CC BY
400
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №4/2016 ISSN 2410-6070_
народовластию, суверенному статусу государственности и т.д.) и в своей сущности обладают повышенной стабильностью. Это проявляется независимо от характера и степени их закрепления в каждой данной конституции, поскольку они коренятся в фактических общественных отношениях, подлежащих высшему правовому регулированию, и отражаются в массовом правосознании общества.
Таким образом, конституционно-демократические принципы правосудия выступают в современных реалиях как закрепленные в Конституции, ведущие правовые положения по учреждению и функционированию органов судебной власти. Они отражают демократический характер правосудия как формы государственной деятельности. Все рассмотренные параметры этой деятельности получают динамическое воплощение именно в процессе функционирования принципов правосудия. Список использованной литературы:
1. Анишина, В. И. Основы судебной власти и правосудия в Российской Федерации : курс лекций / В.И. Анишина - М.: Эксмо, 2008. - 270 с.
2. Багыллы, Т. А. Принцип беспристрастности правосудия и порядок разрешения отвода судьи: проблема правового регулирования и реализации / Т.А. Багыллы // Закон. - 2010. - № 12. - С. 143 - 148.
3. Боломатова, К.Н. Конституционно-правовые принципы единства судебной власти и судебной системы / К.Н. Боломатова // Конституция как основа правовой системы государства в XXI веке: Материалы международной научно-практической конференции. - М., 2009. - 176 с.
4. Борисова, Е. А. Правовая определенность и право на справедливое судебное разбирательство / Е. А. Борисова // Законодательство. - 2010. - № 8. - С. 76-82.
5. Крылова, В. Н. Значение реализации конституционных принципов правосудия в механизме судебной защиты полномочий органов местного самоуправления РФ / В. Н. Крылова // Государственная власть и местное самоуправление. - 2015. - № 2. - С. 17 - 22.
6. Пантелеев, Б.Н. Судебная система и общественность: стратегии сотрудничества / Б.Н. Пантелеев. - М., 2008.
7. Подгорная, О.В. Понятие и классификация конституционных принципов судебной власти / О.В. Подгорная // Юриспруденция. - 2008. - № 11
8. Правосудие в современном мире: монография / под ред. Т. Я. Хабриева, В. М. Лебедева. - М.: ИНФРА-М : Норма, 2013. - 720 с.
9. Сидорова, Н. В. Назначение уголовного судопроизводства и его принципы: соотношение и некоторые проблемы правового регулирования / Н.В. Сидорова // Вестник Тюменского государственного университета. - 2012. - № 3. - С. 170 - 173.
© Китаева А.Г., Китаева Н.Г., 2016
УДК 343.712.1
А.М.Климанов
Заведующий кафедрой уголовного права первого факультета повышения квалификации (с дислокацией в г. Ростове-на-Дону) ИПК ФГКОУ ВО «Академия Следственного комитета Российской Федерации»,
кандидат психологических наук, г. Ростов-на-Дону, Российская Федерация
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ГРАБЕЖА, СОВЕРШЕННОГО
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ
Аннотация
В статье рассматриваются некоторые проблемные вопросы квалификации открытого похищения
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №4/2016 ISSN 2410-6070_
чужого имущества (грабежа), совершенного несовершеннолетними, а также вопросы, которые возникают перед следователями СК России в ходе расследования уголовных дел данной категории. Приводится судебная практика, даются практические рекомендации.
Ключевые слова
Несовершеннолетний, чужое имущество, насилие, завладение, группа лиц,
наказание, ответственность.
Проблема несовершеннолетней преступности всегда находилась в центре внимания Следственного комитета России.
Так, выступая на коллегии по вопросам профилактики и расследования преступлений в отношении несовершеннолетних, Председатель СК России А.И. Бастрыкин отмечал, что «правонарушения несовершеннолетних во многом определяют криминальную ситуацию в стране на ближайшие годы... В целях предупреждения этих опасных проявлений руководители следственных органов должны использовать все возможные направления работы по профилактике правонарушений и преступлений несовершеннолетних. Нас не должно успокаивать то обстоятельство, что на протяжении последних лет отмечается тенденция к сокращению преступности несовершеннолетних»[1]. Анализ официальной статистики позволяет констатировать, что среди общего вала преступности 37 % составляют преступления против собственности, 12 % из которых совершается несовершеннолетними[2].
Одним из наиболее распространенных корыстно-насильственных преступлений против собственности, совершаемых несовершеннолетними, помимо кражи, является грабеж. Несмотря на то, что к категории тяжких и особо тяжких деяний относятся только его квалифицированные виды (части 2 и 3 статьи 161УК РФ), следователю СК России необходимо полностью усвоить и общие признаки данного преступления с тем, чтобы успешно расследовать не характерные в целом для него уголовные дела подобной категории.
Грабеж определяется в уголовном законе как открытое хищение чужого имущества. Вопрос об открытом характере хищения имущества, как и тайного при краже, решается на основании субъективного критерия, т.е. исходя из субъективного восприятия обстановки самим виновным лицом.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 29 от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» под открытым хищением чужого имущества понимает такое хищение, которое совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества, либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет[3].
С объективной стороны грабеж характеризуется действиями, состоящими в открытом противоправном завладении чужим имуществом. При этом законодатель допускает максимум насилия в виде насилия, не опасного для жизни или здоровья (п. «г» ч.2 ст. 161 УК РФ).
В упомянутом Постановлении (п.2) тайное хищение чужого имущества определяется как незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в присутствии, но незаметно для них. В тех случаях, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный полагал, что действует тайно, содеянное им квалифицируется как тайное хищение чужого имущества.
Так, Октябрьским районным судом г. Ростова-на-Дону П. осужден за грабеж. В ходе предварительного расследования и судебного рассмотрения установлено, что войдя в киоск, чтобы купить хлеба, П. воспользовался тем, что продавец Б. отвернулась, похитил лежавший на прилавке возле кассы калькулятор, принадлежащий Б., и скрылся. Изменяя квалификацию содеянного на п. «в» ч. 2 ст. 158 УК, Президиум Ростовского областного суда указал: «Если субъект преступления ошибочно считает, что совершает хищение тайно, хотя в действительности его действия замечены потерпевшим или посторонними лицами, то содеянное нельзя считать грабежом. Изъятие имущества при таких обстоятельствах квалифицируется как
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №4/2016 ISSN 2410-6070_
кража»[4].
Состав грабежа в качестве обязательного признака включает общественно опасное последствие в виде имущественного ущерба. Поэтому грабеж считается оконченным преступлением с того момента, когда виновный изъял чужое имущество и получил реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению.
Субъективная сторона грабежа характеризуется только прямым умыслом и корыстным мотивом. Учитывая значительную социальную опасность такого преступления как грабеж, законодатель установил наступление уголовной ответственности за его совершение с 14 лет (ч.2 ст.20 УК РФ).
При расследовании квалифицированных и особо квалифицированных составов грабежа следователю необходимо помнить ряд некоторых основных положений.
Совершение грабежа по предварительному сговору группой лиц означает, что в нем принимают непосредственное участие два или более лица, которые предварительно, т.е. до начала преступления, договорились о совместном его совершении.
Действия участника преступления, не принимавшего непосредственного участия в выполнении объективной стороны грабежа, не могут квалифицироваться как соисполнительство. Так, президиум Липецкого областного суда в постановлении по делу Б. указал: «По смыслу уголовного закона в случае совершения хищения по предварительному сговору группой лиц, при отсутствии организованной группы, действия лиц, осведомленных о целях участников хищения и оказавших им содействие в доставке к месту совершения преступления и обратно, но не оказывавших помощь в изъятии имущества, подлежат квалификации как соучастие в преступлении в форме пособничества»[5].
При квалификации грабежа сопряженного с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище, необходимо учитывать, что этот признак формулируется только как незаконное проникновение в жилище, помещение или иное хранилище. Проникновение является незаконным, если осуществляется виновным, не имеющим на это никакого права и вопреки установленному запрету.
Под проникновением следует понимать тайное или открытое вторжение в любое помещение или иное хранилище с целью совершения хищения чужого имущества. Если лицо находилось в помещении или ином хранилище правомерно, не имея преступного намерения, но затем совершило хищение, его действия нельзя квалифицировать как совершенные с незаконным проникновением (п. 19 названного выше Постановления).
Проникновение может совершаться с преодолением или разрушением запорных устройств, с преодолением сопротивления людей либо без этих признаков.
Проникновением в помещение или иное хранилище должно признаваться не только физическое вторжение виновного, но и извлечение из них имущества с помощью различных приспособлений и орудий.
Так, Л., выставив стекло из окна склада, при помощи металлического крюка достал через окно и похитил 20 бутылок водки. Верховный Суд РФ признал правильной квалификацию кражи как совершенной с проникновением в хранилище[6].
Проникновение в жилище должно пониматься так же, как и проникновение в помещение или иное хранилище. В любом случае цель хищения обязательно должна предшествовать вторжению. Как указала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении по делу К., «возникновение умысла на хищение после того, как виновный оказался в квартире, исключает квалификацию его действий по признаку проникновения в жилище»[7].
При этом под жилищем понимается индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но предназначенное для временного проживания.
Размер хищения признается крупным при стоимости похищенного имущества, превышающей 250 тыс. рублей (примечание 4 к ст. 158 УК).
Признак совершения грабежа организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 161 УК) означает, что его
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №4/2016 ISSN 2410-6070_
участники объединились в устойчивую группу для совершения нескольких преступлений (необязательно грабежей) либо одного, но сложного по исполнению и поэтому требующего серьезной, как правило, длительной организационной подготовки.
При совершении грабежа организованной группой действия всех его участников квалифицируются одинаково - по п. «а» ч. 3 ст. 161 УК. Однако ответственность наступает дифференцированно. Лицо, создавшее организованную группу либо руководившее ею, подлежит уголовной ответственности за все совершенные организованной группой преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы несут уголовную ответственность только за те хищения, в подготовке или совершении которых они участвовали (ч.5 ст.35 УК РФ).
Особо крупный размер хищения для целей статьи 161 УК РФ определяется в соответствии с примечанием 4 к ст. 158 УК и означает, что стоимость похищенного имущества превышает 1 млн. рублей.
Квалифицированный состав грабежа включает и такой специфический для этого преступления признак, как применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК). Для правильного понимания этого признака необходимо учитывать следующие обстоятельства.
Во-первых, значение квалифицирующего признака придается не только фактическому применению насилия, но и угрозе реально применить физическое насилие, не опасное для жизни или здоровья, т.е. психическому насилию.
Во-вторых, при грабеже насилие может быть применено не только к собственнику или иному владельцу имущества, но и к другим лицам, которые реально или по мнению виновного могли воспрепятствовать хищению.
В-третьих, этот вид квалифицированного грабежа характеризуется лишь таким насилием, которое по своему характеру не представляет опасности для жизни или здоровья. Оно означает действия, которые сопровождались причинением потерпевшему физической боли, нанесением ему побоев или ограничением его свободы.
Грабеж считается насильственным только при условии, если применение или угроза применения насилия служили средством завладения имуществом или средством его удержания непосредственно после завладения. Насилие, которое похититель применяет с целью избежать задержания после оконченной кражи, не означает ее перерастания в грабеж. И напротив, если преступление было начато как ненасильственный грабеж или даже как кража, но после его обнаружения виновный применил насилие для завладения имуществом или для его удержания сразу после тайного или открытого завладения, деяние перерастает в насильственный грабеж.
Список использованной литературы:
1. Официальный сайт Следственного комитета Российской Федерации [Электронный ресурс].-Режим доступа: http: //www .sledcom .ru/actual/1950/
2. Официальный сайт МВД России [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://mvd.ru/folder/101762/item/7087734/
3. Постановление Пленума ВС РФ №29 от 27.12.2002 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 № 7, от 23.12.2010 № 31) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. № 2. 2003.
4. Архив Ростовского областного суда. Дело № 2-258/2012.
5. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 1. С. 21.
6. Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / сост. С.А. Разумов, И.Н. Иванова; под общ. ред. В.М. Лебедева. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательство Юрайт, 2010.
7. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. № 11. С. 3-4.
© Климанов А.М., 2016
