CC BY
309
УДК 343
НЕКОТОРЫЕ ОРГАНИЗАЦИОННО-ТАКТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ДОПРОСА НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ЛИЦА, СОВЕРШИВШЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ПОЛОВОЙ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ И ПОЛОВОЙ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ
С.И. Коновалов, И.О. Плюгина
В статье авторы исследуют отдельные, вызывающие научную полемику, организационно-тактические аспекты производства допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления против половой неприкосновенности. Особое внимание уделяется выбору психолога или педагога как участника данного следственного действия; дискуссионный характер выбора данного субъекта усиливается в связи со специфическим механизмом совершения указанных деяний, затрагивающих интимную сферу личности допрашиваемого.
Ключевые слова: преступление, расследование, следственные действия, допрос, подозреваемый, обвиняемый, несовершеннолетний, допрашиваемый, субъект, половая неприкосновенность личности, половая свобода личности, участники, педагог, психолог.
Специфика допроса несовершеннолетнего лица, причастного к совершению преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности, наряду с потребностью выяснения непосредственных обстоятельств данного деяния, установленных ст.ст. 131, 132 и иными нормами, входящими в главу 18 УК РФ, предопределена рядом условий, детерминированных: - процессуальным статусом допрашиваемого; -уголовно-процессуальными нормами, регулирующими институт производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних; - разработанными криминалистической тактикой и судебной психологией тактическими приемами и рекомендациями, реализуемыми в отношении допрашиваемых несовершеннолетних; - особенностями следственной ситуации, складывающейся по конкретному уголовному делу: наличием
доказательственной базы и иной информации, имеющей уголовно -процессуальные перспективы, позицией допрашиваемого по отношению к предъявленному обвинению, позицией соучастников и иных проходящих по уголовному делу лиц, позицией законных представителей несовершеннолетних и т.д.
Совокупность этих условий формирует обширный объем требований организационно-тактического характера, которым должен отвечать допрос указанного лица в целях получения криминалистически важной информации, позволяющей сформировать добротную доказательственную базу по уголовному делу. В рамках одной статьи невозможно с достаточной полнотой раскрыть все проблемы, сопутствующие организации и производству допроса несовершеннолетних, поэтому остановимся лишь на отдельных аспектах данной сферы, на наш взгляд, сохраняющих проблемный характер.
В соответствии со ст. 425 УПК РФ и другими взаимосвязанными нормами главы 50 уголовно-процессуального закона, при допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого присутствует ряд субъектов уголовного процесса (защитник, педагог или психолог, законный представитель или представитель), наделенных отдельными полномочиями, обеспечивающими защиту прав и законных интересов несовершеннолетнего. Среди указанных участников допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, на наш взгляд, не утрачивает острого проблемного характера вопросы участия педагога или психолога. Хотя проблемы, связанные с процессуальным статусом и полномочиями данного субъекта, поднимались исследователями и ранее, на настоящий момент их нельзя признать исчерпанными. Их незавершенный и половинчатый характер не только не способствует повышению результативности допроса несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых, но и применительно к избранной нами в качестве области научного познания категории преступлений обусловливает специфические трудности, которые могут усугублять процесс расследования.
Итак, согласно ч. 3 ст. 425 УПК РФ, в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего 16-летнего возраста либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающим в психическом развитии, участие педагога или психолога обязательно. Возможность участия в производстве допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого не только педагога, но и психолога, есть уголовно-процессуальная новелла, которая, как нам представляется, весьма перспективна и является эффективным средством более глубинного познания не только непосредственных обстоятельств преступления, но и психологических особенностей несовершеннолетнего, мотивации его противоправного поведения. Прежний законодатель применительно к аналогичной ситуации предусматривал участие только педагога, не зная такого субъекта уголовно-процессуальных правоотношений, как психолог. Но ведь педагог - это лицо, имеющее профессиональные знания, умения и навыки, а также соответствующую квалификацию в сфере организации и осуществления педагогического процесса по той или иной учебной дисциплине или специальности. И лишь в связи с осуществлением прямых задач педагога, связанных с осуществлением учебного процесса, он имеет определенные знания в области детской и юношеской психологии, необходимые для обеспечения результативности процесса обучения. Другое дело - психолог, который не только обладает более глубинными, полными и системными знаниями в области детской или юношеской психологии, но и способен диагностировать не всегда очевидные, скрытые и завуалированные психические процессы, психические состояния и свойства личности допрашиваемого, значимые для получения правдивых, полных и достоверных показаний по делу.
Часть 4 ст. 425 УПК РФ разъясняет, что следователь обязан обеспечить педагога или психолога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого,
обвиняемого по ходатайству защитника или по собственной инициативе. Таким образом, если со стороны защиты поступает ходатайство о приглашении для участия в допросе подозреваемого, обвиняемого конкретной кандидатуры педагога или психолога, то следователь обязан рассмотреть данное ходатайство, изучить профессиональные и иные сведения, характеризующие эту кандидатуру, и, если отсутствуют обстоятельства, исключающие участие в уголовном деле данного лица в качестве педагога или психолога, то, удовлетворить ходатайство. Разумеется, если в распоряжении следователя окажутся объективные данные о том, что предлагаемое стороной защиты в качестве педагога или психолога лицо лично заинтересовано в определенном результате расследования, а тем более - склонно действовать вопреки интересам подозреваемого, обвиняемого, то данная кандидатура подлежит отводу. В иных случаях - если отсутствуют данные, дающие основание предполагать наличие личной заинтересованности педагога или психолога, то следователь должен удовлетворить данное ходатайство.
На наш взгляд, даже если потенциальный педагог или психолог имеет личный интерес к результатам расследования, совпадающий с интересом несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого и (или) законного представителя, то это обстоятельство может выступить основанием для отвода. Ибо лицо, владеющее детской или юношеской психологией, и одновременно имеющее личную заинтересованность к результатам расследования, способно откорректировать позицию несовершеннолетнего в удобном для него направлении. Кроме того, получается, что в этом случае интересы педагога или психолога могут противоречить публичным интересам следователя как субъекта уголовного преследования, что делает, по меньшей мере, странным приглашение следователем данного лица для оказания помощи в установлении и поддержании психологического контакта с несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым, а также помощи в формировании вопросов этому допрашиваемому.
Правда, разрешение подобной ситуации осложняется прямым отсутствием в УПК РФ педагога в качестве лиц, которые могут подлежать отводу. В главе 9 УПК РФ, устанавливающей обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу, не указан педагог или психолог. Возникает вопрос, в связи с чем законодателем «промолчал» по поводу оснований для отвода педагога или психолога. Является ли это пробелом в законе либо законодатель счел достаточным указать более универсальные, общие нормы, применимые, в т.ч. и для отвода педагога или психолога? На наш взгляд, правильной является второй вариант.
Дело в том, что в юридической науке так и остался незавершенным дискуссионный вопрос о том, является ли педагог (а теперь и психолог) самостоятельным участником процесса либо специфической разновидностью специалиста? На этот счет высказывались различные точки зрения, приводились различные аргументы [1, С. 13-14]. С одной стороны, действующая редакция ч. 1 ст. 58 УПК РФ, закрепляющая определение понятия специалиста
в уголовном судопроизводстве, не содержит такого направления деятельности специалиста, как оказание содействия в установлении психологического контакта с допрашиваемым. Но с определенной натяжкой можно отнести к анализируемой ситуации такое направление деятельности специалиста, указанное в ч. 1 ст. 58 УПК РФ, как разъяснение сторонам вопросов, входящих в компетенцию специалиста. Далее, в числе полномочий специалиста, указанных в ч. 2 ст. 58 УПК РФ, названо полномочие задавать вопросы участникам следственного действия, что вполне вписывается в статус и полномочия педагога или психолога. Если же признать, что законодатель отнес педагога или психолога к разновидности специалиста, к чему мы склоняемся на основе анализа соотношения полномочий специалиста и педагога (психолога), то проблема законодательного закрепления оснований для отвода педагога или психолога легко разрешается.
Законодатель и ранее не регламентировал предпочтений по поводу выбора определенных категорий педагогов для участия в допросе несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых. А именно, какого именно педагога следует приглашать: знакомого несовершеннолетнему, который лично занимается обучением подростка, либо лица - просто имеющего педагогическое образование и (или) опыт педагогической работы? С точки зрения уголовно-процессуального закона разрешение этого вопроса нейтрально, и выбор педагога либо психолога относится к прерогативе следователя, в том числе и в результате удовлетворения ходатайства стороны защиты.
Но с точки зрения криминалистической тактики правильный выбор данного субъекта является весьма существенным для результативности следственного действия, производимого с участием несовершеннолетнего. В юридической литературе существует мнение о предпочтительности приглашения в качестве педагога лица, которое хорошо знакомо с несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым. Например, А.В. Дулов и П.Д. Нестеренко, в целом правильно полагая, что наиболее объективно охарактеризовать несовершеннолетнего способен его классный руководитель, так как он знает своего ученика, его психические особенности, интересы, увлечения и т.д., констатируют, что классный руководитель также может оказать следователю действенную помощь в осуществлении допроса [2,С.82]. С.В. Кузнецова и Т.С. Кобцова, развивая данную позицию, считают бесполезным участие в допросе несовершеннолетнего педагога, незнакомого для данного допрашиваемого [3, С.13]. Разделяя эту точку зрения, аналогичную рекомендацию, но уже применительно к допросу несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в совершении группового изнасилования, приводят и В.И. Комиссаров, Е.В. Лялина [4, С.42].
На наш взгляд, данная рекомендация могла бы быть полезной при допросе несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых по некоторым иным категориям уголовных дел. Но, что касается преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности, то здесь мы вынуждены
выразить сомнение в эффективности данной рекомендации. Изнасилования и иные преступления против половой неприкосновенности, безусловно, в первую очередь посягают на интимную сферу потерпевших. Вместе с тем, расследование данных преступлений, и особенно проведение следственных действий с участием несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, неизбежно сопровождается и проникновением в интимную сферу этих лиц, психика которых, во-первых, еще не сформировалась; во-вторых, с высокой степенью вероятности она имеет отклонения, не исключающие вменяемости, но осложняющие социальную адаптацию. Несовершеннолетнему юноше, подозреваемому, обвиняемому в совершении указанных преступлений, и так психологически непросто сообщать следователю о целом ряде аспектов, связанных с совершением изнасилования или насильственных действий сексуального характера (например, касающихся избирательности полового влечения и наличия в этой связи определенных отклонений; последовательности преступных действий различных соучастников при непосредственном совершении преступления на сексуальной почве и т.д.). Если же привлечь к производству допроса данного юноши его классного руководителя или куратора учебной группы, которыми, как показывает практика, в большинстве случаев является лицо женского пола, причем отношения между классным руководителем и обучаемым зачастую к данному моменту сами по себе напряженны вследствие наличие проблем с учебой (ибо проведенный нами анализ эмпирических данных показал, что совершающие насильственные групповые преступления несовершеннолетние в большинстве случаев обладают низким интеллектом и сниженной способностью к обучению), то эффект может оказаться прямо противоположным ожидаемому. Изначально пребывая в стрессовой ситуации и будучи психологически подавленным, допрашиваемый просто окончательно замнется под пристальным взглядом «строгой учительницы», особенно в плане установления обстоятельств непосредственного совершения насильственного полового акта.
Учитывая вышеизложенное, полагаем, что специфические особенности механизма совершения несовершеннолетними насильственных преступлений против половой неприкосновенности, неизбежно сопряженные с проникновением при расследовании данных деяний в интимную сферу личности не только жертвы преступления, но и виновных лиц, требуют более серьезного подхода при выборе кандидатуры лица, оказывающего помощь следователю в установлении и поддержании психологического контакта с несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым. Если сторона защиты предлагает кандидатуру конкретного педагога или психолога, и против этой кандидатуры не возражает несовершеннолетний допрашиваемый, то, при отсутствии оснований для отвода, следователю целесообразно пригласить этого субъекта для участия в качестве педагога или психолога. Если же следователю необходимо по собственной инициативе пригласить указанного участника допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, то следователю целесообразно отдавать предпочтение, во-первых, психологу,
специализирующемуся на подростковой психологии. Во -вторых, при невозможности приглашения психолога, в порядке исключения, необходимо осуществлять выбор педагога с учетом фактора доверительных отношений между педагогом и несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым. Лишь при отсутствии педагогов, отвечающих этому условию (например, трудный подросток своим деструктивным поведением осложнил взаимоотношения практически со всеми педагогами учебного заведения), возможно приглашение незнакомого для подозреваемого, обвиняемого педагога, специализирующегося на подростковой психологии.
Список литературы:
1.Кузнецова С.В., Кобцова Т.С. Тактика допроса несовершеннолетних. М.: «Экзамен», 2004.
2.Дулов А.В., Нестеренко П.Д. Тактика следственных действий. Минск,
1971.
3.Кузнецова С.В., Кобцова Т.С. Тактика допроса несовершеннолетних. М.: «Экзамен», 2004.
4.Комиссаров В.И., Лялина Е.В. Первоначальный этап расследований изнасилований, совершаемых группой несовершеннолетних. М.: Юрлитинформ, 2007.
Коновалов Станислав Иванович, докт. юрид. наук, профессор кафедры уголовного процесса КубГУ, konovalov1946@rambler.ru (Россия, Краснодар, КубГУ)
Плюгина Ирина Олеговна, аспирант, tulagpip@mail.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
SOME ORGANIZATIONAL TACTICAL FEATURES OF INTERROGATION OF A MINOR, COMMITTED CRIMES AGAINST SEXUAL INVIOLABILITY AND SEXUAL FREEDOM
S.I. Konovalov, I.O. Plyugina
Some organizational and tactical features of interrogation of a minor who has committed a crime against sexual inviolability and sexual_ freedom.
In this article the authors examine the individual , causing the scientific controversy , organizational and tactical aspects of interrogation of a juvenile suspect, accused of committing crimes against sexual integrity . Particular attention is paid to the choice of a psychologist or teacher as a member of the investigative actions ; debatable choice of the subject is enhanced due to the specific mechanism of committing such acts affecting the intimate sphere of the person being interrogated
Keywords: crime, investigation, investigations, interrogation, the suspect, the accused, a minor, the interviewee, the subject, the sexual integrity of the person, the sexual freedom of the individual participants, teacher, psychologist
Konovalov Stanislav Ivanovich, Doctor. jurid. Science, professor of criminal procedure KubSU, konovalov1946@rambler.ru (Russia, Krasnodar, Kuban State University)
Plyugina Irina Olegovna, graduate student, tulagpip@mail.ru, (Russia , Tula, Tula State University).
