CC BY
134
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2016. № 5
Олег Анатольевич Хлопов,
кандидат политических наук, доцент кафедры зарубежного регионове-дения и внешней политики РГГУ (Россия), е-mail: [email protected]
АНАЛИЗ ПОДХОДОВ К ИЗУЧЕНИЮ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ РЕАЛИЗМЕ
В статье анализируются теоретические подходы к исследованию энергетической безопасности с позиций различных версий теории политического реализма. Автор отмечает, что каждая из этих версий (классическая, оборонительная, наступательная, неоклассическая) вносит свой вклад не только в анализ общих проблем национальной и международной безопасности, но и в понимание того места, которое в них занимает энергетическая безопасность. Для политического реализма материальные ресурсы являются одновременно и целью, и инструментом расширения мощи государства. Энергетические ресурсы создают для государств возможность расширить свою власть и сферу влияния, укрепить финансово-экономический потенциал. Автор подчеркивает, что представители неореализма рассматривают высокую зависимость мировой экономики от нефти и газа в неразрывной связи с ростом риска насилия. Вооруженные конфликты и столкновения не прекращаются и на локальном уровне, когда военные аспекты энергетической безопасности определяются в ходе борьбы за ренту, получаемую от экспорта энергоресурсов. Вместе с тем современные версии теории политического реализма не дают полного представления о возможностях поведения государства и других акторов на международной арене.
Ключевые слова: энергетическая безопасность, международные отношения, энергетические ресурсы, государство, национальные интересы.
Oleg Anatol'evich Khlopov,
Kandidat of Political Science, Associate Professor, Regional Studies and Foreign Policy Program, Russian State University of Humanities (Russia), е-mail: [email protected]
ANALYSYS OF APROACHES TO ENERGY SECURITY STUDIES IN POLITICAL REALISM
The article analyzes different theoretical approaches in energy security studies within the theory of political realism/neo-realism. The author notes that the modern trends in realism (offensive, defensive, neoclassical) expand the understanding of
energy security from the point of view of a state's foreign policy and have a number of advantages in assessment of common problems of the national and international security. For political realism material resources are at the same time both the purpose, and the means instrument of expansion of power of the state. Energy resources create an opportunity for a sate to expand its power, sphere of influence, to strengthen its financial and economic potential. In the article it is emphasized that representatives of neo-realism argue that the existing high dependence in world economy on oil and gas is connected with risks of violence. Armed conflicts and collisions doesn't stop also at the local level when military aspects of energy security are determined by struggle for the rent receivedfrom export of energy resource. At the same time these modern neo-realist trends limit ours comprehension of a state behavior and behavior of other actors on the international scene.
Key words: energy security, international security, energy recourses, state, national interests.
Сторонники реализма представляют международные отношения как некое беспорядочное развитие, в котором отсутствует верховная власть, а государства вынуждены наращивать военную мощь с целью сохранения своих позиций на мировой арене. Реализм и неореализм изучают энергетическую безопасность, исходя из общих проблем международной безопасности. Однако поиск возможных моделей международной энергетической безопасности в теории международных отношений имеет свою специфику, хотя общие принципы заимствованы из основных парадигм международно-политической мысли, в основе которой лежат общие подходы к проблемам международной безопасности.
Проблемы энергетической безопасности
в классическом реализме
Исторически реализм часто рассматривается как доминирующая теория международных отношений, и это верно с точки зрения исследований ключевой проблемы международной безопасности — войны (вооруженного конфликта) и мира.
Теоретические принципы реализма вытекают из более глубоких исторических традиций размышления о международной политике, которые способствуют популярности этой школы над другими теориями и концепциями международных отношений. Классический реализм охватывает в основном работы ученых начала и середины XХ в., которые разработали понятие «трагической» природы международной политики, утверждая, что существует радикальное различие между внешней и внутренней политикой, так как межгосударственной политике недостает всеобъемлющего верховного арбитра, который был бы в состоянии авторитетно по-
давить непреклонную борьбу за власть и естественное человеческое стремление к агрессии1. Закономерным следствием этого является то, что международной сфере присущи анархия, недоверие и вездесущая перспектива войны.
Онтологическое ядро парадигмы — это материальная и объективная реальность. Как поясняют Джеффри Легро и Эндрю Мо-равчик, «реалисты уже давно настаивают на том, что контроль над материальными ресурсами в мировой политике является сущностью реализма»2.
В течение длительного времени теоретическая парадигма реализма была связана преимущественно с военной силой. В то же время основоположник классической теории политического реализма Ганс Моргентау подчеркивает, что важными элементами государственной мощи являются не только вооруженные силы, но и география, природные ресурсы, промышленный потенциал, военная готовность, население, национальный характер и национальное самосознание и качественные параметры дипломатии и правительств3.
С точки зрения классического реализма, «государства постоянно вовлечены в борьбу за увеличение своих возможностей»4. В энергетической области государства стремятся доминировать над ограниченными материальными ресурсами, контролируя их источники и маршруты поставок. Реалисты подчеркивают, что государства, как ведущие акторы международных отношений, не хотят отдавать контроль над энергетическими ресурсами международным энергетическим компаниям, свободному рынку или наднациональным организациям. Это подтверждается тем очевидным фактом, что государственные нефтяные компании контролируют около 85 % мировых резервов нефти и 70-80 % мировых запасов природного газа5.
Реалистский подход к анализу международной энергетической политики хорошо представлен в многочисленных работах Майкла Клэйра — одного из наиболее авторитетных исследователей в данной
1 Carr E.H. The Twenty Tear's Crisis: an Introduction to the Study of International Relations. London: Macmillan, 1946.
2 Legro J., MoravcsikA. Is Anybody Still a Realist? // International Security. 1999. Vol. 24. No. 2. P. 18.
3 Morgenthau H. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. New York: Knopf, 1960.
4 Colin E. Realism // International Relations Theory for the Twenty-First Century: An Introduction / Ed. M. Griffiths. New York: Routledge, 2007. P. 11-20.
5 Marquina A. On the Deceit of Globalization, Energy Security and Challenges to European Foreign Policy // Theory Talks. 2009. No. 25. January 13. URL: http://www. theory-talks.org/search/label/Energy%20Security
области6. Аргументы, приведенные в ряде его книг, можно свести к следующим утверждениям:
1. В период постбиполярного мира, с концом идеологического столкновения социализма и капитализма и с ростом новой экономической мощи, международные отношения все более сосредотачиваются на получении или поддержании доступа к ценным природным ресурсам и их контролю, что неразрывно связано со сдвигами в балансе сил в период окончания холодной войны. Этот факт является основным источником конфликта между сильнейшими государствами: США, Китаем, Россией, Европейским союзом, Японией, Индией.
2. Природные ресурсы, прежде всего нефть, становятся все более скудными из-за возрастающего спроса в Юго-Восточной Азии и перспектив «нефтяного пика».
3. Большая часть углеводородных ресурсов в мире и их новых поставок идут из районов Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки, где находятся слабые, нестабильные государства, имеющие множество межгосударственных споров и конфликтов, и где растет политический и религиозный экстремизм. Обеспеченность нефтью приводит к парадоксальным последствиям, а именно: к превращению этих государств во влиятельные международные акторы при одновременном росте в них радикального исламизма и угрозы международного терроризма.
4. Международный конфликт из-за нефти и других природных ресурсов становится намного вероятнее.
Эти общие тезисы представляют, несомненно, основу для анализа и выводов многих аналитиков и влиятельных политиков. В частности, увеличилось количество литературы на тему новой «Большой игры» в Центральной Азии, которую начинают Россия, Китай и Запад с целью контроля над энергетическими ресурсами7.
Такой же характер носит возобновление «борьбы за Африку», которая объясняется повышенным интересом мировых игроков к ее природным ресурсам, особенно нефти, что способствовует возвращению данного региона в сферу стратегического соперничества великих держав.
Реалисты подчеркивают, что в глобальной энергетической структуре существует три типа государств: государства-производители,
6 KlareM. Resource Wars. New York: Henry Holt and Company, 2001; Idem. Global Petro-Politics: The Foreign Policy Implications of the Bush Administration's Energy Plan // Current History. 2002. Vol. 101. No. 653. P. 99-104; Idem. Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy. New York: Henry Holt and Company, 2008.
7 JafarM. Kazakhstan: Oil, Politics and the New 'Great Game' // The Caspian: Politics, Energy and Security / Ed. S. Akiner. London: RoutledgeCurzon, 2004. P. 180-197.
государства-транзитеры и государства-потребители энергетических ресурсов. В общем, рациональность в отношениях между государствами-потребителями и государствами-транзитерами энергии понимается как «доступность необходимых поставок по доступным ценам»8. Производители энергоресурсов «добиваются безопасности спроса — уверенности, что их продукция будет продана по справедливой цене в долгосрочной перспективе таким образом, чтобы национальный бюджет мог ожидать стабильный и предсказуемый доход»9. Государства, экспортирующие энергоресурсы, укрепляют свои позиции контроля над энергетическими ресурсами и способны оказывать влияние на энергетический рынок. Таким образом, материальные ресурсы являются одновременно и целью, и инструментом расширения мощи государства.
Наилучшие примеры влияния энергетических ресурсов на силу государства — это политика стран Персидского залива, в особенности Саудовской Аравии. Инициированные Саудовской Аравией в 1973 г. политически мотивированные решения ОАПЕК (Организации арабских стран — экспортеров нефти), которые положили начало нефтяному эмбарго против стран, поддерживающих Израиль в «войне Судного дня», способствовали расширению политического влияния Саудовской Аравии в регионе и в мире10.
Рост конкуренции между импортерами энергетических ресурсов позволяет странам-экспортерам расширять свое влияние, поэтому страны-импортеры и транзитные страны стремятся к улучшению отношений друг с другом.
Энергетические ресурсы были и остаются важными элементами не только экономических, но и военных возможностей. История свидетельствует о том, что когда государствам не хватает материальных ресурсов, они нередко инициируют военные действия с целью их заполучения. Примерами такой политики являются франко-германская война за Рурский регион в 1870 г., нацистское вторжение в Норвегию и затем в Советский Союз, вторжение Японии на Филиппины и последующую атаку на Перл Харбор, присутствие Соединенных Штатов в Иране до 1979 г.11 или вторжение в Ирак в 1990 г., чтобы защитить Саудовские нефтяные месторождения от возможного вторжения Ирака.
8 Yergin D. Ensuring Energy Security // Foreign Affairs. 2006. Vol. 85. No. 2. P. 70.
9 Gal L., Korin A. Realism and Idealism in the Energy Security Debate // Energy Security Challenges in the 21st Century: A Reference Handbook / Eds. G. Luft and A. Korin. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009. P. 346.
10 Yergin D. The Prize: the Epic Quest for Oil, Money and Power. New York: A Division of Simon and Schuster, 2008.
11 Klare M. Blood and Oil: The Dangers and Consequences of America's Growing Petroleum Dependency. London: Penguin, 2005.
Энергетическая безопасность в теоретических концепциях
неореализма
Роберт Гилпин следующим образом объясняет корреляционную динамику между могуществом и интересом: «Закон реализма о неравномерном росте подразумевает, что с увеличением могущества государства или группы эта группа или государство подвержены желанию увеличить свой контроль над окружающей средой. Для того чтобы увеличить собственную безопасность, государство будет пытаться расширить свой политический, экономический и территориальный контроль, оно будет пытаться изменить международную систему в соответствии с собственным особенным набором интересов»12.
По мере обострения в международной политике проблемы энергетической безопасности внимание неореалистов все больше привлекают взаимоотношения между отдельными государствами, поведение которых, связанное с экспортом или импортом нефти и газа, оказывает определяющее влияние на мировой порядок в целом13. С этой точки зрения, каждое из государств-импортеров пытается обеспечить себя стабильными поставками энергоресурсов. Государства-экспортеры, в свою очередь, стремятся поставлять свои энергоносители в другие страны на максимально выгодных условиях, что в итоге приводит к росту напряженности, наращиванию военной мощи и возникновению вооруженных конфликтов. В условиях жесткой конкуренции, считают сторонники неореализма, между государствами неизбежны конфликты, которые, если и не приобретают характер открытого противостояния, то, как правило, ведут к наращиванию военной мощи.
По мнению Д. Морена и Д. Рассела, структурные изменения в области безопасности, связанные с энергетическими интересами, являются главными причинами современных вооруженных конфликтов. Авторы считают, что, несмотря на то что риск глобального военного столкновения в настоящее время минимален, тем не менее именно борьба за доступ к энергоресурсам остается наиболее вероятной причиной эскалации насилия14.
12 Giplin R. War and Change in World Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. P. 94-95.
13 Moran D., Russell J. Energy Security and Global Politics. The Militarization of Resource Management. London: Routledge, 2009; Clare M. There Will Be Blood: Political Violence, Regional Warfare, and the Risk of Great-Power Conflict over Contested Energy Resources // Energy Security Challenges in the 21st Century: A Reference Handbook / Eds. G. Luft and A. Korin. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009. P. 44-65.
14 Moran D., Russell J. Op. cit.
Близкие позиции разделяет другой ведущий исследователь проблем энергетической безопасности, М. Клэйр. Он считает, что высокая зависимость мировой экономики от нефти и газа неразрывно связана с риском роста насилия, что может выражаться как в локальных, так и в региональных конфликтах, а потенциально способно привести и к глобальному противостоянию. На локальном уровне военные аспекты энергетической безопасности можно проследить на примере борьбы за ренту, получаемую от экспорта энергорерсур-сов, внутри добывающих стран. При этом проблема контроля над энергоресурсами может быть предпосылкой и для террористической деятельности, как, например, в Сирии.
Потенциально наиболее опасными могут быть конфликты, связанные с интересами крупнейших импортеров энергоресурсов, прежде всего США и Китая. Именно этим объясняется стратегия военного присутствия в богатых энергоресурсами странах и регионах, подобная той, которую в начале XX в. реализовывала Великобритания, а со второй половины XX в. — США. В настоящее время похожую стратегию активно реализует Китай, установивший тесные военные связи с таким странами, как Судан и Нигерия. Поэтому, как полагает М. Клэйр, на Африканском континенте существует риск столкновения интересов США и Китая, что потенциально может привести к военному конфликту.
Оборонительный реализм указывает на «структурные модификаторы», такие как дилемма безопасности, география, а также верования, убеждения и восприятие политической элитой причин конфликта15. Поэтому агрессия считается пагубной при достижении безопасности как приоритетной цели международной политики государства. В центре анализа оборонительного реализма находится каждый аспект безопасности — военный, экономический, энергетический, продовольственный, информационный, экологический16. Оборонительный реализм не отрицает возможности межгосударственного конфликта, как и того, что у государств существуют побудительные мотивы для экспансии, однако считает эти мотивы спорадическими, а не системными.
Обеспечение энергетической безопасности является главным стимулом экономической власти, ведущей к власти государствен-ной17. Предположения о важности экономической власти создают
15 Taliaferro J. Security Seeking Under Anarchy: Defensive Realism Revisited // International Security. 2000. Vol. 25. No. 3. P. 128-161.
16 Snyder G. Mearsheimer's World-Offensive Realism and the Struggle for Security: A Review Essay // International Security. 2002. Vol. 27. No. 1. P. 149-174.
17 Orban A. Power, Energy and the New Russian Imperialism. London: Praeger Security International, 2008.
возможности для анализа энергетических ресурсов во внешней политике. Следовательно, вопросы энергетической безопасности, в первую очередь для стран-потребителей, должны всегда находиться в центре внешнеполитической стратегии, которая должна быть направлена на обеспечение стабильных и устойчивых поставок сырья.
Наступательный реализм предполагает, что государства стремятся максимизировать свои власть и влияние, чтобы достигнуть безопасности через доминирование и гегемонию18. Это свидетельствует о том, что сила и мощь государства измеряется степенью обеспечения безопасности. В теории наступательного реализма существует пять основных предположений: 1) международная система является анархической; 2) великие державы по своей природе обладают некоторым военно-наступательным потенциалом и, соответственно, могут навредить друг другу; 3) государства никогда не могут быть уверенными в намерениях других государств; 4) выживание является главной целью великих держав; 5) великие державы являются рациональными (разумными) субъектами19.
С точки зрения Миршаймера, основные великие державы боятся друг друга, они могут рассчитывать только на себя, и лучший способ выжить — это увеличить свою относительную силу20. В наступательном реализме безопасность означает прежде всего военную мощь. Тем не менее государства не являются агрессивными или готовыми вести войну за власть, как может показаться на первый взгляд.
Энергетические ресурсы имеют важное значение как для военной силы, так и для экономического процветания. Однако богатство менее значимо, чем безопасность, где военная сила играет главную роль. Энергетические ресурсы менее важны, чем военная мощь, так как военная сила, а не другие аспекты власти, определяет место любого государства в международной структуре.
Наступательный реализм имеет возможность объяснить роль энергетических ресурсов во внешней политике государств — их экспортеров. Доходы от экспорта энергетических ресурсов такие государства используют для повышения боеготовности и военной мощи.
Неоклассический реализм, основанный на синтезе классического реализма и неореализма, «предполагает, что государства зависят в
18 Mearsheimer J. The Tragedy of Great Power Politics. New York: W.W. Norton,
2001.
19 Snyder G. Op. cit.
20 Mearsheimer J. Op. cit.
значительной степени от внутренних предпочтений»21. Представители неоклассического реализма считают, что главными действующими субъектами в международной системе являются не государства, а государственные лидеры, прежде всего главы государств.
Неоклассический реализм утверждает, что действия государства в международной системе могут быть объяснены системными переменными, такими как: 1) распределение возможностей власти среди государств; 2) когнитивными переменными (такими как правильное или неправильное восприятие системных факторов, оказывающих давление, намерений других государств или угроз), характерными в первую очередь для лиц, принимающих решения; 3) внутренние переменные, такие как государственные учреждения, элиты и социальные акторы в рамках общества; 4) влияние власти и свободы действия лиц, принимающих решение во внешней политике.
Иначе говоря, неоклассические реалисты включают в свой анализ такие мотивы, которые ранее были прерогативой конструктивистов в развитии их аргументов. Сохраняя неореалистское понимание баланса сил, неоклассический реализм далее добавляет, что недоверие государств и неспособность хорошо чувствовать друг друга, как и неспособность лидеров мобилизовать государственную власть и общественную поддержку, могут привести к разбалансированию и неустойчивости в пределах международной системы, к взлету и падению великих держав, вооруженным конфликтам и войнам22.
С точки зрения неоклассического реализма, внешняя политика является зависимой переменной, поскольку она включает относительную мощь государства и восприятие лидерами относительной мощи.
Отмеченные аспекты неоклассического реализма позволяют объяснить роль энергетических ресурсов во внешней политике различных государств. Приоритет, уделяемый внутриполитическим переменным, дает возможное объяснение основных различий, существующих между государствами, принадлежащими к той или иной группе, как с точки зрения их отношения к энергоресурсам (экспортеры, потребители, транзитные государства), так и с точки зрения их внутриполитического режима.
Неоклассические реалисты считают, что энергетические ресурсы для реализации своих интересов за рубежом чаще используют государства, энергетический сектор которых более тесно связан
21 Neoclassical Realism, the State, and Foreign Policy / Eds. S. Lobell, N. Ripsman, J. Taliaferro. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
22 Gideon R. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics. 1998. Vol. 51. No. 10. P. 144-172.
с правительством по сравнению с государствами, где энергетический сектор не включен в структуру государственного управления и правительства. Этим объясняется, что недемократические государства имеют больше возможностей для использования энергетических ресурсов во внешней политике. В демократических государствах принятие решений децентрализовано, и для того чтобы поддерживать демократию и конкурентоспособность, они должны осуществлять множество процедур. Недемократические государства — будь то государства-экспортеры, государства — потребители энергоресурсов или транзитные государства — могут трансформировать энергетическую мощность в государственную мощь с меньшим количеством процедур и эффективнее реализовывать свои национальные интересы за рубежом.
Выводы
Меняющиеся условия международной системы свидетельствуют о росте значимости энергетических ресурсов в современном мире. Они становятся настолько важными элементами власти, что для расширения контроля над ними все чаще используется военная мощь. Поскольку не существует единой действенной глобальной наднациональной организации, которая могла бы заниматься вопросами глобальной энергетической безопасности и глобальными ресурсами, то государства остаются главными действующими лицами, использующими энергетические ресурсы в реализации своей внешней политики.
Парадигма реализма наилучшим образом подходит для изучения проблем энергетической безопасности, так как в центре ее анализа находятся государство и борьба за силу и влияние в международной политике. Его различные версии, включающие в свой анализ внутренние переменные и невоенные аспекты силы, дают возможность исследовать роль энергетических ресурсов в мировых делах. В определенных ситуациях реализм дает дополнительные аргументы в пользу энергетической безопасности, показывая, что энергетические ресурсы усиливают мощь государства, значительно увеличивая его военную силу, которая остается наиболее важным элементом власти государства. Серьезным вкладом в исследование вопросов энергетической безопасности стал неоклассический реализм, включивший в свой анализ восприятие государственными деятелями международной системы и возможностей государственной власти.
Вместе с тем подходы к проблемам энергетической безопасности с позиций политического реализма обладают рядом недостатков.
Так, например, классический реализм не дает ответа на вопрос, почему не все государства и не всегда используют «энергетическое оружие» как инструмент расширения своей силы и мощи? Если Россия, Иран и Венесуэла активно используют энергетические ресурсы, чтобы расширить свое влияние, то такие страны, как Канада, Мексика, Норвегия и Нидерланды, дают обратный пример. Для полного анализа этих вопросов нужны дополнительные переменные, способные объяснить, когда и как энергетические ресурсы становятся инструментами внешней политики и каковы причины различий между странами.
В теории политического реализма основной акцент делается на чисто военных аспектах власти. Реалисты, как правило, не принимают во внимание роль и функции идей в глобальной политике. В этом смысле более широкий взгляд на проблемы безопасности представлен Джозефом Наем с его концептами «мягкой», «жесткой» и «умной» силы, а также положениями о роли привлекательности национальной культуры, идеологии и образа жизни в продвижении национальных интересов государства на международной арене23. Примеры соперничества национально-идеологических конструкций, таких как «вашингтонский консенсус» (неолиберализм), «пекинский консенсус» (авторитарный государственный капитализм) или «европейская социальная модель» (социальный демократический капитализм), убеждают в том, что «мягкая сила» занимает в международной политике не менее важное место, чем экономические санкции или военно-политические альянсы.
Как известно, исследовательская методология политического реализма основана на государственно-центричном подходе. Это ограничивает возможности реализма в анализе проблем энергетической безопасности. Уделяя первостепенное и даже исключительное внимание политике государств и межгосударственному соперничеству, реалисты слишком часто игнорируют либо принижают степень автономности той роли, которую играют в международной энергетической безопасности межправительственные и негосударственные акторы (например, межправительственные и частные нефтяные и горнодобывающие компании), а также локальные игроки (например, местные и наднациональные предпринимательские сообщества), стремящиеся получить контроль над добывающей деятельностью.
Склонность реалистов к жесткому детерминизму и сугубо рационалистическому взгляду на международную политику побуждает их и в анализе вопросов энергетической безопасности
23 Nye J. Soft Power: the Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs, 2004.
исходить из того, «что есть». Отсюда предположение о том, что поскольку количество природных (в частности, углеводородных) ресурсов на планете недостаточно и дефицит их становится все более очевидным, уже в ближайшем будущем неизбежно обострение межгосударственных конфликтов за доступ к ресурсам. При этом в анализе сторонников реализма не учитывается роль внедрения альтернативных источников, технологических инноваций, технического прогресса в решении проблем дефицита энергии. Так, например, эти новые тенденции часто не принимаются во внимание при анализе проблемы «нефтяного пика».
При анализе того места, которое занимают в международных отношениях энергетические ресурсы, оборонительный реализм, рассматривающий вопросы безопасности только в терминах власти и реализации национальных интересов, недооценивает роль амбиций политических лидеров государств. Наступательный реализм, в свою очередь, не объясняет преимуществ энергетической дипломатии, поскольку она направлена не на усиление военной мощи, а на другие аспекты укрепления государственной власти, в частности на экономический рост. Хотя наступательный реализм позволяет понять поведение государств-экспортеров, он не может объяснить роль энергетических ресурсов во внешней политике транзитных государств и государств — потребителей энергии.
Наконец, в исследованиях неореализма обесценена роль мировых рынков, а также региональных и международных организаций в управлении и предотвращении конфликтов.
Поэтому при изучении проблем международной энергетической безопасности реалистская методология, несмотря на ее достоинства, имеет серьезные ограничения и должна дополняться конкурирующими подходами.
ЛИТЕРАТУРА
Carr E.H. The Twenty Tear's Crisis: an Introduction to the Study of International Relations. London: Macmillan, 1946.
Clare M. There Will Be Blood: Political Violence, Regional Warfare, and the Risk of Great-Power Conflict over Contested Energy Resources // Energy Security Challenges in the 21st Century: A Reference Handbook / Eds. G. Luft and A. Korin. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009. P. 44-65.
Colin E. Realism // International Relations Theory for the Twenty-First Century: An Introduction / Ed. M. Griffiths. New York: Routledge, 2007. P. 11-20.
Gal L., Korin A. Realism and Idealism in the Energy Security Debate // Energy Security Challenges in the 21st Century: A Reference Handbook / Eds. G. Luft and A. Korin. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009. P. 335-350.
Gideon R. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics. 1998. Vol. 51. No. 10. P. 144-172.
Giplin R. War and Change in World Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.
Jafar M. Kazakhstan: Oil, Politics and the New 'Great Game' // The Caspian: Politics, Energy and Security / Ed. S. Akiner. London: RoutledgeCurzon, 2004. P. 180-197.
Klare M. Blood and Oil: The Dangers and Consequences of America's Growing Petroleum Dependency. London: Penguin, 2005.
Klare M. Global Petro-Politics: The Foreign Policy Implications of the Bush Administration's Energy Plan // Current History. 2002. Vol. 101. No. 653. P. 99-104.
Klare M. Resource Wars. New York: Henry Holt and Company, 2001.
Klare M. Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy. New York: Henry Holt and Company, 2008.
Legro J., Moravcsik A. Is Anybody Still a Realist? // International Security. 1999. Vol. 24. No. 2. P. 5-55.
Marquina A. On the Deceit of Globalization, Energy Security and Challenges to European Foreign Policy // Theory Talks. 2009. No. 25. January 13. URL: http://www. theory-talks.org/search/label/Energy%20Security
Mearsheimer J. The Tragedy of Great Power Politics. New York: W.W. Norton,
2001.
Moran D, Russell J. Energy Security and Global Politics. The Militarization of Resource Management. London: Routledge, 2009.
Morgenthau H. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. New York: Knopf, 1960.
Neoclassical Realism, the State, and Foreign Policy / Eds. S. Lobell, N. Ripsman, J. Taliaferro. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
Nye J. Soft Power: the Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs, 2004.
Orban A. Power, Energy and the New Russian Imperialism. London: Praeger Security International, 2008.
Snyder G. Mearsheimer's World-Offensive Realism and the Struggle for Security: A Review Essay // International Security. 2002. Vol. 27. No. 1. P. 149-174.
Taliaferro J. Security Seeking Under Anarchy: Defensive Realism Revisited // International Security. 2000. Vol. 25. No. 3. P. 128-161.
Yergin D. Ensuring Energy Security // Foreign Affairs. 2006. Vol. 85. No. 2. P. 69-82.
Yergin D. The Prize: the Epic Quest for Oil, Money and Power. New York: A Division of Simon and Schuster, 2008.
REFERENCES
Carr, E. H. The Twenty Tear's Crisis: an Introduction to the Study of International Relations. London: Macmillan, 1946.
Clare, M. "There Will Be Blood: Political Violence, Regional Warfare, and the Risk of Great-Power Conflict over Contested Energy Resources," Energy Security Challenges in the 21st Century: A Reference Handbook, eds. G. Luft and A. Korin. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009, pp. 44-65.
Colin, E. "Realism," International Relations Theory for the Twenty-First Century: An Introduction, ed. M. Griffiths. New York: Routledge, 2007, pp. 11-20.
Gal, L., and Korin, A. "Realism and Idealism in the Energy Security Debate," Energy Security Challenges in the 21st Century: A Reference Handbook, eds. G. Luft and A. Korin. Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009, pp. 335-350.
Gideon, R. "Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy," World Politics, Vol. 51, No. 10, 1998, pp. 144-172.
Giplin, R. War and Change in World Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.
Jafar, M. "Kazakhstan: Oil, Politics and the New 'Great Game'," The Caspian: Politics, Energy and Security, ed. S. Akiner. London: RoutledgeCurzon, 2004, pp. 180-197.
Klare, M. Blood and Oil: The Dangers and Consequences of America's Growing Petroleum Dependency. London: Penguin, 2005.
Klare, M. "Global Petro-Politics: The Foreign Policy Implications of the Bush Administration's Energy Plan," Current History, Vol. 101, No. 653, 2002, pp. 99-104.
Klare, M. Resource Wars. New York: Henry Holt and Company, 2001.
Klare, M. Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy. New York: Henry Holt and Company, 2008.
Legro, J., and Moravcsik, A. "Is Anybody Still a Realist?" International Security, Vol. 24, No. 2, 1999, pp. 5-55.
Marquina, A. "On the Deceit of Globalization, Energy Security and Challenges to European Foreign Policy," Theory Talks, No. 25, January 13, 2009, URL: http://www. theory-talks.org/search/label/Energy%20Security
Mearsheimer, J. The Tragedy of Great Power Politics. New York: W.W. Norton,
2001.
Moran, D., and Russell, J. Energy Security and Global Politics. The Militarization of Resource Management. London: Routledge, 2009.
Morgenthau, H. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. New York: Knopf, 1960.
Lobell, S.; Ripsman, N., and Taliaferro, J. (eds.) Neoclassical Realism, the State, and Foreign Policy. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
Nye, J. Soft Power: the Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs, 2004.
Orban, A. Power, Energy and the New Russian Imperialism. London: Praeger Security International, 2008.
Snyder, G. "Mearsheimer's World-Offensive Realism and the Struggle for Security: A Review Essay," International Security, Vol. 27, No. 1, 2002, pp. 149-174.
Taliaferro, J. "Security Seeking Under Anarchy: Defensive Realism Revisited," International Security, Vol. 25, No. 3, 2000, pp. 128-161.
Yergin, D. "Ensuring Energy Security," Foreign Affairs, Vol. 85, No. 2, 2006, pp. 69-82.
Yergin, D. The Prize: the Epic Quest for Oil, Money and Power. New York: A Division of Simon and Schuster, 2008.
