CC BY
128
характеристиками многочисленной группы граждан, проживших большую часть своей жизни в советском социалистическом государстве. Их гражданская политическая культура, не может быть быстро и безболезненно сформирована после многовекового существования страны в условиях политической деспотии (абсолютная монархия) и тирании (тоталитарный режим И.В. Сталина). В этом смысле, «посткоммунистический синдром» порождает у большого количества граждан чувства беспомощности, безынициативности, пессимизма и политического отчуждения и в то же время надежду на выход из кризиса в виде сильной президентской власти, олицетворяемой в достойной личности харизматического типа.
Библиографический список
1. Гладышева Ю.Ю. Проблемы соотношения гражданского общества и государства, их взаимного функционирования // Общество и право. 2011. № 4. С. 51-54.
2. Ралько О.В. Правовое государство: переход от абстрактных понятий к конкретным характеристикам // Государственная власть и местное самоуправление. 2010. № 5. С. 3-8.
3. Грудцына Л.Ю., Лагуткин А.В. Роль информации в управлении гражданским обществом: философские и правовые аспекты // Журнал российского права. 2014. № 10. С. 30-38.
References
1. Gladysheva Y.Y. Problems of Correlation of civil Society and State, Their Mutual Functioning // Society and law. 2011. N 4. P. 51-54.
2. Ralko O.V. Legal State: Transition from Abstract Concepts to Specific Characteristics // State power and local self-government. 2010. N 5. P. 3-8.
3. Grudtsyna L.Y., Lagutkin A.V. Role of Information in Administrating Civil Society: Philosophical and Legal Aspects // Journal of Russian law. 2014. N 10. P. 30-38.
УДК 340.114.7
И.В. Кушнир
НЕКОТОРЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Введение: статья посвящена некоторым тенденциям развития института юридической ответственности в законодательстве РФ. Констатируется, что на современном этапе развития общества проблема юридической ответственности стала мировоззренческой, что в свою очередь, предопределяет новые направления
© Кушнир Ирина Владимировна, 2017
Преподаватель кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия)
© Kushnir Irina Vladimirovna, 2017
Teacher of law, Theory of state and law department (Saratov state law academy) 57
развития института юридической ответственности. Цель: выявление и рассмотрение основных тенденций развития института юридической ответственности в законодательстве РФ. Методы: анализ, синтез, системно-структурный, сравнительно-правовой методы. Результаты: установлен двойственный характер ответственности, который проявляется в ужесточении ответственности, с одной стороны, а также в либерализации ответственности, с другой стороны. Рассмотрены межотраслевой характер ответственности, новые виды ответственности, неравномерное регулирование ответственности, дисбаланса юридической ответственности. Вывод: в настоящее время институт юридической ответственности претерпевает серьезные изменения, прослеживаются тенденции перетекания сферы ответственности, размывание классических видов ответственности, неравномерного регулирования ответственности, и, как следствие, дисбаланс юридической ответственности.
Ключевые слова: институт юридической ответственности, тенденции института юридической ответственности, дисбаланс юридической ответственности, новые виды ответственности, двойственный характер ответственности.
I.V. Kushnir
CERTAIN TENDENCIES OF LEGAL RESPONSIBILITY
DEVELOPMENT INSTITUTE IN
THE RUSSIAN FEDERATION LEGISLATION
Background: the article deals with certain trends of the legal responsibility institute development in the Russian Federation legislation. It is stated that at the present stage of the society development the problem of legal liability has become ideological, which in turn, determines new directions of development of the legal responsibility institute. Objective: the author of the article supposes to identify and review the main trends in the development of the legal responsibility institute in the legislation of the Russian Federation. Methodology: while doing the research the following scientific methods were used: analysis, synthesis, systemic-structural, comparative legal ones. Results: the dual nature of the responsibility which is manifested in the tightening of responsibility was installed, as well as the liberalization of responsibility. Inter-branch nature of responsibility, new types of responsibility, the non-uniform regulation of liability, imbalance of legal liability were considered in the research. Conclusion: nowadays the institute of legal liability is suffering significant changes, tendencies of the re-positioning of the responsibility sphere, the erosion of classic types of these responsibilities, uneven regulatory responsibilities, and, as a consequence, the imbalance of legal liability.
Key-words: institute of legal responsibility, trends of the institute of legal responsibility, the imbalance of legal liability, new types of responsibility, duality of responsibility.
1 В настоящее время проблема юридической ответственности по-прежнему
| актуальна. Если в прошлом ее решение в юриспруденции носило прикладной характер, то на современном этапе развития общества она приобрела методологическое значение, более того, в теории права стала мировоззренческой, что, в свою очередь, предопределяет новые тенденции развития института юридической ответственности.
Двойственный характер ответственности проявляется в усилении или 58 т.н. ужесточении ответственности, а также в либерализации ответственности.
Усиление ответственности (в большей степени в административном праве) — детализация имеющихся и введение новых составов административных правонарушений [1, с. 121-130]. Как отмечает П.П. Серков, «общий уровень административных правонарушений не снижается. А в сфере административных правонарушений в области здравоохранения, миграции, природопользования и экологии, бюджетного, налогового и антимонопольного регулирования даже наблюдается его рост» [2, с. 3].
Представляется возможным проследить тенденцию ужесточения налоговой ответственности. В течение 2016 г. происходило постоянное и последовательное введение новых видов штрафов за те или иные нарушения налогового законодательства или имело место повышение размера уже установленных. Так, в 2016 г. принята норма об установлении налоговой ответственности (п. 1 ст. 129.1 Налогового кодекса РФ (далее — НК РФ)) за непредставление сведений в рамках камеральной налоговой проверки в случае, если налогоплательщик подает в налоговую инспекцию уточненную налоговую декларацию в порядке п. 3 ст. 88 НК РФ (Федеральный закон от 1 мая 2016 г. № 130-Ф3 «О внесении изменений в часть первую налогового кодекса Российской Федерации»1, норма вступила в силу с 1 января 2017 г.). Также необходимо отметить, что впервые законодатель вводит ответственность за «непредставление пояснений», т.к. ранее такой ответственности не было, а судебная практика исходила из того, что «представление пояснений» — это именно право налогоплательщика, а не его обязанность. Также, говоря об усилении «наказательного» направления в государственной политике по отношению к бизнесу, нельзя не отметить и ужесточение наказания для работодателей (Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 272-ФЗ «О внесении т изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопро- к сам повышения ответственности работодателей за нарушения законодательства в а части, касающейся оплаты труда»2). Так, пеня за задержку выплаты заработной с платы увеличена до 1/150 ставки ЦБ, штраф за нарушение сроков выплаты за- I работной платы повышен для юридических лиц до 50000 руб. и т.д. у
Из
И еще один факт, заслуживающий внимания. Центр стратегических разрабо- с
—I
ток опубликовал итоги исследований по законотворчеству в уголовном праве за н
последние 2 года. Из 140 законопроектов — поправок в УК РФ 88% предлагали 1
усиление уголовной ответственности, а смягчение только 12%. Впрочем, из всех и
237 проектов (не только в УК РФ, но и в УПК РФ) законами стали только 42. е
Как утверждают эксперты, отсеивались проекты явно популистского характе- |
ра и проекты любых радикальных преобразований. Но при этом смягчающие I
поправки имели вдвое больше шансов быть принятыми, чем ужесточающие. |
Поскольку ужесточающих было в 7 раз больше, в конечном счете их приняли •
больше (17 против 5) [3]. (
Что же касается либерализации ответственности, то данную тенденцию про- )
ще отследить на примере уголовного законодательства. Основные черты либе- 1 рализации уголовного законодательства — это декриминализация отдельных менее опасных деяний (как правило, с переводом их в сферу административно-правовой юрисдикции) и расширение круга оснований освобождения от уголовной ответственности и наказания. Например, декриминализированы клевета,
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 18, ст. 2506.
2 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 27, ч. I, ст. 4205.
оскорбление, лжепредпринимательство, заведомо ложная реклама, обман потребителей. Этот ряд канувших в Лету составов будет, как можно предположить, дополняться. Параллельно идет процесс частичной декриминализации деяний, например таких, как контрабанда, нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга. Уголовный кодекс РФ (далее — УК РФ) дополнен ст. 76.1 «Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности» и 82 «Отсрочка отбывания наказания больным наркоманией», что также определенным образом сужает сферу уголовно-правовой юрисдикции, но, конечно же, не устраняет ее полностью. Власть остается властью и ей не обойтись без опоры на достаточно жесткий уголовный закон, но она вместе с тем становится более восприимчивой к тому, что требует день сегодняшний, в т.ч. в части последовательного урегулирования сферы уголовно-правового реагирования [4, с. 213-218].
Межотраслевой характер ответственности. При создании юридических лиц происходит перетекание ответственности за нарушения из сферы гражданского права в сферу административного и уголовного права. Еще М.И. Кулагин обратил внимание на эту особенность в зарубежном законодательстве [5, с. 87]. Теперь мы можем ее наблюдать в отечественном праве. Федеральный законодатель рассматривает нарушения при создании юридического лица не как гражданско-правовой поступок, а как общественно опасное деяние, посягающее на публично-правовые интересы [6, с. 221-233]. й Сохраняются и проблемы в связи с разграничением административной, нало-
? говой и бюджетной ответственности: они применяются наряду с административ-3 ной ответственностью, хотя составы правонарушений в ряде случаев аналогичны. | Сравнительный анализ норм Кодекса РФ об административных правонару-
I шениях (далее — КоАП РФ) и Бюджетного кодекса РФ (далее — БК РФ) позво-| ляет констатировать наличие определенного дисбаланса, сложившегося между ! КоАП РФ и БК РФ в количестве норм, налагающих юридическую ответствен-§ ность за бюджетные правонарушения. Наибольшее количество составов право-| нарушений, совершаемых в бюджетной сфере, содержится в КоАП РФ. Если в | КоАП РФ выделено 7 сегментов правоотношений, то в БК РФ — всего 2 сегмента, 'I оставляющих объекты составов бюджетных правоотношений. | Появление новых видов юридической ответственности. Такая тенденция
| имеет место и начинается с увеличения видов юридической ответственности (в частности, оставление процессуальных норм и санкций в налоговом законо-'§ дательстве дает повод к увеличению видов юридической ответственности) [7, I с. 52-55].
§ Наряду с «классическими» видами ответственности (уголовной, администра-
| тивной, гражданско-правовой, дисциплинарной) практически в каждой отрасли | права формируется особый вид (в частности, конституционная ответственность). Это обусловлено не столько недостаточными возможностями «классических» мер ответственности, сколько спецификой законодательной политики в России [8].
Еще одной характерной чертой современного этапа развития законодательства об административной ответственности является ужесточение «старых» наказаний и появление «якобы новых». Ужесточение санкций приводит к дисбалансу 60 административно-деликтной политики. С одной стороны, незначительные сум-
мы штрафов стимулируют нарушения: нередко проще заплатить штраф, чем оплатить государственную пошлину, скажем, за согласование перепланировки жилого помещения. С другой стороны, «драконовские» штрафы ставят ребром вопрос о степени общественной опасности одних правонарушений по сравнению с другими.
Неравномерное регулирование ответственности. Крайне актуальным является вопрос о диффенцированной административной ответственности для лиц, допустивших нарушения законодательства в сфере лицензирования. Например, за осуществление медицинской деятельности без лицензии, в т.ч. в виде отдельных работ и услуг, для юридических лиц предусмотрены следующие размеры административного штрафа:
от 170 тыс. до 250 тыс. руб. в случае осуществления деятельности, не связанной с извлечением прибыли (ч. 1 ст. 19 КоАП РФ);
от 40 тыс. до 50 тыс. руб. в случае осуществления предпринимательской деятельности (ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ).
В результате за одно и то же нарушение минимальный штраф для «бюджетного» учреждения социального обслуживания населения, вынужденного держать в штате медицинского работника для оказания медико-социальных услуг, будет более чем в 4 раза больше, чем штраф для частной медицинской организации.
Заслуживает внимания вопрос, связанный с административной ответственностью индивидуальных предпринимателей, допускающих нарушения законодательства в сфере лицензирования. В частности, речь идет о положениях п. 2 ст. 3, ч. 2 ст. 9 Федерального закона от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»3, из которых следует, что вид деятельности, на осуществление которого предоставлена лицензия, может выполняться только получившим лицензию юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем. Аналогичная правовая позиция изложена в Определении Конституционного Суда РФ от 4 октября 2006 г. № 441-О, согласно которому конкретный вид деятельности обусловливает персонифицированный характер лицензии, означающий, что лицензируемая деятельность всегда должна выполняться только лицензиатом [9, с. 57-61]. В противном случае, а именно при передаче возникшего в силу лицензии права на осуществление определенного вида деятельности другому лицу, утрачивается смысл лицензирования.
Рассмотрим ситуацию, когда индивидуальный предприниматель, получивший лицензию на осуществление фармацевтической деятельности, сам не осуществляет данную деятельность, но привлекает фармацевтических работников, не имеющих лицензии. Так как действие лицензии индивидуального предпринимателя распространяется только на него самого, то привлекаемые им лица фактически осуществляют деятельность без лицензии. Однако если данная ситуация будет выявлена лицензирующим органом, то протокол об административном правонарушении по ст. 62 КоАП РФ будет составлен именно в отношении привлеченных фармацевтических работников. Сам же «виновник» не подпадает под действие соответствующих статей КоАП РФ (ст. 62, 14.1, 19.20 КоАП РФ) [9, с. 57-61].
Дисбаланс юридической ответственности может возникнуть на уровне санкций, точнее, их сочетании с диспозициями норм (ибо санкция без диспо-
3 Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. № 19, ст. 2716.
61
зиции «бессмысленна»). Особенно отчетливо подобный дисбаланс проявляется в уголовно-правовых, а также административно-правовых нормах, которые по идее должны являть собой соразмерность между деянием и последствием. Уголовно-правовые и административно-правовые санкции должны быть соразмерны степени общественной опасности запрещенного законом деяния. Недопустима ситуация, когда менее опасные преступления влекут применения более тяжелых санкций и наоборот.
Например, явный дисбаланс между санкциями наблюдается в УК РФ, в частности, между наказаниями за преступления против личности и преступления в сфере экономики. Так, абсурдным выглядит уравнивание по санкции (а значит и по уровню общественной опасности) убийство матерью новорожденного ребенка и незаконное получение кредита (а также кража, мошенничество) — за оба эти преступления предусматривается до 5 лет лишения свободы). Также не совсем правильным и сбалансированным представляется оценка законодателем грабежа (максимальное наказание — до 4 лет лишения свободы) как более тяжкого преступления, по сравнению с убийством в состоянии аффекта (возможный максимум — 3 года лишения свободы); хищение предметов, имеющих особенную ценность (до 10 лет лишения свободы), считает более опасным преступлением, чем похищение человека (до 5 лет лишения свободы) или доведение до самоубийства (до 5 лет лишения свободы) [10, с. 3].
Устойчивой тенденцией уголовной политики современной России является ослабление репрессивного воздействия на экономических преступников при одновременном ужесточении уголовной ответственности за коррупционные й преступления и преступления против общественной безопасности [11, с. 7-8].
0
? Наблюдаемый дисбаланс в расстановке приоритетов уголовной политики не-3 гативно сказывается на состоянии законности в экономической сфере и общем | уровне правопорядка в обществе, т.к. препятствует эффективному расследованию ^ экономических преступлений и укреплению международного сотрудничества в | этой сфере [12, с. 164-172].
! Неоправданное усиление ответственности приводит к дисбалансу санкций.
| Разбой с применением оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ), при принятии УК РФ отно-| сившийся к особо тяжким преступлениям, стал ныне тяжким преступлением. | Неоднократное внесение поправок в гл. 22 УК РФ свидетельствует об отсутствии у законодателя системного представления о должном содержании уголовного | закона в этой части. Перечень таких примеров может быть продолжен, они | создают угрозу принципу стабильности уголовного законодательства. Кроме названных, к тенденциям развития института юридической ответственности можно отнести: демократизацию юридической ответственности; гуманизацию ё юридической ответственности; перетекание сферы ответственности; размывание
§ классических видов ответственности.
*
1
| Библиографический список
1. Селезнев В.А. Спорные вопросы законодательства об административной ответственности юридических лиц // Журнал российского права. 2014. № 11. С. 121-130.
2. Серков П.П. Административная ответственность в российском праве: современное осмысление и новые подходы. М.: Норма, 2012. 480 с.
62 3. Ведомости. 2017. 18 янв.
4. Панченко П.Н. Динамика российского уголовного законодательства в XXI веке в контексте задач экономического и социального развития страны // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2012. № 17. С. 213-218.
5. Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд. М.: Статут, 2004. 363 с.
6. Габов А.В., Гасников К.Д., Емельянцев В.П. Юридические лица в российском гражданском праве. Создание, реорганизация и ликвидация юридических лиц: в 3 т. / под общ. ред. А.В. Габова. М.: ИНФРА-М, 2015. 280 с.
7. Лактев С.А, Перижочина Ю.Д. Дуализм административной ответственности за налоговые правонарушения // Административное право и процесс. 2016. № 9. С. 52-55.
8. Рыженков А. Правовая природа антимонопольной ответственности // Конкуренция и право. 2015. № 5. С. 53-58.
9. Шишов М.А. Актуальные вопросы лицензирования отдельных видов деятельности // Административное право и процесс. 2013. № 8. С. 57-61.
10. Тасалов Ф.А. УК гуманизируется, дисбаланс остается // ЭЖ-Юрист. 2011. № 26. С. 3.
11. Волеводз А.Г. Уголовная политика: многообразие проблем, требующих решения // Библиотека уголовного права и криминологии. 2014. № 2. С. 7-8.
12. Волеводз А.Г. Уголовно-правовые препятствия международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. № 2. С. 164-172.
В
с
References и
1. Seleznev V.A. Controversial Issues of Legislation on Administrative Liability р of Legal Persons // Journal of Russian law. 2014. No. 11. Р. 121-130. о
в
2. Serkov Р.P. Administrative Responsibility in the Russian law: current think- о ing and new approaches. M.: Norma, 2012. 480 p. з
3. Vedomosty. 2017. 18 Jan. |
4. Panchenko P.N. Dynamics of the Russian Criminal Law in the XXI Century in е the Context of Economic and Social Development // Legal science and practice: Bul- й letin of Nizhny Novgorod Academy of the MIA of Russia. 2012. No. 17. P. 213-218. f
5. Kulagin M.I. The Selected Papers on Equity and Commercial Law. 2-e Izd. M.: 1
Statut, 2004. 363 p. к
й
6. Gabov A.V. Gasnikov K.D., Yemelyantsev V.P. Legal Entities in the Russian Civil К Law. Creation, Reorganization and Liquidation of Legal Entities: in 3 t. / under the м General editorship of V. Gabova. M.: INFRA-M, 2015. 280 p. и
7. Loktev S.A., Perizhochina Y.D. Dualism of the Administrative Responsibility ¡§
<n
for Tax Offences // Administrative law and process. 2016. No. 9. Р. 52-55. 1
8. Ryzhenkov A. Legal nature of the Antitrust Liability // Competition and law. ) 2015. No. 5. P. 53-58. 7
9. Shishov M.A. Actual Questions of the Separate Types of Activity Licensing // Administrative law and process. 2013. No. 8. P. 57-61.
10. Tasalov F.A. Criminal Code Is Becoming More Human, Imbalance Remains // the Ezh-Lawyer. 2011. No. 26. P. 3.
11. Volevodz A.G. Criminal Policy: Diversity of Issues Demanding Settlement// Library of criminal law and criminology. 2014. No. 2. P. 7-8. 63
12. Volevodz A.G. Criminal Legal Obstacles to International Cooperation in the Field of Criminal Justice // Library of criminal law and criminology. 2013. No. 2. P. 164-172.
УДК 340.1
Д.С. Неяскин
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ НОРМЫ КАК ОСОБАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ СПЕЦИАЛЬНЫХ НОРМ
Введение: в статье раскрываются сущность и смысл исключительной нормы, выступающей в качестве особой разновидности специальных норм, специфика исключительных норм, своеобразие их регламентирующего воздействия на общественные отношения. Цель: определить место и роль исключительных норм в системе юридических норм вообще и специальных в частности. Методы: диалектический материализм, герменевтика, формально-юридический метод. Результаты: доказано, что специальные нормы носят объективный характер, выступая следствием правовой специализации. Специальные нормы предельно разнообразны. Особой разновидностью специальных норм являются исключительные нормы, предусматривающие альтернативный общему вариант регулирования. Выводы: исключительные нормы содержат в себе исключения из правил. Посредством изъятий и дополнений достигается максимально полное и эффективное правовое регулирование общественных отношений. Термин «исключительная норма» представляется оптимальным, адекватно отражающим суть такого сложного феномена, как исключения из правила.
Ключевые слова: исключение, норма права, специальная норма, исключительная норма.
D.S. Neyaskin
EXCLUSIVE POINTS OF LAW AS A SPECIFIC VARIETY OF SPECIAL RULES
Background: the article touches upon the question of the essence and meaning of the exclusive points of law which are considered as specific variety of special rules, particularity of exclusive points of law and their regulatory influence upon public relations.Objective: the author supposes to determine the place and role of the exclusive points of law in the system of legal rules in general and special rules in particular. Methodology: while doing the research the author used the method of dialectical materialism, hermeneutics and technical method. Results: the author proves that special rules bear the objective character being the result of the legal specialization. Special rules are extremely multiple. Particular variety of special rules are the
© Неяскин Дмитрий Сергеевич, 2017
Соискатель кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: k_tgp@ssla.ru
© Neyaskin Dmitry Sergeevich, 2017 64 Degree seeking applicant, Theory of state and law department (Saratov state law Academy)
