CC BY
61
УДК 343.01
некоторые размышления
об объекте общезапретительных
уголовно-правовых отношений
© Маркунцов С. А., 2016
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Москва
В доктрине уголовного права существуют различные мнения по вопросу наличия правоотношений в процессе действия уголовно-правового запрета (до момента совершения преступления). Ученые, выделяющие указанные правоотношения, дают им различные наименования. Автору представляется целесообразным указанные правоотношения именовать общезапретительными уголовно-правовыми отношениями. В узком смысле объектом данных правоотношений выступает охранительный режим. Понятие «правовой режим» не имеет широкого распространения в науке уголовного права и криминологии ввиду наличия собственного понятийного ряда: «уголовно-правовое воздействие», «уголовно-правовая охрана», «социальный контроль». При сопоставлении обозначенных понятий автор пришел к выводу о том, что объект общезапретительных уголовно-правовых отношений — особое правовое состояние (режим) уголовно-правовой охраны, являющееся результатом регулятивно-охранительного воздействия уголовного права, которое в свою очередь выступает санкционным механизмом внешнего социального контроля.
Ключевые слова: общезапретительные уголовно-правовые отношения; уголовно-правовой запрет; правовой режим; функции уголовного права; уголовно-правовая охрана; социальный контроль.
В теории права и доктрине уголовного права не существует однозначного ответа на вопрос о том, возникают ли правоотношения в процессе действия уголовно-правового запрета (до момента его нарушения, т. е. совершения преступления). Согласно точке зрения ряда ученых-теоретиков, в частности Н. Г. Александрова, О. Э. Лейста [1], А. С. Пигол-кина, Ю. С. Решетова, Р. О. Халфиной, Л. С. Явича, правовые запреты осуществляются вне правоотношений. Одновременно такие ученые, как С. С. Алексеев, А. Г. Братко, Н. И. Матузов, Т. Н. Радько, Н. Н. Рыбушкин считают, что запрещающие нормы реализуются в правоотношениях [2].
А. Г. Братко полагает, что запреты реализуются только в правоотношениях [3]. Н. Н. Рыбушкин указывает, что только в процессе реализации запрещающие правовые нормы воплощаются в общественные отношения [4]. Схожей точки зрения придерживается и Ю. В. Грачева, считающая, что регулятивные уголовно-правовые отношения есть реализация уголовно-правовых норм [5]. Напомним, что в доктрине уголовного права далеко не все ученые выделяют соответствующие правоотношения [6].
Ученые, выделяющие их, дают разные названия указанным правоотношениям.
С. С. Алексеев называет указанные правоотношения «общими (общезапретительными)» [7], А. Г. Братко — «общеохранительными» [8]. В уголовном праве Н. М. Кропачев именует их «регулятивными уголовно-правовыми отношениями» [9], В. А. Номокомов — «общерегулятивными уголовно-правовыми отношениями» [10], З. А. Астемиров — «регулятивно-охранительными правоотношениями» [11], А. В. Наумов — «общепредупредительными уголовно-правовыми отношениями» [12], В. Д. Филимонов — «предупредительными правоотношениями» [13], Н. А. Лопашенко — «охранительно-предупредительными» [14], Н. И. Пикуров — «абсолютными правоотношениями» [15], Н. Ф. Кузнецова — «правоотношениями в широком смысле слова» [16].
Разнообразие наименований соответствующих правоотношений обусловлено различными подходами ученых к рассмотрению механизма действия уголовно-правовых запретов и определению реализуемых ими функций. В то же время, и в этом следует согласиться с В. В. Марчуком, различные терминологические обозначения вносят путаницу в понимание природы и содержания уголовно-правового отношения, дезориентируют правоприменителя в восприятии категориального аппарата уголовного права [17].
На наш взгляд, если исходить из положения о том, что ценностно-ориентацион-ное и мотивационно-психологическое действие уголовно-правового запрета есть иной уровень проявления уголовно-правового воздействия, то следует признать, что наряду с регулятивной функцией как собственно-юридической функцией в контексте реализации права (в рамках механизма действия права в юридическом аспекте) параллельно осуществляется и предупредительная (воспитательная) функция как социальная функция права (в рамках механизма действия права в социально-психологическом аспекте). Однако эта функция обнаруживает себя, главным образом, в контексте механизма действия права (уголовно-правового воздействия) и в меньшей мере проявляется в рамках механизма правового регулирования (уголовно-правового регулирования). Во избежание терминологической путаницы, связанной с разными подходами ученых к определению функций уголовно-правового запрета, считаем целесообразным применить к указанным правоотношениям названия, предложенные С. С. Алексеевым, и именовать их общими или общезапретительными уголовно-правовыми отношениями. По крайней мере, тот факт, что указанные правоотношения (в случае если они признаются учеными) напрямую связаны с соблюдением уголовно-правовых запретов, не оспаривается в науке уголовного права.
При характеристике структуры указанных правоотношений, пожалуй, наибольшие споры идут по вопросу их объекта.
В широком смысле, на наш взгляд, объектом общезапретительных правоотношений будет состояние законности, правопорядка и стабильности в политических, экономических, социальных, культурных и иных отношениях, урегулированных нормами других отраслей права. В более узком плане представляется возможным определить объект указанных правовых отношений через понятие уголовно-правовой охраны, которая «представляет собой режим удержания лиц от совершения преступных посягательств на обозначенные уголовным законом объекты под угрозой уголовного наказания» [18]. Охранительный режим — это объект общезапретительных уголовно-правовых отношений. Пожалуй, термин «режим» в данном контексте наиболее точно отражает существующее положение дел.
Одновременно необходимо констатировать, что понятие «правовой режим» не имеет столь широкого распространения в контексте уголовного права и криминологии, как, возможно, в иных отраслевых юридических науках. Отчасти это связано с тем, что в уголовном праве и криминологии разрабатывается ряд собственных смежных категорий, по существу заменяющих данный термин. В уголовном праве это такие понятия, как уголовно-правовое воздействие, уголовно-правовая охрана, в криминологии, например, — понятие социального контроля. Разработка обозначенных отраслевых понятий, как представляется, связана в том числе и с отсутствием единого подхода в определении понятия «правовой режим» в рамках теории права.
Итак, попробуем разобраться в соотношении указанных понятий.
Существует несколько подходов в определении понятия «правовой режим». По мнению Л. А. Морозовой, правовой режим есть результат регулятивного воздействия на общественные отношения (здесь и далее курсив мой. — С. М.) системы (определенного набора) юридических средств, присущих конкретной отрасли права и обеспечивающих нормальное функционирование данного комплекса общественных отношений [19]. В. Б. Исаков определяет правовой режим как социальный режим некоторого объекта, закрепленный правовыми нормами и обеспеченный совокупностью юридических средств [20]. По мнению С. С. Алексеева, самым общим образом правовой режим можно определить как порядок регулирования, который выражен в комплексе правовых средств, характеризующих особое сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создающих особую направленность регулирования [21]. Н. И. Матузов и А. В. Маль-ко полагают, что правовой режим — это особый порядок правового регулирования, выражающийся в определенном сочетании юридических средств и создающий желаемое социальное состояние и конкретную степень благоприятности либо неблагоприятности для удовлетворения интересов субъектов права [22]. Схожее с последним из числа обозначенных определений дает определение правового режима автор общетеоретического исследования о правовых режимах Г. С. Беляева, понимающая под
правовым режимом именно особый порядок правового регулирования, который вводится в действие по специфическим мотивам, с учетом самобытности социальной ситуации и не применим в том же виде в каких-либо других сферах [23].
Следует согласиться с мнением В. Б. Исакова о том, что правовой режим является разновидностью социального режима, закрепленного правовыми нормами. Также логичной представляется позиция Л. А. Морозовой, определяющей правовой режим как результат регулятивного воздействия на общественные отношения системы (определенного набора) юридических средств. Отдельно подчеркнем, что при определении правового режима речь должна идти о нем не просто как о результате правового регулирования, а как о результате правового (регулятивного) воздействия. В структуру правового режима можно включать и сам (особый) порядок такого воздействия.
Соглашаясь с мнением Н. И. Матузова и А. В. Малько о том, что понятие «правовой режим» нельзя отождествлять с понятием «механизм правового регулирования», и о том, что это понятие в системе юридических категорий весьма близко расположено к понятию «правовое состояние» [24], отметим определенную нелогичность аргументации ученых. Сначала ученые отмечают, что правовой режим реализуется через механизм правового регулирования, который представляет собой общий порядок, процесс действия права, а далее они утверждают, что правовой режим представляет собой специфический механизм правового регулирования, его особый порядок [25]. Таким образом, понятие правового режима в общем-то отождествляется с понятием механизма правового регулирования, что значительно сужает правовую природу первого из обозначенных правовых явлений. Более того, отметим, что понятие «состояние», являющееся смыслообразующим в термине «правовое состояние», представляет собой категорию научного познания, характеризующую способность движущейся материи к проявлению в различных формах с присущими им существенными свойствами и отношениями [26].
Представляется, что определенные проявления в различных формах процесса правового регулирования (воздействия) выступают выражением не столько его особого порядка, сколько его результата. Таким
образом, на наш взгляд, при определении правового режима необходимо прежде всего говорить об определенном правовом состоянии, являющемся результатом процесса правового воздействия (включая и правовое регулирование) на общественные отношения с помощью специфического набора юридических средств. Применительно к общезапретительным уголовно-правовым отношениям — это состояние законности, правопорядка и стабильности в политических, экономических, социальных, культурных и иных отношениях, урегулированных нормами других отраслей права и охраняемых нормами уголовного права путем удержания лиц от совершения преступных посягательств. Как указывалось выше, в более узком плане представляется возможным определить объект указанных правовых отношений через понятие уголовно-правовой охраны.
В рамках уголовного права отсутствует единое мнение и по вопросу о том, в результате реализации какой функции права возникают общезапретительные уголовно-правовые отношения, объектом которых является обозначенное правовое состояние. По мнению Н. А. Лопашенко, охранительная функция уголовного права предполагает защиту правоохраняемых интересов путем установления уголовно-правового запрета. Однако применение уголовно-правовой нормы к лицу, преступившему ее запрет, выходит за рамки охранительной функции, это проявление вовне функции регулятивной [27]. А. И. Коробеев занимает в этом вопросе не столь однозначную позицию, указывая, что охранительная функция уголовного права проявляется в том, что оно, участвуя в регулировании общественных отношений, главным образом охраняет их от наиболее опасных посягательств [28]. Ю. И. Ляпунов считал, что охранительная функция уголовного права приобретает форму реального бытия в регулятивной функции [29]. П. С. Тоболкин писал о том, что общественные отношения, возникающие вследствие совершения преступления (какой бы аспект в их анализе мы ни взяли), всякий раз возникают только тогда, когда уголовно-правовая норма уже нарушена и, следовательно, не выполнила своей регулятивной функции [30].
На наш взгляд, при установлении уголовно-правового запрета как самостоятельного нормативного правового предписания
изначально реализуется регулятивная статистическая функция, выражающаяся в воздействии права на общественные отношения путем их закрепления. Право прежде всего юридически закрепляет, возводит в разряд четко урегулированных те общественные отношения, которые представляют собой основу нормального, стабильного существования общества, соответствуют интересам его большинства или силам, стоящим у власти [31]. Регулятивная функция реализуется в правомерной деятельности; для осуществления охранительной функции характерна специфическая правоохранительная деятельность органов.
В теории права в качестве самостоятельной функции права Т. Н. Радько выделяет ограничительную функцию. Ученый указывает, что ограничительная функция права в отличие от правового ограничения представляет собой более широкое воздействие права на общественные отношения. Право, устанавливая ограничения для определенных (или всех) субъектов общественных отношений, пресекает тем самым нежелательные поступки, вседозволенность и произвол. Эти ограничения формируются в запретах [32], обязывающих, компетен-ционных нормах и в других различных правовых предписаниях. Здесь наблюдается непосредственная взаимосвязь охранительной и ограничительной функций права. Ограничительная функция дополняет охранительную функцию как основную, оказывая вспомогательное воздействие, выполняет свою часть работы по охране общественных отношений [33]. Ограничительное воздействие, безусловно, есть проявление имманентной сущности правового (уголовно-правового) запрета, что, на наш взгляд, не свидетельствует о самостоятельности ограничительной функции права. Таким образом, состояние уголовно-правовой охраны выступает проявлением регулятив-но-охранительного воздействия уголовного права, которое в свою очередь является составной частью социального контроля. Тогда как социальный контроль, являясь социально-детерминированным механизмом поддержания социального равновесия, служит важным элементом жизнедеятельности современного общества, его системы социального управления. Важнейшим предназначением системы социального контроля служит задача элиминирования либо минимизации тех или иных видов девиантного
поведения, относящихся к различным формам социальных патологий [34].
Как известно, термин «социальный контроль» ввел в научный оборот французский социолог и криминолог Г. Тард. В отечественной юридической литературе вопросы социального контроля рассматривались в работах таких ученых-криминалистов, как С. К. Гогель, М. П. Чубинский и др. [35].
В узкой трактовке, которую разделяют не только ученые-юристы, социальный контроль рассматривался исключительно как нормативный регулятор поведения людей, при этом зачастую в связи с ограничением делинквентного поведения или с целью достижения общественного порядка. В. К. Лапенков полагает, что социальный контроль представляет собой «реализацию потребности общества в социальной регламентации посредством действия существующих запретов или разрешений» [36]. К. Е. Игошев и И. В. Шмаров рассматривают социальный контроль в качестве формы воздействия, которая «ставит барьер индивидуалистическим устремлениям личности, предупреждает возможные с ее стороны правонарушения и преступления» [37]. В. В. Касьянов и В. Н. Нечепуренко под социальным контролем понимают «особый механизм социальной регуляции поведения людей и поддержания общественного порядка» [38].
Ряд ученых рассматривают социальный контроль в более широкой трактовке. Так, А. М. Яковлев, с одной стороны, обосновывал тезис о том, что «социальный контроль не является всего лишь «воздействием» общества на индивида, но всегда и неизменно — процессом активного взаимодействия этих хотя и взаимосвязанных, но различных по характеру элементов. Иными словами, общество создает индивида, формируя его личность, но и индивид создает и перестраивает общество» [39]. С другой стороны, в качестве основного средства социального контроля он рассматривал наказание, общепредупредительное воздействие которого «имеет реальную важность для борьбы с преступностью» [40]. По мнению ученого, индивид и общество должны рассматриваться как взаимодействующие элементы социального контроля.
Я. И. Гилинский в число задач социального контроля помимо нормативного регулирования поведения людей включает еще и реализацию нормативных велений, в том
числе выполнение самих мер по реализации данных нормативных велений, мер ответственности лиц, нарушающих предписания, мер поощрения одобряемых обществом форм деятельности [41]. Под социальным контролем ученый понимает «всю совокупность средств и методов воздействия общества на нежелательные (негативно отклоняющиеся) формы поведения с целью их элиминирования или минимизации» [42].
Некоторые ученые дают и более широкие трактовки понятия социального контроля [43]. С. А. Сидоров, считая, что социальный контроль как продукт осмысленной человеческой деятельности является неотъемлемым элементом социального бытия любого общества, принимающим конкретно-исторические формы, имманентные характеру и особенностям определенной модели социального организма, его политического, экономического и социокультурного устройства, отмечает, что предметом особого внимания со стороны его регуля-тивно-конструктивной функции становится именно отклоняющееся, девиантное поведение, выраженное в негативных, асоциальных проявлениях. Последнее, однако, не должно означать, что социальный контроль понимается лишь как санкционный механизм, в котором гипертрофированную роль играют уголовно-правовое регулирование и санкции [44].
Проанализировав различные подходы к определению понятия «правовой режим», сопоставив его с рядом смежных уголовно-правовых и криминологических понятий, следует сделать вывод о том, что объект общезапретительных уголовно-правовых отношений — особое правовое состояние (режим) уголовно-правовой охраны, являющееся результатом регулятивно-охранитель-ного воздействия уголовного права, которое в свою очередь выступает санкционным механизмом внешнего социального контроля — явления, определяемого «неотъемлемым элементом социального бытия». ^
1. О. Э. Лейст по этому поводу прямо пишет, что «при нарушении запретов охраняющие их санкции реализуются только через правоотношения, но сам запрет действует вне правоотношений; из него проистекает не обязанность, а "запрещенность"». См.: Лейст О. Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / под ред. В. А. Том-синова. М., 2008. С. 65.
2. Кузакбирдиев С. С. Особенности реализации правовых запретов / / Научные исследования высшей школы : сб. тез. докл. и сообщений на итоговой науч.-практ. конф. (10 февр. 2004 г.). Тюмень, 2004. С. 5.
3. Братко А. Г. Запреты в советском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1979. С. 15.
4. Рыбушкин Н. Н. Запрещающие нормы в советском праве / науч. ред. Ю. С. Решетова. Казань, 1990. С. 56.
5. Грачева Ю. В. Виды уголовных правоотношений // Lex Russica. 2008. № 6. С. 1368.
6. Например, В. К. Дуюнов, сторонник понимания уголовно-правового воздействия в широком смысле, полагает, что «поведение человека, не нарушающего уголовно-правовой запрет, не находится в уголовно-правовом поле, не регулируется уголовным правом, не происходит в рамках уголовно-правового отношения... Люди не совершают преступления не в силу наличия правовых норм, правовой урегулированно-сти их отношений, а потому, что это естественно, это норма. Ненормальным является как раз обратное — совершение преступлений, происходящее даже вопреки правовым запретам». См.: Дуюнов В. К. Уголовно-правовое воздействие: теория и практика. М., 2003. С. 37.
7. Алексеев С. С. Общая теория социалистического права: Нормы права и правоотношения : курс лекций. Свердловск, 1964. С. 143; Он же. Общая теория права : учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 347.
8. В частности, ученый пишет, что разные части запрещающей нормы осуществляются в неодинаковых по своей юридической природе правоотношениях: диспозиция — в общеохранительных, а санкция — в конкретных. См.: Братко А. Г. Запреты в советском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1979. С. 15.
9. Кропачев Н. М. Глава 5. Уголовная ответственность, ее основание и механизм уголовно-правового регулирования // Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 204.
10. Номокомов В. А. Глава 12. Ответственность в уголовном праве и ее основание // Полный курс уголовного права. В 5 т./ под ред. А. И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание. СПб., 2008. С. 522.
11. Астемиров З. А. Проблемы теории уголовной ответственности и наказания. Махачкала, 2000. С. 18.
12. Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2 т. Т. 1. Общая часть. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 12, 14.
13. Филимонов В. Д., Филимонов О. В. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. М., 2007. С. 120.
14. Лопашенко Н. А. Глава 2. Понятие уголовного права // Российское уголовное право. Общая часть : учебник / под ред. Н. А. Лопашенко. М., 2012. С. 28-30.
15. Пикуров Н. И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. Волгоград, 1998. С. 41.
16. Кузнецова Н. Ф. Глава 1. Понятие, предмет, метод, система, задачи уголовного права // Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении : учебник / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 3.
17. Марчук В. В. Когнитивные аспекты уголовно-правовых отношений // Изв. вузов. Правоведение. 2011. № 4. С. 201.
18. См.: Бондаренко В. Е. Основание уголовно-правовой охраны и ее прекращение : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2014. С. 10.
19. Морозова Л. А. Конституционное регулирование в СССР. М., 1985. С. 123.
20. Исаков В. Б. Механизм правового регулирования и правовые режимы // Проблемы теории государства и права : учебник / отв. ред. С. С. Алексеев. М., 1987. С. 258-259.
21. Алексеев С. С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве // Алексеев С. С. Собр. соч. В 10 т. [+ Справоч. том]. Т. 2: Специальные вопросы правоведения. М., 2010. С. 381. Ученый отмечает, что правовой режим — не нечто произвольное, искусственно конструируемое. Он выражает неразрывную связь правовой формы и содержания регулируемых отношений, характеризуется в этом плане моментами стабильности, устойчивости. См.: Там же С. 382.
22. Матузов Н. И., Малько А. В. Правовые режимы: вопросы теории и практики // Изв. вузов. Правоведение. 1996. № 1. С. 17—18.
23. Беляева Г. С. Правовой режим: общетеоретическое исследование : автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Курск, 2013. С. 13. Справедливости ради отметим, что далее Г. С. Беляева отмечает, что правовой режим подлежит обязательному нор-
мативно-правовому закреплению, что позволяет четко обозначить комплекс правовых средств, используемых для регулирования (охраны) общественных отношений. См.: Там же. С. 13. Таким образом, ученый допускает существование правовых режимов не только в процессе регулирования, но и в ходе охраны общественных отношений.
24. Матузов Н. И., Малько А. В. Правовые режимы: вопросы теории и практики // Изв. вузов. Правоведение. 1996. № 1. С. 20, 21. Правовое состояние — это особая разновидность социального состояния, которая выступает сложным, относительно самостоятельным элементом правовой системы, представляет собой закрепленное образование и выражает меру процесса движения субъектов либо объектов юридического бытия в соответствующих временных и пространственных отношениях. См.: Байтин М. И., Баранов В. М. О логико-гносеологической и юридической природе правового состояния // Вопросы теории государства и права. Перестройка и актуальные проблемы теории социалистического государства и права : межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 1991. Вып. 9. С. 48.
25. Матузов Н. И., Малько А. В. Правовые режимы: вопросы теории и практики // Изв. вузов. Правоведение. 1996. № 1. С. 20.
26. Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л. Ф. Ильичев [и др.]. М., 1983. С. 627.
27. Лопашенко Н. А. Глава 2. Понятие уголовного права. С. 36-37.
28. Полный курс уголовного права. В 5 т. / под ред.
A. И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание. СПб., 2008. С. 24
29. Ляпунов Ю. И. Глава 1. Понятие, предмет, метод, функции и задачи уголовного права // Уголовное право. Общая и Особенная части : учебник / под ред. Н. Г. Ка-дникова. М., 2006. С. 20.
30. Тоболкин П. С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм / науч. ред. М. И. Ковалев. Свердловск, 1983. С. 22.
31. Радько Т. Н. Глава 14. Функции права // Теория государства и права : учебник / под ред. В. К. Бабаева. М., 2003. С. 258.
32. Наряду с наказаниями, позитивными обязываниями, приостановлениями, содержащимися в нормах права, Т. Н. Радько называет запреты в качестве реальных правовых ограничений. См.: Радько Т. Н. Теория функций права. М., 2014. С. 246. Однако далее ученый приводит и соглашается с мнением А. Г. Братко о том, что правовые ограничения необходимо отличать от правовых запретов. Это два различных варианта правового регулирования. Запрет — возложение обязанности, это общее предписание, указание на недозволенность определенного поведения, а ограничение — это не только юридическая, но и фактическая невозможность поведения, это некоторые изъятия из объема субъективных прав (Братко А. Г. Запреты в советском праве / под ред. Н. И. Матузова. Саратов, 1979. С. 17). См.: Радько Т. Н. Теория функций права. М., 2014. С. 255.
33. Радько Т. Н. Теория функций права. С. 248.
34. Сидоров С. А. Раздел 1. Социальный контроль и личность в переходном обществе // Сидоров С. А., Честнов И. Л. Механизм правового регулирования в системе социального контроля. СПб., 2014. С. 64, 76.
35. См., напр.: Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией / сост. и вступ. статья
B. С. Овчинского, А. В. Федорова. М. 2009; Чубинский М. П. Очерки уголовной политики: понятие, история и основные проблемы уголовной политики как основного элемента науки уголовного права / сост. и вступ. ст. В. С. Овчинского, А. В. Федорова. М., 2008 и др.
36. Лапенков В. К. Социальный контроль в системе управления социалистическим обществом : автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1987. С. 11.
37. Игошев К. Е., Шмаров И. В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений: (Проблемы социального контроля). М., 1980. С. 17.
38. Касьянов В. В., Нечепуренко В. Н. Социология права. Ростов н/Д, 2001. С. 324.
39. Яковлев А. М. Социальный контроль в изменяющемся мире (нормативно-психологический аспект) // Социология и проблемы социального развития. Социология и про-
блемы социального развития / Т. В. Рябушкин [и др.]. М., 1978. С. 358.
40. Яковлев А. М. Теория криминологии и социальная практика / отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М., 1985. С. 151.
41. См.: Гилинский Я. И. Социальный контроль в современном обществе: проблемы и перспективы // Актуальные проблемы социологии девиантного поведения и социального контроля / под ред. Я. И. Гилинского. М., 1992. С. 42, 43.
42. Там же. С. 42. С. А. Сидоров, проанализировав данное определение, отметил, что социальный контроль данным автором понимается лишь как воздействие на девиантное поведение, хотя он и включает в него выходящий за рамки такого определения элемент, связанный с поощрением социально одобряемых форм поведения. См.: Сидоров С. А. Раздел 1. Социальный контроль и личность в переходном обществе // Сидоров С. А., Честнов И. Л. Механизм правового регулирования в системе социального контроля. СПб., 2014. С. 67.
43. В частности, В. А. Климов полагает, что социальный контроль представляет собой совокупность общественных процессов, имеющих целью наблюдение за функционированием социальных объектов (социальных общностей, социальных институтов, индивидов), проверку и оценку результатов их деятельности в соответствии с социальными нормами, управленческими решениями, а также применение к объектам определенных мер воздействия с целью ликвидации негативных явлений (социальных отклонений) и всестороннего развития позитивных явлений и тенденций. См.: Климов В. А. Социальный контроль в развитом социалистическом обществе / под ред. В. Ф. Литвина. Саратов, 1984. С. 17.
44. Сидоров С. А. Раздел 1. Социальный контроль и личность в переходном обществе. С. 70, 72. Ученый указывает, что санкционный механизм социального контроля включает систему правовых и неправовых мер, запретов, воздействий. Санкционный механизм относится к внешнему контролю, как одной из важнейших форм социального контроля, используемых государством обществом и соответствующими социальными институтами. См.: Там же. С. 73—74.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Актуальные проблемы социологии девиантного поведения и социального контроля / под ред. Я. И. Гилинского. — М. : РАН ИС, 1992. — 385 с.
Алексеев С. С. Общая теория права : учебник / С. С. Алексеев. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Проспект, 2009. — 576 с.
Алексеев С. С. Общая теория социалистического права: Нормы права и правоотношения : курс лекций / С. С. Алексеев. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1964. — 226 с.
Алексеев С. С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве // Алексеев С. С. Собр. соч. В 10 т. [+ Справоч. том]. Т. 2: Специальные вопросы правоведения. — М., 2010. — 471 с.
Астемиров З. А. Проблемы теории уголовной ответственности и наказания / З. А. Астемиров. — Махачкала : ИПЦ ДГУ, 2000. — 180 с.
Байтин М. И. О логико-гносеологической и юридической природе правового состояния / М. И. Байтин, В. М. Баранов // Вопросы теории государства и права. Перестройка и актуальные проблемы теории социалистического государства и права : межвуз. сб. науч. тр. — Саратов, 1991. — Вып. 9. — С. 36—54.
Беляева Г. С. Правовой режим: общетеоретическое исследование : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / Г. С. Беляева. — Курск, 2013. — 44 с.
Бондаренко В. Е. Основание уголовно-правовой охраны и ее прекращение : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / В. Е. Бондаренко. — Саратов, 2014. — 30 с.
Братко А. Г. Запреты в советском праве / А. Г. Братко ; под ред. Н. И. Матузова. — Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1979. — 92 с.
Братко А. Г. Запреты в советском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А. Г. Братко. — Саратов, 1979. — 18 с.
Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией / С. К. Гогель ; сост. и вступ. ст. В. С. Овчинского, А. В. Федорова. — М. : ИНФРА-М, 2009. — 386 с.
Грачева Ю. В. Виды уголовных правоотношений // Lex Russica. — 2008. № 6. — С. 1347—1369.
Дуюнов В. К. Уголовно-правовое воздействие: теория и практика / В. К. Дуюнов. — М. : Науч. книга, 2003. — 520 с.
Игошев К. Е. Социальные аспекты предупреждения правонарушений: (Проблемы социального контроля) / К. Е. Игошев, И. В. Шмаров. — М. : Юрид. лит., 1980. — 176 с.
Касьянов В. В. Социология права / В. В. Касьянов, В. Н. Нечепуренко. — Ростов н/Д : Феникс,
2001. — 480 с.
Климов В. А. Социальный контроль в развитом социалистическом обществе / В. А. Климов ; под ред.
B. Ф. Литвина. — Саратов : Сарат. ун-т, 1984. — 87 с.
Кузакбирдиев С. С. Особенности реализации правовых запретов // Научные исследования высшей школы : сб. тез. докл. и сообщений на итоговой науч.-практ. конф. (10 февр. 2004 г.). — Тюмень, 2004. —
C. 4—6.
Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении : учебник / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. — М. : ИКД «Зерцало-М»,
2002. — 624 с.
Лапенков В. К. Социальный контроль в системе управления социалистическим обществом : автореф. дис. ... канд. филос. наук / В. К. Лапенков. — М., 1987. — 23 с.
Лейст О. Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / О. Э. Лейст ; под ред.
B. А. Томсинова. — М. : Зерцало, 2008. — 452 с.
Марчук В. В. Когнитивные аспекты уголовно-правовых отношений // Изв. вузов. Правоведение. — 2011. — № 4. — С. 199—210.
Матузов Н. И. Правовые режимы: вопросы теории и практики / Н. И. Матузов, А. В. Малько // Изв. вузов. Правоведение. — 1996. — № 1. —
C. 16—29.
Морозова Л. А. Конституционное регулирование в СССР / Л. А. Морозова. — М. : Юрид. лит., 1985. — 143 с.
Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2 т. Т. 1. Общая часть / А. В. Наумов. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Юрид. лит., 2004. — 496 с.
Пикуров Н. И. Уголовное право в системе межотраслевых связей : монография / Н. И. Пикуров. — Волгоград : ВЮИ МВД России, 1998. — 220 с.
Полный курс уголовного права. В 5 т. / под ред. А. И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание. — СПб. : Изд-во Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2008. — 1133 с.
Проблемы теории государства и права : учебник / под ред. С. С. Алексеева — М. : Юрид. лит., 1987. — 447 с.
Радько Т. Н. Теория функций права : монография / Т. Н. Радько. — М. : Проспект, 2014. — 272 с.
Российское уголовное право. Общая часть : учебник / под ред. Н. А. Лопашенко. — М. : Юрлитинформ, 2012. — 752 с.
Рыбушкин Н. Н. Запрещающие нормы в советском праве / науч. ред. Ю. С. Решетов. — Казань : Казан. гос. ун-т, 1990. — 112 с.
Сидоров С. А. Механизм правового регулирования в системе социального контроля : монография / С. А. Сидоров, И. Л. Честнов.— СПб. : Издат. дом «Алеф-Пресс», 2014. — 224 с.
Теория государства и права : учебник / под ред. В. К. Бабаева. - М. : Юристъ, 2003. - 592 с.
Тоболкин П. С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм / П. С. Тоболкин ; науч. ред. М. И. Ковалев. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1983. — 176 с.
Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. — СПб. : Издат. дом СПбГУ, Изд-во юрид. фак-та СПбГУ, 2006. — 1064 с.
Уголовное право. Общая и Особенная части : учебник / под ред. Н. Г. Кадникова. — М. : Городец, 2006. — 911 с.
Филимонов В. Д. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения / В. Д. Филимонов, О. В. Филимонов. — М. : ЮрИнфоР-Пресс, 2007. — 335 с.
Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л. Ф. Ильичев [и др.]. — М. : Сов. энциклопедия, 1983. — 836 с.
Чубинский М. П. Очерки уголовной политики: понятие, история и основные проблемы уголовной политики как основного элемента науки уголовного права / М. П. Чубинский ; сост. и вступ. ст.
B. С. Овчинского, А. В. Федорова. — М. : ИНФРА-М, 2008. — 435 с.
Яковлев А. М. Социальный контроль в изменяющемся мире (нормативно-психологический аспект) / / Социология и проблемы социального развития / Т. В. Рябушкин [и др.]. — М. : Наука, 1978. —
C. 357—373.
Яковлев А. М. Теория криминологии и социальная практика / А. М. Яковлев ; отв. ред. В. Н. Кудрявцев — М. : Наука, 1985. — 247 с.
Some Thoughts about the Object of General Restraining Criminal Law Relations
© Markuntsov S., 2016
In the doctrine of criminal law there are different positions regarding the existence of legal relations in the process of action criminal law prohibition (before the time of the crime). The scholars that produce these relations, give them different names. The author appears appropriate for the specified legal relationship called general restraining criminal law relations. In a narrow sense, the object of these relations is a protective mode. The concept of «legal regime» is not widespread in the science of criminal law and criminology, due to the presence of its own conceptual row: «criminal law influence», «criminal law protection», «social control». The comparison of the above concepts, the author came to the conclusion that the object of general restraining criminal law relations - the special legal status (mode) of criminal law protection, is a manifestation of regulatory enforcement exposure to criminal law, which is turn supports the sanctions mechanism of external social control.
Key words: general restraining criminal law relations; criminal law prohibition; legal regime; functions of criminal law; criminal legal protection; social control.
