CC BY
108
3. ГАОО (Гос. арх. Орловской области). Ф. 714. Д. 124. Л. 2-10; Д. 146. Л. 8-13.
4. Афанасьев А.К. Состав суда присяжных в России // Вопр. истории. 1978. № 6. С. 199-203.
5. Афанасьев А.К. Суд присяжных в старой России. «Суд общественной совести» и «суд улицы» // Отечественные записки. 2003. № 2. С. 196-211.
6. Свод законов Российской империи. СПб., 1857. Т. 9. Кн. 1. С. 576-582.
Kumova N.A. Formation and staff composition of members of the jury in Orel gubernya at the end of XIX century. The article considers main stages and principles of formation of the institution of members of the jury in Orel gubernya, one of the provincial guberniyas of Central Russia. The peculiarities of staff composition of jurors are examined on the basis of the jurors' lists for the period of 1880-1900. The article defines some factors influencing social composition of the jury in different uezds (administrative subdivisions) of Orel gubernya.
Key words: members of the jury, trial jury, district court, judicial reform.
Поступила в редакцию г.
УДК 947
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ КРЕСТЬЯНСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНИЙ НА ДОНУ В КОНЦЕ XIX в.
© М.А. Коломейцева
В статье анализируются причины, характер, ход и социальный состав участников крестьянских миграций на Дону. Установлено, что специфика крестьянских переселений в Донской области в значительной степени была обусловлена особенностями поземельных и социально-правовых отношений в казачьем по преимуществу регионе. Показано, что крестьянские переселения оказали влияние на эволюцию традиционного уклада жизни донского сообщества и сыграли важную роль в хозяйственном освоении края.
Ключевые слова: область войска Донского, крестьянские переселения, земельный вопрос, аграрный рынок.
В конце XIX в. агромиграции оставались одним из важнейших видов переселений и являлись следствием происходивших в российском обществе социально-экономических процессов. В то же время крестьянские миграции имели большое значение для хозяйственного освоения окраин Российской империи, оказали влияние на демографическую ситуацию, на формирование рынка трудовых ресурсов и, в целом, на эволюцию традиционной системы социально-правовых и экономических отношений в районах усиленной колонизации.
Объектом нашего исследования является крестьянство области войска Донского, ставшей в указанный период районом интенсивных крестьянских переселений. Исследование освещает причины, характер, ход и социальный состав участников крестьянских миграций на Дону. Обращение к данной проблематике позволит выявить некоторые особенности крестьянских переселений в Донской области в конце XIX в., их роль в развитии региона в целом.
Массовая колонизация области войска Донского, в подавляющем большинстве, представителями крестьянского сословия являлась одной из особенностей пореформенного развития региона. Тысячи крестьян, в основном из центральных губерний и соседних - Харьковской, Воронежской и Ека-теринославской губерний, бегут на Дон, привлеченные слухами об огромных пространствах пустующих земель. Побудительной причиной массовых переселений на Дон, как и в целом на окраины, был низкий уровень жизни крестьянского населения, вызванный, прежде всего, малоземельем.
В начале ХХ в. из 2,5 млн жителей Донской области [1] иногородних насчитывалось более 880 тыс. человек [2] .
Большинство мигрантов принадлежало к малоимущим слоям. Вместе с тем, как отмечают некоторые исследователи, социальный состав переселенцев, особенно во второй половине XIX в., в значительной степени был связан с намеченным маршрутом: на дальние расстояния могли переселяться более состоя-
тельные крестьяне. Южноукраинские степи, Северный Кавказ, Поволжье заселяли преимущественно бедняки, крестьянские семьи с 3-5 дес. земли, которые продавали свое имущество с тем, чтобы на вырученные средства организовать более прочное хозяйство на новом месте [3].
Переселенцы занимали в структуре донского социума особое место. До 60-х гг. XIX в. иногородним запрещалось приобретать на Дону, кроме Новочеркасска, какую-либо недвижимость. И только после издания закона от 29 апреля 1868 г. «О дозволении русским поданным невойскового сословия селиться и приобретать собственность в землях казачьих войск» иногороднее население получило доступ к земле.
Следует отметить, что усиленная колонизация Дона, стала одним из факторов, определивших специфику аграрных отношений на Дону в конце XIX в. и способствовавших быстрому проникновению капитализма в сферу аграрного производства, размыванию традиционной социально-экономической
системы общественных отношений на Дону.
Основу аграрных отношений на Дону составляла система войскового землевладения, большая часть земель юридически являлась собственностью Войска. Так, в начале ХХ в. из 12,4 млн дес. формально обмежеванных в общественное пользование земель во владении казаков находилось около 8,7 млн дес., т. е. 70 % [1, с. 10] .
Казачество, в силу своей сословной принадлежности и занятостью на службе, мало участвовало в рыночных отношениях, производя в большинстве случаев продукт для собственного потребления. Однако постоянно возраставшие расходы на снаряжение для воинской службы и постоянное отвлечение на нее, сокращение размера паевых наделов из-за естественного прироста казачьего населения крайне негативно сказывалось на производительности казачьего хозяйства. Все большее число казачьих семей вынуждено было сдавать свои паевые земли в аренду.
Тот же процесс происходил с войсковым запасом земель. Эти земли, предназначенные для общего пользования Войска, прежде всего для образования новых станиц и юртов, по причине постоянно возраставших административных расходов также частично сдава-
лись в аренду, причем доля таких земель увеличивалась с каждым годом.
Именно иногороднее крестьянство, селившееся на свободных войсковых, станичных и частновладельческих землях, являлось основным арендатором.
В конце XIX - начале XX вв. на Дону в связи с «пшеничной лихорадкой», вызванной возросшим спросом на донскую пшеницу, в т. ч. и за рубежом, происходило увеличение посевных площадей, что было обусловлено ростом площади арендуемой земли. В 1901 г. в аренду было сдано свыше 1 млн дес. войсковой земли. Причем коренное крестьянство «по бедности своей» не могло конкурировать с «пришлым капитальным элементом» [2, с. 43, 47].
Крупные арендаторы из разных социальных слоев, в т. ч. пришлое купечество и торговые круги, активно арендовали земельные угодья с целью их дальнейшей сдачи мелкими участками. Не сдерживаемые исторически сложившимися традициями и негласными правилами выстраивания добрососедских взаимоотношений, они образовали целую прослойку, специализирующуюся на спекуляциях с арендными ценами [4] . Крестьяне-переселенцы нередко образовывали целые арендные товарищества, чтобы выгоднее организовать систему субаренды.
Другая часть иногороднего крестьянства, малоимущие и неимущие его представители, пополняла ряды донской сельской бедноты. Положение их было крайне тяжелым. Коренное население, как казачество, так и крестьянство, крайне сдержанно принимало переселенцев. Иногородние не имели прав ни в казачьей, ни в крестьянской общине. Новые переселенцы проживали на казачьих и крестьянских землях на правах аренды и должны были выплачивать администрации различные подати и налоги, в т. ч. т. н. посаженную плату. Необходимая инфраструктура практически полностью отсутствовала. Кроме того, с увеличением казачьего населения часть запасных войсковых земель отводилась на образование новых станиц и хуторов, в результате десятки временных поселений переселенцев сносились, и их жители превращались в «бездомных бродяг» [5]. Иногороднее крестьянство не могло принимать участия в станичных и сельских сходах и, по сути, оставалось самой политически бес-
правной и незащищенной частью населения края. В результате именно в среде иногороднего населения быстрее шел процесс обезземеливания и пролетаризации крестьянства, многие из них проживали при станицах и селах на положении поденных рабочих и батраков, часть уходила в города, навсегда порывая с земледельческим трудом.
Объединение массы переселяющихся крестьян с пролетаризированным элементом коренного крестьянства обеспечивало высокий процент наемных сельскохозяйственных рабочих. По данным И.Д. Ковальченко, в южных степных районах доля наемных сельскохозяйственных рабочих к местным работникам была наивысшей в России (за исключением прибалтийских губерний) и составляла около 6 % [6]. Именно эта категория донского общества представляла собой самую взрывоопасную и активную часть участников аграрных выступлений на Дону в конце XIX - начале ХХ в., тех, на кого опирались в своей пропаганде партии и организации социалистического толка. В ходе крестьянского движения получают широкое распространение, особенно в начале ХХ в., стачки и бойкотирование работ, активизируется борьба сельскохозяйственных рабочих [7].
Другой стороной демографических процессов являлись массовые миграции с Дона, связанные с крайне тяжелым положением части коренного крестьянства.
В целом, крестьянство Дона осталось недовольным итогами реформы 1861 г., в результате которой крестьяне получили наделы в 3-4 дес. Как писал А. Греков «...увеличенный даже вдвое. надел. представлял бы собой лишь собственно кормовую площадь в узком смысле, когда весь продукт поглощается самим потребителем» [8]. Естественный прирост крестьянского населения привел к значительному сокращению и без того мизерных наделов. Рост арендных цен, многочисленные поборы и повинности, равно как и отсутствие политических прав, необходимой инфраструктуры (больниц, хлебных магазинов, по типу существовавших в казачьих станицах, достаточного количества образовательных учреждений и т. д.), создавали известные препятствия для нормального развития крестьянского сообщества, являлись причинами роста крестьянского недовольства.
Процесс развития капиталистических отношений сопровождался поляризацией крестьянского населения края, чему в немалой степени способствовало широкое распространение аренды. Зажиточные крестьяне (общинники, кулаки), ориентируясь на увеличение прибыли и наращивая свое хозяйство, брали в аренду не только войсковые и помещичьи земли, но и наделы разоряющихся односельчан, беднейшие из которых вынуждены были пополнять ряды наемных сельхозрабочих или уходили на заработки в город. Уже к концу XIX в. на Дону около 65 % крестьян являлись малоземельными и около 20 % безземельными [5]. В итоге одной из форм выражения крестьянского недовольства стала массовая миграция земледельческого населения с Дона. Один из исследователей того периода, экономист И. Тимошен-ков, писал, что у крестьян некоторых местностей «в последние годы стало появляться большое стремление к тому, чтобы бежать из родных мест, что заставляет их делать, конечно, нужда и недостаток земли» [9].
Практически в первые же десятилетия после отмены крепостного права некоторые представители крестьянского сообщества изъявили желание переселиться на отдаленные окраины Российской империи - за Урал, Сибирь, на Дальний Восток. Так, в середине 1880-х гг. крестьяне ряда волостей Миусского округа общей численностью, свыше 100 человек, направили прошение в адрес Наказного атамана о разрешении им переселиться в Приморье и Уссурийкий край вследствие малоземелья. Просители намеревались отправиться в столь долгий путь «на свой счет», причем пока дело разбиралось в органах управления, многие из крестьян уже «распродали свое имущество, уплатили повинности» и, как докладывало волостное правление, «намерены отправиться на Дальний Восток» [10]. Известны попытки крестьян переселиться в соседние регионы, например, в Ставропольскую губернию, где, по их мнению, условия землепользования были более приемлемыми [10, л. 22, 25].
Из-за возросшего числа подобных прошений земские органы проводили соответствующую инспекцию, и в большинстве случаев положение крестьян признавалось бедственным. В отчетах упоминалось, что земельный надел в отдельных местностях составля-
ет менее полудесятины на душу, в хозяйствах отсутствует необходимый инвентарь или не имеется совсем рабочего скота, а некоторые иногородние и коренные крестьяне и даже казаки являются безземельными. «Главнее всего, влечет переселенцев на новые места, - упоминалось в отчете по одному из прошений, - .малоземелье и безысходность крестьянского хозяйства, постоянные нужды и отсутствие признаков на лучшее будущее» [11].
Таким образом, анализ конкретных материалов позволяет выявить ряд особенностей крестьянских переселений на Дону в конце XIX в. Во-первых, крестьянские миграции на Дону явились следствием происходивших в аграрном производстве социально-экономических процессов; были связаны, безусловно, с земельным голодом и бедственным положением крестьянства. Усиленная колонизация Дона стала одним из факторов ускоренных темпов проникновения капиталистических элементов в систему социально-экономических отношений в регионе. Во-вторых, пришедшее на Дон иногороднее крестьянство занимало особое место в структуре аграрных отношений на Дону. Не сдерживаемое общинными традициями пришлое население более активно включалось в производственные процессы, в его среде быстрыми темпами происходил процесс поляризации, расслоения крестьянства по имущественному признаку, выделения прослойки сельской буржуазии и пролетариата. Постоянный спрос на землю обусловил широкое распространение аренды в области, что, в свою очередь, способствовало разрушению исторически сложившейся системы землепользования. С другой стороны, уровень жизни большинства новопоселенцев оставался крайне низким, что было связано с отсутствием правовой базы и необходимой инфраструктуры.
Наконец, развитие рыночных отношений в регионе вело к изменениям в традиционной структуре собственно донского населения, прежде всего, донского крестьянства. Масса обедневших членов крестьянского сообщества пополняет ряды сельского пролетариата, часть уходит в города, навсегда порывая с
земледельческим трудом, часть переселяется в другие губернии России.
В целом, крестьянские переселения на Дону в конце XIX в. имели свои особенности, оказали влияние на эволюцию традиционного уклада жизни донского сообщества и сыграли важную роль в хозяйственном освоении края.
1. Памятная книжка области войска Донского на 1905 год. Новочеркасск, 1905. С. 7.
2. Савельев Е. Крестьянский вопрос на Дону в
связи с казачьим. Историко-статистический очерк. Новочеркасск, 1917. С. 46.
3. Якименко Н.А. О социальном составе кресть-ян-переселенцев // Отечественная история. 1993. № 1. С. 179.
4. Золотов В.А., Хлыстов И.П. Аграрный вопрос на Дону в конце XIX - начале ХХ вв. // Очерки экономического развития Дона: сб. науч. тр. Ростов н/Д, 1960. С. 11.
5. Крестьянство Северного Кавказа и Дона в
период капитализма / под ред. А.М. Анфимова. Ростов н/Д., 1990. С. 86.
6. Ковальченко И.Д., Бородкин Л.И. Аграрная типология губерний Европейской России на рубеже Х1Х-ХХ веков // История СССР. 1979. № 1. С. 76.
7. Золотов А.В. Крестьянское движение на Дону в 1905-1907 годах. Ростов н/Д, 1955. С. 17-18.
8. Греков А. Очерки крестьянского землевладения и землепользования в Таганрогском округе // Сборник области войска Донского статистического комитета. 1902. Вып. 2. С. 18.
9. Приазовский край. 1899. 24 июля.
10. ГАРО (Гос. арх. Ростовской области). Ф. 46. Оп. 1. Д. 2686. Л. 1, 2, 15, 18.
11. ГАРО. Ф. 213. Оп. 1. Д. 6377. Л. 2-3.
Поступила в редакцию 15.09.2008 г.
Kolomeytseva M.A. Some peculiar features of peasants’ migration in the Don region at the end of XIX century. The article gives the analysis of reasons, character, course and social composition of the peasants’ migration. It has been established that the specific character of peasant migration in the Don region was in major degree provided by peculiarities of land, social and legal relationships in the region that was mostly inhabited by the Cossacks. It is shown that peasants’ resettlements influenced the evolution of a traditional way of life of the Don community and played the important role in the economic development of the region.
Key words: Don troops area, peasants’ migration, land relationships, agricultural market.
14S
