CC BY
126
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2017. № 6
УЧЕНИЕ О СОСТАВЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
п. с. лни, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ*
некоторые аспекты понимания профессором н. ф. кузнецовой состава преступления
Состав преступления — категория объективной действительности и законодательная конструкция?Этому вопросу посвящены многие труды Н. Ф. Кузнецовой. В статье поддерживаются воззрения ученого и обосновываются выводы о применении идей ученого в теоретических исследованиях и преподавании.
Ключевые слова: Н. Ф. Кузнецова, состав преступления, уголовный закон.
The composition of the crime — the category of objective reality and legislative design? Many works of NF Kuznetsova are devoted to this question. The article supports the views of the scientist and substantiates the conclusions about the application of the ideas of the scientist in theoretical research and teaching. Keywords: N. F. Kuznetsova, crime, criminal law.
Важным свидетельством создания ученым научной школы становится развитие мысли адептов в русле идей их учителя. И хотя официальное, если можно так определить, взаимодействие на ниве науки профессора Н. Ф. Кузнецовой с автором настоящей статьи выразилось лишь в подготовке под ее руководством дипломной работы по криминологии (в 1984 г.), а криминологическая проблематика отражения в научных исследованиях автора в дальнейшем не нашла, и потому я, на первый взгляд, не могу именовать себя представителем школы Нинели Федоровны в полной мере, наше профессиональное общение с начала последнего десятилетия минувшего века возобновилось, а примерно с середины 90—х гг. существенно интенсифицировалось. Немало сложных вопросов уголовного права удавалось разрешить благодаря неоценимой консультативной помощи, за которой обращался к выдающемуся ученому. Эти вопросы ставились сотрудниками следственных подразделений Генпрокуратуры, где я тогда работал, а также судьями и прокурорами — слушателями факульте-
* Pavel_yani@rambler.ru
тов повышения квалификации Российской академии правосудия (теперь — Российский государственный университет правосудия) и Академии Генеральной прокуратуры РФ, в которых преподаю более 20 лет1.
Бывали случаи, когда с учетом важности проблемы и необходимости выработки позиции, могущей повлиять на следственную и судебную практику, к обсуждению привлекались и другие крупные криминалисты, чьи воззрения нередко противостояли позиции иных диспутантов. Если предмет дискуссии оказывался настолько значимым, что его целесообразно было представить судейской (журнал «Уголовное право») или прокурорской (журнал «Законность») аудитории, то в публикуемых материалах приводились ссылки на мнения названных ученых (с их, разумеется, согласия). В том числе и в случаях, когда позиция вовлеченного в научный спор правоведа не была высказана им в проверяемых источниках, т. е. изданных трудах. Не возражала против подобного и Н. Ф. Кузнецова, оценивая такой прием как свидетельство корректности исследования, — в этом случае публикующий за своей подписью материал организатор заочной теоретической дискуссии проявлял научную щепетильность, не создавая видимости принадлежности ему того или иного оригинального суждения, но закрепляя авторство за тем, кому это суждение в действительности принадлежало.
Например, когда в 2006 г. уголовный закон дополнили институтом конфискации как меры уголовно-правового характера, появилась необходимость доктринального осмысления связи этой новой меры с уголовной ответственностью. В организованном редакцией журнала «Уголовное право» обсуждении участие, помимо Н. Ф. Кузнецовой, приняли профессора Б. В. Волженкин, С. Г. Келина, А. В. Наумов, а также крупные процессуалисты, профессора В. П. Божьев, А. П. Гуляев, А. Г. Халиулин.
И хотя мы с Б. В. Волженкиным не пришли к согласию с остальными участниками диспута в оценке соотношения конфискации как меры уголовно-правового характера и уголовной ответственности (мы с Борисом Владимировичем к уголовной ответственности не относим нынешнюю конфискацию, за исключением конфискации принадлежащего, т. е. не преступно полученного, лицу имущества, а также средств, орудий совершения преступления), благодаря как всегда хорошо аргументированным возражениям Н. Ф. Кузнецовой
1 Чаще — практически постоянно! — приходилось консультироваться лишь у двух высокоавторитетных криминалистов, учеником которых — с их, разумеется, согласия — теперь называю себя с ббльшим основанием, — это профессора Б. В. Волженкин и Г. Н. Борзенков, выступившие в 1997 г. оппонентами по моей докторской диссертации.
удалось сформулировать ряд дополнительных доводов в пользу отстаиваемой нами точки зрения2.
Но не только участие в совместных научных дискуссиях все-таки дает мне право в достаточной степени и ощутить, и рекомендовать себя в качестве последователя учения Нинели Федоровны. Важнее, думается, то, что в исследовательской и преподавательской практике мной используются и по мере сил развиваются выработанные ею позиции по ряду проблем уголовного права.
Н. Ф. Кузнецова долгие годы сражалась за свое понимание состава преступления, называя противников ее взглядов «нормативи-стами».
«Состав, писала она, — такая же реальность, как и преступление, ядром которого он является. И языковое толкование говорит в пользу понимания состава как содержащегося в преступлении. Состав чего? — преступления, мы говорим о наличии или отсутствии состава не закона, а преступления...»; противоположная же точка зрения, заключал ученый, «широко распространена среди современных российских теоретиков уголовного права, придерживающихся нормативистской концепции состава преступления вопреки ст. 8 УК РФ «Основания уголовной ответственности». Таким основанием «является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Основанием квалификации преступления является полное соответствие признаков содеянного общественно опасного деяния признакам его состава, предусмотренного в УК. Не будет ошибкой считать, что при квалификации преступлений производится установление признаков состава совершенного преступления с признаками уголовно-правовой нормы. вполне допустимо определить квалификацию преступлений... как установление соответствия признаков содеянного общественно опасного деяния признакам преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой»3.
Таким образом, криминалист оставлял за пределами состава в преступном деянии все, что не имеет значения для а) уголовно-правовой оценки содеянного по пункту, части, статье Особенной части УК (но с учетом норм раздела «Преступление» Общей части УК) и б) применения норм об освобождении от уголовной ответственности
2 Яни П. С. Конфискация имущества и уголовная ответственность // Уголовное право. 2006. № 6.
3 Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». М., 2007 (§ 1 гл. 1). Если не оговорено иное, в частности, не приведены страницы издания, ссылка сделана на источники (нормативные и научные, а также на судебные решения), опубликованные в справочной правовой системе «КонсультантПлюс».
(в части, не относящейся к посткриминальному поведению). С этих позиций все остальное, что составляет уголовно-правовую категорию «преступление», имеет значение для назначения наказания (понятно, что для выбора вида и размера наказания при его индивидуализации важно и многое иное, находящееся за пределами преступного поведения, скажем, беременность или несовершеннолетие виновного).
Соглашаясь с тем, что в качестве основания уголовной ответственности уже просто формально-логически не может рассматриваться некое нормативное установление, стоит добавить, что в составе преступления, в различных его элементах все-таки есть, на мой взгляд, такие признаки, которые, не влияя именно на квалификацию содеянного по пунктам, частям, статьям Особенной части УК, а также по нормам раздела II «Преступление» Общей части УК (нормы о неоконченном преступлении, соучастии и т. д.), значимы для применения уголовного закона при назначении наказания. Имею в виду те упомянутые в ст. 61 и 63 УК РФ признаки, которые — если они оказываются отражены в диспозициях различных частей статей Особенной части — требуют сопоставления их описания в законе с установленными по делу фактическими обстоятельствами в целях квалификации преступления. И несмотря на то что данные признаки могут быть не указаны как конститутивные или квалифицирующие признаки преступления, предусмотренного конкретной статьей Особенной части, они все равно должны рассматриваться как признаки состава этого деяния. Соответствующие признаки разрешено учитывать при назначении наказания, только если они не предусмотрены соответствующей статьей Особенной части УК в качестве признака преступления (ч. 3 ст. 61 и ч. 2 ст. 63 УК РФ).
Действительно, к чему еще, как не к составу, его объективной стороне, отнести, допустим, групповой характер преступления (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ) или почему должен считаться находящимся за пределами состава такой признак субъективной стороны, как мотив в виде политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ)? В тех случаях, когда указанные обстоятельства не упомянуты в статьях Особенной части, они не могут быть признаны квалифицирующими, но тем не менее характеризуют в преступном деянии то, что мы определяем как его состав.
Собственно, об этом, как представляется, и говорит Н. Ф. Кузнецова, определяя суть факультативных элементов состава, которые, по ее мнению, «в случаях указания в диспозициях уголовно-правовых норм становятся обязательными. Без них составы преступлений отсутствуют», но «не включенные в диспозицию уголовно-правовой
нормы не влияют на факт наличия составов и не участвуют в квалификации преступлений». «в статьях Особенной части Кодекса диспозиции норм о конкретных составах преступлений указывают обязательные элементы состава. Факультативные, не указанные в диспозициях норм элементы и их признаки выполняют роль смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств»4.
Особенности языка и громадный авторитет криминалиста, выводившего в известной степени ее труды последних лет из-под научной редакционной правки5, стали, как представляется, причиной некоторых терминологических огрехов, которые, однако, легко преодолеваются, если воспринимать и толковать тексты криминалиста прежде всего по их смыслу, не придавая в ряде случаев чрезмерного значения неким внешним, так сказать, противоречиям. В частности, если обратиться к приведенным цитатам, а также к позиции ученого в целом, то можно увидеть, что Н. Ф. Кузнецова а) в конкретный — не общий! — состав преступления включала лишь то, что могло повлиять на квалификацию, в том числе и элементы, именуемые ею факультативными6, б) считала, что факультативные элементы, не отраженные в описании конкретного состава в статье Особенной части, не влияют на квалификацию, но в) все равно называла обстоятельства деяния именно элементами состава, пусть и факультативными, даже в том случае, когда эти элементы в статье Особенной части названы не были и, стало быть, на квалификацию не влияли.
Как бы то ни было, возвращусь к высказанному выше суждению о том, что включенные в состав преступления признаки влияют на квалификацию при отражении их в законе, однако критерием признания того или иного обстоятельства признаком состава должны признаваться лишь те, о которых в принципе может возникнуть спор, разрешаемый в упомянутых нормах: ч. 3 ст. 61 и ч. 2 ст. 63 УК РФ.
Если некое обстоятельство, например особо активная роль в совершении преступления (п. «г» ч. 1 ст. 63 УК РФ), не предусмотрено в качестве ни конститутивного, ни квалифицирующего обстоятельства ни в одной из статей Особенной части, данное обстоятельство нельзя определять как признак его состава. К обстоятельствам, предусмотренным в качестве влияющих на наказание, но заслуживающим того, чтобы признать их и признаками состава преступле-
4 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / Под ред. В. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. М., 2012 (§ 2 гл. 8, автор главы — Н. Ф. Кузнецова).
5 Что, в частности, видно из введения к книге «Проблемы квалификации преступлений» (см. об этом далее).
6 Факультативными, подчеркивала она, — для общего состава, тогда как для конкретного состава, в том числе привилегированного или квалифицированного, — конститутивными.
ния, относятся обстоятельства, предусмотренные п. «д»7, «ж», «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, а также все пункты, за исключением п. «г», ч. 1 ст. 63 УК РФ8.
Описание не всех из этих обстоятельств имеет ту же терминологическую конструкцию, что и описание конститутивных признаков того или иного состава. Скажем, в качестве отягчающего наказание п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ предусмотрен рецидив преступлений, однако термин «рецидив» в Особенной части не встречается, тогда как совершение ряда преступлений ранее судимым лицом предусмотрено в качестве квалифицирующего обстоятельства (ч. 5 ст. 131, ч. 6 ст. 134, ч. 2 ст. 291.2 и др. УК РФ)9. Однако то, что соответствующее квалифицирующее обстоятельство представляет собой один из видов рецидива, следует из ч. 1 ст. 18 УК, которая рецидивом преступлений признает «совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление». Стало быть, предусмотренный в ряде статей Особенной части в качестве дифференцирующего ответственность обстоятельства специальный рецидив является признаком соответствующих составов преступлений, такого его элемента, как субъект.
Пунктом «н» ч. 1 ст. 63 УК РФ признано отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления с использованием форменной одежды или документов представителя власти. И это тоже признак состава преступления, потому что, хотя прямо он ни в одной статье Особенной части не упомянут, но характеризует использование служебного положения при бандитизме10. Если бы сторона обви-
7 Названный здесь признак совершения преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств (альтернативный признаку мотива сострадания) является «отрицательным» признаком состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (примечание к ст. 151 УК РФ), поэтому установление такого признака, строго говоря, не создает разрешаемую ч. 3 ст. 61 УК РФ конкуренцию правил назначения наказания и уголовно-правовой оценки деяния.
8 Но не все указанные в этих пунктах обстоятельства. Например, если говорить о п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ, то совершение преступления в условиях общественного бедствия квалифицирующим признаком ни одного состава не является, тогда как его совершение при массовых беспорядках или в условиях военных действий — являются (ст. 212, 359 УК РФ).
9 Стало быть, п. «а» ч. 1 ст. 61 УК РФ не может применяться при установлении специального рецидива как квалифицирующего признака, т. е. если лицо не было судимо за иные преступления, кроме указанных в соответствующей части вменяемой ему статьи Особенной части.
10 Пункт 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»: «под совершением бандитизма с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 209 УК РФ) следует понимать использование лицом своих властных или иных служебных полномочий, форменной одежды и атрибутики, служебных удостоверений или оружия...».
нения знала позицию Пленума, а суд не опасался применять п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ11 к делам с большим числом находящихся под стражей подсудимых, содеянное при указанных обстоятельствах было бы квалифицировано по ч. 3 ст. 209 УК РФ, тогда как в известном прак-тикообразующем решении вменение лишь ч. 2 ст. 209 УК РФ повлекло назначение наказания с учетом п. «н» ч. 1 ст. 63 УК РФ12.
Можно сказать, что признаком состава при предлагаемом мной подходе признается также то смягчающее либо отягчающее наказание обстоятельство, которое, относясь к преступному деянию, требует сопоставления его с аналогичным обстоятельством, являющимся признаком того или иного состава преступления, описанным в статье Особенной части уголовного закона.
Понимание Н. Ф. Кузнецовой состава преступления вызывало неприятие, от выражения которого не смог удержаться и В. Н. Кудрявцев, рецензент одной из ее программных работ — труда о квалификации преступлений. В небольшом и в целом весьма комплиментарном введении к исследованию звучит всего несколько критических нот и лишь в связи с обсуждаемой темой. Владимир Николаевич увидел противоречие в позиции автора рецензируемой работы, состоящее, по его мнению, вот в чем: «в первой главе она называет нормативистами тех, кто считает, что состав преступления сформулирован в законе. А далее, изучая судебную практику, в том числе при толковании оценочных понятий, утверждает, что единственной основой решения лица, применяющего право, может быть только закон (даже о правосознании юриста нет ни слова)». Противоречие показалось настолько явным, что он даже позволил объяснить его исключительно свойством Н. Ф. Кузнецовой как женщины (пусть с оговоркой — «талантливой»), которые «как известно, все сотканы из противоречий — в мыслях и поступках, в чувствах и отношениях с окружающими.»13. Такой «комплимент» из уст одного из крупнейших отечественных криминалистов показался тем более неожиданным, что всем, и мне в том числе, хорошо известна исключительная корректность В. Н. Кудрявцева — достаточно обратиться к полемике,
11 Этим пунктом предусмотрено, что судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если, в частности, фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий как более тяжкого преступления.
12 Пункт 4 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2016), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.07.2016 // БВС РФ. 2017. № 3, 4.
13 Кузнецова Н. Ф. Указ. соч. (автор введения — В. Н. Кудрявцев).
которую он вел на страницах нашего издания14. Ну вот, значит, задела Нинель Федоровна своей настойчивостью и аргументацией, что называется, за живое!
Так можно ли усмотреть противоречие в приведенных рассуждениях Н. Ф. Кузнецовой? На мой взгляд, по существу вопроса — нет, нельзя. Как сказано выше, в работах Нинели Федоровны последних лет действительно встречаются внешние, как это можно определить, несостыковки, но не содержательного, а редакционного свойства. Она, например, заключает: «.неверна формулировка "состав преступления, предусмотренный уголовным законом". Уголовный закон определяет преступление, а не его состав. Сам состав и есть закон»15. Выделенный мной текст не соответствует всему тому, что отстаивает ученый, однако это лишь, что называется, описка, которой не нужно придавать значения.
Н. Ф. Кузнецова права в главном: в деянии находится живой, образно говоря, состав со всеми его признаками, в законе — описание признаков этого состава. Взяв на вооружение подход Н. Ф. Кузнецовой и придавая ему инструментальный, так сказать, характер, предлагаю студентам сравнение процесса квалификации с поиском Лох-несского чудовища — в озерных глубинах ученым предстоит обнаружить не просто нечто массивное и неподвижное, но то, что перемещается и отвечает предположительному описанию соответствующего вида древнего ящера зоологами. Для этого такое «геометрическое» описание вводится в программу сканера, который выводит на монитор лишь те находящиеся под водой в зоне его восприятия объекты, которые соответствуют указанным параметрам — скорости движения, определенному размеру и конфигурации шеи, хвоста, плавников и т. д. Но ведь самого ящера (состава преступления) ни в сканере, ни в его программах нет (сканер и программы — уголовный закон), ящер может быть обнаружен только в живой природе! Поэто-
14 См.: Кузнецова Н. Дискуссионные вопросы по книге В. Н. Кудрявцева и А. И. Трусова «Политическая юстиция в СССР» // Уголовное право. 2002. № 1. С. 63— 65; Кудрявцев В., Трусов А. Ответ Н. Ф. Кузнецовой // Там же. С. 66-67; см. также: Наумов А.В. Открытое письмо академику В. Н. Кудрявцеву // Там же. 2006. № 4. С. 135— 138; Кудрявцев В. Н. Науку уголовного права пора модернизировать // Там же. № 5. С. 130—131. В этом споре Нинель Федоровна выступила в поддержку В. Н. Кудрявцева, высказавшись и о неприсущей Анатолию Валентиновичу эмоциональной категоричности (см.: Кузнецова Н. Ф. Нужна ли модернизация уголовного права? // Уголовное право. 2007. № 2. С. 132—135), за сохранение которой в его Открытом письме меня как главного редактора издания справедливо упрекнул в личном разговоре Владимир Николаевич. И до сих пор чувствую вину за то, что из самого высокого пиетета не позволил себе вмешаться в полемику «олимпийцев», хотя вполне мог чуть — редакционно — снизить эмоциональный накал публикации, открывшей дискуссию.
15 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / Под ред. В. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой (§ 1 гл. 8, автор главы — Н. Ф. Кузнецова).
му и вывод правоприменителя — в полном соответствии с позицией Н. Ф. Кузнецовой — о наличии в содеянном состава преступления настолько же зависит от описания состава в законе, насколько вывод герпетолога о принадлежности обнаруженной им при сканировании рептилии к древним ящерам зависит от описания данной рептилии в программе, используемой сканером.
Завершая изложение краткого исследования примером применения идей правоведа в дидактическом аспекте, и в этом отмечаю восприятие мною — уже как преподавателем — яркого и оригинального творческого импульса, свойственного всем направлениям профессиональной деятельности выдающегося криминалиста Нинели Федоровны Кузнецовой.
список литературы
1. Кудрявцев В., Трусов А. Ответ Н. Ф. Кузнецовой // Уголовное право. 2002. № 1.
2. Кудрявцев В. Н. Науку уголовного права пора модернизировать // Уголовное право. 2006. № 5.
3. Кузнецова Н. Дискуссионные вопросы по книге В. И. Кудрявцева и А. И. Трусова «Политическая юстиция в СССР» // Уголовное право. 2002. № 1.
4. Кузнецова Н. Ф. Нужна ли модернизация уголовного права? // Уголовное право. 2007. № 2.
5. Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». М., 2007.
6. Наумов А. В. Открытое письмо академику В. Н. Кудрявцеву // Уголовное право. 2006. № 4.
7. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / Под ред. В. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. М., 2012.
8. Яни П. С. Конфискация имущества и уголовная ответственность // Уголовное право. 2006. № 6.
