CC BY
11«Не сопутствуемый ничьею любовью»
(Судьба М. Л. Магницкого)
В настоящей публикации мы решили обратиться к малоизвестным обстоятельствам жизни видного государственного деятеля времени царствования Александра I, попечителя Казанского учебного округа, поэта и публициста М. Л. Магницкого.
Михаил Леонтьевич Магницкий, происходивший из небогатой дворянской семьи, родился в Москве 23 апреля 1778 г. Будучи воспитанником благородного пансиона при Московском университете, он получил образование, которое «можно назвать блестящим, и при его дарованиях, увлекательном разговоре и видной красивой наружности много способствовало успехам его и по службе, и в большом свете»1. В 1795-1797 гг. М. Л. Магницкий служил в Преображенском полку, а затем перешел в Коллегию иностранных дел, в 1798 г. был причислен к российскому посольству в Вене, в 1799 г. прикомандирован в качестве сотрудника к фельдмаршалу А. В. Суворову во время походов в Италию и Швейцарию, в 1800-1802 гг. находился на дипломатической работе в Париже. Вернувшись на родину в 1803 г., был назначен начальником экспедиции департамента Министерства внутрен-
них дел. Его поэтическое дарование отметил Н. М. Карамзин, который публиковал стихотворения Магницкого в альманахе «Аониды». На протяжении нескольких лет он являлся ближайшим сподвижником реформатора М. М. Сперанского и находился с ним в дружеских отношениях вплоть до 1818 г. В записке государю в ноябре 1808 г. Михаил Леонтьевич отмечал: «Общее мнение в России взяло с некоторого времени направление против правительства. Порицать все, что правительство делает, осуждать и даже осмеивать лица, его составляющие, сделались модою или родом обычая, от самого лучшего до самого низкого общества. Обычай или дух сей столь открыто усиливается и умами совершенно владеть стремится, что хвалить правительство, оправдывать поступки его — значит выставлять себя как бы его наемником»2. Так откликнулось дворянское сословие на заключение Тильзитского мира, и М. Л. Магницкий предупреждает Александра I о неизбежности новой войны с Наполеоном.
В 1810 г. Михаил Леонтьевич получил должность статс-секретаря только что учрежденного Государственного совета и чин действительного статско-
го советника. Теперь в качестве директора Комиссии составления уставов и уложений он имел личные доклады у императора. И. И. Лажечников вспоминал: «Я слыхал о Магницком, как о человеке острого, высокого ума, с необыкновенно увлекательным даром слова, изустным и письменным... Чарующая известность дружеского расположения к нему Сперанского придавала еще больше блеска его имени»3.
Михаил Леонтьевич пострадал одним из первых после падения М. М. Сперанского. 17 марта 1812 г. одновременно с арестом и высылкой последнего в Нижний Новгород также оказался высланным в Вологду и М. Л. Магницкий. Когда 30 августа 1816 г. М. М. Сперанский вновь возвращен в коридоры власти, то и М. Л. Магницкий получил назначение на пост воронежского вице-губернатора. Встреча Михаила Леонтьевича с всесильным временщиком А. А. Аракчеевым привела к тому, что в 1817 г. он стал симбирским гражданским губернатором. Обстоятельства его деятельности в Симбирске неоднозначно представлены в отечественной историографии. Так, В. И. Панаев писал, что М. Л. Магницкий всеми средствами стремился угодить Александру I и князю А. Н. Голицыну, демонстрировал свою набожность, посещал тюрьмы и больницы, выходил из кареты, несмотря на грязь и холод, чтобы принять благословение. блаженного, в надежде, что об этом дойдет до государя4. В своих письмах он предлагал ввести в России цензуру и запретить масонскую деятельность. Симбирский губернатор одним из первых создал отделение Русского библейского общества, организовал несколько громких судебных процессов против взяточников-фальшивомонетчиков и помещиков-изуверов. Сам М. Л. Магницкий утверждал, как вспоминал П. Морозов, что застал в Симбирске процветание коррупции и беззакония. После того, как фальшивомонетчик А. Аксенов принес новому губернатору взятку в 20 тысяч рублей и обещал еще по 5 тысяч ежегодно, Михаил Леонтьевич вступил с ним в борьбу, конфиско-
вал 300 тысяч фальшивых рублей и переписку преступника с влиятельными лицами в столицах. М. Л. Магницкий нажил себе страшных врагов, передав изъятые улики в Министерство внутренних дел. Окруженный всеобщей ненавистью, он подал в отставку и уехал в Петербург5. Взгляды и деятельность Михаила Леонтьевича, поддержанные министром А. Н. Голицыным, куратором Петербургского университета Д. П. Руничем и монахом-аскетом Фотием, были одобрены императором.
В начале 1819 г. М. Л. Магницкий назначен членом Главного правления училищ Министерства духовных дел и народного просвещения. В феврале-апреле того же года он провел ревизию Казанского университета и пришел в ужас от открывшихся обстоятельств: отсутствие должной отчетности, бездарность многих преподавателей, обучение студентов на иностранных языках и т. п. «Я открыл безнравственное невежество сего заведения, разврат, грабеж и беспорядки»6, — писал он впоследствии. В донесении государю Михаил Леонтьевич оценивал деятельность университета крайне негативно, поскольку, «находясь в. расстроенном положении, в 14-й год его утверждения, пользы не принес никакой, денег издержал 2 млн рублей и вред в обширном управлении своем произвел немалый»7.
Взамен предлагалось открыть Институт восточных языков в Астрахани. Разумеется, при дворе не нашла поддержки идея о публичном уничтожении единственного тогда форпоста науки и высшего образования на востоке империи. «Зачем разрушать, когда можно исправить», — оставил резолюцию на документе Александр I.
8 июля 1819 г. М. Л. Магницкий назначен попечителем Казанского учебного округа8. Местный университет он решил сделать образцом — полигоном для опробации новой системы образования и воспитания, построенной исключительно на фундаментальном богословии. Прежде всего, Михаил Леонтьевич добивается щедрого финансирования высшего учебного заве-
дения за счет оброчных статей, находящихся в ведении Казенной палаты. Затем им «сделано было много на увеличение зданий университета, на устройство церкви,.. библиотеки, физического кабинета, обсерватории, одним словом, все — что можно было сделать денежными средствами»9. В это время М. Л. Магницкий живет в Петербурге, изредка наезжает в Казань и внимательно следит за всем, что там происходит.
М. Л. Магницкий стремился к преобразованию просвещения всего края. Он намеревался наладить отношения с «учеными сословиями Индии»10. Попечитель пытался организовать сельские школы ланкастерского типа для инородцев Поволжского региона. В 18201823 гг. М. Л. Магницкий участвовал в гонении на преподавание естественного права, статистики, всеобщей истории и философии в Казанском и Петербургском университетах. Кроме того, он предвосхитил известную идеологическую формулу С. С. Уварова, предлагая уже в 1823 г. Александру I принять план «народного воспитания», построенный на началах православия и самодержавия. Последовательный противник западничества, один из первых «евразийцев», Михаил Леонтьевич считал, что татары спасли Россию от Европы и способствовали сохранению православной веры.
Будучи активным участником, так называемой русской партии при дворе, в 1824 г. М. Л. Магницкий способствовал отставке своего былого покровителя А. Н. Голицына и замене его на посту министра А. С. Шишковым. Михаил Леонтьевич неоднократно подавал докладные записки с жалобами даже на великого князя Николая Павловича и других членов царствующего дома Романовых, обвиняя их в потворстве «вредным» идеям. Однако после смерти Александра I и обнаружения доносов Николай распорядился выслать попечителя из Петербурга.
Вскоре в Казанский университет была назначена ревизия. Для ее проведения император избрал ревнителя «казенного интереса» генерал-майора П. Ф. Желтухина, которому вручил
инструкцию из 80 пунктов. Ревизия продолжалась с 8 февраля по 8 марта 1826 г. и ее итоги оказались крайне неблагоприятными для М. Л. Магницкого, тем более со всех сторон на него посыпались различные обвинения от обиженных, уволенных, уязвленных им людей. Враги с радостью топтали поверженного попечителя и возводили на опального все мыслимые и немыслимые обвинения. Попытки Михаила Леонтьевича опровергнуть заключение комиссии и представить «Истинное изложение неприличностей, неправильностей, противозаконных и оскорбительных действий генерал-майора Желтухина при осмотре Казанского университета» результатов не дали.
Для проверки университетских счетов была создана еще одна комиссия под руководством гражданского губернатора О. Ф. Розена. На М. Л. Магницкого насчитывали то 90 тысяч, то 56 тысяч, то 24 тысячи рублей и держали его имения под арестом. В конце концов через семь лет с него взыскали 438 рублей, так что обвинения в растрате им казенных денег не подтвердились. По свидетельству современников, он «был человек беспокойный, рвавшийся из своего круга, чтобы иметь более значения, но уже, конечно, не был корыстолюбцем или мелким злоупотребителем»11.
Высочайшим указом от 6 мая 1826 г. М. Л. Магницкий уволен с должности попечителя Казанского учебного округа и лишен звания члена Главного правления училищ12. В июне 1826 г. он решил добиться свидания с Николаем I и появился в Петербурге, чем вызвал гнев царя. Управляющий Министерством внутренних дел В. Ламсдорф писал, что «государь император к удивлению своему, получив донесение, что в Царское Село прибыл действительный статский советник Магницкий, изволит полагать, что по совершенному еще неокончанию следственного дела по Казанскому университету, г[осподин] Магницкий, конечно, не должен бы оттуда отлучаться; почему Его величество признал за благо повелеть г[осподину] министру просве-
.136:
ВРЕМЯ В СУДЬБАХ И ДОКУМЕНТАХ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2011
щения, чтобы он немедленно принял должные меры, дабы г[осподин] Магницкий без промедления времени отправился в Казань и не отлучался, пока совершенно не кончится следствие»13. 29 июня 1826 г. генерал-губернатор А. Н. Бахметев довел до сведения казанского гражданского губернатора О. Ф. Розена «высочайшее повеление учредить секретный надзор за находящимся в Казани действительным статским советником Магницким, дабы он не мог иметь влияния на профессоров Казанского университета»14.
Однако бывший попечитель не угомонился и продолжил борьбу, привлекая к ней даже руководителей политической полиции империи. Обеспокоенный этим обстоятельством, губернатор О. Ф. Розен 25 июля 1826 г. поспешил направить сообщение управляющему III отделением собственной Его императорского величества канцелярии М. М. фон Фоку: «Пользуясь представившимся случаем, чтобы поговорить с вами о Магницком, считаю себя обязанным сделать это ради того глубокого уважения, которое питаю я к особе генерала Бенкендорфа. Магницкий уверяет, что уехал из Петербурга только вследствие совета своего друга детства генерала Бенкендорфа, совета, мотивированного тем, что будто бы сторона, противная Магницкому, одержала верх; кроме того, он говорит, что получил недавно от Его превосходительства письмо, в котором, советуя ему быть совершенно спокойным, генерал обещается выхлопотать для него у Его величества пожизненную годовую пенсию в 6 000 рублей, а также в уплату расходов на три поездки его в Петербург — до 9 000 рублей. С этими ложными данными он не только удерживает около себя прежних своих сообщников, но еще приобретает и новых, что вовсе не соответствует моим желаниям. Враги Магницкого с негодованием смотрят на его счастье. Вообще, дело это мне ужасно не нравится. Потрудитесь передать эти подробности генералу и прибавьте, что я только что получил от генерал-губернатора Бахметева предписание, в котором вы-
ражено. высочайшее повеление: «чтобы наблюсти, дабы Магницкий не мог иметь влияния на профессоров Казанского университета»15. Наконец, 1 декабря фельдъегерь привез приказ об аресте бывшего попечителя и отправке его в г. Ревель «под присмотр тамошнего коменданта с тем, чтоб бумаги. Магницкого, по опечатании оных, доставлены были на имя Его императорского величества». В рескрипте подчеркивалось «непозволительное влияние» Михаила Леонтьевича на все дела университета «ч[е]рез вредные внушения, ложное распространение слухов о возложенном якобы на него правительством тайном поручении и, наконец, связи с людьми предосудительной нравственности и поведения... бывшим казанским прокурором Херувимовым, Губовым и Уманцем». А потому, удаление возмутителя спокойствия должно было «положить преграду тому безначалию и беспорядку, которые он своим пронырством мог вселить в управление университетскими делами»16.
В Ревеле М. Л. Магницкий активно занимался литературно-публицистической деятельностью, руководил религиозно-нравственным журналом «Радуга» (1832-1833), по-прежнему выступал против философии, считая, что только вера предохраняет науки от «гниения», а также излагал свой взгляд на русскую историю и проблемы связи России с Европой. В 1831 г. он обратился к Николаю I с обширными письмами, в которых разоблачал масонский «заговор иллюминатов», приписывая в нем ведущую роль бывшему другу и единомышленнику М. М. Сперанскому. По ходатайству А. Н. Голицына Михаил Леонтьевич в 1834 г. перемещен в Одессу, где продолжил литературные занятия, участвовал в издании «Одесского альманаха» и «Одесского вестника». В 1835 г. он опубликовал «Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, вступающих в службу», посвященное новому покровителю С. М. Воронцову. В этом сочинении М. Л. Магницкий проявил себя как источниковед, разработав классификацию источников
по истории России эпохи феодализма, которая сохраняет свое значение и в наши дни. Но и в Одессе Михаил Леонтьевич не ужился, был выслан в Херсон, затем вновь сюда вернулся уже незадолго до смерти, влача жизнь, «не со-путствуемый ничьею любовью, кроме родных, ничьим сожалением»17. Прекрасным, красноречивым словом проводил он прах М. М. Сперанского в 1839 г. «Лебединой песнью» назвал писатель И. И. Лажечников его «Думу при гробе Сперанского». А 21 октября
1844 г. М. Л. Магницкий скончался в Одессе, где и был похоронен на местном кладбище.
Так в судьбе одного человека отразилась блестящая и противоречивая эпоха первой половины XIX столетия, которую считают временем великих свершений, надежд и разочарований. Это было время расцвета либеральных идей и религиозных утопий, а накопленный опыт проведения масштабных преобразований использован последующими поколениями россиян.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Панаев В. И. Воспоминания // Вестник Европы. - 1867. - Т. 5. - Ч. 3. - С. 79.
2. Русская старина. - 1898. - Т. 96. - С. 508.
3. Лажечников И. И. Очерки-воспоминания. - М., 1989. - С. 477.
4. Панаев В. И. Указ. соч. - С. 74.
5. Морозов П. Мое знакомство с М. Л. Магницким. - М., 1877. - С. 16.
6. Девятнадцатый век: Исторический сборник. - М., 1872. - Кн. 1. - С. 241.
7. Феоктистов Е. М. Материалы для истории просвещения в России. Магницкий. - СПб., 1865. -С.51.
8. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 433, л. 2.
9. Лажечников И. И. Указ. соч. - С. 489.
10. Феоктистов Е. М. Указ. соч. - С. 128.
11. Девятнадцатый век: Исторический. - Кн. 1. - С. 252.
12. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 1043, л. 3.
13. Там же, ф. 1, оп. 1, д. 94, л. 1-1 об.
14. Там же, л. 2.
15. Русская старина. - 1881. - Т. 32. - С. 177.
16. НА РТ, ф. 1, оп. 1, д. 94, л. 5-5 об.
17. Лажечников И. И. Указ. соч. - С. 498.
№ 1. Рукописная копия диплома М. Л. Магницкого об избрании почетным членом Казанского императорского университета
1821 г.
Под высочайшим покровительством всепресвятейшего, державнейшего, великого государя императора и самодержца всероссийского Александра Первого Совет Императорского Казанского университета.
Во свидетельство достодолжного уважения к благопоспешному содействию видимому ангелу-хранителю Церкви Российской г[осподину] министру духовных дел и народного просвещения в распространении света и царства Христова; в изъявление [особенного]* своего [внимания на примерное для подчиненных к]** [благовония к достойному подражания милосердию, являемому на]*** страждущих членах человечества меньшей братии Господа нашего Иисуса Христа [милосердие]****, и к глубокому во всех делах открывающемуся чувств евангельского смирения [безропотной в волю промысла преданности, и совершенного перед Господом нашим Иисусом Христом благоговения]*****; в знак искренней своей признательности за отеческия попечения в преобразовании и воссоздании клонившегося уже к падению, и вновь поставленного на креугольном камени Христе сего святилища наук, в ознаменование духовной радости своей о засвидетельствованной древности словом и делом, писанием и духом, властию и любовию [истинно апостольской ревности] ****** как в сеянии спасительных семен живыя веры и деятельного благочестия в со-
* Зачеркнуто (здесь и далее подстрочные примечания редакции).
** Зачеркнуто.
*** Дописано поверх зачеркнутого.
**** Зачеркнуто.
***** Зачеркнуто.
****** Зачеркнуто.
к
Ч '¡С\;уі ' -'Н ЙЛ і ГГ і Сі Щ И. /¿Г} 'Г(йКА н МїЄ&%а4фгЛг Л і*ґ£.Ґ- 4
т 'ллкадйвил, Жс/юхШ/жішищ&^іжхяио ї/о*.
(/„¿і- 71 і"-^} г.{,у;і¡М;ї/ ґг ^(1,АііОЗ€]ОЯа?і{Ю ’п?с14ДО& ¿*?
. /{.,4?ГС('!Щт ,'//Ы>ЫЮ
г^гіР
І-^У &-{/{іКХіі'АіІЇГ.Їі'О І #Т-І»ЬГіЧСЛ-Й-гі Г^и#^иг<ш/Лф^/
І ??, - Г* ІГ /г1; * .Пі" Г-Г 4 <?№ЕГПЬ - 'ЬуггР -*■ »■■‘■■■■‘■і *-> г^Ая^*Г* і«м- ГіТ ^ «і4їК .'тЛ^я ЯшА*
і_#Гі Уи,| ! ^»ІКтЪХЛф 4^£І|ЕМШіиМ^ ./і*. ¿¿'АЙ І Я '. >Чч*> Ш Г ,ІТІЛ і/1 мН^іяММҐПГД»!^ у.* .'ЛЛ'А гЛ * ЬщшЖ^ п
іяйї муьк -Лптєігпі'*; *Е ^^,¡№№№№11^ Двіжлн». ы ^чрг«*-- ** ^імАі>ли* -і^ч
¡|Ьіі.іиіМЬ і г^Аіі »А^іцііійі і*1 НІ* •‘‘и^м.и^ііімЯ^ -ЗУ*і ГИ~ІМгл^к&л*М- І А в^П^ягвгт^яс1 ► А#АА^х&
УліуЛ» Лі лі-> і М. ., , , £
Ік-хаЮгі ї* «.* м їіп-' {:£[_ иіплЬща. ^.Тилуш. ¿Эрт*імгиу іиьмм#^, и А*. А**уі£і.г.і^»%/Чш^иАіДш/#‘
ІЛ ТфілЛ- Л" І^-С ^ ^Ааіаі#^ ¿Ї/АҐ^ і"* !?!«/■ г.Ґ.і І^Г.« і_и -¿<..1 Гф Н/>І ,М £-< , і‘У*-гД/ 11 Iі Р 1 ‘.'ЛГ ГІ '■•■|і| ДІЇ-(і* Ігі^їТ іґЛл“.-1
М І^ЦД’у^ЯҐ^МДІ»«*—ДуІмЛй' *-Л,‘йн»-‘ч<А»-міГ ппл^міь , /ы, * ’ '-Л'-Г *' -І.Іт* *■ № Н*.г І «И.ми;'
А? ^*НЖ«£ иг|^кп>/ігг# ш-Л*.-, ^|шм«мса%.-^||' Р* Овч# Г* ■' ГІА- ґТмцґ№^і/ *п ТґґИЄ? о\л«/*■ ы/
^ЄЛАі4:С|йШ ШмігЛшчЦгл ^у,** г£ и ЧЙДОМ Г[ОГ1вдгіи*/(*аїІ Ми г,1»мМ^ ^ш( /г^,іігк*л.
■ - ї ьч ^.іі і- і Гі г.-гш ГНсгаї-Г'І Шгс4>1- Дісі^ *•■£,' ■ґІіі'і і .іігпі.^й’й-нпЙЧжхг*«- |^.тг!(Тл ііч і: ііА {ґггі.тл жфиги. №,іітіАґЬг4 <‘Л‘і ЙіЗЇІіт/і я ■ .і. Г и ¿іЯ у. ііі^ і1-.^„г/\і/& Нм ігллігіл^ и і.4‘^-гґлжя/^г £.4іч*/гіі.фізі ші і і піл.£^ р£‘ ^гМнлш: -і і^*- ■ ■ __.ц:. ■_/■
і ^■^Д’М-і-ІДХіХ-ІА.- р.*г£ ЕТЯ ЛКЛІа Ґ'г4іРІ и АЧ Г'-ічУпЕ Ьг-шТ ¿у еЛЖґЖМ £ ¿т-ІХіВІНі* Л-'^Сі/ч. ал |*.-^ГіТ ^-*' и *' 1 гі[иаі(иі
Гй*г!Г| . іИіг р і.і Лі.і і і- і ті*-*,*?*# ¿*< г/\ чХгьШ'і-КґЯ^іЛіл^ ^г^.’та/^чіи л'л ^Гі'ї’ 'УТ^ГВі! і *~!і іл Н#^І*-
4№«Гл ГГ.іТ^е-^^ лгг.-л . Ь-гЛту^/Л.*!^ ц, ,, . . ■ . , ./у,і^./гУ* 1 ■ ^ ^.-^.т і г!и^# (К Р^угл-Ла імігііЛЧ.у
г-"#і і Ай'и 11 ґ с--*г^.іг^ґігл-іхг гм і:УГ /1.-. іі^/и #■ .>« г^Гі ^ иіл^ їй ^ и ^ іід-ин ■ іі і/іі^Гіги/ *л^з^игр>тЛ л А-Гг
■ і,ікь.іІї г^1«|''(«1* Лсіґіі. л л« і ■гЛга'йгтгил і ггіА'іЬ'.чяАл .,'7і ^ і ■¿1*лг* лч ¡і«і;і ніж ,1Аі і/Л’^ра^сг«г/г^і І? і‘сгі гі (^ггЛ гхрц^А
га» /г,,л і;ІГ ^¿. 4МснАлс#«гл№ л. САчї^Гї£^йи ,іГ ч>яЛн^ Аі^і* атъм* >лгчтУпи.&гргттг» н*„ ^
^ •',1к^ ІЇП.ПП иі ,1.3, щ£ажіл-.А*.,../^плі щ (І ЛМгтулс.^^ рї_г^; в^Г Г.і^зСіСі. л.;лл нА^г. ,./Г ТТ_^1 ■
.'‘.ї'1 МЙ., ^нм^ї К-^|и^ .1 и От» Г-.Л ■>>>*>,,*Л іЗг , {И„л ■
^ і її.» Чч'^. ■ - ^■ілжлАглллж^ї.гш^.■‘Е- І Н'ГЛ*уГшь ¿'л&г,.. ҐАУ„4 ,-#7Л|] {І.ЩЩЩ.І
• ;■ ■•-■* * ^ - ь. С-йі *■'"'.*■-- і-І^Іии **"*&>< ІТЙ Ли .. г ,,^.; ^
ґЛ^мЛ |№ г*5г,.«ІГ іа ^^
■ о" 41ьр^ми •їі.гіАрі .Лкмгеґ •їїЯі*, .^^иг. і .'Л.-.Г І л.і. №лм%м. іжг£ ^,,, ^іи®ияусд«,* М^ил
//%ЛГ/ П*р^т43рС#.£иа оїшф¥Є А чЛ'і.» ^Ди і?Г^г*гЦггАиш ^ и^гш^/^лу., Л,
• • ■_______________________________________________________________________________________________________________________
Рукописная копия диплома М. Л. Магницкого об избрании почетным членом Казанского императорского университета. 1821 г. НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 501, л. 37 об.-38.
причисленных Казанскому кругу рассадниках просвещения, так и в исторжении плевел, насаждаемых и питаемых суемудрием; наконец, в доказательство живейшей своей благодарности как вообще за столь многий и великия милости и щедроты, в столь краткое время исходатайствованныя от престола на университет сей и весь округ его, так в особенности за отеческую любовь к юным воспитанникам университета и гимназии и за благословение к поступкам их, в чрезвычайном собрании своем 29-го февраля 1820 года единогласно избрал почетным своим членом действительного статского советника, орденов Св. Анны 1-й и Св. Рав. князя Владимира 3-й степени кавалера, попечителя своего Михаила Леонтьевича Магницкого.
Каковое избрание, по изъявлении на оное согласия Его превосходительства, и соизволения Его сиятельства г[осподина] министра духовных дел и народного просвещения университет знаменует сим дипломом, утвердив его своим подписанием и приложением «
большой своей печати. В Казани. В лето от Рождества Христа Спасителя 1821-е, от возобновления университета второе.
Императорского Казанского университета директор, ректор, секретарь Совета.
НА РТ, ф. 977, оп. Совет, д. 501, л. 37 об.-38.
№ 2. Из сообщения управляющего Министерством внутренних дел В. Ламсдорфа казанскому гражданскому губернатору барону О. Розену
Секретно 14 июня 1826 г.
№ 1230
[...] Государь император к удивлению своему, получив донесение, что в Царское Село прибыл действительный статский советник Магницкий, изволит полагать, что по совершенному еще неокончанию следственного дела по Казанскому университету, г[осподин] Магницкий, конечно, не должен бы оттуда отлучаться; почему Его величество признал за благо повелеть г[осподину] министру просвещения, чтобы он немедленно принял должные меры, дабы г[осподин] Магницкий без промедления времени отправился в Казань и не отлучался, пока совершенно не кончится следствие по тамошнему университету [...]. Адмирал Шишков отнес к петербургскому генерал-губернатору о немедленном распоряжении объявить оную г[осподину] Магницкому и наблюсти за его выездом и отправлением в Казань [...].
Управляющий Министерством внутренних дел В. Ламсдорф (подпись).
НА РТ, ф. 1, оп. 1, д. 94, л. 1-1 об.
№ 3. Из отношения генерал-губернатора А. Н. Бахметева казанскому гражданскому губернатору О. Ф. Розену
Секретно 29 ноября 1826 г. г. Нижний Новгород.
[...] К Вашему превосходительству послан нарочный фельдъегерь для арестования [...] находящегося в Казани действительного статского советника Магницкого и отправления его в г. Ревель под присмотр тамошнего коменданта с тем, чтобы бумаги его, Магницкого, по опечатании оных доставлены были на имя Его императорского величества. [.] Непозволительное влияние Магницкого на все дела университета через вредные внушения, ложное распространение слухов о возложенном якобы на него правительством тайном поручении и, наконец, связи его с людьми предосудительной нравственности и поведения [...] бывшим казанским прокурором Херувимовым, [...] Губовым и Уманцем, побудили Его императорское величество к сей мере, дабы удалением [.] Магницкого положить преграду тому безначалию и беспорядка, которые он своим пронырством мог вселить в управление университетскими делами. [.]
Генерал-губернатор, генерал от инфантерии [А. Н.] Бахметев.
НА РТ, ф. 1, оп. 1, д. 94, л. 5-5 об.
Публикацию подготовил Евгений Долгов, кандидат исторических наук
ВРЕМЯ В СУДЬБАХ И ДОКУМЕНТАХ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2011
