CC BY
66
Вопросы уголовного процесса и криминалистики
УДК 343.112
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЖЕРТВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ
© Варпаховская Е. М., 2013
Рассмотрены вопросы нормативного регулирования защиты прав потерпевшего в стадии судебного разбирательства; отмечено несовершенство российского законодательства в части отказа государственного обвинителя от обвинения. Предлагается внесение изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; стадия судебного разбирательства; отказ государственного обвинителя от обвинения; защита прав; жертва преступлений.
Анализ отечественного уголовнопроцессуального законодательства позволяет прийти к выводу, что большинство проблем, связанных с защитой прав потерпевшего, имеют место в стадии предварительного расследования, поскольку именно на данном этапе жертва преступления наделяется процессуальным статусом потерпевшего, приобретает процессуальные права, имеет возможность их реализации. В суд уголовное дело поступает, когда собраны достаточные доказательства, изобличающие обвиняемого в совершении преступления (ч. 1 ст. 171, ч. 1 ст. 215, п. 1 ч. 1 ст. 221 УПК РФ), что должно удовлетворять интересам потерпевшего, так как в соответствии с позицией Конституционного Суда РФ «...интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного ему вреда, — они в значительной степени связаны с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания» [1].
Казалось, при собранных следователем, дознавателем достаточных доказательствах вины обвиняемого у потерпевшего в судебном разбирательстве уже не должно быть никаких проблем по защите его прав, нарушенных преступлением. Вместе с тем анализ российского уголовно-процессуального
законодательства свидетельствует о том, что таковые продолжают иметь место и в судебных стадиях.
Одной из серьезных проблем в стадии судебного разбирательства, на наш взгляд, является ненадлежащее правовое регулирование вопросов отказа государственного обвинителя от обвинения. В соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части на основании, предусмотренном п. 1, 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ (т. е. по реабилитирующим основаниям). Из данной нормы следует императивное требование о том, что отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства является обязательным для суда, т. е. влечет безусловное прекращение уголовного дела или уголовного преследования, и от позиции потерпевшего данное решение не зависит, более того, в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ мнением
потерпевшего при решении данного вопроса никто (ни суд, ни государственный обвинитель) не интересуется.
Такое нормативное регулирование не соответствует общей стратегии российского уголовно-процессуального законодательства, определяющей первостепенной защиту прав и интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (ч. 1 ст. 6 УПК РФ). В связи с чем после принятия нынешнего УПК РФ ряд ученых справедливо подняли вопрос о необходимости пересмотра предложенной законодателем ч. 7 ст. 246 УПК РФ как не способствующей обеспечению прав жертв преступлений [2], а отдельные потерпевшие по данному поводу обратились в Конституционный Суд РФ. Однако Конституционный Суд РФ в Постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П указал лишь на необходимость заслушивания мнения потерпевшего по данному вопросу: «Непредоставление данным участникам процесса возможности изложить свое мнение лишало бы смысла или ограничивало бы обеспечивающие защиту их прав и законных интересов другие закрепленные в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации правомочия... Вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты» [3]. Как видим, Конституционный Суд РФ в целом подтвердил позицию законодателя об обязательности для суда отказа государственного обвинителя от обвинения, рекомендовав только выслушать мнение сторон, в том числе и потерпевшего, которое ничего изменить не может.
Несмотря на высказанную Конституционным Судом РФ позицию в толковании ч. 7 ст. 246 УПК РФ, дискуссия по данному поводу не утихает. Одни ученые полагают, что «при отказе прокурора от обвинения суд больше не связан позицией потерпевшего, и это правильно». Было бы неправильно ставить уголовное преследование по делам публичного обвинения в зависимость от волеизъявления частного лица» [4]. Другая часть авторов занимают примирительную позицию и полагают достаточным ввести в УПК РФ положение, устанавливающее в случае отказа от обви-
нения обязательную процедуру согласования позиции государственного обвинителя и потерпевшего [5]. Данное предложение представляется полумерой, не дающей возможности потерпевшему продолжить отстаивать свою позицию в случае несовпадения мнения с государственным обвинителем.
Обеспечению прав жертв преступления в большей степени соответствует разделяемое нами мнение о том, что отказ государственного обвинителя от обвинения не должен вызывать немедленного прекращения уголовного дела, а должен рассматриваться как ходатайство стороны обвинения. Суд, продолжив судебное следствие и выслушав прения сторон, сможет принять то решение, которое он считает правильным [6].
Представляется, что истоки данной проблемы, возникшей в судебном разбирательстве, следует искать в неполноте правового регулирования процессуального статуса потерпевшего. Поскольку законодатель отнес потерпевшего к стороне обвинения (расположив ст. 42 «Потерпевший» в 5-й главе «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения»), т. е. к участникам, реализующим функцию обвинения, логичным видится более совершенное регулирование вопроса о правах потерпевшего в части поддержания обвинения в судебном разбирательстве.
По уголовным делам частного обвинения имеется определенная ясность; потерпевший, как правило, является частным обвинителем и реализует функцию обвинения в суде. По уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения законодатель наделил только прокурора полномочием поддерживать обвинение в судебном разбирательстве, назвав его государственным обвинением, что представляется небесспорным. Преступления по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения затрагивают не только публичный интерес, но и нарушают права конкретного потерпевшего (например, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, нарушение правил охраны труда, подмена ребенка и т. д.), т. е. затрагивают интересы частного лица. В таких случаях, как отмечает Конституционный Суд РФ, «.частный интерес потерпевшего состоит в восстановлении всех его прав, нарушенных преступлением, в защите чести и достоинства личности, возмещении причиненного ему не только материального, но и морального
вреда» [7]. Логично, что в рассматриваемой ситуации, когда преступлениями по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения затронуты частные интересы, следует предусмотреть в законодательстве возможность предоставления потерпевшему в судебном разбирательстве наряду с государственным обвинителем поддерживать обвинение.
По существу, речь идет о так называемом субсидиарном иске. Однако введение такого термина в уголовно-процессуальное законодательство, на наш взгляд, может повлечь трудности в правоприменительной деятельности, поскольку данный термин заимствован из немецкого языка и на его сущность, начиная с ХХ в., у ученых нет единства мнений. Одни относили его к частному иску [8], другие — к публичному [9], некоторые современные авторы трактуют его в смысле сообвинения [10]. В связи с чем справедливым видится мнение Александрова и Гущина о том, что «...отнесение субсидиарного обвинения к частной или публичной разновидности уголовного иска. зависит от того, в каком контексте интерпретировать это понятие. Если оно является для автора средством для обоснования идеи о допуске любого частного лица к участию в публичном обвинении, то чаще всего его понимают как публичный уголовный иск. И наоборот, когда субсидиарный иск рассматривается как дополнительная гарантия для обеспечения неотвратимости наказания, то его трактуют в смысле сообвинения» [11].
Представляется, что в контексте поднятой проблемы в законодательстве (УПК РФ) четко и ясно, доступным для правоприменителей языком должно быть прописано право потерпевшего поддерживать обвинение наряду с государственным обвинителем. Заметим, что аналогичное по сути предложение небезосновательно имело место в проектах УПК РФ. Так, в проекте УПК РФ, разработанном Министерством юстиции РФ, содержалось положение о том, что потерпевший в случае отказа прокурора от поддержания обвинения вправе самостоятельно поддерживать обвинение (ч. 4 ст. 276) [12]. В другом проекте УПК РФ, разработанном государственно-правовым управлением Президента РФ, содержалось предложение о том, что потерпевший при желании осуществляет уголовное преследование по любому уголовному делу
наряду с прокурором, что государственный обвинитель и частный обвинитель могут осуществлять уголовное преследование определенного лица, или в случаях, предусмотренных законом, отказаться от уголовного преследования (ст. 24) [13].
Данные предложения разработчиков проектов УПК РФ имеют историческую подоплеку, элементы частного обвинения по публичным делам имели место в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., по поводу чего И. Я. Фойницкий отмечал: «Участие частных лиц в уголовном обвинении получило более прочную постановку лишь с введением судебных уставов 20 ноября 1864 г. частные лица в качестве обвинителей. выступают по преступлениям публичным одни или разделяют это право с полицией» [14].
Как видим, идея о необходимости наделения потерпевшего правом самостоятельного поддержания обвинения по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения в случае отказа от обвинения прокурора признавалась разработчиками некоторых проектов УПК РФ и находила в них отражение. Но, к сожалению, приходится констатировать, что в конечном итоге данная идея не была воплощена в принятом УПК РФ.
Представляется, что к обсуждению данного вопроса на законодательном уровне следует вернуться, поскольку участие прокурора в судебном разбирательстве не должно влечь умаления прав потерпевшего. Необходимо учитывать, что, во-первых, государственный обвинитель в судебном разбирательстве по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения в большей степени отстаивает публичный интерес, а потерпевший — свой частный; во-вторых, даже при отстаивании частного интереса позиция государственного обвинителя может не совпадать с мнением потерпевшего. По данному поводу профессор А. М. Ларин справедливо заметил, что «.состязательность допускает спор потерпевшего не только с защитой, но и с прокурором... нет оснований лишать потерпевшего права на обвинение и в случае, когда, по его мнению, государственный обвинитель обвиняет не того и не так, как следует» [15].
Нынешняя редакция ч. 7 ст. 246 УПК РФ не позволяет потерпевшему отстаивать в судебном разбирательстве свои интересы до конца. Отказ государственного обвини-
теля от обвинения вклинивается в данный процесс, является обязательным для суда, тем самым ограничивая доступ потерпевшего к правосудию.
Следует отметить, что Конституционный Суд РФ высказывал мнение о том, что «.обязанность государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений, в том числе путем обеспечения им адекватных возможностей отстаивать свои интересы в суде вытекает также из положений статьи 21 (часть 1) Конституции РФ, согласно которым достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. Применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством» [16].
Потерпевший, выполняя функцию обвинения, безусловно, преследует свои частные интересы. Но, как следует из Конституции РФ ( ст. 2), высказанной по данному поводу позиции Конституционного Суда РФ, частный интерес потерпевшего не может быть менее важен, чем интерес публичный, так как человек, его права и свободы в российском государстве объявлены высшей ценностью.
Кроме того, поскольку Конституция РФ предоставляет потерпевшему право на доступ к правосудию (ст. 52), то, исходя из содержания принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, суд обязан обеспечить реализацию данного права. Следовательно, в случае отказа государственного обвинителя от обвинения и несогласия потерпевшего с его позицией, когда потерпевший настаивает на обвинении, не должно быть автоматического прекращения уголовного дела судом. Суд в соответствии с конституционными требованиями должен обеспечить потерпевшему дальнейший доступ к правосудию, т. е. продолжить судебное разбира-
тельство, выслушать все доводы потерпевшего по поддержанию обвинения, исследовать представленные им доказательства и вынести законное решение по результатам рассмотрения.
Необходимо заметить, что предоставление потерпевшему права продолжить обвинение в судебном разбирательстве в случае отказа государственного обвинителя от обвинения (которое, по существу, в данном случае будет являться частным) неизбежно повлечет необходимость изменения понятия «частный обвинитель».
С учетом изложенного представляется целесообразным внести следующие изменения в российское уголовно-процессуальное законодательство: 1) п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК РФ изложить в следующей редакции: «поддерживать обвинение, в том числе в случае отказа государственного обвинителя от обвинения»; 2) ч. 7 ст. 246 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. После чего суд выслушивает мнение потерпевшего, его законного представителя или представителя. Если потерпевший, его законный представитель или представитель выражают несогласие с отказом государственного обвинителя от обвинения, то судебное разбирательство продолжается в общем порядке при поддержании потерпевшим, его законным представителем или представителем дальнейшего обвинения»; 3) п. 59 ст. 5 УПК изложить в следующей редакции: «частный обвинитель — потерпевший или его законный представитель и представитель по делам частного обвинения, а также по делам частно-публичного и публичного обвинения в случае отказа государственного обвинителя от обвинения».
Такое решение рассматриваемой проблемы, на наш взгляд, может устранить имеющиеся в УПК РФ несоответствия, логично и последовательно закрепить процессуальный статус потерпевшего в уголовном судопроизводстве.
1. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Кехмана Бориса Абрамовича и Кехман Аллы Иосифовны на нарушение их конституционных прав положениями статьи 6 Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс] : определение Конституц. Суда РФ от 16 апр. 2006 г. № 114-О. URL: http://base.consultant.ru / cons/cgi/onl ine .cgi ? req=doc ; base=LAW ; n=61161.
2. См., напр.: Голосова С. А. Проблема соблюде-
ния прав потерпевшего в случае отказа прокурора от обвинения // Рос. судья. 2003. № 9. С. 7—9; Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Рос. юстиция. 2002. № 8. С. 25—27;
Рукавишников П. П. Отказ государственного обвинителя от обвинения в российским уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2008. С. 9 и др.
3. По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан г. Москвы : постановление Конституц. Суда РФ от 8 дек. 2003 г. № 18-П // Вестн. Конституц. Суда РФ. 2004. № 1. С. 3—26.
4. См.: Бояров С. Отказ прокурора от обвинения // Уголовное право. 2005. № 4. С. 59; Фоменко А. Н. Отказ от обвинения и права потерпевшего // Уголовный процесс. 2005. № 12. С. 28 и пр.
5. См., напр.: Петрухин И. Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России // Государство и право. 2002. № 5. С. 21; Холоденко В. Учет мнения потерпевшего и его представителя при изменении обвинения прокурором в стадии судебного разбирательства / / Рос. юстиция. 2002. № 3. С. 50.
6. Леви А. Отказ государственного обвинителя от обвинения // Законность. 2006. № 6. С. 41—43.
7. По делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина М. А. Клюева // Рос. газ. 1999. № 16. С. 4.
8. См.: Таубер Л. Я. Жалоба потерпевшего при преступлениях неофициальных. Харьков, 1909. С. 341.
9. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1912. Т. 1. С. 25.
10. См.: Волосова Н. Об институте сообвинения //
Рос. юстиция. 1998. № 4. С. 11; Петрова Н. Частный интерес в уголовном процессе защищен не в полной мере // Рос. юстиция. 2001. № 6. С. 38.
Эльдаров М. Потерпевшему дать права частного обвинителя // Рос. юстиция. 1997. № 3. С. 18 и др.
11. Александров А. С., Гущев В. Е. Субсидиарный уголовный иск. Н. Новгород, 1999. С. 22.
12. Рос. юстиция. 1994. № 11.
13. Там же. 1994. № 9.
14. Фойницкий И. Я. Указ. соч. С. 21.
15. Ларин А. М. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в проекте УПК-1997 / / Судебная реформа. М., 1997. С. 75—82.
16. По делу о проверке конституционности положения пункта 8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» : постановление Конституц. Суда РФ от 24 апр. 2003 г. № 7-П // Собр. законодательства РФ. 2003. № 18. Ст. 1748.
Some Problems of a Victim's Rights Protection in the Stage of the Court Procedure
© Varpakhovskaya E., 2013
The article deals with issues of legal regulation of a victim's rights protection in the court procedure, imperfection of the Russian legislation in part of withdrawal of charges by a public prosecutor. The author offers to amend the contemporary criminal procedure legislation.
Key words: criminal court procedure; a stage of the court procedure; withdrawal of charges by a public prosecutor; protection of rights; a victim of a crime.
