CC BY
107
МОНОГРАФИЯ В ЖУРНАЛЕ
УДК 27-9 ББК 86.37-3
И.И. ЕВЛАМПИЕВ НЕИСКАЖЕННОЕ ХРИСТИАНСТВО И ЕГО ПЕРВОИСТОЧНИКИ* ГЛАВА 3. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ФИЛИППА 3.1. Гордость быть христианином
Евангелие от Филиппа совсем не похоже на евангелие в буквальном смысле этого слова: здесь нет рассказа о жизни и страстях Христа, также невозможно признать все формулируемые в тексте религиозные суждения принадлежащими самому Иисусу. Это сочинение больше похоже на философский трактат, дающий свободную интерпретацию христианского учения. Хотя, возможно, в его основе лежал какой-то древний текст, содержащий аутентичные высказывания Иисуса; не исключено, что он был связан с ап. Филиппом, благодаря чему это имя появилось в названии трактата.
Наиболее похожими на оригинальные высказывания Иисуса Христа являются самые загадочные тезисы, оставленные в тексте без разъяснения: «Господь сказал ученикам: ... войдите в дом Отца, не берите же ничего в доме Отца и не выносите наружу» (Филипп 18)1; «Не пренебрегайте агнцем, ибо без него нельзя увидеть врата. Никто не сможет направиться к царю, будучи обнаженным» (27); «Те, которые заблуждаются, - те, которых породил Дух, и они заблуждаются из-за него. Поэтому одним и тем же Духом огонь зажигается и гаснет» (38); «Вера получает, любовь дает. Никто не сможет получить без веры, никто не сможет дать без любви. Поэтому, чтобы получить, мы верим, а чтобы воистину дать, (мы любим). Ибо, если некто дает без любви, нет ему пользы от того, что он дал» (45); «Сосуды стеклянные и сосуды глиняные появляются с помощью огня. Но сосуды стеклянные, если они разбиваются, создаются снова, ибо они появляются от дуновения. Сосуды же глиняные, если они разбиваются, уничтожаются, ибо появляются они без дуновения» (51); «Осел, ходя вокруг жернова, сделал сто миль, шагая, когда его отвязали, он находился все на том же месте. Есть люди, которые много ходят и никуда не продвигаются. Когда вечер
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 17-18-01168; Санкт-Петербургский государственный университет). Начало публикации см. вып. 4(52).
1 Здесь и далее текст Евангелия от Филиппа цитируется по изданию: Апокрифы древних христиан: исследования, тексты, комментарии / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС; Ин-т науч. атеизма; под ред. А.Ф. Окулова и др.; пер. М.К. Трофимовой. М.: Мысль, 1989. С. 274-295. (Далее в тексте ссылки на это издание даны в круглых скобках с указанием номера стиха).
настал для них, они не увидели ни города, ни села, ни творения, ни природы, ни силы, ни ангела. Напрасно несчастные трудились (52); «Господь сказал: Блажен тот, кто существовал до того, как он появился. Ибо тот, кто существует, был и будет» (57); «Не бойся плоти и не люби ее. Если ты боишься ее, она будет господствовать над тобой. Если ты полюбишь ее, она поглотит тебя, она подавит тебя» (62); «Есть одни - и не желают, и не могут. Другие же, если желают, нет им пользы, ибо они не сделали. Ибо то, что они желают, делает их грешниками. Но нежелание, - справедливость скроет их обоих: и отсутствие желания, и отсутствие дела» (64); «Те, кто облекутся совершенным светом, их не видят силы и не могут схватить их. Но облекутся светом в тайне, в соединении» (77); «Тот, кто раб против своей воли, - он сможет быть свободным. Но тот, кто стал свободным по милости своего господина и сам отдал себя в рабство, - он более не сможет быть свободным» (114); «Спросите нас о нем, ибо трудно его выпрямить. Как мы сможем выпрямить этого великого? Как он даст покой каждому?» (117).
Последнее высказывание особенно трудно для понимания и никак не связано с предшествующими и предыдущими фрагментами; единственный способ объяснить его присутствие в тексте - это признать, что оно было в исходном древнем собрании высказываний Иисуса, поэтому автору-составителю Евангелия от Филиппа невозможно было опустить его, несмотря даже на отсутствие в нем ясного смысла. Другие из приведенных высказываний могут быть каким-то образом интерпретированы, причем некоторые из них имеют параллели в Евангелии от Фомы и в Евангелии от Иоанна. Фрагмент (57) почти буквально повторяет высказывание (20) из Евангелия от Фомы: «Иисус сказал: Блажен тот, кто был до того, как возник». Фрагмент (62) отдаленно напоминает высказывание (116) из Евангелия от Фомы: «Иисус сказал: Горе той плоти, которая зависит от души; горе той душе, которая зависит от плоти». В одном месте Евангелия от Филиппа прямо цитируется известное высказывание Христа из Евангелия от Иоанна: «Логос сказал: Если вы познаете истину, истина сделает вас свободными» (Филипп 123). Как видим, здесь Христос назван Логосом, и это очень характерно для данного памятника, это определение используется здесь много раз. Совершенно очевидно, что Евангелие от Филиппа создавалось в то время, когда богословская концепция Христа-Логоса была уже вполне привычной. Впрочем, в тексте есть несколько фрагментов, напоминающих о классической форме евангелия, здесь Иисус Христос изображен в окружении своих учеников. Самые важные из этих фрагментов особенно подчеркивают роль Марии Магдалины, которая признается здесь любимой ученицей Иисуса. Поскольку это выглядит противоречащим всему тому, что мы узнаем об учениках Иисуса в канонических евангелиях, рассмотрим подробно эту тему.
Характерная черта Евангелия от Филиппа - это осознание резкого отличия христиан от евреев, от язычников и вообще от всех людей, не причастных христианству. Это свидетельствует о том, что евангелие было создано в то время, когда христианское движение уже оформилось и окрепло, в нем речь идет не столько о Христе и его жизни, сколько о той окончательной форме учения, которую оно приобрело по прошествию довольно большого времени после его смерти. Самое первое высказывание посвящено теме истинных людей, под которыми понима-
ются христиане: «Еврей создает еврея, и называют его так: прозелит. Но прозелит не создает прозелита: [люди истинные] таковы, каковы они [с самого начала], и они создают других, также людей [истинных]. Достаточно им появиться» (Филипп 1). Это высказывание заставляет поставить вопрос, который мы уже обсуждали в связи с Апокрифом Иоанна (раздел 2.3): является ли класс «избранных людей», достойных спасения, предопределенным от рождения или эти люди свободно выбирают свое предназначение и путь жизни? Кажется, что в приведенном высказывании речь идет именно о предопределении. Ведь выражение «еврей создает еврея» естественнее всего понимать как физическое рождение, и по аналогии то же самое утверждается по отношению к «людям истинным»: они таковы «с самого начала». Однако против такого понимания этого высказывания можно привести веские возражения. Во-первых, мы специально при цитировании данного фрагмента обозначили лакуны, которые в самом тексте не читаются, но были восстановлены издателями исходя из собственного понимания его смысла (ранее мы соответствующие обозначения опускали). В данном случае на это нужно указать, поскольку слова «с самого начала» отсутствуют в тексте и такое чтение предложено издателями; можно усомниться, что восстановление текста проведено правильно. Но даже если предположить, что чтение правильное, это все-равно не дает окончательного свидетельства в пользу того, что «истинные» люди являются таковыми от рождения. Ведь истинные люди - это люди духовные, поэтому создают они друг друга не физически, а духовно, т. е. через наставление и обучение, и их появление, о котором говорится в последнем предложении, - это результат духовного обращения на путь истины.
Такой смысл «избранности» подлинных христиан далее подтверждается многочисленными высказываниями. Уже в следующих фрагментах читаем: «Язычник не умирает, ибо он никогда не жил, чтобы он мог умереть. Тот, кто поверил в истину, начал жить, и он подвергается опасности умереть, ибо он живет. Со дня, когда пришел Христос, создан мир, украшены города, отброшено мертвое. Когда мы были евреями, мы были сиротами, у нас была только мать. Но когда мы стали христианами, у нас появились отец и мать» (4-6). Совершенно очевидно, что здесь имеется в виду радикальный перелом, произошедший в жизни всех людей, язычников и евреев, связанный с приходом Христа, который заставил всех изменить свою жизнь, встать на путь истинного спасения.
Об отличии избранных людей, «людей истинных», от всех остальных говорят приведенные выше фрагменты (51) и (52), в них опять есть некоторая неопределенность по поводу того, является ли избранность «людей истинных» делом свободного выбора или она определена от рождения. Но приведенное далее высказывание (114) уже однозначно говорит в пользу свободного выбора. В таком же смысле можно понять и следующее высказывание: «Не было также иудеев, происходивших от эллинов, пока существовал закон. И мы сами, мы произошли от иудеев, прежде чем стали христианами <далее текст испорчен и не поддается однозначному чтению - И.Е.>. Этот род истинным называется в мире» (102). Здесь уже не может быть сомнений в том, что «происхождение» «истинного рода» подразумевается в духовном смысле, поскольку невозможность происхождения иудеев от эллинов объясняется наличием иудейского закона, кото-
рый задает религиозную и духовную общности иудеев; точно так же и переход из иудеев в христиан можно понять в этом случае только в духовном, но не в физическом смысле.
В тексте Евангелия от Филиппа есть одно высказывание, которое на первый взгляд наиболее прямо свидетельствует о «родовой» определенности «людей истинных»: «Человек неба - многочисленнее его сыновья, чем у человека земли. Если сыновья Адама многочисленны, хотя они умирают, насколько более (числом) сыновья Человека Совершенного, те, которые не умирают, но порождаются постоянно» (Филипп 28). Однако внимательное прочтение этого фрагмента приводит к противоположному выводу. Обратим внимание на то, что здесь неявно присутствует рассмотренная в главе 2 древняя концепция происхождения человека, однако при этом она приведена в «усеченном» виде, не учитывает важные детали, присутствующие в подробной ее версии, изложенной в Апокрифе Иоанна. Ведь здесь «Человек неба», т. е. Первый Человек, созданный внутри Плеромы и являющийся бессмертным и совершенным, противопоставляется Адаму как «человеку земли». Но это полностью разрушает концепцию Апокрифа Иоанна, где самое главное - это сочетание в Адаме образа Небесного Человека и земного тела, созданного архонтами из несовершенного земного вещества. Ясно, что никакой земной человек не может считать себя происходящим непосредственно от Небесного Человека, мы все связаны с этим Небесным Человеком только через свое происхождение от Адама. Означает ли это, что автор или авторы Евангелия от Филиппа не знали Апокрифа Иоанна и изложенной там концепции происхождения человека? Это предположение выглядит абсолютно невероятным. Есть только одно естественное объяснение такому «небрежному» обращению с известной концепцией, составляющей неотъемлемую часть христианского мировоззрения: в Евангелии от Филиппа основные понятия этой концепции используются в сугубо метафорическом смысле, так что «Человек неба» и Адам как «человек земли» - это метафоры тех людей, которые либо глубоко приняли христианское благовестие и обратились на путь истины и спасения, либо отвернулись от этого пути и предпочли жить по законам «мира сего», в подчинении у его правителей, Демиурга-Ялдаба-офа и архонтов. Духовный и свободный способ «порождения» истинных людей явно подчеркнут последней фразой о том, что они «порождаются постоянно». Безусловно, здесь имеется в виду духовное, а не физическое порождение, т. е. термин «рождение» берется в переносном, а не в буквальном смысле.
Таким образом, нет никаких оснований для утверждений о каком-то «расизме» гностического христианства, соответствующие обвинения основаны только на нежелании правильно понять главные принципы достаточно сложного учения первых христиан, а также на слишком доверчивом отношении читателей и исследователей к мнению ортодоксальных борцов с ересями, которые очень часто не излагали учение «гностиков», а возводили на них откровенную клевету.
Важное уточнение смысла «порождения» истинных людей, т. е. подлинных христиан, дают фрагменты (31) и (32), в которых поясняется тот духовный способ, которым одни истинные люди «рождают» других: «Все те, кто порождаются в мире, порождаются благодаря природе, и некоторые - благодаря Духу. Те,
кто порождаются благодаря ему... <часть текста утрачена - И.Е> к человеку, ибо они питаются от обещания места наверху. Тот, кто питается из уст, и, если бы слово выходило оттуда, он стал бы питаться из уст и он стал бы совершенным. Ибо совершенные зачинают от поцелуя и рождают. Поэтому мы также целуем друг друга, зачиная от благодати, которая есть в нас, в одних и в других». Все это рассуждение является естественным развитием важного тезиса Иисуса из Евангелия от Иоанна: «...истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Ин. 3:5-8). Христос говорит о Духе как об объективной реальности, существующей в нашем мире и, вроде бы, независимой от человека, однако странно выглядит упоминание «голоса» Духа; непонятно, каким образом звучит этот голос и кто его источник. В Евангелии от Филиппа именно эта неясность получает уточнение: Дух говорит через людей, принявших его, он не независим от людей, а существует в них, через них действует в мире; его «голос» звучит из уст его носителей, и именно этим голосом они «зачинают» и «рождают» (в метафорическом смысле) новых духовных людей.
Эта мысль вполне согласуется и с важным местом в Апокрифе Иоанна. Когда Христос объясняет Иоанну, каким образом может спастись человек третьей «категории», в котором силен «дух обманчивый», но который все-таки не потерял окончательно путь истины, он говорит: «Эта душа должна следовать за другой, в которой есть Дух жизни. Она спасена через него» (Апокриф Ин. 27:16-20). Здесь также имеется в виду необходимость принять Дух жизни от другого человека, обладающего им; видимо, это принятие осуществляется через «голос» и «слово», т. е. через принятие духовного человека в качестве Учителя, подобного Иисусу.
Можно заметить важное различие между Евангелием от Иоанна и Евангелием от Филиппа в оценке количества духовных людей, людей истины, в мире. В Евангелии от Иоанна Иисус постоянно сетует на то, что даже его ученики не понимают его и не следуют за ним, т. е. не являются духовными людьми, не совершили «рождение свыше». Только сам Христос предстает таким человеком, пребывающим в трагическом одиночестве. Голгофа в определенном смысле выступает символом этого одиночества и непонимания. Парадоксально, что и синоптические евангелия дают такой же точно образ одинокого пророка, которого не понимают его ближайшие ученики (и это частично объясняет его странную грубость по отношению к ним)2.
В Евангелии от Филиппа мы видим совсем иную картину. Можно сказать, что здесь выражена гораздо более оптимистическая точка зрения на человека, чем в новозаветных евангелиях. Хотя Иисуса уже нет с людьми, его наследие было понято и принято ими, оно помогло объединиться тем, кто сумел «родиться свыше», кто стал духовными людьми, оно помогает присоединиться к этому духовному единству все новым и новым уверовавшим, встающим на путь спасения.
2 См.: Мф. 17:17, Лк. 9:41; Мк. 8:33.
В некоторых высказываниях этого евангелия проступает очевидная гордость своей причастностью к избранным людям, к истинным христианам: «Благодаря Духу святому мы порождены. Но возрождены мы Христом в обоих. Мы помазаны в Духе. Когда мы родились, мы соединились» (Филипп 74). Здесь речь идет именно о том «рождении свыше», о котором говорил Христос в Евангелии от Иоанна. Это рождение соединило людей в их избранности; они понимают свое преемство от Христа и знают, как осуществляется присоединение к кругу избранных. Мы находим в тексте указание на систему таинств, причастие к которым необходимо для вхождения в христианскую общину: «Помазание выше крещения. Ибо благодаря помазанию мы были названы христианами, (а) не благодаря крещению. И Христос был (так) назван благодаря помазанию. Ибо Отец помазал Сына и Сын помазал апостолов, а апостолы помазали нас. Тот, кто помазан, обладает всем, он обладает воскресением, светом, крестом, Духом святым. Отец дал это ему в чертоге брачном; он получил (это)» (Филипп 5); «Чаша молитвы содержит вино, она содержит воду, служа символом крови, над которой совершают евхаристию. И она наполняется Духом святым. И она принадлежит полностью совершенному человеку. Когда мы выпьем это, мы получим совершенного человека» (Филипп 100).
В то же время истинные христиане, о которых повествует Евангелие от Филиппа, ясно осознают, что их религиозные представления резко отличаются от тех, которые оформились в ортодоксальную традицию, в нескольких местах угадывается достаточно явная полемика с этой традицией. Наиболее заметна она в высказывании, касающемся происхождения Иисуса Христа; здесь автор евангелия резко возражает против представления о непорочном зачатии: «Некоторые говорили, что Мария зачала от Духа святого. Они заблуждаются. Того, что они говорят, они не знают. Когда (бывало, чтобы) женщина зачала от женщины? Мария - дева, которую сила не осквернила. Она - великая анафема для иудеев - апостолов и (мужей) апостолических. Эта дева, которую сила не осквернила, - чиста, осквернились силы. И Господь не сказал бы: Отец мой, который на небесах, - если бы у него не было другого отца, но сказал бы просто: Отец мой» (17). В этом фрагменте важно отметить несколько моментов. Во-первых, он очевидно использует древнюю традицию понимания Бога-Отца и процесса порождения им божественного мира, изложенную в Апокрифе Иоанна; здесь Дух святой понимается как женское начало, т. е. как Первая мысль, как Пронойа-Барбело. Во-вторых, и это самое главное, здесь Иисус признается обычным человеком, который имел земного отца и появился на свет обычным образом; тот факт, что он имел второго Отца на небесах, свидетельствует только о том, что он осуществил то «рождение свыше», к которому призывал всех людей. Также можно угадать в этом изложении упоминавшуюся выше концепцию, согласно которой в человека Иисуса снизошел Небесный Человек Христос и произошло это в акте крещения Иисуса Иоанном; это означает, что Иисус Христос как Богочеловек родился только в этот момент. Ведь даже ранние рукописи Евангелия от Луки передают слова Бога, прозвучавшие в момент крещения Иисуса на Иордане, в следующей форме: «Ты Сын Мой, сегодня Я родил тебя» (а не в канонической форме «Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благово-
ление!» (Лк. 3:22; Мк. 1:11)), т. е. эта гностическая концепция была отражена даже в первых версиях синоптических евангелий3. При этом не очень ясны высказывания о Марии как деве. Возможно, с помощью этого термина обозначается не «девственница», а «молодая женщина», как это имеет место в соответствующем месте Ветхого Завета, которое было неправильно понято ортодоксальными интерпретаторами, сочинившими историю о непорочном зачатии. В-третьих, в середине фрагмента признается, что Мария - это «великая анафема» для апостолов, что можно понять как противопоставление позиции автора Евангелия от Филиппа тому, что утверждали апостолы, от которых автор дистанцируется, как от основателей ортодоксальной традиции. Хотя в данном случае присутствует определенная двусмысленность, если учесть, что в высказывании (95), процитированном выше, апостолы, наоборот, признаются законными преемниками Иисуса Христа, через которых все христиане получили его дары.
Проблема отношения гностического христианства к апостолам особенно интересна, она помогает яснее увидеть суть его противостояния ортодоксальной традиции. Как мы уже говорили, даже в синоптических евангелиях присутствует мотив непонимания апостолами Иисуса Христа. Однако на протяжении столетий интерпретаторы евангелий и богословы пытались преуменьшить смысл и значение этого непонимания и, наоборот, настаивали на том, что после смерти Христа все его ближайшие ученики стали ревностными проводниками его благой вести, которую они якобы абсолютно правильно поняли. При этом, конечно, из двенадцати учеников Иисуса только несколько признавались особенно значимыми и влиятельными и только про них сохранилась какая-то информация, позволяющая оценить их вклад в развитие христианской церкви и ее учения. О большей части апостолов мы ничего не знаем, кроме их имен.
3.2. Мария Магдалина и Иуда против Петра и Павла
В ортодоксальной традиции особенным уважением пользовались авторы евангелий - Матфей и Иоанн (хотя их авторство, как мы говорили, подвергается обоснованному сомнению), а также апостол Петр, который стал основателем христианской церкви. Не отрицалась в ортодоксальной традиции и первостепенная роль ап. Павла, хотя это, скорее всего, было обусловлено невозможностью принизить значение этой центральной фигуры раннего христианства; ведь наследие Павла доставляло бесконечные проблемы ортодоксальному богословию.
В гностической традиции акценты были расставлены совершенно по-другому. Только фигура Иоанна занимала столь же существенное или даже еще более важное место, поскольку авторство двух ключевых памятников по традиции приписывалось этому апостолу (что вряд ли было правдой) - Евангелия от Иоанна и Апокрифа Иоанна. Наследие ап. Павла гностическая традиция с гораздо большим правом, чем ортодоксальная, считала своим, об этом уже говорилось в главе 1. Известно, что именно на интерпретации Посланий ап. Павла
3 См.: Эрман Б. Искаженные слова Иисуса. Кто, когда и зачем правил Библию. М., 2009. С. 217-223.
(в их исходной неискаженной версии) основывался в разработке своего учения Маркион; затем это наследие использовали самые разные формы павликианс-кой ереси. Кроме того, два важнейших христианских памятника, не признаваемых ортодоксией, носят имена апостолов Фомы (брата Иисуса) и Филиппа.
Однако наиболее сложная и интригующая история связана с именами Марии Магдалины и Иуды Искариота. Первостепенное значение этих учеников Христа следует уже из того, что два древних евангелия, вероятно созданных раньше их синоптических аналогов (в начале II в.), носят их имена - Евангелие от Марии и Евангелие Иуды. Весь комплекс сведений об этих учениках Иисуса Христа, который имеется в наши дни, заставляет полностью пересмотреть их оценку и признать их традиционные образы абсолютно ложными, нарочито искаженными в многовековой церковной традиции - именно для того, чтобы затемнить их значение в рамках подлинного, неискаженного христианства.
Особенно очевидно это в отношении Марии Магдалины, здесь самым важным источником является как раз Евангелие от Филиппа, где читаем: «София, которая называется бесплодной, - мать ангелов. И спутница [Сына - это Мария] Магдалина. [Господь любил Марию] более [всех] учеников, и он [часто] лобзал ее [уста]. Остальные [ученики, видя] его [любящим] Марию, сказали ему: Почему ты любишь ее более всех нас? Спаситель ответил им, он сказал им: Почему не люблю я вас, как ее?» (Филипп 55). Хотя текст сильно поврежден и можно усомниться в правильности восстановления лакун издателями, общий смысл понятен: Христос признает Марию своей любимой ученицей.
О том, что Мария Магдалина была любимой ученицей Христа, мы узнаем также из Евангелия от Марии. Сначала об этом говорит Петр: «Петр сказал Марии: "Сестра, ты знаешь, что Спаситель любил тебя больше, чем прочих женщин. Скажи нам слова Спасителя, которые ты вспоминаешь, которые знаешь ты, не мы, и которые мы и не слышали? Мария ответила и сказала: "То, что сокрыто от вас, я возвещу вам это"»4. Далее мы узнаем, что воскресший Христос явился впервые именно Марии и открыл ей самые важные элементы своего учения. Когда она заканчивает рассказывать апостолам о том, что ей поведал Христос, между слушающими возникает спор о том, можно ли верить Марии. Андрей и Петр высказывают сомнение в правоте ее рассказа, но Левий, возражая им, напоминает, что Христос всегда считал Марию своей любимой ученицей. «Андрей же ответил и сказал братьям: "Скажите-ка, что вы можете сказать по поводу того, что она сказала. Что касается меня, я не верю, что Спаситель это сказал. Ведь эти учения суть иные мысли'.'Петр ответил и сказал по поводу этих самых вещей. Он спросил их о Спасителе: "Разве говорил он с женщиной втайне от нас, неоткрыто? Должны мы обратиться и все слушать ее? Предпочел он ее более нас?" Тогда Мария расплакалась и сказала Петру: "Брат мой Петр, что же ты думаешь? Ты думаешь, что я сама это выдумала в моем уме или я лгу о Спасителе?" Левий ответил и сказал Петру: "Петр, ты вечно гневаешься. Тгперь я вижу тебя состязающимся с женщиной как противники. Но если Спаситель счел ее достойной, кто же ты, что-
4 Евангелие от Марии // Апокрифы древних христиан: исследования, тексты, комментарии. С. 325-326 (пер. М.К. Трофимовой).
бы отвергнуть ее? Разумеется, Спаситель знал ее очень хорошо. Вот почему он любил ее больше нас. Лучше устыдимся! И облекшись совершенным человеком, удалимся, как он велел, и проповедуем евангелие, не ставя другого предела, ни другого закона, кроме того, что сказал Спаситель"»5.
Весьма большую роль Мария играет (наряду с Матфеем и Иудой) также в Беседе Спасителя - еще одном гностическом памятнике, имеющем форму евангелия, который некоторые исследователи считают созданным раньше синоптических евангелий6.
Интересно, что в процитированном фрагменте из Евангелия от Марии ап. Петр высказывает сомнение в искренности Марии, т. е. он, по существу, пытается принизить значение ее рассказа, ведь она говорит о том, что именно ей воскресший Христос открыл самые глубокие и таинственные стороны своего уче-ния7. Неслучайность такого отношения главного апостола ортодоксальной традиции к Марии Магдалине, выступающей в качестве главной выразительницы первоначального, подлинного христианства, подтверждается в финальном фрагменте Евангелия от Фомы: «Симон Петр сказал им: Пусть Мария уйдет от нас, ибо женщины недостойны жизни. Иисус сказал: Смотрите, я направлю ее, дабы сделать ее мужчиной, чтобы она также стала духом живым, подобным вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в царствие небесное» (Фома 118). Содержательную сторону суждения Иисуса мы рассмотрим ниже, а пока отметим достаточно резкое (если не грубое) отношение Петра к Марии, которое, видимо, имело место в реальности и которое представляет собой важное свидетельство противостояния двух форм интерпретации учения Иисуса уже в среде его ближайших учеников.
Обращаясь к каноническим евангелиям и к каноническому образу Марии Магдалины, нужно прежде всего констатировать поразительные подмены и подтасовки, присутствующие в описаниях загадочной ученицы Христа; многое из того, что утверждается о ней, настолько не соответствует объективным данным, что заставляет признать имеющиеся искажения сознательными, произведенными в ортодоксальной традиции ради откровенной дискредитации важнейшего персонажа евангельской истории. Внимательно прочитав текст канони-
5 Евангелие от Марии // Апокрифы древних христиан: исследования, тексты, комментарии. С. 327-328.
6 См.: Koester H. Gnostic Writings as Witnesses for the Development of the Sayings Tradition // The Rediscovery of Gnosticism. Vol. I. The School of Valentinus. Proceedings of the International Conference on Gnosticism at Yale, New Heaven, Connecticut, March 28-31, 1978. Leiden, Brill, 1980. IP 243-244.
7 Дошедший до нас неполный текст Евангелия от Марии является коптским переводом исходного греческого текста, однако в ХХ в. был найден небольшой фрагмент греческого варианта того же самого евангелия. Он явно передает более раннюю версию памятника, в этом раннем фрагменте из самого конца евангелия (см. приведенную цитату) только Левий (защищавший Марию от Петра) идет проповедовать людям истины, открытые Иисусом Марии, т. е. конфликт между Петром и Марией приобретает характер окончательного разрыва и касается самого принципиального момента — сущности учения Иисуса (см.: Эрман Б. Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах. М., 2009. С. 345, 373).
ческих евангелий, нетрудно сделать вывод, что до распятия и смерти Христа о Марии Магдалине говорится только один раз и только в одном евангелии - в Евангелии от Луки: «После сего Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие, и с Ним двенадцать, и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим» (Лк. 8:1-3). Ничего, кроме сообщения о том, что Мария Магдалина была исцелена Иисусом и из нее были изгнаны семь бесов, мы о ее жизни не знаем. Известный образ Марии как кающейся грешницы, даже проститутки, ничего общего не имеет с реальностью. Его нелепость следует из совершенно недвусмысленного упоминания в процитированном выше фрагменте из Евангелия от Луки того факта, что три женщины, следовавшие за Иисусом, «служили Ему имением своим», т. е. помогали ему материально. Это означает, что они принадлежали к состоятельному сословию, для представительниц которого занятие проституцией было немыслимо. Этот нарочито негативный образ появился тогда, когда к образу Марии Магдалины были присоединены истории еще двух женщин, упоминаемых в евангелиях, - грешницы, омывшей ноги Иисуса и помазавшей его миром (Лк. 7:37-38; в четвертом евангелии уточняется, что это Мария, сестра Лазаря, воскрешенного Иисусом: Ин. 11:2), и безымянной женщины, обвиненной в прелюбодеянии, которую Иисус спас от побития камнями (Ин. 8:3-11), причем достоверно известно, кто и когда впервые предложил «теорию» о том, что эти истории относятся к Марии Магдалине, - это папа Григорий Великий (540-604)8.
Не может быть сомнений в том, что «теория» Григория Великого имела весьма определенную цель; католической церкви крайне необходимо было сделать Марию Магдалину «закоренелой» грешницей, ведь это на многие столетия определило отношение к ней: конечно, она - преданная ученица Христа, но одновременно - особа, достойная только высокомерного сочувствия (за грехи и за раскаяние), а вовсе не того серьезного отношения, которое верующие оказывали главным ученикам Христа - Петру, Павлу, Иоанну, Матфею.
На деле же все свидетельствует в пользу того, что Мария Магдалина действительно была самое верной и самой глубокой ученицей Иисуса и именно ее он выделял из всех своих учеников, признавая, что только она во всей полноте понимает его учение. Свидетельство Евангелия от Филиппа в этом контексте имеет первостепенное значение, как единственное прямое доказательство этого важнейшего факта. Первостепенная роль Мария в двух других древних текстах из библиотеки Наг-Хаммади - в Евангелии от Марии и в Беседе Спасителя - дает дополнительное подтверждение утверждению о том, что она была главным персонажем всей земной истории Иисуса Христа.
Еще более веско особая роль Марии прописана в одном из самых известных и объемных гностических памятников - в трактате Пистис София (Вера Премудрость, в русском переводе А. И. Еланской). Поскольку он является достаточно поздним сочинением (конец II в.), в нем отражено уже не реальное положение Марии
8 Там же. С. 270-271.
среди последователей Христа, а принятая в раннехристианских кругах легенда о ней. Поняв эту легенду, мы лучше поймем, почему папа Григорий Великий отважился на очевидное святотатство: «подменил» образованную интеллектуалку и возвышенную последовательницу Христа, глубоко воспринявшую самые сложные положения нового религиозного учения, примитивной грешницей, занимающейся постыдным занятием и достойной только презрительного сочувствия.
В Пистис Софии Христос подробно излагает гностическое представление о структуре мироздания, о судьбе человека в мире и о пути спасения; и на первом плане среди тех, к кому он обращаетс, находится Мария и Иоанн: «Но Мария Магдалина и Иоанн девственник будут выше всех Моих учеников»9. При этом Мария представлена как человек, который уже усвоил самые главные принципы Гнозиса, поэтому она уверенно дополняет рассказ Христа, демонстрируя свои знания. В одном месте трактата Христос обращается к Марии и просит ее рассказать, что она поняла из его учения: «Мариам <Мария> блаженная, та, которую Я исполню Таинствами всеми, принадлежащими выси, говори откровенно, потому что ты - та, сердце которой устремлено к Царству небес более всех твоих братьев»10. После того, как Мария кратко рассказывает, что она поняла из учения Христа, он заключает: «Превосходно, Мария, ты блаженна более женщин всех, которые на земле, потому что ты станешь плеромой всех плером и свершением всех свершений»11. Далее Христос говорит о Марии Магдалине, что она «чистая духовная Мария»12, а также, что она «Мария блаженная, эта, которая унаследует все Царство света»13.
Интересно, что в Пистис Софии повторяется ситуация противостояния Петра и Марии Магдалины, при том что Петр в целом играет достаточно незначительную роль и редко появляется в тексте. В самом начале трактата он возмущается, что Мария оттесняет его и других учеников на второй план: «Мой Господь, мы не сможем (более) терпеть эту женщину, что она занимает наше место и не дала никому из нас говорить, но говорит много раз»14. Дальше сама Мария признается Христу, что боится Петра, поскольку знает о его ненависти к ней: «Мой Господь, мой ум разумен во всякое время, чтобы я выступала вперед всякий раз и излагала толкование слов, которые она <Пистис София> сказала, но я боюсь Петра, потому что он угрожает мне и ненавидит наш род»15. В конце трактата Петр снова не выдерживает и с раздражением требует, чтобы Мария отошла от Христа и дала и другим ученикам беседовать с ним: «Мой Господь, пусть женщины перестанут спрашивать, чтобы и мы тоже спрашивали»16.
9 См.: Вера Премудрость (Pistis Sophia) // Премудрость Иисуса Христа. Апокрифические беседы Иисуса Христа с учениками. С. 112 (пер. А.И. Еланской).
10 Там же. С. 19.
11 Там же. С. 20.
12 Там же. С. 99.
13 Там же. С. 63.
14 Там же. С. 33.
15 Там же. С. 82.
16 Там же. С. 175.
Таким образом, не вызывает никаких сомнений тот факт, что противостояние двух интерпретаций учения Иисуса Христа возникло еще внутри сообщества учеников Иисуса и особенно ясно обозначилось через противостояние Марии Магдалины и Петра. Но именно поэтому наступление ортодоксальной традиции на верных духовных наследников Иисуса непременно должно было сопровождаться дискредитацией Марии Магдалины; это и было проделано папой Григорием Великим. Откровенность подлога, который был совершен в отношении евангельских (!) текстов, наглядно свидетельствует о беспринципности, которую проявляли деятели церкви в борьбе со своими идейными противниками. Но одновременно это показывает и степень опасности, которую представляла Мария Магдалина для господства церкви: ее привлекательный и очень возвышенный образ нужно было любой ценой исказить и принизить, чтобы воспрепятствовать сохранению в последующих поколениях подлинного образа и подлинного учения самого Иисуса Христа. Но в конце концов, даже совершив грубую подмену, даже превратив Марию Магдалину в примитивную проститутку, церковь не смогла полностью стереть память о ее роли в христианстве. Восстановить ее подлинный образ и ее значение в формировании великого христианского учения еще предстоит будущим исследователям, но произойдет это только тогда, когда мы наконец признаем существующую историю раннего христианства полностью сфальсифицированной, ничего общего не имеющую с реальным ходом событий.
Хотя утверждения о том, что Мария была любимой ученицей Иисуса и именно ей он поведал самое главное из своего учения, содержатся только в апокрифических евангелиях, они выглядят вполне правдоподобно еще и потому, что имеют подтверждение в евангелиях, входящих в Новый Завет. Это подтверждение является косвенным, тем не менее при внимательном отношении оно ведет к чрезвычайно важным выводам, по сути переворачивающим наше понимание раннего христианства. Здесь нужно обратиться к самому главному эпизоду евангелий - к истории распятия, смерти и воскресения Иисуса Христа. Если о роли Марии Магдалины в земной истории Христа сказано только один раз в Евангелии от Луки, то о ее значении как человека, который первым принес весть о воскресении Иисуса, свидетельствуют три из четырех канонических евангелия. Здесь очевидным образом передано противостояние Марии всем ученикам Христа, ее превосходство над всеми учениками и проступает несомненная историческая истина, которую не удалось ни замолчать, ни исказить, как бы этого ни хотелось ортодоксальным идеологам.
Все четыре евангелия единодушны в том, что ученики-апостолы покинули Иисуса перед его распятием, его страдания на кресте и смерть наблюдали только несколько женщин, среди которых была Мария Магдалина - именно ее упоминают все четыре евангелия, хотя относительно других женщин информация различается. В Евангелии от Марка читаем самое подробное описание: «Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим» (Мк. 15:40-41). Очень похожее описание содер-
жится в Евангелии от Матфея: «1км были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых» (Мф. 27:55-56). В Евангелии от Луки описание наиболее лаконично: «Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это» (Лк. 23:49). Здесь имя Марии Магдалины не приведено, но дана ссылка на женщин, «следовавших за Ним из Галилеи», эти женщины упомянуты в более раннем фрагменте того же евангелия (Лк. 8:1-3). Наконец, в Евангелии от Иоанна указывается, что только три женщины присутствовали при распятии: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клео-пова, и Мария Магдалина» (Ин. 19:25).
Но еще более важно, что после погребения Иисуса именно Мария Магдалина приходит на третий день к его гробу и обнаруживает, что он пуст. Вновь особенно подробное описание в данном случает дает Евангелие от Марка: «По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам. И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись. Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов» (Мк. 16:1-9). Затем описывается, как воскресший Христос является своим одиннадцати ученикам и заповедует им идти по миру и проповедовать «Евангелие всей твари» (Мк. 16:15).
Стихи 16:9-20 в этом евангелии (в том числе, стих о явлении Иисуса Марии Магдалине) большинством объективных исследователей признаются позднейшим добавлением (этого окончания нет в двух древнейших рукописях еванге-лия)17; если не учитывать этот текст, Мария Магдалина оказывается последним действующим лицом евангелия: оно заканчивается тем, что Мария видит пустой гробницу, в которую поместили тело Иисуса.
Свидетельство Евангелия от Матфея весьма близко к тексту Евангелия от Марка, только оно, в соответствии с общей тенденцией этого позднего евангелия, расцвечено сказочными (и совершенно недостоверными) деталями: «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые; Ангел же, обратив речь к
17 См.: Эрман Б. Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах. С. 93-95; Эрман Б. Искаженные слова Иисуса. Кто, когда и зачем правил Библию. С. 98-102.
женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь - Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь, и пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите. Вот, я сказал вам. И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его. Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня» (Мф. 28:1-10). Здесь Мария Магдалина не только первой узнает, что гроб пуст, но и первая встречает воскресшего Иисуса.
В Евангелии от Луки рассказана существенно иная история: «В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они <женщины> ко гробу, и вместе с ними некоторые другие; но нашли камень отваленным от гроба. И, войдя, не нашли тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, сказали им: что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть. И вспомнили они слова Его; и, возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати и всем прочим. То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, мать Иакова, и другие с ними, которые сказали о сем Апостолам. И показались им слова их пустыми, и не поверили им. Но Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему» (Лк. 24:1-12). Далее говорится о том, что воскресший Иисус явился двум ученикам, шедшим по дороге в Эммаус, но не был узнан ими, и только потом явился всем одиннадцати апостолам и был признан ими. Только в этом евангелии нет утверждения, что Мария Магдалина была первой, кто встретил воскресшего Иисуса.
Самое сложное и загадочное описание мы находим в Евангелии от Иоанна: «В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба. Итак, бежит и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого любил Иисус, и говорит им: унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его. Тотчас вышел Петр и другой ученик, и пошли ко гробу. Они побежали оба вместе; но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый. И, наклонившись, увидел лежащие пелены; но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал. Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых. Итак ученики опять возвратились к себе. А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус
говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! -что значит: Учитель! Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему. Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа и что Он это сказал ей» (Ин. 20:1-18).
Любой человек, прочитавший это описание, почувствует в нем какую-то несуразность; при более внимательном рассмотрении можно заметить, что в этом фрагменте явно присутствует редакторская вставка, сделанная с целью приуменьшить значение Марии Магдалины в самом главном элементе христианской религии - в признании воскресения Христа. Нетрудно видеть, что в трех синоптических евангелиях последовательность событий, при всех разночтениях в деталях, примерно одинакова: Мария Магдалина вместе с другими женщинами приходит к гробнице Иисуса и находит ее пустой, причем сразу же они получают от ангела (или двух ангелов в образе мужей в Евангелии от Луки) объяснение этого события - Иисус воскрес. В Евангелии от Иоанна эта цельная история разрывается на две части и в середине изображено, как Мария Магдалина бежит к ученикам Иисуса (Петру и Иоанну) сообщить о том, что она обнаружила гроб пустым. Ученики приходят к гробнице и удостоверяют этот факт, причем нам зачем-то скрупулезно сообщают, что первым добежал до гробницы Иоанн («другой ученик»), и только потом - Петр, но внутрь гробницы первым вошел Петр, и только потом - Иоанн. Но самое странное, что затем ученики возвращаются назад, словно потеряв интерес к пустому гробу Христа, и история продолжается без их участия. Теперь оказывается, что у гроба стоит и плачет Мария, хотя раньше нам не сообщалось, что она вместе с Петром и Иоанном вернулась к месту захоронения Иисуса. Когда она заглядывает внутрь гробницы, она, в отличие от апостолов, которые видели только пелены Иисуса, видит двух ангелов, которые сообщают ей о воскресении ее Учителя. А затем и он сам является перед ней.
Все несообразности рассматриваемого фрагмента получают объяснение, если предположить, что история явления двух апостолов к пустому гробу - от слов «Итак, бежит и приходит к Симону Петру и к другому ученику...» до слов «Итак ученики опять возвратились к себе» - является поздней вставкой; ее устранение делает повествование гораздо более логичным и, что самое наглядное, совпадающим по структуре с соответствующими описаниями синоптических евангелий. Некоторая проблема возникает только с Евангелием от Луки, где в конце описания истории воскресения Петр после сообщения Марии, как в Евангелии от Иоанна, бежит к гробу и убеждается, что он пуст. Однако здесь это происходит после завершения рассказа о Марии Магдалине, после того, как Мария узнала от мужей-ангелов о воскресении Христа; поэтому, даже если это позднейшая добавка (что весьма вероятно), она не нарушает цельности всего рассказа.
Предположение о наличии вставки, повествующей о том, как два апостола убедились в исчезновении тела Христа, удовлетворительное с текстологической точки зрения, не вполне удовлетворительно с точки зрения содержания соответствующего фрагмента Евангелия от Иоанна. Вставка сделана, конечно же,
для того, чтобы повысить роль апостолов, которые совместно с Марией Магдалиной обнаруживают исчезновение тела Христа. Но ведь важно не само исчезновение тела, а факт воскресения, ученики же поспешно уходят от пустого гроба, и воскресший Иисус вновь, как и в других евангелиях, является одной Марии Магдалине! Такая очевидная непоследовательность редакторской правки - явно направленной на придание большего значения двум апостолам и одновременно не доходящей до того, чтобы приписать им первую встречу с воскресшим Иисусом - может иметь только одно естественное объяснение. Видимо, тот факт, что именно Мария Магдалина первая встретила воскресшего Учителя и говорила с ним, был настолько известен в кругу первых христиан и настолько бесспорен, что при всем их желании ортодоксальные редакторы евангелий не могли «исправить» его в пользу других учеников Христа.
Впрочем, явные нестыковки в тексте рассматриваемого фрагмента из Евангелия от Иоанна могут иметь еще одну причину, помимо отмеченной. Одна из загадок евангелия связана с фрагментами, в которых говорится о «любимом ученике» Иисуса Христа. Дело в том, что упоминаемый в евангелии «любимый ученик» Иисуса (иногда он назван «другим учеником») нигде не назван по имени, хотя в заключительной (21-й) главе он обозначен как автор евангелия. В церковной традиции считается, что этим любимым учеником является апостол Иоанн, причем тот факт, что он не назван по имени, признается веским свидетельством его авторства; действительно, описывая жизнь Иисуса, Иоанну в силу его природной скромности было трудно вести повествование от своего имени или даже просто упоминать его, поэтому он якобы использует такой косвенный оборот для рассказа о себе самом (хотя трудно признать скромным человека, который постоянно выделяет себя как «любимого ученика»).
Однако, как уже говорилось выше (см. главу 1), современные исследователи практически единодушны во мнении, что апостол Иоанн не мог быть автором самого сложного и философски нагруженного текста Нового Завета. Поэтому возникло предположение, что под «любимым учеником» нужно понимать кого-то другого18. Ключевую роль в разрешении этой проблемы имеют как раз два фрагмента, где появляется Мария Магдалина: рассмотренный нами выше, повествующий о воскресении Христа, и более ранний, рассказывающий о распятии. В этом более раннем фрагменте говорится о тех, кто присутствовал при распятии: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин. 19:25-27). В первой фразе перечислены присутствующие при распятии, это три женщины, и кажется, что этот список исчерпывает всех, кто был там. Но следом за этим Иисус с креста обращается к «любимому ученику» и доверяет ему свою мать. Если «любимый ученик» - это Иоанн, возникает естественный вопрос: почему он не был назван в числе стоящих у креста? Ни в одном из других канонических евангелиях не указано, что кто-то из апостолов присутство-
18 Cm.: Brown R. E. The Community of the Beloved Disciple. New York, 1979. E 22-31.
вал при распятии, поэтому естественно предположить, что и здесь под любимым учеником имеется в виду не Иоанн. Но тогда остается только один вариант - это Мария Магдалина, поскольку ни мать Иисуса, ни сестра матери не могли быть причислены к его ученикам. При всей своей неожиданности, это предположение кажется вполне логичным, ведь оно полностью согласуется с приводившимися выше свидетельствами апокрифических евангелий, где Мария уверенно и неоднократно называется «любимой ученицей» Христа.
В контексте этого предположения требуется особенно внимательно отнестись к фрагменту, в котором «любимый ученик» вместе с Петром обнаруживает исчезновение тела Иисуса. Ведь в этом фрагменте одновременно присутствует и «любимый ученик» и Мария Магдалина! Кажется, что это опровергает ее тождество с «любимым учеником», однако испанский исследователь Рамон К. Хуси-но, подробно анализировавший этот фрагмент, показал, что его можно согласовать с предложенной гипотезой; при этом он довел эту гипотезу до естественного (с его точки зрения) завершения: поскольку «любимый ученик» в последней главе евангелия признается его автором, это означает, что автором четвертого новозаветного евангелия был не Иоанн, а Мария Магдалина!19
РК. Хусино предполагает, что Мария Магдалина была основательницей так называемой Иоанновой общины, наиболее развитой и массовой общины ранних христиан, использовавших Евангелие от Иоанна в качестве основы своего учения. Пока Мария Магдалина была жива, никого из членов общины не смущал тот факт, что именно женщина является их религиозным наставником и руководителем. Однако после ее смерти и особенно после агрессивного наступления ортодоксальной традиции, которая категорически не допускала возможность первенства женщины над мужчинами, руководители общины были вынуждены приспосабливаться к новым условиям и имя Марии было кое-где прямо заменено на имя апостола Иоанна, а кое-где скрыто с помощью эвфемизма «любимый ученик». Это и породило отмеченные выше противоречия в тексте евангелия. Как уже говорилось, факты присутствия Марии около распятого Иисуса, обнаружения ею пустого гроба и первой встречи с воскресшим Иисусом были слишком хорошо известны, чтобы их можно было приписать кому-то другому, но, по условиям времени, нужно было подчеркнуть роль «любимого ученика», который уже не должен был мыслиться тождественным Марии Магдалине (хотя те, кто был хорошо осведомлен об истории общины, это, конечно, некоторое время помнили). Это и привело к «раздвоению» образа Марии в двух известнейших сценах с ее участием: в сцене с распятием и в сцене обнаружения пустого гроба.
Нам кажется, что рассуждения Р. К. Хусино бесспорны в той части, где он признает «любимым учеником» Марию Магдалину, но вряд ли можно принять его вывод о том, что Мария Магдалина является автором четвертого евангелия. Ведь само авторство «любимого ученика» удостоверяется только 21-й главой евангелия, которая была добавлена в евангелие гораздо позднее времени его
19 Jusino R. K. Mary Magdalene: Author of the Fourth Gospel? // http://ramon_k_jusino.tripod.com/ magdalene.html (рус. пер. Ю. Федосова: http://apokrif.fullweb.ru/study/macdalina.shtml).
создания. Естественно предположить, что в это время не только имя Марии Магдалины, как главного персонажа евангелия, было заменено на эвфемизм «любимый ученик», но под этим «любимым учеником» уже везде подразумевался ап. Иоанн. В этом смысле добавление свидетельства 21-й главы нужно расценивать как редакторскую правку, направленную на окончательное и недвусмысленное обоснование авторства апостола. Поэтому мы можем утверждать, что Мария Магдалина была важнейшим персонажем в древнейшем варианте евангелия, но нет никаких оснований приписывать ей авторство на основе одно-го-единственного утверждения в явно подложной главе 21.
Нужно до конца осознать значение всех приведенных фактов, очищенных от тех сознательных искажений, которые были привнесены в них ортодоксальными идеологами именно для того, чтобы принизить и предельно затемнить их смысл. Ведь распятие Иисуса Христа и произошедшее затем мистическое событие его воскресения представляют собой абсолютный событийный центр христианства, дополняющий то учение, которое Христос принес людям и успел изложить, пока был жив. Как мы уже знаем, ближайшие ученики Иисуса, главные действующие лица канонических евангелий, мягко говоря, плохо поняли суть этого учения, а в трагический момент казни Христа вообще покинули его и как бы «растворились в неизвестности». Только Мария Магдалина из всех, кто был его учениками, осталась с ним, и она же засвидетельствовала факт воскресения. Если учесть сообщения апокрифических евангелий, из которых следует, что Мария глубже и полнее всех апостолов-мужчин поняла учение Иисуса, то нетрудно прийти к единственно возможному выводу: она потому и была признана любимой ученицей Иисуса, что одна была по-настоящему преданной его последовательницей, была единственной, кто по-настоящему понял его и был готов идти за ним до конца. Поэтому высшая мистическая истина христианства, истина воскресения, была открыта Иисусом только ей.
Все это заставляет считать Марию Магдалину, а вовсе не Петра, Павла или Иоанна, главной фигурой первого поколения христиан; именно ее преданность Иисусу позволила его великому учению выжить и распространиться, именно благодаря ей в конечном счете христианство стало всемирной религией. Хотя победившая позднее ортодоксальная традиция, исказив учение Христа, сделала все возможное, чтобы преуменьшить значение Марии Магдалины и просто унизить ее как личность - при сохранении лицемерной видимости уважения.
Несмотря на кажущуюся фантастичность сделанного вывода, он имеет под собой достаточно веские аргументы, которые вполне очевидны для непредвзятых исследователей. Об этом пишет, например, безусловный авторитет в современной библеистике Барт Эрман, который много усилий посвятил восстановлению правдивого образа Марии Магдалины. Собственно говоря, Эрман не сделал ничего сверхъестественного, он всего лишь объективно проанализировал все реально имеющиеся у нас тексты о Марии Магдалины и отбросил все нелепые фантазии относительно ее образа, которые не имеют обоснования в Новом Завете (то же самое мы проделали выше вслед за авторитетным ученым). Вот к какому выводу в конце своего исследования приходит Эрман: «Иногда течение всей жизни человека определяется одним-единственным случаем - каким-то
определяющим моментом, который все изменяет. Именно таким моментом стало для Марии решение помазать тело Иисуса для похорон на третий день после его смерти. Когда Мария пришла к гробнице, она обнаружила, что его тела там нет. Она пошла и рассказала об этом другим. Они поверили, что он воскрес из мертвых. Так началось христианство.
Христианство стало самой могущественной и влиятельной религиозной, политической, социальной и культурной организацией в истории западной цивилизации. Оно началось однажды воскресным утром с благочестивого и набожного поступка, который сменился замешательством, ужасом и волнением. Мария Магдалина не играла большой роли в жизни Иисуса, но сразу после его смерти она стала самой важной фигурой, более важной, чем Петр, Иаков или Иоанн. Она стала первой, кто поверил, что Иисус воскрес.
Что было бы, если бы тем утром она не пришла туда? Пришел бы кто-то другой? Трудно сказать. Нет никаких данных в пользу того, что кто-либо из учеников или спутниц, не связанных с Марией, собирался пойти к гробнице. Если бы больше никто не пришел туда, разве узнал бы кто-нибудь о том, что гробница пуста? Возникло бы само христианство? Получается, что Мария изменила ход человеческой истории больше, чем кто-либо другой в истории Запада ...»20.
В этом смысле, продолжает Эрман, Мария Магдалина вполне законно может быть названа «первым апостолом»21, первым в том смысле, что она первая увидела воскресшего Иисуса, и первым в смысле своего абсолютного первенства в ряду всех учеников Христа.
И совершенно неслучаен тот факт, что наиболее явно и прямо первенство Марии описано в Евангелии от Иоанна: здесь четко указано, что она одна из всех учеников Иисуса присутствовала при распятии, что именно ей как «любимому ученику» Иисус доверил свою мать и, наконец, что только ей одной Христос впервые явился после воскресения. Только самое древнее и самое подлинное евангелие в Новом Завете правдиво донесло до нас эти самые важные события рождавшегося христианства. И понятно, почему позднейший ортодоксальный редактор евангелия попытался изменить акценты в это повествовании и «внедрить» Петра в главное событие христианского благовестия. Однако даже этот неведомый редактор не рискнул довести свое дело до настоящего кощунства -до того, чтобы совсем заменить Марию Магдалину Петром в сцене первой встречи воскресшего Иисуса со своей ученицей. Тем не менее другие деятели церкви оказались менее щепетильными, и мы находим в ряде авторитетных памятников прямое указание на Петра как первого из увидевших воскресшего Учителя. Так утверждается в Евангелии от Луки («истинно воскрес и явился Симону» (Лк. 24:34)), хотя это свидетельство остается не вполне ясным, поскольку до этого описано, что воскресший Иисус явился двум ученикам, причем одним из них был Клеопа, а другой не назван по имени, и, видимо, это был не Петр - иначе зачем было скрывать его имя?
20 См.: Эрман Б. Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах. С. 323-324.
21 Там же. С. 354.
Но наиболее важно в этом контексте то, что говорит Павел в своем Первом послании к Коринфянам. Разъясняя обращенным основы христианского учения и подчеркивая значение факта воскресения Иисуса, Павел пишет: «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию» (1 Кор. 15:3-9). Интересно, что здесь Павел расширительно трактует понятие «апостолы», причисляя и себя к ним. Свидетельство Павла показывает, что «альтернативный» вариант истории воскресения появился очень рано и был весьма популярен22 (несомненно, среди последователей Петра, которые позднее и образовали ортодоксальную традицию). Это можно считать продолжением явного противостояния Петра и Марии Магдалины, сохранившегося в многочисленных апокрифических памятниках, но тщательно удаленного из канонических текстов - вместе с самим образом Марии Магдалины, от которого остались едва заметные штрихи.
В евангелиях есть персонаж, с которым связано, вероятно, даже больше загадок и искажений, чем с Марией Магдалиной. Это ненавидимый всеми Иуда Искариот, про которого, кажется, невозможно сказать ни единого положительного слова. Однако после публикации Евангелия Иуды стало ясно, что и в отношении Иуды наши знания, почерпнутые из новозаветных текстов, также не могут считаться бесспорными и правдивыми. Древность этого евангелия, как и Евангелия от Марии, подтверждается свидетельством Иринея Лионского, который около 180 г. упоминает его в своем сочинении против еретиков и отмечает, что им пользуются многие общины «гностиков».
Ни в одном другом тексте, сохранившем историю жизни Иисуса Христа, мы не найдем такой резкой и одновременно насмешливой оценки Иисусом своих учеников, которые, по сути, оказываются совершенно недостойными этого имени. Иисус буквально издевается над ними и над их поведением, поскольку все, что они делают, выдает их полное непонимание его благовестия. Евангелие Иуды начинается с того, что Иисус приходит к ученикам и видит их совершающими евхаристию; он смеется над ними и в ответ на их недоумение разъясняет: «Я смеюсь не над вами и не над тем, что вы делаете это по своей воле, но над тем, что ваш бог получит благословение». Иисус намекает на то, что его ученики поклоняются «князю мира сего» (Ялдабаофу) и не знают его и его Отца, подлинного Бога: «В чем вы знаете меня? Аминь, Я говорю вам, что никто из по-
22 Впрочем, Б. Эрман приводит очень простое объяснение этому фрагменту из послания Павла: поскольку Павел обращается к аудитории, которая, вероятно, очень плохо знала детали жизни и смерти Иисуса (напомним, что в это время еще не было никаких письменных евангелий), он выбирает наиболее убедительные свидетельства воскресения Иисуса и опускает Марию Магдалину как свидетельницу просто потому, что по иудейским законам женщины не могли свидетельствовать в суде (см.: там же. С. 355).
томства людей, которые среди вас, не познает меня»23. В ответ на возмущение учеников Иисус предлагает тому, кто «крепок», предстать перед ним, но не испугался и предстал перед Христом только Иуда, который оказывается единственным учеником, знающим подлинное происхождение Иисуса: «Я знаю, кто ты и из какого места ты вышел. Ты вышел из эона Барбело, бессмертного, и пославший тебя - тот, чье имя я не достоин произнести»24.
Далее повествование распадается на две линии: с одной стороны, Иисус продолжает обвинять учеников в том, что они поклоняются не его Отцу, а Демиургу, и только губят людей, которые верят им и идут за ними; с другой стороны, он раскрывает тайны возникновения и устройства мироздания, причем изложение здесь с некоторыми разночтениями воспроизводит концепцию Апокрифа Иоанна. В том числе, воспроизводится главный элемент этой концепции: создание мира изображается как результат действия двух злых, кровавых ангелов, один из которых имеет имена Небро и Ялдабаоф, а другой -имя Сакла. В заключение Иисус предсказывает великое предназначение Иуды: ему надлежит совершить предательство, поскольку оно необходимо для завершения миссии Христа на земле: «Ты же превзойдешь их всех <имеются в виду обычные люди, поклоняющиеся Демиургу-Сакле>, ибо человека, который носит меня в себе, ты принесешь в жертву»25. Здесь в евангелии воспроизводится известная раннехристианская («гностическая») концепция, согласно которой Богочеловек Христос снизошел в обычного человека Иисуса и после его смерти ушел обратно к Богу-Отцу.
Столь необычная интерпретация образа Иуды и смысла его предательства является уникальной, нигде в других сочинениях (ни в канонических, ни в апокрифических) мы не находим ее аналогов и подтверждений. Тем не менее древность и аутентичность Евангелия Иуды не вызывает сомнений, кроме того мы уже хорошо представляем степень беспринципности некоторых позднейших ортодоксальных составителей и редакторов христианских памятников, чтобы не исключать возможности того, что образ Иуды был резко искажен ради искоренения памяти о нем, как о преданном и глубоком ученике Иисуса Христа. В данном случае у нас нет настолько очевидных и явных оснований для пересмотра традиционной интерпретации его образа, как в случае с Марией Магдалиной. Однако намек на такое основание все-таки имеется. Обратим внимание на то, что в приведенном выше фрагменте из Первого послания к Коринфянам Павел говорит, что Христос после воскресения «явился Кифе, потом двенадцати» (курсив мой. - И.Е.). Получается, что Павел не знал про предательство Иуды и после смерти Иисуса по-прежнему причислял его к двенадцати первым ученикам (напомним, что Павел писал свои послания, когда не было ни одного записанного евангелия). Точно так же двенадцать апостолов упомянуты (по отношению к событиям после смерти Иисуса) и в апокри-
23 См.: Евангелие Иуды (Искариота) // Евангелие истины. Двенадцать переводов христианских гностических писаний. С. 188.
24 Там же. С. 189.
25 Там же. С. 197
фическом Евангелии от Петра26. В явной противоположности к этому в канонических евангелиях в последних главах подчеркнуто упоминаются одиннадцать учеников. Впрочем, ситуация становится еще более запутанной и загадочной, если мы учтем, что в Евангелии Иуды Христос говорит о том, что Иуда будет заменен другим учеником, чтобы сохранилась цифра двенадцать27: «Ведь иной будет вместо тебя, чтобы двенадцать учеников вновь стали совершенными в своем боге»28. И далее по тексту Иисус несколько раз называет Иуду «тринадцатым».
Кто этот ученик, заменивший Иуду в группе двенадцати «неправильных» учеников, так и не понявших Иисуса и поклонявшихся «князю мира сего», Демиургу, остается неясным. Точно так же неясно, что за двенадцать учеников имеет в виду Павел в своем послании. Но все-таки имеющейся информации достаточно, чтобы поставить под вопрос традиционную версию предательства Иуды. Хотя у нас нет достоверных данных для воссоздания подлинной истории и значения Иуды, все, что мы уже знаем о раннем христианстве и его трагической судьбе, позволяет уверенно утверждать, что каноническая версия истории этого человека является ложью и фальсификацией и, скорее всего, Иуда был не менее важной фигурой раннехристианского движения, чем другие известнейшие апостолы и Мария Магдалина.
26 Размышления над всеми этими загадочными фактами, Б. Эрман заканчивает выразительным вопросом: «Интересно, что ни в Евангелии от Петра, ни у апостола Павла никогда явно не упоминается об Иуде Искариоте, одном из двенадцати апостолов, как о человеке, который предал Иисуса. Разве они не знали об этом?» (Эрман Б. Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах. С. 366-367).
27 В Деяниях апостолов также утверждается, что апостолы избрали себе товарища на место Иуды, чтобы сохранить число двенадцать (Дн. 1:23-26). Однако эта история является, безусловно, выдуманной, необходимой для сглаживания упомянутого противоречия между свидетельствами евангелий и Посланий ап. Павла.
28 Евангелие Иуды (Искариота). С. 189.
