CC BY
272
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ № 28 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO PUBLIC SCIENCES № 28 2012
УДК 316.6
НЕФОРМАЛЬНЫЕ МОЛОДЕЖНЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ: ОПЫТ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
© А. С. ГИЛЬЯНО
Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского,
кафедра общей психологии e-mail: [email protected]
Гильяно А. С. - Неформальные молодежные объединения: опыт и перспективы исследований // Известия
ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2012. № 28. С. 1180-1183. - В статье представлен краткий аналитический обзор исследований неформальных молодежных объединений; намечена перспектива углубленного изучения этого явления в рамках теории культурного развития Л. С. Выготского.
Ключевые слова: неформальные молодежные объединения, культурный онтогенез, индивидуализация, пространство самоопределения.
Guiliano A. S. - Informal youth associations: experience and perspectives of research // Izv. Penz. gos. pedagog.
univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 28. P. 1180-1183. - This paper presents a brief analytical review of studies of informal youth associations, the prospect of planned in-depth study of this phenomenon in the framework of the cultural development of L. S. Vygotsky.
Keywords: informal youth associations, cultural ontogenesis, individualization, self-space.
Неформальные молодежные объединения (НМО) - неизменная составляющая современного социума. Эти объединения находятся в более или менее явной социокультурной оппозиции к обществу, к той его части, жизнедеятельность которой происходит в рамках институциональных образований. Как следствие НМО - устойчивый объект внимания общественности, прессы, кино, телевидения. Поле неформальных молодежных объединений весьма расплывчато и динамично, его вызовы разнообразны, порой достаточно остры, и каждый раз социум с его сложившимися структурами вынужден определяться в своем отношении к тем или иным проявлениям неформальных сообществ, вырабатывать очередную стратегию социального действия. Все это, в свою очередь, делает понятным интерес к НМО и со стороны гуманитарных наук - социологии, психологии, педагогики - комплексно пытающихся разобраться в том, что же представляет из себя этот феномен, который не всегда легко очертить, но как правило затруднительно игнорировать.
На сегодняшний день существует ряд определений НМО, фиксирующих прежде всего отличие этих групп от объединений институционального характера. Так, в самом общем определении неформальная молодежная группа это «определенный тип молодежного сообщества, возникшего и существующего ради удовлетворения потребностей и интересов его членов, чья деятельность не регламентирована правовыми доку-
ментами и неподотчетна государственным и общественным организациям» [8, с. 92]. Есть определение неформальных молодежных объединений как групп молодежи, которые собираются по принципу стаи и не имеют организационной структуры [3, с. 18]. На наш взгляд, эта черта не характерна для НМО, поскольку в определенной их части формальной, внешней стороне организации придается некоторое значение. Более того, внутреннее устройство жизни НМО настолько сложно, что заставляет говорить о них прежде всего как о носителях субкультур. Например, в работах
А. С. Запесоцкого и А. П. Файна неформальные молодежные объединения рассматриваются как группы, имеющие общую деятельность, специфическую систему ценностей и связанную с ней модель поведения, выразительную систему атрибутов, стиль общения (определяемый сюжетом, ритуалами принятия новичков, посвящения, исключения), особенности ролевого поведения [14, с. 22]. Сходной позиции придерживается И. С. Кон, связывающий понятие «неформальные молодежные объединения» с набором таких постоянных компонентов, как: специфический набор ценностей и норм поведения; определенные вкусы; форма одежды и внешний вид; чувство групповой общности и солидарности; характерная манера поведения; ритуалы общения [9, с. 87].
Как следствие существуют попытки различения и классификации НМО, основанные на различении типов субкультур. Так, например, Д. Хэбдидж и
С. Фрит зафиксировали дифференциацию мировоззрений внутри альтернативного молодежного движения, выделив два основных типа отношений молодежи к жизни и обществу, связанных с принадлежностью молодых людей к одной из двух социальных сред: богемы и рабочего класса [10, с. 88].
другие авторы стремятся определить специфические субкультурные характеристики молодежи в рамках отдельных территорий (например, такой путь по вполне практическим мотивам выбрали исследователи НИЦ «Регион» Ульяновского гос-университета, руководимого проф. Е. Л. Омельченко [13, с. 62]; внимание к субкультурам молодежи на региональном уровне проявляют исследователи Санкт-Петербурга).
Важный вклад в понимание культурной основы НМО был сделан К. Мангеймом, который в своих работах исследовал феномен поколенческого единства [12]. В сходном направлении ведет исследования
З. В. Сикевич, согласно которой помимо частных субкультур есть основания выделять, как нечто целое, культуру «определенного молодого поколения, обладающего общностью стиля жизни, поведения, групповых норм, ценностей и стереотипов» [15, с. 72]. Автор настаивает на том, что молодежная субкультура - характеристика именно целого поколения, что «существует некое субкультурное «ядро», которое присуще в той или иной мере всему молодому поколению» [15, с. 28]. Надо думать, эта точка зрения имеет немало сторонников, о чем свидетельствует, в частности, воспроизведение цитированных положений З. В. Сикевич в учебном пособии Ю. Г. Волкова, В. И. Добренькова и др. «Социология молодежи» [4, с. 41].
Существенным моментом в разработке тематики стало осознание как зарубежными, так и российскими исследователями особой функции НМО в жизни некоторой части молодежи - обеспечения параллельного мейнстриму социокультурного пространства, помогающего так или иначе решать личностные проблемы. Так, по мнению Д. В. Ольшанского в составе НМО оказываются те, «кто выбирается их формализованных структур нашей жизни, не вписывается в привычные правила поведения, стремится жить в соответствии со своими собственными, а не чужими интересами, и готов отстаивать право на это, объединяясь с себе подобными для совместного провождения времени и реализации этих интересов» [11, с.197].
Сходную мысль высказывал и М. Брейк, изучавший смысловые аспекты содержания неформальных молодежных объединений. Он отмечал, что субкультуры порождаются социальными группами, находящимися в подчиненном положении и пытающимися решать структурные противоречия, возникшие в соци-ентальном контексте [1, с. 128]. Сюда же можно отнести рассуждения М. Мердока о том, что неформальные молодежные объединения представляют собой аккумулированные значения и средства выражения, с помощью которых группы, занимающие в обществе подчиненное положение, пытаются адаптировать доминирующую систему значений или противостоять ей [13, с. 19].
Развернутая картина социально-психологической ситуации, задающей импульс для возникновения НМО, имеет место в работах С. Айзенштадта, концепция которого заключается в следующем. Он полагает, что чем старше становится индивид, тем шире его контакты с окружающей средой [2]. Переход в иную возрастную и социальную группу характеризуется обострением отношений с окружающим миром, возникновением стрессовых, напряженных ситуаций. Субъективность индивида в рамках социальной системы требует новых сложных навыков общения, других по сравнению с семьей и родственниками. Чтобы стать субъектом социального действия, необходимо умение не только соблюдать социальные нормы, но и изменять их в соответствии с меняющейся реальностью, нужно самостоятельно определять для себя значимые цели, совершать выбор основных форм деятельности. Именно на этом жизненном этапе у молодого человека возникает острая нужда в контактах со сверстниками, с индивидами, решающими аналогичные проблемы. В этом случае, по мнению Айзенштадта, возрастает тенденция к возникновению гомогенных в возрастном отношении групп, обслуживающих переакцентировку идентификации и экстраполяцию солидарности с одной совокупности отношений на другие, отличающиеся по своему характеру, структурированные в соответствии с качественно иными критериями [2, с. 128].
По мнению С. Айзенштадта, неформальная группа - это иная модель общественных отношений. Эти взаимосвязи отличаются от формальных, общественных. В группе сверстников молодой человек сохраняет потребность в эмоциональной близости, сплоченном коллективе. Происходит эмоциональная идентификация, которая возможна лишь в том случае, если индивид воспринимается как целостная личность, если его объединяет с другими общее представление о временных циклах, общая потребность найти себя, свое место в жизни [2, с. 129]. Анализируя концепцию неформальных объединений С. Айзенштадта, следует отметить, что многие ее положения являются спорными, не подтвержденными научными исследованиями. В его теоретической системе нет проблемы конфликта поколений. Он акцентирует внимание на преемственности поколений, воспроизводстве социальных систем и форм деятельности. В данной концепции не учтено социализирующее влияние средних групп - учебного и трудового коллектива, опосредующих включение индивида в социальные отношения. Но самым важным в этой концепции, является то, что в ней неформальные группы впервые выступили как необходимый компонент структуры социума.
В отечественной науке у истоков изучения неформальных молодежных объединений стояли специалисты в области педагогики и психологии, что с самого начала обусловило рассмотрение этой проблематики в контексте образования. Разработку подобной проблематики еще до революции вел С. Т. Шацкий, который, в частности, выдвинул и обосновал гуманистическую идею о том, что «дети улицы», входящие в различные объединения, совсем не отличаются от «нормальных детей» какими-либо «дурными задат-
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Общественные науки ♦ № 28 2012 г.
ками» [6, с. 42]. Закономерностями возникновения стихийных групп подростков и юношей также занимались в 20-30-е годы XX века П. П. Блонский,
В. Н. Мясищев. Одну из первых в науке классификаций стихийно возникающих групп как «самовозника-ющих кратковременных и длительных коллективов» дал А. л. Залужный [6, с. 67]. А И. С.Полонский обосновал принципиально важное положение о том, что стихийно-групповое общение - определенный этап в процессе социализации подростков [6, с. 73].
Эти исследования заложили перспективный вектор изучения неформальных молодежных объединений в отечественной науке. Однако в последующие годы работа по изучению неформальных молодежных объединений почти угасла, а немногочисленные исследования, связанные с проблемами молодежи, приобрели ярко выраженную идеологическую направленность.
Научный интерес к неформальным молодёжным организациям вновь пробудился только в 60-х годах XX века. Однако до конца 80-х годов в отечественной науке господствовало отношение к НМО как к социальной аномалии, тематика в основном носила закрытый характер и ее разработка не могла вестись по свободному выбору того или иного исследователя или исследовательского коллектива.
Неформальные объединения молодёжи, возникли в СССР как альтернатива «формальным» объединениям: комсомольской организации и других, допускаемых властью. «Неформалами» в середине 80-х годов сотрудники органов внутренних дел и местных организаций КПСС называли различные неофициальные, самодеятельные сообщества молодых людей - группы социальной инициативы, клубы по интересам и подростковые банды. Первоначально, слово «неформал» носило ярко выраженную негативную окраску и не являлось самоназванием представителей субкультур.
Важно отметить, что в СССР молодёжные субкультуры протестного и экстремального характера в целом были малоразвиты и имели крайне узкий круг адептов. Более широкое распространение имели субкультуры активно-созидательного, романтического и альтруистического направления. Причиной этого, вероятно, была высокая степень изоляции групп молодёжи друг от друга и от общества в целом, широкий охват общей массы молодёжи множеством клубов по интересам, доступность учреждений культуры, массовое внедрение в школах официальной идеологии позитивной направленности, официальная цензура и отсев протестного и негативного материала. В то же время косность официальной власти и идеологии приводила к возникновению протестных настроений также и в субкультурах позитивной направленности. Наиболее распространёнными в СССР молодёжными субкультурами были: металлисты, панки, рокеры, стиляги, хиппи, отаку.
В отечественной науке можно встретить несколько суждений о причинах объединения молодежи в неформальные сообщества. Так, одна группа авторов (М. Ю. Миньковский, А. В. Мудрик, Л. Б. Новикова и др.) проводит мысль о том, что отчуждению российской молодежи от общества и объединению в различ-
ные неформальные группы способствовала косность советской бюрократической системы. Это суждение дополняет другая группа авторов (С. А. Беличева, А. Н. Островский, И. К. Полонский, Д. И. Фельдштейн и др.), акцентируя внимание на том, что подростков и молодых людей привлекает в неформальных объединениях возможность самовыражения, реализации своих возможностей и способностей. Наконец, наиболее радикальное обобщение (И. С. Кон, Н. В. Кофырин, А. г. Кузнецова, Б. В. Парыгин и др.) состоит в том, что НМО как социальное явление характерно для всех развитых стран и является порождением глубокого кризиса существующих моделей социализации личности, проявившегося в 60-х гг. в росте пессимистических настроений, увлечении наркотиками и других негативных явлениях. Иными словами, НМО в качестве массового явления было осознано как альтернативная площадка социализации личности, ее адаптации к реальному миру.
Приведенный в этой статье обзор исследований феномена НМО в зарубежной и отечественной науке по необходимости краток. Однако и он с очевидностью подводит к выводу, что адекватным контекстом рассмотрения этого ряда явлений выступает конкретно-историческая реальность становления личности на определенном этапе жизни, приблизительно охватывающем подростковый и юношеский возраста. Иными словами, перспектива углубленных исследований НМО открывается в русле социальнопсихологического подхода, при котором НМО рассматривается в контексте проблемы индивида, решающего основную жизненную задачу: врастания в наличный социум и определения своего места в нем. При этом под врастанием в социум подразумевается результат активности самого индивида. Активности, которая имеет место в тех или иных конкретно-исторических социальных условиях, которые индивид всегда находит уже готовыми, а потом как-то преобразует.
К существенным акцентам этого подхода необходимо отнести: а) учет определенности наличной социокультуры, как среды самоопределения индивида; б) признание творчески преобразующей социальной активности индивида как основной движущей силы социально психологического процесса; в) учет внутрипоколенческих связей, приводящих к формированию возрастных когорт, принадлежность к которым определяет для каждого индивида социальнопсихологический фон индивидуального жизненного пути.
В рамках данного подхода НМО выступают как дополнительные к мейнстриму пространства самоопределения и самореализации индивидов, не нашедших адекватных условий в рамках устоявшихся и официально признанных людских объединений. Отметим, что при таком взгляде сами НМО перестают восприниматься как девиация, и их отличие от жизнедеятельности институциональных структур выглядит относительным. Акцент на творчески-преобразующей социальной активности с легкостью обнаруживает, что институциональные структуры сохраняют свою самотождественность лишь формально, а внутренне
являются столь же подвижными, и каждая когорта вносит в них свое жизнедеятельностное содержание. Так, очевидно, что те же комсомольские организации довоенного периода по своему духу и типу деятельности заметно отличаются от организаций 70-х, а тем более 80-х годов при сохранении тех же формальных характеристик.
Рассмотрение НМО как феномена, связанного с активностью социального самоопределения на определенном возрастном этапе, в свою очередь означает, что процессы формирования и жизнедеятельности спонтанных молодежных объединений имеют самое прямое отношение к проблематике образования (в широком смысле этого слова), а теоретической рамкой осмысления этой реальности может стать теория культурного онтогенеза, основы которой заложены в работах Л. С. Выготского.
Масштаб данной статьи не оставляет места для подробного освещения указанной теоретической платформы, которая на сегодняшний день, благодаря работам Д. Б. Эльконина, В. И. Слободчикова, и других исследователей имеет достаточно развернутую форму. Поэтому ограничимся определением самых основных опорных точек, представляющихся важными в обсуждаемом контексте.
Культурный онтогенез цикличен [5]. Полный цикл развития образуют два смежных возраста, определяющих две фазы цикла [17]. В рамках цикла индивид решает две противоречивые жизненные задачи: отождествления и обособления [16, с. 64]. Иными словами, он пытается стать частью окружающего его общества и в то же время самоопределиться и самореализоваться в нем как индивидуальность. Обе задачи решаются параллельно, однако в первой фазе цикла доминирует отождествление, а во второй - обособление, индивидуализация, тесно связанная с поиском жизненных смыслов. На этом этапе, по словам В. В. Давыдова, происходит свободное созидание «собственных общественных отношений и самого себя» [7, с. 14].
На наш взгляд возникновение и жизнедеятельность неформальных молодежных организаций есть прямой результат активности соответствующих возрастных когорт по самоопределению и самореализации на этапе подростничества и юности. При этом следует учитывать, что какая-то часть каждой когорты оказывается способной решить те же жизненные задачи в рамках традиционных молодежных организаций, а часть создает для этого неформальные объединения, которые незаметны в социальном поле в силу своей малочисленности и слабой оформленности. Т.е. во всех упомянутых случаях имеет место все тот же процесс самоопределения, но протекающий в разных формах.
Таким образом, основой для обращения к проблематике неформальных объединений должно стать различение а) доминирующей социальной структуры (с ее культурой) как институционально заданного пространства самоопределения индивида, обеспечивающего социально одобряемые способы и траектории взросления, и б) неформальных молодежных объединений (субкультур) как дополнительных (компенса-
торных) пространств для поиска новых жизненных траекторий.
Приведенная совокупность теоретических ориентиров при всей ее сжатости открывает перспективы выдвижения осмысленных гипотез относительно целого ряда практически важных вопросов. Например: Почему НМО в большинстве привязаны к определенным возрастам? Какая именно часть молодежи стремится выйти за рамки институциональной системы взросления? Чего нехватает системе общего и специального образования, чтобы задать полноценное пространство взросления? Какие типы НМО существуют и в какой мере каждый из них обеспечивает решение молодыми людьми задач самоопределения? Каковы позитивные и негативные эффекты вхождения в те или иные НМО в плане взросления?
В свою очередь неформальные молодежные объединения должны стать одним из центральных объектов исследования для комплекса наук, обеспечивающих развитие образовательной практики.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Brake M. Comparative Youth Culture. The Sociology of Youth Culture and Youth Subculture in America, Britain and Canada. London: Routledge & Kegan Paul, 1985. 404 р.
2. Eisenstadt S. N. Tradition, Change, and Modernity. New York, Sydney, Toronto: John Wiley, 1973. Р. 127-129.
3. Блохина М. В. Молодежные субкультуры в современном обществе. Тверь: ТГТУ, 2005. 127 с.
4. Волков Ю. Г., Добреньков В. И., Кадария Ф. Д. и др. Социология молодежи: Ростов н/Д: Феникс, 2001. 576 с.
5. Выготский Л. С. Собр. соч.: в 6 т. М., 1982-1984.
6. Гаврилова Н. А. Становление и развитие неформального молодежного движения в СССР: 1945-1985 гг. М., 2001. 84 с.
7. Давыдов В. В. Теория развивающего обучения. М.:ИНТОР, 1996. 542 с.
8. Жиляев А. А. Неформальные молодежные объединения как детерминирующий фактор девиантного поведения учащейся молодежи // Инновации в образовании. 2007. № 3. С. 87-96.
9. Кон И. С. Юность как социальная проблема // Социология молодежи / Под ред. В. Т. Лисовский. СПб.: Изд-во СПб. университета, 1996. Гл. 3. С. 81-123.
10. Кофырин Н. В. Проблемы изучения неформальных групп молодежи // ^цис. 1991. № 1. С. 82-86.
11. Левикова С. И. Молодёжная культура. М.: Вузовская книга, 2007. 360 с.
12. Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. C. 7-164.
13. Омельченко Е. Л. Молодёжные культуры и субкультуры. М.: Институт социологии РАН, 2000. 262 с.
14. Розин М. В., Файн А. П. Демонстративность поведения участников НО // Советская педагогика. 1988. № 7. С. 21-26.
15. Сикевич З. В. Социология и психология национальных отношений. СПб.: Питер, 1999. 152 с.
16. Слободчиков В. И. Развитие субъективной реальности в онтогенезе. Автореф. дис. ... док. псих. наук. Москва: Ротапринт Института общеобразовательной школы РАО, 1994. 78 с.
17. Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. М: Педагогика, 1989. 555 с.
