CC BY
30
УДК 130.2 Н. А. Романов
N. A. Romanov
Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Е. Г. Соколов Research supervisor: Doctor of Philosophical Sciences, Professor E. G. Sokolov
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ АРХИТЕКТОНИКИ СОВРЕМЕННОГО МЕДИАПРОСТРАНСТВА
В статье рассматриваются композиционные особенности современного цифрового медиапространства. Анализируется роль цифрового основания медиапространства в репрезентации артефактов культуры. Приводятся примеры манипулятивной работы субъекта культуры с контентом медиапространства. Архитектоника современного медиа-пространства рассматривается как подвижная к трансформациям структура.
Ключевые слова: современное медиапространство, архитектоника, цифровой контент, клиповая культура, меди-акультура.
SOME ASPECTS OF THE ARCHITECTONICS OF MODERN MEDIA SPACE
The article examines the compositional features of modern digital media space. The role of the digital foundation of media space in the representation of culture's artifacts is analyzed. Examples of the manipulative work of the subject of culture with the content of the media space are given. The architectonics of modern media space is examined as a structure that is mobile to transformations.
Keywords: modern media space, architectonics, digital content, clip culture, media culture.
Для рассмотрения архитектоники современного медиа-пространства нам необходимо определить, что мы подразумеваем под медиа. Последние десятилетия концепт медиа активно изучается широким кругом иностранных и отечественных исследователей различных направлений. Однако до сих пор дефиниционные границы понятия «медиа» являются довольно неопределёнными. При предельном подходе к рассмотрению данного понятия можно сказать, что всё является медиа и принять точку зрения Валерия Савчука, который пишет: «...если последовательно отстаивать тезис "всё есть медиа", то с необходимостью приходим к выводу: ничто не может стать в качестве привилегированного объекта медиа, в качестве медиа как знака медиа, иными словами, следует признать, что ничто не есть медиа в качестве выражения медиа» [1, с. 63]. Действительно, если следовать подобной логике, то всё оказывается медиа или обладает медиальными свойствами, которые создают и поддерживают структурную связь элементов действительности посредством своей медиальности. Равным образом чрезмерная конкретизация понятия «медиа» не является необходимой задачей. Дитер Мерш пишет, что при исследовании медиальных качеств того или иного артефакта культуры, например медиальности фильма, мы в итоге переходим к рассмотрению ряда интермедиальностей [2, с. 204], которые, казалось бы, одновременно и углубляют нашу аналитику, но в равной степени бесконечно усложняют определение самого медиа.
Таким образом, в статье мы будем следовать тезису «всё есть медиа», или по крайне мере тому, что всё в действительности может обладать теми или иными медиальными качествами, при условии, что оптика взгляда исследователя будет нацелена на подобную аналитику. В рамках анализа мы также ограничиваем смысл понятия медиа-пространство, подразумевая под ним исключительно пространство жизни субъектов культуры и артефактов, которое обусловливается современными информационными и технологическими возможностями. В качестве рабочей
классификации нашего исследования будем использовать периодизацию истории медиа Нормана Больца: «Историю медиа можно разделить на этапы согласно смене господствующих образов: сначала - от устной культуры к буквенной, сегодня - от буквенной к цифровой» [3, с. 9]. Таким образом, одной из особенностей архитектоники современного медиапространства будет являться его пандигитальное технологическое основание.
Первоочередную роль в появлении цифровых медиа Н. Больц связывает с развитием компьютерных технологий, отмечая, что у субъекта культуры «...появилась возможность на компьютерной основе интегрировать все медийные процессы на одном и том же уровне выражения» [3, с. 12]. Возможность такой унификации в рамках математических выражений одного порядка сыграла особую роль в репрезентации контента медиа как эксплицитно в виде возможности создания массовых хранилищ оцифрованных артефактов культуры, так и имплицитно, поддерживая в структурном отношении унификацию медиапространства. В целом формы современного архивирования, как актуальной действительности, так и артефактов прошедших эпох, осуществляются с помощью открытого манипулирования множественностью копий без их отношения к первоначальному оригиналу, а значит, и материальной действительности [4, с. 127]. Можно утверждать, что даже самые структурированные на первый взгляд проявления интернет-пространства при более внимательном рассмотрении равным образом, как и другие, обладают фрагментирован-ными характеристиками клиповой культуры [5]. Например, репрезентируемые в интернете классические артефакты культуры подвержены манипуляции не в меньшей степени, чем информационные материалы в рамках открытой интернет-энциклопедии «Википедия», поскольку основание, что в первом, что во втором случае оказывается универсальным - математическим.
Другим, но также связанным с цифровым основанием, аспектом архитектоники современного медиапространс-
192
Гуманитарные исследования • 2017 • № 3 (16)
тва, который принципиально отличает его от пространства классических технических аналоговых медиа, является его открытость к дальнейшему развитию посредством уже произведённых компьютерных систем. Помимо автономности и увеличения стабильности работы многих современных цифровых систем и гаджетов, мы можем говорить о начале воплощения различных научных утопий, которые одновременно с восторгом и страхом предвещали век искусственного интеллекта, контролирующего и воспроизводящего себе подобные машины. Пандигитальное основание позволяет создавать компьютеры, которые «...проектируют, испытывают и программируют компьютеры.» [3, с. 91]. Всё это создаёт гибкую систему функционирования различных сложных цифровых систем, которые не только способны выполнять под контролем субъекта культуры конечные задачи, но и во время их выполнения могут самостоятельно «рефлексировать» собственные модели операций. Безусловно, речь идёт об особой «рефлексии» математического плана, как и об ограниченном функционале воспроизводства «себя», но во всех цифровых гаджетах имеется или уже осуществляется потенциал к реализации большей автоно-мизации.
Цифровое основание современного медиапространства делает его открытым к манипуляциям субъекта культуры. Данный феномен обусловливается не только удобством математического кода, но и материальной «невесомостью» и «податливостью» репрезентируемого и продуцируемого в нём контента. Уменьшение необходимого для размещения технического медиа реального пространства и увеличение вариантов цифровых хранилищ создают прецедент не только для создания ранее невозможных архивов артефактов культур, но и позволяют субъекту культуры осваивать виртуальное пространство согласно собственному проекту, который в материальной действительности был бы недостижим. Свойства цифрового медиапространства создают возможность для манипуляций со временем и процессуальностью, которые в материальной действительности носят детерминированный и необратимый характер. Цифровой объект является «податливым» к манипуляциям во времени, когда мы можем вернуться к ранее предшествующему состоянию без потери качеств, а затем снова перейти к последней по времени к нам версии, и в структуре, когда мы можем активно внедряться в строение объекта и видоизменять его в режиме реального времени. Возможность такой манипулятив-ности также редуцирует вопрос об аутентичности контента, создаваемого в рамках цифровых медиа, поскольку любая версия оказывается аутентичной лишь самой себе, а любой, казалось бы, временно устоявшийся медиа-контент всё равно подвержен правке в режиме онлайн.
В этом отношении контент современного медиапространства обладает практически нулевым сопротивлением к трансформациям, что качественно отличает его от материальных артефактов культуры. В рамках компьютерных технологий практически все процессы могут быть обратимыми, а значит, само взаимодействие с цифровыми медиа «..снимает боязнь сделать что-то не так» [3, с. 82]. При работе с компьютерными технологиями субъект культуры становится «демиургом» создаваемого им виртуального контента, контролируя его жизнь и смерть. Напротив, когда субъект
культуры занимается проектной деятельностью в рамках материальной действительности, которая привносит вместе с собой большее количество нередуцируемых факторов и по своему характеру является более табуированной зоной, он обладает уже относительно меньшей свободой осуществления своих практик. Безусловно, различные социальные и властные технологии мониторинга с каждым годом всё больше внедряются в медиапространство, но их влияние относительно мало по сравнению с широким спектром возможностей, реализуемых субъектом культуры в цифровом медиапространстве.
Например, практика оцифровывания различного рода артефактов культуры упрощает обращение с «неподатливым» аналоговым оригиналом, конвертируя его основание в понятную и отлаженную математическую систему. Более того, что конвертированный классический артефакт культуры, что изначально созданный в цифровом медиапространстве контент не могут носить устойчивой модели репрезентации и смыслового содержания, поскольку в любой момент могут быть подвержены манипуляции посредством цифровых программных средств. Цифровая фотография является ярчайшим примером конфигуратив-ной манипулятивности современного технологического медиапространства. Цифровое изображение подвержено изменениям с помощью широкого спектра общедоступных редакторов изображений, которые могут быть встроены даже в самые компактные мобильные технические гаджеты, которые повсеместно находятся рядом с субъектом культуры. При таких возможностях программного обеспечения фотографический «отпечаток» действительности активно дробится на фрагменты, трансформируется и проходит перекодировку согласно пожеланиям пользователя. Получается, что любое цифровое изображение воспринимается как структура, состоящая из мельчайших фрагментов, которые вместе взятые не образуют законченного единства, а оказываются всё таким же набором заменяемых и трансформируемых фрагментов.
Подобные метаморфозы происходят и с аудиальным материалом, особенно когда речь заходит о музыкальных артефактах, которые создаются на основании цифровых технологий. Форматы кодирования таких музыкальных произведений предполагают возможность прямого вмешательства и изменения аудиального содержания. Если мы говорим о классических артефактах культуры, прошедших инициацию в современное медиапространство с помощью оцифровки, то ситуация остаётся схожей. Так, например, классическая музыка при репрезентации в цифровом медиапространстве может одним движением компьютерной мышки включаться и останавливаться на паузу в своём воспроизведении, отматываться назад и вперёд, менять тембры и изменять многие другие конфигурации, которые ранее, так или иначе, были топосно и процессуально детерминированы при актуализации в материальной действительности.
Таким образом, архитектоника цифрового медиапространства существует в состоянии перманентных деконструкций и сборок, в рамках которых оперирование происходит не как с целым и законченным, а как с постоянно открытым для изменений и структурно незавершённым
Гуманитарные исследования • 2017 • №3 (16)
193
цифровым субстратом. Целостность как таковая не может являться ключевой характеристикой, определяющей композиционную структуру как классического, так и современного культурного артефакта при репрезентации в цифровом медиапространстве. В условиях современного цифрового медиапространства любой цифровой контент фрагменти-руется под воздействием манипулятивных практик работы с ним, предполагающих деконструкцию целого на мельчайшие составляющие.
2. Мерш Д. Мета/Диа. Два различных подхода к медиальному // Антология медиафилософии / ред.-сост. В. В. Савчук. СПб. : Изд-во РГХА, 2013. С. 204-219.
3. Больц Н. Азбука медиа. М. : Изд-во «Европа», 2011. 136 с.
4. Шевцов К. П. Медиархив // Антология медиафилософии / ред.-сост. В. В. Савчук. СПб. : Изд-во РГХА, 2013. С. 126-127.
5. Тоффлер Э. Третья волна. М. : ООО «Фирма "Изд-во ACT"», 1999. 776 с.
1. Савчук В. В. Медиафилософия. Приступ реальности. СПб. : Изд-во РГХА, 2013. 350 с.
© Романов Н. А., 2017
