CC BY
4825.12.2006. № 52 (1 h.). ct. 5496.
References and Sources
1. Swan, Melanie. Blockchain: Blueprint for a New Economy / Melanie Swan USA: O'Reilly Media, Inc. 2015. 152 p.
2. Genkin A., Miheev A. Blokchejn. Kak eto rabotaet i chto zhdet nas zavtra. M.: Al'pina Pablisher, 2018. 592 s.
3. Polozhenie o pravilah vedeniya vnutrennego ucheta professional'nymi uchastnikami rynka cennyh bumag, osushchestvlyayushchimi brokerskuyu deyatel'nost', dilerskuyu deyatel'nost' i deyatel'nost' po upravleniyu cennymi bumagami ot 31.01.2017 g. № 577-P // Rezhim dostupa: https://www.cbr.ru/queries/ unidbquery/file/ 50883?fileid=291 (data obrashcheniya 24.01.2020).
4. Inshakova, Agnessa O., Goncharov Alexander I. Konosament v pravovom obespechenii vneshnetorgovoj deyatel'nosti: ot lichnoj vypiski do elektronnogo kriptokoda // Vestnik RUDN. T.23. №3. M., 2019. S. 375 - 393.
5. Alla E. Kalinina, Agnessa O. Inshakova, Alexander I. Goncharov Polysubject Jurisdictional Blockchain: Electronic Registration of Facts to Reduce Economic Conflicts. Ubiquitous Computing and the Internet of Things: Prerequisites for the Development of ICT / Studies in Computational Intelligence/ Editor Elena G. Popkova. Cham: Springer Science + Business Media, Vol. 826. 2019. P. 205-213.
6. Alexander I. Goncharov, Marina V. Goncharova Digital tokens in the modern foreign trade's tools by business entities of the BRICS jurisdictions // Legal Concept = Pravovaya paradigma. 2019, Vol. 18, No. 3. C. 31-42.
7. Federal'nyj zakon ot 02.08.2019 № 259-FZ «O privlechenii investicij s ispol'zovaniem investicionnyh platform i o vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» // SZ RF. 05.08.2019. № 31. St. 4418.
8. Agnessa O. Inshakova, Alexander I. Goncharov, Olesya P. Kazachenok The imperatives of financial policy in the sphere of the digital economy: impacts on increasing investment activity and tax potential of Russian regions // Proceedings of the International Scientific Conference «Com-petitive, Sustainable and Secure Development of the Regional Economy: Response to Global Challenges» (CSSDRE 2018). Amsterdam: Atlantis Press, 2018. R. 337-342.
9. Ukazanie Banka Rossii ot 04.12.2019 № 5342-U «O poryadke vedeniya reestra operatorov investicionnyh platform» // Rezhim dostupa: http:// www.cbr.ru/Queries/UniDbQuery/File/50883/976 (data obrashcheniya 24.01.2020).
10. Agnessa O. Inshakova, Alexander I. Goncharov, Oleg A. Mineev and Maxim V. Sevostyanov Amendments to the Civil Code of the Russian Federation: Contradictions of Theory and Practice // Contributions to Economics. Russia and the European Union: Development and Perspectives Number XIII. 2017. Pp. 147-153.
11. Kotenko D.A. Kraudfanding - innovacionnyj instrument investirovaniya // Zakon. 2014. № 5. S. 140-145.
12. Kuznecov V.A. Kraudfanding: aktual'nye voprosy regulirovaniya // Den'gi i kredit. 2017. № 1. S. 65-73.
13. Tropskaya S.S. Finansovyj rynok v usloviyah razvitiya cifrovoj ekonomiki (finansovo-pravovoj aspekt) // Finansovoe pravo. 2018. № 8. S. 28 - 33.
14. Agnessa O. Inshakova, Alexander I. Goncharov Imperativy finansovoj politiki v usloviyah cifrovizacii rossijskoj ekonomiki // Bankovskoe pravo. 2018. № 2. S. 49-56.
15. Klinov A.O. Pravovoe regulirovanie kraudfandinga v Rossii i za rubezhom / Zakon. 2018. №2. S. 90-105.
16. Pis'mo Federal'noj nalogovoj sluzhby ot 25.11.2016 g № SD-4-3/22415@ / Rezhim dostupa: http://nalog.ru (data obrashcheniya 24.01.2020).
17. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' chetvertaya) ot 18.12.2006 № 230-FZ (red. ot 18.07.2019) // SZ RF. 25.12.2006. № 52 (1 ch.). St. 5496.
ИНШАКОВА АГНЕССА ОЛЕГОВНА - доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой гражданского и международного частного права Волгоградского государственного университета (базовой кафедры ЮНЦ РАН). (ainshakova@list.ru, gimchp@volsu.ru). ORCID 0000-0001-8255-8160.
ГОНЧАРОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ - доктор юридических наук, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры гражданского и международного частного права Волгоградского государственного университета (базовой кафедры ЮНЦ РАН). (goncharova.sofia@gmail.com, gimchp@volsu.ru). ORCID 0000-0001-6580-4104.
INSHAKOVA, AGNESSA O. - Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Civil and International Private Law, Volgograd State University (base department of the SSC of RAS). (ainshakova@list.ru, gimchp@volsu.ru). ORCID 0000-0001-8255-8160. GONCHAROV, ALEXANDER I - Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Civil and International Private Law, Volgograd State University (base department of the SSC of RAS). ORCID 0000-0001-6580-4104.
УДК 347.1:347.736
БЕЛОБАБЧЕНКО М.К. НЕОБХОДИМОСТЬ ПЕРЕМЕН В РЕГУЛИРОВАНИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО ВОЗВРАТУ ПРОСРОЧЕННОЙ ЗАДОЛЖЕННОСТИ (КОЛЛЕКТОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)
Ключевые слова: коллекторское агентство; деятельность по возврату просроченной задолженности; профессиональная коллекторская деятельность; просроченная задолженность.
В статье анализируется предусмотренный Федеральным законом № 230-Ф3 «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях»» порядок по возврату просроченной задолженности и проблемы, которые возникают при его реализации. Это касается пределов взаимодействия должника и нового кредитора или агента, его представляющего, каковыми могут быть коллекторские организации. Автором статьи рассматриваются вопросы, взаимодействия Федеральной службы судебных приставов (ФССП), которая осуществляет контрольно-надзорные функций в отношении юридических лиц (коллекторских организаций), занимающихся возвратом задолженности физических лиц. Кроме того, в связи с подготовкой на базе действующего Закона № 230-Ф3 нового законопроекта «О деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» автором статьи рассматриваются основные положения указанного законопроекта и эффективность их применения.
BELOBABCHENKO, M.K.
THE NECESSITY FOR CHANGE IN THE REGULATION OF ACTIVITY FOR THE RETURN OF OVERDUE DEBT
(DEBT COLLECTION ACTIVITY)
Keywords: collection agency; activities for the return of overdue debt; professional collection activities; overdue debt.
In this article the author analyzes stipulated by Federal law No. 230-FZ "On protection of rights and legitimate interests of individuals with the implementation of overdue debts and on amendments to the Federal law "About microfinance performance and microfinance organizations"
115
in order to repay outstanding debt and the problems that arise in its implementation. This applies to the limits of interaction between the debtor and the new creditor or agent representing it, which can be collection organizations. The author of the article discusses the issues of interaction of the Federal bailiff service (FBS), which performs control and Supervisory functions in relation to legal entities (collection organizations) engaged in the repayment of debts of individuals. In addition, in connection with the preparation on the basis of the current Law No. 230-FZ of a new bill "On the activities for the return of overdue debts of individuals and amendments to certain legislative acts of the Russian Federation", the author of the article considers the main provisions of this bill and the effectiveness of its application.
Принятый в 2016 году Федеральный закон №2 2Э0-ФЗ «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», казалось бы, определил порядок взаимодействия кредитора или лица, действующего от его имени и должника, с целью возвратить и погасить образовавшуюся задолженность. Однако, описанный в действующем законе механизм возврата задолженности коллекторскими организациями до настоящего времени вызывает вопросы и остается непрозрачным, а в некоторых случаях неконкретным. В тех случаях, когда меры по возврату задолженности осуществляются кредитором, являющимся кредитной организацией последовательность действий и их результат известен и находится под контролем регулятора, каковым является Банк России. Что же касается деятельности лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности как основного вида деятельности и включенных в государственный реестр, то их взаимоотношения, не смотря на достаточно четко прописанный в Законе № 2Э0-ФЗ порядок общения с должниками и применения к ним соответствующих мер, с целью возврата задолженности, на наш взгляд не столь эффективны, а в некоторых случаях и не способствуют поставленной цели - побудить должника возвратить образовавшуюся задолженность.
В соответствии с нормами Закона № 2Э0-ФЗ, правоотношения, возникающие в связи с действиями юридических лиц основной деятельностью которых является возврат задолженности физических лиц, образовавшихся по кредитам (займам) может развиваться по двум направлениям. Это зависит от условий и предмета договора, заключаемого между первым (основным) кредитором и организацией, занимающейся возвратом просроченной задолженности - договор уступки прав требования или агентский договор.
При заключении договора об уступки кредитором прав требования, по выданному потребительскому кредиту, юридическому лицу, основной деятельностью которого является взыскание долгов (коллекторскому агентству), это «новое» лицо само становится кредитором. Однако, не являясь ни кредитной организацией, ни небанковской финансовой организацией, этот «новый» кредитор ограничен в своих действиях в отношении должника, и вправе взаимодействовать с ним только определенным законом способом, и по определенным правилам, и только на предмет погашения образовавшейся задолженности. Иных полномочий Закон № 230-ФЗ этим специфическим юридическим лицам не предоставляет.
Второе направление развития отношений в связи с действиями по возврату задолженности, это заключение агентского договора между кредитором и коллекторским агентством с последующим представлением интересов кредитора не только непосредственно при общении с должником на предмет погашения долга, но и, возможно, при рассмотрении спора в судебных инстанциях.
Из норм Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующих агентские отношения (глава 52 ГК РФ) и на основании норм ГПК (глава 5 ГПК) следует, что порядок представления интересов кредитора в суде по результатам взаимодействия с должником, требует заключения дополнительного соглашения или предоставления отдельной доверенности (ст. 185 ГК РФ) агенту с указанием конкретных полномочий и не может осуществляться только на основании заключенного агентского договора.
Прежде всего, такой способ взыскания долгов в большей степени обусловлен существованием и деятельностью микрофинансовых организаций, предоставлявших потребительские займы в упрощенном порядке, без проверки финансового положения и источников доходов заемщиков. Результатом этой деятельности стала огромная закредитованность населения, отрицательно влияющая и на состояние экономики в целом, а бесконтрольная в правовом смысле деятельность организаций, взыскивающих долги
(коллекторских агентств) к увеличению количества преступлений против личности и имущества граждан.
Катализатором для появления такого механизма взыскания долгов явился и факт несовершенства законодательства, в том числе, в части предоставления права кредитным организациям уступать права требования по кредитным договорам, по которым имело место неисполнение обязательства по погашению кредита юридическим лицам, не являющимися банками и (или) небанковскими кредитными организациями.
Излишне широкое толкование применения института уступки прав требования, в том числе, третьим лицам не имеющим никакого отношения к финансовой сфере деятельности и не обладающими соответствующими профессиональными знаниями и возможностями в урегулировании вопросов исполнения кредитных обязательств, (ст.12 Закона №35Э-ФЗ) можно объяснить непродуманностью законодателем всех правовых последствий предоставления свободы организациям, которые в качестве одного из видов своей деятельности (не основной) предусматривали взыскание долгов. [1] Методы и способы, применяемые соответствующими организациями при взыскании ими долгов, по существу, были ничем не ограничены и не регламентированы.
Вместе с тем, появление организаций, взявших на себя процесс взаимодействия с должниками, с целью возврата ими задолженности по кредитам и займам, привело к тому, что и банки, и иные небанковские кредитные организации, желая минимизировать свои риски по проблемным кредитам (займам), также стали прибегать к услугам таких организаций, а затем и создавать подобные организации со своим участием.
С принятием Закона 230-ФЗ произошла легализация деятельности по возврату просроченных долгов, путем включения такого юридического лица в государственный реестр и установление в законодательном порядке определенных требований и правил в отношении данных организаций еще больше укрепило субъектов рынка финансовых услуг, в желании пользоваться услугами этих организаций. Так, по данным НАПКА, по итогам 9 месяцев 2019 г. объем первичных (ни разу не бывших в работе коллекторов) передач просроченных банковских кредитов коллекторским агентствам в рамках агентской схемы составил 453 млрд. рублей. Это на 10% выше аналогичного показателя прошлого года. [2] И эта позиция вполне понятна, поскольку позволяет кредитным организациям за счет уступки прав требования по проблемным потребительским кредитам сократить размер создаваемых резервов на возможные потери по ссудам, и тем самым сохранить кредитные ресурсы даже не смотря на то, что при уступке прав, как правило, сумма неисполненных кредитных обязательств (обязательств по займу) уступается с некоторым дисконтом и, соответственно, реальная сумма погашаемого кредита уменьшается в денежном выражении.
Вместе с тем, Закон №2 230-ФЗ не решает вопрос относительно действий взыскателей долгов в случаях, когда в результате предпринимаемых мер взаимодействия с должниками, определенных Законом № 230-ФЗ им все-таки не удается взыскать с них образовавшуюся задолженность, как по объективным (болезнь должника, потеря работы и т. п.), так и по субъективным причинам, или при созданным самим должником препятствий для взыскания долга, каким является отказ от взаимодействия.
Порядок взыскания просроченной задолженности кредитными организациями, как в судебном, так и во внесудебном порядке уже давно сформировался и учитывается в нормативных актах Банка России как органа регулирующего и надзирающего за сферой кредитных правоотношений.
Порядок и последовательность действий по взысканию задолженности, образовавшейся в результате получения физическим лицом микрозайма, остается проблемным и заключается, по большому счету, только в попытках убедить должника погасить задолженность. Более того, в соответствии с ч.4 ст.4 Закона № 230-ФЗ, должник в любой момент вправе отказаться от взаимодействия с кредитором или лицом, представляющим его интересы в части исполнения, подписанного им соглашения по способам взаимодействия.
Предусмотренная Федеральным законом от 21.12.2013 N 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» ст. 13, определяющая порядок разрешения споров, по существу такой порядок не
устанавливает, а содержит положения, касающиеся подсудности данной категории дел и определения правосубъектности юридического лица, выдавшего потребительский кредит (займ).
При возникновении таких ситуаций встает вполне закономерный вопрос, а что делать дальше? Как все-таки мотивировать, или какие меры следует предпринять, чтобы физическое лицо - должник вернуло денежные средства, полученные им по договору займа и когда взаимодействие с должником по поводу возврата просроченной задолженности можно считать завершенной. В действующем Законе № 230-ФЗ этот момент не определен. На наш взгляд, функция лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности может считаться завершенной: при погашении задолженности; в случаях, предусмотренных ч.4, ч.7 ст.4 и нарушением требований частей 5 и 6 ст.4 настоящего Закона. При недостижении цели в результате принятых установленных Законом 230-ФЗ мер по возврату просроченной задолженности, в отношении должника должна быть задействована судебная процедура взыскания задолженности, в соответствии с Гражданско-процессуальным кодексом.
У взыскателей долгов нет полномочий, которыми наделены судебные приставы, а именно использовать меры принудительного характера в отношении физического лица - должника и его имущества для обеспечения исполнение этим физическим лицом обязательств по погашению задолженности. Их цель и задача осуществлять взаимодействие с должником для возврата образовавшейся задолженности до переноса соответствующего спора в судебные инстанции, т. е. попытка досудебного урегулирования вопроса возврата долга. Государственная функция по контролю (надзору) за деятельностью юридических лиц, включенных в государственный реестр и осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности в качестве основной своей деятельности, возложена на Федеральную службу судебных приставов (ФССП).
Учитывая основную задачу, которой обусловлена деятельность коллекторских организаций и федеральных органов (ФССП), исполняющих решения судов, в лице судебных приставов-исполнителей для достижения цели - обеспечения исполнения обязательств, от которых одна из сторон уклоняется или не исполняет добровольно, или исполняет ненадлежащим образом, дает основание говорить об обоснованности наделения органов ФССП полномочиями по контролю и надзору за деятельностью юридических лиц по возврату просроченной задолженности физических лиц.
Закрепление в законодательном порядке в Законе № 230-ФЗ (глава 3) за ФССП обязанность ведения реестра таких юридических лиц с определением предъявляемых к ним требований, можно рассматривать как первый шаг к наделению ФССП функциями регулятора деятельности юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности (регулятор коллекторской деятельности).
Приказ Минюста России от 30.12.2016 N 332"Об утверждении Административного регламента исполнения Федеральной службой судебных приставов государственной функции по осуществлению контроля (надзора) за деятельностью юридических лиц, включенных в государственный реестр юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности в качестве основного вида деятельности", в котором прописывается порядок и сроки проведения Федеральной службой судебных приставов проверок юридических лиц, занимающихся взысканием долгов, а также их права и обязанности, обеспечивает положительный результат функциональных обязанностей ФССП по данной контрольно-надзорной деятельности. Г.В. Ручкина в своей статье приводит данные о положительной практике деятельности ФССП, приводя следующие данные «по итогам работы в I квартале 2018 г. судами рассмотрено 218 административных материалов, из них по 189 назначено административное наказание в виде штрафа на общую сумму 8 216 тыс. руб., по 1 - объявлено устное замечание, по 3 - вынесены предупреждения, по 25 - вынесены постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении» [3]
Представляется, что наметившийся подход в сторону расширения взаимодействия органов ФССП и юридически лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности, в части усиления контрольно-надзорных функций за указанными юридическими лицами, со стороны ФССП и послужил основанием для подготовки Министерством юстиции Российской Федерации новой редакции Закона № 230-ФЗ - «О деятельности по возврату
просроченной задолженности физических лиц и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - законопроект).
В качестве положительного момента предлагаемого законопроекта следует отметить, что в немнаконец то легализовано понятие, которое применяется в полной мере к деятельности организаций, занимающихся возвратом задолженности - «коллекторские организации». Словосочетания «коллекторская деятельность», «коллекторское агентство» уже достаточно прочно вошли в сферу профессионального общения (обсуждения) по данной теме и не только, если иметь в виду действующую с 2007 г. (год формирования) организацию как НАПКА (Национальная ассоциация профессиональных коллекторов).
В законопроекте расширяется понятийный аппарат, например, вводится отвечающее, на наш взгляд, требованиям современных технических возможностей понятие «автоматизированный интеллектуальный агент» (робот-коллектор) в виде голосового сообщения, которое в зависимости от заложенной программы способно поддерживать с должником соответствующий диалог в зависимости от полученной информации.
В законопроекте появилась норма, которая в императивной форме устанавливает правило обязательности досудебного порядка возврата просроченной задолженности. В соответствии с законопроектом, требование о возврате просроченной задолженности может быть направлено кредитором в суд только после направления такого требования должнику и получения отказа в его выполнении. Законопроектом установлен 30-дневный срок для выполнения требований кредитора, по прошествии 30-ти дней после получения или неполучения ответа от должника, кредитор вправе обратиться в судебные органы. Следует отметить в связи с вышеизложенным положением новеллы, что обязательность досудебного урегулирования возврата образовавшейся задолженности не прописана ни в одном Федеральном законе, который регулирует кредитные отношения или отношения по предоставлению займов.
В предлагаемой редакции законопроекта по сравнению с действующим Законом № 230-Ф3 более четко прописаны полномочия ФССП как контрольно-надзорного органа и внесены в закон положения, касающиеся порядка и оснований проведения проверок юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности в качестве основной деятельности.
Вместе с тем, вопросов к разработанному Министерством юстиции Российской Федерации законопроекту гораздо больше, чем отмеченных положительных моментов.
Это, прежде всего, касается подхода разработчиков законопроекта к кругу субъектов, которые, по их мнению, подпадают под контроль органов ФССП. По смыслу, который вкладывается в содержание используемого в законопроекте термина «государственный реестр», и определяется авторами как внесенные сведения о юридических лицах, осуществляющих деятельность (совершающих действия) по возврату просроченной задолженности, возникшей из денежных обязательств физических лиц по договорам кредита (займа), можно рассматривать деятельность и действия любых организаций и хозяйствующих субъектов, которые и по роду своей деятельности или в процессе своей обычной хозяйственной деятельности сталкиваются с взысканием задолженности по кредитам (займам). А это не только микрофинансовые организации (МФК и МКК), коллекторские агентства, но и кредитные организации, небанковские кредитные организации, да, по существу, любые организации, которые проводят операции с денежными средствами (управляющие компании, энергоснабжающие компании и т.п.). Представляется, что такой подход совершенно недопустим. Трактуя таким образом понятие «государственного реестра» необоснованно расширяется сфера применения рассматриваемого закона и меняется изначальный смысл, который вкладывался в содержание норм Закона 230-Ф3 - установить контроль и включить в правовое поле деятельность организаций, «присвоивших» себе право совершать действия по взысканию задолженности с физических лиц. Именно факт появления на рынке финансовых услуг никем не контролируемых организаций, которые в качестве не основной, но достаточно прибыльной деятельности занимались возвратом долгов, привел к необходимости правового регулирования этой деятельности, а экономическая сторона данных взаимоотношений обусловила подход к деятельности указанным субъектам как к основной. Поэтому считаем, что, устанавливая основы деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц, основным требованием к законности осуществления указанной деятельности и, соответственно,
основанием включения таких организаций в государственный реестр должно быть указание на то, что деятельность по возврату просроченной задолженности физических лицявляется для этих организаций основной. При этом, никакие иные организации, которые в качестве своей основной деятельности не предусматривают деятельность по возврату просроченной задолженности или по каким-либо причинам решившие записать (внести в уставные документы) деятельность (осуществление действий) по возврату задолженности, в качестве одной из дополнительных видов своей деятельности не могут включаться в государственный реестр и осуществлять коллекторскую деятельность. Исходя из указанной позиции, считаем, что имеющаяся в законопроекте статья 22, которая допускает возможность и определяет условия осуществления деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц организациями, в качестве дополнительного вида деятельности не отвечает целям данного закона и не защищает интересы физических лиц.
Из широкого толкования в ст. 2 предлагаемого законопроекта основ осуществления деятельности (совершению действий) по возврату просроченной задолженности физических лиц, которые будут подконтрольны ФССП, следует, что под этот контроль подпадает и деятельность кредитных организаций. Основной деятельностью кредитных организаций и небанковских кредитных организаций не является взыскание задолженности. Основная деятельность указанных организаций - кредитование и совершение установленных банковским законодательством операций, предусмотренных ст.5 Закона №2 395-1 [4] имеет специальное регулирование со стороны Банка России как мега-регулятора рынка финансовых услуг, в том числе и в вопросе взыскания (возврата) задолженности по кредитам. Поэтому эти организации не могут и не подпадают под действие данного закона и не являются субъектами, в отношении которых ФССП может осуществлять контрольные (надзорные) функции.
Следует также отметить, что из перечня требований, которые предъявляются к коллекторским организациям в части оснований для включения в государственный реестр и осуществления коллекторской деятельности превалируют, в основном требования, кроме общепринятых документов необходимых для регистрации юридического лица, касающиеся технической оснащенности, подтверждающие финансовую стабильность организации, что, конечно является важным. Однако ни одна норма как действующего Закона № 230-ФЗ, так и предлагаемого законопроекта не содержит положений, устанавливающих критерии, по которым коллекторская деятельность хозяйствующего субъекта будет определяться как имеющая для него приоритетное (основное) направление. В законопроекте отсутствуют какие-либо требования, относящиеся к профессиональной подготовки, которые должны предъявляться к сотрудникам и к руководству коллекторских организаций (наличие образования в области права, психологии, финансов; опыт работы в финансовой сфере и т.п.).
Единственные ограничения, содержащееся в ст. 8 законопроекта, где прописываются способы взаимодействия с должником, касаются лиц, имеющих неснятую или непогашенную судимость за определенные виды преступлений или запрет на взаимодействие с должником лица, находящегося за пределами Российской Федерации или использование международной телефонной связи.
Из формулировки определения «профессиональная коллекторская организация» (ст.3 законопроекта) которым является «юридическое лицо, осуществляющее деятельность по возврату просроченной задолженности физических лиц в качестве основного вида деятельности, включенное в государственный реестр» и ч. 1 ст.2 предлагаемого законопроекта явно просматривается противоречие и неопределенность в характеристике самого вида деятельности по возврату задолженности.
Предлагаемые законопроектом основы осуществления коллекторской деятельности, по сути, законодательно легализует возможность осуществлять деятельность профессионально несостоятельным коллекторским организациям и иным юридическим лицам, которые захотят наряду с иной деятельность заниматься возвратом просроченной задолженности.
Считаю, что такой подход к пониманию коллекторской деятельности возвращает нас к положению дел в сфере финансовых услуг, которое уже существовало ранее, до принятия Закона № 230-ФЗ и последующих изменений об обязательной государственной регистрации юридических лиц, занимающихся возвратом долгов в качестве основной деятельности.
Исходя из выше изложенной позиции, из законопроекта (ст.16 и другие), на наш взгляд, безусловно, должны быть исключены все положения касающиеся деятельности юридических лиц по взысканию долгов, которые не являются профессиональными коллекторскими организациями.
Кроме того было бы логичным и обоснованным, с целью обеспечения прозрачности и повышения профессиональной деятельности коллекторских организаций, предусмотреть в законопроекте, как одно из требований к профессиональной коллекторской организации, ее членство в Национальная ассоциация профессиональных коллекторов (НАПКА).
Анализируя статьи предлагаемого Министерством юстиции РФ законопроекта, можно отметить, что основные статьи, регулирующие порядок взаимодействия с должником и порядок совершения действий кредиторами и их агентами, направленных на возврат задолженности имеющихся в Законе № 230-ФЗ не подверглись существенной корректировке и не поменяли смысла и целей, которые были в них заложены. Это касается, прежде всего, главы 2 как действующего закона, так и законопроекта, в которой устанавливаются общие правила совершения действий, направленных на возврат задолженности. В указанную главу и в главу 3 внесены положения, как уже отмечалось вы, предоставляющие возможность заниматься коллекторской деятельностью непрофессиональным коллекторским организациям.
И Законом № 230-ФЗ (статьи 18,19), и в подготовленном Министерством юстиции РФ законопроекте контрольно-надзорные функции за деятельностью лиц, осуществляющих деятельность по возврату задолженности, закреплены за Федеральной службой судебных приставов (ФССП). В рассматриваемом законопроекте нормы, определяющие порядок осуществления контрольно-надзорных функций со стороны ФССП, объединены в отдельную главу 4 «Федеральный государственный контроль (надзор) за деятельностью по возврату просроченной задолженности физических лиц», где достаточно подробно прописан порядок взаимоотношений надзорного органа - ФССП и коллекторских организаций.
Включение таких новелл можно отметить как положительный момент, совершенно обоснованно и логично, что изменено название законопроекта, при том, что он подготовлен на базе действующего Закона 230-ФЗ и сейчас его название корреспондируется с содержанием. Тем более нельзя согласиться с предлагаемой формулировкой ст. 1 законопроекта. Представляется, что положение, которое содержится в ч.1 ст.2 о том, что «настоящий закон устанавливает правовые основы осуществления профессиональной коллекторской деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц» отвечает той цели, которая заявлена в названии предлагаемого законопроекта и должна быть перенесена в ст.1.
При этом, положение ч.1 ст.2 о сфере применения данного закона могло бы быть сформулировано, на наш взгляд, как «Настоящим Федеральным законом регулируется деятельность профессиональных коллекторских организаций по возврату просроченной задолженности физических лиц и применение мер, обеспечивающих защиту прав и законных интересов физических лиц».
Представляется, что установление четкого и жесткого регулирование деятельности коллекторских организаций и будет способствовать защите прав и законных интересов физических лиц, у которых возникли проблемы с погашением задолженности, возникшей из денежных обязательств.
Литература и источники
1. Федеральный закон от 21декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите») в редакции действовавшей до января 2019 г.
2. официальный сайт НАПКА http://www.napca.ru/.
3. Ручкина Г.Ф. Внесудебный порядок взыскания просроченной задолженности по кредитным договорам: некоторые современные вопросы правоприменения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. №4. С. 54-58.
4. Федеральный закон от 02.12.1990 №395-1 «О банках и банковской деятельности» // СЗ РФ. 1996. № 6. ст. 492.
References and Sources
1. Federal'nyj zakon ot 21dekabrya 2013 g. № 353-FZ «O potrebitel'skom kredite») v redakcii dejstvovavshej do yanvarya 2019 g.
2. oficial'nyj sajt NAPKA http://www.napca.ru/.
3. Ruchkina G.F. Vnesudebnyj poryadok vzyskaniya prosrochennoj zadolzhennosti po kreditnym dogovoram: nekotorye sovremennye voprosy pravoprimeneniya // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2019. №4. S. 54-58.
4. Federal'nyj zakon ot 02.12.1990 №395-1 «O bankah i bankovskoj deyatel'nosti» // SZ RF. 1996. № 6. st. 492.
БЕЛОБАБЧЕНКО МАРИНА КОНСТАНТИНОВНА - кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. BELOBABCHENKO, M.K. - Ph.D. in Law, The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian
Federation (mbelobabchenko@mail.ru).
УДК 347.736
МИЛОВ П.О.
ПРОЦЕДУРА УПРОЩЕННОГО БАНКРОТСТВА ФИЗИЧЕСКИХ ЛИЦ: АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Ключевые слова: несостоятельность, банкротство, правовое регулирование, физическое лицо, проблема, гражданин-банкрот, имущество, кредитор, финансовый управляющий, задолженность.
Существующие проблемы снижения реальных доходов населения и закредитованности граждан в Российской Федерации среди прочего обостряют риски возникновения несостоятельности и банкротств, что актуализирует задачи оптимизации регулирования института банкротства физических лиц. В данной статье на основе анализа статистических данных официальных источников рассмотрены проблемные аспекты процедуры банкротства физических лиц, сделан вывод о необходимости введения упрощенной процедуры банкротства граждан, рассмотрены существующие подходы к решению данной задачи. В научной статье критически осмыслены предлагаемые новеллы законодательства о введении упрощенной процедуры банкротства физических лиц. Сделаны выводы, что решить поднятые в статье проблемы возможно путем введения института упрощенного банкротства физических лиц, но отмечено, что в настоящее время ввиду существования различных позиций законодателя и исполнительных органов власти консенсус по этому вопросу не найден.
MILOV, P.O.
THE PRICEDURE OF SIMPLIFIED BANKRUPTCY OF PHYSICAL PERSONS: CURRENT ISSUES OF THEORY AND PRACTICE
Keywords: insolvency, bankruptcy, legal regulation, individual, problem, citizen-bankrupt, property, creditor, financial manager, debt.
The existing problems of reducing real incomes and the debt load of citizens in the Russian Federation, among other things, exacerbate the risks of insolvency and bankruptcy, which actualizes the task of optimizing the regulation of the institution of bankruptcy of individuals. Based on the analysis of statistical data from official sources, in this article discusses the problematic aspects of the bankruptcy procedure for individuals, concludes that it is necessary to introduce a simplified bankruptcy procedure for citizens, and considers existing approaches to solving this problem. In the scientific article critically reflects on the proposed legislative innovations on the introduction of a simplified bankruptcy procedure for individuals. It is concluded that it is possible to solve the problems raised in the article by introducing the institution of simplified bankruptcy of individuals, but it is noted that at present, due to the existence of different positions of the legislator and executive authorities, no consensus has been found on this issue.
Введение института банкротства физических лиц с 1 октября 2015 года в Российской Федерации на основе внесения соответствующих изменений в Федеральный закон № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [1] (далее - Закон о банкротстве) и Часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации [2] (далее - ГК РФ) вызвало много споров в научной среде и на сегодняшний день характеризуется достаточно противоречивой судебной практикой. Во многом это определяется тем, что институт банкротства физических лиц является достаточно новым явлением российского правового поля, в отличие от аналогичного института банкротства юридических лиц, введенного в Российской Федерации в 2002 году.
Необходимо отметить, что впервые о введении в Российской Федерации института банкротства физических лиц законодатели заговорили в начале 2000-х годов, но возможность принятия нормативных изменений была встречена крайне остро банковским сообществом. И только под действием негативных макроэкономических факторов и кризисной ситуации 20142015 годах институт банкротства физических лиц был реализован в российском обществе. На конец 2019 года в Российской Федерации с момента действия законодательных изменений 163 235 российских граждан, включая индивидуальных предпринимателей, были признаны банкротами. Еще в отношении 41 583 человек судами были приняты решения о признании обоснованными заявлений о банкротстве и введении реструктуризации долгов [3].
По данным Федерального ресурса ежегодно отмечается динамика увеличения числа банкротств, например, в 2019 году по сравнению с 2018 годом отмечен рост показателя на 56,8%. В целом же по России в 2019 году было зафиксировано 47 новых банкротов на 100 тыс. населения. По сравнению с 2018 годом показатель вырос более чем наполовину (30 банкротств на 100 тыс. населения) [4]. Все это указывает на востребованность данного института в обществе. На сегодняшний день процедуре подверглись только около 16% потенциальных банкротов, которые по различным оценкам кредитных бюро составляют в России около 1 млн. человек. Это подтверждает, что институт банкротства физических лиц имеет дальнейшие перспективы развития. На это же указывает и статистика инициирования банкротств - в 2019 году в 90,7% дел (86,1% в 2018 году) граждане самостоятельно инициировали процедуру своего банкротства. В
