CC BY
47
УДК 93:343.264(571.56)
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОЖИВАНИЯ ССЫЛЬНЫХ ЕВРЕЕВ ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
© Е.С. Сальникова1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
В статье рассматриваются некоторые условия проживания ссыльных евреев, второй по численности (после русских) этнической группы в сибирской ссылке. Отмечаются довольно жёсткие правила их отправления, приёма, перемещения; они не имели права отлучаться с мест их причисления (за пределы «черты оседлости») для заработков наравне с другими ссыльными. Можно сказать, что в Сибири существовал так называемый «еврейский вопрос».
Библиогр. 8 назв.
Ключевые слова: евреи; «Устав о ссыльных»; особые правила отправления в ссылку евреев; черта оседлости; билеты, дающие право на отлучку.
SOME FEATURES OF EXILED JEW LIVING IN IRKUTSK PROVINCE IN THE SECOND PART OF XIX CENTURY E.S. Salnikova
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, Russia, 664074
The article deals with the living conditions of the exiled Jews, who formed the second largest ethnic group in Siberian exile after Russians. It is indicated that the rules of their forwarding, registration and relocation were rather tough. Moreover, they were prohibited to go off the places of their assignment (beyond the "pale of settlement") in search for earnin gs like other exiled did. It may be said that there was a so called "Jewish question" in Siberia. 8 sources.
Key words: Jews; "Regulation on exiled"; special rules to exile Jews; pale of settlement; tickets with permission to leave.
Время правления Екатерины II можно считать началом истории евреев в Российском государстве, хотя в более ранний период на его территории появились отдельные евреи. После первого раздела Речи Посполитой в 1772 году к России отошли земли, на которых проживало до нескольких сотен тысяч евреев. Тогда состоялось первое формальное принятие евреями русского подданства. И по Указу от 16 августа 1772 г. они стали пользоваться всеми правами русских подданных.
Но уже в 1791 году вышел указ, по которому селиться и торговать евреи могли лишь в особо указанных губерниях. Этим было положено начало организации в России «черты еврейской оседлости».
Сибирь оказалось вне этой черты, поэтому становилась «доступной» для евреев, но только как место принудительного водворения за совершенные преступления. По данным статистики наказаний, евреи оказывались в Сибири исключительно по двум причинам: за так называемое бродяжничество, под толкование которого попадали и все торговцы и ремесленники, находившиеся вне «черты оседлости» без разрешительных документов; различные преступления против собственности. Отдельно подчеркивалось, что среди евреев практически не было убийц [7].
До1880-х гг. численность ссыльных евреев была незначительна, но постепенно доля евреев в ссылке и
на каторге заметно возросла, что было зафиксировано Канцелярией иркутского генерал-губернатора. В 1898 г. уже насчитывалось 8 тыс. ссыльных евреев. Из них: 3,2% - ссыльнопоселенцы, 2,6% - сосланные на житье, 7,4% - сосланные в административном порядке, по распоряжению правительства. В сибирской ссылке евреи составляли вторую по численности (после русских) этническую группу. Ссыльных евреев селили в одни и те же места, исходя из того, что рядом с единоверцами легче устроиться на новом месте. То есть брался в расчет, выражаясь современным языком, вопрос «социальной адаптации» ссыльных.
Царствование Александра II ознаменовалось либеральными мерами по отношению к евреям. Право выхода из «черты оседлости» получили купцы, ремесленники и лица с высшим образованием. Годы правления двух последних монархов - Александра III и Николая II, вошли в историю как годы крайнего антисемитизма, что и нашло отражение в российском законодательстве. Не был исключением и «Устав о ссыльных» [8], который являлся основой законодательного регулирования сибирской ссылки в России.
Условия сибирской ссылки для евреев были особо жёсткими. В Уставе о ссыльных были определены «особые правила о ссыльных евреях». Так, например, жёны ссыльных евреев могли следовать за мужьями, подобно женам ссыльных русских, но если ссылалась
1Сальникова Елена Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии, тел.: 89500810702, email: E.S.1856@ mail.ru
Salnikova Elena, Candidate of History, Associate Professor of the Department of History and Philosophy, tel.: 89500810702, e-mail: E.S.1856@ mail.ru
еврейская женщина, её муж не мог следовать за ней. Ещё более жёстоким закон был в отношении детей ссыльных женщин. Женщинам любых национальностей разрешалось брать с собой детей, но только не еврейкам: «Ссылать одних евреек, мужья их следовать за ними не могут, а из малолетних детей таким еврейкам предоставляется брать лишь грудных младенцев, и то не иначе, как только с согласия мужей. Женам евреев дозволяется на общем основании следовать в Сибирь за ссылаемыми мужьями. Им разрешается брать с собой малолетних детей мужского пола до 5 лет, а женского пола - до 10» [8, ст. 264]. Соблюдение данной статьи Устава строго конролирова-лось; по распоряжению иркутского генерал-губернатора волостные правления и инородческие управы должны были доставлять в тюремное отделение Иркутского губернского правления списки детей ссыльных евреев мужского пола, прибывших в Сибирь в нарушение 264-й статьи, то есть в возрасте свыше 5 лет. По этому приказу их необходимо было высылать в пределы их «черты оседлости».
Кроме того, сосланные евреи не могли водворяться на стовёрстном расстоянии от китайской границы и вообще от границ с неподвластными России народами [8, ст. 376]. Таким образом государство пыталось ограничить рост численности евреев в Сибири.
В другом законодательном акте Российской империи - «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года», существовали такие градации наказания, как ссылка в отдалённейшие места Сибири и места, не столь отдалённые. Для евреев этого различия не существовало и все они, вне зависимости от приговора суда, ссылались не ближе Иркутской губернии, и в основном это была Якутская область.
Вопросы о правилах водворения ссыльных в Сибири периодически рассматривались в правительственном Сенате. 12 июня 1860 г. Сенат, заслушав информацию управляющего Министерства государственных имуществ об устройстве ссыльных евреев в Сибири и о назначении им мест поселения, постановил: «1. Евреи, ссылаемые в Сибирь, а равно и осуждённые в каторжные работы, по окончании срока поселяются не отдельными селениями, а в деревнях старожилов, по назначению начальника Сибири. 2. Для предупреждения непомерного умножения числа евреев в Сибири прекратить ссылку их туда на водворения взамен продолжительного заключения в арестантских ротах и рабочих домах» [4]. Этот документ ещё раз доказывает, что в отношении ссыльных евреев существовали особые правила отправления их в ссылку, приёма и распределения. На основании этого закона все евреи должны быть назначены на поселение и водворения только с разрешения генерал-губернатора Восточной Сибири. Так, например, в 1862 г. было распределено 40 поселенцев. Большая часть из них сами просились в определённые районы Иркутской губернии для совместного проживания с родственниками, почти половина из них изъявила желание быть направленными в Братскую волость, к уже проживающим там евреям. На просьбы ссыльных причислить их к Иркутскому округу генерал-губернатор
отказывал с резолюцией: «Не причислять евреев к ближайшим к Иркутску волостям». Закон даже запрещал сыновьям ссыльных евреев проживать в городах Сибири. Так, крестьянин Канского округа Лейба Мордохович обратился с прошением о причислении его к Якутскому мещанскому обществу, на что получил отказ, так как «дети сосланных в Сибирь евреев, в том числе и сыновья их, остаются при родителях, тем более что причисление евреев к городским обществам, по существующим правилам, не дозволено» [5] .
Очень интересен в этом отношении ещё один документ. Ссыльный Н. Берков был отправлен на поселение в отдалённую Петропавловскую волость Иркутской губернии, и в 1863 г., приняв православную веру, стал Андреем Трапезниковым и переехал жить в город Иркутск. В прошении на имя губернатора он пишет: «Мне необходимо проживать в городе, так как здесь легко найти ремесленную работу». Его просьбу удовлетворили. Здесь же поселенец Левин обращается с просьбой о причислении его к иркутскому мещанскому обществу, как пробывшего в ссылке более 10 лет. Но в ответе на его обращение губернское правление сослалось на указ Сената от 26 апреля 1860 г. № 17492, в котором говорится, что евреям, сосланным в Сибирь после1837 г., разрешён переход в городское сословие только в Забайкальской и Якутской областях [6, л. 5962].
Свободный доступ в Сибирь для евреев был сильно ограничен. Но даже несмотря на стеснения и ограничения, которые испытывали евреи, находясь в ссылке, в отличие от православных поселенцев, они жили лучше, чем евреи европейской России. Таким образом, положение ссыльных «сибирских евреев» было более выгодное, чем бедственное и бесправное существование единоверцев в пределах черты оседлости, которые испытывали нужду, жили скученно и жёстко конкурировали со своими собратьями. Это различие было столь явным, что один видный исследователь еврейского вопроса писал: «Почему честному человеку, не принадлежавшему к привилегированным категориям евреев, нельзя дышать сибирским воздухом, а всяким преступникам и их потомству из евреев же не только жить в Сибири, но и натурализоваться можно, и пользоваться всеми гражданскими правами. Выходит, для того, чтобы еврею выйти из своего несчастного положения, нужно совершить уголовное преступление?» [1, с. 29].
Но в 90-е гг. XIX в. правовое положение «сибирских евреев» коренным образом ухудшилось, в Сибири возник так называемый еврейский вопрос. Впервые он стал предметом обсуждения на страницах сибирской периодической печати. Газета «Сибирь», а позже и «Восточное обозрение» активно включились в обсуждение этой темы, публикуя многочисленные статьи и заметки.
Ранее условия передвижения и отлучки ссыльных из мест их причисления для заработков и промыслов регламентировались ст. 185 «Устава о ссыльных». По точному смыслу этой статьи ссыльные, «лишенные всех прав» и имеющие «ограничения в правах» и пр., могли передвигаться в ту или иную часть Сибири как
«для промыслов и заработков, так и для новой приписки». Из изложенного ясно, что «еврейского вопроса», то есть вопроса о праве ссыльных евреев отлучаться для заработков из мест их причисления, нет и быть не может. Значит, по законодательству евреи не имели особых стеснений для отлучек. Так понимался закон до начала 1890-х гг., до этого евреи имели право отлучек из мест их причисления для заработков наравне с остальными ссыльными. Однако в 1891 г. в Сенате вновь возник вопрос о том, какой район следует считать для ссыльных евреев чертой оседлости. Таким районом была признана только деревня, в которой поселён ссыльный, она и определяла черту оседлости. Из такой деревни еврей не имел права отлучаться.
В том же году последовало распоряжение властей о высылке и принудительном водворении евреев в места их первоначального причисления. При генерал-губернаторе Восточной Сибири Горемыкине (18891900 гг.) «полиция знала, что притеснение евреев всегда будет оценено как служебное рвение», и, как следствие, полицейские чиновники на местах рьяно взялись за принятие «своих» законов в отношении ссыльных евреев. Так, например, киренский окружной исправник в распоряжении от 17 марта 1892 г. предписал: «1. Евреи не имеют право переходить из одного селения в другое. 2. Окончательно прекратить всякую выдачу евреям билетов (документы, выдаваемые местной полицией, разрешающие ссыльным уходить на заработки в другие места губернии - примеч. автора). 3. Билеты могут выдаваться только по распоряжению губернатора. 4. Нанятым евреям на золотые прииски билеты выдавать только золотопромышленникам, нанявшим ссыльных». Таким образом евреи прикреплялись к деревням, но тем, кто нанялся на золотые прииски, отпуск разрешался. Подобные распоряжения вызвали массу ходатайств со стороны евреев, проживающих вне мест их причисления, имевших там заработок или ведших торговлю. В ответ на все эти просьбы власти ссылались на распоряжение Иркутского губернского управления от 31 июля 1892 г., в котором предписывалось одним давать годовой срок на ликвидацию торговых дел, другим - от 3 до 6 месяцев.
Однако сколько бы ни высылали евреев, какие бы меры ни принимались к их водворению в места первоначальной приписки, большая часть оставалась в местах своего фактического проживания. Эти распоряжения способствовали изысканию евреями различных способов оставаться на местах жительства, провоцировали взяточничество среди низших чинов полиции и должностных лиц волостных и сельских правлений. Вообще евреи, проживающие вне мест своей приписки, «обращались, в известном смысле, в дойных коров. Отсюда переходы холостых евреев в православие с исключительной целью приобрести билеты» [3].
Корреспонденты сибирских газет сообщали об обострении еврейского вопроса. С Амура, из Забайкалья, Иркутска и других мест шли однообразные вести о массовом изгнании евреев, десятки лет живших на местах, а теперь в корень разоряемых. Например, из
Иркутска, если бы этот закон в точности исполнили, пришлось бы выслать около тысячи человек, владевших сотней домов, имевших 100 торговых и промышленных предприятий с годовым оборотом около 3 миллионов рублей [1, с. 31].
К счастью для евреев, да и для всего населения края выполнить подобную меру на местах было трудней, чем дать распоряжение из Петербурга. Хозяйственные интересы евреев слишком тесно переплелись с интересами остального местного населения. Администрация Восточной Сибири остановилась перед масштабностью и бессмысленностью этой задачи, но отказаться от этой затеи не могла и не хотела.
Первая брешь в новом толковании прав ссыльных евреев на передвижение по Сибири появилась при утверждении Временных правил от 07 мая 1894 г. Ссыльным, проработавшим несколько лет на сооружении Транссиба, давалась льготы и облегчались условия ссылки. Лишить ссыльных льгот не было оснований, поэтому пришлось поступиться выработанными правилами о черте оседлости в Сибири и примириться с правом ссыльных евреев на получение билетов для заработков на строительство Транссиба. Но практически получить билет евреям было по-прежнему затруднительно.
С 1896-97 гг. законы о выселение евреев смягчаются, и хотя общего разрешения на выдачу билетов для отлучки не было, всё же их понемногу выдавали (было разрешено выдавать билеты евреям, занимающимся ремеслом), основываясь на Уставе о ссыльных, где об ограничении передвижения евреев по Сибири ничего сказано не было.
Пока ссыльный еврей не просил разрешения уйти на заработки в другую местность, к нему применялся Устав о ссыльных. И при определении наказания за проступки, при сборе податей и назначении пособий из поселенческого капитала и пр. действовал всё тот же Устав о ссыльных. Но как только речь заходила о выдаче разрешения на отлучку с места поселения, к ссыльному еврею уже применялся закон 1891 г.
Но ограничения постепенно ослабевали, и в 1901 г., когда по распоряжению Иркутского губернского управления собирали общие сведения о ссыльных евреях, чиновникам вменялось в обязанность успокаивать их, что статистические сведения собираются не для их стеснения, что они могут оставаться на своих местах, впредь до пересмотра вопроса о евреях вообще.
В том же году, по ходатайству Врубеля, Орен-штейна о выдаче им билетов, был получен ответ, в котором правительственный Сенат и Иркутское губернское управление дало разъяснение от 8 февраля 1900 г., что евреи в Сибири могут получать билеты для отлучек в точном основании со ст. 185 «Устава о ссыльных». Таким образом, запреты, длившиеся 10 лет, можно было считать отжившими.
Но предоставление ссыльным евреям права на отлучку ещё не исчерпывало еврейского вопроса. Например, в 1900 г. Министерство народного просвещения издало указ, по которому лицам нехристианских вероисповеданий было запрещено заниматься
педагогической деятельностью. Газета «Восточное обозрение» по этому поводу писала: «Мы не можем не отметить того ущерба, который нанесёт этот указ делу просвещения в Сибири. В её культурной среде значительный процент образованных людей падает на иноверный элемент. Отныне со счёта образованных сил должны быть сброшены все получившие образование евреи. Эти меры внесут культурное разобщение между христианами и людьми другой веры» [2].
Евреям было также запрещено обучаться в открытом в конце XIX в. Томском университете (кроме детей купцов первой гильдии), хотя в числе состоятельных жителей Сибири, пожертвовавших средства на строительство первого в Сибири университета, были и евреи.
Это объяснялось политикой, проводимой властью:
агрессивный антисемитизм, регулярные, с 1881 г., погромы в черте оседлости, скученность, крайняя перенаселенность, нищета, безработица и т.д. Это приводило к тому, что молодые люди вступали в тайные революционные организации с целью изменения существующего положения, желая любыми путями вырваться из черты оседлости.
В России, традиционно, политика государства и позиция общества не всегда совпадали. Жители Сибири, в силу смешанности разных этнических, религиозных и культурных типов, были более терпимы к чужакам, край осваивался и обживался людьми разных национальностей и вероисповеданий. Может быть, поэтому Сибирь и привлекала евреев, несмотря на все ограничительные законы.
Библиографический список
1. Войтинский В.С. Горнштейн А.Я. Евреи в Иркутске. Иркутск: Губернская типография, 1901. 301 с.
2. Восточное обозрение. 1900. 26 августа.
3. Восточное обозрение. 1901. 22 декабря.
4. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 24. Оп. 2. Д. 360.
5. ГАИО. Ф. 24. Оп. 2. Д. 64.
6. ГАИО. Ф. 24. Оп. 2. Д. 53.
7. Евреи в Сибири. Еврейские корни. Портал по еврейской генеологии [Электронный ресурс]. Режим доступа: Ь^:/^-roots.info/mdex.php?optюn=com_content&view=artide&id=249& Itemid=249
8. Устав о ссыльных. Т^М. Св. зак. по изд.1890 г. Иркутск: Тип. Марколле, 1909. 137 с.
УДК 316.344
ПРОБЛЕМЫ ВОСПИТАНИЯ В УСЛОВИЯХ СТАНОВЛЕНИЯ НОВОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА
© Н.М. Струк1, Н.И. Гаврилова2
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассматриваются функциональные проблемы воспитания в образовательном процессе современного вуза. На примере результатов мониторинга 2007-2012 гг. проведен анализ внеучебной работы и воспитательного процесса в ИрГТУ, изучены основные составляющие воспитательной среды вуза. Выделены особенности восприятия социально-культурной среды вуза студентами первого курса (бакалавры). Библиогр. 4 назв.
Ключевые слова: воспитательный процесс; образовательный процесс; студенты; организация внеучебной работы вуза.
UPBRINGING PROBLEMS UNDER NEW EDUCATIONAL SPACE FORMATION N.M. Struk, N.I. Gavrilova
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, Russia, 664074.
The article considers the functional problems of upbringing in the educational process of a modern university. On the example of 2007-2012 monitoring results the authors analyze ISTU extracurricular activities and educational process, study the principal components of university educational environment. The features of first-year students' (bachelors) perception of university social and cultural environment are identified. 4 sources.
Key words: educational (upbringing) process; training process; students; organization of extracurricular activity in university.
1Струк Наталья Максимовна, кандидат философских наук, профессор кафедры социологии и социальной работы, тел.: (3952) 405662.
Struk Natalya, Candidate of Philosophy, Professor of the Department of Sociology and Social Work, tel.: (3952) 405662.
2Гаврилова Наталья Игоревна, кандидат исторических наук, доцент кафедры социологии и социальной работы, тел.: (3952) 405442.
Gavrilova Natalya, Candidate of History, Associate Professor of the Department of Sociology and Social Work, tel.: (3952) 405442.
