CC BY
216
УДК
Сергей Николаевич Селивановский
доцент ИжГТУ г. Ижевск
НЕМНЫ В ИЖЕВСКЕ (1941-52 гг.): ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ ПРИШЕСТВИЕ
Статья посвящена пребыванию в Ижевске и принудительному труду во время Отечественной войны и после нее военнопленных германской армии и конструкторов стрелкового оружия. Приведены документальные свидетельства и воспоминания очевидцев того времени.
За годы Великой отечественной войны Красной Армией1 было взято в плен 3.777.290 солдат и офицеров германской армии. Через десять лет после Победы, по состоянию на 22 апреля 1956 г. в лагерях НКВД СССР на учете было 3.486.206 военнопленных вооруженных сил Германии и союзных ей стран, из них 2.388.443 человек немцев. Умерло в нашем плену 381.067 человек, что составляет 13,9%, тогда как в немецком плену погибли и умерли около 2,5 млн. военнослужащих нашей армии (55% от захваченных в плен). Эти данные появились в результате последних исследований военных потерь, проведенных большими коллективами под руководством генерал-полковника Г. Ф. Криво-шеева. [1], [2]
В самом начале войны, когда с фронта стали поступать первые партии военнопленных германской армии, появились и нормативные документы о военнопленных. Так, уже 1 июля 1941 г. Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 1798-800с было утверждено Положения о военнопленных. Этот документ ужесточал режим их содержания и отменял ряд пунктов существовавшего ранее Положения 1931 г., таких как создание в лагерях выборных органов из военнопленных, снабжение военнопленных по нормам тыловых частей армии и другие. По новому Положению военнопленные рядового и унтер-офицерского состава привлекались к труду без их согласия, сокращался срок исполнения приговора для военнопленных, приговоренных к расстрелу.
12 июля был издан приказ Народного Комиссара Обороны (НКО) № 232, подписанный генералом армии Г. К. Жуковым о нормах продовольственного пайка для военнопленных. В таблице для сравнения приведены и другие нормы вместе с данными из продовольственной корзины 2006 г. для взрослого населения России.
1 Рабоче-крестьянская Красная Армия (РККА), с 1946 г. Советская Армия.
ИДНАКАР 2 (12) 2011 110
Вид продукта и суточная норма, г
Документ Хлеб Мясо- со- про- дукты Рыбо- бо- про- дукты Кру- па Кар- то- фель и ово- щи Жиры Сахар
Для военнопленных (приказ НКО № 232 от 12.07.41 г.) 500 (400)* - 100 100 500 20 20
Для военнопленных (Приказ НКВД № 00683 от 09.04.43г.) 600 30 50 70 500 13 10
Для заключенных (приказ НКВД СССР №009 3-1939 г 600-1 000** 30 125 100 500 10 2
Для заключенных (приказ НКВД СССР от 13.10.41 г.) 700 25 100 70 600 15 10
Для немецких военных преступников, бывших эсэсовцев и проч. в лагере «Заксенхаузен» с 15.02.1947 г. 550 (500)* 30 (20)* 25 (20)*
78 (50)* 50 600 Мар- ме- лад 30
Нормы потребительской корзины 2006 г. для взрослого трудоспособного населения (Федер. закон №44-ФЗ от 31.03.2006 г.)*** 360 102 44 7 560 38 61
Для пенсионеров 278 86 41 6 471 30 58
Примечания к таблице:
* для не занятых на работах.
** в зависимости от выполнения производственных норм.
***Нормы потребительской корзины на 2011-2012 гг. (Федер. закон № 332-ф3 от 08.12.2010 г.) приняты без изменений
По приказу НКО №232 от 12 июля 1941 г. военнопленным также полага-
2
лось на сутки 20 г чая, 4 г перца, 20 г уксуса, 6 г лаврового листа и 100 г мыла.
По приказу НКВД № 00683 1943г. норма хлеба зависела от выполнения военнопленным плана выработки. При норме выработки 50% и менее военнопленный получал 400 г хлеба в сутки, от 80 до 100% - 600 г, при 150% - 900 г. [3]
В начальном периоде войны, когда Красная Армия отступала и стоял вопрос о судьбе страны, было не до пленных. Хотя их было немного, но для их транспортировки требовался транспорт, которым в первую очередь в тыл перевозили наших раненых. Поэтому военнопленных приходилось доставлять в пункты погрузки пешком за 200-300 километров, и были случаи, когда пленных охраняли мелкие группы бойцов или вовсе не охраняли, и пленные разбегались по деревням в поисках пищи и тепла. Вагоны для доставки их в лагеря НКВД часто не предназначались для перевозки людей и не имели нар, печей, отхожих мест, дров и хозяйственного инвентаря. Много пленных погибало до прибытия в лагеря, многие были истощены или больны. Поэтому долгое время невозможно было использовать их на работах. В военные госпитали больных пленных не принимали: мест не хватало и для наших раненых. Все это приводило к высокой смертности среди пленных. [2], [4]
Для устранения всех этих проблем был издан приказ Народного Комиссариата Обороны (НКО) № 001 от 2 января 1943 г. «Об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта». Приказ обязал придавать колоннам пленных походные кухни, отправлять раненых и больных отдельно от здоровых в спецгоспитали, «...суточный пеший переход военнопленных ограничить 25—30 километров, ... оставлять у военнопленных одежду, обувь, белье, постельные принадлежности и посуду». Приказом предписывалось также, что каждый формируемый эшелон военнопленных должен содержать не более 1500 человек. Как отмечалось в последующих документах НКО, этот приказ часто не выполнялся.
После войны согласно Директиве НКВД СССР № 157 от 13 сентября 1945 г. около 600 тыс. военнопленных, в основном, лиц не немецкой национальности, были освобождены и отправлены на родину, поскольку многие были призваны в армию вопреки их желанию (поляки, чехи, словаки, словенцы и др.). Остальные военнопленные, включая австрийцев, венгров и румын, были направлены в тыловые лагеря НКВД, где они содержались и работали еще несколько лет.
На протяжении всей войны руководство страны и лично нарком вооружения Д. Ф. Устинов уделяли Ижевску особое внимание, поскольку поставка нашего оружия в значительной мере определяла успехи сухопутных войск и авиации. Одним из важнейших видов сырья было древесное топливо, обеспечивающее бесперебойную работу заводов. Основным поставщиком леса для
2 Следует отметить, что во первых, это явно завышенные суточные нормы: во время моей службы в Советской армии в 1983-1985 г.г. на одного солдата в сутки с продсклада по нормативу выдавался 1 г. чая, а из 20 г. чая пришлось бы варить чифирь. Видимо, тут перечислены продукты не суточной, а месячной нормы. Во вторых, в военное время там где написано «полагалось» это вовсе не означает автоматически, что всё это и выдавалось. (прим. изд.)
города был трест «Ижлес». Кроме дров надо было также заготовлять качественный лес для изготовления ложей винтовок (их суточный выпуск исчислялся тысячами штук) и противотанковых ружей. Вывозилась древесина и за пределы республики.
Добыча торфа также имела большое значение. Еще в 1940 г. в Москве был создан трест «Оборонторфстрой», в который вошли десятки торфодобывающих предприятий, расположенные в республиках и областях страны, в том числе в Удмуртии. О важности этого треста для обороны страны говорит тот факт, что он был подчинен Наркомату Вооружения СССР, а его работники освобождались от военной службы и учебных сборов. [5] В августе 1941 г., когда из Москвы на восток эвакуировали многие учреждения и заводы, контора треста «Оборон-торфстрой» была также переведена в поселок Ува Удмуртии. Этот поселок был выбран не случайно - в Удмуртии действовало много торфопредприятий, непрерывно рос объем добычи торфа, так необходимого для расширяющихся производств оборонных заводов.
Для выполнения планов заготовки древесины и торфа широко использовались заключенные и военнопленные.
Так, постановление Государственного Комитета Обороны (ГОКО) № 1556с от 26 апреля 1942 г., подписанное И. В. Сталиным, обязало «.НКВД СССР перебросить из Онеглага 1 НКВД СССР (Архангельская область) 4000 заключенных тресту Ижлес Наркомлеса, передав их Наркомлесу для работы на договорных условиях».
Постановлением ГОКО № 2795с от 29 января 1943 г. на лесозаготовительные работы в трест «Ижлес» Наркомлеса было направлено 4000 военнопленных. По окончании Сталинградской битвы в том же году по Приказу НКВД СССР №00398 в марте 1943 г. в лагерь № 75 (станция Рябово) Удмуртской АССР было направлено еще 3000 военнопленных.
А с июля 1944 года в трест «Ижлес» согласно постановлению ГОКО № 6129с стали направлять всех осужденных заключенных в Удмуртской АССР.
После войны труд рабочих на заготовке леса и торфа изменился - в связи с победой из тюрем были выпущены десятки тысяч заключенных, которых послали в леспромхозы и на торфопредприятия в качестве вольнонаемных рабочих. Многие коммунисты с заводов, в связи с сокращением производства оружия, были направлены в леспромхозы в качестве руководителей.
Бывший проректор Ижевского Механического института (сейчас технический университет) Леонид Алексеевич Пантюхин (1926-2009) во время и после войны работал в лагерях военнопленных. Встречаясь с автором статьи, Леонид Алексеевич рассказал об этих лагерях.
«В Удмуртии было два крупных лагеря военнопленных, №75 и №155. Первый находился у станции Рябово в 75 километрах к западу от Ижевска. Пленные добывали торф для Ижевской ТЭЦ. Второй лагерь, обеспечивающий дровами ТЭЦ и газовую станцию мартеновских печей, располагался недалеко от деревни Сюровай по тракту Ува-Сюмси. В 1945 году оба лагеря были переведены в Ижевск, где был открыт новый лагерь №371, начальником которого был
назначен подполковник Максимов. Одно отделение лагеря где содержалось более 2000 немцев находилось в городке Металлургов в квартале от 8-й до 9-й Подлесной и от улицы 30 лет Победы до Школьной, до трамвайных путей. В другом отделении в районе 65 бараков находилось около 3000 венгров, румын и пленных других национальностей. В одном из бараков был штаб, в других размещалась столовая, госпиталь. Старшие офицеры расформированных лагерей подполковник Ходас и майор Лаврентьев, как опытные организаторы, были повышены в звании и вызваны в Москву, где им поручили создавать новые лагеря.
В 1945 году было еще одно небольшое отделение нашего лагеря в Вот-кинске. Там пленных использовали на ремонте плотины, после окончания работ их снова перевели в Ижевск.
Небольшой лагерь №510 был также на торфопредприятии станции Дзякино, в 20 км к западу от Глазова. В Можге и Глазове были открыты госпитали для военнопленных.
В 1943 г. я окончил ремесленное училище №3 в г. Ижевске, где одним из моих преподавателей был Николай Арсентьевич Исупов, впоследствии ставший известным изобретателем сарапульских малогабаритных радиоприемников. У меня с ним были хорошие отношения, он убедил меня в необходимости получить дополнительно специальность киномеханика, что я и сделал и был ему очень благодарен. Кроме того, Николай Арсентьевич, был страстным радиолюбителем, еще до войны собрал телевизор. Он обучил меня основам радиотехники, что мне вскоре пригодилось.
Однажды меня вызвали в НКВД и предложили работать с военнопленными, размещенными в Ижевске. Я согласился. Одной из моих обязанностей было показывать пленным кинофильмы, которые приходилось крутить и летом и зимой на открытом воздухе по вечерам, когда стемнеет, так как помещения для большого числа людей не было. Фильмов в то время в Ижевске было немного, показывал такие популярные фильмы как «Волга-Волга», «Большой вальс» и другие. Я также заведовал радиоузлом. Один радиоузел размещался на 9-й Подлесной улице, другой в заречной части в одном из бараков. Среди пленных были ответственные за выступления по радио, они готовили тексты на родном языке и согласовывали их с политотделом лагеря.
Все солдаты обязаны были работать, а офицеры имели право отказаться от работ. Но они предпочитали работать, так как при этом получали небольшую зарплату и дополнительный паек.
Среди венгров был интересный человек, Ласло Шиморяй. Он окончил гимназию, затем юридический факультет Будапештского университета, знал несколько европейских языков, латынь, греческий. В лагере он вел дневник. Я познакомился с ним следующим образом. Ко мне на радиоузел с разрешения политотдела приходили по одному представителю от каждой группы военнопленных - немец, румын и от венгров Шиморяй. Они проводили беседы о своей родине, ее культуре. Днем я проверял все радиолинии, а по вечерам включал микрофон и усилитель. После передачи Ласло иногда задерживался, мы с ним
беседовали, поскольку к тому времени он уже выучил русский язык. Однажды я попросил его заниматься со мной французским языком, и он около года обучал меня по довольно оригинальной и эффективной методике. До сих пор у меня сохранились записи этих уроков. После войны мы переписывались в течение многих лет до самой его смерти.
Как он выучил русский язык? Ласло, как офицер, имел право не работать, но он ходил на работу со своей ротой на завод №71 (металлургический завод) и работал там, по-моему, в цехе напильников. А водили их на завод по переулку Телегина. Шла грузовая машина, груженная лесом, качнулась, и с нее упало бревно, сломав Ласло ногу. Его отвезли в госпиталь, который находился на территории лагеря. Там он попросил принести газеты, выписал из «Удмуртской правды» русский алфавит. Потом у него оказался англо-русский разговорник, изданный в конце XIX века. Выписывая и переводя через английский язык русские слова, упорно учил русский язык и вскоре стал говорить.
Выйдя из госпиталя, Шиморяй стал обучать своих друзей по бараку русскому языку, заставляя повторять заранее подготовленные стихи и фразы по много раз. Запомнился бесконечный стишок: «У попа была собака, он ее любил.», который он использовал при обучении своих друзей по плену.
После окончания войны многих пленных, в том числе и Ласло Шиморяя, расконвоировали, им свободно разрешили ходить по городу. У них, как и у наших рабочих был восьмичасовой рабочий день. Никаких переработок, законы соблюдались очень четко. Пленные работали хорошо, на заработанные деньги покупали, в основном, продукты питания. Их часто можно было встретить на Сенной, как назывался центральный рынок: до 14 декабря 1947 года в магазинах купить продукты можно было только по карточкам.
Какие взаимоотношения были у расконвоированных военнопленных с местным населением? Русский народ очень сердобольный, особенно женщины. Их мужья погибли на фронте, были в плену. А они пленных жалели. Вот в магазин пленные придут купить хлеба (магазин был, где сейчас столовая «Юбилейная»), так их без очереди пустят, ведь им не разрешено долго ходить. У молодых даже любовь завязывалась. Недалеко был клуб «Строитель», так там лагерный оркестр играл танцевальную музыку, их отпускали выступать. Девушки приходили со всего города, и наши ребята, которые служили в лагере.
В конце войны пленные получили возможность переписываться с родиной. Им выдавались специальные карточки международного Красного Креста, на которых они писали письма, указывая номер лагеря».
Другие воспоминания Л. А. Пантюхина о работе с военнопленными опубликованы в сборнике статей о профессоре УдГУ Василии Евгеньевиче Майере, который работал переводчиком в оперативном отделе лагеря. [7]
Военнопленные широко использовались на строительстве своих лагерей, строили дома в районе улиц Льва Толстого, Пушкинской, в Соцгороде (район улицы Орджоникидзе), лестницу от ул. Советской к плотине, участвовали в строительстве цирка, театра имени В. Г. Короленко. Много пленных работало на кирпичном заводе. Их также привлекали к работе в ряде цехов металлургиче-
ского и машиностроительного завода. [8] Здания и сооружения, построенные немцами, отличались высоким качеством. Многие из них, например, ворота в Парк культуры и отдыха им. Кирова простояли десятки лет без ремонта.
1947 год. Пленные немцы строят лестницу от ул. Советской к плотине. Лестница реконструирована в 2007 г.
Но вернемся к военнопленным. Население города относилось к пленным по-разному. Одни их жалели и даже кормили, другие, потеряв на войне близких, ненавидели. Были случаи избиения немцев.
Известный краевед А. В. Новиков, будучи свидетелем одного из случаев с пленными, рассказал: «Немцев по утрам под конвоем водили на работу из городка Металлургов по улице Кирова, затем по ул. Горького и далее на места работы. Впереди колонны охрана ехала на мотоцикле, по бокам шли солдаты. Однажды, когда длинная колонна немцев с ул. Кирова поворачивала на ул. Горького, к колонне подбежали женщины, некоторые стали избивать немцев палками. Немцы не оказывали сопротивления, только закрывались от ударов.
3 Сейчас, к сожалению, при их ремонте «забыли» восстановить арки, и эти ворота превратились в четыре столба. Не слишком ли часто в городе после ремонтов здания и памятники теряют свой первоначальный вид? Примеров более чем достаточно: Михайловская колонна, памятник-путешественник Пастухову, потерявший половину атрибутов, дом Килина и другие. А некоторые исторические здания даже сносят тайно по ночам (старое здание управления Ижстальзавода). Не пора ли нашим чиновникам и архитекторам прослушать краткий курс отечественной истории? Или они все еще следуют известному старому принципу «...до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим?»
Солдаты отогнали женщин, но никто не был наказан, поскольку все понимали чувства тех женщин, у которых кто-то из родных погиб на фронте».
Дети, у которых отцы погибли на фронте, также пытались мстить немцам: обстреливали их из рогаток, крали у них одежду или вещи.
После 1945 г., когда ужасы войны стали постепенно забываться, отношение населения к пленным стало более терпимым. Многим разрешили свободно ходить по городу. Но отдельные случаи избиения пленных случались и в послевоенное время.
Многие пленные, прожив в СССР несколько лет и познакомившись с жизнью и бытом нашего народа, увидели, какие потери понес наш народ в результате агрессии, и осознали свою вину за участие в жестокой войне на стороне фашистов. Часто это участие было принудительным, и солдаты и офицеры стран, захваченных немцами, при первой возможности старались сдаться в плен.
Памятник венгерским военнопленным, погибшим во второй мировой войне.
Вот что писал через много лет после войны венгр Ласло Шиморяй Л. А. Пантюхину после посещения кладбища жертв блокады Ленинграда. Письмо было любезно предоставлено Светланой Леонидовной, дочерью Л. А.Пантюхина. Ласло не знал в совершенстве русский язык и текст отрывка одного из его писем приводится без редактирования.
«.Два глубокие чувства восполняли мою душу: во первых мне было
стыдно как мог я воевать против Вас, против вашего народа, а потом сердце мое было переполнено чувством самого глубокого удивления, видя геройство и любовь к Родине матери. Долго на долго смотрел я на немые холмы героев и жертв 900 дневнего блокада и чуть не лили слезы из глаз ... . Не быть войне!». [9] Несколько лет назад рядом с Александровским кладбищем Ижевска был воздвигнут памятник венгерским военнопленным, погибшим во второй мировой войне.
Среди пленных было немало высококлассных специалистов. Из воспоминаний Л. А. Пантюхина: «У нас в лагере №155 был мастер по производству бочек - бондарь. Он был из Франкфурта-на-Майне, фамилия его была Шон. Я был любопытный, часто заходил к нему. Там были слесарные мастерские, делали замки, разный ширпотреб, лейки, ведерки, кружки. И столярный цех был хороший, где делали мебель, рамы, двери и бочки. Леса и других материалов было много. Вот Шон и был начальником этого цеха. Когда подполковника Максимова перевели в Ижевск в лагерь №371, он взял Шона с собой и назначил старшим по лагерю. Шон всегда говорил, что он коммунист-идеалист, но ему было у нас многое непонятно, как это воплощается на практике. На территории лагеря этот Шон навел идеальный порядок. После работы играли в футбол, были свои команды, работал клуб, где занимались музыкой, специалисты читали лекции. Когда Максимов уезжал из лагеря, он включил Шона в список пленных, которых отправляли на родину. Шон уехал и поселился в Берлине, работал там, был активистом. Переписывался с Ижевскими друзьями».
Кроме военнопленных после окончания войны в течение почти шести лет в Ижевске жили и работали известные создатели стрелкового оружия Г ермании. Как они оказались в нашем городе? Дело в том, что 3 апреля 1945 г. американскими войсками был взят город Зуль, небольшой промышленный город, расположенный в горах Тюрингии и являющийся старейшим центром разработки и производства стрелкового оружия Германии. Еще в 1807 г. А. Ф. Дерябин послал в Европу фабриканта Давида Гильгера и оружейника Августа Поппе для того, чтобы нанять мастеров, необходимых Ижевскому оружейному заводу. В этой поездке Августу Поппе поручалось заехать в Сулу, как тогда называли Зуль, и нанять оружейных мастеров для Ижевского завода. [10]
Войдя в г. Зуль, американцы допросили немецких оружейников, но по какой-то причине не вывезли их в США, как они делали с физиками и ракетчиками, которые, очевидно, их интересовали в гораздо большей степени.
После разделения Германии на зоны оккупации, Зуль оказался в Советской зоне, и в августе 1945 года партия автоматов и около 11 тысяч листов документации перевозятся в Советский Союз. В Зуле советская военная администрация, собрав группу разработчиков стрелкового оружия нескольких немецких фирм, выявила лучших специалистов, которым предложили поехать на несколько лет в Советский Союз. Немцам объяснили, что для компенсации ущерба, нанесенного Г ерманией, они должны поработать в СССР. Часть немцев поехала добровольно, а тех, кто не соглашался, грозили вывезти в Россию без семьи.
Вообще в конце войны и после нее США и СССР старались найти и вывезти из Германии как можно больше специалистов, работавших в области военной техники. В США уже было немало немецких физиков, бежавших от фашистов в 30-е годы. Все эти известные ученые и инженеры внесли огромный вклад в создание американских ракет и атомного оружия. В СССР были также вывезены сотни специалистов в области ядерных исследований и ракетной техники. Среди них был лауреат Нобелевской премии Густав Герц (1887-1975), племянник того Герца, имя которого стало единицей измерения частоты электрического тока. С приходом к власти фашистов он отказался сотрудничать с ними и ушел в отставку. После окончания войны Густав Герц подписал контракт на 10 лет о согласии работать в СССР и до 1955 г. руководил исследованиями по атомной энергии в г. Сухуми. Он был членом академий наук многих стран. [11]
Но вернемся к событиям в Зуле. Здесь был подготовлен специальный состав, которым немецких специалистов-оружейников с женами, детьми и даже с мебелью отправили на восток. После 12 дней пути 24 октября 1946 года они прибыли в далекий закрытый город Ижевск. В этой группе кроме Хуго Шмайссера были такие известные специалисты как создатель пулемета MG42 доктор Вернер Эрнст Г рунер (фирма «Г россфусс»), главный конструктор фирмы «Густлофф-Верке» Карл Август Барницке, его заместитель Оскар Шинк, разработчик MG42 Курт Отто Хорн (фирма «Г россфусс») и Оскар Г енрих Бет-цольд (фирма «Густлофф- Верке») и другие, всего 16 человек.
Алексей Григорьевич Козлов, долгие годы работавший начальником оружейного производства завода Ижмаш, и с которым мне посчастливилось работать в НИТИ «Прогресс», рассказывал, что его командировали сопровождать эту группу из Германии в Ижевск.
В Ижевске немцам предоставили хорошие квартиры в центре города в доме № 133 по ул. Красной и высокую зарплату.4 Работали они в конструкторском бюро машиностроительного завода (тогда завод № 74). Многие из прибывших специалистов до войны участвовали в создании пулемета MG42, который отличался высокой технологичностью за счет большого числа штампованных деталей. Поскольку материалы об их пребывании в Ижевске до сих пор полностью не открыты для историков, можно лишь предполагать, что им, вероятно, приходилось заниматься в большей степени вопросами совершенствования технологии, разработкой стендов для испытания деталей.5 Грунера, как
4 Напомним, что Европейская часть СССР лежала тогда в руинах, в стране миллионы людей лишились имущества и жилья, но при этом труд немецких конструкторов в Ижевске щедро оплачивался валютой: известно, что Хуго-Луис Шмайссер пересылал своей супруге в Зуль по 2.000 марок ежемесячно.(прим. издателя)
5 В конструкции штурмовой винтовки Шмайссера STG-44 тоже широко применялась штамповка и зигование. Несмотря на то, что Советскими техническими специалистами с завода Ханель в Зуле ещё в 1945 г.были вывезены тысячи листов документации, оборудование и детали незавершённого производства, воссоздать производство STG-44 в нашей стране тогда не удалось: точно отштампованные из очень тонкой стали детали поступали Шмайссеру с завода, который отошёл в Американскую зону оккупации. Напомним, что штампование ствольной коробки для АК-47 было налажено в нашей стране только в 1952 г., после того, как
специалиста, прекрасно владеющего прикладной математикой, могли привлекать к расчетам различных машин.
■ ■ т миг I
Хуго-Луис Шмайссер (1884-1953)
Знаменитый немецкий конструктор стрелкового оружия Хуго Луис Шмайссер и его брат Г анс, работая в Зуле еще со времен первой мировой войны, разработали и запатентовали несколько удачных конструкций пистолетов-пулеметов. Например, пистолет-пулемет МР-18, позволяющий вести автоматический огонь на расстоянии до 200 м. Другая, более совершенная разработка Шмайссера, МР-28 (с боковым магазином), использовалась для вооружения Германской полиции и применялась в период гражданской войны в Испании. Перед второй мировой войной он создает еще более совершенные МР-34, МР-36. Далее появляются другие пистолет-пулеметы: МР-38 и МР-40, в разработке которых сыграл большую роль другой талантливый конструктор Генрих
Шмайссера отпустили в Зуль, а лицензия на производство АК-47 (под иным индексом) была передана Германской Демократической республике (ГДР). Производство «немецких Кала-шей» было налажено в том же Зуле. Возможно, там и была отлажена технология штамповки, перенесённая впоследствии на «Ижмаш» .(прим. издателя)
Фоллмер. Шмайссер и его брат создали ряд фирм, после чего Зуль сделался крупным центром производства стрелкового оружия Германии, да и всей Европы.
Во время пребывания на машиностроительом заводе Шмайссер, судя по характеристике, подписанной помощником директором завода по найму и увольнению Мухамедовым, к работам привлекался мало и пользы практически не принес. В характеристике говорится «... Из-за отсутствия технического образования никакие работы выполнять не может. Никакой пользы за время пребывания не принес. Психология капиталистическая. Разлагающе действует на остальных немецких специалистов. С секретными работами завода не знаком, но уверенности в том, что не знает выпускаемую заводом продукцию - нет». [12]6
Наиболее технически образованным среди немецких специалистов, доставленных в Ижевск, был доктор Г рунер (иногда его фамилию пишут Г рюнер, и даже Грюнов). Он являлся создателем пулемета MG42 и одним из самых известных конструкторов Г ермании.
Вспомним, что в 1935 году Гитлер нарушил Версальский договор 1919 года, по которому Германии были установлены ограничения в вооружениях, а в сухопутной армии разрешалось иметь не более 100 тыс. человек. С этого времени фашистская Германия начала наращивать вооруженные силы, и необходимо было заменить стоявший на вооружении пулемет MG-34. Он был недостаточно надежен и имел высокую трудоемкость изготовления: 80% металла при обработке деталей уходило в стружку.
Вернер Эрнст Грунер (1904-95)
В 1939 году разработанный Грунером новый пулемет выиграл конкурс, и в
6 Об этой характеристике см. «Послесловие издателя» к данной статье.
www.idnakar.ru 121 ИДНАКАР 2 (12) 2011
1941 году был принят на вооружение. Грунеру удалось довести темп стрельбы пулемета до 1500 выстрелов в минуту, обеспечив при этом высокую живучесть и надежность работы. В конструкции пулемета Грунер реализовал много новых технических решений, включая хромирование канала ствола. Большое количество штампованных деталей позволило сократить трудоемкость изготовления в два раза по сравнению с пулеметом MG34. Всего за время войны германская промышленность поставила около 450.000 пулемётов MG42.
За свои разработки Грунер был награжден Германскими орденами «За военные заслуги» 2-го и 1-го класса, получил премию Фритца Тодта . Вступив в нацистскую партию, Грунер фактически сотрудничал с режимом Гитлера, хотя занимался только техническими разработками. После войны он раскаялся в своём нацистском прошлом, на что во многом повлияло на него пребывание в Ижевске.
Грунер, будучи не только инженером и оружейником, но и ученым (он получил в 1932 году докторскую степень), внес много нового в такие области как металлообработка, экономика и организация производства, сельскохозяйственная техника и радиоэлектроника. По отзывам специалистов, встречавшихся с Г рунером, он прекрасно владел математикой и умел проводить сложные расчеты кинематики и динамики многих механических конструкций. Это подтверждают документы, составленные Грунером и хранящиеся в Музее завода Ижмаш. Документы содержат сравнительный анализ работы трех конструкций запирающего механизма пулеметов MG34, MG42. Приведены многоугольники действующих сил и коэффициенты передачи для различных углов трения. Построены графики зависимости коэффициента полезного действия ускорительного механизма, сил реакции возвратных пружин ствола и затвора и скоростей движущихся деталей от времени. Можно предполагать, что Грунера, как специалиста, прекрасно владеющего прикладной математикой, на заводе использовали для проведения подобных расчетов. Неплохо выучив русский язык, свои чертежи Грунер подписывал по-русски и по-немецки.8
7
Фриц Тодт - министр промышленности нацистской Германии с 1940 г.
8 Не знаю, есть ли музеи Грюнера и Шмайссера в Германии: вряд ли это возможно по соображениям политкорректности. А вот музей Калашникова у нас есть! Только нам до сих пор не приходилось видеть ни в том музее, ни где бы то ни было ни одного чертежа АК-47 или расчёта, который бы собственноручно сделал и собственноручно подписал тот, чьё имя увековечено помпезным зданием музея, памятником во весь рост и названием проспекта в Ижевске. Напротив, те, кто работал с Михаилом Тимофеевичем рядом (я не имею в виду тех высоких начальников, которые вписывали его имя первым номером в наградной лист к празднику, а вторым номером писали себя), то есть рядовые конструкторы, технологи, рабочие в многочисленных опубликованных интервью подчёркивают, что «прославленный конструктор» никогда теоретическими знаниями и навыками конструирования не обладал, чертить качественно не умел, расчёты произвести был не в состоянии. Вспоминают зато, что он любил навивать в цехе пружинки и пел при этом песни. Иными словами, чьё-либо персональное авторство по отношению к АК-47 пока не подтверждено ни документами, ни свидетельскими показаниями. Впрочем, объективная история этого вопроса, широко известная
ГЛАВНОЕ АРТИЛЛЕРИЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ
ГЕРМАНСКИЙ 7,92-мм ПУЛЕМЕТ МГ-34
Памятка по обращению и сбережению
АРТАКА Д ЕМ ИЯ
19 4 2
Переводчицей у группы немецких специалистов была Маргарита Лутфуловна Таипова. После окончания немецкого отделения педагогического института в Ижевске она некоторое время работала в вечерней школе, затем перешла на машиностроительный завод. Там ей, как владеющей немецким языком, предложили работать переводчицей у немецких конструкторов. Маргарита Лутфуловна работала с ними (в основном, на заводе) до их отбытия в Германию, а с 1952 года, когда открылся Ижевский механический институт, она преподавала там немецкий язык до ухода на пенсию.
Кандидат технических наук, доцент ИжГТУ Владимир Наумович Гринберг встречался с немецкими специалистами в 1950 г. Вот его рассказ.
«Будучи студентом 4 курса Московского высшего технического училища им. Баумана, я был направлен на производственную практику на Ижевский машиностроительный завод. Руководителем практики от завода был назначен
старшему поколению Ижевских оружейников, и передаваемая изустно, вероятнее всего, вскорости будет представлена на суд читающей публики. (прим. изд)
заместитель главного конструктора завода Валентин Петрович Кавер-Камзолов. Практика проходила в конструкторском бюро, где в одной из комнат работали немецкие специалисты. Они постоянно чертили. Много лет позднее, когда я работал заместителем главного конструктора и занимался производством метеорологических ракет, мне удалось познакомиться с этими чертежами. Поражала блестящая графика и тщательность выполнения чертежей. В основном, эти были чертежи оружия различных типов9 и машин для испытания деталей, в частности пружин. Интересно то, что спроектировав детали и узлы на бумаге, немцы изготавливали их из дерева, что позволяло более точно оценить правильность данного варианта конструкции. Позднее, мне удалось собрать эти чертежи в одном месте. Но дальнейшая судьба их мне не известна.
В 60-е годы, когда в Ижевском механическом институте (ИМИ) проводились исследования по усталости пружин, вспомнили о существовании этих чертежей. Замечательный конструктор Ижмаша Иван Ефимович Семеновых, впоследствии ставший главным конструктором, вместе с другими конструкторами переработал чертежи немецкой машины, и по ним на заводе была изготовлена машина для испытания пружин на усталость, которая долгие годы использовалась в ИМИ».
В Ижевске немцы пользовались относительно большой свободой. По рассказам старожилов, летом они сняли на берегу пруда для отдыха большой дом, тщательно его отремонтировали, посадили около дома цветы. Дети немецких конструкторов Вольф и Хольгер Грунер, Рената Шинк и другие учились в ижевских школах. Вот что рассказал доцент кафедры «Физика» Глазов-ского филиала ИжГТУ Валерий Николаевич Чувашов.
«В 1946-47 учебном году в нашем классе в школе №22 (сейчас в этом здании на улице Красногеройской размещается медицинский колледж) появился
9 Тот же источник сообщал мне в личной беседе, что сам видел в «немецком зале» чертежи пистолетов, автоматов и пулемётов, а нарисованные немцами чертежи у них забирали и куда-то уносили специально приставленные к ним сотрудники. За 6 лет, по словам В.Н.Гринберга «немцы нарисовали горы чертежей». При этом они не только рисовали какую-либо конструкцию, но и детально прорабатывали технологию её изготовления и прилагали подробные математические расчёты, которые производили на арифмометрах и логарифмических линейках. Много лет спустя ему удалось увидеть лишь их малую часть: он нашёл в филиале Первого отдела лишь стопку в несколько листов.
Вспомним, что «Ижмаш» пистолетов и пехотных пулемётов не выпускал. Видимо, организаторам той «шараги» из немецких конструкторов совершенно не важна была её географическая привязанность к тому или иному центру разработки и производства стрелкового оружия, которыми в то время являлись Щуровский полигон, Тула, Ковров, Ижевск, Ленинград, Вятские поляны и др. Указание мемуариста о том, что немцам доверяли моделирование только из дерева весьма симптоматично: наверное, немцы просто получали задание, отрабатывали его на математических моделях и макетах, по их чертежам и технологиям конструкции воплощались на том или ином заводе в металл, а потом испытывались, снова дорабатывалась и принимались на вооружение с присвоением «типично русских фамилий». Именно такая схема вырисовывается, если читать опубликованные в последние годы документы по послевоенной истории иных видов вооружений: например, отечественной реактивной авиации. (прим. издателя)
новый ученик по имени Вольф Грунер, оказавшийся сыном немецкого конструктора- оружейника. Он быстро выучил русский язык, хорошо учился, говорил, что собирается стать врачом. В восьмом классе Вольф добился разрешения посещать лекции в медицинском институте. Семья Грунеров жила в доме № 133 по улице Красной, я дружил с Вольфом и бывал не раз в их огромной, как мне тогда казалось, квартире. Я окончил школу в 1951 году и встретился вновь с ним на юбилейной встрече выпускников нашего класса, когда он приезжал в Ижевск».
Однако Вольф стал не врачом, а металлургом, бывал не раз в Советском Союзе, сотрудничая с заводом «Электросталь». Он умер несколько лет назад.
Младший сын Грунера, Хольгер, 1941 года рождения, уехав в Германию, стал специалистом по геологоразведке. Проживал в Дрездене. Планировал приехать в Ижевск весной 2011 г., но этим планам не суждено было сбыться - в декабре 2010 г. Хольгер умер.
В 1952 году немецкие специалисты выехали на родину, Шмайссер и Гру-нер поселились в ГДР. Вскоре Шмайссер тяжело заболел и в 1953 году скончался в больнице г. Эрфурта. Долгое время Грунер был ректором технического университета в Дрездене, умер в 1995 году. К 100-летию со дня рождения Грунера в Германии о нем была издана книга, где в одной из глав кратко описан период его пребывания в Ижевске [13].
Библиография
1. Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил. Статистическое исследование - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.
2. Военнопленные в СССР. 1939-1956: Документы и материалы / Науч.-исслед. ин-т проблем экон. истории ХХ века и др.; Под ред. М.М. Заго-рулько. - М.: Логос, 2000.
3. Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР (1941-1945 гг.). Военно-исторический журнал, 1990, №9.
4. Приказ НКО № 001 от 2 января 1943 г. об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта.
5. ЦГА УР, ф. Р-1081, оп. 3, д. 1, л. 5.
6. РГАСПИ, , ф. 644, оп. 1, д. 64, л. 3-19.
7. Российские немцы: История и современность / Материалы научно-практической конференции 3 декабря 2004 г., Ижевск, 2006.
8. Перевощиков Д. В. Военнопленные Удмуртии. 1941-1949 гг. Вопросы истории, 2010, №2.
9. Семейный архив Л. А. Пантюхина.
10. ЦГА УР, ф. 4, оп. 1, д. 12, л. 2-6.
11. Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.- М.: Прогресс, 1992.
12. Шайдуров И. В. Хуго Шмайссер в Ижевске, или конец одного мифа. МастерРужье, 2009, №№ 152, 153.
13. Werner Gruner. Leben und Werk. Verlag Redieck&Shade, Rostock, 2005.
Послесловие издателя
Вопрос о работе в Ижевске иностранных специалистов и об их вкладе в создание отечественного металлургического производства, стрелкового оружия, ракетной техники, мотоциклостроения и пр. актуален для истории нашего города-завода на протяжении веков. Иностранная высококвалифицированная рабочая сила, конструкторы и технологи работали в Ижевске всегда, с самого основания завода. Были периоды, когда и арендатор завода был нерусской национальности, и почти вся инженерная и управленческая верхушка завода состояла из иностранцев. Но по отношению к ижевским «иностранцам», многие из которых родились в нашей, стране официальная пропаганда долго занимала позицию умолчания. Особенно характерно это было для советского периода. Да и как могло быть иначе: на сайте МВД Удмуртии мы видим списки репрессированных по национальному признаку. Здесь 459 немцев. Читатель встретит фамилии, которые и сегодня на слуху у ижевчан: Беккер, Унру, Лоренц, Клейн. Продолжается умолчание и сейчас, а роль немецких инженеров и конструкторов в создании такого брэнда, как АК-47 и других систем отечественного стрелкового оружия необоснованно принижается.
При этом каждый объективный историк признаёт, что участие немецких специалистов в разработке военной техники и применение трофейных технологий и оборудования дали мощный технологический импульс многим отраслям нашей промышленности. В отношении, например, авиации и ракетной техники давно рассекречены и опубликованы соответствующие постановления Государственного комитета обороны (ГКО), предписывающие тому или иному заводу обеспечить «изучение, освоение и копирование» того или иного немецкого образца. Опубликованы и мемуары, и даже подписки «о неразглашении», которые давались немецкими специалистами. Между тем, никакой ясности в области оружия стрелкового нет: Интернет буквально набит статьями, авторы которых то связывают, то противопоставляют Шмайссера и его штурмовую винтовку STG-44 с системой, получившей известность, как АК-47 или «автомат Калашникова».10 Впрочем, скопировать STG-44 у нас не вышло: завод Haenel, производивший их сборку в г. Зуль получал детали по кооперации из разных мест, а штампованная ствольная коробка приходила из области, которая отошла в Американскую зону оккупации. Для того, чтобы читатель, не знакомый с проблематикой мог войти в курс дела, адресуем его к нашей статье, которая вышла несколько лет назад и вызвала оживлённую дискуссию. 11 Множество материалов об этом было и в прессе, многократно издавались и мемуары М.Т.Калашникова. Тем не менее, количество публикаций здесь никак не пе-
10 См., напр.: Ширяев Д. Калашников и АК. http://faq.guns.ru/shiraev.html
11 Портал «Удмуртология». Коробейников А.В. Автомат Калашникова - символ Удмуртии. http://udmurtology.narod.ru/geraldika/simvol/kalash
рейдёт в качество: до сих пор доподлинно не известно, и нет ответов на вопросы, поднятые в упомянутых выше статьях: почему в 1946 г. начальник испытательного отдела Щуровского полигона Дейкин, получив отрицательный отзыв лейтенанта Пчелицева, испытавшего «стрелялку» сержанта-испытателя Калашникова (а термин «стрелялка» взят из книги самого Михаила Тимофеевича) вместо того, чтобы выбросить её в шихту, несмотря на запрет испытателям заниматься конструированием, зачем-то записывает в себя в соавторы и отдаёт распоряжение дорабатывать систему много раз, и где-то находит в условиях испытательного полигона и деньги, и материалы, и рабочих для этого? Если сержант Калашников действительно предлагал на конкурс какой-то образец оружия, то каковы был его параметры, ибо Михаил Тимофеевич от издания к изданию своих мемуаров называет совершенно разные показатели базового параметра- длины ствола? Совершенно не ясно, кто производил расчёты конструкции в тот период, когда созданный коллективом Дейкина, Лютого, Калашникова АК-46 был направлен на доработку на один из заводов. Не известно, кто и где произвёл перекомпоновку из АК-46 в АК-47 о которой вспоминает технолог Зайцев: ведь это были две довольно отличные друг от друга системы оружия. Наконец, почему, несмотря на отрицательное заключение приёмной комиссии по кучности боя АК-47 всё же был принят на вооружение нашей армии? Какова была роль Главного маршала артиллерии Воронова и министра Устинова в «проталкивании» АК в производство? Ответов на эти многие другие ключевые вопросы истории АК читающая публика не имеет и иметь не будет до тех пор, пока историки оружия не выйдут из порочного круга ограниченного объёма многократно «измусоленных» и тщательно отобранных источников, пока не найдут рассекреченные материалы спецслужб, которыми был организован поиск и вывоз немецких специалистов.
Итак, С.Н.Селивановский в своей статье цитирует характеристику, которую дали когда-то Шмайссеру на Ижмаше. Данный документ, составленный «помощником директора завода по найму и увольнению» уже многократно был цитирован ура-патриотами и воспевателями нашей «технической самостийности» в качестве свидетельства якобы технической несостоятельности Хуго-Луиса Шмайссера. Что я могу сказать об этом документе? Я не только историк, но и бывший инженер режимно-секретного отдела оружейного завода и в прошлом оперуполномоченный органов Госбезопасности. Поэтому свои суждения могу обосновывать не только здравым смыслом, но и профессиональным опытом, знанием соответствующих нормативных документов и участием в их правоприменительной практике (правда, многолетней давности).
Во-первых, цитированный документ- это характеристика от отдела кадров, а вовсе не Заключение об осведомлённости специалиста в сведениях, составляющих гостайну и не заключение о компетентности специалиста в его профессиональной области: такие Заключения имеют ограничительный гриф и составляется иными службами. Другими словами, автор документа просто не был компетентен судить ни об осведомлённости, ни о профессионализме Шмайссера.
Во-вторых эта характеристика, видимо, была составлена человеком не только далёким от производства, но и человеком, который по статусу своему просто не мог быть посвящён в детали операции нашей технической разведки, в ходе которой были выявлены и вывезены (а по факту- пленены) ведущие немецкие конструкторы и технологи.
Наконец, тов. Мухамедов, по всей видимости, элементарно не знал, что «отсутствие технического образования» никак не мешало Хуго-Луису Шмайс-серу до того десятки лет изобретать, патентовать и производить стрелковое оружие, поставляемое на вооружение Вермахта. Понятно, что тов. Мухамедова об этом просто не информировали; не положено ему было об этом знать, ибо обслуживанием (и если хотите, эксплуатацией) немецких специалистов занималось специальное подразделение (даже не завода, а министерства!), а оперативной агентурной разработкой и контрразведывательным обеспечением- соответствующие органы, которые свои архивы по данной теме пока не обнародовали.
Впрочем, может быть и так, что автор характеристики всю правду про Шмайссера и других немцев знал, но такой легализованный «компрометирующий материал», которым является цитированная характеристика, он составил по заказу, когда такой компромат кому-то стал нужен?
Несомненно, подобные доносы имели печальное следствие для семьи Шмайссеров (а, возможно, и других немцев из той же группы): Хуго-Луиса, например, за отказ от сотрудничества вовсе не прогнали с высокооплачиваемой работы в Ижевске, не лишили валюты, пайка и жилплощади, не выслали назад в Германию. Напротив, его принудили к работе нехитрым шантажом: в Зуле органы госбезопасности арестовали его брата Ганса Шмайссера по обвинению... в связи с нацистами! Действительно, «саботажник» Хуго-Луис Шмайссер состоял членом NSDAP, но ведь сам-то этот бывший нацист в то время находился уже в Ижевске, и здесь его и его коллег членством в партии Гитлера никто как будто бы не попрекал!
Затем, 1947 г. происходят почти одновременно три события, которые вряд ли являются простым совпадением: Хуго-Луис Шмайссер начинает активно работать в Ижевске, а в городе Зуле из тюрьмы власти освобождают Ганса Шмайссера со смехотворной в данном случае формулировкой «за недоказанностью». Тогда же на конкурсе автоматов под промежуточный патрон как будто из небытия всплывает конструкция, предложенная двумя офицерами стрелкового полигона в Щурово- инженер-майорами Дейкиным и Лютым. Сейчас её называют АК-46: мы видим ту же компоновку, тот же приёмник магазина, тот же шарнир на котором откидывается УСМ, те же органы управления с левой стороны, и прочие конструктивные особенности как у STG-44. Правда, для запирания канала ствола здесь был предложен не перекос, как у Симонова и Шмайссера, а поворотный затвор, запатентованный в Австро-Венгрии и Швейцарии аж...в XIX веке и применённый в разных вариациях на винтовках Ман-лихера, Мондрагона, карабине Г аранда, пулемётах Льюиса и MG-34, и т.д. и т.п. Соавтором по той конструкции автомата АК-46 числился сержант по фамилии
Калашников, который служил на том же полигоне стрелком-испытателем и не имел технического образования. В ходе конкурсных испытаний та конструкция многократно совершенствовалась, но кто при этом производил баллистические и иные расчёты, кто оплачивал НИОКР и кто проверял патентную чистоту создаваемой конструкции? Непредвзятые историки многократно ставили эти вопросы в публикациях и личных беседах, но апологеты «автомата Калашникова» ответить на них не в силах. Отчего же в аббревиатуре АК, которая логично расшифровывается как «автоматический карабин» (с 1949 г.?) стала читаться фамилия безвестного на тот момент стрелка- испытателя? Ответ лежит на поверхности: автоматы Фольмера и Шмайссера, пулемёты Штанге и Грюнера нашим воинам были хорошо известны и настолько широко использовались в войсках, что для солдат выпускались даже руководства по их применению (см. напр., фото в тексте). Поэтому назвать именем «фашиста» советское оружие, или даже разгласить объёктивную информацию о степени участия бывшего противника в вооружении нашей армии и тогда и долгие годы после того нельзя было принципиально. Но и дать нашему солдату в руки «автомат Дейкина» было бы неосмотрительно: фамилия не привычна русскому уху, а наш остроумный военнослужащий часто приставляет к названиям пару-тройку букв для «пущего благозвучия». Да к тому же и Лютый после 1947 г. был осуждён по какой-то «нехорошей» статье, отбывал срок и умер в безвестности. Так и несёт М.Т.Калашников бремя славы один без соавторов.
Где-то в Сети проскакивала глухая версия о том, что немецкие «саботажники», будто бы в отместку за насилие над своей личностью заложили в конструкцию АК «мину замедленного действия»: поворотный затвор помещён внутри массивной затворной рамы с поршнем. А такая рама требует на совершение вспомогательной работы отвести большое количества газов через отверстие в стволе. Оттого дульная энергия (т.е. энергия пули) АК настолько мала в равнении с аналогичным показателем штурмовых винтовок, что по стандартам НАТО наш АК, любимец террористов всех стран, вообще не попадает под категорию армейского оружия и продаётся в магазинах спорттоваров. (К слову, мои друзья из Техаса купили его именно там, и стреляют у себя на заднем дворе.) Массивная затворная рама АК дёргается при стрельбе так сильно, что приемлемые показатели по кучности боя (например, в сравнении с STG-44 и М16) обеспечить не удаётся никакими доделками и ухищрениями вроде ствольных компенсаторов и пр. То есть, Шмайссер и Грюнер, работая в Ижевске и иных оружейных центрах, как и их коллеги из того «призыва» (а по разным данным, было вывезено в СССР более 500 немецких оружейников с семьями) смогли завести нашу оружейную отрасль в тупиковую ветвь развития, и сегодня, в условиях современной армии АК стал архаичен как паровоз.
Иными словами, тема участи немцев в создании нашего автомата ждёт своего исследователя. Она становится тем более актуальной в свете информации о том, что Ижмаш находится в предбанкротном состоянии, а Российская армия может вскорости принять на вооружение полноценную штурмовую винтовку .иностранного производства!
Оглавление
I. Патроны............................
II. Основные данные пулемета . . . .
III. Разборка пулемета..................
IV. Сборка пулемета ...................
V. Обращение с пулеметом и станком
VI. Задержки и их устранение...........
VII. Чистка и смазка пулемета . . . .
VIII. Проверка бзя пулемета.............
Стр.
5
9
18
19
20
Составил военинженер 3 ранга Коробков.
Г 233723
Зак. 636
Тип. им. Чкалова.
ГЕРМАНСКИЙ ПУЛЕМЕТ МГ-34
Пулемет МГ-34 работает на принципе отдачи с коротким ходом ствола. Запирание канала ствола осуществляется поворотом боевой личинки.
Ударный механизм — ударникового типа.
Спусковой механизм позволяет вести автоматический и одиночный огонь. Предохранитель помещается на левой стороне короба и стопорит спусковой рычаг.
Питание пулемета патронами осуществляется из барабанного магазина емкостью 75 патронов (рис. 4) или из металлической шарнирно связанной звеньевой ленты емкостью на 50 или 250 патронов (рис. 1). Отдельные ленты по 50 патронов могут соединяться в одну более длинную ленту. Подающий механизм —• ползункового типа с двусторонней подачей ленты. Изменение направления подачи достигается перестановкой верхнего приемника и заменой подающего рычага (рис. 2). При переходе на магазинное питание устанавливается специальная крышка, короба для магазинного питания (рис. 3) и снимается нижний приемник.
Рис. 1. Ручной пулемет МГ-34, установленный на ленточное питание
5 — крышка короба для ленточного питания; 5а — защелка крышки; -6а — защелки сошек; 17 — мушка; 18 — придел;]
‘¿О — лента ца Г*0 патронов^
