CC BY
80
УДК 343
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ОРГАНИЗАЦИЮ ОБЪЕДИНЕНИЯ, ПОСЯГАЮЩЕГО НА ЛИЧНОСТЬ
И ПРАВА ГРАЖДАН
© 2011 г. О.Б. Грибникова
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
ул. М. Горького, 88, г. Ростов-на-Дону, 344007 Gorkiy St., 88, Rostov-on-Don, 344007
Рассматриваются наиболее часто возникающие на практике проблемы при привлечении к уголовной ответственности за организацию объединения, посягающего на личность и права граждан. Данные проблемы связаны как с несовершенством законодательной конструкции нормы ст. 239 УК РФ и соответствующих положений иных Федеральных законов, так и со спецификой методов и практик, используемых создателями и организаторами в рамках подобных объединений.
Ключевые слова: ст. 239 УК РФ, эффективность правоприменения, латентная преступность.
Examines the most common practical problems appearing during the accusation possess under the article 239 of the Criminal Code of Russian Federation. These problems are related to the imperfection of the legislative construction of the article 239 of the Criminal Code of Russian Federation and the provisions of other federal laws, and with the specific methods and practices used by the founders in the destructive organizations.
Keywords: article 239 of the Criminal Code of RF, law enforcement effectiveness, latent delinquency.
Правоохранительные органы сталкиваются с целым комплексом проблем при привлечении к уголовной ответственности за организацию объединения, посягающего на личность и права граждан. Большинство уголовных дел так никогда и не доходит до суда. Подобное положение связано, в первую очередь, с высокой степенью латентности преступлений данного вида и, как следствие, с отсутствием достаточной судебной практики по этой категории дел.
Жертвы таких организаций и групп нередко отказываются от показаний, данных на стадии следствия, мотивируя это тем, что они были получены под давлением или неверно изложены в протоколе. Одни утверждают, что стали членами соответствующей организации добровольно и на самом деле никогда не намеривались выйти из нее, другие настаивают на том, что даже не входили в ряды данного объединения. Действительные жертвы могут и не осознавать тот факт, что они подверглись деструктивному влиянию со стороны общественного или религиозного объединения, а в правоохранительные органы обращаются их родственники и друзья.
Так, адепты деструктивного объединения «Ашрам Шамбала» под руководством К. Руднева боготворили учителя, и ни один не желал давать против него показания [1]. Правоохранительные органы трижды пытались привлечь К. Руднева к уголовной ответственности - в 1999, 2004 и 2008 гг. соответственно. Объединение не раз меняло не только название, но и географическое местоположение (более 60 регионов России) [2]. Только в 2009 г. оперативникам удалось собрать достаточную доказательственную базу для возбуждения уголовного дела.
Часто создатель того или иного деструктивного объединения намеренно остается в тени и для самих участников (даже руководителей), и для правоохранительных органов. Изолирование создателя от руководителей и
участников объединения ведет к необходимой степени нейтрализации уголовного преследования [3, с. 49 -51].
Сложности возникают с привлечением к уголовной ответственности организаторов этого преступления. Проблема возникает из-за отсутствия ясности при формулировании признаков преступной деятельности и переплетении при квалификации содеянного двух разноплановых уголовно-наказуемых явлений. Первое относится к организации объединения, посягающего на личность и права граждан, а второе связано с совершением иных обычно сопутствующих подобной деятельности преступлений (ст. 115 - 117, 159, 171 и т.д.). Последнее подпадает под понятие «соучастие в преступлении», тогда как сама организация деструктивного объединения выходит за его рамки и охватывается «необходимым соучастием в преступлении». При необходимом соучастии лицо привлекается к уголовной ответственности, например, не за умышленное участие в совместном причинении легкого вреда здоровью, а за преступление, объективная сторона которого состоит в создании или руководстве объединением, посягающим на личность или права граждан [4].
Альтернативные характеристики деятельности деструктивного объединения сопряжены: 1) с насилием; 2) с иным причинением вреда здоровью; 3) с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей; 4) с побуждением к совершению иных правонарушений, - либо образуют отдельный состав преступления, либо являются исключительными характеристиками деятельности деструктивного объединения. Это обстоятельство также осложняет привлечение к ответственности именно по ст. 239 УК РФ, так как при отсутствии «исключительных характеристик» лица зачастую привлекаются к ответственности за соучастие в совершении других преступлений, а создатели и организаторы таких объединений успешно
пользуются сложностями при отграничении «простого соучастия» от «необходимого» [4].
Еще одна проблема, которая часто возникает на практике, связана с привлечением к ответственности создателей, руководителей и участников таких объединений, которые не приобрели статус религиозного или общественного в установленном законом порядке. Мы согласны с мнением тех авторов, которые считают, что состав преступления налицо и в случае отсутствия официальной государственной регистрации в качестве религиозной организации или соответствующего общественного объединения. При привлечении к уголовной ответственности в подобных случаях необходимо квалифицировать то или иное объединение как общественное или религиозное, основываясь на общих признаках, сформулированных в федеральных законах, в частности в ФЗ «Об общественных объединениях», «О свободе совести и религиозных объединениях» [5].
В рамках объединений, посягающих на личность и права граждан, зачастую применяются различные практики воздействия на психику людей. Доказывание наличия и сущности подобного воздействия осложнено, прежде всего, ввиду его скрытого характера. Понятие насилия в диспозиции ст. 239 УК РФ, по нашему мнению, охватывает и его физическое, и психическое проявление внутри и вовне объединения. Установление наличия психического насилия объективно связано с наибольшими трудностями, поскольку «психическое насилие охватывает гораздо большее количество способов, нежели физическое...», «ибо психическая деятельность человека ... несравненно более многообразна, чем физическая, и лежит в ее основе». В трактовке психического насилия мы считаем возможным согласиться с определением А.М. Под-гайного. «Под психическим насилием следует понимать внешнее со стороны других лиц, общественно опасное, противоправное, реальное и наличное, непосредственное или опосредованное, умышленное психическое (информационное) воздействие на другое лицо (группу лиц) помимо или вопреки его воле, способное причинить ему психический, физиологический или органический вред либо ограничить свободу его поведения» [6]. Вред физическому здоровью лица, причиненный посредством психического насилия, более очевиден, чем вред, причиненный психическому здоровью. Однако мы считаем, что если после или во время пребывания лица в соответствующем деструктивном объединении у него наблюдались такие состояния и изменения поведения как: полная (или неполная) убеждённость в правоте учения религиозного культа; враждебное отношение к родителям (отчуждение от родителей) и друзьям; отказ от учёбы, работы, чтения газет, журналов, художественной литературы, от просмотра кино и телепередач, от пользования радиоприёмником; ограничение сна до 3 - 5 ч в сутки и исключение из питания определенных видов продуктов; замкнутость, угасание интереса к противоположному полу, эмоциональная холодность, бесстрастный тон голоса, безразличное отношение к внешности и т.д. [7, с. 34], то налицо вред психическому здоровью.
Такой признак, как «побуждение граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к соверше-
нию иных противоправных деяний», также, по нашему мнению, связан с возможностью применения психологического воздействия на личность. Однако установление наличия «психологического воздействия» не следует, например, автоматически вслед за доказыванием самого факта общения на тему отказа от исполнения гражданских обязанностей между участниками того или иного объединения. С точки зрения методологии судебно-психологической экспертизы психологического воздействия значение имеют только такие его виды, которые с закономерностью приводят к нарушению адекватности восприятия поступающей информации, способности сознательно принимать адекватное ситуации решение и в полной мере прогнозировать результаты своих действий и/или однозначно предопределяют возможность нарушения способности руководить своими действиями. К ним относятся психологическая манипуляция - вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуальными желаниями [8, с. 59]; психологическое давление - это метод представительного, внушительного, сильного, интенсивного, указующего, утвердительного, устойчивого, стабильного воздействия на психику человека с целью принуждения его к действиям и размещения на нижней ступени социальной иерархии [9].
Состав организации объединения, посягающего на личность и права граждан, является формальным, однако анализ практики, проведенный Генеральной Прокуратурой РФ, показал, что одной из наиболее распространенных ошибок является применение схемы действия материальных составов. Это проявляется в стремлении со стороны правоохранительных органов установить причинно-следственную связь между деструктивными характеристиками того или иного общественного или религиозного объединения и действительно наступившими общественно опасными последствиями. Неверное определение вида состава преступления приводит к отказам в возбуждении уголовного дела либо к прекращению расследования за отсутствием состава преступления [10].
Препятствия на пути правоохранительных органов связаны с противоречивостью формулировки самой нормы ст. 239 УК РФ, затрудняющей правильное определение моментов начала и окончания преступной деятельности. По смыслу статьи должно быть создано объединение, чья деятельность сопряжена с насилием над гражданами и т.д. Поскольку, исходя из лексического толкования нормы, если деятельность объединения сопряжена с определенными деяниями, то значит они имеют место быть в действительности. На самом деле ответственность за организацию деструктивного объединения должна наступать при потенциальной возможности наступления негативных последствий в виде причинения вреда здоровью разной степени тяжести, отказа от исполнения гражданских обязанностей и т.д. В этой связи целесообразно изменить формулировку «сопряжена с» на «с целью». Именно такой формулировкой однозначно четко будет охвачена возможность причинения вреда деятельностью деструктивного объединения охраняемым уголовным
законом интересам. В этом случае будет реализована превенционная функция нормы.
Из-за проблем при толковании рассматриваемой нормы правоохранительные органы гораздо чаще прибегают к ликвидации или запрету деятельности деструктивного объединения, предусмотренной в ч. 2 ст. 14 ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» и в ст. 44 ФЗ «Об общественных объединениях». Основания ликвидации во многом совпадают с характеристиками деятельности религиозного или общественного объединения, посягающего на личность и права граждан, закрепленными в диспозиции ст. 239 УК РФ.
Основания ликвидации религиозного объединения по своей сущности соотносятся с характеристиками деятельности, перечисленными в ч. 1 ст. 239 УК РФ:
- посягательство на личность, права и свободы граждан (п. 2 абз. 5 ст. 14);
- нанесение установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью граждан, в том числе использованием в связи с их религиозной деятельностью наркотических и психотропных средств, гипноза, совершением развратных и иных противоправных действий (п. 2 абз. 6 ст. 14);
- склонение к самоубийству или к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи лицам, находящимся в опасном для жизни и здоровья состоянии (п. 2 абз. 7 ст. 14);
- воспрепятствование получению обязательного образования (п. 2 абз. 8 ст. 14);
- принуждение членов и последователей религиозного объединения и иных лиц к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения (п. 2 абз. 9 ст. 14);
- воспрепятствование угрозой причинения вреда жизни, здоровью, имуществу, если есть опасность реального ее исполнения, или применения насильственного воздействия, другими противоправными действиями выходу гражданина из религиозного объединения (п. 2 абз. 10 ст. 14);
- побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий. (п. 2 абз. 11 ст. 14).
Основания ликвидации общественного объединения описаны не так детально, однако также могут включать деяния использованные законодателем в качестве характеристики деструктивного объединения по ч. 1 ст. 239 УК РФ. Например, такое основание как «нарушение общественным объединением прав и свобод человека и гражданина» является достаточно обширным.
В п. 2 абз.1 ст. 14 ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» закреплено, что религиозная организация или группа могут быть ликвидированы в случае нарушения общественной безопасности и общественного порядка. Авторы комментариев к рассматриваемой норме указывают, что в данном случае речь идет в том числе и о совершении преступления, предусмотренного ст. 239 УК РФ [11] (учитывая то, что эта норма в Разделе IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка»). Получа-
ется, что привлечение создателей, руководителей и участников к ответственности за организацию объединения, посягающего на личность и права граждан должна являться поводом для начала судебного процесса о ликвидации соответствующего объединения.
Далее, например, п. 2 абз. 5 ст. 14 указанного ФЗ к основаниям ликвидации относит посягательства на личность, права и свободы граждан. Это деяния, совершаемые участниками в процессе функционирования религиозного объединения: убийство (ст. 105), доведение до самоубийства (ст. 110), умышленное причинение вреда здоровью (ст. 111, 112, 114, 115), побои (ст. 116), истязания (ст. 117), оставление в опасности (ст. 125), похищение человека (ст. 126) и др. [11]. Данные преступления практически неизменно сопутствуют организации объединения, посягающего на личность и права граждан, и квалифицируются по совокупности со ст. 239 УК РФ.
По нашему мнению, ликвидация объединения по данному основанию должна, в свою очередь, поставить перед правоохранительными органами вопрос о рассмотрении действий руководителя, создателя и иных участников с позиций ст. 239 УК РФ. Аналогичные действия должны быть проведены в случае ликвидации объединения по п. 6 - 11 ст. 14 ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях».
Полагаем, что необходимо организовать эффективную систему циркуляции информации между судами общей юрисдикции, принявшими решении о ликвидации объединения и Следственным комитетом при Прокуратуре РФ, которому подследственны дела по ст. 239 УК РФ. Представляется целесообразным публикация статистики ликвидированных объединений по вышеуказанным основаниям, а не только по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
Некоторые исследователи проблемы деструктивных объединений указывают на то, что после ликвидации объединения переходят в режим нелегальной деятельности, усиливают мероприятия по конспирации, в том числе частое изменение места проведения собраний или расположения офисов. Это в свою очередь элиминирует возможность привлечения к уголовной ответственности по ст. 239 УК РФ. Даже при привлечении к уголовной ответственности создателей и организаторов деструктивного объединения и последующей изоляции их от остальных участников нельзя ставить точку в решении проблемы деятельности конкретного объединения [12].
Комплекс проблем, возникающих на практике в связи с привлечением к ответственности по ст. 239 УК РФ, мог бы быть решен с принятием соответствующего Постановления Пленума Верховного суда РФ, которому следовало бы разъяснить ряд понятий и терминов, от их правильного понимания зависит эффективность правоприменения. Речь идет о таких словосочетаниях, использованных законодателем при конструкции объективной стороны исследуемого преступления, как: «создание объединения» «руководство объединением», «насилие», «участие в деятельности объединения», «пропаганда деяний», «побуждение граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний». Необходимо также четко определить
момент, с которого наступает уголовная ответственность по ст. 239 УК РФ. При этом Постановление должно быть посвящено не только вопросам квалификации по этой статье, но и их разграничения со смежными составами, а также проблемам квалификации преступлений, совершаемых в процессе функционирования общественных или религиозных объединений, посягающих на личность и права граждан, а также особенностям назначения наказания по совокупности. Подобное Постановление не только разъяснило бы судам, как правильно применять норму ст. 239 УК РФ, но и сориентировало бы по данной проблеме правоохранительные и иные государственные органы, а также адвокатское сообщество.
Литература
1. Пресс-служба ГУВД по Новосибирской области. 05.10.2010. URL: http://www.nov-mvd.ru/press/Press-relizi? blogs2_id=451 (дата обращения: 01.11.2010).
2. Новости в Томске 26.11.2008. URL: http://news.vtomske.ru/ interview/2 .html?print= 1 (дата обращения: 01.11.2010).
3. Шнайдер Г.-Й. Криминология. М., 1994.
4. Коновалова И.Ю. Ответственность за организацию и участие в преступном объединении (необходимое соучастие) по российскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2008.
5. Мондохонов А. Уголовная ответственность за организацию объединения, посягающего на личность и права граждан // Уголовное право. 2009. № 6.
Поступила в редакцию
6. Подгайный А.М. К вопросу о понятии и формах криминального психического насилия над личностью // «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2006. №№ 4. С. 428 - 429.
7. Жуковский В.И., Мороз В.В. Влияние некоторых деструктивных религиозных сект на психическое здоровье и поведение человека // Психиатрия и религия на стыке тысячелетий: сб. науч. работ Харьковской областной клинической психиатрической больницы № 3 (Сабуровой дачи) и Харьковской медицинской академии последипломного образования / под общ. ред. П.Т. Петрюка, Р.Б. Брагина. Харьков, 2006. Т. 4. С. 34 - 36.
8. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М., 1997.
9. Дерюгин В.И. Теневая психология. Методы психологического воздействия и способы психологической защиты: Периодическая таблица элементов психологии. М., 2003.
10. Ответственность за криминальные проявления экстремизма: метод. рекомендации. М., 2002.
11. Малиновский А.А. Ответственность за нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях: науч.-практ. комментарий ст. 14 и 26 ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12. Петрова Н.В. Актуальные проблемы российской системы социального контроля деструктивной деятельности новых религиозных организаций (НРО). URL: http://tech-biblio.spb.ru/free/stat/14obsch/Petrova_4.pdf (дата обращения: 01.11.2010).
5 мая 2011 г.
