CC BY
5
ДИСКУССИИ ОТКЛИКИ ЧИТАТЕЛЕЙ
.9 >
УДК 613.31 : 643.3
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ОЦЕНКИ ХИМИЧЕСКОГО СОСТАВА ПИТЬЕВЫХ ВОД С ФИЗИОЛОГО-ГИГИЕНИЧЕСКИХ ПОЗИЦИЙ
Член-корр. АМН СССР проф. С. Н. Черкинский (Москва)
Спору нет: статья проф. П. Е. Калмыкова «К вопросу об оценке химического состава питьевой воды» 1 актуальна как в теоретическом, так и в прикладном плане, тем более в настоящее время, когда начат пересмотр Государственного стандарта на качество питьевой воды. В процессе такого пересмотра должно быть использовано все то новое, что может дать современная гигиеническая наука для большего обоснования и расширения нормирования питьевой воды. И сделано это должно быть с учетом того, что в наших условиях нормативы, составляющие водно-санитарное законодательство, в значительной степени определяют собой не только деятельность санитарных органов, но и всю технико-экономическую практику водоснабжения населенных мест. Поэтому столь очевидной и особенно высокой должна быть ответственность гигиенической науки за нормативные рекомендации, а их использование в водно-санитарном законодательстве требует серьезного обсуждения.
По существу П. Е. Калмыков касается вопроса о нормативах, ко- • торые должны обеспечить «полезность» химического состава питьевых вод. Однако этому вопросу он предпосылает рассуждения о развитии взглядов на нормирование качества воды, причем вначале повторяет все то, что писалось лет двадцать назад2 и что в свое время было целесообразно напоминать всем, кто не учитывал принципиального значения впервые созданных тогда новых ГОСТ на качество питьевой воды и на выбор источников водоснабжения. Но сейчас новые принципы гигиенического нормирования качества питьевой воды, соответствующие физиолого-гигиеническому направлению развития советской гигиенической науки, общепризнаны, а история вопроса давно уже критически изложена в учебниках и руководствах.
В самом деле, с современных физиолого-гигиенических позиций принципиально важными и научно обоснованными явились как дифференцированный подход к оценке качества питьевой воды и воды источников водоснабжения, так и признание необходимости различать гигиенические нормативы качества питьевой воды и санитарные показатели ее состава в водоисточниках. В основе гигиенических нормативов качества питьевой воды принято представление о влиянии свойств и состава ее на организм человека и здоровье населения. В этом смысле нормативы приобрели черты универсальности (единые нормативы),
' Гигиена и санитария, 1964, № 8. 2 Гигиена и санитария, 1946, № 5 и 12.
а их установление возможно лишь на основе санитарно-эпидемиологических, физиологических и санитарно-токсикологических наблюдений и исследований.
Что касается показателей, служащих для санитарной оценки водоисточников, то они должны отражать природные особенности таких источников, санитарную надежность и степень их загрязнения. Для выявления санитарных показателей достаточно определить состав самой воды источника во времени или в разных участках его. Так как значение санитарных показателей выявляется лишь в результате их сравнения (например, посезонно, в разном расстоянии от водозабора и т. п.), они не подлежат нормированию по абсолютной величине, а в тех случаях, когда их используют для типизации подземных вод. они могут приобретать региональный (местный) характер.
Разработка этих научно обоснованных теоретических положений явилась поворотным пунктом в перестройке гигиены воды на фнзиолого-гигиенической основе и обеспечила возможность создания в нашей стране нового водно-санитарного законодательства — ГОСТ на выбор источника водоснабжения (1944) и ГОСТ на качество питьевой воды (1945). Оба государственных стандарта успешно используются сани-1 арной практикой уже 20 лет, сохранив свою принципиальную основу при последующих пересмотрах. ^ П. Е. Калмыков не может не знать, что есть один единственный |лринцип оценки качества питьевой воды — оценки с точки зрения ее ^ влияния на организм. Этот принцип обязывает отличать нормативы качества питьевой воды от санитарных показателей химического состава водоисточника. Очевидно, вопрос о «единых» и «местных» нормативах ! в прежнем их понимании давно уже снят и к нему нет нужды возвращаться.
К сожалению, П. Е. Калмыков обходит все, что уже сделано советской гигиенической наукой для физиолого-гигиенического обоснования каждого из нормативов ГОСТ на качество питьевой воды и что нашло наиболее полное отражение в материалах, опубликованных во втором томе Руководства по коммунальной гигиене (1962). Ему должно быть известно, что именно в советской литературе впервые даны в систематизированном виде подлинно гигиенические обоснования всех нормативов качества питьевой воды1. Можно пожалеть, что при постановке этого вопроса П. Е. Калмыков неверно осветил состояние и физиолого-гигиеническую направленность современного советского водно-санитарного законодательства.
Автор статьи ссылается на определение гигиены, данное в Большой советской энциклопедии (2-е изд., т. II). Но там гигиена определена I как «наука о здоровье, изучающая взаимосвязи и взаимодействия чело-I века и человеческого коллектива с внешней средой (понимая под ней природные бытовые условия и производственно-общественные отношения) и разрабатывающая гигиенические нормативы жизни и труда, а также формы их применения».
Разве такое определение исключает необходимость изучения положительных сторон влияния внешней среды и дает право обвинять гигиеническую науку в односторонности? И разве не оправдано, что ь настоящее время содержанием гигиенических исследований и санитарной практики является изучение влияния вредных факторов внешней среды, как природных, так и особенно социальных в широком их понимании? Поэтому нельзя согласиться с П. Е. Калмыковым в том.
что преимущественное направление внимания и сил на устранение вредных последствий современных условий быта и труда не отвечает
1 Только в США сделана аналогичная, но более скромная попытка (Drinkinoj Water Standards, Public Health Service. Washington, 1962).
первоочередным интересам здравоохранения, что это свидетельствует о неверной ориентации и отсталости гигиенической науки и санитарной практики. Неправильно и то, что автор не относит к ее физиолого-ги-гиенической направленности изучение влияния на организм и здоровье населения столь многочисленных вредных (физических, химических и биологических) факторов внешней среды.
Отсюда, по-видимому, неоправданное его утверждение, что при нормировании качества питьевой воды не следует добиваться прежде всего безопасности ее в эпидемиологическом отношении и безвредности воды по химическому составу. Как будто ликвидация водных кишечных инфекций и эндемических заболеваний и предупреждение химических интоксикаций через питьевую воду перестали быть главнейшей задачей современной санитарной практики в области водоснабжения.
Если оставить в стороне стремление П. Е. Калмыкова представить вопрос о «полезных химических ингредиентах важнейшим и определяющим физиологическую направленность нормирования качества воды, поскольку необоснованность этого утверждения вытекает из ( изложенного выше, то следует подчеркнуть, что представления о по-1 лезности для организма некоторых химических ингредиентов возникли* давно, хотя не все они подтверждались данными объективных гигиенических исследований. К тому же с физиолого-гигиенической точки зрения столь общая постановка П. Е. Калмыковым вопроса о том, что. например, йод, фтор, кальций, кобальт и другие ингредиенты надо-рассматривать как «полезные» в питьевой воде и потому их содержание в воде должно как-то нормироваться, не является правильной. Ведь дело не в тех или иных веществах как таковых, но в тех концентрациях, в которых эти ингредиенты встречаются в различных сферах * внешней среды (воздух, вода, пища и др.) и могут быть полезны или' вредны для организма или могут быть для него практически несущественными, т. е. неспособными нарушить нормальное течение физиоло гических процессов, а тем более повлиять на состояние здоровья человека.
Поэтому, например, если хорошо известно, что недостаток йода, поступающего в организм, служит причиной эндемического зоба, то эта вовсе не означает, что противозобную роль играет питьевая вода, с которой организм человека получает не более 5% всей суточной потребности йода. П. Е. Калмыков ошибается, ссылаясь на мнение «многих авторов», очевидно, так же как и в отношении В. М. Мещенко с соавторами К Ведь в тезисах доклада В. М. Мещенко и др. нет ни слова о йоде питьевой воды, а, наоборот, лишь подчеркнута «строгая зако-
номерность уменьшения иода в пищевых продуктах в селениях, где встречается эндемический зоб, по сравнению с районами, свободными от этого заболевания».
Удивление вызывает и стремление П. Е. Калмыкова подкрепить свою позицию ссылкой на то, что питьевая вода «в некоторых случаях искусственно обогащалась этим элементом». Чем кончились действи-
тельно имевшие место единичные попытки в этом направлении, автор не указывает. Однако как в случаях, о которых сообщал Стил (Steel) 2,. так и в случае, опубликованном в нашей печати3, такого рода попытки были скоро оставлены и больше не возобновлялись. В практику вошла и оправдала себя, как известно, только йодированная соль. Зато, если иметь в виду исследования последнего времени, они подтверждают, что
1 Тезисы докладов на IX научной сессии Института питания АМН СССР. Медгиз,.
1955.
2 Е. Steel. Water Supply and Lewerage. M. J., 1953.
3 В. Б. X а з а н. Применение йода для дезинфекции питьевых вод в районах демического зоба. Гигиена и санитария, 1948, № 9.
не водный фактор, а пищевой — недостаточность йода в рационе питания — служит действительной причиной эндемического зоба1.
Можно было бы привести немало других научно достоверных фактов и данных, не подтверждающих «полезность» йода питьевой воды ^ понимании П. Е. Калмыкова. Примерно также стоит вопрос о нормировании минимально необходимой концентрации кальция (жесткости воды). Автор статьи очень далек от истины, утверждая, что при нормировании уровня жесткости в действующем ГОСТ на питьевую воду исходили только из «технических», а не из физиологических соображений. В ошибочности такого взгляда можно убедиться, ознакомившись с обсуждением данного вопроса на республиканской научной сессии гигиенических институтов в 1953 г., состоявшейся в г. Горьком2. Далее П. Е. Калмыков не может не знать многочисленных работ, доказывающих положительное влияние жестких вод на организм и свидетельствующих об их вреде для здоровья.
Но и после экспериментальных исследований, проведенных на кафедре, руководимой П. Е. Калмыковым, были получены убедительные данные о том, что при явно недостаточном содержании кальция в пищевом рационе и потреблении воды с содержанием кальция до 400 мг/я (т. е. жесткостью более 50°) кальциевый баланс в организме нормализовался. Но как бы иронически не относился автор статьи к неудобствам, создающимся в быту при пользовании жесткой водой, многочисленные наблюдения неизменно подтверждают, что население энергично протестует против подачи водопроводами жесткой воды и готово ходить за так называемой мягкой водой местных водоисточников на расстояние 1—2 км. Разве можно не считаться с этим?
При рассмотрении в статье вопроса об установлении норматива минимально необходимого кальция в питьевой воде остается недоказанным, в какой мере будет влиять на кальциевый обмен вода жесткостью на уровне, учитывающем бытовые условия водопользования, и можно ли минеральный кальций воды качественно приравнять к кальцию пищевых продуктов, являющихся основным источником получения этого вещества человеком. Принесет ли пользу ориентация стандарта питьевой воды на высокую жесткость ее, принимая как неизбежное и массовое явление дефицитность кальциевого баланса в питании населения? Или же подобные условия следует рассматривать как необычные и временные? Нужно также иметь в виду, что при нормировании минимально обязательной жесткости воды (по кальцию) нельзя будет пользоваться водой наиболее мощных поверхностных источников без специальных мероприятий по обогащению ее кальцием.
Таким образом, приходится отметить, что вопрос в целом еще недостаточно изучен и освещен. А сделать это можно и нужно, лишь учтя совокупность многих моментов и данных, в том числе и тех, которые лимитируют верхний предел жесткости воды как по санитарно-бытовым обстоятельствам, так и по потенциальной опасности для здоровья жестких вод, на которую указывают исследования последних
лет3.
Иначе обстоит дело с фтором, содержащимся в питьевой воде. Почти 20 лет назад стало известно, а затем многократно подтверждено исследованиями (в том числе и отечественными), что наряду с несомненным вредным действием на организм повышенных концентрации
1 С. М. П е ч е н к и н а. Роль йода питьевой воды и пищевых продуктов в развитии эндемического зоба. Гигиена и санитария, 1964, № 5.
2 Гигиена и санитария, 1954, № 5, стр. 14.
3 И. С. К а н д р о р, А. И. Б о к и н а и др. Гигиеническое нормирование солевого состава питьевой воды. Медгиз, 1963, стр. 95; Ю. Л. Петров и В. Г. Г р е б е н к и н. О влиянии гидрокарбонатно-кальциевых вод на пурнновый обмен. Гигиена и санитария,
1964, № 8.
• этого вещества в питьевой воде и необходимостью нормирования его на уровне не выше 1,5 мг/л концентрации фтора в пределах 0,7—1 мг/л способствуют уменьшению заболеваемости зубов кариесом. Казалось, •бы, это можно считать достаточным основанием для признания действительной полезности фтора и для включения соответствующего норматива в ГОСТ на качество питьевой воды.
Однако до сих пор этого не делают ни у нас, ни за рубежом, так как, видимо, пришлось бы отказаться от использования почти всех поверхностных и значительной части подземных водоисточников, в воде которых фтора меньше 0,7 мг/л, или сделало бы столь же обязательным систематическое фторирование воды. Но фторирование питьевой воды в технико-химическом отношении не столь просто и доступно, а по состоянию водоснабжения многих населенных мест — и далеко не всегда первоочередное меропирятие. Так обстоит дело и в США, где подавляющая часть городского и даже сельского населения снабжается водопроводной водой и где фторирование воды достигло наибольшего распространения. Очевидно, от признания полезности известных концентраций фтора до их нормирования в государственном стандарте — путь вовсе не такой короткий, как представляется на первый взгляд. Регулирующая и направляющая роль советского водно-санитарного законодательства требует комплексного подхода к оценке включаемых в его состав нормативов и весьма серьезного отношения к ним. Поэтому, например, вопрос о нормировании минимального содержания фтора в питьевой воде нельзя решать без учета того, что даже насущные противоэпидемические задачи водоснабжения далеко еще не осуществлены повсеместно.
В целом поднятые П. Е. Калмыковым вопросы нормирования минимальных уровней концентрации некоторых ингредиентов химического состава питьевой воды заслуживают внимания, особенно в связи с начатым пересмотром ГОСТ 2724-54. Чтобы приблизиться к решению этих вопросов, недостаточно подчеркивать лишь «полезность» тех или иных намечаемых к нормированию ингредиентов химического состава воды. Необходимы глубокий и многосторонний анализ существующих данных, а в ряде случаев и дополнительные исследования. При этом следует учитывать ответственность, возлагаемую на гигиенистов при включении нормативов в государственное водно-санитарное законодательство.
Поступила 13/1V 1964 г.
/ , '
#
/
Г
/
