CC BY
83
заданные законами рекламы, крайне агрессивны. Жесткость гламурных конструкций выявляется в установке, проиллюстрированной в рекламной компании ЦУМа, проведенной в 2007 году под лозунгом «Кто не в Prada, тот - лох». Как отмечает Иванов, толерантность чужда гламуру. Он агрессивен, нетерпим и жесток. В создаваемых им структурах царит племенной дух [3, с. 128]. При этом мироощущение гламура может быть только позитивным. В мире гламура нет места всему, что вызвало бы страх, отвращение, печаль. В этой модели бытия принципиально нет трагедии, старости, смерти. Гламур находится вне социальных, экономических, политических проблем.
Такова эстетическая и ценностная установка гламура, выработанная в сфере моды и рекламы, с которой гламур связан генетически, утверждающая примат внешнего над внутренним. В гламурном образе искусственность превалирует над естественностью. Проблема его в том, о чем сказал в интервью «Известиям» выдающийся сценограф, художник и режиссер Роберт Уилсон: «Гламур - это когда тайна жизни лежит не внутри, а на поверхности» [1]. Красоту гламура иногда называют рокайльной, выхолощенной, лишенной какого-либо внутреннего наполнения. Это и является поводом для критики гламура, который вышел за рамки моды и рекламы и начал играть на чужом поле, проникая во все сферы культуры и упрощая тем самым восприятие ок-
ружающего мира, выхолащивая культурные смыслы.
Библиографический список
1. Давыдова М. Гламур - это когда тайна жизни лежит не внутри, а на поверхности. Режим доступа: www.izvestia.ru.
2. Долецкая А. Vogue - это не только журнал. Это эстетика бытия // Критическая Масса. - 2004. -№4. Режим доступа: www.magazines.russ.ru.
3. ИвановД.В. Глэм-капитализм. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2008. - 176 с.
4. Кулик И. Недоделали красиво // Коммерсантъ. - 2007. - №151 (3727) . Режим доступа: www.kommersant.ru.
5. Смирнова Д. Подсудимый не всегда и не везде был таким гадом // Критическая Масса. -2004. - №4. Режим доступа: magazines.russ.ru.
6. Усков Н. Понтифик носит Prada // Независимая газета. Режим доступа: http://religion.ng.ru.
7. Gundle S. Glamour: A History. - Oxford; New York: Oxford UP, 2008. - 464 pp.
8. Gundle S., Castelli C. T. The Glamour System. -London: Palgrave, 2006. - 224 pp.
9. Reka C.V. Buckley and Stephen Gundle "Fashion and Glamour" // Nicola White, Nicola Joanne White, and Ian Griffiths: The Fashion Business: Theory, Practice, Image. - Oxford; New York: Berg, 2000. - 211 pp.
10. http: //www. adme. ru/skandalnaya_reklama/ 2007/08/09/19639/
И.Л. Хохлова
НЕБЕСНАЯ РОДОСЛОВНАЯ: ИКОНЫ ДВОРЯН МИХАЛКОВЫХ В СОБРАНИИ РЫБИНСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА
Статья дает искусствоведческий обзор икон, поступивших в Рыбинский музей в 1920—1921 годах из усадьбы Петровское дворян Михалковых. Цель данной статьи — введение в научный оборот новых имен и памятников, уточнение некоторых атрибуций и датировок икон, наблюдение за эволюцией «больших» стилей в их провинциальных вариантах.
Ключевые слова: икона, дворяне Михалковы, Рыбинский музей, владельческие надписи, благословение, стиль «барокко», усадебная мастерская, ярославские святые, паломническая реликвия, провинция, культура.
Я:
люблю это таинство рода, дух семьи, продолжающий жить» [8, с. 88], -послышалось из уст поэта накануне революции и эхом отозвалось в трагедии усадеб, сбылось пророчеством на рыбинской коллекции дворянских икон. Выйдя из безвременья 1920-х годов с неизбежными потерями и пережив полосу музейных списаний, собрание икон Михалко-
вых сохранило память о прежних владельцах, их родословное древо настойчиво «проросло» в иконах. В них увековечился дух этой знаменитой семьи, обозначились сорванные ветром времени листы биографий, а судьбы Михалковых во многом определили облик их икон.
Задачей статьи, помимо публикации фактов о владельцах икон и их мастерах, стилистического
Архангел Михаил. Середина XVI века.
анализа памятников, является изучение традиций иконопочитания в семье Михалковых, среды бытования икон.
Михалковские иконы, оказавшись в музее, сменили одну музейную атмосферу на другую, так как в имении Михалковых Петровское под Рыбинском располагался настоящий домашний музей. В поместье хранились [6, с. 327]: собрание гравюр до 17 тысяч листов, библиотека около 50 тысяч томов, коллекции раковин и окаменелостей, мебели, хрусталя, фарфора и бронзы, одежды, оружия и марок. С.В. Михалков составлял описи и каталоги перед открытием музея для обозрения. Ревностное стремление задокументировать родовое прошлое коснулось и иконного наследия Михалковых. На ряде икон из Петровского по сей день сохранились выведенные чернилами тем же каллиграфическим почерком, что и надписи, номера. Собрание икон, по-видимому, мыслилось владельцами упорядоченным в определенной последовательности. Этот «музейный» подход и тяга к научной систематизации не подменяли традиционного отношения к иконе как к моленному образу. Иконы бережно передавались Михалковыми по наследству как символ нерушимости жизненных ценностей и родовых связей. Такие реликвии упоминаются в семейных бумагах Михалковых в ХУП-ХУШ веках - «Богома-
терь Владимирская» и «Богоматерь Неопалимая Купина» [15, с. 30, 37]. Иконы этих сюжетов есть среди икон с владельческими надписями Михалковых в музее. Но те же ли самые это образа -неизвестно, так как эти изводы очень распространены. В описи комнат дома в Петровском за 1869 год значатся: «образа, вывезенные из Иерусалима - (2 шт.), 3 старинные иконы в серебряных позолоченных рамах - (3шт.)» [10, с. 30, 37]. Идентифицировать эти иконы с музейными также нет возможности.
Начало же современной музейной коллекции михалковских икон в Рыбинске было положено Дмитрием Алексеевичем Ушаковым (1894-1942), в 1918-1920 годах возглавлявшим Комитет рыбинского музея. Будучи агентом по охране памятников искусства, он осмотрел усадьбу и церковь в Петровском, наметив ценные иконы к вывозу [11, с. 221-224]. Ныне из 500 музейных икон порядка 45 поступило в 1920-1921 годах из Петровского [7].
Самая древняя икона среди михалковских, как и во всем Рыбинском собрании, - образ Архистратига Михаила (РБМ 11471, илл. 1) середины XVI века. Он изображен в типе видения Иисусу Навину (Нав. 5:13-15) - в латах и с мечом. Икона была датирована и атрибутирована сотрудниками Третьяковской галереи в 1960-е годы как памятник ростово-суздальской школы начала XVI века. Ее ближайшей аналогией может служить образ архангела Михаила с бытием середины XVI века из Сергиево-Посадского музея-заповедника - вклад в Троицкую обитель ее архимандрита Меркурия Дмитровца (1562-1566) [2]. Иконы близки по иконографии и колориту, но на рыбинской иконе крылья темные. Совпадают очертания рук, линии складок плаща, рисунок пояса, хотя пропорции фигур различны. Архангел на иконе из Рыбинска выглядит устойчивей, благодаря его широко распростертым крыльям. Известно, что Михалковы в 1530-е - 1630-е годы делали крупные денежные и земельные вклады в Троице-Сер-гиеву обитель [3, с. 64]. Многие из них были военными, носили имя Михаил. Василий Михайлович Михалков в 1544 году был воеводой третьего ар-таульного полка в казанском походе, в 1573 году под Казанью были убиты братья Михаил и Иван Михалковы [4]. Возможно, Михалковы заказали икону архангела Михаила - небесного покровителя и помощника в ратных делах - в мастерской Троице-Сергиева монастыря.
Надпись на иконе «Спас Нерукотворный» (РБМ 4732, илл. 2) гласит о том, что образ принадлежал стольнику и постельничему царя Михаила Феодоровича Романова Константину Ивановичу Михалкову, наместнику трети Московской. В 1630 году за упокой по нему в Троице-Сергиев монастырь было дано 300 рублей [3, с. 64], следовательно, икона написана ранее этой даты. Легкая асимметрия лика, тронутые киноварью уста, обращенный чуть в сторону взгляд - эти черты встречаются в московских иконах последней четверти XVI века. Мастер этого изысканно-аристократического образа принадлежал к элитарному столичному кругу, что подтверждает и греческая надпись на убрусе. Серебряный с позолотой оклад иконы, вероятно, был заказан мастеру-новгородцу. Орнамент его близок к окладу новгородской работы на иконе Спаса конца XVI века из собрания П. Корина [1, .№48]. В 1881 году иконой Спаса Нерукотворного благословил 23-летнего сына Сергея после окончания Петербургского университета Владимир Сергеевич Михалков (18171900) - коллекционер, кавалер многих орденов, уездный предводитель дворянства (1857-1871), действительный статский советник [14].
Икона Богоматери Владимирской (РБМ 4588) поступила в музей из Югского монастыря под Рыбинском, куда, по-видимому, была принесена слугой Михалковых Фомой, в монашестве Феофаном. Надпись на обороте свидетельствует: «А написанъ оной образъ около 1650-го прадедушкой Сергея Владимировича, Петромъ Дмитргевичемъ Михалковымъ». Здесь кроется какая-то родовая тайна: сомнительно, чтобы дворовому подарили столь древнюю реликвию. Правда, абсолютно доверять этой легенде нельзя, поскольку Петр Михалков родился много позднее мнимой (?) даты написания иконы - в 1684 году. При Петре I он зачислен солдатом в Семеновский полк, вышел в отставку в 1715 году в чине подпоручика, скончался в 1743 году [14]. Если Петр Михалков - автор иконы, то время ее написания смещается к первой трети XVIII века. В 1708 году он женился на Александре Никитичне Ухтомской, получив в приданое за ней Петровское [14]. Изографом по роду основных занятий он не был, но икона написана профессионально. Редкие для списков Богоматери Владимирской зеленые тона и светлое личное напоминают об ушаковской «световидности», являя пример компромиссного стиля.
Тщанием Петра Михалкова в Петровском в 1730 году возводится каменная Петропавловская церковь, скорее всего, на месте деревянной. Видимо, храмовым образом, перенесенным из старой церкви, была икона апостолов Петра и Павла (РБМ 4998). Ее золотой фон, прозрачные изумрудные, киноварные и густые охристые пигменты характеризуют палитру местных мастеров конца XVII века. Тонкая и лаконичная по композиции и письму икона - первоклассный образец ярославской живописи, ориентированной на столичную традицию.
Среди михалковских икон две - местночтимого святого Адриана Пошехонского (РБМ 4573, 4626). Возвеличивая страдание уже самой величиной фигуры мученика, иконописец смягчает ноту скорби лиризмом северного пейзажа. Серебро орнаментов оттеняет землистую теплоту эпизодов иконы Рождества Богородицы (РБМ 4509). Многочастностъ, двойной ковчег, басма на полях, венцы с гравировкой, подцветка красным и зеленым контура, знаковость языка - таковы особенности «крестьянских писем» XVII века, возможно, вышедших из мастерской в Петровском, правда факт ее существования пока документально не подтвержден.
Подчас знание истории рода Михалковых помогает в уточнении датировок их икон. Так, на
Спас Нерукотворный. Последняя четверть XVI века.
иконе «Свт. Александр Константинопольский и муч. Анна» (РБМ 4646/1, илл. 3) к образам святых покровителей супругов Александра Петровича (?-?) и Анны Ивановны (1730-1783) Михалковых на поле приписана фигура князя Владимира, небесного патрона их сына Владимира, родившегося в 1753 году. К иконе имеется оклад с клеймом ярославского мастера Ивана Григорьевича Кочу-рина и датой «1756 год» [5]. Следовательно, икона была написана между 1753 и 1756 годами. Она -пример своего рода «небесной родословной», когда святые соименны членам семьи заказчика, а величина фигур отражает не духовную иерархию, а возраст представителей земного семейства.
На иконе свт. Димитрия Ростовского (РБМ 4717) саккос - одеяние смиренной духовной радости - превращен художником «барокко» в буйно разросшийся «цветник». Из черноты фона вызвана иллюзия светоносного горнего мира. В книге редкая цитата из Послания апостола Павла к Евреям (гл. 5, 4-5). Из Петровского поступило 4 иконы свт. Димитрия - особо почитаемого в семье Михалковых святого.
В иконе вмч. Параскевы (РБМ 4634, илл. 4), близкой по уровню письма столичным памятни-
Свт. Александр Константинопольский, муч. Анна и св. князь Владимир. 1753-1756 годы
кам, «барокко» достигает зенита. Хотя зачастую в провинции европейские изыски прочитываются «по складам», бессмысленно, подобно тому, как дворня повторяет за барином понравившееся французское словцо. Эти особенности провинция окрасила поэзией усадебного ансамбля -«города золотого» под голубым небом дворянской культуры. Автор «Четырехчастной иконы» (РБМ 4635) явно местный художник, но, возможно, выходец из Могилевской епархии, так как использует редкий в Поволжье извод Богоматери Рудненской, но с чтимыми на Ярославщине преп. Адрианом Пошехонским и иконой «Богоматерь Прибавление ума». Икона «Явление Богоматери преп. Сергию» (РБМ 4616) носит патро-нальный характер по отношению к Сергею Владимировичу Михалкову. Ему же в благословение от прихода усадебной Петропавловской церкви была поднесена икона Благовещения (РБМ 4547), о чем гласит торжественная надпись на обороте, датированная 13 марта 1894 года. По архивным сведениям, за два дня до этого он был назначен почетным членом Рыбинского попечительства детских приютов [13]. В августе того же года Сергей Владимирович был награжден орденом святого Станислава II степени. С 1891 года он был предводителем рыбинского дворянства. Умер в 1905 году.
На иконах ХУШ века нередко топографически точен пейзаж. Ключевую роль в датировке иконы «Преп. Нил Столобенский» (РБМ 4630) играет изображение в нижней ее части церкви Воздвижения, сооруженной на месте часовни в 1784-1788 годах. Позднее церковь обнесли каменной оградой с угловыми башнями [12]. На иконе ограды еще нет, что позволяет датировать ее концом 1780-х годов. Точные аналогии этому паломническому образу есть в Русском и Ростовском музее. Сообразно вкусам эпохи, ангелы, парящие над обителью с главным храмом Богоявления, несут икону Богоявления как бы в форме зеркала. Имя святого написано вдоль окружности нимба светской скорописью.
Тревога за своих близких - военных побудила Михалковых заказать в начале XIX века икону Богоматери Боголюбской (РБМ 4639). В ней видны отголоски барокко, но в размеренности движений уже чувствуется легкий холодок классицизма. На иконе представлены святой Харлампий, которому молятся об умерших без покаяния, вмч. Варвара и преп. Адриан Пошехонский, спасающие от внезапной и насильственной смерти.
Вмч. Параскева Пятница. Середина XVIII века
В иконе «Свт. Василий Великий, муч. Евгения, вмч. Пантелеимон Целитель, преп. Елизавета» (РБМ 9714) чувствуется стремление не отстать от художественной моды, но классицизм в провинциальной транскрипции теряет строгость форм и высокопарность. Нет картинных поз и патетики жестов, движения святых скованны, художник наделил их схожими грубоватыми чертами и мимикой. На обороте иконы надпись-«адрес»: «Елизавете Ивановне» Михалковой, урожденной Шубиной, умершей в 1834 году. У нее была сестра Евгения (1777-?) и сын Василий (1786-1812). На иконе изображен еще св. Пантелеимон Целитель, причем очень нетрадиционно - в доспехах, возможно, в знак молитвенной помощи больному Василию, гвардии штабс-капитану Семеновского полка. Отсутствие на иконе св. Владимира - покровителя мужа владелицы иконы - и изображение св. Василия среди святых покровителей живых членов семьи позволяют предположить, что икона написана между 1797 годом, датой смерти Владимира Александровича, и 1812 - годом кончины Василия. Родной сестре Елизаветы Шубиной - Екатерине (1779-?) принадлежала икона-пядница св. Симеона Богоприимца (РБМ 4601) «крестьянского» письма. Год смерти владелицы иконы не известен, но дата «1802 г.» продлевает дни жизни Екатерины по крайней мере до 23 лет. Непритязательный образок согревает нежностью сокровен-
ных движений души и тишиной созерцания. Той же любовью, достойной стать частью предания об Арине Родионовне, дышат слова надписи на другой иконе: «Сим образом благословила княжну Марью любезная ее нянюшка Софья Ивановна в 1798 году в селе Ломцах» (РБМ 4629). Эта любовь все искупает, изображая рядом с Младенцем Христом св. Марию Магдалину ребенком (!) - святым ребенком. Точно не было распутства и изгнания семи бесов - кистью художника возвращено детски невинное состояние такой же шестилетней девочки, как и благословленная иконой, княжна Марья Голицына (1792-1855). Брат ее Николай был другом литератора П.А. Катенина; кузены - Леонид, женатый на А.М. Толстой - внучке М.И. Кутузова, и декабрист Валериан - были приятелями Лермонтова [14].
Таким образом, отметим: у Михалковых преобладают иконы патронального жанра, в чем сказались осознание ими особой харизмы родовых уз и индивидуализм мышления образованного дворянства. Это порождало редкие и неповторимые иконографии, а сама реликвия, передаваясь по наследству, «обрастала» легендами. На одной доске зачастую разновременные надписи сменяют одна другую, точно соревнуясь в благочестии и давая уникальную возможность уточнить датировку или восполнить пробелы фамильной биографии. Строгое документирование жизненного уклада вообще «в крови» у Михалковых (в их архиве - свыше 10 тысяч писем). В целом, сохранялось отношение к иконе как к святыне и предмету поклонения. Особо почитая святых своего края, Михалковы бывали паломниками в Адриановой и Ниловой пустынях, Ростове, Ярославле, Романове. Среди стилей приоритетом пользовалось «барокко», в котором очевидны элементы низовой культуры письма. По-видимому, именно в этом стиле, отзывчивом на душевные порывы воспитанного на западный манер дворянства, реализовалась потребность Михалковых в произведениях придворного «ученого» искусства.
Библиографический список
1. Антонова В.И. Древнерусское искусство в собрании П. Корина. - М.: Искусство, 1966. -№48. Илл. 63.
2. Балдин В.И., Манушина Т.Н. Троице-Серги-ева лавра: Архитектурный ансамбль и художественные коллекции древнерусского искусства Х1^-ХУП веков. - М.: Наука, 1996. - Ил. 240.
3. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. - М.: Наука, 1987. - С. 64.
4. Дворянский адрес-календарь на 1898 год. -СПб., 1897.
5. Игошев В.В. Ярославское художественное серебро ХУ-ХУШ веков. - М.: Модус граффити, 1996 - С. 33.
6. Иллюстрированный Рыбинский календарь за 1902 год // Старый Рыбинск. История города в описаниях современников Х1Х-ХХ веков. - Рыбинск: Михайлов посад, 1993. - С. 327.
7. Книга поступлений Рыбинского художественно-исторического музея 1927-1952 годов. РФ ГАЯО, ф. 429. Рыбинский музей, оп. 1, д. 3.
8. Копыткин С. Очерк Растрелли // Памятники Отечества. - 1992. - .№25. - С. 88.
9. Николаева Т. В. Древнерусская живопись Загорского музея. - М.: Искусство, 1977. - .№74.
10. Опись всей движимости в селе Петровском, 1869 год июля 29 (по комнатам). Рукопись на
франц. яз. Научный архив РБМ. Ч. 5 об.
11. Отчет о деятельности в г. Рыбинске Яр. Губернии агента губернского подотдела охраны памятников искусства и старины Д.А. Ушакова. 26 марта 1920 г. // Сб. Ярославский архив: историко-краеведческий сборник. - М.; СПб.: Феникс, 1996. - С. 221-224.
12. Полякова О.А. Иконы с изображением Ниловой пустыни из музея «Коломенское» // Ежегодник ПКНО, 1989. - М.: Наука, 1990. - С. 225.
13. РФ ГАЯО, ф. 13, оп. 1, д. 35, л. 15.
14. Сахаров И.В. Село Петровское и его обитатели // Верхневолжская правда. - 1986. - 1112 октября.
15. Старина и новизна. (Исторический сборник, издаваемый при обществе ревнителей русского просвещения в память императора Александра III). Книга 17. - М.: Синодальная типография, 1914. - С. 30, 37.
УДК 78
А.С. Хрякова
«ПОЮЩЕЕ БОГОСЛОВИЕ»:
ДРЕВНЕРУССКОЕ БОГОСЛУЖЕБНОЕ ПЕНИЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В НАШИ ДНИ
Русское церковно-певческое искусство является неотъемлемой частью национального культурного достояния. Обращение к данной теме вызвано необходимостью глубокого изучения истории древнерусского церковного пения для умения отличать историю музыки от истории богослужебного пения. В процессе возвращения и восстановления разрушенного, познание древнерусской певческой системы занимает одну из ключевых позиций. Проблема древнерусского богослужебного пения представляет собой не столько эстетическую или музыковедческую проблему, сколько духовную и этическую. И решаться она должна не сугубо актом научного теоретизирования, но духовным преображением всего человека.
Ключевые слова: история древнерусского богослужебного пения, русское церковно-певческое искусство, «поющее богословие», духовность, этика.
Во всем многообразии духовного наследия Древней Руси нелегко найти сегодня область более труднодоступную для нашего восприятия и более не поддающуюся усилиям современных методов, чем древнерусское богослужебное пение, называемое отцами Церкви «поющим богословием». Слишком отличны цели и задачи этого пения от устремлений нашего современного сознания. Ведь если современный человек расходует свои силы в основном на познание и освоение физического строения Вселенной, то человек Древней Руси делал опору на познание духовной структуры мира.
Именно способность превращать земного человека в человека небесного отразилась в одном из эпитетов богослужебного пения, называемого в древней Руси «ангельским» или «ангелоподобным» пением. Ангелы не могут петь, созерцая Славу Божию. Земное человеческое пение представляло собой образ небесного ангельского пения, и, восходя в процессе пения от образа к первообразу, человек уподоблялся ангелам.
По учению церкви, человек трисоставен. Он состоит из тела, души и духа. Богослужебное пение также имеет трисоставную природу.
