CC BY
19Ad litteram
Необходимость и неизбежность
денацификации свободная мысль
Аннотация. Показана бесперспективность популярного в России стремления самоизолироваться от разрушающегося украинского общества. Проанализирована перспектива инерционного развития событий. Обоснованы необходимость и неизбежность денацификации Украины.
Annotation. Hopelessness popular in Russia the aspiration to self-insulate from the collapsing Ukrainian society is shown. The prospect of inertial succession of events is analysed. Need and inevitability of a denazification of Ukraine is proved.
Ключевые слова. Украина, нацизм, денацификация, преступление, террор, ложь, насилие, Майдан, либерализм.
Key words. Ukraine, Nazism, denazification, crime, terror, lie, violence, Maidan, liberalism.
В последнее время — очевидно, в силу определенной стабилизации обстановки на постмайданной Украине — в аналитическом сообществе активизировалась дискуссия о наиболее желательном для России состоянии этой территории, о цели, на достижение которой следует ориентировать отечественную внешнюю (а, учитывая тесноту в первую очередь человеческих связей с Украиной, во многом и внутреннюю) политику.
В ходе этой дискуссии все большую популярность получает представление о желательности и более того — неизбежности «консервации» Украины в ее современном виде [2; 3]. Заметная часть его сторонников вполне справедливо указывают на неспособность современной российской бюрократии даже поставить задачу (подобно тому, как это уже долгие десятилетия в форме «демократизации» ставит американская бюрократия) активного преобразования украинского общества. Столь же справедливо они отмечают риски дальнейшего ухудшения отношений с Западом (и вероятный крах надежд на их нормализацию, связанный с избранием президентом США Д. Трампа) в случае отстаивания Россией своих объективных геополитических интересов и естественные процессы инерционной деградации украинского социума.
По их глубокому убеждению, Россия в ее нынешнем виде не имеет ни интеллектуальных, ни организационных, ни материальных возможностей и ресурсов для реализации своих интересов на территории нынешней Украины.
2017 № 1
Необходимость и неизбежность денацификации Украины The necessity and inevitability of the denazification of Ukraine
При этом хозяйственная ценность Украины для нашей страны уже сведена даже не к нулю, а к отрицательной величине. С одной стороны, находящиеся в кооперации с российскими предприятиями украинские заводы (как правило, оборонные) частью прервали сотрудничество, частью просто уничтожены (как, например, флагман советского ракетостроения «Южмаш»). С другой — значимый транзит грузов невозможен из-за повсеместного бандитизма (в том числе и государственного), а транзит газа прекратится в ближайшие годы из-за принципиального отказа украинских властей ремонтировать магистральные газопроводы, ресурс которых близок к исчерпанию.
Экспорт российских товаров на Украину незначителен: как из-за политического противодействия украинских властей, так и (главным образом) из-за обвального падения уровня жизни украинцев и, соответственно, предъявляемого ими спроса.—
В тех же сферах, где экономическое взаимодействие Украины и России сохраняется, украинские товары и услуги выступают конкурентами российским как внутри нашей страны, так и на рынках третьих стран, что в условиях неблагоприятной экономической конъюнктуры делает сотрудничество с Украиной, скорее, контрпродуктивным.
В силу изложенного какая бы то ни было попытка реанимации Украины представляется выразителям описываемого подхода совершенно неверной, а в ряде случаев — и принципиально невозможной. Оптимальным для России сценарием, наиболее полно отражающим наши интересы в условиях ограничений, заданных нашими возможностями, им видится продолжение разложения украинского общества в рамках территории, контролируемой киевскими властями (с возможным изъятием из нее Польшей, Венгрией и Румынией в явном или скрытом виде тех районов нынешней Украины, которую указанные государства могут счесть своими).
Предполагается, что при этом произойдет стихийная селекция населения Украины: наиболее разумные и дееспособные социальные группы эмигрируют (в зависимости от культурной близости) в Россию или в страны Евросоюза, а сама Украина превратится в стремительно деградирующий «заповедник гоблинов», в своем безумии уничтожающих собственное хозяйство и тем самым надежно гарантирующих свое вымирание. Украина же, навсегда никому не нужная, вернется к своему естественному состоянию вне России — в современный аналог Дикого поля.
Данный подход удачно уловил и выразил ключевую тенденцию развития последнего времени — снижение значимости в глобальной конкуренции территорий и в целом материальных факторов как таковых. Это пусть еще и не политическая концепция (которую условно можно назвать «Забыть Украину!»), но уже вполне заметный подход.
Действительно, новые информационные технологии, предельно упрощая коммуникации, создали иллюзию доминирования мира оценок, представлений и суждений — в целом человеческого восприятия — над реальным миром, лежащим в его основе. «Кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями» [1], — было сказано почти 20 лет назад.
Однако эта победа не окончательна, не безусловна, не повсеместна, и забывать о вторичности мира представлений по сравнению с миром материальным, а технологий формирования сознания — по сравнению с технологиями жизнеобеспечения попросту недопустимо.
Действительно, упрощение коммуникаций в ходе глобализации снизило роль географического фактора и значение территорий как таковых, но отнюдь не отменило их, как иногда кажется. Пока человечество переместилось в «цифровой мир» не полностью, материальные факторы будут постоянно напоминать о себе — причем тем более сурово и убедительно, чем меньшее значение им будут придавать. В частности, игнорирование фундаментальной ценности территории, пространства и связанного с ними (несмотря на все упрощение коммуникаций) населения несовместимо с сохранением и тем более наращиванием глобальной конкурентоспособности.
Особенно это верно в настоящее время, когда загнивание глобальных монополий ведет к разрушению единых глобальных рынков на макрорегионы, которые после срыва человечества в новую всеобщую депрессию будут вынуждены практически заново, во многом самостоятельно строить свои хозяйства.
Продолжение разложения Украины приведет к формированию в непосредственной близости к России постоянной «зоны катастрофы» — территории, не просто генерирующей насилие, ложь, безумие, русофобию, но и постоянно заражающей ими (в том числе через неизбежные человеческие контакты) российское общество.
В тактическом плане это может быть полезно для сдерживания недовольства в самой России: мол, посмотрите, к чему ведут протесты. Однако в стратегическом плане как сдерживание таким образом борьбы народа России за свои права, так и дестабилизация нашего общества постоянным давлением на него «чумы XXI века», безусловно, контрпродуктивно.
Нацистская Украина не будет умирать мирно; и те, кто полагает, что ее насилие и террор удастся локализовать на формально не входящем в состав России Донбассе, производят впечатление крайне наивных людей.
Существенно и то, что нацизм является не органичной, имманентно присущей чертой украинского (и даже западноукраинского) общества, но результатом применения современных технологий формирования сознания и самого культурного фундамента личности — плодом социальной инженерии.
На примере прибалтийских, польского и некоторых иных обществ, а теперь и Украины мы видим относительно быстрое и эффективное переформатирование сознания — сначала политической элиты, а затем и основной части общества. В результате целые страны становятся оплотами русофобии, а сама русофобия — такой же доминирующей ценностью современного Запада, какой в гитлеровской Европе был антисемитизм.
Отказ от активного противодействия этой тенденции и уничтожения ее означает дальнейшее широкое распространение русофобии, завер-
шение превращения ее в «новую норму» и, соответственно, качественное ухудшение положения России в мире. Вероятно, дальнейшее попустительство западной социальной инженерии завершится — причем в течение жизни одного поколения — превращением нашей Родины в «страну-изгоя», а русских — в «народ-изгой» с его вероятным последующим уничтожением (как минимум культурным, а возможно, и физическим).
Таким образом, тактически привлекательное восприятие своих недостатков в качестве достоинств, а поражений — в качестве побед со стратегической точки зрения представляется абсолютно пагубным.
При этом трансформация Украины (как и других объятых русофобией стран) не является окончательной и необратимой: если социальная инженерия способна превратить людей в производящих впечатление маньяков нацистов, она же, скорее всего, сможет обеспечить их нормализацию и возврат в лоно гуманизма и здравого смысла.
Примером такого возврата является гитлеровская Германия, денацификация которой была осуществлена державами-победительницами разными методами (скажем, в западных зонах оккупации и, далее, в ФРГ, нацистские руководители зачастую продолжили свою государственную деятельность и даже сделали успешные карьеры; а в советской зоне и, далее, в ГДР, даже рядовые члены СС могли работать только рабочими на заводах), но в целом достаточно успешно. При этом социальные технологии, применявшиеся после победы над фашизмом, были неизмеримо слабее и примитивнее нынешних (собственно, они в то время даже не осознавались в качестве социальных технологий, т. е. технологий, обеспечивающих трансформацию идентичности соответствующего общества). Поэтому оздоровление, т. е. денацификация украинского общества будет значительно более простым делом, чем денацификация немецкого.
А избежать решения этой задачи, как было показано, Россия просто не сможет. Российская экономика без Украины является кастрированной; российское общество без оздоровления украинского находится в постоянной опасности — как ребенок, живущий в одной коммунальной квартире с маньяком. Да и само украинское общество просто не сможет деградировать до полного уничтожения; в какой-то момент начнется его возрождение и, поскольку нацизм нерентабелен по определению, это возрождение объективно будет означать его денацификацию. Другое дело, что, чем раньше будет проведено освобождение от нацизма, тем меньшим будет число его жертв.
Специфика современной эпохи заключается в непосредственном и активном переформатировании сознания существующих и даже формирования принципиально новых народов. Непосредственными инструментами этой масштабной социальной инженерии являются государства.
Российское государство не в состоянии не только решить, но даже и поставить подобную задачу в отношении превращения раздробленного и разрозненного (в том числе по этнокультурным признакам) населения
России в единую историческую общность. Однако оно обязано не допустить превращения наиболее богатой и развитой части бывшего Советского Союза в постоянную угрозу своей безопасности, в постоянный гноящийся источник ненависти, лжи и насилия.
Перед нами стоит объективная задача возвращения Украины, но не столько в политико-административном, сколько в культурно-ценностном, ментальном смысле.
Осознание этой задачи привело редакцию «Свободной Мысли» к проведению в прошлом году открытого конкурса концепций денацификации Украины.
* * *
На конкурс по обычной и электронной почте поступило 87 работ, из них 28 — с территории нынешней Украины (без Донецкой и Луганской народных республик), одна — из Белоруссии и одна — из Германии. Большинство участников конкурса узнало о нем из социальных сетей.
К сожалению, основную часть присланных работ отличал низкий уровень исполнения: фрагментарность рассмотрения проблемы и, соответственно, частичность предлагаемых мер, отсутствие разделения предлагаемых мер на последовательные этапы реализации, управленческая наивность, а также игнорирование ряда граничных условий конкурса (в частности, сохранение и развитие украинской культуры).
Редакция не может не отметить шокирующий, на ее взгляд, уровень жестокости большинства текстов, поступивших с территории Украины, — вероятно, это следствие украинских реалий после нацистского государственного переворота.
О современном состоянии образования и общей культуры свидетельствует то, что несколько авторов вместо разработки концепции денацификации Украины направило свои усилия на обсуждение внешнеполитических условий ее реализации, а один и вовсе продемонстрировал непонимание самого смысла термина «денацификация», посвятив свою работу возможным методам уничтожения не нацизма, а украинского национального самосознания как такового.
В результате жюри конкурса приняло решение присудить одну первую премию за работу, которая существенно выделяется на общем фоне системностью, комплексностью и подробностью проработки деталей. К сожалению, в силу проживания автора на территории Украины (г. Ровно) редакция по понятным соображениям безопасности лишена возможности опубликовать его имя, ограничиваясь размещением его работы, искренними поздравлениями, благодарностью и переводом премии по трудно отслеживаемым каналам.
После обеспечения политических и иных условий реализации предложенной концепции мы с огромными радостью, облегчением и удовольствием обнародуем имя автора и надеемся, что он сможет принять достойное участие в воплощении в жизнь предложенных им мер.
Возможные стилистические шероховатости вызваны переводом с украинского языка, на котором написан текст; за исключением незначительной редакторской правки, его изменение не проводилось.
Литература
1. Афанасьев Ю. Кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями // Независимая газета. 1998. 28.01.
2. Ваджра А. Могильщики Украины // Русская весна. 2017. 21.01. — http://rusvesna.su/news/1483737405 (дата обращения: 29.01.2017).
3. Дзыговбродский Д. Заблуждения об Украине и России: о спасении от бандеровской оккупации, ополченцах и законах РФ // Русская весна. 2017. 21.01. — http://rusvesna.su/news/1484817992 (дата обращения: 29.01.2017). ♦
