CC BY
81
УДК 398.3(=511.13)
Л. С. Лобанова
Некоторые мотивы Великого четверга в Прилузской и Верхневычегодской традициях коми
В настоящей статье рассмотрены верования и ритуальные практики, связанные с мотивом подрезания частей тела животного демонологическим персонажем в ночь на Великий четверг в прилузской и верхневычегодской традициях коми. Стоит отметить, что данный мотив не встречается в других традициях, и этим объясняется обращение к данному фрагменту культуры. Интересующая нас тема лежит на пересечении нескольких сфер традиционной духовной культуры коми: народного календаря, скотоводческой обрядности и мифологических верований.
This article examines the beliefs and ritual practices associated with the motif of the cropping parts of the animal's body demonological character on the night of Holy Thursday in Priluzsky verhnevychegodskoy traditions and Komi. It is noteworthy that this motif is not found in other traditions, and this explains the appeal to this fragment culture. We are interested in the topic lies at the intersection of several areas of traditional spiritual culture of the Komi: national calendar, herding ritual and mythological beliefs.
Ключевые слова: коми фольклор, Великий четверг, ритуальные практики, демонологические персонажи.
Keywords: Komi folklore, Maundy Thursday, ritual practices, demonological characters.
Прилузская традиция коми фольклора является своеобразным маркером, который, с одной стороны, отражает оппозицию «своё/чужое» с проживающими здесь русскими, с другой - коми, которые проживают в других районах республики. В первую очередь, отметим, что прилузская этнографическая группа коми объединяет население, проживающее по рекам Луза и Летка, так называемые южные коми. Была выделена этнографами на основе археологических, антропологических, лингвистических данных и получила название по современному административно-территориальному делению [1]. В отличие от других групп коми характеризуется земледельческим типом хозяйства и тесными контактами с населением Русского Севера, некогда входившей в состав Вятской губернии [2].
Согласно экспедиционным записям в прилузской традиции к Великому четвергу приурочено проведение разнообразных магических действий:
- апотропеические, которые актуализируются представлениями об активизации демонических персонажей в ночь на Великий четверг и направлены на охрану людей, дома и хозяйства от негативного воздействия нечистой силы: перекрещивали двери и окна, рисовали кресты мелом на дверях, втыкали на косяках дверей можжевеловые ветки и др.;
- инициальные: взбивали масло, пересчитывали деньги, проводили ритуалы, посвященные преуспеванию в промыслах и хозяйстве (охотники чистили ружья, доставали охотничье снаряжение; рыбаки имитировали рыбалку, описывая большую добычу, женщины зачинали разные хозяйственные дела, пересчитывали скот, старались первыми затопить печь);
- очистительные: прибирались в доме, выпаривали молочную посуду можжевельником, мылись в бане, выводили клопов и тараканов, умывались у ручья («чтобы ушли вниз по течению болезни и печали»);
- символические: в Великий четверг усиливались магические свойства предметов, и/или они приобретали сакральные свойства на весь год, например, великочетверговая соль, хлеб и можжевельник, которые использовались в охранительных и лечебных целях в течение года, а также великочетверговые хлеб и соль скармливали скоту в Егорьев день, когда происходил символический выгон скота.
Перечисленные ритуалы были зафиксированы среди вятского населения [3]. Проведение подобных ритуалов обычно приурочено к таким датам народного календаря, которые в
© Лобанова Л. С., 2014 190
мифопоэтическом плане ассоциируются с Новым годом; таковым у славян на западе и севере является Великий четверг, выделенный ещё Д. К. Зелениным [4], у южных - Юрьев день [5].
В качестве примера приведем фрагмент из полевых записей 2005 г.:
[Ыджыд четвергсо помнитанныд?] Помнита Ыджыд четвергто. ВоллI миян бабка като «Чечче, чечче муно чожа вала ветлой» Ме бнi ветлывла ешшо. «Пышйон муно, ветло чой паныд» Кулигаад вато катодны. «Пышйон ветло чой паныдыс» [Мыйла?] Мед бы чожжыка ветлан, да. <...> Да. «Чожа-чожа, пышйон, мед бы чожось лоанныд». Асылын, водз асывнас о-о шондытог <...> Да тусяпула, сто бара то подоньчато паритны да кринкаясто паритны, мед чоскыдджык йолыд, оз портиччы, вот ^йо, сшос. <...> ме вайлывла жо менам то пыр тусяпусьо, мый мало ли мый керкаад неладно тшынб-тшынбдббтыны ая тусяпунас, ме и бнi кор мыйке дак тшынодобтывла <...> Сарай розьо петан чериг кыйны палкаон, черигалан как. Чериг кыямо, да сто палкаон чериг кыям, мед бы чериг эз быраллы, чериг эз быраллы, пыр сто вблi мед бы черигыс. Сэсся деньгато лыддямо. Сотталомон, мелочыд и гырысьясыс ий содталомон тысячаяс лыддям, сто от и пыр лыддямо, мед бы пыр вол1 пыр бы мед деньгаон волш. <...> [Луд^-торошн эз вотлылой?] А лудiк-тбрбкантб сто Великой четвергнад ме ачым нуллi то. айо куим туй вежо коло нуны луджсо да торошто, мича лоскуто тэчны, кортышытыны и нуны. Ме ачым нул1 первой воас вои да ми узьны эг вермой, сымда луджыс вовлывлк Сэсся меным отк бабка висьталлiс, тётка, но ая родня миянлы да, тэ по Великой четвергнас по окты нидаос да ну куим туй медым бы эм, ме сэсся эстчаньо и нуи, куим сэччи муно туй, тадзи видз муно крестовой туйо нуи, бордодны по коло «Ой-йой, бурось вбвлiныд да ме тай тiянбс тай колльода-нуа», да бордододан сто. Сэсся менам мунiсны. <...> Кор аслыныс-лысь тшыкбдбны, да-да, нида ветлодлоны, нида эмось-эмось, бнi миян ме ог тод кодко эм абы нин. [Водзын сэтшомыс волома?] Волкны, деревняясас кажнойын вблiсны, миян Кулигаад то куим морт вбллiсны, тоже тшыкодчысны, важъя йозыс будто. Так гортсьыс некодлысь ко оз вермыны, так гортсьыс тшыкодасны, мосъясто вундалоны. [Великий четверг помните?] Помню Великий четверг. Было такое. Бабушка нас будила: «Вставайте, вставайте, давайте быстренько за водой сбегайте». Я и сейчас еще хожу. «Идите бегом». А в Кулиге надо в гору идти за водой. «Бегом поднимайтесь в гору». [Для чего так надо?] Чтобы быстрее бегали <...>. Да-да, «быстро-быстро» бегом, чтобы шустрыми были». Утром, рано утром разбудит, до восхода солнца.<...> Да за можжевельником отправит, им подойники и кринки парили, чтобы молоко вкуснее было. Я и сейчас можжевельник приношу, у меня всегда он есть, если в доме что-то неладно, надо окурить этим можжевельником, я и сейчас, если что неладно, окуриваю. <...> В сарай к туалетной дыре выходишь и рыбу ловишь палкой, как бы рыбачишь. Рыбу ловим. Рыбу ловим, палкой рыбу ловим, чтобы рыба не заканчивалась, чтобы всегда ловилась. Затем деньги считаешь, прибавляя. И мелочь, и крупные, прибавляя, тысячами считаешь, это и сейчас считаем, чтобы всегда водились, чтобы всегда с деньгами быть. <...> [Клопов и тараканов не выводили?] А клопов и тараканов на Великий четверг я сама относила, в первый год как в этот дом переехали, спать было невозможно, столько клопов было. Надо на перекресток трех дорог отнести клопов и тараканов, в красивый лоскуток сложить, подвязать и отнести. Меня научила одна бабушка, родственница, ты, говорит, на Великий четверг собери их и отнеси на перекресток трех дорог, и причитывать надо: «Очень ведь хорошие были, да вот я вас отвожу-провожаю» - оплакиваешь. Ушли от меня. [о. з.] Да-да они <еретники> ходят, есть такие, сейчас, думаю, уже нет таких. [Раньше были?] Были, в каждой деревне были, у нас в Кулиге три человека таких было, порчу наводили, раньше были такие люди. Если не смогут другим навредить, так на своих порчу наведут, коров подрезают [6].
Большое значение придается кануну Великого четверга. Содержание большинства рассказов строится вокруг представления об активизации демонологических персонажей в ночь на Великий четверг, таких как колдунья, еретнича, шева. Демоническая активность связывается с мотивом общего сборища (шабаша) нечистой силы. По распространенным поверьям, в ночь на Великий четверг колдуны, обернувшись сорокой, вылетают в печную трубу либо летят на место сбора, сев на метлу / кочергу / жердь, их полёт сопровождается особым шумом. Местами подобных сборов в текстах указываются болота, лесные опушки, песчаные острова на реках, Ерусалим. Здесь, по народным поверьям, колдуны дают отчет о своей зловредной деятельности и получают новые задания:
«Миян танi вблi Быбыль Иван, кулк нин ая Лихачевкаысь ачыс <...>. ая ачыс корко вись-тасис. Ми по совешанниеяс выло чукартчам этан мод полас матын вор саяс сразу Мос нюр
вблi Ыджыд четвергнад. <...> ая винатб юас, сэсся ошйысьб, ышкбдчб, мый ая тшыкбдчыныд кужб. Сэсся пб миянлы сетбны заданньб, кыным мбс вундыны, мбсъяс портитны, мед оз лысьтыны. А сэн Тыдор Абъячойад, Тыдорас сэн колкоз вот сэн скбтнбй дворыс ставыс креститтбм. ая водзтi ви мбстб лыстбны крестьянаыд, и ая йблтб колб креститоны, мед сэтшбмъясыс сэтчи оз пырны, а сэн пб ставыс креститтбм, миянлы пб воля и свобода. Кыным мбс кбть кымынбс висьталб сы мында и вунд1 а нида вундылбны кыдзи: грива вылт^1с вындбны, сэсся ббжбдзыс. <...> Главар, вот ая объявляйтб. И сэтчи нида оз подбн ветлыны сэтчи, лэбалбны розкбн, рос вылын, да любей, кочерга, кбть мый вылын» Был у нас здесь Бобыль Иван, умер уже, из Лихачевки сам был. <...> Мы, говорит, на совещания собираемся в Великий четверг, здесь недалеко на той стороне реки сразу за лесом Коровье болото было. <...> Он сам как-то рассказывал, выпьет, потом хвастается, что умеет наводить порчу. И там нам задания дают, сколько коров отрезать, навести порчу, чтоб не доились. А там, в Тыдоре около Объячего, в Тыдоре был колхоз и скотный двор, и там ничего не перекрещено. Раньше ведь как было, крестьянин подоит корову, и перекрестит <хлев> и молоко, чтобы не зашли всякие. А там <в совхозном коровнике> ничего не перекрещено, и нам <еретникам>, говорит, воля и свобода, хоть сколько коров подрезай - наводи порчу. А они ведь подрезают у коровы по хребту, начиная с гривы до хвоста. <...> Главный <задание> им объявляет. Туда они пешком не ходят, летают на метле, кочерге, хоть на чём [7].
Основным действием демонологического персонажа в устных текстах (быличках, поверьях) называется отрезание частей тела животного и / или нанесение многочисленных кровавых ран, к примеру:
«Ыджыд четвергнад вундавлбны <мосъясто>, лёк вбчысьясыд, кодлбн налбн бд лбгыс, кыдз шуласны, сы вылб лёксб имеитб, да сшбс и вбчб, код вылб лёксб оз имеит, сшбс оз вбч, код вылб кб имеитбны, сэсся скбт вылас и вбчбны, медым вредитны». На Великий четверг наносящие вред отрезают части тела <коров>, если имеют зло на какого-то человека, наносят порчу на его коров, чтобы навредить. Если не имеют зла, то и порчу не наносят [8].
Ыджыд четверг войнас пб ветлбдлб, ветлбны вед сшб. [Кодi ветлб?] Код1 тбдысьясыс ветлбны буди-а, ме ог тбд. [Сэсся мый пб ая вермас вбчны?] А кбнъя тай шубны вундалбны и всякб важбн, мбскыслысь пб талун бара картасьыс вундалбмны, картасьыс, гбльб, вундалбм шулкны. [Кыдзи вундалбны?] адз жб вундалбны яндзимсб, ббжсб и кодлысь кът сяммбны, кытi сяммбны. [Сэсся мый мбскыс кулб?] Да оз жб да мый торксьб, йбв чинб, висьб. В ночь на Великий четверг ходит, ходят, мол, они. [Кто ходит?] Кто, колдуны ходят видимо, а я не знаю. [Что он может сделать?] Говорят, он, мол отрезает и по-всякому говорили раньше. Говорили, у коровы в хлеву подрезали <где-то>, в хлеву и подрезали. [Как подрезали?] Так и подрезали репицу, хвост, где у кого смогут. [Потом корова умерла?] Нет, но всё у нее нарушается: молоко убывает, заболевает [9].
Мотив отрезания частей тела чаще всего разворачивается в быличках, сюжет которых заключается в описании покалеченной скотины, обнаруженной утром Великого четверга хозяином, и соответствующих последствий. Животное, у которого отрезали часть уха, хвоста, вымени или репицы, теряет функциональные характеристики: у коровы уменьшается или теряется удой, снижается жирность молока, а у овец снижается качество шерсти; животное заболевает; перестает размножаться; нарушается вод скота, что со стороны хозяина / владельца животного оценивается как порча, а отрезание частей животного - как основной способ нанесения порчи, в чём выражается вредоносная функция демонологических персонажей:
«Важбн вундавлiсны, Ыджыд четвергнас важбн вундавлбмны вбраястб, и мыйке ббж ултсэ и сэки вундалбмны <...> тбдысьыс, лёк тбдысь, бур тбдысьыс бд оз татшбм вредсб вбч, вот тэ вбрасб вунды мбскыслысь. Вундбны вот тадзи то, вообще тадзи то ранаяс вбчасны дай, ранаяс вбчасны дай вбра вылас. Сэсся мбсъясыс торксясны, мый ая вбрасб кб вундан, ранасб тэ сшбс вбч, сшб мый, ая кб молочнбй сосудъяссб вундас, мый сшб лоас. ая йблыс петб вбрасяньыс оз мун нёняс. А кодлбн кутшбм мыйке, кыдз шуласны кытчи колб вредитны». Раньше в Великий четверг отрезали, подрезали вымя, репицу тогда отрезали. Это делали знающие, на плохое знающие, который ведь на хорошее знает, такой вред не сделает, вот ты отрежь вымя коровы. Вот так отрезали, так раны делали, даже на вымени раны делали. Потом корова испортится, а что ещё может быть, если вымя отрежешь, рану сделаешь, что ещё может быть, если молочные сосуды отрежешь. Молоко не будет идти с соски. Вот так они вредили [10]. 192
«Шулкны, вундавлкны вбрасб, вундавлiсны нёньяссо <Ыджыд четвергнад>, портитiсны. Сэтшом нидалы кор телепит, сэки ий вундоны, но как хочется, да. Москыс сэсся й висьо, дугдо сетчыны лысьтыны, сэсся ий вермас косьмыны. <вундалоны> мос вора, яндзимсо, мед пор-титны, омоль вочны, шубны жо тай, нидалы как тшбктбны вочны, нидалон од тоже шубны начальникъяс эмось». Рассказывали, что отрезали вымя, отрезали соски коровы на Великий четверг. Отрезали тогда, когда им хочется <делать зло>. Потом корова заболевает, не поддается дойке, и может пропасть молоко (букв. высохнуть). Отрезают вымя коровы, репицу, чтобы навести порчу, плохое сделать, говорят их заставляют такое делать, и у них начальник есть [11].
Таким образом, в прилузской традиции вундалоны 'отрезают', по народным представлениям, является способом нанесения порчи демонологическим персонажем, в чем выражается вредоносная функция демонологического персонажа.
Верхневычегодская традиция. Объединяет население, проживающее по реке Вычегда, Локчим, Вишера, по современному административно-территориальному делению представляет Усть-Куломский и Корткеросский р-ны Республики Коми. Как отмечают этнографы, «в культуре верхневычегодских коми сохранялись многие черты древних традиций, обусловленные высокой ролью в хозяйственной деятельности занятий охотой и рыболовством» [12].
В большинстве случаев первой реакцией исполнителя на вопрос о Великом четверге (они могли быть самые разные: Слышали ли вы что-то про Великий четверг? Что раньше делали на Великий Четверг? и т. п.) следовала характеристика Четверга или кануна дня как опасного периода, что обосновывалось поверьями об активизации нечистых сил, их вредоносности, описанием способов защиты от них.
Ыжыд четверг страшнэй вежонэн шувены. Водз идрасьны, быдлат крестовны: став ошинь, одзес, мед еретник оз пыр. (Мыйке шувалэны?) «Кристос печать, пасовоя рука, ангельской молитва, причистая замока. Петыр-Павел, йигно-томнов золотэй ключнад, золотэй томаннад ошинь, одзес, керка и карта». Быд ошинь и одзес крестолэны, мед еретник оз пыр. Великий четверг называют страшной неделей. Пораньше со скотом управиться, кругом перекрестить: все окна и двери, чтобы еретник не смог зайти [Что-то говоришь?] «Печать Христа, рука Спаса, молитва Ангела, замок Причистой. Петр-Павел, запри-замкни золотым ключом, золотым замком окна, двери, дом и двор». Все окна и двери перекрещивают, чтобы еретник не смог зайти [13].
В ряде текстов рассматриваемой традиции вундалоны 'отрезают' обозначает способ нанесения порчи, что является также выражением вредоносной функции демонологических персонажей:
[На Великий Четверг портили скотину?] Это тоже слышали мы. Это колдуньи. Колдуньи бывали, что отрезали хвосты да отрезали эти ухи да. Это в старые время были. [Что надо делать?] Если резали хвост да ушки у коровы, это только зарезать, это уже корова у тебя не приживет уже. Да. Только это как говорит начкыны. Начкыны это резать. [Как оберегали?] Я этого не знаю. Вот молитвы тоже, наверно, надо было читать, кресты делать на дверях, чтоб эти колдуньи не залезли [14].
У коровы в другой раз утром выйдут, да у коровы в ушах кровь идет, значит, отрезали уже. [Зачем отрезали?] Еретничают, не знаю, это уже привычка у всех была, что перед этим что-то надо делать. Еретники ходят и вредят, ходят и вредят, которые могут [15].
Согласно следующему тексту еретник подрезает уши и хвост коров в ночь на Великий четверг с целью отбирания молока:
[Еретникыс мый воче?] Божтэ вундэ, мос пельтэ вундэ. [Мыйла?] Еретничайтэ, еретни-кыс сэсся пондас уна мос лысьтыны йов сёйны. Сылы сэсся еретникыслы йов пондас воны. [А кыдз сылы йолыс вовас?] Кыдз? Сше моссэ тшыкедас, и москыдлэн йолыс быре, сылы сэсся аслыс йолыс лове. Еретникъясыд пырены труба розедыд, голикен и птицаэн. <...> Сёр костэ пе, важен вблi сёръя мыйкеыд керка пачсяньыд сёр тай вочены. Сэтчи пе ведра, кык ведра лос^домась, да бытте пе мос лысьтэ. «Толо Сюруш, толо Серед, толо Калюш», только пе йолыс бызге. [Еретник что делает?] Отрезает хвост, ухо коровы. [Зачем?] Еретничает, и еретник будет много коров доить, молоко есть. Ему потом еретнику будет молоко идти. [А как к нему молоко попадет?] Как? Он наведет порчу на корову, и у коровы молоко пропадет, молоко будет ему <еретнику>. Еретник заходит через печную трубу, превращается в метелку или
в птицу. <...> Говорят <садится> между грядок, ставит два ведра, и будто корову доит: «Тблб Сюруш, тблб Серед, тблб Калюш [16]», а молоко только и льется. Не знаю, что доит, сам между грядками <сидит>. Перебирает клички коров, и доит, молоко льется в ведро [17].
В данном тексте мотив - имитирование доения между грядками [18] выступает как способ получения молока [19], которое стало возможным после того, как еретник подрезал ухо и хвост коровы.
В ряде текстов вредоносная функция мифологического персонажа выражается действием - пасйбны 'отмечают', что встречается только в текстах верхневычегодской традиции:
[Ыджыд четвергыс мыйсяма сшб лун?] Ыджыд четвергыс - сша мбс пель пасйбны да мыйда. Сэки карта бдзбсъястб игналбны да мыйда Ыджыд четвергыслы паныд. [А мыйла пасйбны?] Код нб тбдб, кодi велбдчбма сшб и керб. Еретникъяс жб. [Мыйбс пасйбны?] Мыйбс лёк вбчбны. [Великий четверг - это какой день?] На Великий четверг уши отмечали да что да. Тогда закрывали двери хлева и всякое накануне Великого четверга. [А зачем отмечали?] Кто знает, кто научился, тот и отмечает, еретники тоже. [Зачем отмечают?] Чтобы плохое натворить [20].
Анализ полевых материалов показал, что еретник скбт пасъялб 'отмечает животных', мбс пель пасйб 'отмечает ухо кровы', мбстэ пасйб 'отмечает корову', ыж пель пасйб 'отмечает ухо овцы', ыжтэ пасйб 'отмечает овцу' - с целью нанесения вреда, что является выражением вредоносной функции еретника:
«Еретникыс сша тбдыссьыс вобщем торъя, торъя сша, сша еретничайтэ вблэм скбттэ пасйены да мыйда. Сэсся Ыджыд лун вовас да Ыджыд Четвергкбд паныд вблi мбс пельястэ вундаласны, сшен занимайтчены вблэм <...> Мбс пельсэ вундасны, пасъясны бытте мбссэ тьбткаслысь пыраласны да, сэсся Ыджыд Четвергкбд паныд сше кытшовтасны, мбс пель торсэ бшласны, да еретникъясыслэн налэн сэтче вблэм вый виялэ. <...> Гортас нувасны да бшлэны вблэм сше сэсся дозйе вый виялэ вблэм. Сша еретникыс тбдыссьыс вобщем торъялэ. Еретникыс пе сша верме пбртчыны гблике, кблуйей, катшай, ракай, мый думайтас - сшей пе, сша пе и лове. Еретник - он отличается от знающего, они еретничали - отмечали скот да что да. Потом придет Пасха, и в канун Великого четверга подрезали уши коровам, вот этим занимались. Отрежут ухо корове, будто отметят корову у тетки, проникнув <в хлев>, в канун Великого четверга обойдут, подвесят подрезанные уши коров и у еретников оттуда масло капает. Унесут домой, подвесят, и оттуда в мисочку капает масло. В общем, еретник отличается от знающего. Еретник, говорят, может превращаться в метлу, одежду, сороку, ворону - в кого задумает, в того и превратится [21].
В данном тексте мбс пель вундбм 'отрезание уха коровы' и скбт пасйбм 'отмечание скота' представляют единое действие, в котором второе является результатом первого: отрезая кончик уха, еретник оставляет на животном знак о своей собственности. И кончик уха коровы, полученный в результате совершенного магического акта, символизирует животное, и по принципу парциальной магии позволяет владеть животным в целом. По сообщению информатора, «еретнику капает масло», что является символом жирности молока, соответственно отрезание уха коровы в ночь на Великий четверг рассматривается как способ перенимания молока и «спора» (достатка).
Таким образом, как показал анализ полевых записей, в верхневычегодской традици демонологические персонажи вундал ны 'отрезают' и пасй ны 'отмечают' домашний скот с целью нанесения порчи или отбирания молока, что является выражением вредоносной функции мифологического персонажа. Лексическое значение глагола пасйыны 'отметить, оставить знак собственности', в верованиях и ритуальных практиках по современным записям не проявляется.
Совсем иная картина представляется в архивных записях. Так, согласно материалам В. П. Налимова [22], которые были записаны в начале XX в., корова, у которой отрезали часть уха в ночь на Великий четверг, начинает давать мало молока, потому что, «по представлениям зырянок», часть молока переходит тому, кто отрезал. Исследователь объясняет данный факт основами «первобытной религии зырян. Женщина, вырезавшая часть уха у коровы, пользуется частью коровы, отсюда вытекает её право на часть молока, которое дает эта корова». В других случаях пель вундалысь делает на ухе коровы отметину, и данное действие обозначается как мбс пель пасйыны «отметить ухо коровы». Семантика данного магического действия исходит от значения глагола пасйыны и обозначает «наложить пометку, сделать 194
знак, который даёт право на пользование тем предметом, объектом, на котором сделана пометка, знак» [23]. Исследователь отличает два вида действия: вырезание части уха коровы с целью отбирания молока и отмечание животного подрезанием уха коровы с целью овладения животным, в том числе молоком [24].
Таким образом, представления и ритуальные практики, относящиеся к Великому четвергу [25], в коми традиции имеют локальный характер. Общим для прилузской и верхневычегодской традиции является представление об активизации демонологических персонажей в ночь на Великий четверг [26], способных наносить порчу на животных подрезанием частей тела животного. Данный мотив является отличительной чертой демонологических персонажей в коми традиции и позволяет выделить их из разряда славянских ведьм. По рассмотренным материалам мы можем проследить трансформацию этого мотива.
Примечания
1. Лашук Л. П. Принципы историко-этнографического районирования Коми АССР // Известия Коми филиала всесоюзного географического общества. Вып. 6. Сыктывкар, 1960. С. 97-105.
2. Жеребцов Л. Н. Этнокультурная специфика прилузских коми // Крестьянство Коми края (досоветский период). Сыктывкар, 1986. С. 97-107 (Труды ИЯЛИ Коми филиала АН СССР. Вып. 38).
3. Михейченко Н. А. Опыт систематизации материалов по Великому четвергу (вятские собрания фольклорного архива Сыктывкарского государственного университета) // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера: материалы IV Междунар. науч. конф. «Рябининские чтения -2003». Петрозаводск, 2003. С. 204-205.
4. Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки / Вступит. ст. Н. И. Толстого; подгот. текста, коммент., указ. Е. Е. Левкиевской. М., 1995. С. 238.
5. Агапкина Т. А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002.
6. ФФ ИЯЛИ. А1570. Яборова В. П., 1935 г. р. (ур. д. Кулига). д. Гарь, Спаспорубский с/с, Прилуз-ский р-н. Соб. Лобанова Л. С., 2005 г.
7. ПМА. Вахнин А. П., 1928 г. р.; п. Чекша, Ношульский с/с, Прилузский р-н. Зап. 2006 г.
8. ФФ ИЯЛИ А1566. Козлова М. М., 1932 г. р.; д. Рай, Спаспорубский с/с, Прилузский р-н, РК. Зап. Лобановой Л.С. в 2005 г.
9. ФФ ИЯЛИ В1506. Андреева Екатерина Алексеевна, 1924 г. р. д. Березники, Прилузский р-н. Зап. Панюков А. В., Савельева Г. С., 2000 г.
10. ФФ ИЯЛИ А1566. Козлова М. М., 1932 г. р. д. Рай, Спаспорубский с/с, Прилузский р-н. Зап. Лобанова Л. С., 2005 г.
11. ФФ ИЯЛИ А1564. Фомина К. П., 1937 г. р. (ур. д. Кулига) д. Гарь, Спаспорубский с/с, Прилузский р-н. Зап. Лобанова Л. С., 2005 г.
12. Жеребцов Л. Н., Лашук Л. П. Этнографический уклад населения Верхней Вычегды // Историко-филологический сборник. Коми филиал Академии наук. Вып. 5. Сыктывкар, 1960. С. 53-98. Цит по книге: Конаков Н. Д. Этнографические группы коми-зырян // Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М.: Наука, 2000. С. 30.
13. ФФ ИЯЛИ В1114. Слюсер А. А., 1906 г. р. с. Нившера, Корткеросский р-н. Зап. Панюко А. В., Савельева Г. С., 2000 г.
14. ФФ ИЯЛИ А1105-9.
15. ФФ ИЯЛИ А1101-36. Шевченко М. Н. 1937 г. р. с. Большелуг, Корткеросский р-н. Соб. Савельева Г. С., Жилина Е., 1996 г.
16. Толо - возглас, обращение к корове, обозначающее просьбу стоять спокойно при доении, остановиться. Перечислены клички коров: Сюруш (букв. Рогатая), Серед (букв. Рябая), Калюш (букв. Белоголовая).
17. ФФ ИЯЛИ. В1114. Слюсер А. А., 1906 г. р. с. Нившера, Корткеросский р-н. Соб. Панюков А. В., Савельева Г. С., 2000 г.
18. Грядки определяют границу между мужской и женской частями традиционного жилища коми, и в представлениях наделены статусом пограничного.
19. Ритуальное доение как способ перенимания «спора» может быть рассмотрен на основе текста, согласно которому в ночь на Страстной четверг «еретницы, обернувшись сороками, проникают в хлев и доят коров, а затем вешают пустое ведро на кол, угол забора или поленницу и, упомянув имя хозяйки, трижды произносят: «Йолыс - вылыс - меным, козяйкалы - лоз ва. (Молоко-сливки мне, хозяйке - синяя вода» (Кудряшова В. М. Заговоры народа коми // Общее и особенное в жанрах коми фольклора и литературы. Труды ИЯЛИ. Вып. 48. Сыктывкар, 1991. С. 34-45). Подобного рода действия характерны для славянской культуры, и мы рассматриваем этот сюжет как заимствованный.
20. АФ 1104-15
21. ФФ ИЯЛИ. В1103. Подорова А. М., 1922 г. р., Подоров И. И., 1922 г.р. с. Нившера, Корткерос-ский р-н. Соб. Панюков А. В., Савельева Г. С., 1996 г.
22. Материалы В. П. Налимова хранятся в Архиве Финно-угорского общества г. Хельсинки, представляют вычегодскую традицию началу XX в.
23. Кроме того, вырезание знаков собственности на ушах оленей является актуальной практикой среди ижемских коми, занимающихся оленеводством. [ПМА: с. Петрунь, Интинский р-н, Республики Коми. Зап. 2012 г.]
24. Налимов В. П. Материалы по этнографии зырян и пермяков // SUSA. (г. Хельсинки). Рукописные материалы В. П. Налимова. 1. 38. 2.
25. Лобанова Л. С. Магия Великого четверга в скотоводческой практике коми // Фольклористика коми. Сыктывкар, 2012. С. 103-123. (Труды ИЯЛИ. Вып. 70).
26. Представления о демонологических персонажах рассмотрены в статье: Лобанова Л. С. Кол-дун-«еретник» в магии Великого четверга у коми // Живая старина. 2010. № 2. С. 49-51.
Список сокращений
ИЯЛИ - Институт языка, литературы и истории Коми научного центра РАН
ФФ ИЯЛИ - Фольклорный фонд Института языка, литературы и истории Коми научного центра
РАН;
ПМА - полевые материалы автора;
АФ - аудиофонд.
Notes
1. Lashuk L. P. Principy istoriko ehtnograficheskogo rajonirovaniya Komi ASSR [Principles of historical and ethnographic division of the Komi ASSR] // Izvestiya Komi filiala vsesoyuznogo geograficheskogo ob-shchestva - News of Komi branch of the all-Union geographical society. Is. 6. Syktyvkar. 1960, pp. 97-105.
2. Zherebtsov L. N. EHtnokul'turnaya specifika priluzskih komi [Ethno-cultural specificity of Priluza Komi] // Krest'yanstvo Komi kraya (dosovetskij period)- Peasantry of the Komi region (the pre-Soviet period). Syktyvkar. 1986. Pp. 97-107 (Proc. of Institute of language, literature and history Komi branch of the USSR Academy of Sciences. Is. 38).
3. Mikheichenko N. A. Opyt sistematizacii materialov po Velikomu chetvergu (vyatskie sobraniya fol'klor-nogo arhiva Syktyvkarskogo gosudarstvennogo universiteta) [The experience of systematization of the materials on Maundy Thursday (Vyatka collections of the folklore archive of the Syktyvkar State University)] // Lo-kal'nye tradicii v narodnoj kul'ture Russkogo Severa: materialy IV Mezhdunar. nauch. konf. «Ryabininskie chteniya -2003» - Local traditions in the folk culture of the Russian North: proceedings of the IV international. scient. conf. "Ryabin readings -2003". Petrozavodsk. 2003. Pp. 204-205.
4. Zelenin D. K. Ocherki russkoj mifologii: Umershie neestestvennoj smert'yu i rusalki [Essays on Russian mythology: Died with unnatural death and mermaids] / Introd. art. N. I. Tolstoy; prep. text, comments, indexes E. E. Levkievskaya. Moscow. 1995. P. 238.
5. Agapkina T. A. Mifopoehticheskie osnovy slavyanskogo narodnogo kalendarya. Vesenne letnij cikl [Mythopoetic foundations of Slavic folk calendar. Spring summer cycle.] Moscow. 2002.
6. Folklore collection of the Institute of language, literature and history. Yaborowa V. P., born 1935, (village of Kuliga). Gar village, Spasporubsky, Priluzsky district. Col. of Lobanov L.C. 2005.
7. PMA. Vakhnin A.P., born 1928; Cheksha settl., Noshulsky, Priluzsky district. Rec. 2006
8. Folklore collection of the Institute of language, literature and history A1566. Kozlova M. M., born 1932; Paradise village, Spasporubsky, Priluzsky district, RK. Rec. Lobanova L.S. in 2005.
9. Folklore collection of the Institute of language, literature and history B1506. Andreeva Ekaterina Alekseevna, born 1924, Berezniki village, Priluzsky district. Rec. Panyukov A.V., Savelieva G. S. 2000.
10. Folklore collection of the Institute of language, literature and history A1566. Kozlova M. M., born 1932; Paradise village, Spasporubsky, Priluzsky district. Rec. Lobanova L.S. in 2005.
11. Folklore collection of the Institute of language, literature and history A1564. Fomina K.P., born 1937, (Kuliga village) Gar village, Spasporubsky, Priluzsky district. Rec. Lobanova L.S., 2005.
12. Zherebtsov L. N., Lashuk L. P. EHtnograficheskij uklad naseleniya Verhnej Vychegdy [Ethnographic structure of the population of the Upper Vychegda] // Istoriko filologicheskijsbornik - Historical and philological collection. Komi branch of the Academy of Sciences. Is. 5. Syktyvkar. 1960. Pp. 53-98. Quote from the book: Konakov N. D. EHtnograficheskiegruppy komi zy [Ethnographic groups of Komi-zyryans] // Narody Povolzh'ya i Priural'ya. Komi zyryane. Komi permyaki. Marijcy. Mordva. Udmurty - Peoples of the Volga and Ural. Komi-Zyryans. Komi-Permyaks. Mari. The Mordvins. Udmurts. Moscow. Nauka. 2000. P. 30.
13. Folklore collection of the Institute of language, literature and history B1114. Sluser A. A., born 1906, Newshera village, Kortkerossky district. Rec. Panuco A.V., Savelieva G. S. 2000.
14. Folklore collection of the Institute of language, literature and history A1105-9.
15. Folklore collection of the Institute of language, literature and history A1101-36. Shevchenko M.N born 1937, Bolshelug village, Kortkerossky district. Rec. Savelieva G. S., Zhilina E. 1996.
16. To^o - cry, appealing to the cow, indicating a request to stay calm during milking, to stop. Names of the cows: Cyrus (lit. Horned), Cered (lit. Speckled), CaLuhs (lit. Griffon).
17. Folklore collection of the Institute of language, literature and history B1114. Sluser A. A. born 1906. Newsher village, Kortkerossky district. Rec. Panyukov A.V., Savelieva G.S. 2000.
18. The ridges define the boundary between male and female parts of the traditional dwellings of Komi, and the performances are given the border status.
19. Ritual milking as a way to learn "dispute" can be considered on the basis of the text, according to which in the night of Passion Thursday "eretici, turning magpie, penetrate into the barn and milk the cows, and then hang an empty bucket on a stake, a corner of a fence or a woodpile and, mentioning the name of the hostess, say three times: "«Ho^bic - Bbmbic - MeHbiM, K03HHKa^H - ^03 Ba. (Milk-cream to me, blue water - to the hostess" (Kudryashova V.M. Zagovory naroda komi [Incantations of the Komi people] // Obshchee i osobennoe v zhanrah komi fol'klora i literatury. - General and particular in the genres of Komi folklore and literature. Proceedings of Institute of language, literature and history. Is. 48. Syktyvkar. 1991. Pp. 34-45). Such actions are typical for Slavic culture, and we consider this story as borrowed.
20. AF 1104-15
21. Folklore collection of the Institute of language, literature and history B1103. Podorova A. M. born 1922, Podorov I. I. born 1922. Newsher village, Kortkerossky district. Rec. Panyukov A.V., Savelieva G.S. 1996.
22. Materials of B. P. Nalimov are stored in Archive of Finno Ugrian society in Helsinki, represent Vychegda tradition of the early XX century.
23. In addition, the cut of marks of ownership on the ears of deers is the actual practice among the Izhma Komi, engaged in reindeer breeding. [PMA: Petrun village, Intinsky district of the Republic of Komi. Rec. 2012]
24. Nalimov V.P. Materialy po ehtnografii zyryan i permyakov [Materials on ethnography of Zyryans and Perms] // SUSA. (g. Hel'sinki). Rukopisnye materialy V. P. Nalimova - SUSA. [Helsinki). Manuscripts of V. P. Nalimov. 1. 38. 2.
25. Lobanova L.S. Magiya Velikogo chetverga v skotovodcheskoj praktike komi [Magic of Maundy Thursday in pastoral practice Komi] // Fol'kloristika komi - Komi Folklore. Syktyvkar. 2012. Pp. 103-123. (Proceedings of Institute of language, literature and history. Is. 70).
26. Ideas about the demonic characters are discussed in this article: Lobanova L.C Koldun «eretnik» v magii Velikogo chetverga u komi [Sorcerer-"heretic" in the magic of Maundy Thursday of the Komi] // ZHivaya starina - Live antiquity. 2010, No. 2, pp. 49-51.
УДК 393.05
М. П. Наговицына
Образ «ходячего» покойника в быличках жителей старообрядческих поселений Кильмезского района Кировской области*
В статье рассматривается один из малоизученных жанров фольклора Вятского края - былички о «ходячем» покойнике. Данные тексты были собраны в ходе экспедиции в старообрядческие поселения Кильмезского района Кировской области, что позволяет обратиться к конкретным формам и основным мотивам «коммуникации», а также к превентивным и защитным мерам, ограждающим живых людей от «хождения».
The article deals with one of the little-known genres of folklore Vyatka region - memorates about «walking» dead man. This material was collected during the expedition to the Old Believers settlements Kilmezsky district of the Kirov region, which allows to apply specific forms and basic explanation of «communication», as well as the preventive and protective measures for the preservation of living people from «walking» dead.
Ключевые слова: старообрядчество, быличка, «ходячий» покойник.
Keywords: old believers, memorate, «walking» dead man.
* Работа создана при поддержке гранта Российского гуманитарного научного фонда №14-14-43601 «Старообрядческое искусство в Кильмезском и Немском районах Кировской области на современном этапе».
© Наговицына М. П., 2014
