CC BY
48
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОГО И ДУХОВНОГО ВОСПИТАНИЯ В СИСТЕМЕ КАЗАЧЬЕЙ СЕМЬИ
© Ерохин И.Ю.*
Кройдон Колледж, Великобритания, г. Лондон
Проблемы образования и воспитания, возрождение духовности - являются острейшими вопросами современной педагогической науки. Выработка правильных подходов и концепций тут невозможна без глубокого анализа традиционного исторического опыта российского общества. Опыт удивительной и уникальной общности России - казачества, принципы и традиции казачьего воспитания и образования дают огромный потенциал для дальнейшего поступательного, планомерного и целенаправленного развития педагогической науки, образовательно-воспитательной мысли.
Ключевые слова казаки, воспитание, образование, культура казачества, исторические традиции, исторический опыт, патриотизм.
Любая семья - это основа и важнейшая структурная единица государства и государственного устройства. А казачья семья - это совершенно уникальный культурный и исторический феномен, ее роль совершенно особа.
В настоящий момент духовный уровень значительной части молодежи находится в запущенном состоянии, прослеживается рост целого ряда негативных тенденций, проявлений и преступлений, вызванных, прежде всего, отсутствием духовно-нравственного воспитания в семье. Негативность проявляется в безнравственных поступках, пьянстве и алкоголизме, случаях употребления наркотиков, нецензурных выражениях, отсутствии уважения к старшему поколению, деградации системы ценностных ориентиров и мотиваций, несоблюдении нравственно-правовых норм, установленных в обществе. Понятия крепкой семьи, морали, нравственности, порой, молодыми людьми воспринимаются как пережиток прошлого, анахронизм. Кроме того, в настоящее время в обществе широко развернута дискуссия по вопросам внедрения в российскую действительность опыта и практики ювеналь-ной юстиции, что не может не вызывать вполне обоснованной обеспокоенности среди мыслящей части гражданского общества.
Казаки несли военную службу постоянно. В периоды смут, учреждения военного положения выходили на защиту Отечества поголовно от 15 до 60 лет. Отношение казаков к системе организации военной службы, мобилизационным мероприятиям тоже отличалось серьезным подходом.
* Старший научный сотрудник, Р1Ш.
Поэтому основной функцией казачьей семьи, прежде всего, являлось воспитание молодежи и подрастающего поколения в духе ратных традиций, почитания ритуала боевых доблестей, воспитания будущих воинов.
Именно поэтому, воспитание в казачьих семьях осуществлялось в достаточной строгости. Нередки были случаи наказаний, ограничений, принуждений. Кубанский казак М.Ф. Перепилица, любящий и почитавший своего отца, свидетельствовал о нем, - «Часто говорил, что мне надо кнута дать. Поплачешь» [25]. Другие кубанские казаки вполне солидарны с ним.
Однако обид на родителей не было. Их почитали, любили и слушались. Недаром совсем статус атамана сравнивали со статусом родного отца, чествуя его словами «батька-атаман». В русской казачьей традиции на протяжении многих веков сложился образ отца, как человека, воплощавшего в себе принципы закона, долга и чести. Человека, которому дано право определять жизнь детей и принимать решения, наказывать и миловать. Обычно, отец не вмешивался в мелкие домашние заботы и хлопоты домочадцев, но при решении принципиальных и судьбоносных вопросов жизни семьи его личность и мнения выступали на передний план. Только отец мог разрешить или не разрешить женатому сыну отделиться от семьи и начать самостоятельную хозяйственную деятельность.
Наказание было не столько правом отца, сколько его обязанностью. Отцу не полагалось наказывать детей сгоряча, «под горячую руку», а только за серьезные проступки, могущие нанести вред всей казачьей общине, ее ценностям и идеологии: трусость, воровство, порчу имущества, ложь, неуважение к старшим и др. Оно обычно принимало форму своеобразного воспитательного ритуала и не зависело от возраста провинившегося, его социального станичного статуса, наличия былых заслуг. Хорошо известно, что секли и казачьих начальников, и взрослых казаков. Так в казачестве реализовывался принцип социального равенства перед законом всех и каждого, справедливости и неотвратимость перед наказанием за провинности.
Подготовка казака к воинской службе начиналась с раннего детства. По словам историка казачества Н.И. Бондаря: «Дети привыкали к лошади с самых ранних лет. Это могла быть для начала посильная работа по уходу за нею. Причем, некоторые виды работы скорее воспринимались как игра, забава, приятное времяпрепровождение, чем обременительный тяжкий труд, повинность: выпас, купание, перегон лошадей» [6, с. 50]. «После 11-12 лет мы постоянно упражнялись в верховой езде», - говорил казак-конвоец Ящик Тимофей. В будущих воинах атаманы ценили воспитание семьей, - смелость, лихость, удаль и отвагу. За это молодому казачеству могли быть прощены отдельные шалости и забавы, которые ассоциировались с древней историей казацких «вольностей». Всю гражданскую жизнь казаки рассматривали как прелюдию подготовки к опасностям войны [38]. «Хорош на гумне, будет хорош и на войне», - говорили о тренировках молодых казаков. Обучение
часто происходило по принципу «делай как я». Наблюдая за отцом и старшими братьями, подросток выстраивал свои отношения с обществом, - взрослыми людьми, соседями, станичниками, стариками, женщинами и мужчинами, врагами, учился отвечать на обиду и за свои поступки, вести себя так, как положено в той или иной ситуации мужчине.
Что касается верховой езды, тут существовало множество казачьих семейных ритуалов. Показателен элемент казачьего ритуала постригов - по-сажение на коня, в котором конь символизировал мужскую сферу жизнедеятельности (подобно сабле в других вариантах обряда). Древнерусские летописи ХП-ХШ вв. сохранили немало свидетельств о данном обряде. Мальчиков от 2 до 7 лет особым образом стригли и затем садили на отцовского коня. Обряд включал в себя также молебен, общее празднование и пир, во время которого чествовали родителей. Он наблюдался не только у казаков, но и был принят, известен в Византии, Польше. К концу XIX в. в Европе обряд умирает, у русских крестьян он тоже сошел на нет, сохранившись только у некоторых групп казаков юга России. На Дону такие постриги могли осуществляться задолго до наступления годовалого возраста. Отец надевал на ребенка саблю, сажал на коня и ножницами постригал волосы в кружок, после этого возвращал матери сына со словами: «Вот тебе казак». У оренбургских казаков такие постриги приобрели характер развернутого ритуала, поэтапно оформлявшего взросление и вовлечение ребенка, подростка в жизнь общины. После первого пострига, через 2-4 года устраивался праздник первых штанов, их обычно дарил старший в роду мужчина. С этого момента крестный начинал обучать мальчика военному искусству, приучать его к той же верховой езде. Данный обряд не только показывает структуру и значимость семьи в процессе социализации, но и переход его из ритуальной сферы в профессиональную (военное дело) и социохозяйственную, связанную с усвоением мальчиком хозяйственных функций. Этот ритуал сохранил изначальную семантику в казачьем фольклоре. Сегодня воспитательный потенциал казачьей семьи и станичных традиций, по мнению специалистов, раскрывается также, начиная с 3-5 летнего возраста [18].
При внимательном рассмотрении в системе постригов можно увидеть элементы основ государственного начала функций казачьей семьи.
Статус отца в казачьей семье был довольно высок и корнями уходит в древний уклад и обычай казачьих сообществ, когда их глава избирался, но затем был непререкаемым авторитетом. Это было обусловлено прежде всего тем, что на нем лежала ответственность за принятие важных решений, обеспечение жизнедеятельности сообщества (а у отца - семьи). Как прежде казаки демонстрировали свое уважительное отношение атаману, старались поддерживать непогрешимость его репутации и авторитета, так и члены семьи относились к отцу - главе рода.
Данные факты были вызваны не только, думается, соображениями вековой казачьей идеологии, но и сугубо утилитарными причинами. В условиях бесконечных жестоких войн, осуществления сложнейших и опаснейших функций по защите рубежей Отечества от нападений иноземцев, казачеству было крайне необходимо создать, организовать и структурировать систему, наиболее оптимально способствующую его сохранению и выживанию [1, 11, 13]. В этой системе принципы выборного демократического устройства логически дополняли и соседствовали с принципами иерархии, единоначалия, жесткого исполнения и подчинения приказам [10, 15, 22, 31, 41]. На полях брани выживал сильнейший, наиболее подготовленный член общности.
Традиционно было принято считать, что «Казачьи семьи глубоко патриархальны. Главой семьи считался мужчина, который единолично распоряжался семейным бюджетом, принимал решение об отделении сыновей и дочерей при вступлении их в брак». О роли казачек в управлении семьей говорилось очень мало и вскользь. Между тем, - «Женщины-казачки были в семье равноправны вне зависимости от их национальности и прочих равных условий. Ни о какой дискриминации казачек речи быть не могло». Запорожская Сечь [47], где процветал сугубо мужской военный лагерь, куда женщине не было ходу, являлась скорее исключением из общего контекста развития казачества. У донцов, терцев, кубанцев издревле женщина принимала участие в несении военной и государственной службы [1, 22, 39-41]. Женщины там были не только хозяйками, воспитывали детей и состояли при своем муже, но и на поле брани показывали отличные навыки воинской выучки. Потто В.А. справедливо подметил: «Женщина, вечная труженица в мирное время, в минуты опасности являлась у казаков полноправным бойцом, как и ее отец, муж, сын или брат». Уже в древней истории казачества мы находим множество тому подтверждений.
В известном «Азовском сидении» при защите крепости от турок приняло участие более 800 казачек. Многие из них пали при сражении. В более поздний период описан случай, повествующий о битве за станицу Наурскую, когда в июне 1774 г девятитысячное татарское войско вместе с примкнувшими к нему чеченцами попыталось осадой захватить еще недостроенную станицу. Все строевые казаки на тот момент находились в длительном походе. Отразить натиск татар и горцев взялись полторы-две сотни женщин: «Били из ружей, кололи штыками, перетаскивали с места на место пушки, стреляли из них картечью» [28]. Источники утверждают, что одна из предпринятых атак была отбита благодаря вылитому на головы врагу кипящему свиному супу. Императрица Екатерина II наградила отважных казачек медалями и даже учредила в их славу специальный «бабий праздник», отмечавшийся в станице 10-11 июня.
Именно о ратном подвиге азовских казачек историк казачества, талантливый ученый и поэт, потомственный казак Николай Туроверов [27, 32, 35] напишет впоследствии замечательные строки:
Эту землю снова и снова Поливала горячая кровь Ты стояла на башне Азова Меж встречающих смерть казаков.
И на ранней заре средь тумана Как молитва звучали слова: За Христа, за святого Ивана, За казачий престол Покрова.
За свободу родную, как ветер, За простую степную любовь, И за всех православных на свете, И за свой прародительский кров.
Не смолкало церковное пенье, Бушевал за спиною пожар, Со стены ты кидала каменья, В недалеких уже янычар.
И хлестала кипящей смолою, Обжигаясь сама и крича, Дикий ветер гулял над тобою, И по-барски касался плеча.
А другой не менее талантливый казачий поэт Поляков тоже скажет о них:
Отче наш.Звенят слова молитвы, Трупы турок покрывают вал, Ты в Азове не боялась битвы, И в руке дымился самопал.
Привлечение казаков на государственную и военную службу коренным образом меняет и статус казачьей семьи, усиливает в ней положение и роль женщины, придает ее роли и функциям особое звучание и значение [3, 1113, 16, 17].
Если о женщине-казачке как матери, труженице и хранительнице семейного очага было много написано в художественной и научной литературе разного времени, то о казачке-воине сведения крайне скупы и отрывочны, они разобщены и разрознены. Не существует сколь либо серьезных обобщающих научных трудов данного плана. И такое положение тоже еще только предстоит поправить историкам, педагогам, социологам, правоведам. Ведь широко известно крылатое казачье изречение, - «Были б казачки, а казаки найдутся».
Все же последнее время в исторической науке наметился отход от традиционного изучения казачьей семьи исключительно только как культурно-
го и фольклорного предмета в сторону все более глубинного изучения ее государствообразующих основ [37, 39, 40]. Это не может не вселять оптимизма, что процессы идут в нужном русле и в нужном направлении.
Казачья общность на протяжении веков своего исторического развития выработала уникальный комплекс мер духовно-нравственного и патриотического воспитания и образования подрастающего поколения, который представляет особую ценность для отечественной педагогической науки. Отдельные положения, принципы и методики казачьего воспитания мы можем найти в материалах научных исследований.
Список литературы:
1. Акоева Н.Б. Некоторые стороны повседневной жизни кубанцев в начале XX в. // Культура и образование: проблемы качества подготовки педагогических кадров. - Славянск-на-Кубани, 2003.
2. Александрова В.П. История станицы Полтавской (Красноармейской). -Новороссийск, 2002. - С. 14.
3. Атаман Юлия Ткаченко: «Если ты казак, ты должен иметь и шашку» [Электронный ресурс] // Уфимские городские казаки. - Режим доступа: http://www.ufakazak.ru/article/page/439.
4. Боднева Н.А. Становление и развитие системы семейного воспитания в терском казачестве (вторая половина XIX - начало XXI вв): автореф. дисс. ... канд. пед. наук. - Белгород, 2008. - 26 с.
5. Бондарь Н.И. Воины и хлеборобы // Вопросы казачьей истории и культуры. - Майкоп, 2002. - С. 50.
6. Белецкая Е.М. Казачество в народном творчестве и в русской литературе XIX в. - Тверь, 2004. - С. 15.
7. Брысина Е.В. Идеоматика донского казачества. - Волгоград, 2005. -С. 117.
8. Васильев И.Ю. Нравственные ценности кубанского казачества и их трансляция // Молодежь и молодежные субкультуры этносов и этнических групп Южного Федерального Округа. Традиции и современность. - Краснодар: Пресс-имидж, 2008-2009. - С. 131-138.
9. Водолацкий В.П. Социальная сплоченность казачества и социальный капитал в российском обществе // Социально-гуманитарные знания. - 2010. -№ 7.
10. Водолацкий В.П. Российское казачество: к теории вопроса // Научная мысль Кавказа. - 2006. - Доп. вып.1.
11. Водолацкий В.П., Кумыков А.М. Теоретико-методологические подходы к анализу национального идеала российской государственности // Научная Мысль Кавказа. - 2006. - Доп. вып.1.
12. Дорофеева В.А. Методология и методика социологических исследований проблем казачества: учеб.-метод. пособие. - Барнаул: АГУ 1995.
13. Елесин А.И. Казаки - кто они такие? // Преображение. - 2005. - № 5.
14. Запорожская Сечь. Рыцарский орден Днепра. Сб. документов. - М.: Алгоритм, 2004.
15. Казаки в юбках. В Волгограде создана первая в мире женская казачья организация [Электронный ресурс] // Уфимские городские казаки. -Режим доступа: www.ufakazak.ru/article/page/442 (дата обращения: 12.06.08).
16. Казачество в XXI веке: место и роль в обществе // Станица. - 2002. -
№ 2.
17. Кононова С.Н. Воспитание подростков на традициях казачества // Материалы десятых социально-педагогических чтений РГСУ Ч. 2, 27 марта 2007 г. - М., 2007. - С. 22-23.
18. Костюченкова Е.М. Антропонимическая система как элемент лин-гво-культуры донского казачества // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Сер. Общественные и гуманитарные науки. - СПб., 2008. - № 38 (82). - С. 183-188.
19. Матвеев О.В. «Дорогое для нас имя...» Полк / батальон в воинской ментальности кубанского казачества // Мечом и пером: вехи истории и культуры служилой элиты России. - Краснодар, 2005. - С. 37.
20. Максимов С.Г. Казачьи пословицы и поговорки. Русские воинские традиции [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://oldrushistory.ru/lib-rary/Russkie-voinskie-traditsii/58.
21. О духе традиций. «Старая казачка» (США) // Информационный листок Кубанской канцелярии «Казак». - Оранжбург, США. - № 45. - 04. 1952.
22. Очерки истории органов внутренних дел Кубани. 1793-1917 гг. -Краснодар, 2002. - С. 198, 313.
23. Полевые материалы Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции (ПМ КФЭЭ) Аудиокассета (А/к) - 448. / информатор П.Я. Романенко, исследователь О.В. Матвеев. - Краснодарский край, станица Новосвободная -1993.
24. ПМ КФЭЭ. А/к - 2950. / информатор М.Ф. Перепелица, исследователь С.Н. Рыбко. - Краснодарский край, Апшеронский район, станица Нижегородская. - 2003.
25. Прийма И. Мои воспоминания // Родная Кубань. - 1999. - № 1. - С. 74.
26. Репников А. Казачий поэт // Независимая газета Московского региона. - 1999. 17-23 марта.
27. Руденко-Миних И. Воины-казачки: продолжая славные традиции [Электронный ресурс] // Уфимские городские казаки. - Режим доступа: http://www.ufakazak.ru/article/page/440 (дата обращения: 31.08.2009).
28. Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Библиографический словарь. Т. 3. П-Я - С. 523-525.
29. Солодухин Г.А. Жизнь и судьба одного казака // Джигитовка казаков по белу свету. - М., 2006. - С. 147.
30. Станичное житие-бытие // КОВ. - 1901. - № 9. - С. 2.
31. Струве Г.Л. Русская литература в изгнании. - Париж, 1986. - С. 351352.
32. Сулима В.И. Семейные реликвии - страницы истории государства Российского - Тобол, 2003. - № 1.
33. Технология власти Казачьей Республики. - Власть семьи [Электронный ресурс] - С. 1. - Режим доступа: http://molodidov-cossacks.com/?p=23364 (дата обращения: 20.03.2012).
34. Туроверов Николай Николаевич [Электронный ресурс] // Биографический указатель. - Режим доступа: http://www.hrono.ru/biograf/bio_t/turove-rov_nn.php.
35. Федина А.И. И.Д. Попко как этнограф // Памяти Ивана Диомидови-ча Попки. Из исторического прошлого и духовного наследия северокавказского казачества. - Краснодар, 1999. - С. 20.
36. Философия и религиозная основа казачьего мировоззрения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.kazak41.ru/page5.html.
37. Фролов Б.Е. К вопросу о месте хранения регалий кубанских казаков в конце XVШ - начале XX вв.
38. Цыбульникова А.А. Казачки Кубани в конце XVIII - середине XIX в. -Армавир, 2005. - С. 12-13, 16, 25-26.
39. Цыбульникова А.А. Формирование боевых навыков у казачек Кубани в конце XVIII - середине XIX вв. // Материалы конференции.
40. Шаповалов А. «Крестоносцы» земли донской // Независимая газета. -21.03.2005.
41. Шельдешова И.В. История и традиции в семейных преданиях кубанской станицы (на материале станицы Челбасской) // Кубанские научные беседы. - Славянск-на-Кубани, 2004. - С. 56.
42. Щетнева В.И. Язык казачества как исторический источник / В.И. Щет-нева, В.Е. Щетнев // Казачество в истории России. - Краснодар, 1993. - С. 189.
43. Эрастов С.И. Записки старого екатеринодарца // Родная Кубань. -1998. - № 2. - С. 114.
44. Юрченко И.Ю. Историографический анализ актуальных научных Исследований феномена казачества Юга России (на материале Диссертаций смежных гуманитарных и общественных наук) // Культурная жизнь Юга России. - 2010. - № 3.
45. Юрченко И.Ю. Исторический феномен казачества и проблема его этно-социальной идентификации в российских диссертационных исследованиях последних лет по педагогике // Вестник МГОУ. Серия: История и политические науки. - 2010. - № 4-5.
46. Яворницкий Д.И. История Запорожского казачества. Т. 1. - С. 192.
