном случае специфического внешнеполитического курса действий.
Будущие исследования могут также анализировать неравномерность международной среды, влияние и адаптацию государств второго эшелона к государству-лидеру, например вероятность активной внешнеполитической экспансии Китая, завоевания региональной гегемонии.
Вопросы по поводу силы — еще одна область исследования. Что такое сила? Как ее измерить? Как государственные лидеры могут извлекать, мобилизовывать и использовать ресурсы? Будущие работы в неоклассическом реализме могут также исследовать положения о смещениях в силе и балансирующем поведении, объяснения внешней политики, большой стратегии или военной доктрины определенного ведущего государства, такого, как США и др.
Неоклассический реализм может стать парадигмой для конструирования теорий внешней политики. Он способен дополнить и развить теорию международных отношений через комплексное рассмотрение международного и внутригосударственного уровней переменных. Неоклассическая школа может послужить базой для синтеза методологий различных школ международных отношений, выработать исследовательское поле для междисциплинарного синтеза, за-действуя в своих исследованиях инструментарий политической психологии, этнополитологии, сравнительной политологии и других политологических дисциплин.
5 ВМУ, политические науки, № 1
65
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеева Т.А. Миражи политического реализма // Космополис. 2006. № 1 (15).
2. Конышев В.Н. Разновидности американского неореализма // Космополис. 2004. № 3 (9).
3. Победаш Д.И. Эволюция американского политического реализма как метода исследования истории международных отношений: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2007.
4. Цыганков П.А. Международные отношения: теории, конфликты, движения, организации. М.: Альфа-М: ИНФРА-М, 2008.
5. Brooks S.G., Wohlforth C. Power, Globalization, and the End of the Cold War: Revisiting the Landmark Case for Ideas // International Security. 2000. Vol. 25. N 3.
6. Christensen T. J. Useful Adversaries: Grand Strategy, Domestic Mobilization, and Sino-American Conflict, 1947-1958. Prinseton, 1997.
7. Haas P.M. Introduction: Epistemic Communities and International Policy Coordination // International Organization. 1992.Vol. 46. N 1.
8. Lobell S.E., Ripsman N.M., Taliaferro J. W. Neoclassical Realism, the State, and the Foreign Policy. Cambridge, 2009.
9. McNeill W. H. The Pursuit of Power: Technology, Armed Force, and Society since A.D. 1000. Chicago, 1982.
10. Posen B.R. The Sources of Military Doctrine: France, Britain, and Germany Between the Wars. Ithaca, NY, 1984.
11. Rose G. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics. 1998. Vol. 51. N 1. October.
12. Schweller R. Missed Opportunities and Unanswered Threats: Domestic Constraints on the Balance of Power. Boston, 2002.
13. Schweller R.L. The Progressiveness of Neoclassical // Progress in International Relations Theory / Eds. by C. Elman, M.F. Elman. Cambridge, 2003.
14. Schweller R. Unanswered Threats. Princeton, 2006.
15. Tsebelis G. Nested Games: Rational Choice in Comparative Politics. Los Angeles, 1990.
16. Walt S. The Origins of Alliances. Ithaca, NY, 1989.
17. Waltz К. Structural Realism after the Cold War // International Security. 2000.Vol. 25. N l. Summer.
18. Wohlforth C.W. The Elusive Balance: Power and Perceptions During the Cold War. Ithaca, NY, 1993.
19. Yun-han Chu. Taiwan's National Identity Politics and the Prospect of Cross-Strait Relations // Asian Survey. 2004. Vol. 44. N 4. July/August.
20. Zakaria F. From Wealth to Power. Princeton, 1998.
