CC BY
8
УДК 343.211.4
DOI: 10.51522/2307-0382-2024-261-2-30-36
ИГОРЬ ГЕОРГИЕВИЧ ПЛЭМЭДЯЛЭ
старший научный сотрудник отдела изучения отечественного и зарубежного опыта, истории уголовно-исполнительной системы, сравнительного анализа пенитенциарного законодательства ФКУ НИИ ФСИН России, кандидат юридических наук И igor.plemedyale@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-9470-2139
Москва
IGOR G. PLEMEDYALE
Senior Researcher of the Department for the Study of Domestic and Foreign Experience, History of the Penal System, Comparative Analysis of Penitentiary Legislation of the Federal Governmental Institution «Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia», Candidate of Law H igor.plemedyale@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-9470-2139 Moscow
Некоторые аспекты обеспечения наименьшего причинения вреда при применении сотрудниками уголовно-исполнительной системы Российской Федерации физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия
Some aspects of ensuring the least possible harm when employees of the penal system of the Russian Federation use physical force, special means and firearms
Аннотация. Деятельность уголовно-исполнительной системы Российской Федерации осуществляется на основе принципов законности, гуманизма и уважения прав человека. В равной степени это относится к сотруднику уголовно-исполнительной системы, который, находясь при исполнении служебных обязанностей, есть лицо неприкосновенное, то есть его жизнь, здоровье и другие интересы также находятся под охраной закона. Это значит, что в случаях, когда сотрудник использует предоставленное законом право применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, он должен обладать иммунитетом от любого вида юридической ответственности. По мнению автора, обязанность обеспечить наименьшее причинение вреда при применении обозначенных мер безопасности является одним из законодательных предписаний, которые лишают сотрудника уголовно-исполнительной системы такого иммунитета. Выводы и предложения, сделанные автором по результатам проведенного исследования, направлены на обеспечение гарантий личной безопасности сотрудника уголовно-исполнительной системы, а также на реализацию принципов справедливости, равноправия, единства прав и обязанностей при исполнении им служебного долга.
Ключевые слова: обязанность, право, минимизация вреда, физическая сила, специальные средства, огнестрельное оружие, безопасность, предупреждение, законность, правомерность
Abstract. The activities of the penal system of the Russian Federation are carried out on the basis of the principles of legality, humanism and respect for human rights. This equally applies to an employee of the penal system, who, while on duty, is an inviolable person, that is, his life, health and other interests are also protected by law. This means that in cases where an employee uses the right granted by law to use physical force, special means and firearms, he must be immune from any type of legal liability. According to the author, the obligation to ensure the least harm when applying the designated security measures is one of the legislative requirements that deprive an employee of the penal system of such immunity. The conclusions and proposals made by the author based on the results of the study are aimed at ensuring guarantees of personal safety of an employee of the penal system, as well as at implementing the principles of justice, equality, unity of rights and responsibilities in the performance of his official duty.
Keywords: duty, right, harm minimization, physical force, special means, firearms, safety, prevention, legality, legality
Для цитирования
Плэмэдялэ И. Г. Некоторые аспекты обеспечения наименьшего причинения вреда при применении сотрудниками уголовно-исполнительной системы Российской Федерации физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2024. № 2. С. 30-36. https://www.doi. о^/10.51522/2307-0382-2024-261-2-30-36. 5.1.4 Уголовно-правовые науки (юридические науки)
© Плэмэдялэ И. Г., 2024
For citation
Plemedyale I. G. Some aspects of ensuring the least possible harm when employees of the penal system of the Russian Federation use physical force, special means and firearms // Vedomosti of the Penal System. 2024. № 2. P. 30-36. https://www.doi.org/10.51522/2307-0382-2024-261-2-30-36.
5.1.4 Criminal law sciences (legal sciences)
Vim enim vi defendere omnes leges omnia que jurapervittunt -Насилие отражать силой все законы и права допускают (лат.).
Римское право - Fr. 45, § 4, D. 9, 2
Одним из условий поддержания правопорядка является принуждение к его соблюдению в случаях, когда он нарушается, в том числе с использованием предусмотренных законом силовых мер. Эта древняя как мир аксиома не теряла своей актуальности на всех этапах исторического развития. Силовое принуждение, верно отмечает В. В. Колоту-ша, «определяется как необходимый вид социального управления, основанный на применении или угрозе применения силы» [1].
Следует отметить, что российский законодатель уделяет этому вопросу пристальное внимание. Подтверждением этому является постоянное совершенствование законов, регулирующих применение физической силы, специальных средств, огнестрельного оружия.
В этот важный и ответственный процесс вовлечена и ФСИН России, в связи с чем факты применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками уголовно-исполнительной системы Российской Федерации (УИС) находятся в перманентном фокусе общественного внимания. Такое положение дел, с точки зрения правового государства, является и естественным, и правильным.
Так, согласно Закону Российской Федерации от 21.07.1993 № 5473-I «Об учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы Российской Федерации» (далее - Закон № 5473-I), одной из обязанностей учреждений, исполняющих наказания, является «создание условий для обеспечения правопорядка» (пункт 2 части 1 статьи 13*). Для выполнения этой обязанности сотрудники УИС наделены правом применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия (часть 1 статьи 28). Эти положения не только исключают произвольность таких действий, но также подтверждают (как бы) их правомерность: «сотрудник УИС не несет ответственности... если применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия осуществлялось по основаниям и в порядке, которые установлены Законом, и признано правомерным» (часть 7 статьи 28). Здесь важно отметить, что положение о признании правомерности применения физической силы, специ-
альных средств и огнестрельного оружия содержится только в Законе № 5473-1 (больше нигде!).
Практическое же воплощение этого важного предписания, однако, не является такой уж простой задачей. Так, одним из положений, препятствующих* реализации права на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, является обязанность сотрудника УИС «обеспечить наименьшее причинение вреда осужденным, лицам, заключенным под стражу и иным лицам» (далее - нарушителям) (пункт 2 части 1 статьи 281).
Следует отметить, что такого рода обязанности** восприняты в российской правовой системе в качестве презумпции. Автор полагает, что данная обязанность (в контексте применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия) самоочевидной истиной не является, поэтому принимать на веру мы ее не станем.
Выполнение любой обязанности (кем бы то ни было) предполагает прежде всего знание и четкое понимание того, что, когда и как надо делать. Чтобы определиться с этими вопросами, проведем для начала лексический анализ*** словосочетания «обеспечить наименьшее причинение вреда»:
1) обеспечить - создать необходимые условия для чего-либо, гарантировать что-либо;
2) наименьший - самый меньший, самый малый;
3) причинение - действие, которое приводит (или может привести) к неким последствиям;
4) вред - негативное (неблагоприятное) воздействие, которое делает что-либо хуже, чем есть. Необходимо отметить, что, несмотря на отсутствие законодательного определения понятия «вред», оно используется в разных отраслях российского права как нормативная категория трех видов: физический, имущественный и моральный. Какой вред обязан минимизировать сотрудник УИС при применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия? Анализ положений статей 29, 30, 312, 313, 314 дает
Здесь и далее в тексте подразумеваются статьи Закона № 5473-I.
По мнению автора, действующая редакция Закона № 5473-I в части, касающейся реализации права применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, является противоречивой, разбалансированной и непоследовательной.
** Схожие обязанности предусмотрены и в других российских законах. Например, сотрудники полиции, Росгвардии, ФСБ обязаны «стремиться к минимизации любого ущерба»; судебные приставы по обеспечению установленного порядка деятельности суда, работники ведомственной охраны, ЧОПов и частные детективы обязаны «стремиться, чтобы любой вред (ущерб) был минимальным».
*** Для этого автором использованы сведения, размещенные на электронном ресурсе «Академик» (URL: https://www.dic.academic.ru/).
основание полагать, что в нашем случае минимизации подлежит физический и имущественный вред.
Учитывая изложенное, данную обязанность можно выразить следующим, как представляется, более понятным образом: при применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудник УИС должен обеспечить нарушителям наименьшие (минимальные) негативные последствия. То есть при нападении (групповом и (или) вооруженном), при защите от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни и здоровья, сотрудник УИС обязан действовать максимально снисходительно, деликатно, терпимо, мягко к лицам, которые нападают на него или оказывают ему вооруженное сопротивление.
Такое авторское толкование раскрывает данную обязанность с несколько неожиданной стороны, что вызывает необходимость ее более детального разбирательства.
Наверное, не будет преувеличением, если сказать, что в российской законодательной и правоприменительной практике, а также в научной среде минимизация вреда стала концепцией, влияющей на правовую оценку фактов применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия.
В качестве подтверждения этого предположения можно привести, по мнению автора, следующие положения Закона № 5473-1.
Так, статья 311 предусматривает несколько аспектов минимизации вреда. Как таковые можно отметить, во-первых, запрет на применение специальных средств в отношении беременных, инвалидов и несовершеннолетних (часть 1 статьи 311); во-вторых, это ограничения, связанные с нанесением ударов палкой специальной (пункт 1 части 2 статьи 311) и применением электрошоковых устройств «по голове, шее, ключичной области, животу, половым органам, в область проекции сердца» (пункт 4 части 2 статьи 311).
Заметим, что минимизация вреда при применении огнестрельного оружия (часть 7 статьи 312) ограничена лишь дублированием запретов применения специальных средств в отношении женщин с признаками беременности, инвалидов и несовершеннолетних. О запрете применения огнестрельного оружия (ведения огня*) в голову, живот, область проекции сердца, по половым
* Применение огнестрельного оружия - это правомерное ведение огня на поражение человека (в случаях и в порядке, установленных законом).
органам (и так далее) в статье 312 ничего не сказано. Это нелогично, принимая во внимание, что последствия применения огнестрельного оружия являются потенциально более вредоносными, чем последствия применения специальных средств.
Не менее парадоксальным является отсутствие запретов и ограничений при применении физической силы. Как отмечено в статье 29, применение физической силы - это «в том числе боевые приемы борьбы», то есть нанесение и отражение ударов руками, ногами, осуществление захватов и бросков, использование любых подручных средств для защиты, при задержании, в других установленных законом случаях. Вряд ли все это может быть применено без каких-либо запретов или ограничений, особенно в отношении беременных, инвалидов и несовершеннолетних.
Эти пробелы Закона № 5473-1 порождают некоторые вопросы:
1. Почему на применение физической силы и огнестрельного оружия (в статьях 29 и 312) не распространен такой же запрет, как на применение специальных средств (как в статье 311): по голове, шее, животу, половым органам, в область проекции сердца?
2. Означает ли отсутствие такого же (как в статье 311) запрета в статьях 29 и 312, что сотрудник УИС может применять физическую силу и огнестрельное оружие без ограничений при нанесении (отражении) ударов руками, ногами, любыми подручными средствами по голове, шее, животу, половым органам, в область проекции сердца или при ведении огня на поражение?
3. Если физическая сила и огнестрельное оружие могут быть применены без запретов (ограничений) по голове, шее, животу, половым органам, в область проекции сердца (ввиду того, что таковые не предусмотрены в статьях 29 и 312), то каким образом предполагается обеспечить наименьшее причинение вреда при этом?
4. Какой смысл в запрете (ограничениях) применения специальных средств по голове, шее, животу, половым органам, в область проекции сердца (в статье 311), если таковые не предусмотрены для применения физической силы и огнестрельного оружия (в статьях 29 и 312)?
По мнению автора, для того чтобы эти вопросы были сняты, необходимо разработать единые законодательные положения об основаниях и порядке применения физической силы, специальных средств
и огнестрельного оружия (включая запреты и ограничения).
Далее, к концепции минимизации вреда можно отнести часть 8 статьи 312, где сказано, что сотрудник УИС «не имеет права применять огнестрельное оружие при значительном скоплении людей» ввиду того, что при этом «могут пострадать случайные лица». Это ограничение противоречиво и опрометчиво, а поэтому - невыполнимо.
Во-первых, следует заметить, что данное положение противоречит пункту 6 части 1 этой же статьи 312, согласно которому сотрудник УИС имеет право на применение огнестрельного оружия для отражения группового нападения, что, как представляется, и происходит не иначе как при скоплении людей.
Во-вторых, принимая во внимание, что применение огнестрельного оружия разрешено в случае совершения группового нападения даже в отношении беременных, инвалидов и несовершеннолетних (часть 7 статьи 312), запрет на применение огнестрельного оружия при значительном скоплении людей (часть 8 статьи 312) юридически несостоятелен.
В-третьих, именно попустительство, обусловленное соблюдением данного ограничения, и может привести к массовым беспорядкам, опять же, совершаемым при значительном скоплении людей. Запрет на применение огнестрельного оружия при массовых беспорядках представляется неблагоразумным решением. В таких ситуациях применение огнестрельного оружия может оказаться единственным эффективным средством защиты и спасения сотрудников (и иных лиц, в том числе случайных), оказавшихся в гуще событий, а также пресечения (предупреждения) совершаемых (подготавливаемых) нарушителями общественно опасных деяний, которые могут повлечь иные тяжкие последствия.
Изложенные аргументы подтверждают, что механическое копирование текста других законов (в данном конкретном случае - части 6 статьи 23 Федерального закона от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции») не всегда уместно.
В продолжение можно сказать, что на минимизацию вреда ориентирован и порядок применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия (статья 281), в соответствии с которым сотрудник УИС обязан предупредить о намерении применения физической силы, специальных средств
и огнестрельного оружия, а также предоставить достаточно времени для выполнения своих требований.
Следует уточнить, что предупреждению предшествует предъявление требований (например, соблюдать правила внутреннего распорядка - пункт 3 части 1 статьи 14). Данная процедура, которая подразумевает вступление в переговоры с нарушителями, имеет как минимум два значения. Во-первых, эти предупредительные меры следует рассматривать как форму (вид) исполнения рассматриваемой обязанности. При этом указанные меры направлены не столько на обеспечение наименьшего вреда, сколько на исключение любого вреда вообще. Во-вторых, само предупреждение следует понимать как предостережение или как уведомление о том, что произойдет при выборе нарушителями одного из следующих вариантов поведения:
а) в случае выполнения требований («Стоять!», «Руки вверх!», «Не двигаться!», «Прекратить противоправные действия!» и других) сотрудник УИС ограничивается только применением физической силы и специальных средств, не сопряженным с вредом, представляющим угрозу для жизни и здоровья нарушителей (надевание наручников, использование подручных средств связывания, принудительное перемещение и так далее). При таком развитии ситуации нарушителям гарантируется безопасность жизни и здоровья;
б) если требования и предупреждение сотрудника УИС проигнорированы, то возникает ситуация, когда «несиловые способы не смогли обеспечить выполнение возложенных на него обязанностей» (часть 1 статьи 29), нарушители «своим поведением дают основание полагать, что могут оказать вооруженное сопротивление» (пункт 10 части 1 статьи 30), «другими мерами пресечь противоправные действия невозможно» (часть 1 статьи 312). Именно поэтому у сотрудника УИС и возникает право применять силовые способы -физическую силу, специальные средства, огнестрельное оружие (меры безопасности - статья 86 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).
В таких случаях неправомерного поведения нарушитель выводит себя из-под защиты закона (ставит себя вне закона), то есть его жизнь, здоровье, другие интересы перестают быть объектом правовой охраны. Невыполнение требований, равно как и совершение любых действий не по команде, освобождает сотрудника УИС от выполнения обязанности обеспечить наименьший вред, а также исключает любую ответ-
ственность за последствия применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, тем самым вопрос о гарантиях безопасности жизни и здоровья нарушителя отпадает. Здесь сотрудник занят только соображениями достижения максимально эффективного результата в части, касающейся обеспечения безопасности личной, а также других лиц.
При этом не следует забывать, что при совершении общественно опасных деяний нарушители всегда находятся в более выгодном, чем сотрудник УИС, положении ввиду того, что они не предупреждают о своих противоправных намерениях и не стеснены обязанностями о минимизации вреда либо иными запретами и ограничениями, которыми обременен сотрудник УИС при применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия. К тому же в момент совершения нападения нарушители обладают преимуществом инициативы и внезапности (нападают первыми, скрытно и неожиданно).
Предпринятые же сотрудником УИС меры безопасности являются, как правило, ответными, если, конечно, он успеет или окажется в состоянии отреагировать. Обязывать в этих случаях сотрудника УИС обеспечить наименьший вред по меньшей мере странно. Успешная защита себя и (или) иных лиц возможна только при одном условии - когда есть преимущество в сравнении с нарушителем. Обязанность обеспечить наименьший вред нападающему лишает сотрудника УИС такого преимущества, соответственно, подвергает его опасности.
Есть одно обстоятельство, которое если не исключает, то в значительной степени затрудняет выполнение этой обязанности. Дело в том, что, как бы сотрудник УИС ни старался обеспечить наименьшее причинение вреда при применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, ему этого не удастся сделать. Таким обстоятельством является причинно-следственная связь между действиями сотрудника УИС и их неизбежными последствиями, которые обозначены в российском законодательстве как причинение вреда. Применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия без последствий не бывает, оно объективно сопряжено с причинением вреда.
В частности, что касается применения огнестрельного оружия (стрельбы из табельного оружия), то в случае поражения цели (нарушителя) вред наименьшим
не будет ни при каких обстоятельствах, независимо от того, куда попала пуля сотрудника УИС (в ногу, руку нарушителя, куда угодно). При этом следует учесть, что оружие предназначено вовсе не для того, чтобы обеспечить наименьшее причинение вреда. Наоборот, оно изобретено и произведено для наиболее эффективного поражения цели (следуя языку и логике законодателя, для наибольшего причинения вреда лицу, по которому ведется огонь на поражение). Это означает, что последствия применения огнестрельного оружия наступают независимо от воли и желания сотрудника УИС. Тяжесть же последствий применения всех видов мер безопасности (не только огнестрельного оружия, но и физической силы, специальных средств) - это дело случая: они зависят не столько от действий сотрудника, сколько от множества иных факторов (в том числе от возраста, пола, состояния здоровья лиц, в отношении которых были применены физическая сила, специальные средства или огнестрельное оружие).
К тому же сотрудник УИС в таких случаях не сможет совместить противоположные устремления, направленные, с одной стороны, скажем, на отражение нападения, а с другой - на обеспечение наименьшего вреда нападающим на него лицам. Во всех перечисленных в статьях 29, 30, 312, 313, 314 случаях применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия может (должно) быть направлено только на наиболее эффективную защиту собственной жизни и здоровья и иных лиц.
Подтверждением этого тезиса (хотя и косвенным) является норма, предусмотренная частью 5 статьи 311, где сказано, что «допускается отступление от запретов и ограничений, установленных частями первой и второй настоящей статьи, если специальные средства применяются по основаниям, предусмотренным частью первой статьи 312 настоящего Закона». Необходимо особо отметить, что допуском для отступления от запретов на применение специальных средств могут служить не только основания применения огнестрельного оружия (предусмотренные частью 1 статьи 312), но и некоторые основания применения специальных средств*. Это замечание каса-
* См.: часть 1 статьи 30 (применение специальных средств): пункт 1 - «для отражения нападения на сотрудников УИС, осужденных, лиц, заключенных под стражу»; пункт 4 - «для пресечения противодействия, связанного с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья»; пункт 5 - «для пресечения массовых беспорядков»; пункт 9 - «при попытке насильственного освобождения осужденных и лиц, заключенных под стражу, из-под охраны при конвоировании».
ется и отступления от запретов на применение физической силы и огнестрельного оружия. Установление законом случаев, когда допускается отступление от запретов и ограничений, означает только то, что физическая сила, специальные средства и огнестрельное оружие могут быть применены без каких-либо запретов и ограничений.
Есть еще одна проблема, которая не имеет своего нормативного решения. Так, несмотря на то что в российском законодательстве не предусмотрены какие-либо критерии как надлежащего выполнения, так и невыполнения (или ненадлежащего выполнения) обязанности обеспечить наименьший вред, данное императивное* предписание применяется главным образом именно как основание привлечения сотрудника УИС к ответственности, в том числе уголовной.
В. Н. Чорный и Е. В. Сенатова справедливо отмечают, что положения статей (28, 281, 29, 30, 311. - Примечание автора) сформулированы таким образом, что затруднительно оценить правомерность применения сотрудником оружия и спецсредств. Это приводит к тому, что в сравнении с обеспечением личной безопасности осужденных в меньшей степени разрешена проблема обеспечения безопасности сотрудников исправительных учреждений [2].
Изложенное выше дает основание считать, что обязанность обеспечить наименьший вред и право применения мер безопасности (физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия) - это несовместимые и взаимоисключающие понятия, причем как с точки зрения логики, так и физики, анатомии, здравого смысла, в конце концов.
Видимо, этот аргумент стал одной из причин, по которой обязанность минимизации вреда возложена не на все субъекты, за которыми закреплено право применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия. Например, для сотрудников органов государственной охраны, федеральной фельдъегерской связи, военнослужащих Министерства обороны (военной полиции, в частности) такая обязанность законодательно не предусмотрена. И это правильно!
Следует также отметить, что подобного рода обязанности не предусмотрены и международными ак-
* Обязанность, как известно, - это мера должного поведения, невыполнение которой, равно как и ненадлежащее ее выполнение, влечет тот или иной вид юридической ответственности.
тами. Например, в Кодексе поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, Минимальных стандартных правилах ООН в отношении обращения с заключенными, Европейских пенитенциарных правилах таковые не обнаружены.
В связи с этим возникает вопрос: зачем же тогда такие обязанности содержатся в российском законодательстве (не только в Законе № 5473-1) и на что рассчитано их выполнение?
Единственный достигнутый эффект (этой обязанности) на данный момент - это дезориентация сотрудников УИС (и не только УИС) в наиболее опасных и сложных ситуациях, когда необходимо адекватно оценить ситуацию, оперативно принять решение и наиболее эффективно применить меры безопасности в установленных законом случаях.
Автор не исключает, что такого рода нормативные предписания были внесены в отечественную законодательную практику с заведомой целью, противной и правопорядку, и нравственности*.
По мнению В. В. Сидорова и А. Г. Бабичева, «призывы и рекомендации минимизировать причиняемый вред... нецелесообразны и способны существенно снизить социально полезную активность не только общественности, но и представителей власти в борьбе с преступностью» [3].
С другой стороны, если предположить, что выполнение данной обязанности направлено на реализацию принципов гуманизма и уважения прав человека (статья 1), то спрашивается, почему в ущерб безопасности сотрудника УИС, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Это неправильно.
По мнению автора, состоявшаяся концепция адаптирована только для минимизации вреда, причиняемого сотрудниками УИС при применении ими физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия.
А как быть с вредом, причиняемым нарушителями при нападении, захвате объектов, при совершении деяний, содержащих признаки преступления против жизни и здоровья? Обязан ли сотрудник УИС минимизировать причинение этого вреда или нет? Эти вопросы, на первый взгляд риторические, таковыми не являются вовсе. Из текста Закона № 5473-1 следует, что минимизации подлежит только вред, который
* В настоящее время эта версия является предметом отдельного исследования автора.
причиняется сотрудником УИС при применении им физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия.
Автор же считает, что право применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия дано сотруднику УИС именно для того, чтобы обеспечить наименьшее причинение вреда, наносимого нарушителями при совершении ими общественно опасных деяний, или локализацию уже причиненного ими вреда, а также пресечение их возможности (способности) причинить какой либо вред. Собственно, назначение лишения свободы (по убеждению автора) является ограничением общественной опасности (как реальной, так и потенциальной) осужденных и лиц, заключенных под стражу, территорией учреждения УИС. Иначе, зачем же лишать этих лиц свободы?
Представляется, что одной из наиболее эффективных мер, способствующих минимизации вреда, причиняемого нарушителями, является применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия без предупреждения. В связи с этим автор полагает, что признанная утратившей силу статья 31 (в отличие от действующей статьи 281) в большей степени обеспечивала безопасность сотрудника УИС в момент непосредственного применения огнестрельного оружия, а также его правовую защиту в процессе последующей правовой оценки этих фактов. Вывод: положения в части, касающейся применения огнестрельного оружия без предупреждения, необходимо восстановить, при этом предусмотреть их распространение и на применение физической силы и специальных средств.
Кроме этого, минимизация вреда имеет место и после того, как отпала необходимость в применении фи-
зической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, то есть после пресечения сотрудником УИС общественно опасных деяний и нейтрализации лиц, их совершивших, в том числе на стадиях приготовления и покушения. Согласно пункту 2 части 1 статьи 281, это выражается в «безотлагательном предоставлении пострадавшим медицинской помощи». Очевидно, что к этому можно отнести подачу сигналов тревоги, вызов иных специальных служб (пожарных, электриков, водопроводчиков), принятие мер по локализации очагов возгорания и другие. Отдельно следует отметить обеспечение безопасности нейтрализованного нарушителя, как от расправы со стороны пострадавших и других лиц, так и от попыток самому причинить себе вред. В этом-то и проявляется и гуманное отношение, и уважение прав человека, и выполнение сотрудником УИС обязанности минимизации вреда.
Законодательное упорядочение оснований и порядка применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия положительным образом повлияло бы на осознание сотрудниками УИС своего правового статуса как в момент применения мер безопасности на месте происшествия, так и в процессе последующей правовой оценки этих фактов. Также это способствовало бы реализации профилактической функции совершения правонарушений осужденными и лицами, заключенными под стражу.
Автор полагает, что некоторые из тезисов настоящей статьи и работ уважаемых коллег могут быть использованы в предстоящей нормотворческой деятельности, а также при проведении занятий как в образовательных организациях ФСИН России, так и в рамках боевой и служебной подготовки.
1. Колотуша В. В. Смысловые границы понимания силового принуждения // Вестник РУДН. Серия Философия. 2008. № 4. С. 5-11.
2. Чорный В. Н., Сенатова Е. В. Законодательство, регулирующее обеспечение безопасности уголовно-исполнительной системы Российской Федерации // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2022. № 12. С. 30-39.
3. Сидоров В. В., Бабичев А. Г. Особенности уголовной ответственности за убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (вопросы применения и совершенствования уголовного права) // Вестник экономики, права и социологи. Серия Право. 2015. № 2. С. 147-158.
1. Kolotusha V. V. Semantic boundaries of understanding forceful coercion // Bulletin of RUDN University. Series Philosophy. 2008. No. 4. P. 5-11.
2. Chorny V. N., Senatova E. V. Legislation regulating the security of the penal system of the Russian Federation // Vedomosti of the penal system. 2022. No. 12. P. 30-39.
3. Sidorov V. V., Babichev A. G. Peculiarities of criminal liability for murder when exceeding the measures necessary to detain the person who committed the crime (issues of application and improvement of criminal law) // Bulletin of Economics, Law and Sociologists. Law Series. 2015. No. 2. P. 147-158.
