CC BY
40
3. Т. Хашхожева
НЕКОТОРЫЕ СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ ДЕЕПРИЧАСТИЯ В КАБАРДИНО-ЧЕРКЕССКОМ ЯЗЫКЕ
Работа представлена кафедрой кабардинского языка и литературы Института филологии Кабардино-Балкарского государственного универститета им. X. М. Бербекова.
Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор X. Т. Таов
Статья посвящена широко дискутируемой в лингвистическом адыговедении актуальной проблеме - способам образования деепричастий в кабардино-черкесском языке. В статье рассматриваются некоторые способы образования деепричастных словоформ, которые могут послужить для аргументации выделения деепричастия как самостоятельной части речи.
The article is devoted to the problem widely discussed in the linguistic Adygei study - methods of adverbial participle formation in the Kabardian-Circassian language. The author considers some ways of formation of participial word forms that can serve as arguments for distinguishing participle as an independent part of speech.
Относительно способов образования деепричастий в адыгских языках существуют различные мнения. Исходя из этого отглагольные словоформы, считающиеся деепричастными формами, можно разделить на две группы: 1) формы, признаваемые всеми специалистами как деепричастные (формы на адыг., каб.-черк. -у/-уэ, адыг. -зэ, каб.-черк. -урэ/уэрэ, -рэ); 2) формы, признаваемые как деепричастные только некоторыми специалистами (адыг. -и, каб.-черк. -ри, -мэ, -ми, -к1эрэ).
Формы на адыг., каб.-черк. -у/-уэ, адыг. -зэ, каб.-черк. -урэ/уэрэ, -рэ. Основным общеадыгским аффиксом, с помощью которого образуется деепричастие, является суффикс -у/-уэ, который может присоединяться к основам статических и динамических, переходных и непереходных глаголов. Например: Лу щэху ц1ык1уу унэм къыщ1ыхьэри бжэкъуагъым деж щыт шэнт щхъэгуэм тет1ысхьауэ щысщ, модрей т1ум ещанэу «Лю тихонько зашел в дом и, присев на стоявшую в углу табуретку, сидит...» (К1.А.: 20). Нэхъ гъэгъа дахэхэр къисчурэ, 1эрамэ сщ1ыри ди егъэджак1уэм естащ «Срывая самые красивые цветы, я составил букет и отдал нашей учительнице» (Б.Хь.: 9); Ей, дыпсалъэурэ дакъык1эроху «Эй, разговаривая, мы опаздываем» (Б.Хь.: 10).
В последних двух примерах представлены деепричастные формы къисчурэ «срывая» и дыпсалъэурэ «разговаривая», основы которых осложнены элементом -рэ. Данным элементом часто оформляются деепричастные основы. Даже в некоторых исследованиях отдельно выделяется деепричастная форма с суффиксом -урэ: «В кабардинском языке употребительны следующие деепричастные формы: 1) деепричастие, образованное суффиксом -у(-уэ), 2) деепричастие с суффиксом -урэ(-уэрэ), 3) деепричастие с суффиксом -рэ(-к1эрэ)»1.
Нам представляется, что собственно суффиксом деепричастия является только -у(-уэ), а элемент -рэ прибавляется к этому суффиксу для передачи темпоральности действия наряду со значением добавоч-ности. Данное положение подтверждается следующим фактом: для образования деепричастия суффикс -у(-уэ) в сочета-нии с элементом -рэ присоединяется чаще всего к основам динамических глаголов. Например: Хъарзынэ хъуащ, Инал, Лу пк1элъей къридзынщ ди гъуэгум, хъыбар дригъэда1уэ-у-рэ «Очень хорошо получилось, Инал, Лю сократит нам дорогу, рассказывая нам новости» (К1.А.: 42); Ныжэ-бэ щы1а гу 1эуэлъауэм дрипсалъэ-у-рэ дыдэк1ащ Говоря о ночном шуме арбы, мы вашли со двора (Щ.Б.); Пщэдджыжъ-ым си анэр къыщызэф1эт1ысхъэм, щ1ы1эм сигъэщхьэхы-у-рэ, сэри сыкъэтэджащ «Когда утром мать встала, я тоже, ленясь от холода, встал» (Щ.Б.) Выделенные дееприча-стные формы можно заменить на формы без элемента -рэ и при этом их семантика не изменится: дригъэда1уэ-у, дрипсалъэ-у, сигъэщхьэхы-у. Именно такая форма передает значение добавочного действия, а элемент -рэ вносит в эти деепричастия значение темпоральности этого добавочного дей -ствия. Таким образом, суффиксом деепричастия подобного типа является -у, а не -урэ.
Что касается форманта -уэ, являющегося эквивалентом -у, то в его употреблении наблюдается следующая закономерность: данный суффикс присоединяется чаще всего к глагольным основам прошедшего времени. Например: Маржинэт къыщ1ыщ1эк1ари щыгъупщэжа-уэ къэшынащ, зы бэлыхъ къэ-мыхъуащэрэт, жи1эу «Маржинат, забыв о том, зачем вышла, испугалась, как бы чего не случилось» (М.С.);
По мнению М. А. Кумахова, общеадыгский суффикс -уэ является исходным для
суффикса -эу: «Отпадение конечного э в этом суффиксе с разной степенью интенсивности отмечается во всех адыгских диалектах, в то время как наличие э перед у (-эу) -результат индивидуального развития адыгейского языка. Для общеадыгского состояния рассматриваемый суффикс реконструируется с конечным гласным э»2.
В свою очередь суффикс -уэ увязывается с другим суффиксом -гуэ. В лингвистическом кавказоведении дискутировался вопрос о взаимоотношениях этих суффиксов. Л. Г. Лопатинский считал исходным, а значит, более архаичным -гуэ3. Его точку зрения приняли Г. Ф. Турчанинов и М. Цагов4. Совершенно противополож-ную позицию занимает Г. В. Рогава, который рассматривает -гуэ как инновация, для которой источником стал суффикс -уэ. Главным аргументом в пользу этой позиции является предположение о генетической связи суффикса -уэ с абхазским -уа, образующим основы глагола настоящего времени и форму деепричастия5. Такой подход позволяет постулировать положение о существовании общего деепричастного суффикса *-уа в эпоху западнокавказского языкового единства.
Рассматривая эти противоположные позиции, М. А. Кумахов оставляет данный вопрос открытым: «В целом состояние изученности вопроса допускает разную интерпретацию соотношения адыгских вариантов -гуэ, -уэ и их связей с данными родственных языков»6.
Не претендуя на окончательное решение данного вопроса, считаем возможным предложить свою точку зрения.
Адыгские языки, как известно, не имеют длительной письменной традиции, что затрудняет верификацию тех или иных гипотез относительно исторических изменений в этих языках. Тот факт, что элемент -гуэ зафиксирован в записях И. А. Гюльденштедта, Ш. Ногмова, К. Атажукина, Л. Г. Лопатин-ского и других исследователей конца XVIII - начала XIX в. и встречается только в речи старшего поколения современных
кабардинцев, наталкивает на мысль о том, что деепричастная и адвербиальная форма на -гуэ является реликтовым явлением в современном кабардино-черкесском языке. По мнению М. А. Кумахова, в убыхском языке не было данного суффикса: «Сближение в убыхском соединительного -гьы и деепричастного -гьы, по-видимому, исключает сближение последнего с адыгским деепричастным суф. -гуэ»7.
Значит, форма на -гуэ могла быть инновацией для кабардино-черкесского языка после распада общеадыгского языкового единства. Затем начался процесс сужения сферы употребления суффикса -гуэ, и он стал принадлежностью некоторых диалектов современного кабардино-черкесско-го языка.
Надо полагать, что так же произошло и в адыгейском языке - после распада общеадыгского языкового единства здесь появился деепричастный суффикс -зэ. И в современном адыгейском языке соотношение употребления деепричастных суффиксов -эу и -зэ неравномерно: более употребительным является первый. Так, в тексте, состоящем из 1488 слов, встречается 20 случаев употребления деепричастной формы на -эу, тогда как форма на -зэ употреблена только три раза (Схаплок Г. «Песня земли»: 261267). Следует ожидать, что суффикс -зэ постигнет участь кабардино-черкесского суффикса -гуэ - более продуктивное употребление суффикса -уэ приведет к эпизодическому употреблению суффикса -зэ.
От вышеописанных суффиксов несколько отличается непродуктивный суффикс -рэ, который считается функционально тож-дественным суффиксу -урэ. Особенность
словоформ с данным суффиксом заключается в том, что в предложении с такими словоформами обязательно наличие другого деепричастия, образованного с помощью суффикса -у. Например: Нэмыцэл1ым ди-чыхри Хъэк1агуэ и ерыскъым елъэпэуакъым, зы жэщи адыгэ унагъуэ нэху къыщек1ащ, хъыджэбзхэр къыхуашарэ джэгу хуащ1у «Немец согласился и не побрезговал пищей
Хачаго, погостил одну ночь в адыгском доме, и устроили ему вечер, приводя девушек, с музыкой и танцами» (М.С.); И сымаджэм еубзэну фызыр псынщ1эу ныщ1охъэж, и уэздыгъэр унк1ыф1арэ къуэр дияуэ ны1уощ1эж «Женщина спешит в дом обласкать больного, но застает потухшую лампу и застывшего сына» (ЩА).
В приведенных ранее примерах выделенные словоформы составляют своеобразные пары деепричастий, в которых большую смысловую нагрузку несут постпозитивные деепричастия (хуащ1у, дияуэ). Препозитивные глагольные словоформы с элементом -рэ тоже обозначают добавочное действие, происходящее одновременно с действием, выраженным сказуемым, т. е. финитным глаголом. Подтверждением этого положения служит то, что без ущерба для значения предложения словоформы кьыхуашарэ, унк1ыф1арэ можно преобразовать в формы къыхуашауэ, унк1ыф1ауэ соответственно и связать их с постпозитивными деепричастиями сочинительным союзом ик1и. Например: Нэмыцэл1ым дичых-ри Хъэк1агуэ и ерыскъым елъэпэуакъым, зы жэщи адыгэ унагъуэ нэху къыщек1ащ, хъыд-жэбзхэр къыхуашауэ (ик1и) джэгу хуащ1у (перевод тот же); И сымаджэм еубзэну фызыр псынщ1эу ныщ1охъэж, и уэздыгъэр унк1ыф1ауэ (ик1и) къуэр дияуэ ны1уощ1эж (перевод тот же).
Известно, что элемент -рэ весьма продуктивно используется в адыгских языках как союзный суффикс8. Этот суффикс соеди-няет однородные члены предложения, чаще всего однородные подлежащие или дополнения. Например: Мыхъмуд-ефэндыжъым и куэбжэм нэблэгъауэ Елбэздыкъуэ гъусэ къы-хуэхъуащ и мэлыхъуэгъуит1ыр - Елдаррэ Мысострэ «Когда Елбаздуко дошел до ворот Махмуда-ефенди, к нему присоединились двое - Ельдар и Мисост» (Ж.Б.).
В деепричастных конструкциях описываемого типа данный суффикс обозначает не последовательность, а одновременность добавочных действий, характеризующих основное действие, выраженное сказуемым.
Таким образом, суффикс -рэ в строгом смысле слова надо считать не суффиксом деепричастия, а союзным суффиксом между двумя деепричастиями, выполняющими функции однородных обстоятельств в предложении.
Формы на адыг. -и, каб.-черк. -ри, -мэ, -ми, -к1эрэ. Суффиксы данной группы привлекают внимание специалистов в связи со сложностью определения грамматических значений, выражаемых ими. Например, адыгейский союзный суффикс -и часто участвует в образовании инфинитно-финит-ных комплексов, рассматриваемых некоторыми исследователями как деепричастные образования. Так, Н. Т. Гишев считает, что «для образования адыгейского деепричастия при сочетании с действием прошедшего времени финитного глагола используется и союзный суффикс -и(й), например:
къащт-и къэкууагъ «испугавшись, закричал», зиуф-и плъагъэ «пригнувшись, посмотрел», къау-й къиук1ыгъ «ударив, убил», ебэу-й 1ук1ыжыгъ «поцеловав, ушел», къет-хыу-й кЫЪжъыгъ «лягнув, убежал», шхы-й къы1уагъ «улыбнувшись, сказал» и т. д.»9.
Кабардино-черкесский эквивалент данного суффикса -ри тоже участвует в обра-зовании подобных конструкций, однако словоформы, содержащие данный суффикс, относятся к инфинитным глаголам, а не к собственно деепричастиям. Во всяком случае, следующее высказывание Шарда-нова А. X. свидетельствует именно об этом: «Инфинитные (неопределенные) глаголы включают в себя, кроме деепричастия (выделено нами - X. 3.), целый ряд других глагольных категорий: причастие, условное наклонение, вопросительные формы, инфинитив и все глагольные образования с суффиксами -и, -ри, -рэ и т.д.»10. Здесь же он отмечает, что данные суффиксы по происхождению являются союзными, с чем нельзя не согласиться. Вопрос в другом: какое грамматическое значение приобрели данные суффиксы в процессе продуктивного их употребления в структуре инфинит-ных глагольных основ?
28 1
Следует полагать, что рассматриваемые суффиксы, выражая последовательность двух действий, выполняют функцию превращения предшествующего действия в добавочное к последующему действию, которое становится основным. Например: Инал къик1ухъ-ник1ухъури ст1ол к1ыхъым и к1эм деж ет1ысэхащ «Инал, походив туда-сюда, присел в конце длинного стола» (Ю.А); Къаз-джэрий и нэгъуджэр зы1уихщ, бэлътоку хужък1э абджыр илъэщ1ри зы1уилъхьэжащ «Казгерий снял очки и, протерев белым платком стекла, надел обратно» (КГА ). В данных предложениях словоформы с элементом -ри обозначают действия, предшествующие основному действию, выраженному финитным глаголом, поэтому более предпочтительный перевод на русский язык сочетаний къик1ухъ-ник1ухъури ет1ысэхащ и илъэщ1ри зы1уилъхьэжащ будет соответственно «походил туда-сюда и присел», «протер и надел обратно». Словоформы данного типа формально являются гла-гольными словоформами с союзным суффиксом, но они, отвечая на вопрос как?, в предложении выполняют синтаксическую функцию обстоятельства образа действия, Именно поэтому они воспринимаются как деепричастия.
Таким образом, словоформы с элементом -ри должны быть признаны не деепричастиями, а инфинитными глаголами, выступающими в предложении в роли обстоятельства образа действия.
Примерно так же обстоит дело со словоформами с суффиксом -и, образующими императивные словосочетания типа къак1уи къэт1ыс «иди (сюда) и садись», т1ыси шхэ «садись и кушай», гъуэлъи жей «ложись и спи» ит. п. Например: «Уэ пщ1ыгъуу къа-ши къэк1уэж» - жи1эриЧыпэ сыкъригъэ-жъащ «С собой его приведя, вернись» -сказал Чипа и прислал меня» (Гъу.М.); Уа, ухущ1ыхьэнумэ - и уасэр уэстынщ, ауэ жыс1эркъым, - кхъы1э, Жылэжъ сыши сыкь-эшэсыж... «Если не трудно, я и заплачу сколько надо, прошу тебя, отвезя меня в Старый аул, привези обратно.» (М.Б.).
В сочетаниях рассматриваемого типа в препозитивных глагольных словоформах элемент -и соединяет две глагольные словоформы , из которых препозитивная словоформа обозначает действие, предшествующее основному действию, которое принимает значение добавочного действия. При переводе на русский язык, как и в случае со словоформами на -ри, данные сочетания переводятся как императив -ные формы глагола, которые соединяются сочинительным союзом и: къаши
къэк1уэж «приведи и вернись», сыши сыкъ-эшэсыж «меня отвези и привези». Таким образом, словоформы с элементом -и в подобных сочетаниях надо признать не деепричастной формой, а инфинитным глаголом, выступающим в предложении как компонент составного глагольного сказуемого.
Суффикс -мэ чаще всего функционирует в предложениях, осложненных различными оборотами, как показатель условия, при котором происходит действие. Например: Ат1э, сэ дохутырыр къэсшэнщ, хущ-хъуэ пхуитх-мэ, сабийхэм ящыщ аптечым згъэжэнщ «Так, я приведу доктора, если он выпишет лекарства, то пошлю в аптеку кого-нибудь из ребят» (М.Б.).
Именно поэтому X. Ш. Урусов рассматривает суффиксы -мэ и -ми вместе с суффиксами, образующими наклонения: «-мэ выражает условное значение: к1уэ-мэ «если он пойдет», уыдэ-мэ «если ты шьешь», тха-мэ/тхагъэ-мэ «если он писал». В кабардино-черкесском языке данный суффикс часто употребляется без огласовки: йэджэ-м «если учится», шъысы-м «если сидит»...
«-м-и составной суффикс, имеющий уступительное значение: к1уа-м-и/к1уагъэ-м-и «если даже он пошел, хотя он пошел», йытха-м-и /ытхышьты-гъэ-м-и «хотя он писал», -м-и образовался из суффикса -мэ и союзного суффикса -и»11.
Как видно из этого высказывания, X. Ш. Урусов не считает данные элементы суффиксами деепричастия.
В лингвистическом адыговедении дискутируется вопрос о наличии в кабардиночеркесском языке сложноподчиненных предложений или о разновидностях сложных предложений, которые могут считаться сложноподчиненными. Не вдаваясь в подробности этой дискуссии, отметим, что в настоящее время специалисты признают наличие небольшого количества подчинительных союзов, с помощью которых образуются сложноподчиненные предложения. Союзные суффиксы -мэ, -ми не входят в число этих суффиксов, выражающих детерминативные отношения между предикативными частями сложного предложения12. Однако обращает на себя внимание следующая мысль: «Основными средствами выражения подчинительной связи между компонентами кабардино-черкесского сложного предложения являются подчини -тельные союзы, относительные местоимения и наречия в сочетании с союзными суффиксами; суффиксы -мэ, -тэмэ, -ми, -тэми, являющиеся аффиксами условной и уступительной форм. Причастие, деепричастие и их обороты в составе кабардино-черкесского языка нельзя считать придаточными, так как они не являются выразителями предикативности»13.
Таким образом, если исходить из данного положения, словоформы с суффикса -ми -мэ, -ми не являются деепричастиями.
Интересную мысль высказал в свое время X. Э. Дзасежев по поводу происхождения суффиксов деепричастия: «В современном кабардино-черкесском языке имеется четыре падежа, и есть суффиксы деепричастия, составляющие пары окончаниям этих четырех падежей»14. Здесь же он прослеживает историю сложения как падежных окончаний, так и суффиксов деепричастия, и считает, что последние произошли именно от падежных окончаний.
По мнению X. Э. Дзасежева, суффикс -мэ также своим происхождением обязан окончанию эргативного падежа и одновременно показателю определенности -м, который в диахронии имел форму *-мэ. Причем, первичным значением этого элемента является определенность. Выполняя функцию падежного окончания, элемент *-мэ стал оформлять, наряду с именами, и причастия. Например, так образовалась выделенная словоформа в следующем предложении: Шухэр зэдилъ-мэ, лъэрытемыт гуэ-рэ мэшэс «Когда всадники вместе резво поскачут, тогда кто-то из пеших садится на коня» (Н.Ш.)15.
Как справедливо отметил X. Ш. Урусов, суффикс -ми является сложным суффиксом, образовавшимся от суффикса -мэ и соединительного элемента -и, и вносит в предложение значение уступки16. Например: Ауэ Темыркъан, сыт имыщ1а-ми, жимы1а-ми, и гупсысэр пщэдей къуажэм щек1уэк1ыну 1уэхум хуэк1уэжырт «Но что бы Темиркан ни делал, о чем бы ни думал, его мысли возвращались к тому, что завтра должно было произойти в ауле» (М.Б.);
Суффикс -рэ, который рассмотрен нами ранее, по мнению X. Э. Дзасежева, исторически восходит к окончанию именительного падежа -р17.
С таким положением вряд ли можно согласиться, так как и значение, вносимое этим элементом в глагольную словоформу, и выполняемая производной словоформой синтаксическая функция прозрачны. Это является основанием считать, что основой для него стал соединительный элемент -рэ. В силу этого мы считаем -рэ союзным суффиксом между двумя деепричастиями, выполняющими функции однородных обстоятельств в предложении. Причем, данный элемент выполняет функцию деепричастного суффикса.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. М., 1957. С. 136.
2 Кумахов М. А. Сравнительно-историческая грамматика адыгских (черкесских) языков. М., 1989. С. 271.
3 Лопатинский Л. Г. Краткая кабардинская грамматика // СМОМПК. Тифлис, 1891. Вып. 12. С. 35.
4 ТурчаниновГ. Ф., Цагов М. Грамматика кабардинского языка. М.; Л., 1940. С. 149.
5 Рогава Г. В. К вопросу о структуре именных основ и категориях грамматических классов в адыгских (черкесских) языках. Тбилиси,1956. С. 101.
6 Кумахое М. А. Указ. соч. С. 272.
7 Кумахое М. А. Указ. соч. С. 272.
8 Кабардино-черкесский язык. Т. 1. Нальчик, 2006. С. 356.
9 Гишев Н. Т. Глагол адыгейского языка. М., 1989. С. 188.
10 Шарданов А. X. Проблемы кабардинской грамматики. Нальчик, 1999. С. 204.
11 Урусов X. Ш. Морфемика адыгских языков. Нальчик: Эльбрус, 1980. С. 280.
12 Кабардино-черкесский язык. Т. 1. Нальчик, 2006. С. 519.
13 Кабардино-черкесский язык. Т. 1. - Нальчик, 2006. С. 382.
14 Дзасежев X. Э. Современный кабардино-черкесский язык. Ч. I. Фонетика. Морфология (на кабардино-черкесском языке). Черкесск, 1964. С. 206.
15 Дзасежев X. Э. Указ. соч. С. 207.
16 Кабардино-черкесский язык. Т. 1. Нальчик, 2006. С. 280.
17 Дзасежев X. Э. Указ. соч. С. 207.
