CC BY
144Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
УДК 347.41
Василенко Александр Александрович Саратовская государственная юридическая академия
Смоленский филиал Россия, Смоленск alexandr.vasilenko98@mail. ru Vasilenko Alexander Alexandrovich Saratov State Law Academy Smolensk branch Russia, Smolensk
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ СВОБОДЫ ДОГОВОРА В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ: ИСТОКИ И ОСНОВНЫЕ
ВЫЗОВЫ
Аннотация: настоящее исследование посвящено анализу наиболее значимых проблем реализации принципа свободы договора в России. Изучены отдельные исторические аспекты, важные для понимания концепции преобразований гражданского законодательства в части регулирования договорных отношений. Приведены доктринальные источники, ссылки на практику высших судов. Обозначены противоречия, предложены пути их устранения. Обоснована необходимость презюмирования свободы договора в отечественном гражданском законодательстве, важность научной разработки способа толкования договора «contra proferentem».
Ключевые слова: договорное право, свобода договора, толкование договора, стороны договора, защита слабой стороны договора.
SOME PROBLEMS OF FREEDOM OF AGREEMENT IN MODERN RUSSIAN CIVIL LAW: ORIGINS AND BASIC CHALLENGES Annotation: this study is devoted to the analysis of the most significant problems of
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
the implementation of the principle of freedom of contract in Russia. Separate
historical aspects that are important for understanding the concept of transformations of civil law in the regulation of contractual relations are studied. Doctrinal sources, references to the practice of higher courts are given. Contradictions are designated, ways of their elimination are offered. The necessity of presuming freedom of contract in domestic civil law, the importance of the scientific development of a way of interpreting the contract "contra proferentem" are substantiated. Key words: contract law, freedom of contract, interpretation of the contract, parties to the contract, protection of the weak side of the contract.
Свобода договора, вытекающая из основных принципов гражданского права - автономии воли и диспозитивности, в современных условиях построения рыночной экономики в России является залогом успешного осуществления гражданского оборота, проявляется в сфере договорных отношений наиболее значительно. В советский период существования нашего государства сфера договорного регулирования была подчинена императивным нормам, отражавшим превалирующий подход к праву и построению экономических отношений, царившим в данном историческом периоде. С распадом СССР и началом трансформационных изменений в концептуальных началах функционирования государства и права, регламентация данного вида общественных отношений приобрела черты диспозитивного характера. Необходимо учитывать, что подобное разграничение является в определённой мере условным, так как норма права требует исторического и системного толкования, и не предстаёт перед обратившимися к ней участниками экономического оборота в окончательном и абсолютном виде, поэтому на сегодняшний день при толковании нормы следует учитывать обозначенную особенность. На практике это достигается следованием арбитражными судами при осуществлении правоприменительной деятельности п. 2-4 Постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ № 16 от 14.03.2014 «О свободе
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
договора и её пределах» [1], которое положило начало более гибкому
толкованию договорного права России, что отметили А. Г. Карапетов и Е. М. Фетисова, изучая практику применения арбитражными судами положений упомянутого выше Постановления [5, с. 146].
Актуальным и наиболее обсуждаемым сегодня является вопрос о презюмировании диспозитивности норм договорного права по образцу большинства европейских стран, не нашедший в академических кругах и среди практиков однозначного отзыва. М. Г. Розенберг утверждал, что введение презумпции диспозитивности абсолютно оправдано в отношении внешнеторговых договоров, призывая распространить данный подход на внутрироссийские договорные отношения [7, с. 58]. А. С. Комаров замечает, что реализация презумпции диспозитивности может послужить приобщению отечественного гражданского права к национальным системам, «гражданское право которых традиционно построено на частноправовых началах» [6, с. 128]. Против подобной позиции в разные годы выступали Е. А. Суханов, сделавший вывод о том, что «в случае сомнения в юридической природе конкретной гражданско-правовой нормы следует исходить из её императивного характера, ибо диспозитивность должна быть прямо, недвусмысленно выражена в ней» [4, с. 63] и М. И. Брагинский, считавший, что норма может считаться диспозитивной, если в ней содержится указание на возможность сторон оговаривать иное, и наоборот, императивна, в случае отсутствия в ней подобного указания [3, с. 90]. Представляется, что в современных условиях совершенствования судебной системы, структурных изменений в области договорной деятельности, следует согласиться с первой позицией, демонстрирующей более прогрессивный взгляд на определение критерия характеристики гражданско-правовой нормы, и закрепить опровержимую презумпцию диспозитивности норм договорного права законодательно, отказываясь от ныне существующего излишне императивного характера регулирования, являющегося пережитком советских подходов.
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
Важнейшими аспектами рассматриваемой проблемы являются вопросы о
неравенстве переговорных возможностей сторон и способах и моделях защиты слабой стороны, а также соотношение ограничений свободы договора в рамках подобной защиты в договорах присоединения. Необходимо отметить, что подавляющее большинство мировых правопорядков содержат различные концепции, связанные с защитой слабой стороны, являясь базой для противодействия навязыванию обременительных условий контрагентом, разрабатывающим проект договора. Хронологически более ранней концепцией была модель, связанная с необходимостью защиты потребителя, являющегося слабой стороной договора, т. к. контрагенты в подавляющем большинстве неравны по критериям обладания экономическими ресурсами и интеллектуального превосходства [8, с. 333], поэтому слабой стороне предоставляются дополнительные права, с одновременным наложением на контрагента обязательств, направленных на обеспечение равенства участников договорных отношений. Существование модели, исходной базой которой является использование общих условий договора, т. е. рассчитанных на применение в более чем в двух контрактах, о которых сторона заявила другой при заключении, послужило рождению в европейских странах института контроля над содержанием договоров. Ограничение свободы договора в данном случае связано с вмешательством суда в связи с особым порядком согласования условий, содержащихся в проекте договора в индивидуальном порядке. Универсальная модель защиты стороны от несправедливых условий контракта имеет в своём арсенале широкий спектр защиты, включая контроль за стандартными и индивидуальными условиями. Ограничение свободы договора в обозначенной позиции заключается в необходимости следования принципу справедливости. В России подобная защита слабой стороны осуществляется в соответствии со ст. 428 ГК РФ, по установлению факта невозможности присоединяющейся стороны оказать влияние на условия договора, таким образом судебный контроль распространяется на индивидуально не
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
согласованные условия. Высший арбитражный суд РФ в п. 10 Постановления
«О свободе договора и её пределах» в части оценки неравенства положения учитываются: уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, степень конкуренции на соответствующем рынке, наличие у присоединяющейся стороны реальной возможности веси переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и ряд других, разрешив, таким образом, проблему доказывания присоединения стороны к условиям договора, ведь ранее бремя доказывания, в отсутствии специального регулирования, возлагалось на сторону, принявшую эти условия, что отрицательно сказывалось на положении слабой стороны.
Одним из механизмов разрешения споров в сфере договорных отношений, в случае неясности условий контракта и наступления ситуации «договорной неопределённости» является способ толкования договора против того, кто его составил («contra proferentem»), принцип известный и используемый большинством развитых правопорядков, получивший своё развитие в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» [2], в котором отмечено, что «при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия». Необходимо заметить, что данный способ толкования как средство разрешения обозначенных выше противоречий является последней мерой, которую возможно предпринять только тогда, когда остальные способы толкования контракта исчерпаны.
Таким образом, сегодня перед договорным правом России стоит ряд проблем, связанных с переходным характером экономики и недолжным отражением новых видов экономических отношений в нормах права;
Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
существованием традиционных конструкций, характерных и оправданных для иных способов организации экономической жизни, однако устаревших, и неприменимых в современных условиях; дефектами в юридической технике, допущенными при составлении текстов законодательных актов; слабой ролью суда при разрешении споров, относящихся к области регулирования норм договорного права. Решить обозначенные проблемы можно, изменив кавалькаду существующих неэффективных подходов к нормативному регулированию договорного права, заменив её эволюционно новыми назревшими концепциями, связанными с переходом к телеологическому способу толкования нормативных законодательных предписаний, исходя, таким образом, из цели нормы. Представляется также, что предпосылки для презюмирования принципа диспозитивности выработаны и ждут апробации в практической плоскости в среднесрочной перспективе. Подобные преобразования невозможны без существенных изменений в менталитете участников гражданского оборота и судей, поскольку отказ от отлаженных десятилетиями парадигм сложен, но вместе с тем необходимы для будущего отечественной цивилистики.
1. Постановление Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // СПС «КонсультантПлюс».
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» // СПС «КонсультантПлюс».
3. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. М. 2015. Книга
4. Гражданское право: в 4 т. / отв. ред. Е. А. Суханов. 3-е издание. М. 2010. Т. 1. Общая часть. 720 а
Список литературы:
1. 847 с.
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
5. Карапетов А. Г., Фетисова Е. М. Практика применения арбитражными
судами постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и её пределах» // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 12. С. 145-191.
6. Комаров А. С. Гражданский кодекс России как источник права // Развитие основных идей Гражданского кодекса России в современном законодательстве и судебной практике: Сборник статей, посвящённый 70-летию С. А. Хохлова. М. 2011. 368 с.
7. Розенберг М. Г. Некоторые актуальные вопросы разрешения споров в МКАС при ТПП РФ // Хозяйство и право. 2011. № 4. С. 52-64.
8. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: в 2 т. / пер. с нем. М. 2000. Т. 2. 480 а
