CC BY
116
Некоторые аспекты криминалистической характеристики хищений, совершаемых путем незаконного проникновения в жилище в условиях густонаселенных агломераций
Е. С. КУЗЬМЕНКО,
кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник E-mail: [email protected]
С. И. ХУДИЕВА,
кандидат юридических наук, старший научный сотрудник (ФГКУ «Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России»)
E-mail: [email protected], [email protected]
Some Aspects of Criminalistic Characteristic of the Plunders Committed by Way of Illegal Penetration into the Dwelling in the Conditions of Densely Populated Agglomerations
E. S. KUZMENKO,
Candidate of Law, Associate Professor, Leading Researcher
S. I. HUDIYEVA,
Candidate of Law, Senior research associate (State Owned Federal State Institution "The All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation")
В статье рассмотрены вопросы, связанные с некоторыми аспектами криминалистической характеристики хищений, совершаемых путем незаконного проникновения в жилище в условиях густонаселенных агломераций. В частности, определены основные структурообразующие элементы криминалистической характеристики хищений, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, такие, как особенности хищений чужого имущества, сопряженных с незаконным проникновением в жилище, место и обстановка их совершения, способы незаконного проникновения в жилище в условиях мегаполиса и совершения квартирных краж, предметы хищений, наиболее часто оставляемые на месте происшествия следы хищений. Дана краткая характеристика лиц, совершающих хищения с незаконным проникновением в жилище в условиях мегаполиса, приведены статистические дан-
УДК 332.156:344.633
The article deals with the issues related to the some aspects of forensic characteristics of theft committed by illegal entry into a home in a densely populated agglomerations. In particular, the main structural elements of the criminalistic characteristics of thefts committed with illegal entry into a home, such as the thefts' features of the other people's property associated with illegal entry into a home, a place and environment of their commission, the methods of illegal entry into a home in a metropolis and committing the burglaries, theft's objects , the most often left at the scene traces of theft. Brief description of the persons who commits theft with illegal entry into a home in a metropolis, provides statistical data on a state of a crime in Russia in the previous years.
ные состояния преступности в России за предыдущие годы.
Хищения, совершаемые путем незаконного проникновения в жилище в условиях густонаселенных агломераций, криминалистическая характеристика, место совершения преступления, способы незаконного проникновения в жилище, предметы хищений, следы хищений.
Thefts committed by illegal penetration into dwelling in the conditions of densely populated agglomerations, criminalistic characteristic, place of a crime's commission, ways of illegal penetration into dwelling, objects of plunder, traces of plunder.
Хищения, совершаемые с отягчающим вину обстоятельством — незаконным проникновением в жилище, в настоящее время остаются наиболее широко распространенными видами преступлений против собственности.
Статистика таких преступлений показывает, что в 2017 г. было зарегистрировано 2 058,5 тыс. преступлений, более половины зарегистрированных преступлений (52,3 %) приходится на хищения чужого имущества, совершенные путем:
— краж — 788,5 тыс.;
— мошенничеств — 222,8 тыс.;
— грабежей — 56,9 тыс.;
— разбоев — 9,1 тыс.
При этом каждая четвертая кража (27,7 %), каждый 22-й грабеж (4,5 %) и каждое 10-е разбойное нападение (10,3 %) были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. Каждое тридцать третье (3,0 %) зарегистрированное преступление — квартирная кража [2].
Похожая ситуация наблюдалась в 2018 г., когда зарегистрировано 1 991,5 тыс. преступлений, из которых также 51,7 % составляют хищения чужого имущества, совершенные путем:
— краж — 756,4 тыс.;
— мошенничеств — 215,0 тыс.;
— грабежей — 50,1 тыс.;
— разбоев — 7,5 тыс.
Почти каждая четвертая кража (24,7 %), каждый 23-й грабеж (4,3 %) и каждое девятое разбойное нападение (11,0 %) были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. Каждое 38-е (2,6 %) зарегистрированное преступление — квартирная кража [3].
В январе — апреле 2019 г. зарегистрировано 667,0 тыс. преступлений. В текущем году почти половину всех зарегистрированных преступлений (49,7 %) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем:
— краж — 230,2 тыс.;
— мошенничеств — 83,5 тыс.;
— грабежей — 15,4 тыс.;
— разбоев — 2,3 тыс.
Почти каждые четвертая кража (23,1 %), 27-й грабеж (3,7 %) и девятое разбойное нападение (11,0 %) были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. Каждое 44-е (2,3 %) зарегистрированное преступление — квартирная кража [4].
Данные преступления совершаются более чем в 70 % случаев из многоквартирных домов в крупных городах и мегаполисах, из них — более половины в районах новостроек и около 40 % — в центральной части городов.
Крупнейшие города России с населением около 1 млн чел. и более превратились в настоящее время в мощные центры притяжения человеческого, культурного, экономического и общественно-политического потенциала, центры миграционного притяжения населения. В них сосредоточено свыше трети всего городского населения страны [5]. Они, как правило, являются межрегиональными центрами социально-экономического развития, интегрирующими пространство страны. Многие из особо крупных городов, сросшись с близлежащими большими и крупными городами, образуют крайне урбанизированную форму городского расселения — мегаполис. В современных условиях, когда крупные города стремительно превращаются в громоздкие агломерации, изменяются их пространственные структуры, образ жизни живущих в них людей, экономические и социальные связи.
Развитие мегаполисов сопровождается не только сдвигами в системе расселения и усилением миграционной активности населения, но отражается и на социальной структуре городского населения и мигрантов, на организации сферы торговли, образования, медицины и услуг, системы жилищного хозяйства и транспорта, что, в конечном счете, определяет особенности жизнедеятельности населения и межличностных взаимодействий.
Стандарты и условия проживания, а также особенности организации деятельности пра-
Сравнительные данные о преступлениях, в т. ч. кражах, за 2017-2019 гг.
■ янв-дек 2017 Иянв-дек 2018 Иянв-апр 2019
воохранительных органов в мегаполисах определяют и особенности поведения лиц, совершающих здесь преступления, в т. ч. хищения с незаконным проникновением в жилище. Они определяют, в частности, способ подготовки, непосредственного совершения и сокрытия данных преступлений, состав их участников, выбор предметов посягательства, характер взаимосвязей между преступником и жертвой, вид и характер следов преступления. Так, в ряде особо крупных городов преступления рассматриваемой категории нередко совершаются устойчивыми преступными группами, сформированными на основе этнической общности их членов. Подавляющее большинство лиц, совершающих хищения с незаконным проникновением в жилище в городах-мегаполисах, ве-
дут преступный промысел и, до разоблачения, успевают осуществить целую серию аналогичных преступлений, долгое время оставаясь вне подозрения, чему в значительной мере способствуют анонимность образа жизни, а также информационная разобщенность правоохранительных органов в мегаполисе.
Все это влияет как на организацию и планирование расследования, так и на особенности тактики производства отдельных следственных действий по уголовным делам о хищениях, совершаемых с незаконным проникновением в жилище в условиях мегаполиса.
В то же время раскрываемость хищений, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, особенно в крупнейших городах, остается крайне неудовлетворительной. Об этом
свидетельствуют статистические данные. Так, согласно разделу «Сведения о преступлениях, предварительное следствие по которым обязательно», в 2017 г. было совершено[2]:
Кражи
с незаконным проникновением в жилище в квартиры
Зарегистрировано 218357 77177 62007
Из числа преступлений, дела и материалы о которых находились в производстве, раскрыто 88318 37936 31107
Грабежи Разбои
с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище
Зарегистрировано 2560 939
Из числа преступлений, дела и материалы о которых находились в производстве, раскрыто 1938 827
В 2018 г. ситуация выглядит следующим образом [3]:
Кражи
с незаконным проникновением в жилище в квартиры
Зарегистрировано 186999 65115 52090
Из числа преступлений, дела и материалы о которых находились в производстве, раскрыто 77179 32558 26863
Грабежи Разбои
с незаконным проникновением
в жилище, помещение либо иное
хранилище
зарегистрировано из 2161 819
числа преступлений, 1744 691
дела и материалы
о которых находились
в производстве, рас-
крыто
За 4 мес. 2019 г. [4]:
Кражи
с незаконным проникновением в жилище в квартиры
Зарегистрировано 53147 18863 15099
Из числа преступлений, дела и материалы о которых находились в производстве, раскрыто 22471 9453 8000
Грабежи Разбои
с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище
Зарегистрировано 563 265
Из числа преступлений, дела и материалы о которых находились в производстве, раскрыто 509 255
В определенной мере это связано с недостаточным уровнем практической подготовленности сотрудников подразделений уголовного розыска к раскрытию хищений, совершаемых путем незаконного проникновения в жилище в условиях мегаполиса, а также методической обеспеченности органов предварительного расследования, поскольку существующие методики расследования краж, грабежей и разбоев, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, не в полной мере отражают особенности их совершения и расследования в условиях мегаполиса, и изменения, произошедшие в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве за последние годы.
Расследование краж, грабежей и разбоев, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, проводится в значительной мере по единой методике, что связано с общностью свойств и методов исследования места совершения, а также единством способов подготовки и совершения данных преступлений.
Структурообразующим элементом криминалистической характеристики хищений, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, является место и обстановка их совершения. Особенности мегаполиса как административно-территориального образования, вида городского поселения и одновременно жилищно-хозяйственного и производственного комплекса определяют и особенности совершаемых здесь хищений, связанных с незаконным проникновением в жилище, предопределяют выбор конкретного места, времени и способов их совершения и сокрытия.
Особенности хищений чужого имущества, сопряженных с незаконным проникновением в жилище, обусловливаются, в частности, следующими особенностями жизни в мегаполисе:
1) повышенная частота межличностных контактов при преобладании ролевого, анонимного общения;
2) высокая плотность и мобильность населения;
3) большие внутригородские и внешние миграционные потоки, не позволяющие своевременно выявлять лиц, совершающих преступления;
4) наличие большого количества недавно построенного жилья, когда соседи зачастую незнакомы между собой;
5) разветвленная сеть транспортных коммуникаций, дающая преступникам возможность быстро скрываться с места происшествия, затерявшись в потоке людей;
6) наличие большого количества незанятого населения, в т. ч. лиц, находящихся на территории мегаполиса нелегально;
7) развитая социальная инфраструктура, наличие возможности сбыта похищенного имущества через комиссионные магазины и рынки;
8) наличие рынка сбыта наркотических средств и психотропных веществ, что создает увеличение числа лиц, нуждающихся в регулярных денежных поступлениях и готовых обеспечивать их криминальным путем;
9) наличие возможности собрать информацию о предполагаемом месте совершения хищения вследствие большого количества населения;
10) вследствие относительной материальной обеспеченности населения мегаполиса появление объективной возможности безнаказанно совершать квартирные кражи в период длительных праздников и выходных, когда наблюдается массовый выезд жителей за пределы города, в т. ч. за границу;
11) наличие плотной многоквартирной застройки (а непосредственно в домах — шумои-золяции, облегчающей проникновение в чужое жилище), применение технических средств, позволяющих блокировать охранную сигнализацию или вывести из строя запирающие устройства. [1, с. 215].
Подготовительные действия к совершению хищения в условиях мегаполиса нередко оставляют следы, в т. ч. в виде изображения лица, записанного на камеру видеонаблюдения в подъезде или около дома, а при ведении наблюдения преступником из автомобиля или на улице — в виде оставленных преступниками на месте наблюдения предметов: окурков сигарет, мусора, стеклотары, а также следов протектора шины транспортного средства.
Способы незаконного проникновения в жилище в условиях мегаполиса по частоте их встречаемости ранжируются следующим образом: выбивание вставки замка; взлом запирающих устройств с повреждением двери; подбор ключей или иное вскрытие замка без повреждения; проникновение через окно первого или последнего этажа (в т. ч. открытое или закрытое, поврежденное преступником); проникновение в присутствии хозяина квартиры под выдуманным предлогом с введением его в заблуждение; проникновение через балкон или через крышу; проникновение
с применением насилия (например, заталкивание собственника жилья внутрь квартиры); проникновение с повреждением двери (выбивание).
Среди способов, с помощью которых совершаются квартирные кражи, наиболее частыми в городах являются проникновение в жилище путем:
— взлома замка;
— отжима входной двери;
— подбора ключей;
— через окно.
Преступники используют при этом наборы специальных отмычек, типовых ключей, слесарные и строительные инструменты различного назначения.
Отличительными особенностями способов проникновения в жилище, обусловленных своеобразием условий жизни в мегаполисе (повышенная информационная коммуникативность, наличие адресных программ помощи различным категориям граждан, производства косметического ремонта общего имущества многоквартирных домов), является использование преступниками для проникновения в жилище различных вымышленных предлогов и пользование доверием потерпевших: предложений коммерческого содержания, оказание услуг социального или иного характера.
Наиболее часто оставляемыми на месте происшествия следами хищений, совершаемых с незаконным проникновением в жилище в городских условиях (мегаполиса), являются:
— следы орудий взлома;
— следы обуви;
— следы пальцев рук.
В некоторых случаях на месте происшествия обнаруживаются волокна одежды, оставленные преступником, окурки, надкусанные продукты питания, фрагмент лейкопластыря со следами крови.
Предметами хищений с незаконным проникновением в жилище в условиях мегаполиса наиболее часто являются: золотые изделия; наличные деньги в национальной и иностранной валюте; мобильные телефоны; видеотехника; аудиотехника; цифровая техника; компьютерные принадлежности; крупногабаритные вещи; предметы одежды (кожаные и меховые изделия); иное ценное имущество (антикварные вещи: часы, картины, негабаритная мебель); векселя, иные ценные бумаги.
Характеристика лиц, совершающих хищения с незаконным проникновением в жилище в городских условиях (мегаполиса), обусловлена такими факторами, как:
— многонациональный состав жителей крупных городов;
— большая доля молодого трудоспособного населения среди его жителей;
— примерно равномерное распределение жителей мегаполиса по половому признаку;
— наличие в составе жителей мегаполиса определенного количества лиц, временно проживающих на его территории, утративших семейные связи (приехавшие «на заработки» из других регионов страны и ближнего зарубежья, нелегальные мигранты);
— наличие свидетельств роскошного образа жизни, вызывающих зависть и ненависть;
— наличие проблем с трудоустройством при отсутствии регистрации на территории, например, Москвы или Московской области, разрешительных документов на работу;
— развитие отрицательных черт личности человека под влиянием социально-экономических трудностей.
Лица, совершившие хищения с незаконным проникновением в жилище в условиях мегаполиса, характеризуются следующими социально-демографическими признаками:
— мужского пола, преимущественно молодежной возрастной группы;
— состоящие и не состоящие в браке (примерно в равной пропорции);
— отличающиеся невысоким уровнем образования;
— имеющие, как правило, преступный опыт (совершали несколько преступлений, или имели судимость, в т. ч. за аналогичные преступления);
— не имеющие постоянного источника доходов (не имеющие постоянного места работы, перебивающиеся случайными заработками, без реализации профессиональной компетенции). Среди них лица без определенного места жительства, выходцы из сельской местности или небольших городов, расположенных недалеко от мегаполиса;
— переехавшие в мегаполис, рабочие и служащие.
По расовому признаку большинство указанных лиц относится к европеоидной расе и, относительно немного, — к монголоидной.
По национальному составу контингент данных лиц включает представителей большинства стран ближнего зарубежья и бывшего СССР: узбеков, таджиков, грузин, украинцев, реже — белорусов, китайцев, татар, молдаван, киргизов, казахов и туркмен, представителей национальностей СКР (дагестанцы, чеченцы, кабардинцы, осетины), а также русских. Для всех представителей нетитульной (нерусской) национальности характерно групповое совершение преступлений, что указывает на объединение коллективных усилий этнических образований в условиях мегаполиса.
По признаку гражданства подавляющее большинство лиц, совершивших хищения с незаконным проникновением в жилище в условиях мегаполиса, не имеют российского гражданства.
Почти все хищения с незаконным проникновением в жилище в условиях мегаполиса совершаются лицами в составе группы. При этом практически всегда такие группы имеют чаще идентичный этнический состав, примерно равный возрастной порог, предыдущий криминальный опыт у лидера, характеризуются формированием костяка группы в силу ранее имевшегося знакомства, в т. ч. в силу работы или отбывания наказания в одном исправительном учреждении, совершают многоэпизодные преступления, часто проживают по соседству или вместе снимают жилье, совершают преступления как в районе места жительства, так и в удалении от него. Численность таких групп колеблется в основном от 2 до 5 чел., а продолжительность их деятельности составляет в немногих случаях — до 3 мес., в половине случаев — от 3 до 6 мес., и примерно в одной пятой случаев — от 6 мес. до 1 года, и столько же — свыше одного года.
Список литературы:
1. Мусеибов, А. Г. Расследование хищений, совершаемых с незаконным проникновением в жилище: учебное пособие / А. Г. Мусеибов. - М.: ВНИИ МВД РФ, 2012. - 78 с.
2. Состояние преступности в России за январь — декабрь 2017 года [Электронный ресурс] — URL: Шр8://мвд.рф/геро118 (дата обращения: 12.06.2019).
3. Состояние преступности в России за январь — декабрь 2018 года // [Электронный ресурс] — URL: Шр8://мвд.рф/геро118 (дата обращения: 12.06.2019).
4. Состояние преступности в России за январь — апрель 2019 года // [Электронный ресурс] — URL: Шр8://мвд.рф/герог18 (дата обращения: 12.06.2019).
5. Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики, раздел «Численность и состав населения» (сведения раздела обновлены 19.04.2019) // [Электронный ресурс] — URL: http://www.gks.ru/ wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/ statistics/population/demography/# (дата обращения: 12.06.2019).
Некоторые перспективные направления дальнейшего развития российской криминалистики
А. А. БЕССОНОВ,
профессор кафедры криминалистики, доктор юридических наук, доцент (Московская академия Следственного комитета Российской Федерации)
E-mail: [email protected]
Some Promising Trends for Further Development of Russian
Criminalistics
A. A. BESSONOV,
Professor of Department of Criminalistic, Doctor of Law, Associate Professor (Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation)
В статье рассматривается ряд актуальных вопросов современной криминалистической техники и судебной экспертизы, требующих своего исследования. Научно-технический прогресс служит основой для дальнейшего инновационного развития судебной генетики, дактилоскопии и габитоскопии. Современные технические средства позволяют повысить эффективность поиска трупов и тайников, а также производства допросов. Междисциплинарная и международная интеграция науки является главным условием развития криминалистики.
yflK 343.98
The article considers a number of topical issues of modern criminalistic technique and forensic examination, which require their own research. Scientific and technical progress is the basis for the further innovative development of forensic genetics, fingerprinting and habitoscopy (portrait examination). Modern technical means allow improving the search for clandestine graves and caches, as well as the production of interrogations. Interdisciplinary and international integration of science is the cornerstone for the development of Criminalistics.
Габитоскопия, дактилоскопия, допрос, криминалисти- Criminalistics, criminalistic technique, fingerprinting, foren-ка, криминалистическая техника, поиск захоронений sic examination, forensic genetics, habitoscopy (portrait трупов, судебная генетика, судебная экспертиза. examination), interrogation, search for clandestine graves.
Вся история развития криминалистики — это непрерывный процесс междисциплинарной и международной интеграции науки. Для реализации технических решений и создания рекомендаций по эффективному расследованию преступлений используются достижения физики, химии, математики, кибернетики, генетики, антропологии, лингвистики, психологии и многих других наук.
Собственно и дальнейшее развитие криминалистики немыслимо без заимствования передовых идей, решений и технологий различных отраслей современного научного знания. Учитывая постоянное изменение основных источников криминалистических знаний — науки, права и практики, одной из важных задач кри-
миналистики является её соответствие реалиям времени и определение направлений дальнейшего своего развития. Криминалистика не имеет права на застой, иначе она перестанет выполнять свою социальную функцию.
Деятельность системы Следственного комитета Российской Федерации и анализ, проведенный созданным в 2018 г. в его структуре управлением научно-исследовательской деятельности (научно-исследовательским институтом криминалистики), анализ позволяют обозначить ряд актуальных направлений дальнейшего развития криминалистической науки.
В первую очередь научно-технический прогресс открывает новые горизонты возможно -стей диагностирования признаков неизвестно-
го лица, вовлечённого в систему преступного деяния, по различным следам в целях его установления и поиска.
Так, в судебной генетике помимо традиционной задачи идентификации личности по оставленным биологическим объектам наметилась перспектива составления по ДНК неизвестного преступника его поискового портрета-фоторобота [22]. Потенциал использования достижений генетики в этом направлении заключается в следующих ключевых аспектах: во-первых, дальнейшее развитие технологий генетических исследований, представленных полногеномным секвенированием, во-вторых, имеющиеся достижения ученых-генетиков всего мира в изучении генома человека с использованием компьютерного анализа полученных результатов (биоинформатики).
Что касается первого аспекта, то в настоящее время в США, Великобритании, Китае и России активно ведутся разработки секвена-торов на основе нанотехнологий, позволяющих «прочитывать» геном человека точнее, быстрее и дешевле. Также предполагается, что в отечественной практике расследования преступлений найдут своё достойное место результаты реализации российскими и белорусскими учёными научно-технической программы Союзного государства на 2017—2021 гг. «Разработка инновационных геногеографических и геномных технологий идентификации личности и индивидуальных особенностей человека на основе изучения генофондов регионов Союзного государства» [11], в рамках которой разрабатываются методики определения этногеографического происхождения, возраста, пола, внешности, популяции принадлежности, психоэмоционального статуса, прижизненной модификации ДНК и предрасположенности к наиболее распространённым заболеваниям, по биологическим следам неизвестного лица для его последующего установления и идентификации.
Таким образом, дальнейшее развитие технологий секвенирования в опоре на научные достижения генетики и биоинформатики, основываясь на понимании связи бо льшего количества разных вариантов генетического текста с конкретным состоянием внешне наблюдаемого и скрытого признака, позволит по ДНК неизвестного преступника составлять его портрет с конкретными поисковыми приметами, содержащий комплексную информацию о его эт-ногеографическом происхождении, цвете глаз и волос, размерах и форме частей тела и лица, различных заболеваниях и пр.
Новые информационные технологии являются хорошим инструментарием для дальней-
шего развития дактилоскопии в плане решения диагностических вопросов. В частности, современной дактилоскопией уже накоплен достаточный объем научных знаний о взаимосвязи между папиллярными узорами кисти и отдельными антропометрическими признаками человека [2], которые включают: размер его головы [12], рост и размерные характеристики некоторых частей тела [9], наследственные болезни, пол [8], возраст, расовые различия [3] и некоторые личностные характеристики, например, склонность к социально отклоняющемуся поведению — наркомании, серийным убийствам по сексуальным мотивам [13, 14]. Имеются научно обоснованные предложения по технологии прогнозирования типов, подтипов папиллярных узоров на всех пальцах руки на основе типа, подтипа одного обнаруженного следа неустановленного лица [8].
Исходя из этого, продолжение исследований с использованием современных технологий обработки информации по поиску закономерных связей папиллярных узоров с различными характеристиками человека для построения поискового портрета неизвестного лица, связанного с преступлением, также является важной проблемой современной криминалистики.
Другой крайне актуальный вопрос заключается в том, что ввиду повсеместного распространения камер видеонаблюдения, всё бо льшего вовлечения в процесс расследования в качестве источника криминалистически значимой информации требует габитоскопия.
Прежде всего следует выделить две стороны. Во-первых, необходимо развитие технико-криминалистических средств работы с массивом видеозаписей для решения поисковых задач. Для установления одного и того же субъекта на разных видеокадрах (здесь хорошим подспорьем будут методы работы с большими данными, например, нейросети). Во-вторых, нужны более совершенные методики установления признаков внешности человека, зафиксированного на видеозаписи с низким качеством разрешения, для установления его более точного портрета и последующей идентификации.
Следующее, что обращает на себя внимание — это поглощение сегодняшнего человека виртуальным пространством, фиксирующим всю его интернет-активность в виде специфических следов. Комплексный анализ открытой информации, оставленной в этом пространстве пользователем, позволяет составить его социально-психологический портрет. К примеру, изучение профиля конкретного лица в социальных сетях позволяет получать информацию о круге его общения, психологических осо-
бенностях, включая эмоциональные, коммуникативные, мотивационные и ценностно -нравственные качества, а также данные о его психологическом благополучии [17, 21].
Следовательно, важным аспектом дальнейшего движения криминалистики в этой части является совершенствование существующих и создание новых технико-криминалистических средств получения и анализа такой информации, а также развитие теоретических основ построения как можно более полного и точного социально-психологического портрета человека, интересующего орган расследования.
Изложенное еще раз подтверждает необходимость продолжения совершенствования криминалистического учения о человеке, во всех его проявлениях, в опоре на междисциплинарный подход и достижения научно-технического прогресса.
Следующей важной задачей является поиск инструментальных средств выявления признаков искажения сообщаемой человеком в ходе расследования (в том числе при производстве вербальных следственных действий), информации, установления, является ли он ее первоисточником, скрывает ли какие-либо сведения, дает показания вынужденно либо добровольно.
Например, как заявлено группой североамериканских ученых из Университета штата Юта во главе с Джоном Кирчером, ими разработан новый метод детекции достоверности сообщаемой человеком информации путём фиксации движения глаз и интерпретации полученной об этом информации, названный окуломотор-ным тестом на ложь (ocular-motordeceptiontest — ODT). Этот метод основан на закономерности о высокой когнитивной нагрузке во время лжи в противовес правде (по утверждению авторов методики, «лгать труднее, чем говорить правду»), что находит своё отражение в размере зрачка, движениях глаза и частоте моргания [23]. В настоящее время широкое распространение получило такое наименование рассматриваемого метода, как «айтрекинг» (eye-tracking).
Суть этой методики заключается в том, что проверяемое лицо читает тестовые задания, представленные индивидуально на мониторе компьютера, и использует клавиатуру для ответа, в то время как дистанционный трекер глаза, представляющий собой видеокамеру, регистрирует движения глаза, изменения размера зрачка и частоту моргания. Компьютер обрабатывает данные глазомоторного движения, объединяет их измерения в логистической регрессии и классифицирует человека как сообщающего в ходе тестирования правдивые сведения либо ложные [25]. В отличие от полиграфа данный
метод исследования бесконтактный и требует для проведения в три раза меньше времени. Заявленная разработчиками теста эффективность в выявлении достоверности сообщаемых участником противоправной деятельности сведений находится на уровне 85 % [25].
Соответствующие исследовательские работы относительно этого метода проведены и в нашей стране. Группа учёных на базе Российского нового университета в ходе эксперимента по установлению факта прикосновенности к оружию установила 90 % эффективность айтрекера [19]. В Следственном комитете России такой метод опробован для диагностики в кадровой работе, и показал высокую прогностическую возможность в выявлении факторов риска, связанных с девиантным поведением: употребление наркотических средств, злоупотребление алкоголем, причастность к преступлениям и пр. (совпадение данных, полученных на полиграфе и айтрекере, составило более 80 %) [5].
С точки зрения обозначенной проблемы серьёзный научный интерес представляет исследование, проводимое группой российских учёных из Института языкознания Российской академии наук под руководством профессора А. А. Кибрика, посвящённое изучению мультиканального процесса коммуникации человека (язык, интонация, мимика, жесты и др.). Учеными накоплен определенный опыт детальной фиксации сигналов различных каналов коммуникации, их интерпретации в качестве знаков естественного языка, определения коммуникативной значимости и пр. [7; 18; 20 и др.].
Имеются единичные исследования, касающиеся использования невербальных каналов коммуникации и лингвистических особенностей речи как источников криминалистически значимой информации при расследовании преступлений [6, 10, 15]. Между тем, данные исследования следует продолжить, кроме того они должны иметь комплексный междисциплинарный характер с привлечением криминалистов, психологов, лингвистов, математиков и др. При этом современные технические средства и цифровые технологии позволят придать прикладное значение этим теоретическим положениям путем разработки специального программно-аналитического комплекса для фиксации и интерпретации сигналов мультиканального процесса коммуникации человека.
Актуальность проведения подобного исследования подтверждается также тем, что ведущими российскими экспертными учреждениями акцентировано внимание на отсутствии в настоящее время научных основ для установления достоверности показаний в уголовном судопро-
изводстве путём назначения и проведения судебной экспертизы (психологической, психолого-психиатрической, какой-либо иной) [16].
Таким образом, представляются перспективными дальнейшие исследования возможностей применения айтрекера, использования знаний о мультимодальных каналах коммуникации в деятельности по расследованию преступлений (возможно в последующем и в судебной экспертизе), с целью получения сведений о признаках искажения сообщаемой человеком информации и её заученности, установления, является ли он ее первоисточником либо воспринимал с чьих-то слов, скрывает ли какие-либо сведения, рассказывает вынужденно, под воздействием каких-то факторов, либо добровольно, какие предъявляемые ему стимулы являются эмоционально значимыми.
Другим важным направлением последующего развития криминалистической науки выступают новые технологии поиска криминалистически значимых объектов различной природы. Так, по делам об убийствах часто возникает задача поиска захоронений человеческих останков, которая в случае отсутствия сведений о точном местонахождении захоронения, становится трудноразрешимой. Сейчас в российской практике расследования преступлений для поиска такого рода объектов используются лишь георадары. Однако данное оборудование зачастую не показывает ожидаемых результатов по причинам, связанным как с параметрами самого оборудования, так и условиями его применения (снижение возможностей выявления аномалий в грунте при повышении его влажности, недостаточная эффективность поиска биологических объектов и пр.).
В то же время в зарубежной криминалистике проводятся целенаправленные исследования по возможности применения для поиска криминальных захоронений методов геофизики: электромагнитных, электротомографических, сейсмологических и др. Для этих целей сформировалось отдельное научное на-
правление — криминалистическая геофизика (Forensic geoscience). Например, английскими учеными изучаются возможности методов геофизики для поиска сокрытых трупов с разными сроками давности захоронения и для различных видов почв [24, 26, 27].
Между тем подобные исследовательские работы в отечественной науке и практике вовсе не проводились, в связи с чем важно их осуществить для проверки возможности интеграции в российскую криминалистическую науку и практику методов малоглубинной геофизической разведки для поиска трупов и других значимых для расследования объектов, захоро-нённых в различных грунтах. Более того, новые возможности в поиске мест криминального захоронения (трупов, оружия и т. п.) открывает использование гиперспектральных камер, применяющихся в аэросъемке, в том числе с применением беспилотных летательных аппаратов, и в космическом дистанционном зондировании Земли.
Данные гиперспектральных измерений позволяют решать задачи обнаружения малых объектов, идентифицировать их состав и происходящие в них процессы, оценивать биохимические, геофизические и другие параметры и т.п. Кроме того, в результате таких измерений могут быть выявлены малые спектральные различия между отдельными элементами поверхности [1, 4]. Это может оказаться полезным для обнаружения мест захоронения упомянутых объектов, например, за счёт выявления различий в спектре растительного покрова по сравнению с окружающей это место растительной средой.
Конечно же, это далеко не весь спектр тех научных открытий и достижений современной науки, которые требуют изучения на предмет их интеграции в науку криминалистику и практику расследования криминальных деяний. Тем не менее, междисциплинарная и международная интеграция науки является главным условием развития криминалистики.
Список литературы:
1. Агринский, М. В., Голицин, А. В., Старцев, В. В. Проектирование оптической системы для гиперспектральной камеры с применением оптических жидких сред с «особым» ходом дисперсии // Фотоника. 2018. Том 12. № 8 (76).
2. Акинщикова, Г. И. Соматическая и психофизиологическая организация человека. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977.
3. Гладкова, Т. Д. Кожные узоры кисти и стопы обезьяны и человека. М.: Наука, 1966.
4. Гиперспектральные камеры и системы // Геоматика. 2015. № 4.
5. Жбанкова, О. В., Гусев, В. Б. Применение айтрекинга в практике профессионального отбора кадров // Экспериментальная психология. 2018. Т. 11. № 1.
6. Карымсакова, Р. Д. Невербальное поведение лица в аспекте лингвокриминалисти-ческого исследования // Юрислингвистика. 2013. № 2.
7. Кибрик, А. А., Федорова, О. В. О структуре мультиканального дискурса // Образы языка и зигзаги дискурса. Сборник научных статей к 70-летию В. З. Демьянкова. Отв. ред. В. В. Фещенко. Ред. колл.: И. В. Зыкова, О. В. Соколова, М. А. Тарасова. М.: Культурная революция, 2018.
8. Корноухов, В. Е. Дактилоскопическая экспертиза: современное состояние и перспективы развития / В. Е. Корноухов, Ю. Ю. Ярослав, Т. В. Яровенко. М.: Норма: ИНФРА-М, 2011.
9. Мазур, Е. С. Дерматоглифика в прогнозировании конституциональных, физических и внешне опознавательных признаков человека: автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М., 2009.
10. Матвеева, Л. Ю. Выявление признаков подготовленности речи допрашиваемого в ходе экспертного анализа записи допроса // Допрос в юриспруденции и юридической лингвистике. Сборник статей по материалам Всероссийского круглого стола. 30 ноября — 1 декабря 2018 г. / Северо-Западный филиал ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия» / Сост. К. Б. Калиновский, Л. А. Зашляпин. СПб.: ИД «Петрополис», 2019.
11. Научно-техническая программа Союзного государства на 2017—2021 годы «Разработка инновационных геногеографических и геномных технологий идентификации личности и индивидуальных особенностей человека на основе изучения генофондов регионов Союзного государства» // Официальный сайт Постоянного комитета Союзного государства. URL.: https://www.postkomsg.com/ programs/208833/ (дата обращения 29.04.2019).
12. Пинчук, П. В. Экспертные возможности решения идентификационных задач на основе взаимосвязи между дактилоскопическими признаками и биологическими характеристиками человека: Экспериментальное исследование: автореферат дис. ... канд. мед. наук. Москва, 2002.
13. Самищенко, А. С. Научные основы дактилоскопии и перспективы их развития: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015.
14. Самищенко, С. С. Современная дактилоскопия: теория, практика и тенденции развития: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2003.
15. Семёнов, В. В. Процессуальные и криминалистические проблемы использования невербальной информации при расследовании преступлений: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2003.
16. Смирнова, С. А., Макушин, Е. В., Аснис, А. Я., Васкэ, Е. В., Дозорцева, Е. Г., Сафуа-нов, Ф. С., Шишков, С. Н., Шипшин, С. С., Ошевский, Д. С., Бердников, Д. В., Секе-раж, Т. Н., Калинина, А. Н. Информационное письмо «О неправомерности определения достоверности показаний путем судебной экспертизы» // Теория и практика судебной экспертизы. 2016. № 3 (43).
17. Сумкин, К. С., Тараненко, Л. О. Анализ страницы пользователя социальной сети «Вконтакте» // Молодой учёный. 2016. № 12 (116).
18. Суханова, Н. В. Значения жестовых единиц: к вопросу об аннотировании жестов головы // Российская пиарология — 4: тренды и драйверы: сборник научных трудов в честь профессора Л. В. Минаевой; под редакцией А. Д. Кривоносова. Санкт-Петербург: Изд-во Санкт-Петербургского гос. экономического ун-та, 2017.
19. Фан, Ц., Огнев, А. С., Лихачёва, Э. В., Николаева, Л. П., Худолей, М. М., Кагонян, Р. С., Пиксайкина, С. В., Рицкая, Е. В. Психодиагностические возможности современных портативных айтрекеров // Гуманитарный научный вестник. 2017. № 11.
20. Фёдорова, О. В., Кибрик, А. А., Корота-ев, Н. А., Литвиненко, А. О., Николаева, Ю. В. Временная координация между жестовыми и речевыми единицами в муль-тимодальной коммуникации // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: По материалам ежегодной Международной конференции «Диалог» (Москва, 1-4 июня 2016 г.). Вып. 15 (22). М.: Изд-во РГГУ, 2016.
21. Черемисова, И. В. Контент-анализ страниц активных пользователей социальной сети «Вконтакте» // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 11. Естественные науки. 2016. № 2 (16).
22. Янковский, Н. К. Тезисы доклада «Научно-техническая программа Союзного государства «Разработка инновационных ге-ногеографических и геномных технологий идентификации личности и индивидуальных особенностей человека на основе изучения генофондов регионов Союзного государства» («ДНК-идентификация»)» // Сборник тезисов конференции «Методы судебной генетики 2018» (Москва, 10-11 сентября 2018 г.).
23. Cook, A. E., Hacker, D. J., Webb, A. K., Osher, D., Kristjansson, S. D., Woltz, D. J., & Kircher,
J. C. (2012). Lyin' Eyes: Ocular-Motor Measures of Reading Reveal Deception. Journal of Experimental Psychology: Applied, 18 (3), 301—313.
24. Juerges, A. et al. (2010). Comparisons of magnetic and electrical resistivity surveys over simulated clandestine graves in contrasting burial environments. Near Surface Geophysics, 8, 529—539.
25. Kircher, J. C., and Raskin, D. (2016). Laboratory and Field Research on the Ocular-motor Deception Test. European Polygraph Journal, Volume 10, Number 4 (38), 159-172.
26. Pringle, J. K. et al. (2012) The use of geoscience methods for terrestrial forensic searches. Earth-Science Reviews, 114, 108-123.
27. Pringle, J. K. et al. (2015). The use of magnetic susceptibility as a forensic search tool. Forensic-ScienceInternational, 246, 31-42.
