CC BY
45
Some of the study of material and spiritual culture of the Slavic population of the Chui valley, Semirechenskaya region of Turkestan in the late 19th - early 20th century Sabirova Y.
Некоторые вопросы изучения материальной и духовной культуры славянского населения Чуйской долины Семиреченской области Туркестанского края
в конце XIX - начале XX века Сабирова Ы. Б.
Сабирова Ырысгуль Будайбековна /Sabirova Yrysgul — соискатель, Институт истории и культурного наследия Национальной академии наук Кыргызской Республики,
г. Бишкек, Кыргызская республика
Аннотация: в статье на основе сведений, предоставленных потомком первых переселенцев в город Пишпек Чуйской долины Семиреченской области Туркестанского края, заключен интересный этнографический материал о жизни и быте переселенцев.
Abstract: in article on the basis of information provided by a descendant of the first settlers in the town of Pishpek Semirechenskaya Chui valley region of Turkestan, signed an interesting ethnographic material about the life and the life of immigrants.
Ключевые слова: Туркестанский край, Семиреченская область, город Пишпек. Keywords: Turkestan, semirech'e oblast, the city of Pishpek.
Осознание человека в мире происходит через его постижение действительности, которая дана в виде природы и культуры, а хозяйственная деятельность народа является началом начал, так как формирование культуры и социальной жизни зависит от ее характера. Поэтому этническая культура народа проявляется во всех областях жизни народа: в языке, во взаимоотношениях людей, в одежде, в устройстве жилища, в организации домашнего хозяйства, в быту, и, конечно, в фольклоре [5, с. 109 - 118].
Огромные духовные богатства народа хранятся именно в языке. Язык - хранитель опыта и мудрости народа, в нем отражено все, что приобретено предшествующими поколениями. Встреча с потомками первых переселенцев в Семиреченскую область Пишпекского уезда, которые сберегли в своей семье фотографии предков, письменные документы, предметы и вещи, свидетельствующие о прошлом, - большая удача для исследователя, занимающегося проблемой изучения процесса и периода переселения на вновь присоединенные земли, освоения новой территории, материальной и духовной культурой переселенцев. Потомки переселенцев - наши современники рассказывают о жизни своих дедов и прадедов, о трудностях, с которыми им приходилось сталкиваться, осваивая новый регион. Хотелось бы отметить, что, обратившись за помощью к ним, в восстановлении картин прошлых лет поколениями, мы должны отдать должное этим людям, согласившимся предоставить сведения, представляющие интерес для данной статьи.
Интересную информацию, иллюстрирующую переселение, а затем благоустройство и быт переселенцев, мы получили из беседы с Анной Ивановной Поповой, в девичестве Кривопаловой, 1927 года рождения, внучкой переселенцев из России в Семиреченскую область Туркестанского края. Анна Ивановна рассказывает, что ее дед, Кривопалов Иван Иванович, и бабушка Наталья, в девичестве Бурыкина, переселенцы из Воронежской губернии, рассказывали, что 1888 - 1889 годы выдались неурожайными, голодными и в 1902 году Кривопаловы решили с родными переселиться в Сибирь. «Земля слухом полнится», - говорит Анна Ивановна, вспоминая рассказы своей матери Марфы Устиновны, в девичестве Пономаревой, о том времени, которая, в свою очередь, ссылалась на воспоминания своей свекрови Натальи, родной бабушки Анны Ивановны. Деды с семьями и родными двигались обозом по Сибирскому тракту и вскоре им стали встречаться переселенцы, которые побывали в переселенческих пунктах Уфы, Тюмени и возвращались в родные селения. После разговоров с ними дед с семьей и родными решили повернуть на Алтай. Прибыв на Алтай, в комитете по переселению они узнали, что переселение в Алтайский край было завершено в середине 1890 годов, и местная администрация потребовала их выдворения. Пытались приселиться к старожильческим селениям, но и в этом им было отказано [4].
Прошел слух среди людей, будто бы свободные плодородные земли дают в Туркестане. Деды с семьями и родными решили повернуть в сторону Туркестана и двинулись по Чуйскому тракту в сторону Новониколаевска, ныне Новосибирска. Свое название Чуйский тракт получил от реки Чуи - крупного притока реки Катуни, которая, вливаясь в русло Катуни, течет по просторам Чуйской степи. Дорога была
грунтовая, проходила по опасным участкам перевалов, случались завалы, встречались дикие звери на пути. Люди, преодолевая препятствия и реки, отправлялись в дорогу в поисках лучшей доли. Это была трудная дорога. Иного пути не было. Великий шелковый путь тоже проходил по этому маршруту.
Были у них повозки груженые, сами шли пешком. В день проходили 5 - 7 км пути. К ночи останавливались на отдых, распрягали лошадей. В пищу шли съедобные травы и коренья, дичь разная, рыба в реках водилась. Иногда и сусликов ловили. Норы сусликов имеют два входа. Набирали в имеющиеся сосуды воды и заливали вход в нору. Суслики выбегали с другого входа и попадали в руки человека. Мясо суслика употребляли в пищу. Шкурка суслика серого цвета, имеет дымчатый оттенок. Шкурки эти позднее были использованы для приготовления головных уборов, телогреек, ковриков, подстилок, из них также шили шубенки (варежки, сшитые из шкуры животного). А впереди была дальняя дорога в Туркестан. Осенью 1902 года Кривопаловы добрались до города Верного. Верный уже был густо заселен переселенцами и имел статус административного центра Семиреченской области. В переселенческом пункте посоветовали обосноваться в городе Пишпеке, расположенном в Чуйской долине территории современного Кыргызстана, который в те годы был уездным центром Токмакского, а позднее Пишпекского уезда. В Пишпеке в это время производилась нарезка земельных участков для усадеб вновь прибывшим переселенцам. Семья и родные немного отдохнули, а мужчины нанялись на временную работу, чтобы обеспечить провиантом семью. А через некоторое время опять тронулись в путь.
В начале XX века Пишпек, мало отличавшийся от переселенческих селений, получив статус города, стал узловым пунктом сообщений и связи в Туркестанском крае. Расстояние от Верного до Пишпека было 240 верст (русская единица измерения расстояния, равная 1.06 км) [3, с.65]. Дорога заняла два дня. По прибытии в Пишпек, Кривопаловы с родными обратились в переселенческий пункт и в органы местной администрации, которые в скором времени выделили землю для усадеб с восточной стороны города в районе реки Аламедин. В Обзоре Семиреченской области за 1890 год отмечено, что «для скорого и успешного хода переселения весьма важно точное определение и упрощение порядка перечисления и опубликования мест переселения. Зная о местах для поселений и количестве душевого надела и получив другие необходимые сведения о новом месте водворения, переселенцы были бы во многих случаях избавлены от продолжительных и разорительных скитаний для отыскания мест и от разочарований по прибытии на избранное место, где часто ожидают найти «молочные реки с кисельными берегами» и находят земли, хотя и богатые природными условиями, но требующие как и везде, упорного труда для извлечения из них дохода» [2, с. 2]. В том же номере во всеподданнейшем отчете генерал - губернатора Семиреченской области за 1890 сказано, что «следует публиковать через губернские по крестьянским делам присутствия списки мест, избранных для устройства поселений, прочие сведения об особых местных условиях земледелия, удобных путях для следования в край, которые могут быть получаемы переселенческими конторами, или другими заведующими и направляющими переселенцев учреждениями [2, с. 3].
В историческом очерке «Фрунзе - столица современного Киргизстана» отмечено, что с прибытием русских поселенцев в Пишпек начали развиваться садоводство, промыслы, характерные для оседлых хозяйств. У Пишпека вдоль дороги к Верному строились жилые дома, лавки. Застройка Пишпека носила поселковый характер [6, с. 23]. Прибыв в Пишпек, Кривопаловы с родней обратились в переселенческое управление, которое на некоторое время подыскала им временное жилье. Через несколько дней вопрос о выделении им земель под усадьбу был решен. Участки находились с восточной стороны города Пишпек у реки Аламедин. Осень была в тот год теплая. Местные жители советовали им приобрести кошемную кибитку, чтобы перезимовать, а с наступлением весны начать строительство дома. Кривопаловы с родными так и поступили. К зиме понемногу обустроились [4].
Мужчины в семье Кривопаловых были хорошими плотниками, отличались завидным трудолюбием, могли подрядиться и на другую работу. Весна наступила уже в феврале. Решили потихоньку строиться. Леса в этом регионе было мало и поэтому местная администрация его крайне редко отпускала на строительство домов. Обычно лес выделялся на строительство и обустройство государственных зданий: амбулатория, лазарет, почта и т.д. Дома в основном строили из сырцового кирпича. Дом с камышовой крышей в две комнаты был построен. Анна Ивановна рассказывает, что жженого кирпича у переселенцев не было и печи они устанавливали следующим образом: ее ставили в углу дома, по желанию хозяев, сначала устанавливали каркас из дерева, а затем приносили в дом по два ведра сухой глины и начинали бить глину на полу деревянными молотками. Молоток (деревянный брусок, насаженный под прямым углом на рукоятку, служащий для забивания чего-нибудь) имел два конца, с одной стороны которого была толкуша с тупым концом, а другой - заостренный конец [3, с. 309]. И били глину до тех пор, пока она не становилась мокрой и пригодной для обмазывания печи. Глину не мешали с водой. Такая печь служила долго. Испокон веков хорошие печники были в народе всегда в почете [4].
В регионе водяные мельницы появились еще во времена кокандского ханства, а ветряные - после переселения в край славянского населения. Мука, смеленная на водяной мельнице, мягче, жернова ее
лучше работают. Хлеб пекла на семью и родных бабушка Анны Ивановны - Наталья. По ее словам, хлеб пекли двумя способами: на хмелевых дрожжах и на сыром тесте, кусочек которого оставляли с последнего замеса, завернув в сырую холстину, держали в качестве закваски для приготовления теста для хлеба. Хлеб на закваске из сырого теста был твердоват, как сбитень. Бабушка Наталья пекла хлеб только на хмелевых дрожжах. Она собирала хмель у реки Аламедин, где рос тальник, недалеко от их усадьбы. Он любит сырость. Собирали шишки хмеля и родные. Когда шишек не было, то рвали стволы хмеля. Дома Наталья кипятила шишки, либо стволы хмеля. Давала остыть настою, процеживала вываренный хмель. Чистый настой без примесей смешивала с отрубями из муки - заводила опару. Просеивала муку густым ситом в сельницу большого объема, размером в полтора ведра. «Сельница -это кадушка, изготовленная из тонкого дерева, предназначенная для вымешивания хлебного теста» -поясняет Анна Ивановна [4].
Неотъемлемой частью жизнедеятельности общества является досуг, который проводили в беседах и пении народных песен, иногда сопровождавшихся танцами - плясками (пляска - это танец, обычно народный) [3, с. 453]. Известно, что тематика старинных русских песен и плясок, рожденных в массовом коллективном быту, исполняемых в настоящее время фольклорными коллективами под аккомпанемент баяна и балалайки, с обязательным пением текста осталась прежней. «Где - то возможно и было, но нам это неизвестно, только предполагаемо. Играешь - то думаешь как?» -продолжает свой рассказ Анна Ивановна. Музыкальное сопровождение выглядело следующим образом: брали заслонку печи, рогач, которым чугунки из печи достают. «Что рога, что кочерга к печи относится», - поясняет Анна Ивановна. Толковый словарь Владимира Даля дает следующее толкование, что «рогач, емки, ухват, которым достают из печи горшки. Доставать из печи каши горшок, либо щей». «Щи - жидкое кушанье, род супа из капусты или щавеля» [1, с. 784]. Один из так называемых музыкантов брал заслонку и рогач, а затем в такт этой мелодии бил рогачем по заслонке. Другой садился и брал доску стиральную деревянную и рубель (валик для катки белья, в поперечных рубцах, зарубках), от этого и произошло его название, с его помощью стирали белье на стиральной доске, а также он предназначался и для глажки стиранного и предварительно высушенного белья) [1, с. 107]. И двигая рубелем по доске деревянной, воспроизводил звуки в такт плясовой. Третий брал балалайку. «Дядя матери - Тарасов соорудил инструмент наподобие бубна, который представлял из себя небольшой полый деревянный круг, на который натягивал бычий желудок или пузырь, заместо бубна и играл, долбил. И это в нашей округе все так играли. А еще сноха наша Евдокия - певунья, дома называли ее Дусей, подпевала им, голосище у нее такое красивое и она - стрекоза такая быстрая, да ловкая, на все руки мастерица, с зарей встает и по хозяйству везде успевает. Были неученые, а сами по себе так сказать. Веселились по - своему», - добавила к своему рассказу Анна Ивановна. Все это было услышано ею в свое время от ее матери Марфы Устиновны [4].
«Празднование дней рождений проходило почему - то только после десятилетнего возраста, а то и позже, мы ведь не знали дней рождений, но чтобы там гулянки собирать, то такого не было. Гулянки не было. Дедушка, бабушка, сноха и вся семья поужинают вместе и все. А гуляли во все старые праздники, начиная от Рождества, затем в Святки и до Крещения, потом в Масленичную неделю и самое большое гуляние устраивали на Пасху. А когда гулянки гуляли, то в одном дворе не гуляют, сегодня вот здесь посидели, потом в другой пошли и до утра, и до другого дня, и идут пока всю родню не обойдут. Как - то весело было. Обходили все дома и брали с собой все инструменты, которые у них были. Придумывали приспособления для музыкального озвучивания и из гребенки для расчесывания волос и бумаги. Бумага, газета была дефицитом. Некоторые брали два небольших листа бумаги и протягивали лист или два листа бумаги через зубья гребенки, прикладывая их к губам, дули на них и она играет, т. е. получалось звучание наподобие музыки, типа губной гармошки», - поясняет Анна Ивановна. Каждое воскресение, в базарный день люди шли на рынок. Рынок представлял собой торговые ряды, где велась торговля различным товаром, происходил товарообмен, чайхана, куда мог зайти местный люд и приезжие торговцы или покупатели [4].
В домашнем обиходе использовалась различная утварь: корчаги, (большие сосуды) ведерные или в половину ведра, корчажки (сосуды меньшего объема) и горшки, как правило, были глиняные, в них парили тыкву, морковь и свеклу, глиняные крынки предназначались для кипячения в них молока, приготовления топленого молока, кислого молока, которое ныне называется ряженкой [3, с. 237]. Изготовлением глиняной посуды и разной утвари для домашнего обихода занимался гончар «Дядька», так называла его мать Анны Ивановны, Марфа Устиновна, продолжает свой рассказ Анна Ивановна. Жил он на соседней улице и Марфа Устиновна, будучи еще малолетней девочкой, не раз видела его за работой - изготовлением предметов из глины, в частности, посуды. Дядька месил глину до густой и тягучей консистенции. Затем брал нужное количество и начинал придавать ей форму на гончарном круге, вращая его ногами, а руками делая нужные ей изгибы. Во дворе на земле было приспособление - углубление для обжига глиняной посуды. Снизу горели дрова, а в верхней части была расставлена разная посуда и
предметы из глины, которые в темном дыму подвергались закалке, своеобразному копчению. Посуда, подвергшаяся подобному обжигу, выдерживала высокую температуру русской печи. Чугунки же были металлические и использовались тоже для приготовления пищи в печи. Растапливая печь, для приготовления пищи, в шесток (площадка перед устьем - выходным отверстием русской печи) хозяйка предварительно кочергой выгребала угли [3, с. 777]. В устье есть два рукава, выложенных из кирпича, и уголь выгребали из печи в эти рукава, т. е. в шесток. Горшок ставили в печь рогачем - ухватом, закрывали печь заслонкой - печной дверцей в виде железного листа с ручкой [3, с. 190]. После того, как блюдо было готово, заслонку открывали и опять рогачем доставали чугунок, горшок или корчагу из печи, после чего рогач ставили, прислонив к стене возле печи, и закрывали печь заслонкой, чтобы искры огня не попали в дом. Русская печь - это «большая квадратная кирпичная печь с широким полукруглым жерлом и верхней лежанкой» отапливается только дровами и выполняет функцию обогрева жилища и приготовления пищи, также в печи пекут хлеб и пироги, а верхнюю часть используют как место для отдыха и сна в дневное и ночное время [1, с. 100, 444]. Такое толкование дает толковый словарь Владимира Даля. С бокового краю печи пристраивали боковую полку в 2 - 3 доски «подпечик», используемую в качестве лестницы для подъема на печь и для сушки валенок и другой обуви в холодное время года. Также в избе устраивали полати: нары для спанья под потолком между печью и стеной [3, с.477]. Полати устанавливали на высоте одного метра от пола. В свободное от работы время ребятишки сидели на полатях, играли, балагурили. Рядом с полатями подвешивали люльку. Обшивали крепкой холстяной тканью четыре палки и в верхней части ее крепко сшивали и подвешивали на крюк к потолку. А девочек с детства приучали прясть пряжу. Пряли на бабушкиной деревянной прялке. Из овечьей шерсти вязали теплые вещи. Вычесывали также и собачью шерсть, особенность которой заключается в том, что при изготовлении пряжи из собачьей шерсти, ее следует накручивать на простую крепкую нить. Из овечьей и собачьей шерсти в две нити вязали пояса, по краю которых пришивали каемочки, которые не давали растягиваться вещи. Свекор Анны Ивановны - Иван Иванович Попов был хорошим плотником, мастер на все руки, и, кроме того, он изготавливал прялки, которые пользовались спросом у местного населения. Раскрашивал он прялки соком свеклы и углем [4].
Комментарии. Рассказ - повествование записано со слов Анны Ивановны Поповой - внучкой первых переселенцев в Чуйскую долину Семиречья на территорию современного Кыргызстана, где Анна Ивановна с семьей и родными живет и здравствует по сей день. Чуйская долина Кыргызстана получила свое название от реки Чу, которая протекает по ее территории. Манера изложения Анны Ивановны, которая, по-видимому, была ею заимствована от родителей и дедов в тексте сохранена и является подтверждением живой народной разговорной речи, бытующей по сей день. Описывая гуляния в праздники, Анна Ивановна дает им описание в традиционной последовательности празднования (от Рождества и до Пасхи) народных и православных праздников. Некоторые аспекты обустройства и быта переселенцев проиллюстрированы в описаниях оформления жилища и установления русской печи из доступного в регионе материала - глины, из которого в основном строились дома славян - переселенцев, т.к. леса в Семиречье мало. Представляют интерес для данной статьи также приведенные выше: описание процесса приготовления хлеба на хмелевых дрожжах, изготовления глиняной посуды, некоторые сведения о культуре досуга переселенцев и др. Все это является яркими показательными примерами элементов этнической культуры славян - переселенцев в Чуйской долине Семиречья в конце XIX - начале XX веков.
Русско-украинское население, оказавшись в новых географических и климатических условиях, столкнувшись с особыми формами ведения хозяйства, организации быта, повседневно общаясь с местным населением, сумело привнести и сохранить свое духовное наследие, свою культуру, формировавшуюся на протяжении тысячелетней истории.
Литература
1. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Том 4. М.: Мысль, 1991, 683 с.
2. Обзор Семиреченской области. Верный. Тип. Семиреч. Областн. Правл., 1891, 122 с.
3. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русс. яз., 1986, 797 с.
4. Попова А. И. Информатор. 1927 г.р.
5. Сабирова Ы. Б. Элементы материальной культуры в пословицах и поговорках кыргызского народа:
из собрания академика К. К. Юдахина // Кыргыз тили жана адабияты, 2004. № 7. С. 109-118.
6. Усубалиев Т. У. Фрунзе - столица современного Киргизстана. М.: Мысль, 1971, 245 с.
