CC BY
11УДК 792.8
НЕИЗВЕСТНЫЕ ФАКТЫ ДОВОЕННОЙ ПОДГОТОВКИ БАЛЕТА «ГАЯНЭ» А. ХАЧАТУРЯНА К ВОЕННОЙ ПРЕМЬЕРЕ
Пушкина И. А.1
1 Академия Русского балета имени А. Я. Вагановой, ул. Зодчего Росси, д. 2. Санкт-Петербург, 191023, Россия
В статье приводятся новые сведения и уточняются детали появления балета «Гаянэ» в репертуарном плане Театра оперы и балета имени С. М. Кирова: описываются события постановочного процесса довоенного периода работы над спектаклем и первый показ поставленных фрагментов балета на ленинградской сцене. С помощью архивных документов выявляются причины замедления и задержек в ходе постановки балета в предвоенный период.
Ключевые слова: балет «Гаянэ», А. Хачатурян, Н. Анисимова, Л. Лавровский, Театр оперы и балета имени С. М. Кирова, предвоенная подготовка балета.
UNKNOWN FACTS OF THE PRE-WAR PREPARATION OF THE BALLET GAYANE BY A. KHACHATURIAN FOR THE MILITARY PREMIERE
Pushkina I. A.1
1 Vaganova Ballet Academy, 2, Rossi St. St. Petersburg, 191023, Russian Federation.
The article reveals new facts and clarifies the details of the appearance of the ballet Gayane in the repertoire of the Opera and Ballet Theater named after S. M. Kirov. The events of the staging process of the pre-war period of work on the performance and the first showing of staged fragments of the ballet on the Leningrad stage are described. On the basis of archival documents, the reasons for the slowdown and delays in the process of staging the ballet in the pre-war period are explained.
Keywords: ballet Gayane, A. Khachaturian, N. Anisimova, L Lavrovskiy, the Opera and Ballet Theater named after S. M. Kirov, pre-war staging of the ballet Gayane.
«Только что осуществленная постановка балета "Гаянэ" — большая творческая удача. Балет этот — праздник музыки и красок. Смотришь и не знаешь, чему отдать предпочтение» [1, с. 3] — такими словами наградили премьеру спектакля благосклонные критики. Балет был показан в конце второго года Великой Отечественной войны в сложных условиях эвакуации в далеком уральском городе. Для всех участников премьеры это действительно был праздник, событие долгожданное, а для создателей — выстраданное. В тот момент никто не предполагал, какая судьба предстоит спектаклю с нежным женским именем «Гаянэ».
История постановки началась в 1939 году, почти за четыре года до военной премьеры 1942 года, под совершенно другим названием, и даже не в Ленинграде.
По предложению руководства Ереванского театра оперы и балета имени А. Спендиарова в феврале 1939 года А. Хачатурян приступает к работе над балетом «Счастье». Спектакль был предназначен для показа на Декаде армянского искусства в Москве. С большой заинтересованностью и энтузиазмом композитор взялся сочинять музыку к первому балету о современной жизни армянского народа, буквально «напитав» себя мелодиями родного края. Он знакомился с национальными мотивами, специально прослушивал многие фольклорные коллективы республики. После премьеры А. Хачатурян писал: «Работа над балетом шла необычайно интенсивно, я бы сказал, по конвейеру. Написанная мною музыка немедленно передавалась частями переписчикам, а затем в оркестр» [2]. Одновременно с композитором работали автор либретто Г. Ованесян и балетмейстер И. Арбатов (И. Ягубян). Все были увлечены необычностью задачи: рассказать средствами хореографии современную историю о любви деревенской девушки Каринэ и пограничника Армена, о жизни и труде колхозников и пограничников, их доблести и патриотизме.
После одного показа нового балета в сентябре 1939 года в Ереванском театре премьера «Счастья» состоялась 24 октября 1939 года на сцене Государственного академического Большого театра в Москве. Спектакль прошел успешно, несмотря на заметные недостатки либретто. Особо пристальное внимание профессионалов привлекла музыка, поэтому армянский балет был внесен в постановочные планы Большого театра. Прошел год, но работа над постановкой так и не началась.
Неожиданно для многих в последнем номере ленинградской газеты «За советское искусство»1 за 1940 год появилась статья «Солнечный спектакль» [3, с. 3]. В ней объявлялось о начале работы постановочной бригады Кировского театра над балетом «Счастье». В состав бригады входили композитор А. Хачатурян, режиссер-постановщик Ф. Бондаренко, дирижер И. Шерман,
1 Печатный орган Театра оперы и балета имени С. М. Кирова.
художник М. Сарьян. Балетмейстером значилась Н. Анисимова, она же стала автором газетной статьи. В связи с этим приведем один интересный факт. Из письма и. о. директора Е. Радина к художнику М. Сарьяну2 от 30 ноября 1940 года следует, что выпуск спектакля был намечен на весну 1941 года, «подготовительные работы уже начались», и, главное, «балет ставят Н. А. Анисимова и заслуженный] а[ртист] С. Г. Корень» [4, л. 9]. Далее ни в одном документе фамилия С. Кореня не встречается. В воспоминаниях артистов также нет сведений о совместной работе над балетом. Косвенно возможность такого содружества объясняют устные воспоминания Н. Анисимовой: «Лавровский сам и выдвинул [меня], хотя труппа была против и не верила в женщину-балетмейстера» [5]. По-видимому, чтобы сломить недоверие труппы, в помощь начинающему хореографу и был дан старший товарищ.
Каким образом постановка балета переносится в Ленинград? На этот вопрос дает ответ фрагмент из письма референта репертуарной части театра Н. Шастина в Ленинградское отделение управления по охране авторских прав:
«В виду того, что для Большого театра эта работа не была первоочередной, а театру им. Кирова был необходим материал для новой постановки Гл[лавное] Упр[авление] Театров включило балет "Счастье" в репертуарный план театра им. Кирова на 1941 год» [4, л. 48]. Возникли сложности с либретто балета: первый сценарист Г. Ованесян предъявил театру претензии в связи с нарушением его авторских прав. Далее в письме даются исчерпывающие и краткие ответы еще на несколько вопросов, неизбежно возникающих у историков. «По указанию Гл[авного] Упр[авления] Театров договор с А. И. Хачатуряном был передан театру им. Кирова. Театр поручил написание нового либретто К. Н. Державину. Либретто написано и принято театром. Либретто тов. Ованесяна совершенно не удовлетворяло театр и было целиком отвергнуто. Никакого редактирования, никаких переделок в отношении либретто тов. Ованесяна не предпринималось. К. Н. Державин взял новый сюжет, новую тему — без заимствования из либретто тов. Ованесяна, что может быть проверено Ленинградским] О[тделом] упр[авления] по охране авторских прав.
Композитор А. И. Хачатурян в соответствии с новым либретто К. Н. Державина перерабатывает музыку и пишет новую картину и ряд новых сцен.
В силу этого театр отвергает обвинения тов. Ованесяна, как несостоятельные. Если автор настаивает на изменении названия балета, то оно будет изменено» [4, л. 48].
Письмо датировано 4-м апреля 1941 года. Отметим, что название «Счастье» употребляется вплоть до июня 1941 года. На производственном
2 С М. Сарьяном велись переговоры, но он отказался ввиду загруженности работой в Москве. После этого художником балета стал Н. Альтман.
совещании от 29 мая балет обсуждают именно под этим названием [4, л. 83]. По-видимому, оно сохранялось как рабочее.
С января 1941 года начинается целенаправленная работа над спектаклем. Краткие сообщения в газете «За советское искусство» в феврале - марте подтверждают это: «К. Н. Державин написал новое либретто, отличающееся драматизмом и яркостью замысла. В связи с этим композитор заново перерабатывает клавир и партитуру балета» [6, с. 6]. «Музыка ставит перед нами весьма серьезные и сложные задачи. Она заставляет искать новые пути танцевальной выразительности, разнообразия танцевального языка. ...Особой трудностью нашего спектакля является задача на бытовой основе сюжета построить поэтическое действие. .Здесь музыка А. Хачатуряна оказывает нам огромную помощь» [7, с. 1], — писала Н. Анисимова в мартовской заметке.
Отметим, что первоначально все-таки не предполагалось менять или дописывать музыкальный материал. Перед сценаристом стояла нелегкая задача создать свое либретто на основе готовой музыки, «раскрыть тему "Счастье" на материале быта нашей советской Армении, сочетая лирику с комедийно-стью и романтическим героизмом, сочетая тему большого личного счастья со счастьем новой жизни на радостной советской земле» [3, с. 3]. Цели ставились высокие и чрезвычайно актуальные в предвоенные годы: показать в танце борьбу с правонарушителями, вредителями, активное противодействие предательству во всех его формах. А так как попытки создания спектаклей на современную тему появлялись регулярно, то постановщики стремились не повторять возможных ошибок: «В процессе работы мы отвергаем всякие варианты, которые могут привести к упрощенной плакатной схеме» [3, с. 3].
Естественно, что даже опытному театроведу К. Державину было сложно сочинять сценарий, постоянно имея в виду готовую музыкальную драматургию. Он сознавал противоестественность такой работы. Как вспоминала впоследствии Н. Анисимова, К. Державин, обдумывая либретто, говорил, «что танцы зазвучат по-иному, если будет правильное, соответствующее музыке, действие» [4, д. 470]. Поэтому директор театра Е. Радин и балетмейстер Н. Анисимова настойчиво приглашают А. Хачатуряна прибыть из Москвы в Ленинград и работать вместе [4, л. 36; 38; 47]. Но композитор медлит, ссылаясь на болезнь.
Вероятно, А. Хачатурян без энтузиазма воспринял перенос постановки балета из столичного Большого театра в ленинградский кировский. Тем более, что в то же время с ним велись переговоры администрации Большого театра о написании оперы «Хаджи-Мурат» и балета «Спартак». Композитор был в нерешительности. Начало активной переписки и сочинение дополнительной музыки ведется с середины февраля 1941 года.
В дополнение ко всему из докладной записки от 22 апреля 1941 года дирижера театра И. Шермана узнаём, что «в настоящее время композитор занят
над музыкой к "Маскараду" в театре им. Вахтангова и потому над "Счастьем" работает недостаточно» [4, л. 75]. Дирижер даже предлагает командировать в Москву Анисимову для ускорения работы. Объясняет он свое предложение так: «3-я картина композитором еще не написана, [а] в 4-ой, 5-ой и 6-ой картинах необходимо дописать музыку минут на пятнадцать и проредактировать эти картины в связи с новым либретто» [4, л. 75].
Работа шла не так активно, как того хотели ленинградцы. Этому существует еще одно объяснение: композитор не получил официального разрешения от Главреперткома на переработку музыки балета «Счастье» по новому либретто. 10 апреля 1941 года Хачатурян в телеграмме в Главрепертком просит «ускорить разрешение» [4, л. 68], а 21 апреля помощник директора театра имени С. М. Кирова А. Беляков пишет: «Срочно вышлите разрешение...» [4, л. 72].
Напомним, что в первые полгода работы над либретто и редактированием музыки балет называли «Счастье», не изменяя первоначального наименования. В дальнейшем переработанное либретто повлекло за собой изменение названия постановки по имени главной героини «Гаянэ». Премьера балета в декабре 1942 года прошла под этим названием.
В работе над историей создания музыкального спектакля закономерно стремление увидеть и услышать тот музыкальный материал, который лег в основу изучаемой постановки. Известно, что клавир первой редакции балета «Гаянэ» в виде переложения для фортепиано в четыре руки М. Карпова3 был опубликован в 1945 году (М.- Л., Музгиз). По этим нотам в полной мере можно представить порядок номеров всей постановки.
В нотной библиотеке Мариинского театра хранится папка с надписью: «"Гаянэ" карандашный автограф Карпова» [8]. Стандартные нотные листы заполнены аккуратным почерком концертмейстера. При просмотре оказалось, что это не вся музыка к балету, а лишь некоторые номера из 1-го, 2-го и 3-го актов, но большинство фрагментов принадлежит 1-му акту. Самое ценное здесь — даты, проставленные педантичным переписчиком. Но М. Карпов их ставит не с начала клавира. Можно предположить, что Вступление, «Сбор хлопка», Сцена отдыха, Танец колхозников, Выход Гико, Приезд Казакова взяты без изменений из балета «Счастье». Тем более, что на первой странице нот переписчик сделал надпись: «Балет "Счастье" музыка А. Хачатуряна». Даты указаны с 21 февраля 1941 года по 30 мая 1941 года. По-видимому, по мере поступления нот от композитора М Карпов их переписывал.
Итак, несмотря на все сложности с либретто и с новой музыкой, Н. Ани-симова увлеченно ставит и 29 мая 1941 года представляет Художественному
3 Карпов Михаил Петрович (1884-1960) — дирижер и ведущий концертмейстер балетной труппы Театра оперы и балета имени С. М. Кирова с 1918 по 1955 год.
совету театра 1-й акт4 балета. В Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга сохранился стенографический отчет производственного совещания о работе над балетом «Счастье» [4, л. 83]. Вдохновленный увиденным, директор театра Е. Радин (он высказывался первый) говорил: «Сегодня я всё понял и всему поверил. Потому, что это [сделано] очень просто и очень грамотно, я бы сказал с настоящим вкусом и с хорошей культурой» [4, л. 85].
Художественный руководитель труппы Л. Лавровский5, благодаря которому Н. Анисимова стала хореографом балета «Счастье», поддерживая ее, отметил: «Мы присутствовали на рождении очень интересного и ценного постановщика; .есть основания полагать, что мы получим очень интересный, своеобразный и достаточно волнующий спектакль» [4, л. 115 (об.)]. Эти слова стали итогом недолгой, но трудной работы для начинающего хореографа и для исполнителей.
Выступающие отмечали, что начальные этапы постановки, хотя и шли достаточно интенсивно, все же были окружены пессимизмом и, можно добавить, недовольством труппы. Недоверие к женщине-балетмейстеру усугублялось и тем, что «работа проходила при отсутствии плана, графика, даже при наличии штурмовщины6. .Внутри репетиционный план также плохо выполнялся. Масса времени терялась в бездействии» [4, л. 109]. Многое можно объяснить творческой натурой постановщика. Н. Анисимова, будучи эмоциональной, импульсивной, могла прийти на репетицию, не имея четкого хореографического решения сцены или номера. Зачастую она обдумывала и ставила их во время репетиции. Артистов это раздражало и выводило из терпения. Поэтому на совещании Е. Радин произнес такую фразу: «Насколько мне известно, товарищ Анисимова испытывает очень большие трудности в связи с отсутствием на репетициях ряда ответственных исполнителей ролей» [4, л. 86]. Естественно, что имена «ответственных исполнителей» названы не были.
Создание спектакля шло в период расцвета на балетной сцене хореодра-мы. Н. Анисимова также пробовала строить массовые мизансцены «по типу поведения каждого отдельного человека». В разговоре на совещании выяснилось, что некоторые не были согласны с таким методом. Так, многоопытный
4 При чтении отчета мы обратили внимание на то, что некоторые танцы в дальнейшем стали идти в 3-м, 4-м актах.
5 Лавровский Леонид Михайлович (1905-1967) — танцовщик, балетмейстер, с 19381944 — художественный руководитель балетной труппы Театра имени С.М. Кирова.
6 Штурмовщина — поспешная, бесплановая работа с целью наверстать упущенное.
Л. Леонтьев7 заявил: «Я категорически против того, чтобы дать массе индивидуальную игру. Это только несет неразбериху, толчею и базар, все те моменты, которые требуют большого напряжения» [4, л. 109]. Но мизансцены Н. Ани-симова продумывала и ставила не одна. Об этом несколько слов сказал Л. Лавровский: «Здесь [в сценах] она менее опытна, чем в танце. Это естественно. Мы часто встречаемся на репетициях, у нас есть общий язык» [4, л. 115 (об.)]. Как художественный руководитель Л. Лавровский, со своей стороны, помогал и опекал молодого постановщика.
Далее выступающие отмечали, что «творческий показ прошел очень удачно, в танцевальном и в драматургическом отношении это был образцовый спектакль (курсив мой. — И. П.)» [4, л. 93 (об.)]. Из стенограммы обсуждения удалось выявить большинство названий танцев, которые были показаны на просмотре. Номера мы расположили в соответствии с либретто К. Державина (1941): Танец хлопка; Танец Аракси и Авета; Гаянэ и Авет; вариация Армена; приезд Казакова; Танец ковровщиц (2 карт.); Колыбельная (2 карт.); Танец розовых девушек (5 карт.); Танец стариков (5 карт.); Гопак (5 карт.).
Партитура А. Хачатуряна богата мелодиями с красочной национальной основой. Н. Анисимова чутко улавливала армянские мотивы в музыке. Уже во время постановки только 1-го акта артисты заметили: «Работа идет совершенно необычная, .колорит движения, характер движения, стилистика движения необычн[ые] для нас» [4, л. 100]. В дальнейшем весь балет будет построен на народном танцевальном материале. Уже первые показанные номера отличались своеобразием и театральностью. Балетмейстер, прислушиваясь к музыке, активно использовала свой богатый танцевальный опыт, не забывая претворять его в характерный, созвучный армянским мелодиям, танец. Л. Лавровский в своем выступлении определил сразу: «У постановщика есть танцевальный язык, он свеж, он присущ ей, он не напоминает ничего виденного и переделанного. Это очень ценное основное качество, по которому можно определить, что это балетмейстер, а не сцепщик» [4, л. 115 (об.)]. Впоследствии Н. Анисимова писала, что «старалась пользоваться широконациональными штрихами и красками» [9, с. 58] как важным основным материалом, помогающим создавать хореографические образы.
Работа над балетом, действительно, была интересной и непривычной. Музыка вдохновляла, часто изумляла своим отчетливо национальным звучанием, которое требовало адекватного отображения в движениях. О танцевальном языке на совещании говорили многие. В процессе разговора был подмечен еще один немаловажный нюанс «относительно манеры, с которой держится масса —
7 Леонтьев Леонид Сергеевич (1885-1942) — выпускник Петербургского театрального училища (1903), советский артист, балетмейстер, педагог.
девушки, они держатся по манере старого классического балета» [4, л. 93 (об.)] Таким образом, сами участники показа отмечали: чтобы все воспринималось естественно, надо и в сценах между танцами вести себя проще.
На совещании были указаны конкретные сроки выпуска спектакля. Они существенно сдвинулись по отношению к установленным ранее. Директор Е. Радин определил их так: «Мы в этом году [1941] должны под рояль сдать второй акт и какие-то фрагменты, очень большие из других актов с тем, чтобы к сентябрю балет был бы закончен и в октябре [1941 года] его выпустить» [4, л. 90]. Отмечаем это особо, потому что в статье В. Юзефовича «Арам Хачатурян. Создание "Гаянэ"» сказано: «Премьера намечалась на конец июня 1941 года» [10, с. 47].
После показа и обсуждения просмотренного материала коллективу дали несколько дней отдохнуть от постановочных репетиций и осмыслить все сказанное в адрес исполнителей и постановщика. 14 июня 1941 года в театральной газете «За советское искусство» появляется статья З. Чупровой о возобновлении репетиций балета «Счастье». «Несколько дней тому назад балет приступил к репетициям третьей картины второго акта — "водопад", балета "Счастье". .Очень приятно, что с первой же черновой репетиции наши артисты стараются найти правильную линию поведения для дальнейшего раскрытия образа» [11, с. 1]. «Правильная линия поведения» была найдена исполнителями не только в отношении создания образов.
В этом же номере газеты наиболее сознательные танцовщицы дали соцобязательства и объявили соревнование по балету «Счастье». Артистки А. Блато-ва, А. Улитина, Т. Шмырова давали обещание повышать качество исполнения номера «Гопак», «не успокаиваясь на достигнутом», помогать друг другу в «усвоении стиля, характера и технической стороны номера», и далее, «соблюдать производственную дисциплину, т. е. репетировать в полную силу, полностью соблюдать все указания балетмейстера» [11, с. 3].
Солистка балета Т. Вечеслова предлагала свою помощь другим составам в разучивании партии Аракси8 и обещала «присутствовать на репетициях на следующий день после участия в спектакле» [11, с. 3]. Это действительно было серьезное решение и обещание, так как с дореволюционных времен существовало негласное правило для балерин и первых солистов об обязательном выходном дне после исполнения ими ответственной партии в балете.
Балетмейстер Н. Анисимова не отставала от коллег по цеху и, «желая ускорить сроки подготовки балета, обещает тщательно планировать репетиционную работу, ликвидировать практику коротких массовых репетиций длительностью менее часа и повысить самодисциплину на репетициях путем организации спокойной работы» [11, с. 3].
8 Аракси — подруга Гаянэ, переименованная позже в Нунэ.
Но этим благим намерениям не суждено было осуществиться. В конце статьи на первой странице газеты читаем, что «сцену "водопад" в этом сезоне закончить не удастся, т. к. с пятнадцатого числа до 24-го [июня 1941 года. — И. П.] репетиции по "Счастью" временно прекращаются из-за подготовительной работы к юбилею Е. М. Люком» [11, с. 3].
Так завершился начальный этап работы над балетом. Показ 1-го акта доказал право Н. Анисимовой на сочинение целого спектакля в стенах театра. Сложности, с которыми столкнулись постановщики, казались преодолимыми. К. Державин писал либретто, учитывая пожелания композитора, отвечающее требованиям времени. А. Хачатурян, со своей стороны, прислушивался к хореографу и либреттисту.
А потом была война. Она нарушила все планы. В первые месяцы и речи не могло быть о возобновлении каких-либо репетиций. Постепенно становилось понятно, что надо готовиться к эвакуации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Азаров Вс., Прицкер Д. Гаянэ (Премьера в Ленинградском театре оперы и балета имени С. М. Кирова) // Литература и искусство. 1943. № 3. 16 янв. С. 3.
2. Я был и буду всегда армянином. Из воспоминаний Арама Хачатуряна. // Ноев ковчег. 2020. № 5 (328), июль. URL: https://noev-kovcheg.ru/mag/2020-05/6976. html (дата обращения: 27.07.2021).
3. Анисимова Н. Солнечный спектакль // За советское искусство. 1940. 31 дек. С. 3.
4. Материалы по постановке балета «Гаянэ» музыка А. Хачатуряна (договора, переписка, докладные записки, протоколы совещаний 1940-1942 г.). Либретто балета // СПб ЦГАЛИ. Ф. 337. Оп. 1. Д. 199.
5. Из беседы Н. А. Анисимовой с А. А. Соколовым-Каминским // Личный архив А. А. Соколова-Каминского. 1976.
6. Б/а. Работа над балетом «Счастье» // За советское искусство. 1941. 4 февр. С. 6.
7. Анисимова Н. К постановке балета «Счастье» // За советское искусство. 1941. 15 март. С. 1.
8. «Гаянэ» // Нотная библиотека Мариинского театра (ОНФ ГАМТ). «Гаянэ». Автограф Карпова. №24760.
9. Анисимова Н. А. И характерный танец необходим! // Мастера балета — самодеятельности. М.: Искусство, 1973. Вып. 1. С. 58.
10. Юзефович В. Арам Хачатурян. Создание «Гаянэ» // Советский балет. 1983. № 5. Сент. - окт. С. 47.
11. Чупрова З. Репетиции балета «Счастье» // За советское искусство. 1941. 14 июня. С. 1.
REFERENCES
1. Azarov Vs., PriczkerD. Gayane* (Prem*era v Leningradskom teatre opery* i baleta imeni S. M. Kirova) // Literatura i iskusstvo. 1943. № 3. 16 yanv. S. 3.
2. Ya by*l i budu vsegda armyaninom. Iz vospominanij Arama Xachaturyana. // Noev kovcheg. 2020. № 5 (328), iyul*. URL: https://noev-kovcheg.ru/mag/2020-05/6976. html (data obrashheniya: 27.07.2021).
3. Anisimova N. Solnechny*j spektakl* // Za sovetskoe iskusstvo. 1940. 31 dek. S. 3.
4. Materialy* po postanovke baleta «Gayane*» muzy*ka A. Xachaturyana (dogovora, perepiska, dokladny*e zapiski, protokoly* soveshhanij 1940-1942 g.). Libretto baleta // SPb CzGALI. F. 337. Op. 1. D. 199.
5. Iz besedy* N. A. Anisimovoj s A. A. Sokolovy*m-Kaminskim // Lichny*j arxiv A. A. Sokolova-Kaminskogo. 1976.
6. B/a. Rabota nad baletom «Schast*e» // Za sovetskoe iskusstvo. 1941. 4 fevr. S. 6.
7. Anisimova N. K postanovke baleta «Schast*e» // Za sovetskoe iskusstvo. 1941. 15 mart. S. 1.
8. «Gayane*» // Notnaya biblioteka Mariinskogo teatra (ONF GAMT). «Gayane*». Avtograf Karpova. №24760.
9. Anisimova N. A. I xarakterny*j tanecz neobxodim! // Mastera baleta — samodeyatel*nosti. M.: Iskusstvo, 1973. Vy*p. 1. S. 58.
10. Yuzefovich V. Aram Xachaturyan. Sozdanie «Gayane*» // Sovetskij balet. 1983. № 5. Sent. - okt. S. 47.
11. Chuprova Z. Repeticii baleta «Schast*e» // Za sovetskoe iskusstvo. 1941. 14 iyunya. S. 1.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Пушкина И. А. — доц. каф. балетоведения; i.pushkina.spb@yandex.ru
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Pushkina I. A. — Ass. Prof. of the Ballet Science Chair; i.pushkina.spb@yandex.ru
