Негативные последствия коррупции Текст научной статьи по специальности «Право»

РОССИЙСКОЕ ПРАВО

ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА

НЕГАТИВНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ КОРРУПЦИИ

МАЙЯ АЛЕКСАНДРОВНА САЖАЕВА

Преподаватель кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета,

e-mail: uglaw@yandex.ru

На основе данных официальной статистики по коррупционным преступлениям в Российской Федерации производится оценка негативных последствий коррупционного воздействия для современного российского общества в виде ущербов от этих преступлений. Выявлены некоторые тенденции изменения виктимологических показателей, характеризующих последствия коррупционных преступлений.

On the basis of official statistical data on corruption crimes in the Russian Federation negative consequences of corruption in modern Russian society (in the form of damages from this type of crimes) are estimated. Some trends in victimization indicators characterizing consequences of corruption crimes in contemporary Russian society are considered in the article.

Ключевые слова: коррупция, коррупционная активность, коррупционное воздействие, ущерб, негативные последствия

Key words: corruption, corrupt activity, corrupt influence, damage, negative consequences

Основными задачами нашего исследования являются:

а) поиск, обнаружение и фиксация тенденций, отражающих состояние и динамику последствий корыстных коррупционных воздействий (преступлений) в современном российском обществе;

б) анализ характера последствий коррупционных преступлений.

Тенденции развития корыстных коррупционных воздействий подтверждаются представленными ГАИЦ МВД России1 и Генеральной прокуратурой РФ2 статистическими данными за период с 2010 по 2015 г. Они отражают следующие показатели: количество зарегистрированных противоправных коррупционных деяний, возбужденных уголовных дел, уголовных дел, направленных в суд, выявленных виновных лиц, размеры причиненного ущерба (в рублях), возмещенного ущерба и суммы наложенного на имущество ареста (в рублях).

Хронологические рамки исследования обусловлены нестабильностью общего количества зарегистрированных коррупционных противоправных деяний. Так, если в 2010 г. в РФ было зарегистрировано 31 251 деяние, то следующие два года их число росло: в 2011 г. - 40 407,

в 2012 г. - 49 513, с 2013 г. пошло снижение -42 506, в 2014 г. - 32 060, а в 2015 г. снова наметился небольшой рост - 32 4553. Соответственно изменялось количество уголовных дел, находящихся в производстве Следственного комитета России (далее - СК): в 2010 г. - 15 475, в 2011 г. - 16 707, в 2012 г. - 25 154, в 2013 г. -28 412, в 2014 г. - 24 739, в 2015 г. - 23 9604. То же можно сказать о количестве лиц, выявленных и привлеченных к ответственности за коррупционные преступления: в 2011 г. - 11 978 лиц (дел в СК - 16 707), в 2014 г. - 10 242 лица (дел в СК - 24 739), а в 2012 г. - 13 565 лица (дел в СК - 25 154), в 2013 г. - 16 167 лиц (дел в СК - 28 412), в 2014 г. - 10 242 лица (дел в СК - 24 739). Однако средний размер взятки постоянно увеличивался: с 78,2 тыс. руб. в 2011 г. до 139 тыс. руб. в 2014 г.5

Нестабильность криминальной коррупционной активности обусловливается многими факторами. Прежде всего настораживает очень высокая латентность коррупционных преступлений, что, по нашему мнению, подтверждают данные статистики Генеральной прокуратуры РФ об удельном весе дел коррупционной направленности в общем числе зарегистрированных преступлений: в 2011 г. - 1,7 % от обще-

го числа, в 2012 г. - 2,1 %, в 2013 г. - 1,9 %, в 2014 г. - 1,5 %, в 2015 - 1,4 %6. Это может быть как пограничная латентность (коррупционные преступления граничат с дисциплинарными проступками или гражданскими деликтами), так и структурная латентность (правоохранительные органы сами не регистрируют их как преступления, оставляя в категории противоправных деяний, что может объясняться коррумпированными связями с преступниками или же недостаточной профессиональной подготовкой). Рост зарегистрированных коррупционных противоправных деяний и возбужденных по ним уголовных дел не может однозначно свидетельствовать о росте криминальной активности лиц, совершающих такие деяния. Это может говорить и о деятельности правоохранительных органов в лице прокуратуры, органов внутренних дел, следственных органов Следственного комитета РФ, органов Федеральной службы безопасности, таможенных органов, органов и учреждений уголовно-исполнительной системы и, наконец, просто об активности самих граждан в выявлении коррупционных преступлений.

Обратившись к статистическим данным СК России, характеризующим размер причиненного ущерба по завершенным коррупционным уголовным делам в рассматриваемый нами период и размер возмещенного вреда, обнаружим, что общий ущерб в 2010 г. (при 31 251 зарегистрированном противоправном деянии и 6 403 завершенных уголовных делах) составил около 8 млрд руб., из которых возмещены 2 млрд руб., а также наложен арест на имущество на сумму более 600 млн руб. В 2011 г. (при 40 407 зарегистрированных деяниях и 6 799 завершенных уголовных делах) ущерб составил 5,5 млрд руб., из которых возмещены лишь 479 млн руб., арест на имущество наложен на сумму 1,5 млрд руб. В 2012 г. (при 49 513 деяниях и 7 318 завершенных уголовных делах) ущерб составил 11,8 млрд руб., из которых возмещен лишь 1 млрд руб., наложен арест на сумму 1,7 млрд руб. В 2014 г. (при 32 060 зарегистрированных деяниях) ущерб составил 14,5 млрд руб., из которых возмещено около 7 млрд руб. В 2015 г. (при 32 455 зарегистрированных деяниях) ущерб составил 15,5 млрд руб., из которых возмещено лишь 588 млн руб.7

Анализ приведенных статистических данных свидетельствует, что к важнейшим показателям, характеризующим состояние коррупции, следует отнести и взысканные в возмещение ущерба суммы, которые по сравнению с ним ничтожны.

Просматривается устойчивая тенденция к росту ущерба, причиненного коррупционными воздействиями. Более того, суммы ущерба за-

частую активно оспариваются преступниками (правонарушителями) и их защитниками (представителями) в судах и, как следствие, занижаются, что объясняется отсутствием государственной экспертизы по оценке ущербов, причиненных коррупционными правонарушениями и преступлениями, по аналогии с судебно-медицинской экспертизой. Одновременно статистика может свидетельствовать и об ухудшении качества следствия и более принципиальной оценке прокурорами доказательств, представленных органами следствия и дознания.

Сформулируем определение понятия жертвы коррупции: это лицо, которому был причинен вред, ущерб или чьи основные права были существенно ущемлены в результате действия

Рост зарегистрированных коррупционных противоправных деяний и возбужденных по ним уголовных дел не может однозначно свидетельствовать о росте криминальной активности лиц, совершающих такие деяния

или бездействия коррупционера, нарушающего уголовный закон государства, а также законы, запрещающие злоупотребление властью8.

Жертвы коррупции можно классифицировать следующим образом:

1) лица, которые страдают от коррупционной «сделки» между коррупционером и корруптером, но сами не причастны к данному преступлению. Вред (ущерб) причиняется существенным правам и интересам этих лиц опосредованно;

2) лица, чьи права и интересы нарушаются непосредственно в результате совершения коррупционного воздействия (преступления). В данном случае жертва - именно корруптер;

3) государство, точнее, его значимые эконо-

мические, политические, морально-этические и иные интересы. Государство страдает всегда, независимо от того, чьи еще права и законные интересы были нарушены9.

Анализ виктимологических данных о жертвах коррупционного воздействия (преступлений) в современном российском обществе позволяет сделать вывод о разнонаправленности преступных посягательств.

Интересным, на наш взгляд, является еще

один факт. Во время проведения исследования

(2010-2015 гг.) были определены преобладающие сферы деятельности, в которых совершались преступления коррупционной направленности:

2011 г.: правоохранительная (правоприменительная) сфера - 34,1 %; здравоохранение

РОССИЙСКОЕ ПРАВО

ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА

и социальное обеспечение - 13,7 %; образование и наука - 13,4 %; финансовая деятельность - 8,4 %10;

2012 г.: правоохранительная (правоприменительная) сфера - 26 %; здравоохранение и социальное обеспечение - 17,8 %; образование и наука - 15 %; финансовая деятельность - 6,2 %11.

Другими словами, статистические показатели подтверждают привлекательность этих сфер деятельности для лиц, совершающих коррупционные преступления, так как в них пересекаются многочисленные права и жизненно важные интересы населения (потенциальных жертв).

Проведенное исследование статистических показателей, характеризующих общее состояние коррупции в Российской Федерации за период с 2010 по 2015 г., позволяет сделать некоторые выводы.

Во-первых, общая нестабильность количества зарегистрированных в России коррупционных проявлений (коррупционного воздействия) влечет за собой нестабильность числа зарегистрированных (возбужденных) преступлений коррупционной направленности, при этом темпы их динамики не коррелируют с темпами пре-

ступной активности или пассивности коррупционеров и не обусловлены снижением или ростом криминальной коррупционной виктимности.

Во-вторых, настораживает тот факт, что размеры возмещенного ущерба от коррупционного воздействия (коррупционных проявлений) в разы ниже размеров ущерба нанесенного.

1 URL: https://mvd.ru/upload/sitel/document_file/ sb_1512.pdf.

2 URL: https://genproc.gov.ru/anticor/document-81540.

3 Там же.

4 Там же.

5 URL: https://mvd.ru/upload/sitel/document_file/ sb_1512.pdf; URL: https://genproc.gov.ru/anticor/docu-ment-81540.

6 URL: https://genproc.gov.ru/stat/data/1057317.

7 URL: http://mvd.ru/upload/sitel/document_file/ sb_1512.pdf; URL: https://genproc.gov.ru/anticor/docu-ment-81540.

8 Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. М., 2001. С. 127.

9 Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 2004. С. 261.

10 URL: http://genproc .gov.ru/anticor/document-81540.

11 Там же.