CC BY
124
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ
УДК 343.24 ББК 67.4
© 2018 г. Е. В. Безручко,
доцент кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института
МВД России кандидат юридических наук, доцент.
E-mail: [email protected]
H. Г. Осадчая,
доцент кафедры уголовного права Ростовского филиала Российского государственного
университета правосудия (г. Ростов-на-Дону) кандидат юридических наук, доцент.
E-mail: [email protected]
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА
ИНСТИТУТА СУДИМОСТИ
В статье исследуются проблемы определения правовой сущности судимости, ее правового значения, проводится анализ уголовно-правовой нормы, регламентирующей судимость, положения иных нормативных документов, предусматривающих правовые ограничения, накладываемые на судимых лиц. Авторы дают критическую оценку нормативного регулирования правового статуса лиц, имеющих как действующую, так и аннулированную судимость, формулируют некоторые рекомендации по совершенствованию уголовно-исполнительного закона в этой части.
Ключевые слова: судимость, осужденный, правовой статус, ограничения прав, уголовная ответственность.
E. V. Bezruchko - Associate Professor, Department of Criminal Law and Criminology, Rostov Law Institute of the
Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law, Associate Professor.
N. G. Osadchaya - Associate Professor, Department of Criminal Law, Rostov branch of the Russian State University of Justice (Rostov-on-Don), PhD in Law, Associate Professor.
SOME PROBLEMS OFTHE DEFINITION OF LEGAL STATUS OFTHE INSTITUTE OF CONVICTION
The article examines the problem of determining the legal nature of the conviction, its legal values, the analysis of criminal legal norms regulating the criminal record, the provisions of other regulatory documents stipulating the legal restrictions imposed on convicted persons. The authors gave a critical evaluation of the normative regulation of the legal status of persons having both valid and voided the conviction, made some recommendations for improving the penal law.
Keywords: criminal record, convicted person, legal status and restriction of rights, criminal liability.
Приоритетным направлением современной правовой политики является ресо-циализация осужденного после отбытия наказания и погашения судимости [1, с. 7278]. Правовое значение судимости как последствия назначения наказания вызывает все больший интерес в доктрине уголовного права. Однако множество вопросов, касающихся как правовой природы этого института, так и правового статуса судимых лиц, остаются либо спорными, либо совсем не разрешенными в науке. В этой связи представляется необходимым рассмотреть вопросы, касающиеся целесообразности и справедливости тех правовых последствий, которые влечет факт наличия у лица, преступившего уголовный закон,
как действующей, так и уже аннулированной судимости.
Понятие правовой сущности судимости и ее уголовно-правового значения трактуется в научной литературе по-разному. Не имея ни возможности, ни необходимости анализировать в рамках настоящей статьи основные концепции трактовки природы судимости, воспользуемся ссылкой на исследование, проведенное Г. Ю. Зининым. В частности, проанализировав различные научные позиции исследователей проблем правового статуса судимости, автор приходит к выводу, что в юридической литературе судимость рассматривается прежде всего как результат осуждения, имеющий социальный характер и наступающий после отбывания
наказания [2, с. 133-138]. Социальный характер в данном контексте означает наличие не только уголовно-правовых последствий, но и иных, регулирующихся другими отраслями права. Вместе с тем хотелось бы уточнить, что судимость, возникающая согласно ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) в момент вступления обвинительного приговора в законную силу, распространяет свое негативное влияние на статус осужденного и в период отбываня наказания. Например, именно факт судимости порождает запрет на участие осужденных в выборах, а не наказание. В российском уголовном праве отсутствует наказание в виде лишения избирательных прав, а иные наказания таких правоограничений не устанавливают. Кроме того, как известно, даже после снятия или погашения судимости определенные правовые последствия ее сохраняются.
Выделим три группы ограничений прав судимых лиц в зависимости от периода действия судимости, на котором они находятся:
1. Ограничения прав и свобод на этапе отбывания наказания.
2. Ограничения прав и свобод после отбытия наказания, но до снятия или погашения судимости.
3. Ограничения прав и свобод после аннулирования судимости лица за совершенное преступление.
Существует и другая классификация последствий применения наказания. В зависимости от влияния на права осужденных их делят на социальные и юридические. Последние, в свою очередь, делятся на правовосста-навливающие и правоограничивающие. Пра-вовосстанавливающие отношения заключаются в том, что после отбытия наказания осужденный считается расплатившимся за свое преступление, «отдавшим долг обществу» и не может больше за это преступление быть подвергнут наказанию. К нему возвращаются те права, которые были ограничены назначенным ему видом наказания. Что касается правоограничивающих последствий наказания, то они могут быть репрессивными (учитываются в случае совершения нового преступления при решении вопроса о наличии рецидива в деянии лица, назначении наказания за него либо возможности (невозможности) освобождения от уголовной ответственности и наказания) и предохранительными.
Предохранительные последствия регламентируются нормативными документами, содержащими иные (не уголовно-правовые) нормы. По мнению М. В. Кирюшкина, «эти последствия имеют своей целью не столько наказание, сколько профилактику новых правонарушений. Такие предохранительные меры являются результатом не только действующей, но и аннулированной судимости. К ним относятся, например, административный надзор, ограничения трудовых прав (например, служба в правоохранительных органах), запрет на занятие некоторыми видами деятельности, требующей лицензирования. Кроме того, у лиц, когда-либо имевших судимость, не может быть допуска к государственной тайне или выполнению функций присяжных заседателей. Факт наличия в биографии лица судимости лишает его возможности получить лицензию на оружие, накладывает ограничения при призыве и мобилизации, а также влечет отказ на усыновление ребенка и запрет на смену фамилии, имени, отчества» [3, с. 144-157].
Вместе с тем правоограничения у осужденного сохраняются и после снятия либо погашения судимости. При наличии судимости к лицу, преступившему закон, применяются определенные негативные меры и запреты, они являются проявлением карательной стороны привлечения к уголовной ответственности. Однако после аннулирования судимости все правоотношения преступника с государством считаются исчерпанными, он полностью восстанавливается в своих правах. В соответствии с ч. 6 ст. 86 УК РФ снятие либо погашение судимости влечет отмену всех относящихся к ней правовых последствий. В то же время в соответствии с иными действующими нормативными правовыми актами даже снятая или погашенная судимость служит основанием ограничения или лишения ряда прав лица. Установлены ограничения для осуществления педагогической, экономической, юридической деятельности. По сути, факт судимости в биографии человека ограничивает его в правах и ставит в неравное положение с иными членами общества на долгое время после реализации всех уголовно-правовых последствий наказания, а иногда и на всю оставшуюся жизнь. При этом не стоит забывать и о социальных последствиях наказа-
ния и судимости, которые находятся вне правового поля и могут заключаться в изменении социальных связей, распаде семьи, изменении в личности осужденного, негативном отношении ближайшего социального окружения и т. д. О справедливости такого положения дел в ныне действующем законодательстве и необходимости его изменения в науке уголовного права единого мнения нет. Так, В. В. Полозов считает, что институт судимости в уголовном праве играет одну из ключевых ролей среди уголовно-правовых мер в реализации принципа справедливости. Справедливость, по его мнению, выражается в том, что на всех без исключения осужденных за совершение преступлений определенной категории накладываются одинаковые по объему и характеру ограничения прав и свобод. Это весьма спорное утверждение приводит его в результате к обоснованию предложения об установлении сроков погашения судимости в зависимости от категории тяжести преступления соответственно 2,5 года, 5, 10 и 20 лет [4, с. 170-173]. А. Н. Павлухин, напротив, считает, что последствия судимости, установленные уголовным законом, препятствуют назначению справедливого наказания. Он полагает, что именно наказание должно быть соразмерным по своей карательной сущности общественной опасности преступления, следовательно, отбывший наказание преступник полностью ответил перед государством за причиненный его деянием вред и тем самым исчерпал свои обязанности перед государством в рамках уголовно-правовых отношений, порожденных его преступлением. По мнению ученого, «судимость должна возникать с момента вступления в законную силу обвинительного приговора и заканчиваться по отбытии (исполнении) определенного вида наказания» [5, с. 67-70]. О. А. Шуранова отмечает, что «в российском законодательстве существует более 60 нормативных правовых актов федерального уровня, устанавливающих ограничения и даже запреты для ранее осужденных лиц», что говорит о недопустимости расширительного толкования института судимости. Она справедливо указывает, что судимость является исключительно уголовно-правовой мерой, а, следовательно, ее негативное влияние на права осужденных должно регламен-
тироваться только Уголовным кодексом РФ и влечь исключительно уголовно-правовые последствия. «Беспредельное применение и распространение института судимости на различные общественные отношения, не связанные с преступлением, превращает его фактически в дополнительное уголовное наказание» [6, с. 278-282]. Автор считает абсурдным сохранение за лицом пожизненных общеправовых последствий судимости независимо от его постпреступного поведения, даже самого безупречного и полезного для общества. Следовательно, судимость предполагает наличие специального статуса у ее носителей, отличного от правового положения иных граждан. Этот факт неоднократно обсуждался в юридической литературе, в результате чего ряд исследователей выступили с предложением о принятии специального федерального закона, регламентирующего правовое положение лиц, имеющих или имевших судимость. Так, О. А. Шу-ранова пишет, что, в отличие от других категорий лиц, имеющих особенности правового статуса по сравнению с общим для всех людей, проживающих на территории Российской Федерации, регламентированным Конституцией РФ, правовое положение осужденных не единым нормативным документом регулируется. Автор отстаивает мнение о необходимости принять закон о правовом положении судимых лиц, по аналогии с законом РФ «О статусе судей в Российской Федерации», Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, устанавливающих особенности в объеме прав, свобод и обязанностей тех категорий граждан, на которые они распространяются [6, с. 280]. По мнению автора, права осужденных лиц нередко ограничиваются подзаконными актами. Ограничительные грифы, которые зачастую накладываются на такие документы, лишают возможности познакомиться с их содержанием (а иногда и с самим фактом их существования) как представителей науки либо широкой общественности, так и тех лиц, на которых они распространяются. В результате весьма затрудняется проведение целенаправленной и результативной работы по подготовке осужденных к освобождению, ознакомлению их с кругом тех ограничений правового статуса, которым они будут под-
вергаться в течение срока судимости, а также после ее аннулирования. Кроме того, наличие и применение таких нормативных актов прямо противоречит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, которая однозначно говорит о возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина только федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты безопасности государства и человека.
Г. Ю. Зинин, справедливо указывая на то, что «правоотношения, вытекающие из факта судимости, должны быть точно перечислены в специальном законодательном акте», считает необходимым принятие закона «О правовом статусе осужденных и отбывших наказание» [2, с. 134].
По нашему мнению, оптимальным решением этого вопроса представляется внесение в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (далее - УИК РФ) главы 21 о правовом статусе осужденных после отбытия наказания и снятия либо погашения судимости. В нее следовало бы включить статью, устанавливающую правовое положение лиц, отбывших наказание, а также статьи, регламентирующие правовой статус лиц, судимость у которых снята или погашена. Вместе с тем не следует использовать формулировку «с ограничениями, предусмотренными федеральным законом для лиц, имеющих судимость», а в отдельном абзаце перечислить, какие именно ограничения налагаются на лиц, отбывших наказание и имеющих действующую судимость.
Литература
1. Безручко Е. В., Витвицкая С. С., Кейду-нова Е. Р. Основные направления совершенствования подсистемы альтернативных наказаний // Юристъ-Правоведъ. 2017. № 3.
2. Зинин Г. Ю. Судимость как социальное последствие осуждения // Прикладная юридическая психология. 2013. № 1.
3. Кирюшкин М. В. Социальный механизм функционирования уголовного наказания // Правоведение. 2001. № 1.
4. Полозов В. В. Ограничение прав лиц, имеющих судимость, в контексте требований Конституции России и международных правовых актов // Уголовно-исполнительная сис-
Полагаем, что, во-первых, это будет логично согласовываться с гл. 2 УИК РФ, регламентирующей правовой статус осужденных (учитывающей наличие у них судимости). Во-вторых, это позволит привлечь правоохранительные органы к реализации прав судимых лиц. В-третьих, ограничения в правовом статусе осужденных, отбывших наказание и тем более с уже снятой или погашенной судимостью, должны быть минимальными, только действительно необходимыми для обеспечения безопасности и законности функционирования институтов государства и общества.
Поскольку судимость является основанием для ограничения ряда прав осужденных как во время применения наказания к осужденному (и параллельно с ним), так и после его отбывания, можно однозначно утверждать, что судимость является формой реализации уголовной ответственности. Однако ее правовое значение этим не исчерпывается, поскольку судимость является также мерой, содержащей карательные элементы не только уголовно-правового, но и общеправового, и социального характера. Она продолжает оказывать негативное влияние на статус лица, преступившего уголовный закон, и после того, как все его уголовно-правовые отношения с государством исчерпаны. Следовательно, все правовые последствия, то есть правовые ограничения, которые влечет не только действующая, но и уже аннулированная судимость, должны быть подробно прописаны в законе в целях недопущения нарушения конституционных прав судимых лиц.
Bibliography
1. Bezruchko E. V., Vitvitskaya S. S., Kaduko-va E. R. Main directions of improvement of subsystem alternative sentencing // Jurist-Pravoved. 2017. № 3.
2. Zinin Yu. G. Conviction as a social consequence of condemnation // Journal of applied legal psychology. 2013. № 1.
3. Kiryushkin V. M. Social functioning of criminal punishment // Law. 2001. № 1.
4. Polozov V. V. Limit the rights of individuals with previous convictions, in the context of the requirements of the Russian Constitution and international legal acts // Penal system of Russia: problems and prospects: materials of the International scien-
тема России: проблемы и перспективы: сборник материалов Международной научной конференции адъюнктов, аспирантов, курсантов и студентов. Самара, 2014.
5. Павлухин А. Н. Общие начала назначения наказания и справедливость // Закон и право. 2003. № 10.
6. Шуранова О. А. Нормативное регулирование правового состояния судимости в Российской Федерации // Человек: преступление и наказание. 2017. Т. 25. № 2.
tific conference of military postgraduates, postgraduates, trainees and students. Samara, 2014.
5. Pavlukhin A. N. General principles of sentencing and justice // Law and right. 2003. № 10.
6. Shuranova O. A. Legal regulation of the legal status of a criminal record in the Russian Federation // Man: crime and punishment. 2017. Vol. 25. № 2.
