CC BY
138
Н.С. КОРЕЕВА
«НЕМЕЦКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ» М.М. СТАСЮЛЕВИЧА (по письмам 1856-1858 гг.)
Ключевые слова: русско-немецкие научные связи, научные командировки, философия истории, методика преподавания истории.
Автор на основе изучения эпистолярного наследия русского историка, профессора Санкт-Петербургского университета М.М. Стасюлевича (1826-1911) реконструирует картину его научной командировки (1856-1858) в Европу. Особое внимание уделено пребыванию историка в немецких университетах. Аргументированно доказывается особая роль заграничной командировки в формировании философских, научно-исследовательских и педагогических воззрений историка.
N.S. KOREYEVA
«GERMAN UNIVERSITIES» BY MM STASULEVICH (based on letters of 1856-1858)
Key words: russian and german scientific relations, field trips, philosophy of history, methods of teaching history.
The author of the article, basing on the epistolary heritage of a Russian historian, Professor of the University of Saint-Petersburg M.M. Stasulevich (1826-1911), reconstructs the picture of his field trip to Europe (1856-1858). The greatest attention is paid to the historian's staying in the German Universities. The special role of the field trip in the formation of the philosophic, research and educational views of the historian is being proved reasonably in the article.
Отечественная историография рассматривает историка, профессора Петербургского университета, журналиста и общественного деятеля Михаила Матвеевича Стасюлевича (1826-1911), в первую очередь, в роли редактора и издателя журнала «Вестник Европы», которому он посвятил более сорока лет своей жизни. В.П. Бузескул назвал этот журнал «органом "науки, политики, литературы"» [1, с. 112], В.Е. Кельнер - трибуной либерализма [5, с. 19]. Место «Вестника Европы» в культурной и духовной жизни России трудно переоценить. Во многом именно благодаря такому человеку, каким являлся Михаил Матвеевич, журнал был так популярен и востребован. С.С. Секиринский и Т.А. Филиппова назвали Стасюлевича «историей русского либерализма, свернутой до пределов одной человеческой судьбы» [8, с. 198]. Однако биографии М.М. Стасюлевича до сих пор носят фрагментарный характер.
Среди источников для исследования жизни и деятельности М.М. Стасюлевича особое место занимает эпистолярное наследие историка, часть которой была опубликована М.К. Лемке в 1911-1913 гг. Представляющая уникальный источник эта публикация при соответствующем «допросе» позволяет пролить свет на те проблемы, которые волнуют историографов на современном этапе. В числе последних - проблема места и роли научных коммуникаций в развитии исторической науки в России.
Важной формой научных коммуникаций, сыгравшей в 30-60 годы Х1Х в. большую роль в профессиональной подготовке российских историков, были заграничные научные командировки. Для «усовершенствования знаний» по всеобщей истории Министерством Народного Просвещения были командированы М.С. Куторга (1833-1835), Т.Н. Грановский (1836-1839), П.Н. Кудрявцев (1845-1847). В 1856 г. «по Высочайше утвержденному... положению комитета министров» был отправлен за границу «для полного приготовления к профессорскому званию по кафедре истории на 1 год и 4 месяца» и М.М. Стасюлевич [6, с. 351]. В августе 1857 г. срок его командировки был продлен до 1 сентября 1858 г. Как и все командированные, М.М. Стасюлевич обязался по возвращении в Россию прослужить в одном из университетов не менее 6 лет [6].
Ко времени зарубежной поездки М.М. Стасюлевич уже защитил докторскую диссертацию (1851 г.) и читал в Санкт-Петербургском университете историю средних веков в звании доцента. В момент отъезда за границу ему было 30 лет.
Письма русского историка из-за границы позволяют восстановить картину его пребывания в Европе. Маршрут командировки М.М. Стасюлевича отличался большим географическим охватом. За 2 года и 3 месяца он побывал в Италии, Швейцарии, Франции, Германии, Англии, Бельгии и Чехии. Особенно долго М.М. Стасюлевич находился в Германии, где, по его словам, он хотел «ознакомиться со всем циклом германских современных историков» [10, с. 331]. Михаил Матвеевич посетил шесть немецких университетов: Берлинский, Гейдельбергский, Лейпцигский, Галльский, Иенский и Боннский. Немецкие университеты сыграли в жизни М.М. Стасюлевича весьма значительную роль, которую стало возможным раскрыть, благодаря эпистолярному наследию историка.
Опубликованная переписка М.М. Стасюлевича содержит 50 писем, написанных историком во время командировки 1856-1858 гг., из них 24 письма написаны в период с 29 января/10 февраля 1857 г. по 14/26 августа 1858 г. из немецких городов. Адресованы они его учителю и наставнику М.С. Куторге, ректору Санкт-Петербургского университета П.А. Плетневу и другу Д.М. Сольскому.
Первые месяцы своей командировки (лето и сентябрь 1856 г.) М.М. Ста-сюлевич провел на Ахенских минеральных водах (Германия) и в Италии, где осматривал достопримечательности. В октябре он переехал в Париж и сообщил в своем письме М.С. Куторге, что начал посещать Сорбонну, Коллеж де Франс и Школу Хартий; слушал Квичрота, Сакабане, Папаригопуло, Ж. Мишле и др. Особо восторгался М.М. Стасюлевич профессором Э. Лабуле (Коллеж де Франс) и его лекциями о древнеримском законодательстве [10, с. 277278]. Познакомившись с ним, он получил рекомендательные письма в Гейдельберг к Бузену, бывшему прусскому посланнику в Лондоне, и к профессору Цопфлю, которого Лабуле попросил представить Стасюлевича другим профессорам [10, с. 282]. Без подобных рекомендательных писем было очень трудно сближаться с людьми и входить в общество: «простые визиты ни к чему не ведут» [10, с. 282] - сообщал Стасюлевич о манерах того времени.
М.М. Стасюлевич очень желал посетить занятия знаменитого французского историка Ф. Гизо, ради которого во время своей командировки его учитель М.С. Куторга просил позволения поехать в Париж, но встретил со стороны Министерства категоричный отказ (его мечта смогла осуществиться только в 1839 г.). 5 февраля 1857 г. М.М. Стасюлевич написал своему учителю: «сегодня был для меня день величайшего удовольствия: я слышал и видел Гизо. Каких хлопот стоило мне достать билет...» [10, с. 272].
В феврале 1857 г. между учеником и учителем завязалась переписка о продлении командировки. Куторга сам взялся ходатайствовать перед Министерством, на что Стасюлевич с благодарностью согласился [10, с. 277]. Положительный ответ пришел в августе, а до этого Стасюлевич распределил свое время пребывания за границей следующим образом: в феврале - Берлин, в марте-апреле - Париж и Лондон, в мае - Брюссель и все лето - в Германии.
Если в Берлине и Париже Стасюлевич посещал, в первую очередь, лекции, то в Англию он прибыл в качестве путешественника. Из Лондона он делился своими наблюдениями за характером англичан: «в Англии вот что важно: здесь ценится человек, и каждый отвечает за себя; отсюда проистекает в Англии и порядок, и образованность, и богатство» [10, с. 286]. Русский историк проникся особенным уважением к «американо-английскому» девизу «помоги себе сам», и в одном из писем М.С. Куторге написал, что отныне это и его девиз [10, с. 292].
Переезжая из Англии в Германию, М.М. Стасюлевич посетил Брюссельский университет и послушал лекцию историка Альтмайера. Об этом он написал П.А. Плетневу: «лекции Альтмайера не имеют никакого ученого достоинства; это - совершенная трибуна» [10, с. 77]. Стасюлевичу претили «жаркие» речи, «воспалявшие» воображение слушателей, но не дающие знаний. Он вновь проявлял себя сторонником идеи «науки для науки», критически относясь к тому, что некоторые профессора использовали свою кафедру «не по назначению». Эта позиция Стасюлевичем была сформулирована еще в рецензии на докторскую диссертацию Т.Н. Грановского в 1850 г. [9], ее он продолжал отстаивать и за границей. Так, например, в Берлине, познакомившись с профессором русской истории Киевского университета П.В. Павловым (который, по оценке петербуржца Стасюлевича, был «по душе, и по направлению, Москвич» [10, с. 116]), Стасюлевич вступил с ним в полемику по вопросу «от чего Москов[ский] Унив[ерситет] так много сделал, а Петербургский остался ничтожным?» [10, с. 116], а также о заслугах Грановского. Стасюлевич высказал свое несогласие с тем, что от Грановского шла «особенная сила», называемая Павловым «электричеством»; Михаил Матвеевич в противовес привел в пример французского историка Э. Лабуле, полагая его «силу» более значительной [10, с. 116]. В Париже произошел еще один какой-то прецедент, по словам М.М. Стасюлевича, «времен Грановского», о котором он писал М.С. Куторге: «Москвичи меня обидели лично; я расскажу Вам это при свидании. но я не отказался от своих убеждений: смотреть равнодушно на чужое направление, если оно действует не так, как я думаю.» было не в правилах Михаила Матвеевича [10, с. 324]. Эта реплика важна для определения истоков и путей «разбегания» историков двух столиц по своим «школам»-квартирам.
В мае 1857 г. М.М. Стасюлевич приехал в Гейдельберг. После Франции, Англии и Бельгии «почтенная Германия», писал Стасюлевич, ему «мало приходится по вкусу» [10, с. 83], однако весьма скоро происходит перемена в его «вкусах»: знакомясь с людьми, историк больше постигал немецкий характер и спустя некоторое время уже пишет что немцы «более детиШИсИ [приятные, сердечные. - Н.К.]», нежели англичане или французы [10, с. 301]).
О Гейдельбергском университете, М.М. Стасюлевич замечает, что в нем «славится один юридический факультет, а историческое отделение философского факультета не блестяще по своему составу; профессора все молодые., один только Кортюм - человек с именем» [10, с. 291]. Здесь он выбрал лекции Кортюма и Цопфля и очень хотел быть представленным «деду истории» Шлос-серу, но из писем не ясно, осуществилось ли это желание. Стасюлевич отметил, что «семья здешних историков не малая, но, должно сознаться, весьма мало для меня полезная, если я не обманываюсь первым впечатлением»: «Шлоссер продолжает одну физическую жизнь, но еще весьма бодрую; Кортюм также живет своей старой славой», но количество слушателей у него очень маленькое [10, с. 85]. Подводя итог прослушанным в Гейдельбергском университете лекциям, Стасюлевичем заключает: «для студентов они превосходны и по своей основательности, и по критике» [10, с. 85]. Русский историк обратил также внимание на педагогическую методику: «декламации здесь вовсе нет; профессор несколько минут диктует главное положение, за тем изустно развивает его, критикует и объясняет примерами» [там же]. Отметил он также и дисциплину в аудиториях: «благочиние, даже большее, нежели в БагЬоппе».
В письмах летних месяцев 1857 г. М.М. Стасюлевич сообщал о своем путешествии по немецким городам и в Прагу. Получив в августе уведомление о продлении срока его командировки, М.М. Стасюлевич решил воспользоваться предоставленным ему дополнительным временем для занятий в немецких университетах. Он делится с П.Н. Плетневым своими планами: «в моем рас-
поряжении теперь два семестра, зимний и летний, следов[ательно] два Университета; я избираю Гейдельбергский и Берлинский» [10, с. 115]. «Я проживу за границей два семестра: зимний от 20 октября н.ст. до 20 апреля, и летний от 20 апреля до 20 августа» [10, с. 302]. Зимний семестр - «самый серьезный и самый удобный для занятий» Стасюлевич решил, что «полезнее» провести его в Берлине, где «исторический факультет несравненно выше Гейдельбергского», и, кроме того, он уже начал в Берлинской библиотеке работу об Иерусалимских ассизах и «нашел в Библиотеке все главное и необходимое» [10, с. 305]. Эту работу «в виде новой докторской диссертации» он предполагал представить университету в качестве наглядного доказательства своего труда, поскольку по возвращении ему не предстояло держать никакого экзамена [10, с. 302]. По этому вопросу он советовался с М.С. Куторгой: «что Вы думаете об Ассизах Королей Иерусалимских; это центральная вещь в средних веках? Не остановиться ли мне на этом? Изучение такого вопроса осветит мне лучшую и интереснейшую часть средних веков; пригодится и для кафедры» [10, с. 303]. И, действительно, материал, собранный об ассизах, стал основой для университетского спецкурса М.М. Стасюлевича, организуя который, он обучал студентов критическому методу, разбирая источники [2, с. 221], а сделанные переводы ряда документов были опубликованы им в его ставшей весьма известной хрестоматии по истории средних веков [4].
Во время зимнего семестра, проведенного в Берлинском университете, М.М. Стасюлевич достаточно часто писал М.С. Куторге, делясь своими впечатлениям. Говоря о посещении лекций Ф. Раумера и Л. Ранке, он с горечью вопрошает: «случалось ли Вам слышать знаменитых прежде певцов, но которые потеряли голос; знаешь, что лицо весьма почтенно и совестно о нем худо и думать» [10, с. 309]. К первому он тем не менее продолжал ходить на лекции, ко второму - «послушал да и бросил», как ему посоветовал ученик Л. Ранке Р. Кёпке: «слушать Ранке, ни слова не понимать в его тюбингенском наречии и все таки думать, что полезно сидеть на лекции у великого человека -было бы суеверием» [10, с. 331-311]. Положительного отзыва удостоился К. Мишле: «он читает философию истории с 1775 г., ну, это была лекция! Разбор систем Шлегеля и Фихте - основательный, речь живая, убеждения современные. Да, говорил он, либералы - утописты, но разве и абсолютисты не страдают тем же; либерализм - утопия в будущем; абсолютизм - утопия в прошедшем! Что хуже?!» [10, с. 309].
Стасюлевич также пишет о лекциях Р. Кёпке по средневековой истории, над которыми работал даже дома, по его словам, «как студент», и сообщал, что занимается у него «по воскресеньям на вечерах» [10, с. 310]. Это были исторические семинары (или семинарии, как их называли в то время), которые начал активно развивать еще Ранке. Подробнее об этих занятиях Стасюлевич не сообщает, но из отчетов московского историка В.И. Герье, который тоже занимался у Р. Кёпке несколькими годами позже, известно, что он критически разбирал труды Луидпранда [3, с. 247]. Вернувшись в Россию, М.М. Стасюлевич начал помимо лекций в Петербургском университете читать спецкурсы, посвященные разбору источников. Известно, что в 1858-1859 гг. он разбирал сочинения Луидпранда [2, с. 221], а потому можно утверждать, что именно трудами этого средневекового хрониста Стасюлевич занимался у Кёпке и, возможно, заимствовал этот новый педагогический метод у своего немецкого коллеги.
Строго разграничивая науку и образование, М.М. Стасюлевич основное свое внимание при посещении европейских университетов уделил их образовательной составляющей и характеризовал в основном ее. В Берлине М.М. Стасюлевич познакомился с профессором истории И. Дройзеном, найдя, что тот «стоит гораздо выше, как профессор, и в отношении Ранке, и в отно-
шении Раумера, не говоря уже о косноязычном Кёпке» [10, с. 331]. К сожалению, Стасюлевич не составил своего представления об «идеальном» профессоре, но исходя из того, что этих историков «объединяло» то, что они оставили богатое научное наследство, пополнившее кладовую мировой исторической науки, научная деятельность не была у Стасюлевича первоочередным требованием к «настоящему» профессору.
Редактор издания переписки М.М. Стасюлевича М.К. Лемке комментировал, что почти каждая лекция заносилась Михаилом Матвеевичем в записную книжку «на нескольких строчках» и «особенно внимательно записывалась источники, которые тогда же и были приобретены и потом отправлены в СПб» [10, с. 117]. Вообще, как свидетельствуют материалы переписки, Ста-сюлевичем была приобретена за рубежом значительная научная литература.
Из берлинских писем М.М. Стасюлевича становится известно, что в Берлине он «более всего занимался философией» [10, с. 270]. В одном из писем к М.С. Куторге читаем: «теперь понимаю даже кое-что и в самом Гегеле» [10, с. 270]. В историографии этот факт не замечен, и историографы, отмечая интерес М.М. Стасюлевича к философии истории, указывают только на «влияние учителя» - М.С. Куторги, которое «сильно сказалось на его творчестве, в особенности на взглядах, изложенных в книге "Опыт исторического обзора главных систем философии истории" (1866)» [7, с. 329]. Несомненно, что Куторга оказал большое влияние на Стасюлевича, который, как и его учитель, оставался в своих историко-философских взглядах «на почве гегельянства» [7, с. 329], но усвоил он его, по всей видимости, не столько от петербургского учителя, сколько от немецкого. Тем более, что после возвращения из командировки М.М. Стасюлевича между ним и М.С. Куторгой произошел конфликт, положивший конец их отношениям.
В ноябре 1857 г. в Берлине Стасюлевич передумал проводить летний семестр в Гейдельберге, поскольку научный интерес его вынуждал снова поехать в Париж, а именно в Парижскую библиотеку, где, как он узнал, хранится «главный Венецианский манускрипт Ассизов» [10, с. 311].
В Париж М.М. Стасюлевич выехал в марте 1858 г., но по пути решил осмотреть еще несколько немецких университетов. Он посетил Галльский университет, где прослушал лекции Лео и познакомился с И. Эрдманом, «который вместе с Гаймом считаются теперь лучшими профессорами философии» [10, с. 314], Иенский университет, где был покорен лекциями К. Фишера: «В Иене я нашел профессора, подобного которому мне не случалось встречать нигде; это Куно Фишер, профессор философии; если б я имел прежде о нем понятие, то для него одного поселился бы на зиму в Иене, вместо Берлина» [10, с. 331]. И еще посетил Боннский университет, о котором составил очень краткий отзыв в письме М.С. Куторги о том, что профессорский состав очень стар, а из молодых «понравился один Hopf, доцент» [10, с. 321].
Приехав в мае 1858 г. в Париж, Стасюлевич стал вновь посещать лекции Лабуле (о Галльской цивилизации) в Коллеж де Франс; нашел ли в библиотеке Ассизский манускрипт, Стасюлевич в своих письмах не поведал.
Возвращаясь в августе 1858 г. через Берлин в Россию, М.М. Стасюлевич писал Д.М. Сольскому, что время, проведенное здесь, «золотое», и сожалел, что его не вернуть [10, с. 335]. Оценивая свое пребывание в Берлине, он написал, что «здесь приобрел больше, чем в Париже» [10, с. 271].
В самом начале своей командировки, Стасюлевич писал, что желал бы «возвращаясь домой, сказать, что я только переезжаю из Берлина в Петербург, а не возвращаюсь из-за границы; дай Бог, чтобы эта граница, лежавшая между нами и западом совершенно стерлась» [10, с. 264]. Командировка
М.М. Стасюлевича была вкладом в то, чтобы эти границы исчезли. В Берлинском университете, который историк удостоил самой высокой оценки, он постиг философию, которую до поездки, по его собственному суждению, плохо понимал. Возьмем на себя смелость утверждать, что тот интерес к вопросам философии истории, который отмечают историографы, писавшие о Стасюлевиче, «зародился» именно на немецкой почве. Он привез с собой в Россию материалы по истории средних веков, собранные в ходе занятий в немецких библиотеках, определил тематику своих спецкурсов, а также приобрел и привез в Россию приличную библиотеку немецкой научной исторической литературы.
Литература и источники
1. Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX - начале XX века: в 2 ч. / В.П. Бузескул. Л.: Изд-во АН СССР, 1929. Ч. 1. 218 с.
2. Григорьев В.В. Императорский С.-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования / В.В. Григорьев. СПб.: Тип. В. Безобразова, 1870. 665 с.
3. Извлечения из отчетов лиц, отправленных за границу для приготовления к профессорскому званию. В. Герье // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1863. Ч. 117. С. 244-253.
4. История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых / сост. М.М. Стасюлевич: в 3 т. СПб., 1863-1865.
5. Кельнер В.Е. Человек своего времени (М.М. Стасюлевич: издательское дело и либеральная оппозиция) / В.Е. Кельнер. СПб: Изд-во Рос. нац. б-ки, 1993. 316 с.
6. О лицах, командированных Министерством Народного Просвещения за границу для приготовления к званию профессоров и преподавателей с 1808 по 1860 год // ЖМНП. 1864. Ч. 121. С. 335-354.
7. Очерки истории исторической науки в СССР: в 3 т. / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Изд-во АН СССР, 1960. Т. 2. 851 с.
8. Секиринский С.С. Родословная русской свободы / С.С. Секиринский, Т.А. Филиппова Родословная русской свободы. М.: Высшая школа, 1993. 254 с.
9. Стасюлевич М. Аббат Сугерий Т. Грановского / М. Стасюлевич // Москвитянин. 1850. С. 67-96.
10. М.М. Стасюлевич и его современники в их переписке: в 5 т. / сост. М.К. Лемке. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1911. Т. 1. 570 с.
КОРЕЕВА НАТАЛЬЯ СЕРГЕЕВНА родилась в 1977 г. Окончила исторический факультет Казанского государственного университета. Главный хранитель фондов Дома-музея академиков Арбузовых при ИОФХ им. А.Е. Арбузова КазНЦ РАН. Соискатель кафедры истории Древнего мира и средних веков Казанского государственного университета. Область научных интересов - история русской медиевистики XIX века. Автор 10 научных работ.
