CC BY
42
УДК 81-37
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2013. Вып. 4
И. А. Рейнхардт
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОСТРОЕНИЯ КОНТИНУУМА КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ
«Everyday language has the virtue of flexibility rather than the vice of imprecision»
Процитированная ремарка М. Лизенберга о том, что повседневная человеческая речь обладает «скорее преимуществом гибкости, нежели недостатком неточности» [1, р. 302], в сжатой форме отражает важнейшую особенность, характерную для языкового материала, который регулярно используется в речи носителей языка и, в соответствии с терминологией разных авторов, определяется как связанные или несвободно образуемые словосочетания, конвенциональные словосочетания, коллокации, фразеологизмы, а также лексические и лексико-грамматические конструкции. Отмеченная характеристика, которая применительно к неэлементарным лексическим и лексико-грамматическим единицам заключается в максимальном использовании их комбинаторных возможностей для достижения требуемой точности выражаемого содержания, приобретает принципиальное значение для пользователя в условиях ограниченного выбора языковых средств, имеющихся в «арсенале» конкретного языка.
Статичность целостного значения и относительная динамика внешнего и внутреннего устройства данных сложных образований выгодно отличают их от однословных лексических единиц, не обладающих многокомпонентностью структуры, с одной стороны, а также от застывших идиоматических конструкций, приравниваемых по своим функциональным характеристикам к лексике, — с другой. Проявляя, благодаря своей специфике, высокую степень гибкости и приспособляемости к изменяющимся внешним условиям функционирования языка и определяя предпочтения пользователя в выборе языковых средств для повседневного общения, множество сложных единиц, обладающих той или иной степенью фиксированности содержания, обретает с позиций коммуникативной значимости статус необходимого компонента языковой компетенции человека, который исполняет также, предположительно, немаловажную роль в процессе овладения неродным языком.
Представляя в качестве несвободно образуемых сложных единиц и в многообразии своих разновидностей значительный интерес для исследований с различных позиций, — включая внутреннюю и внешнюю организацию, особенности происхождения, диапазон использования, а также семантический потенциал, — рассматриваемое множество остаётся пока, несмотря на свою актуальность, далеко не полностью изученным.
Неслучайный характер восприятия и воспроизведения сложных образований, заполняющих пространство между свободными словосочетаниями и идиомами, то
Рейнхардт Ирина Андреевна — кандидат филологических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: irarein@mail.ru
© И. А. Рейнхардт, 2013
есть «конструктивными» и «инвентарными» [2; 3] единицами языка, подтверждается, прежде всего их статистической устойчивостью в речи/тексте, которая отражается через показатели меры связанности составляющих компонентов, а также частоты их совместной встречаемости. Значительное варьирование статистических показателей свидетельствует о градуальности построения и неоднородности состава множества, представители которого относятся к разным когнитивно-семантическим областям.
В зависимости от конкретных задач и в соответствии с терминологией разных авторов, извлекаемое из текста множество неэлементарных единиц, коммуникативная значимость которых подтверждается рядом объективных лингвостатистических показателей, рассматривается в виде следующих относящихся к разным плоскостям, но соотносимых и отчасти пересекающихся подмножеств:
'устойчивые словосочетания, англ.: 'fixed combinations' [4], ср. также: 'рекуррентные словосочетания, англ.: 'recurrent word combinations' [5]; 'рекуррентные кол-локации', англ.: 'recurrent collocations' [6];
'коллокации [7-10], ср. также: 'significant collocations' [11]; 'semantic collocations' [12]; 'predictive collocations' [6]; 'restricted collocations' [9]; 'collocations proper' [13]; 'конвенциональные словосочетания' [14]; 'лексические и лексико-грамматические конструкции [15-18]; 'фразеологические единицы', или 'фразеологизмы' [19], ср. также: 'фразеологический' компонент языковой компетенции [20]; 'идиомы кодирования' vs. 'идиомы декодирования' [21].
Являясь, как правило, взаимодополняющими, перечисленные термины высвечивают особенности материала, характерные для определённого подмножества в качестве фрагмента рассматриваемого множества, которое, предположительно, представляет многоуровневую градуальную структуру. Общепринятой практикой является разложение данного множества с определением позиций начала и конца градуальных изменений, а также центральной части, где происходят семантические смещения и замещения как результат пересечения целого ряда факторов. При этом в фокусе внимания оказывается не статичность отношений, основанных на традиционных сопоставлениях или противопоставлениях смежных или контрастных полюсов, — ср.: грамматика vs. лексика; свободная сочетаемость vs. идиоматичность; синхрония vs. диахрония и др., — но динамика лексико-грамматических, семантических и когнитивных процессов, которые происходят в рамках условного пространства между полярными точками перечисленных выше, а также целого ряда других оппозиций. Особый интерес представляют также результаты тесного взаимодействия указанных процессов в точках их пересечений. Комплексный характер устройства соответствующей градуальной структуры требует, таким образом, поиска более гибких подходов к её изучению с привлечением нескольких плоскостей.
До недавнего времени исследования множества неэлементарных единиц с характерной для них комбинацией смысловой статики и относительной динамики формы проводились, как правило, с акцентом на тех особенностях, которые проявляются в рамках взаимодействия традиционных внутриязыковых оппозиций ГРАММАТИКА о ЛЕКСИКА и НЕИДИОМАТИЧНОСТЬ о ИДИОМАТИЧНОСТЬ. Последняя из указанных оппозиций обычно наделяется особым статусом в условиях сплош-
ного обследования текста, поскольку именно на её основе оказывается возможным объективно оценивать меру связанности компонентов в составе словосочетаний.
В зависимости от конкретных задач исследования, иногда к рассмотрению привлекается также оппозиция СИНХРОНИЯ о ДИАХРОНИЯ, что значительно расширяет диапазон единиц наблюдения. Хотя множество сложных лексических и лек-сико-грамматических единиц, получаемых в результате статистического анализа текста и наблюдаемых до условной границы с полными идиомами, предполагает фокусирование внимания прежде всего на синхроническом языковом срезе с учётом плавности изменений в структуре словосочетаний, следует также, очевидно, признать целесообразным анализ определённой части диахронических сложных образований в качестве завершающей стадии указанных изменений.
Сложные единицы, условно заполняющие пространство между полярными точками двух (или иногда трёх) представленных выше оппозиций и так или иначе принимающие участие в формировании множества в целом, обычно оцениваются в рамках явлений связанности и идиоматичности, которые привносят элементы градуальности структурных и семантических изменений во внутреннюю и внешнюю организацию множества, а также его отдельных представителей. В условиях сплошного крупномасштабного обследования текста связанность (англ.: cohesion), которая в широком смысле понимается как «семантическое отношение между элементом в тексте и другим элементом, необходимым для его интерпретации» [8, р. 8], практически остаётся в «зоне количественных параметров», сливаясь со статистической оценкой 'меры связанности' компонентов в рамках неэлементарной единицы и дополняя, как правило, значение частоты их совместной встречаемости. Центральным критерием при определении явления идиоматичности служит, по мнению ряда авторов [22-24], некомпозиционность семантической структуры (англ.: non-compositionality) сложных единиц, высокая степень которой нередко скрепляется специализацией лексико-грамматической формы и завершается в итоге обретением идиоматичным словосочетанием статуса самостоятельной структурно и семантически оформленной лексической единицы, фиксируемой в словаре. Следует также отметить современную тенденцию, в соответствии с которой идиоматич-ность рассматривается не как аномалия, но, напротив, как регулярное, ускоряющее коммуникацию языковое явление с расстановкой акцентов не просто на регистрации полной или частичной непрозрачности семантики сложных единиц, но, в первую очередь, — на конвенциональности зафиксированного ими способа языкового выражения.
Континуум сложных связанных образований, демонстрирующих плавное изменение характеристик с последовательным вытеснением одних по мере обретения противоположных по направлению от класса «конструктивных» к классу «инвентарных» единиц, определим в рабочем порядке как связанные слабоидиоматичные словосочетания. Часть данных единиц оказывается условно расположенной на границе с относительно свободными словосочетаниями, в то время как другая их часть приближается к 'правой' границе континуума и, соответственно, проявляет нарастающий характер идиоматичности, а также нередко относится к предшествующим языковым срезам.
Смещение акцентов на позицию пользователя, заинтересованного в построении адекватных коммуникативно-значимых текстов, позволяет фокусировать централь-
ную часть континуума, специфика построения которой заключается в линейности, то есть синтагматике формирования сложных единиц с соблюдением традиционных норм сочетаемости, с одной стороны, и, как правило, несинтагматическом способе фиксирования их в памяти и воспроизведения в речи/тексте — с другой. Воспроизведение сложных единиц происходит в данном случае не по 'принципу свободного выбора' (англ.: "the open choice principle") [10], характерного для относительно свободных словосочетаний, и не в соответствии с 'принципом идиомы' (англ.: "the idiom principle") [10], полностью исключающим наличие выбора компонентов, но в порядке их регламентированного использования с опорой на предварительно фиксируемые варианты. Указанную особенность определим как принцип 'преструктуриро-ванности', в соответствии с которым связанные слабоидиоматичные словосочетания не конструируются каждый раз заново, а уже находятся в состоянии полной или частичной готовности к использованию, значительно облегчая и ускоряя процесс обмена информацией, что и составляет в итоге их коммуникативную значимость.
Наряду с полярными позициями <свободные словосочетания как класс "конструктивных" единиц vs. полные идиомы как класс "инвентарных" единицу и внутренним пространством множества, которое в рамках трёх взаимодействующих оппозиций представлено в виде континуума связанных слабоидиоматичных словосочетаний, салиентными оказываются также позиции начала и конца градуальных изменений в структуре сложных единиц как представителей континуума, то есть позиции 'устойчивых словосочетаний', с одной стороны, и 'фразеологических единиц, — с другой. Указанные позиции, которые намечают принципиально иной подход к рассмотрению множества — во-первых, с точки зрения пользователя и, во-вторых, в рамках семантики текста, — можно в наиболее общем виде представить как условное противопоставление < текст пользователя' vs. 'словарь пользователя'>. Вся последовательность позиций множества примет в итоге следующий вид:
["конструктивные" единицы] ['текст пользователя']
'свободные словосочетания' 'устойчивые словосочетания'
ГРАДУАЛЬНАЯ СТРУКТУРА [в виде континуума связанных слабоидиоматичных словосочетаний]
'фразеологические единицы' 'полные идиомы'
['словарь пользователя'] ["инвентарные" единицы]
Подчёркивая нежёсткий характер границы <свободное словосочетание — связанное словосочетание>, а также плавность качественных изменений в рамках последовательности <слабоидиоматичное словосочетание — фразеологизм — идиома>, — 'устойчивые словосочетания' и 'фразеологические единицы', которые сгруппированы выше в виде сообщающихся через градуальную структуру фрагментов, исполняют прежде всего роль "пограничных зон" и промежуточных "соединяющих звеньев" между "конструктивными" и "инвентарными" единицами, с одной стороны, а также градуальной структурой, — с другой. Кроме того, 'устойчивые словосочетания' и 'фразеологические единицы' намечают также начальный и завершающий этапы последовательных изменений в рамках целого ряда сопутствующих оппозиций.
Благодаря принятой расстановке акцентов оказывается возможным в той или иной мере оценивать степень участия соответствующих оппозиций — как внутриязыковых, так и экстралингвистических — в организации градуальной структуры.
В рамках исследований связанных слабоидиоматичных словосочетаний с акцентом на 'левых' членах взаимодействующих оппозиций ГРАММАТИКА о ЛЕКСИКА; НЕИДИОМАТИЧНОСТЬ о ИДИОМАТИЧНОСТЬ 'устойчивые словосочетания', или 'рекуррентные словосочетания' составляют, как правило, тот фрагмент частотных списков, представители которого, в силу особенностей "пограничной" позиции, максимально приближаются по своим характеристикам к классу относительно свободных словосочетаний. Находясь в полном соответствии с субъективными критериями носителей языка при выборе языковых средств для повседневного общения, например, 'стереотипность' и 'привычность', устойчивые словосочетания обладают рядом статистических характеристик, которые выделяют их на фоне свободных словосочетаний, прежде всего, — относительно высокой частотой встречаемости, регулярной повторяемостью в текстах с однородной тематикой, а также значительной мерой связанности компонентов. Несмотря на то что критерии для определения границы <свободное словосочетание — связанное словосочетание> практически остаются в данном случае в "зоне количественных параметров", объективность значений перечисленных показателей в их совокупности в значительной степени подтверждает устойчивый характер закрепления формы сложной единицы за её содержанием. При рассмотрении количественных выражений устойчивости в качестве индикатора языковой компетенции пользователя, предполагающей свободное осмысленное владение языковыми средствами в практике ежедневного общения, вносится также, очевидно, определённая доля конкретности в осмысление таких достаточно размытых понятий, как 'неслучайность' и 'холистичность'. Регулярная воспроизводимость сложной неидиоматичной единицы в готовом виде, подтверждаемая количественными значениями частоты, уже может являться достаточным свидетельством её неслучайности, которая, подкрепляясь стереотипностью коммуникативной ситуации, безошибочно определяется не только носителем языка, но и любым человеком в роли 'социума'. Так, в качестве причины неочевидной на первый взгляд устойчивости следующих частотных общеупотребительных глагольных фраз, представляющих структурно и семантически композиционные словосочетания, — ср.: to phone the doctor; to use the word; to remember his/the name; to get money, — выступает конвенциональный характер соположения их компонентов, обусловленный регулярно повторяющимися коммуникативными ситуациями на фоне типовых сценариев, которые знакомы любому участнику социальных отношений, независимо от его культурной принадлежности, например, общеизвестно, что 'врача вызывают по телефону', 'слово используют', 'имя запоминают', а 'деньги получают'.
Тенденция смещения акцентов в сторону 'правого' члена оппозиции НЕИДИ-ОМАТИЧНОСТЬ о ИДИОМАТИЧНОСТЬ направляет внимание исследователей, как правило, на проблемы, связанные с культурно-исторической спецификой материала и назревшей необходимостью детального описания 'фразеологии в широком смысле слова' в рамках конкретного языка с «традиционно принятыми в языковом сообществе способами называния культурно закреплённых концептов» [19, с. 216]. Целью является в данном случае разработка наиболее приемлемых способов отражения соответствующих сложных единиц в словарях и учебных пособиях.
Исследования последних лет подтверждают закреплённый за единицами рассматриваемого континуума статус необходимого компонента языковой компетенции. Экспериментально установлено, например, что, помимо значительного облегчения процессов порождения речи, включая процедуры грамматического и семантического оформления предложений, владение данным языковым материалом придаёт устной и некоторым видам письменной речи необходимую естественность форм и выражений [25-27]. Проблема отсутствия полной свободы выбора компонентов в ходе использования в речи/тексте естественно звучащих и соответствующих ситуации связанных словосочетаний, не достигающих статуса идиом, — то есть практическая невозможность конструирования их лишь на основе знаний регулярных правил лексико-грамматической синтагматики, а также грамматической парадигматики и лексической вариативности, — действительно наиболее ярко проявляется в процессе овладения неродной речью.
При всей актуальности (например, в решении конкретных методических задач) подобная односторонняя постановка проблем в ходе исследования континуума связанных слабоидиоматичных словосочетаний, обладающих высокой степенью коммуникативной значимости, сводится в итоге к рассмотрению только той части материала, которая имеет культурную и внутриязыковую специфику. Из поля зрения исследователей практически исключается его вторая часть, фокусирующая внимание на общеязыковых и экстралингвистических особенностях сложных единиц, которые позволяют производить оценку одновременного действия, наряду с языковыми, также психологических, логических и социальных факторов в процессе их построения. Указанная часть материала исполняет, очевидно, не менее важную роль в качестве органичной составляющей языковой компетенции человека в реальных ситуациях общения. Так, естественное совмещение ролей 'пользователя', 'социума', а также 'познающего субъекта' позволяет, в частности, беспрепятственно 'декодировать' подавляющее большинство слабоидиоматичных словосочетаний, обладающих внутриязыковыми особенностями организации, специфичными для неродного языка. Ср. следующие характерные для английского языка примеры сложных единиц, представляющие не свойственный для русского языка способ лексико-семан-тической организации и практически не вызывающие затруднений в процессе их 'декодирования': to answer the door; wide awake; bright red1.
Плоскость взаимодействия оппозиций ГРАММАТИКА о ЛЕКСИКА; НЕИ-ДИОМАТИЧНОСТЬ о ИДИОМАТИЧНОСТЬ; СИНХРОНИЯ о ДИАХРОНИЯ, которая выявляет некоторые нетривиальные тенденции лексико-грамматической и семантической организации для словосочетаний, условно расположенных в противопоставляемых позициях максимальной удалённости, оказывается, таким образом, малоэффективной в ходе анализа центральной части градуальной структуры. Актуальность в настоящее время её расширенного и более полного представления подтверждается активным привлечением терминов 'коллокации' и 'конструкции' взамен 'устойчивых словосочетаний' и 'фразеологических единиц'.
Несмотря на смысловую близость, а также единообразный способ представления структурно и семантически неэлементарных единиц, — то есть через контрастное противопоставление полярных позиций начала и конца их градуальных изме-
1 Примеры цит. по: [28].
нений с акцентом на центральной части множества, — терминологические пары <устойчивые словосочетания vs. фразеологические единицы> и <коллокации vs. конструкции> относятся к разным плоскостям исследования материала, о чём свидетельствуют представленные ниже определения и толкования.
Этимология термина 'коллокация', — ср.: collocate (лат.), 'to place together, arrange', — допускает возможности его толкования со смещением акцентов с 'простого соположения слов, объединяемых единой формой', на 'конвенциональность как причину возникновения сложной формы организации слов' или даже на 'соположение слов как причину семантических сдвигов в рамках единой формы'. Следующий вывод Дж. Р. Фирса служит классическим примером "синтагматического" подхода к интерпретации значения коллокации: «Meaning by collocation is an abstraction at the syntagmatic level and is not directly concerned with the conceptual or idea approach to the meaning of words» [7]. Расширенное толкование термина объясняет, очевидно, регулярность практикуемых замен названия 'устойчивые', или 'рекуррентные словосочетания', которые представляют "пограничную зону" между классом "конструктивных" единиц и градуальной структурой, терминами 'текстовые коллокации', или 'коллокации'. Второе толкование содержится в следующем часто цитируемом определении: «А collocation is an expression consisting of two or more words that correspond to some conventional way of saying things» [29, р. 151]. Третье толкование, содержащееся в определении коллокаций как «слабоидиоматичных фразеологизмов со структурой словосочетаний, в которых семантически главный компонент употреблён в своём прямом значении» [1, р. 67], сдвигает диапазон определяемых единиц в направлении 'правой' границы континуума с акцентом на внутренних изменениях в семантике неэлементарных слабоидиоматичных единиц.
Наряду с известным определением 'конструкции', в соответствии с которым элементами содержательно-формального единства могут быть языковые единицы практически любого языкового уровня, — ср.: «Construction is a form-meaning pair <Fi,Si> such that some aspect of Fi or some aspect of Si is not strictly predictable from C's component parts or from other previously established constructions» [31, р. 4], — широко распространённым считается также использование данного термина в качестве обобщающего понятия, характеризующего языковую компетенцию человека, ср.: «Constructions form a structured inventory of a speaker's knowledge of the conventions of their language» [14, р. 63]. Важным уточнением к представленному определению и процитированному замечанию Р. Лангакра служит также вывод о том, что внутриязыковая специфика конструкций проявляется в их морфо-синтаксических особенностях и отсутствует при рассмотрении их с позиций структурирования и передачи информации [17, р. 60].
Смысловыми расширениями, смещениями и замещениями в рамках терминов 'коллокация' и 'конструкция' охватывается, таким образом, практически весь диапазон рассматриваемого континуума с особым акцентом на центральной части, позволяя выстраивать определённую последовательность градуальных изменений в его структуре, которые остаются неочевидными из других позиций. Начало и конец указанных изменений, которые условно заполняются 'текстовыми коллокация-ми', или 'коллокациями', представляющими неслучайное соположение компонентов, не изменяющее их значений, а также 'конструкциями' с характерной для них полной или частичной невыводимостью целостного значения из значений составляющих их
компонентов, можно, очевидно, представить как 'единицы кодирования' уб. 'единицы декодированияПервые беспрепятственно интерпретируются из 'текста пользователя' в соответствии с нормативными правилами сочетаемости; вторые формируют, в силу своей неразложимости, 'словарь пользователя'.
В рамках принятой расстановки акцентов на плоскость взаимодействия трёх представленных выше внутриязыковых оппозиций накладывается другая плоскость исследования материала с особым акцентом на позиции пользователя. Континуум неэлементарных и, как правило, преструктурированных единиц значения, заполняющий пространство между 'единицами кодирования' и 'единицами декодирования', условно назван 'грамматикой пользователя и показан на рис. 1 в виде взаимодействующих оппозиций с последовательным вытеснением одних характеристик, свойственных 'текстовым коллокациям', по мере обретения противоположных, которые характерны для 'конструкций'.
Рис. 1. Континуум неэлементарных единиц значения как центральный фрагмент градуальной структуры, образуемый в рамках 'грамматики пользователя' путём нежёсткого фиксирования результатов взаимодействия целого ряда оппозиций
Введение термина 'грамматика пользователя', с одной стороны, позволяет разграничивать множество на два сообщающихся в рамках градуальной структуры фрагмента, а также, с другой стороны, — смещает акценты на динамику его центральной части, где, предположительно, происходят инициируемые пользователем коренные изменения характера ограничений на сочетаемость компонентов. Указанные изменения, которые в первую очередь проявляются через содержание семантической доминанты в структуре сложных единиц, нежёстко фиксируются в рамках оппозиций СИНТАГМАТИКА о ПАРАДИГМАТИКА и КОМПОЗИЦИОННОСТЬ о НЕКОМПОЗИЦИОННОСТЬ. Ограничения, имеющие первоначально статический ситуативный характер и в полной мере соотносимые с 'текстом пользователя', то есть с синтагматическим способом формирования неэлементарных значений и образованием неидиоматичных синтагм, например, to phone the doctor; to get money, — начинают вытесняться ограничениями нелинейного, то есть несинтагматического характера, в которые обычно вовлекается парадигматика менее стабильного компонента в структуре словосочетания. При этом обращает на себя внимание то об-
стоятельство, что по мере постепенного вытеснения неидиоматичной синтагмы, как способа фиксации неэлементарного значения, происходит усиление тенденции к образованию "семейств", или серий типовых словосочетаний в процессе использования вновь возникающих структур. Ср. в качестве примера следующую серию сложных единиц, сформированных в результате максимальной редукции первоначальной глагольной парадигмы: referred to/ related to/ attached to.
Параллельно на фоне оппозиции ГРАММАТИКА о ЛЕКСИКА проявляются также постепенные смещения с парадигматических форм в качестве основы для фиксации неэлементарных значений — на ограничения в выборе компонентов, имеющие неграмматическую природу, ср. just a minute/ moment/ second (sec). По мере приближения к 'правой' границе континуума ограничения грамматической, а также неграмматической природы становятся всё более жёсткими и в непосредственной близости к ней нередко сопровождаются специализацией формы конструкций при полном отсутствии возможности регламентированных замен составляющих их компонентов, что, в соответствии с принятой терминологией, символизирует начало формирования 'словаря пользователя'.
В рамках условных смещений 'текст пользователя' ^ 'грамматика пользователя' ^ 'словарь пользователя' постепенно утрачивается, таким образом, классический смысл принципа композиционности, который заключается в простом соположении компонентов. Сохранение композиционности семантической структуры сложных единиц понимается в данном случае не в абсолютных, а в относительных терминах. В рамках 'грамматики пользователя' речь идёт, как правило, о конвенциональной некомпозиционности, когда, в целях экономии усилий и времени, многообразие словосочетаний, не достигающих статуса полных идиом, многократно используется в повторяющихся коммуникативных ситуациях, не подвергаясь каждый раз заново анализу и синтезу. Соответственно, отношения между компонентами, имеющие первоначально отчасти внешний характер и определяемые как 'статистическая устойчивость', постепенно вытесняются связями, основанными на 'конвенциональной некомпозиционности', которые затем сменяются слабой идиоматичностью и идио-матичностью. Центральная часть градуальной структуры оказывается в итоге тем фокусом, где на основе линейных и нелинейных смещений и замещений в структуре словосочетаний происходит разрешение противоречия, которое исходит от пользователя, одновременно совмещающего роли 'познающего субъекта' и 'социума'. Указанное противоречие, представленное на фоне 'грамматики пользователя' в виде взаимозамещений СТАТИКА ^ ДИНАМИКА vs. ДИНАМИКА ^ СТАТИКА, заключается в стремлении человека в роли 'познающего субъекта' и отчасти 'социума' зафиксировать целостное содержание в рамках неэлементарной формы, с одной стороны, а также в поиске пользователем оптимальных путей для снятия жёстких ограничений на сочетаемость компонентов в целях максимального повышения коммуникативной значимости фиксируемых единиц, — с другой. Для множества неэлементарных единиц, заполняющих условное пространство между позициями начала и конца градуальных изменений в их структуре, полярные точки которых представлены через оппозицию НЕИДИОМАТИЧНОСТЬ о ИДИОМАТИЧНОСТЬ, характерной становится особая форма взаимоотношений между компонентами, которую определим как нежёсткая фиксация. Данная внутриязыковая форма, а также соответствующий ей принцип 'преструктурированности', составляющие специфику
'грамматики пользователя', предоставляют в рамках конвенционально установленных ограничений возможность принятия динамических решений в процессе построения и использования неэлементарных единиц значения. По мере условного продвижения к 'правой' границе континуума, то есть по направлению к 'конструкциям' и 'идиомам', указанная возможность служит также, очевидно, показателем проявляющихся в рамках континуума ослабления грамматической и усиления лексической составляющей сложных единиц при неизменном сохранении ими коммуникативной значимости.
Фокусируя внимание на центральной части градуальной структуры, то есть на условном пересечении грамматики и лексики, где наблюдается их тесное взаимодействие вплоть до практически полного взаимопроникновения, — избранная плоскость исследования находится, таким образом, в соответствии с современной тенденцией, которая направлена на восстановление частичной независимости статуса обеих подсистем. Условно названная, применительно к неэлементарным единицам значения, 'грамматикой пользователя' и скрывающая в себе, предположительно, некоторые особенности лексической подсистемы как самостоятельного континуума в процессе его использования человеком, — например, его лабильность, а также менее эксплицитный характер устройства, — зона лексико-грамматических "наложений", смещений и замещений отвечает, по всей вероятности, за относительную свободу в ходе организации и функционирования рассматриваемого языкового материала.
На возможность и необходимость отказа в данном случае от априорных "заготовок" и жёстких схем в пользу принятия нестандартных решений, вызываемых нестандартными ситуациями в ходе крупномасштабных исследований текста, указывает, в частности, отмеченный в работе [32] факт уже ставшего общепринятым замещения термина "corpus-based" на термин "corpus-driven". Например, выводы о том, что далеко не все аспекты лексики неизменно коррелируют с грамматикой, которая, непосредственно не участвуя в создании значения, скорее задействована в его организации, причём, прежде всего — из соображений удобства для человека [11, xxv; xxvii], а также необходимость различать среди лексико-грамматических моделей (англ.: patterns) построения неэлементарных единиц значения "квази-грамматиче-ские" модели и модели смешанного типа [11, xxvi] — сформулированы в результате многолетнего участия их автора в корпусных исследованиях.
Первый из представленных выводов оказывается справедливым по отношению к тем ситуациям, когда соположение компонентов в сочетании с полной композици-онностью структуры не исключают возможности нежёсткого закрепления за сложной единицей целостного значения без ощутимых изменений, затрагивающих её синтактику. Так, простое на первый взгляд соположение двух лексем в коллокации dark night [11, xxi] воспринимается, тем не менее, не как нормативная лексико-грам-матическая модель с традиционно установленными функциями компонентов по отношению друг к другу, но как сложная единица, имеющая собственное значение. С точки зрения Джона Синклера, компонент dark используется в данном случае не как атрибут, обозначающий результат выбора из всех возможных типов ночей именно 'тёмных', но скорее как коллокат, который выполняет "фокусирующую" функцию [11, xxi] по отношению к ядру коллокации, акцентируя семантический компонент, уже присутствующий в структуре существительного night. Целесообразность от-
каза от "селективной" в пользу "фокусирующей" функции путём переноса акцентов с грамматической на семантическую составляющую и целостное неэлементарное значение коллокации dark night, которое, несмотря на формальные совпадения, практически не коррелирует в данном случае с синтактикой сложной единицы, становится более очевидной в рамках корреляционной схемы dark night — white night. Функцию компонента white по отношению к существительному night возможно, очевидно, с позиций познающего субъекта определить как 'фокусирующе-интерпрети-рующая', что одновременно смещает условное местоположение соответствующего словосочетания на шкале <устойчивые словосочетания — фразеологизмы> — в направлении 'фразеологизмов'. Решение о степени согласованности семантики имени с избираемым цветовым оттенком для характеристики нетипичного для южных широт природного явления принимается субъектом и конвенциализуется "коллективным подсознанием" в 'языковой картине мира'.
Второй из сформулированных Дж. Синклером выводов относится к проблемам, связанным со способами "лексической реализации" [11, xxvi], которые традиционно рассматриваются в рамках лексикограмматики, ср. общепринятый термин "pattern grammars". Многочисленные наблюдения в результате корпусных исследований демонстрируют, как правило, либо смешанную, либо неграмматическую или, в соответствии с терминологией Синклера, — "квази-грамматическую" природу указанного явления, которое основано на ограничениях, накладываемых на лексический выбор и, как правило, не имеющих ничего общего с принадлежностью отдельных компонентов словосочетаний к определённому грамматическому классу, ср. процитированный выше пример: just a minute/ moment/ second (sec).
Смешанные лексико-грамматические модели являются, очевидно, свидетельством того, что на определённых участках континуума <грамматика vs. лексика> грамматические категории начинают практически совпадать с семантическими разграничениями. Так, модель коллокации on the ... of [11, xxvii] может использоваться как лексико-грамматическая, — ср.: on the surface of, 'на поверхности, — а также служить основой для построения словосочетаний с возрастающей степенью связанности компонентов, ср.: on the verge of, 'на грани; on the basis of, 'на основе'; on the strength of [30], 'под воздействием'; on the strength of [2], 'на основании / 'в силу'; (hot) on the heels of, 'по горячему следу'/ 'по пятам'. При этом градуальный характер семантических переходов, по мере роста некомпозиционности структуры данных словосочетаний, — вплоть до образования предлога on the strength of [2], — позволяет зарегистрировать как канонические метонимико-метафорические смещения surface ^ verge ^ basis с образованием фразеологизмов on the verge of, on the basis of, так и нетривиальные изменения на фоне фиксируемой рамочной конструкции. Одно из указанных изменений, которое завершается образованием идиомы on the heels of, является результатом смены типовых сценариев в условиях смежности. Второе изменение, которое возможно рассматривать как частный случай явления, названного "ребрендингом" [33, с. 428], представляет концептуальный сдвиг под влиянием сопутствующих импликативных эффектов ПОДДЕРЖИВАЮЩАЯ ПОВЕРХНОСТЬ КАК ОСНОВА [ОСНОВАНИЕ] ^ ПРИЧИНА, сопровождаемый резкой сменой класса имён, формирующих переменный компонент рамочной конструкции, ср.: surface/basis ^ strength.
Построение представленной цепочки градуальных изменений в семантике сложных единиц, которая наглядно демонстрирует исполнение именами роли "лексических маркеров" "квазиграмматических" значений, возможно только при условии тесного взаимодействия имеющихся в "арсенале" пользователя когнитивных и семантических "механизмов" для проведения соответствующих преобразований, что, в свою очередь, практически стирает также традиционные разграничения между синхронией и диахронией. Содержание 'словаря пользователя' на уровне неэлементарных единиц значения составляют, таким образом, в первую очередь нежёстко фиксируемые и, соответственно, не всегда очевидные с позиций традиционной семантики, хотя и предпочтительные с точки зрения пользователя, "промежуточные" результаты взаимодействия процессов, которые охватывают внутриязыковой и экстралингвистический уровни исследования как в синхронии, так и отчасти в диахронии. При этом, в зависимости от коммуникативной направленности текстового материала, фиксируемые изменения в семантике сложных единиц могут сопровождаться каноническими и неканоническими метонимико-метафорическими смещениями и замещениями, а также стилистическими ограничениями или терминологизацией.
Для решения разноплановых проблем, возникающих в ходе системного изучения данного материала в его многообразии, включая особенности внешнего и внутреннего строения, внутриязыковую специфику, происхождение, а также, например, степень случайности или обусловленности использования на первый взгляд семантически неоднородных переменных компонентов, — ср.: basis — heels — strength, при условии сохранения внутриязыковой синтагматической или синтагматико-парадиг-матической оформленности структуры, — необходимо существенное расширение рамок традиционных семантических описаний.
Принимая во внимание точку зрения авторов, сформулированную в результате многолетних исследований в области фразеологии, о том, что причины явления устойчивости чаще всего носят экстралингвистический характер [30, с. 50], следует признать необходимым учёт, наряду с семантической, также когнитивной доминанты при рассмотрении указанного явления, центрального для построения континуума неэлементарных единиц значения в целом. Так, конкретное наполнение близких в смысловом отношении серий словосочетаний (1) to come to a(an) decision/ conclusion/ agreement и (2) to arrive at a decision/ conclusion/ solution, в которых представлена практически совпадающая по объёму и содержанию схема ограниченной сочетаемости, определяется, тем не менее, в рамках различных способов профилирования ситуации достижения цели. Результатом различий на когнитивном уровне служит нетривиальный и характерный для английского языка подбор семантических стратегий, которые передаются с помощью разных глагольных составляющих с предлогами to vs. at в постпозиции. В итоге в первом случае сценарий оказывается "растянутым" во времени с имплицитно выраженным сдвигом на способе достижения абстрактной цели как результата, в то время как во втором случае акцентируется стативный конечный результат как цель.
Позволяя глубже проникнуть в содержание неэлементарных единиц значения, сдвиг акцентов на когнитивную доминанту может, таким образом, способствовать выявлению некоторых неочевидных стратегий, предпринимаемых пользователем в процессе поиска оптимальных способов их внешней и внутренней организации.
Скрытыми от непосредственного наблюдения оказываются, например, распределение акцентов в конвенционально установленных рамках ситуаций и сценариев на различных уровнях абстрактности, роль и степень участия субъекта в их построении и актуализации, результаты использования импликативных эффектов и социальных обусловленностей в ходе схематизации, а также большинство характеристик надъязыкового инварианта — абстрактного образования, которое лишь отчасти и в общих чертах проявляется через полярность противопоставлений на фоне оппозиции ГРАММАТИКА о ЛЕКСИКА.
Динамика изменений в семантической структуре сложных единиц, составляющая содержание когнитивной доминанты, вводится в плоскость исследования представленного на рис.1 континуума через оппозицию СЛУЧАЙНОСТЬ о ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ, которая выдвигает на передний план предполагаемую обусловленность происхождения значительной части материала экстралингвистическими факторами. Проблемы неэлементарных единиц значения отчасти выводятся при этом за рамки внутриязыковой специфики и начинают оцениваться с позиций явления конвенциональности. Смысл данного явления состоит в определении субъектом социально обусловленных способов фиксации в памяти и речи коммуникативно-значимых комбинаций из относительно независимых элементов в многократно повторяющихся ситуациях общения. Семантическая целостность сложных единиц в условиях неполного достижения ими статуса идиом опирается в данном случае на понятие внутриязыковой или универсальной конвенции (лат.: conventionem, 'agreement'), как предпочтительного для субъекта способа хранения в памяти результатов операций над знаниями.
Наиболее точно передающим специфику данного языкового материала является, соответственно, введённый Р. Лангакром термин КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫЕ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ [14, с. 35], которые определим в рабочем порядке как структурно и семантически неэлементарные единицы значения, обладающие различной степенью фиксированности формы и содержания и образуемые на разных уровнях абстрагирования в результате взаимодействия целого ряда внутриязыковых и экстралингвистических явлений, что позволяет сложным образованиям максимально соответствовать потребностям человека в общении с учётом многообразия коммуникативных ситуаций.
Через понятие конвенции и явление конвенциональности, за которыми нередко скрыты не только предпочтения пользователя, но также опыт 'социума' и экспери-енциальные впечатления 'познающего субъекта', подчёркивается то обстоятельство, что построение семантической структуры множества сложных слабоидиоматичных единиц не сводится лишь к разнообразию правил лексико-грамматической или лексической сочетаемости, но вскрывает некоторые общечеловеческие нормы организации и использования языка. Значительно расширяя диапазон единиц наблюдения через выдвижение на передний план проблем, связанных с их происхождением и коммуникативной значимостью, избранная плоскость исследования представляет не только внутриязыковой, но и социальный, а также концептуальный уровни изучения данного множества, в которых, наряду со связанностью и идиоматичностью, регулярно отражаются 'преструктурированность' и конвенциональность природы языка. Анализ внешнего и внутреннего устройства множества переносится на более высокий уровень абстрактности, где особое значение обретают компактные спосо-
бы "регистрации" знаний и опыта, которые регулярно накапливаются 'познающим субъектом' в ходе взаимодействия с внешним миром.
Литература
1. Leezenberg M. Contexts of metaphor / eds K. M. Jaszczolt, K. Turner // Current Research in the Semantics/Pragmatics Interface. Vol. 7. Amsterdam: Elsevier, 2001. 317 p.
2. Касевич В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.: Наука, 1988. 309 с.
3. Касевич В. Б. Труды по языкознанию: в 2 т. СПб.: Филолог. ф-т СПбГУ, 2006. Т. 1. С. 373-612.
4. Hausmann F. Un dictionnaire des collocations est-il possible? // Travaux de Linguistique et de Littérature. 1979. Vol. 17. P. 187-195.
5. Benson M. Collocations and general-purpose dictionaries // International Journal of Lexicography. 1990. Vol. 3/1. P. 23-35.
6. Smadja F. Retrieving collocations from text: X-tract // Computational Linguistics. 1993. Vol. 19/1. P. 143-177.
7. Firth J. R. Modes of meaning // Papers in Linguistics / ed. by F. R. Palmer. London: Oxford University Press, 1957. P. 190-215.
8. Halliday M. A. K., Hasan R. Cohesion in English. London; New York: Longman, 1976.
9. Cowie A. P. The treatment of collocations and idioms in learners' dictionaries. Lexicography and its pedagogical applications / ed. by A. P. Cowie // Applied Linguistics. 1981. Vol. 2/3 (thematic issue). P. 223-235.
10. Sinclair J. M. Collocation: a progress report // Language Topics: Essays in Honour of Michael Halliday, II / eds R. Steele, T. Threadgold. Amsterdam: John Benjamins, 1987. P. 319-331.
11. Sinclair J. M., Jones S., Daley R. English Collocation Studies: The OSTI Report. London; New York: Continuum, 2004. 208 p.
12. Pustejovsky J. The generative lexicon // Computational Linguistics. 1991. Vol. 17/3. P. 409-441.
13. Mel'cuk I. A., Polguère A. A formal lexicon in the meaning-text theory (or how to do lexica with words) // Computational Linguistics. 1987. Vol. 13/3-4. P. 261-275.
14. Langacker R. W. Foundations of cognitive grammar. Vol. I: Theoretical prerequisites. Stanford: Stanford University Press, 1987. 516 p.
15. Fillmore Ch. J. Inversion and constructional inheritance // Lexical and constructional aspects of linguistic explanation / eds G. Webelhuth, J.-P. Koenig, A. Kathol . Stanford, CA: CSLI, 1999. P. 113-128.
16. Goldberg A. Constructions at work: The nature of generalization in grammar. Oxford: Oxford University Press, 2006. 280 p.
17. Croft W. Radical construction grammar: syntactic theory in typological perspective. Oxford: Oxford University Press, 2001. 416 р.
18. Grammatical Constructions: Back to the Roots / eds M. Fried, H. C. Boas. Amsterdam: John Benjamins, 2005.
19. Pawley A., Syder F. H. Two puzzles for linguistic theory: Nativelike selection and nativelike fluency // Language and communication / eds J. C. Richards, R. W. Schmidt. London: Longmans, 1984. P. 191-226.
20. Altenberg B. Recurrent verb-complement constructions in the London-Lund Corpus // English language corpora: design, analysis and exploitation / eds J. Aarts, P. de Haan, N. Oostdijk. Papers from the 13th International Conference on English Language Research on Computerized Corpora. Nijmegen 1992. Amsterdam; Atlanta: Rodopi, 1993. P. 227-245.
21. Makkai A. Idiom structure in English / Janua Linguarum Series Major 48. The Hague — Paris, Mouton, 1972. 371 p.
22. Gibbs R. W., Gonzales G. P. Syntactic frozenness in processing and remembering idioms // Cognition. 1985. Vol. 20. P. 243-259.
23. Mueller R., Gibbs R. W. Processing idioms with multiple meanings // Jornal of Psycholinguistic Research. 1987. Vol. 16/1. P. 63-81.
24. Moon R. Fixed expressions and idioms in English: A Corpus-based Approach. Oxford: Clarendon Press, 1998.
25. Biskup D. L1 influence on learners' renderings of English collocations: A Polish / German empirical study // Vocabulary and Applied Linguistics / eds P. J. L. Arnaud, H. Béjoint. London: Macmillan Academic and Professional Ltd., 1992. P. 85-93.
26. Granger S. Prefabricated patterns in advanced EFL writing: Collocations and formulae // Phraseology: theory, analysis and applications / ed. by A. P. Cowie. New York: Oxford University Press, 1998. P. 145-160.
27. Howarth P. Phraseology and second language proficiency // Applied Linguistics. 1998. Vol. 19/1. P. 2444.
28. Fillmore Ch. J., Kay P., O'Connor M. C. Regularity and idiomaticity in grammatical constructions: the case of let alone // Language. 1988. Vol. 64/3. P. 501-538.
29. Manning C., Schütze H. Foundations of statistical natural language processing. Cambridge: MIT Press, 1999.
30. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Аспекты теории фразеологии. М.: РАН, 2008. 656 с.
31. Goldberg A. Constructions: A construction grammar approach to argument structure. Chicago: University of Chicago Press, 1995.
32. Tognini-Bonelli E. Corpus linguistics at work. Amsterdam: John Benjamins, 2001.
33. Лингвистика конструкций / под ред. Е. В. Рахилиной. Москва: Азбуковник, 2010. 583 с.
Статья поступила в редакцию 31 октября 2013 г.
