CC BY
31
НЕДОБРОСОВЕСТНОСТЬ И НЕРАЗУМНОСТЬ КАК ХАРАКТЕРИСТИКИ ПРОТИВОПРАВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЧЛЕНОВ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ
ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВ
Вирченко А.Г. @
Магистрант, кафедра гражданского права и гражданского процесса, Дальневосточный федеральный университет
Аннотация
Статья посвящена критериям принципов разумности и добросовестности в целях применения их в институте гражданско-правовой ответственности членов органов управления хозяйственных обществ. Объясняется необходимость законодательного закрепления данных категорий в целях облегчения доказывания нарушения в случае потенциального судебного спора.
Ключевые слова: недобросовестность, неразумность, интерес юридического лица. Keywords: unfair, unreasonableness, interest of the legal entity.
О принципах разумности и добросовестности написано немало работ [1;458]. Их изучению посвящены также диссертационные исследования. В основном, ученые обращают внимание на неурегулированность этих вопросов в российском гражданском праве и на отсутствие конкретных критериев квалификации поведения членов органов управления как добросовестного и разумного. В законодательстве РФ не закреплено сущностного определения категорий добросовестности и разумности, вследствие чего данные категории являются оценочными. Между тем, необходимость их применения в институте гражданско-правовой ответственности членов органов управления не вызывает сомнений.
В теории гражданского права категории «добросовестности» и «разумности» могут рассматриваться в двух аспектах: субъективном и объективном.
При объективном подходе данные категории определяются с помощью определенных стандартов поведения. Однако при таком понимании возникает закономерный вопрос: возможно ли выработать объективные критерии такого поведения?
Поддерживают идею о выработке отраслевых стандартов поведения членов органов управления хозяйственных обществ Кондратьева О.Н. [2;40] Отраслевые стандарты, в частности, могут закреплять перечень добросовестных и разумных действий соответствующих лиц в определенной отрасли производства. При этом окончательно они могли бы быть конкретизированы в уставе или иных корпоративных актах каждого общества. Подобные стандарты могли бы служить ориентиром как для членов органов управления в ходе исполнения ими своих полномочий, так и для судов при разрешение споров.
В противовес такой точки зрения выступает Гаджиев Г.А. Автор считает, что невозможно подобрать универсальные критерии к поведению членов органов управления, которые участвуют во множестве разнообразных правоотношений [3; 58].
С нашей точки зрения, выработка подобных критериев, во-первых, облегчает истцу доказывание противоправности поведения, а, во-вторых, даёт ориентиры для самих членов органов управления хозяйственным обществом о надлежащем и эффективном управления. Стоит полагать, что в таком случае члены органов управления будут более осведомлены о том, за какие действия (бездействия) они могут нести гражданско-правовую ответственность.
® Вирченко А.Г., 2017 г.
При субъективном подходе добросовестность и разумность рассматриваются к контексте психологического отношения лица, осуществляющего функции органа управления, к своему поведению и осознание вероятности причинения таким поведением убытков юридическому лицу. Такой подход видится более проблематичным, поскольку в случае потенциального судебного спора возникает бремя доказывания.
В судебной практике (п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее, Постановление Пленума №62)) также были сформулированы критерии недобросовестного и неразумного поведения. Например, под недобросовестностью понимается ситуация, когда «директор действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке [4;5].
Отметим, что категория «интерес юридического лица», который фигурирует в п. 2 Постановления Пленума № 62, не разработана ни в законодательстве, ни в доктрине, ни в судебной практике. Отсутствуют объективные критерии, позволяющие определить, в чём состоит интерес хозяйственного общества к институту гражданско-правовой ответственности членов органа управления.
Между тем, согласно п. 7 Постановления Пленума № 62 указано, что «не является основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании с директора убытков само по себе тот факт, что действие директора, повлекшие для юридического лица негативные последствия, в том числе, совершение сделки, было одобрено решением коллегиальных органов юридического лица, а равно его учредителей (участников), либо директор действовал во исполнение указаний таких лиц, поскольку директор несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно»[5;19]. Естественно, после принятия подобной нормы сложилась единообразная практика применения, согласно которой решение участников или коллегиального органа управления не имеет значения для оценки противоправности поведения другого члена органа управления.
Можно выделить следующее критическое замечание относительно п. 7 Постановления Пленума № 62: применение такого подхода может усложнить корпоративное управление хозяйственного общества и повысить транзакционные издержки принятия управленческого решения: лица, входящие в органы управления, опасаясь привлечения к гражданско-правовой ответственности за исполнение решений коллегиального органа или решения учредителей (участников), могут «спорить с советом директоров и даже, возможно, блокировать деятельность компании»[6;125]. Критикуют указанную норму и многие другие исследователи [7; 87].
С другой стороны, каждый член органа управления действует в рамках своих полномочий самостоятельно и, принимая решения, исходит из требований, установленных законодательством, корпоративными актами, а также при соблюдении общей обязанности действовать добросовестно, разумно в интересах юридического лица. Вследствие этого очевидно, что решение коллегиального органа юридического лица или его участников (учредителей), на основании которого иной член органа управления принимает решение, должно быть оценено этим лицом на возможность причинения хозяйственному обществу убытков.
Не менее важным для судебной практики является данные Постановления Пленумом № 62 разъяснения, касающиеся возмещения убытков, причиненных действиями (бездействием) лиц, входящих или входивших в состав органов юридического лица. Положительным для
арбитражных судов стало разъяснение относительно распределения бремени доказывания в ситуациях, когда считаются доказанными недобросовестность и неразумность действий (бездействия) директора.
При этом для определения недобросовестности и неразумности в действиях (бездействии) конкретного лица его поведение нужно сопоставлять с реальными обстоятельствами дела, в том числе с характером, лежащих на нем обязанностей, и условиями оборота и с вытекающими из них требованиями, которые, во всяком случае, должен проявлять любой разумный и добросовестный участник оборота.
В заключении хотелось бы еще раз сказать, что при рассмотрении судами конкретных дел, весьма сложно установить такие характеристики, как добросовестность и разумность ввиду отсутствия их определения. Поэтому совершенствование законодательства и судебной практики в этом направлении является определенно весьма перспективным. В целях облегчения доказывания нарушения членом органа управления юридического лица обязанности в случае потенциального судебного спора, рекомендуется отдельно закрепить перечень обязанностей лиц, входящих в состав органов управления, в корпоративных актах. Это обусловлено тем, что суды при рассмотрении данной категории дел оценивают, насколько совершение того или иного действия входило (или должно было входить, учитывая обычные условия делового оборота) в круг обязанностей лица, в том числе с учетом масштабов деятельности юридического лица, характера соответствующего действия и т. п.
Литература
1. Назарова Е. Н. Несколько слов о вине членов органов управления хозяйственных обществ // Молодой ученый — 2014. — №7. — С. 458-462.
2. Кондратьева О.Н. Имущественная ответственность лиц, входящих (входивших) в состав органов управления хозяйственных обществ: диссертация ... кандидата юридических наук : 12.00.03 / Кондратьева Ольга Николаевна; [Место защиты: Дальневост. федер. ун-т] Владивосток , 2012 - 222 с.
3. Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективными правами // Государство и право. 2002. № 7. С. 58 - 59.
4. Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" // Экономика и жизнь (Бухгалтерское приложение), -№ 34, -2013.
5. Жукова Ю.Д. Содержание обязанности руководителя действовать в интересах общества: проблемы квалификации поведения как противоправного // Право и экономика. 2013. № 4. С. 13 - 21
6. Иншакова А.О., Турбина И.А. Новая политика ответственности единоличного исполнительного органа хозяйственного общества при совершении невыгодной сделки // Вестник Пермского Университета. Юридические науки. 2014. № 4. С. 119 - 127.
7. Бойко Т.С. Ответственность членов органов управления юридических лиц. Комментарий к отдельным положениям проекта Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» // Закон. 2013. № 6. С. 83 - 92.
