CC BY
88
10. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.10); КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО; ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ПРАВО (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.07)
10.1. НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНОЛОГИИ, СВЯЗАННОЙ С ПРОТИВОДЕЙСТВИЕМ НЕЗАКОННОМУ ОБОРОТУ ЯДЕРНЫХ МАТЕРИАЛОВ, В НОРМАХ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
Яворский Илья Константинович, соискатель. Место учебы: Московский университет МВД России, Факультет подготовки научно-педагогических и научных кадров. E-mail: [email protected]
Аннотация: Рассматриваются теоретические вопросы содержания термина «незаконный оборот ядерных материалов» в контексте отечественной и зарубежной доктрины международного права, а также действующих норм международного права. Проводится сравнительно-правовой анализ различных международных договоров, где закрепляется данный термин, с договорами, направленными на пресечение незаконных действий с ядерными и радиоактивными материалами. Формулируется авторская позиция относительно содержания и форм незаконного оборота ядерных материалов.
Ключевые слова: незаконный оборот ядерных материалов, незаконное распространение ядерных материалов, незаконное приобретение ядерных материалов, перемещение ядерных материалов.
SOME PROBLEMS OF USING THE TERMINOLOGY RELATED TO COUNTERACTION TO ILLEGAL CIRCULATION OF NUCLEAR MATERIALS IN THE INTERNATIONAL LAW REGULATIONS
Yavorskiy Ilya Konstantinovich, competitor. Place of study: Moscow University of MIA Russia, preparation of scientific and pedagogical and scientific personnel department. E-mail: [email protected]
Annotation: There are theoretical questions of a content of the term «illegal circulation of nuclear materials» are considered in the context of the domestic and foreign doctrine of international law, and also in the context of international law currently in force regulations. In this article is carried out a comparative-legal analysis of the various international contracts, where this term is fixed, with the contracts seek to suppression of illegal actions with nuclear and radioactive materials. It is formulated author's position concerning the content and forms of illegal circulation of nuclear materials.
Keywords: illegal circulation of nuclear materials, illegal distribution of nuclear materials, illegal acquisition of nuclear materials, moving of nuclear materials.
Правовое обеспечение международных усилий по нераспространению ядерного оружия, ядерных и радиоактивных материалов имеет немалую историю.
Уже с 60-х годов ХХ века формировался комплекс норм, которые создавали условия для предупреждения и пресечения соответствующих фактов. Этот процесс не завершен и в настоящее время, о чем свидетельствуют многочисленные инициативы по совершенствованию регулирования и сотрудничества. Однако в настоящее время в научной доктрине имеет место ряд терминологических юридических проблем, порожденных неопределенностью ряда норм международных договоров, направленных на противодействие незаконному обороту ядерных материалов.
Так, отдельными исследователями проблем ядерной безопасности сам термин незаконного оборота ядерного материала представляется некорректным. Они, в частности, отмечают, что в современных условиях, когда физическая защита находится в числе наиболее приоритетных направлений обеспечения безопасности большинства стран, имеет смысл говорить лишь об отдельных редких случаях утраты, незаконной продажи, приобретения материалов, носящих несистемный характер. Отмечается отсутствие того, что называется «теневым рынком» таких материалов, что лишает смысла термин «оборот» и ставит вопрос о целесообразности закрепления его на международном уровне1. Кроме того, нередко авторы указывают на отсутствие в действующих международно-правовых актах данного термина. Действительно, если обратиться к основным документам, затрагивающим рассматриваемые вопросы (Конвенция ООН о борьбе с актами ядерного терроризма от 13 апреля 2005 г.2 (далее - Конвенция 2005 г.) и Конвенция ООН о физической защите ядерного материала и ядерных установок от 26 октября 1979 г.3(далее - Конвенция 1979 г.), то в них термин не употребляется, а обязательства государств связаны с преследованием за конкретные деяния - хищение, присвоение, незаконное перемещение и т.д. Следует ли из этого, что использование терминологической конструкции «незаконный оборот» в отношении международно-правового противодействия незаконным действиям в отношении ядерного материала неоправданно?
В первую очередь необходимо обратиться к мнению о том, что факты умышленных незаконных действий с ядерными материалами являются редкими и единичными. Признавая весьма серьезное отношение государств к созданию систем физической защиты ядерных материалов, данные, систематизируемые МАГАТЭ, не свидетельствуют о редкости, единичности соответствующих фактов. В частности, База данных МАГАТЭ о незаконном обороте (ТОВ) только за 10 лет систематизации (с 1993 по 2002 г.) зафиксировала 440 фактов незаконной или несанкционированной деятельности с ядерными и радиоактивными материала-
1 См. например: Хоскинс Р. Угрозы и риски, связанные с незаконным оборотом ядерных и радиоактивных материалов - Бюллетень МАГАТЭ. 2008. № 49-2. С. 35.
2 См. текст: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conven-tions/ nud_ter.shtml
3 См. текст: http://www.un.org/nj/documents/ded_conv/conven-tions/nucmat_protection.shtml#a1
5'2013
Пробелы в российском законодательстве
ми, из которых более половины были связаны с попытками завладения и распространения4. Всего же в базе на 2012 год более 2000 подтвержденных инцидентов с ядерными и радиоактивными материалами5. Более 1/3 из них были связаны с материалами, пригодными для создания ядерного оружия.
Кроме того, из политической повестки дня различных международных конференций проблема незаконного оборота ядерных материалов не уходит. Об этом, к примеру, свидетельствует п.9 Коммюнике Сеульского саммита по ядерной безопасности от 27 марта 2012 г., где отмечается, что необходимость развития национального потенциала для предотвращения, обнаружения, реагирования и преследования по закону фактов незаконного оборота ядерных материалов6. Документ подчеркивает, что дальнейшее международное сотрудничество в данной сфере должно идти по крайней мере по трем направлениям: координация национальных механизмов по борьбе с незаконным оборотом; совершенствование технического потенциала в области инспектирования и обнаружения ядерных и других радиоактивных материалов на границах; преследование виновных в соответствующих преступлениях; повышение эффективности информационного обмена относительно фактов незаконного оборота ядерных материалов.
Таким образом, статистика МАГАТЭ и политические заявления свидетельствуют не только о наличии проблемы незаконного оборота ядерных материалов, о его транснациональном характере, но и о том, что термин «оборот» применительно к данному виду незаконной деятельности является устоявшимся в практике международного общения.
Не смотря на то, что среди задокументированных фактов незаконного или несанкционированного обращения с ядерными материалами доля случаев прямо или косвенно свидетельствующих об их отчуждении (обороте) не составляет абсолютное большинство, всё равно это десятки случаев. Отсутствие системности в таких фактах не дает основание говорить о нецелесообразности использования термина «оборот» в нормах международного права и практике их реализации, так как незаконное отчуждение каких-либо других объектов, ограниченных в обороте или вообще выведенных из него, неизменно называется в международно-правовых актах оборотом. В качестве примера можно привести Конвенцию Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20 декаб-ря1988 г.7., Межамериканскую конвенцию против незаконного изготовления и оборота огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и других соответствующих материалов от14 ноября 1997 г.8 и др. Таким образом, в международно-правовой практике термин «незаконный оборот» используется весьма часто, вне зависимости от системности и частоты его
4 См.: Доклад МАГАТЭ «Усиление контроля за радиоактивными источниками, разрешенными к использованию, и восстановление контроля над бесхозными источниками», 2005. С. 56-59. -http://www-pub.iaea.org/MTCD/publications/PDF/te_1388r_web.pdf (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
5 См.: http://mir-politika.ru/1585-reakciya-rossii-i-ee-partnerov-na-ugrozu-yademogo-terrorizma.html (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
6 См.: http://news.kremlin.ru/ref_notes/1185 (Дата обращения -18.05.2013 г.).
7 См.: Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации, Вып. XLVII.- М., 1994. С. 133 - 157.
8 См.: http://www.oas.org/juridico/english/treaties/a-63.html (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
случаев. В основу закрепления тех или иных действий как элементов незаконного оборота ложатся иные критерии - общественная и международная опасность, направленность на достижение опасного результата.
Другое дело, что в различных международно-правовых актах, направленных на регулирование сотрудничества государств в сфере противодействия незаконному обороту тех или иных объектов, содержание данного термина включает различные деяния. Проведение унификации такого перечня представляется бесперспективным, поскольку для каждого объекта, ограниченного или запрещенного в обороте, в силу его физических свойств, могут представлять опасность разные формы оборота. Однако вне зависимости от того, оборот чего именно является объектом международно-правового противодействия, перечень деяний, составляющих его, всегда связан с приданием способности к распространению. То есть это всегда действия или бездействия, которые в том или ином виде способствуют неконтролируемому или несанкционированному распространению запрещенного или ограниченного в обращении объекта. Именно этот признак, как представляется, роднит упомянутые выше международные договоры, направленные на противодействие незаконному обороту.
Сравним виды деяний в договорах, где используется собирательный термин «незаконный оборот», и в договорах по проблемам ядерных материалов, где он не упоминается.
К примеру, в Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. прямо указывается, что термин «незаконный оборот» охва-тываетпроизводство, изготовление, экстрагирование, приготовление, предложение, предложение с целью продажи, распространение, продажу, поставку на любых условиях, посредничество, переправку, транзитную переправку, транспортировку, импорт или экспорт любого наркотического средства или любого психотропного вещества в нарушение положений Конвенции (ст.3). Если сравнить этот перечень с перечнем деяний в Конвенциях о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г. и о физической защите ядерного материала и ядерных установок 1979 г., то обнаруживается много сходства. В частности, такими деяниями Конвенция 1979 г. называет получение, владение, использование, передачу, кражу, перенос, пересылку, перемещение, присвоение (в том числе путем обмана), видоизменение, уничтожение или распыление ядерного материала. В тоже время Конвенция 2005 г. закрепляет более узкий перечень деяний, которые, впрочем, охватываются перечнем Конвенции 1979 г.: упоминает только о незаконном владении и использовании ядерного материала. При этом Конвенция 2005 г. связывает совершение таких деяний с вполне определенными мотивами и целями, которые можно охарактеризовать как террористические. Очевидно, что не смотря на разный характер самих объектов, различия в негативных последствиях их незаконного использования, международное право запрещает сходные деяния. В обоих случаях незаконными признаются деяния, направленные не только на владение, но и на перемещение объектов, смену ими фактических владельцев вне установленных процедур.
Таким образом, хотя Конвенции 1979 и 2005 гг. не закрепляют термин «незаконный оборот ядерных материалов», полагаем, что сходность запрещаемых ими деяний с запрещаемыми деяниями тех конвенций, где
понятие незаконного оборота раскрывается, позволяет применить доктринальную аналогию.
Однако отсутствие в нормах международного права четкого определения незаконного оборота ядерных материалов не способствует юридической определённости и единообразному применению соответствующих международно-правовых норм. Ситуацию усугубляет то, что в Конвенциях 1979 и 2005 гг. имеются расхождения относительно перечня деяний, запрещаемых как незаконные формы обращения с ядерными материалами. Полагаем, что одним из аспектов совершенствования правового регулирования в рассматриваемой сфере должно стать введение в указанные выше акты термина «незаконный оборот ядерных материалов» по аналогии с другими международными договорами, направленными на противодействие незаконным деяниям в отношении отдельных объектов.
Список литературы:
[1] См. например: Хоскинс Р. Угрозы и риски, связанные с незаконным оборотом ядерных и радиоактивных материалов - Бюллетень МАГАТЭ. 2008. № 49-2. С. 35.
[2] См. текст: http://www.un.org/ru/documents/decl_ ад п^^ nventions/n ucl_te Г^МТН
[3] См. текст: http://www.un.org/ru/documents/decl_ conv/conventions/nucmat_protection.shtml#a1
[4] См.: Доклад МАГАТЭ «Усиление контроля за радиоактивными источниками, разрешенными к использованию, и восстановление контроля над бесхозными источниками», 2005. С. 56-59. - http://www-pub.iaea.org/MTCD/publications/PDF/te_1388r_web.pdf (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
[5] См.: http://mir-politika.ru/1585-reakciya-rossii-i-ee-partnerov-na-ugrozu-yadernogo-terrorizma.html (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
[6] См.: http://news.kremlin.ru/ref_notes/1185 (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
[7] См.: Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации, Вып. XLVII.- М., 1994. С. 133 -157.
[8] См.: http://www.oas.org/juridico/english/treaties/a-63.html (Дата обращения - 18.05.2013 г.).
