НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ В ТРАКТОВКЕ ПРОБЛЕМ ГИГИЕНЫ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 614 (010.3)

НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ В ТРАКТОВКЕ ПРОБЛЕМ ГИГИЕНЫ1

Член-корр. АМН СССР проф. В. А. Рязанов (Москва)

В решении июньского Пленума ЦК КПСС (1963) подчеркнута необходимость борьбы со всеми формами буржуазной идеологии. Опасность ее влияния возросла в связи с усилением связей и контактов Советского Союза с капиталистическими государствами. Кое-кто стал понимать сосуществование между странами с различной социальной системой как сосуществование буржуазной и социалистической идеологии. Это ослабило критическое отношение некоторых лиц к буржуазной пропаганде, привело к переносу порочных идей на советскую почву.

В нашей науке также существуют ошибки преимущественно методологического характера. Пленум общества должен широко развернуть критику неправильных взглядов, мобилизовать инженеров и санитарных врачей на их преодоление. Некоторые из этих ошибок мы и рассмотрим ниже.

1. По поводу непонимания роли социального фактора в медицине и здравоохранении социалистического общества идет многолетний спор. Несмотря на неоднократные решения съездов и пленумов нашего общества, некоторые товарищи продолжают упорствовать и тормозить принятие правильного решения о восстановлении социальной гигиены как научной дисциплины и предмета преподавания. Кто хочет ознакомиться с мнением этих товарищей, тому можно рекомендовать статьи Н. А. Ананьева и Н. Н. Морозова в № 9 журнала «Советское здравоохранение» за 1959 г. Н. Н. Морозов пишет: «В условиях советского общественного строя нет никаких социальных преград в решении проблемы борьбы с заболеваемостью, отсутствует социальная этиология болезней». Позволю себе кратко возразить автору.

Несмотря на то что при социализме нет антагонистических классов, существенные социальные и экономические различия между людьми остаются. Они связаны с 'принципом распределения материальных благ при социалистическом строе: «От каждого по способностям, каждому по труду». Только -когда восторжествует принцип коммунизма: «От каждого по способностям, каждому по потребности», наступит экономическое равенство всех людей, которое ликвидирует и социальные различия в заболеваемости.

При социализме еще сохраняется вредные пережитки капитализма, которые, к сожалению, очень живучи и отражаются на здоровье людей (например, алкоголизм). И, наконец, наша страна находится в капиталистическом окружении, и вредные влияния на здоровье народа к нам идут и из-за рубежа (например, некоторые инфекционные болезни).

1 Доклад на IV пленуме правления Всесоюзного научного общества гигиенистов и санитарных врачей, октябрь 1964 г.

За рубежом большой популярностью пользуется социальная гигиена, носящая апологетический характер. Она прекрасно маскирует язвы капитализма и делает их незаметными для трудящихся. Отсутствие социальной гигиены в нашей стране как научной дисциплины лишает советских ученых возможности участвовать в соответствующих конгрессах и 'съездах и бороться с одной из форм буржуазной пропаганды.

2. Оправдано ли учение об экологии человека?

Экология — наука о среде обитания живых организмов (животных, растений, микроорганизмов). Она изучает естественную среду обитания и выявляет те условия, которые соответствуют биологическому оптимуму для данного вида. Существует, например, экология малярийного комара. Не зная этой отрасли науки, невозможно успешно организовать борьбу с малярией. Это один из вопросов медицинской экологии. К ней же относятся, например, экология патогенных микроорганизмов и многие другие важные для медицины вопросы. Большое значение имеет экология и для сельского хозяйства. Существование такой науки оправдано, и сама она вполне объективна.

Но существует ли и может ли существовать экология человека? В комплексе медицинских наук, как известно, имеется особая наука, занимающаяся средой обитания человека. Это — гигиена. Она стремится найти оптимальные условия для жизни человека, устранить вредные влияния внешней среды. Попытка создания экологии человека есть попытка ликвидации гигиены в целом со всеми ее составляющими дисциплинами, включая и социальную гигиену. На повестку дня поставлен вопрос: быть или не быть гигиенической науке? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо установить основной принципиальный метод экологической науки.

Животному нельзя прямо поставить вопрос, какие условия внешней среды оно предпочитает. Добиваться от него ответа можно косвенным, но совершенно объективным путем. Изучают ареал распространения данного вида животных и устанавливают, в каких условиях внешней среды он предпочитает жить, где он накапливается и размножается и из каких условий мигрирует. Современная экология — наука, оснащенная точными методами исследования. Для изучения жизни животных в естественных условиях применяют, например, киносъемку в инфракрасных лучах, т. е. в условиях, когда животное не подозревает о присутствии человека. Используют и эксперимент, для чего выгораживают определенные участки натуры сетками и регистрируют поведение животных. Эксперимент применяют и в лабораторных условиях, создавая среду, 'подобную натуральной, и изменяя в ней те или другие элементы.

Но человек отличается от животного, во-первых, второй сигнальной системой. Поэтому у него всегда можно выяснить, как он чувствует себя в тех или иных условиях, установить, какие условия лучше всего отвечают ощущению комфорта. Во-вторых, в жизни человека приобрели особое значение психогенные факторы, вследствие чего он предъявляет иные требования к внешней среде, нежели животное. То, к чему животное совершенно безразлично, в жизни человека играет видную роль, например эстетические факторы. Методы экологии бессильны открыть их влияние на человека. И, в-третьих, человек —существо общественное, поэтому законы социологии доминируют в его поведении над законами физиологии. Например, расселение людей по территории в капиталистических странах происходит не вследствие того, что они отбирают для своего обитания и размножения районы, наиболее отвечающие их биологическим потребностям. Нет, человеком руководят при этом социальные мотивы. Люди стремятся концентрироваться в городах вопреки тому, что условия там менее здоровые, чем

в сельских местностях. Человека влечет туда заработок и необходимость питаться, он стремится получить больше удобств, жаждет развлечений. Поэтому тот, кто, изучая ареал распространения человеческого вида, вывел бы заключение по принципам экологии, что наиболее благоприятные условия для него создают города с их задымленным воздухом, загрязненными водоемами, нехваткой жилищ, недостатком солнечного света, шумом, не дающим отдыха ни ночью, ни днем, тот впал бы в грубейшую ошибку.

Но не только в капиталистических странах расселение людей диктуется социальными, а не биологическими условиями. Это в еще большей степени относится к странам социализма. Здесь существует плановое размещение производительных сил и плановое расселение людей. Человек поселяется там, где этого требуют интересы государства. Нередко громадные массы людей направляются в необжитые районы, в том числе в Заполярье. Они едут туда в результате вербовки, по договорам, по комсомольским путевкам и т. д. Эти люди попадают в тяжелые условия, крайне далекие от биологического оптимума и гигиенического комфорта. Государство компенсирует испытываемые ими неудобства повышенными окладами, удлиненными отпусками и другими льготами. Поэтому эколог, изучая условия существования в Заполярье и трактуя их с позиций преферендума, попал бы в смешное и глупое положение.

Экология человека — это рецидив преклонения перед иностранщиной, забвение социальной сущности человека, забвение марксистской диалектики, которая запрещает нам сводить высшие формы движения к низшим и учит видеть последние в первых лишь в снятом виде.

3. Крайне модным стало у нас говорить о болезнях цивилизации. Здесь наши ученые нередко подхватывают зарубежные веяния. Среди буржуазных ученых распространено мнение, что цивилизация не только несет человечеству благо,, высокую культуру и комфорт, не только ослабляет основы тех болезней, которые связаны с недостаточной цивилизацией, т. е. главным образом эпидемических и паразитарных, но одновременно вызывает неизбежно связанные с ней страдания от избытка ее. К ним относят нервно-психические заболевания, злокачественные новообразования и ряд других. Перед человечеством якобы стоит дилемма: либо отказаться от цивилизации, либо примириться как с неизбежным злом и с болезнями цивилизации, привыкнуть и приспособиться к ним. По мнению таких ученых, человечество должно платить дань за блага цивилизации.

Таким образом, нас призывают не устранять отрицательные стороны современной цивилизации, а приучать население переносить их с возможно меньшим ущербом. Привыкать и приспосабливаться, а не оздоровлять внешнюю среду. Именно с этой целью американские токсикологи, в частности Стокингер, изучают вопрос о привыкании к ядам и на основании экспериментальных данных показывают, что повторными воздействиями яда можно повысить устойчивость животного и человека к нему.

Советские токсикологи и гигиенисты утверждают обратное: привыкание к ядам — отрицательное, оно развивается за счет торможения острых симптомов или перехода интоксикации в скрытую хроническую форму. Всякое привыкание к вредностям внешней среды свидетельствует о неблагойолучии в ней, о том, что эта среда не соответствует биологическим особенностям человека. Необходимо ориентироваться не на привыкание к вредному фактору, а на уничтожение его или сведение до недействующих интенсивностей.

Мы считаем, что болезней цивилизации как неустранимых последствий ее нет. Современный город может быть оздоровлен, а условия жизни его населения лишены тех патогенных факторов, которые якобы

вызывают болезни цивилизации. Главное, что порождает широкое распространение нервно-психических заболеваний в капиталистических городах,— это чрезмерное нервное напряжение трудящихся, связанное с их погоней за заработком, неуверенностью в завтрашнем дне, периодической безработицей, сверхвысокими темпами работы. Попытки приучить население к этим «благам» цивилизации тщетны.

Теория болезней цивилизации направлена на оправдание капитализма. Рабочему человеку говорят: болезни, порождаемые ею, неустранимы, и не капиталисты повинны в этих бедах, поэтому ему рекомендуют терпеть, приспосабливаться, привыкать. Такие рассуждения понятны в устах буржуазных ученых. Но как понять некоторых советских ученых, когда они высказывают подобные же взгляды?! Проф. И. В.Давыдовский, например, утверждает, что гипертония является реакцией приспособления человека к условиям современной цивилизации. Я- Э. Нейштадт видит цель гигиены в том, чтобы помочь человеку приспособиться к патогенным факторам внешней среды. Таким образом, можно не добиваться устранения вредных факторов, а лишь приучать организм к ним.

Приучивание же человека к действию вредных факторов небезразлично для организма. Ярким подтверждением этого служит опыт иммунизации против инфекций. Все сейчас сходятся на том, что искусственная иммунизация вредна здоровью. Но мы вынуждены применять ее за отсутствием других средств, с помощью которых можно было бы предупредить заболевание. По мере ликвидации причин возникновения соответствующих нозологических форм болезней прививки, конечно, будут прекращаться. В АМН СССР работает специальная комиссия под председательством проф. П. Ф. Здродовского, которая ставит своей целью упорядочить и свести к минимуму систему прививок для детей, чтобы уменьшить зло, которое причиняют эти прививки.

Аналогичное отношение должны вызывать у нас и все другие методы приучивания и тренировки человека к действию патогенных факторов. Только там, где невозможно устранить вредный фактор или обезвредить его, мы имеем право прибегать к закаливанию организма против его действия. Следовательно, это не генеральный путь гигиены, как полагает Я- Э. Нейштадт, а чрезвычайная мера, применение которой должно быть предельно ограничено. Было бы чуждым советскому гуманизму вместо устройства на предприятиях вентиляции, герметизации и дистанционного управления для устранения контакта рабочего с токсическими веществами приучать его к действию ядов. Этот путь не наш.

4. И, наконец, вопрос о кондиционализме. Согласно марксистскому учению о причинности, среди многочисленных условий, вызывающих то или иное явление, существует главное условие. Оно и называется причиной. Однако причина создает лишь возможность явления, превращение этой возможности в действительность требует наличия других условий. С этой точки зрения 'патогенный фактор (механический, физический, биологический и т. д.) служит причиной заболевания. Без нее не может возникнуть заболевание той или иной нозологической формы. Однако наличия патогенного фактора еще недостаточно для возникновения болезни: необходимы соответствующие условия, как внешние, так и внутренние, в том числе чувствительность организма к данному фактору (например, микроорганизму), которая в свою очередь определяется многочисленными другими условиями (перенесенные ранее инфекции, утомление, переохлаждение и т. д.).

По-иному трактуют проблему причинности монокаузализм и кон-диционализм. Для монокаузалистической трактовки этой проблемы характерен примитив, сторонники этой теории не придают значения условиям и сводят все к одной причине. Монокаузализм в свое время

был подвергнут справедливой критике, и сейчас вряд ли можно найти лиц, разделяющих эту точку зрения. Кондиционализм в противоположность монокаузализму считает все многочисленные условия равноценными и отрицает существование главного условия, специфизирующего явление, т. е. отрицает причину. Основоположники кондиционализма Макс Фер'ворн и Ганезман .считают признание принципа причинности мистицизмом и антропоморфизмом. В то же время кондиционализм в устах многих его сторонников нечто иное, ¡как распространение эмпириокритицизма на медицину.

К сожалению, И. В. Давыдовский, который в своей книге «Проблемы причинности в медицине», пытаясь создать новую оригинальную •теорию, новое учение об этиологии, повторяет ошибки кондиционали-стов конца XIX века. Так, он пишет: «Нельзя выделить или обособить какой-то один „главный", „ведующий", тем более единственный фактор» как причину болезни. Пример, приводимый им, наглядно демонстрирует непонимание им марксистского учения о причинности. «Чужеродная сыворотка, введенная несенсибилизированному животному, — пишет автор, — дает совершенно незаметный эффект. Та же сыворотка, введенная тому же животному, но предварительно сенсибилизированному, вызывает гангрену кожи. Где здесь главная ¡причина гангрены?» Ответ на этот вопрос не представляет затруднений: чужеродная сыворотка является патогенным фактором, т. е. причиной, а сенсибилизация — условием.

«Само суждение о главной причине является скорее интроспективным суждением о ценности причинного фактора, чем содержанием объективного научного знания, в принципе нейтрального», — говорит далее И. В. Давыдовский. Из этой трудночитаемой фразы видно, что автор отрицает существование причины >в ее марксистском понимании. «В сложных биологических явлениях, — говорит он, —... один единственный фактор никогда не может быть всей причиной; он лишь необходимая часть причины, к тому же не важнейшая». И. В. Давыдовский борется с монокаузализмом, который никто не защищает, но договаривается до кондиционализма, утверждая, что причина не есть важнейшее условие возникновения болезни. По его мнению, подлинное этиологическое знание подразумевает «интегрирование», «объединение» многочисленных факторов; тем самым он повторяет основные положения кондиционалистов.

И. В. Давыдовский утверждает далее, что «...инфект, имея бесспорное отношение к происхождению болезни, не детерминирует ее как таковой...». Наиболее отчетливо его кондиционализм проявляется в следующей фазе: «...этиология индивидуального заболевания брюшным тифом включает целый ряд социальных и биологических факторов: контакт с возбудителем, свойства возбудителя, конституция субъекта, факторы иммунитета, наследственность, профессия, питание, бытовые условия и т. д.». Тем самым автор показывает, что, подобно кондиционалистам прошлого века, он не понимает разницы между причиной и условиями.

В специальной главе (пятой) И. В. Давыдовский пытается опровергнуть марксистский тезис, что причина придает специфичность следствию, что этиологический фактор определяет специфичность возникающего патологического процесса. Каждому здравомыслящему врачу ясно, что туберкулезная палочка может вызывать только туберкулез, а брюшнотифозная — брюшной тиф, что никогда не может быть обратного, что человек, заразившийся оспой, не заболеет холерой, если в организм одновременно не поступил холерный вибрион.

В то же время И. В. Давыдовский отрицает эти очевидные факты. Он расценивает как предрассудок мнение, что микроб является первопричиной инфекционной болезни и определяет ее специфику. Почему

же в одних случаях человек заболевает туберкулезом, а в других — брюшным тифом? Это, по автору, зависит не от возбудителя, а от организма. «Что может дать практике и человеческому обществу теория туберкулеза, где микробный фактор почти все определяет и специфицирует?»— спрашивает он.

Трудно понять его иронию. Ведь на такой вопрос можно ответить общеизвестными фактами, указав, в частности, что прививки против туберкулеза делаются вакциной БЦЖ, а не какой-либо иной. Именно современная теория туберкулеза, согласно которой это заболевание вызывается и специфицируется палочкой Коха, лежит в основе блестящих успехов в борьбе с туберкулезом во всех культурных странах мира.

Приверженность автора -к кондиционализму приводит его к абсурдным утверждениям. Кондиционализм, отрицая главную причину болезни, обусловливающую ее специфику, тем самым обезоруживает как лечебную, так и профилактическую медицину. Кондиционализм — главный врач тигиены. Зачем оздоровлять внешнюю среду, если 'причины болезней лежат не в ней, а в самом организме? Недаром И. В. Давыдовский высмеивает гигиену, заявляя, что она якобы занимается «нормированием грязи».

Мы любим и уважаем И. В. Давыдовского как крупного ученого. Но мы обязаны критиковать его ошибки, вносящие разброд в умы советских ученых, особенно молодежи. Истина нам дороже.

На нескольких примерах я показал, что проникновение к нам чуждых взглядов из-за рубежа, подражание иностранной моде, перенос зарубежных теорий на нашу почву без критического отношения к ним приносят большой вред не только идейному воспитанию молодых ученых, но и медицинской (в том числе гигиенической) науке, а следовательно, и практике здравоохранения.

Научное общество гигиенистов и санитарных врачей и журнал «Гигиена и санитария» должны усилить внимание к идеологическим вопросам. Этого требуют насущные интересы дела.

Поступила 17/Х1 1064 I

УДК 614.7.'

МАТЕРИАЛЫ К ОБОСНОВАНИЮ ПРЕДЕЛЬНО ДОПУСТИМОЙ КОНЦЕНТРАЦИИ ХЛОРБЕНЗОЛА В АТМОСФЕРНОМ ВОЗДУХЕ

■ ^ Л. П. Тархова

Кафедра коммунальной гигиены Центрального института усовершенствования врачей, и Свердловский медицинский институт

Хлорбензол получают хлорированием бензола; его применяют как полупродукт в синтезе красителей, взрывчатых веществ, ядохимикатов и лекарственных препаратов, а также как растворитель.

Источником загрязнения атмосферного воздуха хлорбензолом служат все виды предприятий, производящих и употребляющих это вещество. При производстве его хлорбензол выделяется в атмосферный воздух в процессе хлорирования, когда в результате образования тепла происходит испарение реакционной массы. Н. Д. Розенбаум и соавторы обнаружили на производстве перхлорвиниловаго лака хлорбензол в концентрациях от 0,034 до 1,44 мг/л.

По литературным даным, токсичность хлорбензола отмечается лишь при больших концентрациях его (Н. В. Лардев; Н. Д. Розенбаум и соавторы; С. Габор и К- Раухер; Риз1аги, и др.).