CC BY
120Л.М.Гиндилис
Наука на рубеже веков: вызовы и проблемы1
1. Введение. Что такое наука?
Попытаемся, прежде всего, определить предмет настоящей работы. Мы будем рассматривать не какую-то конкретную область знания, не какую-то конкретную науку, например физику или биологию, а «науку вообще». На первый взгляд, понятие «наука» представляется интуитивно ясным. Но на самом деле надо признать, что это понятие не очень определенное. В настоящее время наука сама стала предметом научного изучения. Появилась наука о науке - науковедение. Причем среди специалистов нет единого мнения о предмете их исследования. Так, один из науковедов, М.М.Карпов, выделяет свыше 150 различных определений науки2. А известный английский ученый и философ Джон Бернал в своей книге «Наука в истории общества» вообще отказывается дать какое-либо определение науке, полагая, что ее можно охарактеризовать лишь путем пространного и развернутого описания3.
Не пытаясь дать какого-либо исчерпывающего описания или определения науки, отметим лишь некоторые ее черты, которые будут важны для дальнейшего обсуждения. Философский энциклопедический словарь характеризует науку как сферу человеческой деятельности, основной функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. Она включает как деятельность по получению нового знания, так и результат этой деятельности - сумму знаний, лежащих в основании или образующих в совокупности научную картину мира4. «Научное знание, - отмечает Г.Н.Волков, - еще не есть наука, точно так же, как человек знающий, эрудированный еще не есть ученый. Только создавая новое знание,
1 Актуальные вопросы развития науки и образования в едином поле Культуры (Материалы 7-й Международной научно-практической конференции). Севастополь: Изд-во «СевНТУ», 2006. С. 57-72.
2 Карпов М.М. Определение науки // Наука и научное творчество. Ростов-на-Дону, 1970. С. 12.
3 Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1966. С. 17-18.
4 Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.
человек заслуживает звание ученого. Точно так же наука имеет место лишь там, где идет процесс создания нового знания»1. Эту же мысль подчеркивают и другие исследователи. Таким образом, наука - это не застывший свод знаний, а живой развивающийся организм, основной функцией которого является деятельность по добыванию нового знания. Согласно В.И.Вернадскому, науку нельзя рассматривать только как результат работы ученых. «Это стихийное отражение жизни человека в ноосфере. Наука - проявление действия в человеческом обществе совокупности человеческой мысли»2.
В процессе развития науки одна парадигма сменяет другую, но при этом происходит не просто замена одного знания другим, а расширение знания, ибо ядро старой парадигмы, как правило, включается в новую. То есть в процессе развития науки имеет место преемственность. Я думаю, нелишне подчеркнуть это обстоятельство в наш век огульного отрицания и нигилизма. Расширение знаний приводит к расширению горизонта, то есть той границы, где наука соприкасается с Непознанным. Здесь, вблизи этой границы, возникают новые идеи, появляются новые факты, формируются новые гипотезы и теории. Поэтому с расширением знания поток новых проблем не иссякает, а, напротив, - усиливается (этот процесс находит обоснование в известной теореме Гёделя).
Итак, важнейший атрибут науки - познавательная функция. Однако познание окружающего мира может совершаться не только научным путем, но и в иных формах - например, художественное или религиозное познание. О религии будет сказано ниже. Что же касается художественного, эстетического способа освоения действительности, то носителем его является искусство. В отличие от науки, которая оперирует логико-рассудочным аппаратом, искусство дает образное (или эмоционально-образное) отображение действительности. Поэтому его часто характеризуют как «мышление в образах», в то время как для науки характерно «мышление в понятиях».
Заметим, что между сферами науки и искусства нет резкой, непроходимой грани. Если главным атрибутом искусства является Красота, то и в науке это качество порою имеет решающее значение. Так, мы говорим о красивом решении задачи (например, в математике) - такое решение доставляет истинное эстетическое наслаждение - или о красивой теории. Причем красота, как правило, становится синонимом истины не только в искусстве, но и в науке. О значении красоты в науке хорошо сказал известный российский педагог Ш.А.Амонашвили: «Истинная наука несет в себе огромную красоту. Не зря говорят, что математика
1 Волков Г.Н. Истоки и горизонты прогресса. М., 1976. С. 14.
2 Цит. по: Кустов Ю.Е. Логика биосферы // Дельфис. 1998. № 2. С. 37-41.
царица; не потому, что она стоит выше других наук <...> а потому, что она действительно красива. Высшие формулы математики, высшие закономерности, которые отражены в них, и вправду изящны изнутри и несут в себе высокую гармонию. И эту колоссальную внутреннюю красоту истинной науки надо раскрыть людям и в особенности детям»1.
Если в понимании феномена науки много неопределенного, то не менее спорным остается и вопрос о ее генезисе и, следовательно, о возрасте науки. Как отмечает А.А.Гурштейн, вряд ли в истории науки и науковедении отыщется другая проблема, которая регулярно вызывает столь же острую полемику2. Согласно Философскому энциклопедическому словарю, хотя отдельные элементы научного знания начали формироваться в более древних обществах (шумерская культура, Египет, Китай, Индия), возникновение науки относят к VI в. до н.э., когда в Древней Греции (где и возникли первые теоретические системы - Фалес, Демокрит) сложились соответствующие условия3. Советский энциклопедический словарь представляет иную точку зрения: зародившись в Древнем мире в связи с потребностями общественной практики, наука начала складываться в 16-17 вв.4 Эта весьма распространенная точка зрения связывает возникновение науки с формированием современного естествознания с его экспериментальным методом. Еще более крайняя позиция относит формирование науки к XIX столетию. С другой стороны, некоторые ученые справедливо отмечают, что концепция возникновения науки в Древней Греции не вполне корректна, так как оставляет вне рамок науки богатейшие достижения Индии, Китая и других стран Древнего Востока. При этом современное науковедение ограничивается, конечно, рамками «писаной» истории человечества и совершенно не принимает во внимание «доисторическую» и «допотопную» науку древних человеческих рас.
2. Статус науки в современном мире
Отношение общества к науке с течением времени менялось. На протяжении всего Нового времени, начиная с эпохи Возрождения (более ранних эпох мы касаться не будем), роль науки неизменно связывалась в общественном сознании с прогрессом человеческого общества. Она рассматривалась не только как средство улучшения материальных
1 Амонашвили Ш.А. Скалистая лестница души // Дельфис. 1996. № 3. С. 81-83.
2 Гурштейн А.А. Наука и Протонаука // Природа. 1985. № 4. С. 90-99.
3 Философский энциклопедический словарь. С. 404.
4 Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 878.
условий жизни, но и как свидетельство торжества человеческого разума, проявления его беспредельных творческих возможностей. Особенно ярко такой взгляд выражен в философии русского космизма. И хотя его представители принадлежали к совершенно различным направлениям мысли - от религиозного до естественнонаучного, - общее положительное отношение к науке, вера в могущество человеческого разума и во всесилие науки как средства устроения бытия человека характерны для всех космистов.
В.И.Вернадский связывал увеличивающуюся роль науки с планетарным процессом человеческой эволюции - переходом ее на стадию ноосферы. Характеризуя роль науки в современном обществе, он писал: «В ХХ веке единая научная мысль охватила всю планету. Это основная предпосылка перехода биосферы в ноосферу. Мы переживаем все увеличивающееся влияние науки на всю нашу жизнь, и, шире, наука вскрывается как планетный фактор <...> Остановлено это быть не может <... > Мы живем на повороте в удивительную эпоху в истории человечества. События чрезвычайной важности и глубины совершаются в области человеческой мысли <...> Можно сказать, что никогда в истории человеческой мысли идея и чувство единого целого, причинной связи всех наблюдаемых явлений не имели той глубины, остроты и ясности, какой они достигли сейчас, в ХХ столетии <...> Рост науки и силы человечества в окружающей природе растут с неудержимой мощью, несмотря на войны, истребления и т.д. <...> Мы входим в критический период усиления этого процесса; научная работа становится проявлением геологической работы человека <...> Образование ноосферы вне воли людей и не может быть остановлено человеческой историей...»1
В наше время эйфория в отношении науки сменилась критическим (часто даже негативным) отношением к ней. Это связано с тем, что сейчас, на грани смены эпох, ярко проявились отрицательные черты созданной с помощью науки техногенной цивилизации. Быстрое исчерпание природных ресурсов, загрязнение окружающей среды (не говоря уже о создании средств массового уничтожения) поставили человеческую цивилизацию перед катастрофой. Более того, прогресс внешних материальных форм жизни привел к деградации внутренней духовной сущности человека и, как следствие, к дегуманизации его сознания, к построению сугубо «машинной» цивилизации. Ответственность за подобное положение вещей современный человек все в большей мере склонен возлагать на науку.
В настоящее время критическое отношение к науке проникло в массовое сознание. Ругать науку стало МОДНЫМ. Люди, еще недавно
1 Цит. по: Кустов Ю.Е.. Логика биосферы // Дельфис. 1998, № 2. С. 37-41.
возглашавшие: «Осанна!» науке, теперь настойчиво кричат: «Распни ее!» Парадокс состоит в том, что, взваливая на науку всю ответственность за современное состояние общества, люди не понимают, что переход к экологически сбалансированному, устойчивому развитию, за которое теперь все ратуют, невозможен без науки. Собственно, сама проблема устойчивого развития общества поставлена именно на научной основе и в рамках самой науки.
Я думаю, помимо перечисленных выше факторов одной из причин такого изменения отношения к науке служит то обстоятельство, что она, как и все общество, подошла к порогу глубочайших преобразований. В преддверье этих перемен, накануне ломки всей старой парадигмы, сильно активизировались деструктивные, разрушительные силы. Они охватывают самые разные направления общественной мысли, начиная от новомодных течений философии постмодернизма, с ее идеями о «репрессивном» характере науки и необходимости ее «деконструкции», и кончая псевдонаукой.
3. Положение науки в России
В советское время авторитет науки в СССР, поддерживаемый государством и официальной идеологией, был очень высок. Именно с наукой связывались выдающиеся достижения советского общества в таких областях, как освоение Космоса, атомная энергия и др. Изменение идеологических ориентиров и общий развал экономики в результате поспешно проведенных, необдуманных реформ сказались и на отношении к науке. На это наложилось и общее изменение отношения к науке во всем мире, о чем говорилось выше. Я не буду касаться финансовоэкономического положения науки в России - оно катастрофическое. Остановлюсь только на внеэкономических факторах.
Думаю, что наука в России сталкивается с тремя трудностями или тремя опасностями. Первая - давление со стороны официальной идеологии; вторая - давление со стороны псевдонауки; третья - опасность, проистекающая со стороны самой науки, ее внутренних трудностей и проблем.
Долгое время советская наука развивалась под неусыпным контролем со стороны официальной государственной идеологии. Контроль этот был неодинаков в различных областях знания, но в той или иной мере он затрагивал всю науку. Горбачевская перестройка освободила общество, и науку в частности, от тотального контроля со стороны государства. Однако «свято место пусто не бывает». В последние годы мы
становимся свидетелями возникновения новой государственной идеологии под эгидой Русской Православной Церкви. Удивительная особенность этого процесса состоит в том, что, в отличие от КПСС, РПЦ не имеет никаких официальных рычагов и механизмов давления на науку. Тем не менее ее давление явно ощущается. Ученые и руководители науки добровольно принимают на себя идеологические ограничения, вытекающие из конфессиональных интересов Церкви. Особенно остро это сказывается в области образования. Я не думаю, чтобы это было следствием глубокой веры ученых или деятелей образования. Скорее, здесь сказывается «привычка» опираться на какую-то идеологическую платформу. Возможно, это позволяет легче ориентироваться и легче отвечать на многочисленные идеологические вызовы, которые появились вместе с обретением «свободы», а точнее вседозволенности в современном российском обществе.
Вторая опасность, на мой взгляд, связана с давлением со стороны псевдонауки. В условиях ломки старой парадигмы чрезвычайно активизировались различные деструктивные, разрушительные элементы, в том числе связанные с псевдонаукой. Не имеющие опыта научных исследований, не знакомые с научной методологией, часто не умеющие логически мыслить и не обладающие элементарной дисциплиной мышления, эти люди самоутверждаются в наскоках на науку, разоблачая ее действительные и мнимые ошибки. Маскируя собственное невежество, они облекают свои построения в оболочку наукообразных построений, думая таким образом создать «новую науку». Это сорняк, бурно разрастающийся в пограничных, еще «неокультурен-ных» областях знания. Совершенно естественно, что научная парадигма защищается от этого агрессивного вторжения чуждых элементов. Но проблема в том, что именно здесь, за пределами парадигмы, зарождаются и истинные ростки нового знания. Задача в том, чтобы отличить зерно от плевел, чтобы вместе с водой не выплеснуть и ребенка. В этом смысле вызывает большую озабоченность деятельность Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований, которая фактически превратилась в инструмент давления на инакомыслящих ученых.
Как отличить науку от псевдонауки? Часто это пытаются сделать по предметному признаку, относя одни явления к сфере науки, а другие - к псевдонауке. Я думаю, это неверный подход. Поскольку сфера приложения науки постоянно расширяется, граница между тем, что принадлежит и не принадлежит науке, постоянно смещается. Так, электрические и магнитные явления, известные с глубокой древности, долгое время относились к оккультному знанию и лишь сравнительно не-
давно были включены в научную парадигму, составив основу научного прогресса нового времени. Поэтому границу надо искать не в предмете, а в методологии. Если исследование поставлено и ведется в соответствии с научной методологией, то его нужно отнести к сфере науки.
Обычно считается, что науку отличают два существенных признака: она имеет дело с воспроизводимыми явлениями и ей свойственно опираться на эксперимент, экспериментировать с изучаемыми объектами. Это совершенно справедливо, но оба условия нельзя абсолютизировать. Действительно, во многих областях исследований мы постоянно сталкиваемся со случайными, спорадическими, невоспроизводимыми явлениями. Таковы вспышки сверхновых звезд, падение метеоритов, редкие атмосферные явления, землетрясения и т.д. Каждое из них в отдельности случайно, непредсказуемо, невоспроизводимо, но тем не менее изучать их можно, в частности, статистическими методами. Экспериментирование в науке также не всегда возможно. Например, нельзя экспериментировать при изучении истории, но на этом основании мы не можем отказать ей в статусе науки. Нельзя проводить эксперименты с астрономическими объектами и геофизическими явлениями. Их заменяют наблюдения. О математическом эксперименте если и можно говорить, то, по-видимому, с очень большой натяжкой.
Еще одним из отличительных признаков научного знания считается его «фальсифицируемость» - возможность сформулировать и проверить противоположное утверждение.
Наряду с перечисленными признаками важными, на мой взгляд, компонентами научной методологии являются:
- исходное допущение принципиальной возможности совершенствования, развития любого достигнутого знания (я бы назвал это антидогматической установкой);
- критический подход, требующий проверки любых фактов и заключений;
- добросовестность и тщательность анализа данных; грамотное применение методов анализа;
- обоснованность выводов.
Эти требования можно назвать этическими, отнеся их к этике науки. Я думаю, что они должны выполняться не только внутри научной парадигмы, но при исследовании внепарадигмальных явлений, то есть тех, которые пока не имеют признания в науке. Более того, я считаю и хочу особо подчеркнуть, что для подобных явлений эти требования должны соблюдаться еще строже. Это обусловлено двумя обстоятельствами. Первое: там, где все ясно, где все хорошо отработано, можно позволить себе некоторую нестрогость в обосновании, поскольку есть надежные критерии проверки окончательных выводов. Но там, где
много неясного, сомнительного - нужна особая строгость. И второе: в изучение внепарадигмальных явлений вовлекается большое число людей из различных вненаучных сфер, не имеющих опыта исследовательской работы, незнакомых с научными методами. Поэтому, чтобы не произошло полного размывания этих методов, требования к ним должны выполняться особенно строго.
Что касается псевдонаучных исследований, то для них характерна амбициозность, поверхностность изучения явлений, поспешность выводов, невежество и агрессивность. Причем наблюдается прямая зависимость: чем глубже невежество, тем сильнее агрессивность и амбициозность. К сожалению, амбициозность, поверхностность и агрессивность свойственны и упомянутой комиссии по лженауке.
Коснемся еще отношения к древним знаниям. Некоторые ученые относятся к ним пренебрежительно, не понимая, что в них заключен огромный и пока еще не освоенный наукой потенциал. Этот снобизм необходимо изживать, и чем скорее - тем лучше. С другой стороны, иные приверженцы древних знаний настойчиво призывают ученых обратиться к великим религиозно-философским источникам древности и в них искать ответы на вопросы современной науки. Проповедуя высокие этические принципы, они порой бывают очень агрессивны в навязывании своего мнения. Они не понимают, что нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Не берут в расчет, что великая Истина, которая заключена в этих источниках, соответствует уровню человеческого сознания того времени, и ее нельзя механически пересаживать на современную почву. Не осознают, что «именно под знаком объединения с наукой древнее Учение сольется с нею и станет ее частью»1.
Теперь об опасностях, исходящих изнутри науки. Основная функция ее, как уже говорилось, состоит в добывании нового знания. Поэтому она по самой своей природе вынуждена иметь дело с новыми идеями и новыми фактами. При этом обнаруживается одна любопытная особенность. Наука терпимо относится к любым самым «сумасшедшим» идеям, если они не выходят за пределы признанной научной парадигмы. Но идеи, выходящие за пределы парадигмы, наука безжалостно и бескомпромиссно отторгает. Подобная позиция понятна и отчасти оправдана: всякая сложившаяся система должна защищать себя. Но здесь кроется и серьезная опасность - опасность кристаллизации научных предрассудков. История науки полна примерами таких предрассудков и борьбой за их преодоление. Казалось бы, исторический опыт должен был научить большей терпимости. Но этого не происходит. Там,
1 Грани Агни Йоги. Новосибирск, 1998. XIII, 250.
где дело касается внепарадигмальных явлений, наука демонстрирует догматизм, который вполне подобен религиозному. В чем причина живучести научных предрассудков? Остроумный и глубокий, на мой взгляд, ответ дается в книге «Община»: «Помните, что не безграмотный народ будет яриться против действительности, но эти маленькие грамотеи свирепо будут отстаивать свою близорукую очевидность. Они будут думать, что мир, заключенный в их кругозоре, действителен, все же остальное, им невидимое, является вредной выдумкой. Что же лежит в основе этой нищенской узости? Та же самая, вид изменившая, собственность. Это мой свинарник, и потому все вне его -ненужное и вредное. Это моя очевидность, и потому вне ее ничего не существует»1.
Сейчас многие ученые и научные коллективы разными путями подходят к изучению тонких энергий и основанных на них явлений феноменального мира. Это вполне квалифицированные люди, обладающие необходимыми знаниями и умением работать. Их отличие от ортодоксальных ученых состоит лишь в том, что они решили освободиться от всяких предрассудков и держать свой ум открытым. В одной только Москве (о других городах я не знаю) можно назвать несколько вполне квалифицированных семинаров, постоянно работающих уже не один год, где в свободной творческой дискуссии обсуждаются новые идеи, выходящие за пределы признанной парадигмы. Многие из вновь созданных академий и университетов вполне терпимо относятся к исследованиям внепарадигмальных явлений. Я бы погрешил против истины, если бы стал утверждать, что в этой сфере все обстоит благополучно. Нет, это далеко не так. Можно наблюдать много уродливого. Не всегда различима грань между научным исследованием в пограничных с парадигмой областях и псевдонаукой. Но не следует забывать, что речь идет о процессе развития нового знания. Не все сразу получается. Новорожденная красавица весьма часто выглядит уродкой. И из гадкого утенка вырастает прекрасный белый лебедь. Я боюсь (и говорю это с болью), что если наша «официальная» наука не изменит своего отношения, не станет более терпимой к тому, что делается за пределами признанной ею парадигмы, не откроется для творческих дискуссий и обсуждений с коллегами, стоящими на иных позициях, - то она может оказаться за бортом будущего развития науки и даже постепенно выродиться в научную секту. На мой взгляд, такая опасность существует, и я бы очень не хотел, чтобы она реализовалась. Это сильно задержит наше продвижение в будущее, ибо академическая и университетская наука обладает сейчас самым большим научным потенциалом. Надо
1 Община (Рига), 206.
развивать этот потенциал. Надо повышать взыскательность критики при отборе новых идей, но в то же время надо «открыть глаза», найти в себе силы преодолеть накопившиеся предрассудки.
В какой мере отмеченные проблемы российской науки свойственны другим странам, я не знаю. Думается, что в той или иной степени они присущи всей мировой науке.
4. Наука и религия
Остановимся прежде всего на отношении к вере. Религия в большой степени основывается на вере. Что касается науки, то считается, что наука и вера несовместимы. Я думаю, это очень упрощенный подход. Согласно Живой Этике (об этом Учении и его отношении к науке мы поговорим позднее), вера есть предвестница, преддверие, предвосхищение знания. Можно сказать, что она есть «неосознанное знание». Но, когда «вера объединяется со знанием, ее мощь становится неодолимой»1.
Конечно, если речь идет о слепой фанатической вере, то она несовместима с наукой. Но вера, которая есть еще не вполне осознанное знание, - такая вера играет в науке огромную и неоценимую роль. Именно она толкает и ведет первопроходцев по неизведанным путям. Другой вид веры - признание научного авторитета - доверие, основанное на знании. Такой вид веры широко практикуется в научном сообществе. Достаточно сказать, что защита диссертаций в значительной степени основана на доверии к оппонентам, ибо члены Ученого совета (на котором происходит защита) часто не в состоянии оценить содержание работы. Вере противостоит неверие. Не следует путать его со здоровым стремлением к тщательной проверке всех фактов и всех умозаключений. Неверие это нечто иное. «Неверы от науки,- говорится в «Гранях Агни Йоги»,- отрицают несомненное, но сами прекрасно верят в свои лишенные основ теории. Получается вера наоборот»2. Обычно основанием для неверия в науке служит опасение стать жертвой доверчивости. Но как заметил великий естествоиспытатель Александр Гумбольдт, самонадеянный скептицизм, который отрицает факты без достаточного их исследования, в некоторых отношениях более вреден, нежели безоговорочная доверчивость.
Считается, что наука изучает материю, а через религию человек познает область духа. Но, согласно наиболее глубоким философским учениям, между духом и материей нет принципиальной разницы: мате-
1 Грани Агни Йоги. 1997. XI, 787.
2 Там же. XII, 582.
рия есть кристаллизованный дух, а дух есть сублимированная материя. Если это так, если между духом и материей нет принципиальной разницы, то не должно быть и принципиальной несовместимости между наукой и религией. Конечно, если религию не отождествлять с официальной церковностью.
В этом отношении представляют интерес взгляды Альберта Эйнштейна на соотношение науки и религии. В историческом контексте А.Эйнштейн выделяет три этапа развития религии: первобытные религии (религии страха), религии культурных народов (моральные религии) и космические религии, как их называют некоторые авто-ры1. Сам Эйнштейн называл это космическим религиозным чувством2. «Религиозные гении всех времен,- писал он,- были отмечены этим космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм, ни Бога, сотворенного по образу и подобию человека»3. Для космического религиозного чувства антропоморфный Бог, вознаграждающий за заслуги и карающий за грехи, немыслим, ибо для того, кто всецело убежден в универсальности действия закона причинности, идея о существе, способном вмешиваться в ход мировых событий, абсолютно невозможна. В чем же источник космического религиозного чувства? Эйнштейн считал, что его источником являются наука и искусство. «Мне кажется,- писал он,- что в пробуждении и поддержании этого чувства у тех, кто способен его переживать, и состоит важнейшая функция искусства и науки»4. С другой стороны, отмечал Эйнштейн, «космическое религиозное чувство является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования» [там же]. Ссылаясь на Кеплера и Ньютона, он пишет: «Только тот, кто сам посвятил свою жизнь аналогичным целям, сумеет понять, что вдохновляет таких людей и дает им силы сохранять верность поставленной перед собой цели, несмотря на бесчисленные неудачи. Люди такого склада черпают силу в космическом религиозном чувстве. Один из наших современников сказал, и не без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди»5. Там, где отсутствует это чувство, добавляет Эйнштейн через много лет в письме к М.Соловину, там «наука вырождается в бесплодную эмпирию»6. Что же такое религиозное чувство и что такое религиозность? В речи
1 Эйнштейн А. Религия и наука // Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М.: Наука, 1967. Т. 4. С. 126-128.
2 Эйнштейн А. Письмо к М.Соловину // Там же. С. 564-565.
3 Эйнштейн А. Религия и наука // Эйнштейн А. Собрание научных трудов. С. 127.
4 Там же. С. 128.
5 Там же. С. 129.
6 Эйнштейн А. Письмо к М.Соловину. С. 564-565.
«Мое кредо», изданной в 1932 году «Лигой человеческих прав» в виде патефонной пластинки, Эйнштейн говорил: «Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека,- это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытывал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, -это и есть религиозность. В этом я религиозен. Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего»1.
По-видимому, еще долгое время наука и религия будут существовать как самостоятельные сферы познания Универсума, но они будут постепенно сближаться. Наука, преодолевая узость и ограниченность, будет становиться все более и более духовной. А религия, я надеюсь, будет становиться (и, как мне кажется, во многих случаях уже становится) более просвещенной и одновременно более терпимой. Это открывает перспективы для их сотрудничества и сближения. Я думаю, что в перспективе они сольются в Единое Универсальное Знание, куда войдет и искусство.
5. Живая Этика и наука
Представляет интерес рассмотреть соотношение науки и Живой Этики. Живая Этика (ЖЭ), или Агни Йога - это Учение, данное Великими Учителями человечества через семью Рерихов в первой половине ХХ века, на переломном этапе развития планеты. Оно представляет собой новый аспект Единой и Вечной Истины, новую часть ее, соответствующую современному уровню сознания человечества. ЖЭ объемлет и науку, и философию, и религию, и этику, и эстетику, и другие сферы. Можно определить ее как синтетическое научно-философское Учение о Мироздании в целом; о его устройстве, происхождении и эволюции; о Законах Мироздания; о роли Разумных Сил (Космического Разума) в эволюции Вселенной; о месте человека в Мироздании, о его тесной связи с Космосом; об эволюции человека и человеческого общества; о нравственных основах Бытия и путях духовного совершенствования как необходимого требования эволюции.
1 Эйнштейн А. Мое кредо // Эйнштейн А. Собрание научных трудов. С. 175-176.
Перечисленные проблемы рассматривают и по-своему решают и наука, и философия, и религия. ЖЭ отдает должное той роли, которую сыграла религия в истории человеческого общества, однако основное значение на современном этапе она отводит науке. Почему? Разъясняя это положение, Л.В.Шапошникова отмечает: «Мы живем сейчас в то время, когда на смену старому мышлению и сознанию приходит новое. Мышление религиозное, свойственное Пятой Расе, начинает постепенно преобразовываться в научное. Потому учение Живой Этики, в отличие от предыдущих, реализует себя не через религию, а через науку»1. Религия не справилась с задачей выработки правильного мировоззрения; теперь это должна сделать наука. И она может это сделать, ибо уже подошла к той границе, за которой бытие Незримого Мира становится неотрицаемым фактом. «Науке, - говорится в «Гранях Агни Йоги», - препоручается сделать то, в чем не преуспела религия»2. Эта мысль неоднократно повторяется в «Гранях...»: «Ныне эстафета продвижения в эволюционное будущее передается науке. Она должна вывести человечество на путь познавания космической действительности и приблизить к пониманию Основ»3.
Живая Этика утверждает, что наука сможет выполнить эту задачу, если она не будет ограничиваться изучением «косной» материи и «живого вещества» в форме биологических объектов из той же материи, а включит в круг научных интересов также психические и духовные явления, исследование мысли, сознания, души, психической энергии, проблемы бессмертия, смысла жизни, нравственные проблемы, которые прежде относились к сфере религии. Но это не означает возврат к религии.
Различие между наукой и религией, между философией и религией определяется, как известно, не проблематикой, а методами, которые используются при рассмотрении изучаемых проблем. Живая Этика использует научный метод. Ей не присущи ни вера в сверхъестественное (все естественно, есть только вещи познанные и еще не познанные), ни обрядность, ни культовые действия. Характерная черта религиозных учений - слепое следование догматам, тогда как Живая Этика провозглашает духовную свободу, свободу творчества и признает единственный авторитет - авторитет Знания. Она призывает людей учиться, познавать окружающий мир и самих себя, расширять свой кругозор, свое сознание, преодолевать невежество. При этом основополагающее
1 Шапошникова Л.В. Из выступления на совещании рериховских организаций 24 марта 1995 г. // Мир Огненный, 1995. № 3/8. С. 92.
2 Грани Агни Йоги. 1996. VII, 89.
3 Там же. 1997. IX, 226.
3 з 6 7 4
значение придается опытному познанию. Это особо подчеркивал
Н.К.Рерих. «Надо собирать все факты, - писал он, - еще не вошедшие в элементарные учебники. Надо нанизывать эти факты с полнейшей добросовестностью, не презирая и не высокомерничая»1. Неудивительно поэтому, что сами Учителя, давшие Учение, рассматривают его метод не как религиозный, а как научный. «... У Нас лишь космический научный метод!»2
В книгах Учения, в «Письмах» Елены Ивановны Рерих можно найти немало суровых замечаний в адрес современной науки. Вместе с тем мы не только не найдем там отрицания науки, но, напротив, обнаружим утверждение подлинно научного пути в Новый Мир. Об этом же пишет и Е.И.Рерих в своих письмах.
Приведем выдержку из ее письма от 18.06.1936. «И самой насущной задачей, встающей сейчас перед человечеством, является именно синтезирование духовного с материальным. Новые достижения в науке, новые исследования и нахождения законов психической энергии потребуют нового проникновения и понимания мира субъективного, или мира духовного. Именно нахождение законов психической энергии поможет установить новое устроение жизни. Связь мира плотного - физического с тонким - миром энергий станет очевидной, и Высшая Мудрость утвердится Силою, ведущей и связующей все бытие.
Мир будущий, мир высший грядет в доспехе лучей лабораторных. Именно лаборатории укажут на преимущество высшей энергии и не только установят превосходство психической энергии человека над всеми до сих пор неизвестными, но будет уявлена наглядная разница в качестве ее, и, таким образом, значение духовности будет установлено в полной мере.
Познание высших законов подчинит технику духу, и отсюда утвердится познание высших целей, которое поведет к преобразованию всей материальной природы. Преображенная природа, преображенный дух народа подскажут новые, лучшие формы устроения жизни»3.
6. Сверхнаучное знание
При обсуждении роли науки в современном обществе и тех вызовов, с которыми она сталкивается, необходимо рассмотреть проблему сверхнаучного знания.
1 Рерих Н.К. Обитель Света. М.: МЦР, 1992. С. 17-18.
2 Община (Рига), 89.
3 Письма Елены Рерих. 1929-1938. Рига, 1940. Т. 2. С. 219.
В человеческой культуре издавна сосуществуют две системы знания: эзотерическое и экзотерическое. Современная официальная наука по самой своей природе относится к знанию экзотерическому. Эзотерическое знание включает эзотерические составляющие различных религий, религиозно-мистические учения, отражающие опыт индивидуального постижения Истины путем погружения в измененное состояние сознания, в котором достигается единение с Высшим Миром, единение с Божеством, а также оккультные (или герметические) науки, то есть науки о скрытых силах в Природе и человеке. Оккультизм как самостоятельная область, не связанная с какой-либо религиозной системой, выделяется в эпоху позднего эллинизма (хотя, надо думать, истоки его более древние).
Наука не признает эзотерическое знание, тем не менее в процессе ее развития происходит их постоянное взаимодействие и сближение. Отдельные элементы эзотерического знания включаются в научную парадигму, и этот процесс протекает непрерывно. Мы уже приводили хорошо известный пример с электричеством и магнетизмом, которые в течение многих веков относились исключительно к эзотерической (оккультной) сфере и лишь сравнительно недавно были включены в научную парадигму, составив основу научного прогресса нового времени. Также и месмеризм, первоначально отвергнутый наукой, затем нашел свое место в ней под новым названием гипнотизма (хотя природа его до сих пор остается невыясненной). В наше время установлены удивительные и очень глубокие соответствия между парадоксальными представлениями восточных мистиков о природе Мироздания и тоже парадоксальными (для обыденного сознания) представлениями современной теоретической физики. Эта проблема прекрасно изложена в замечательной книге Фритьофа Капра «Дао физики»1.
Современная наука переживает период глубочайших преобразований. В ней возникают новые идеи и представления, зреют ростки нового знания, новой парадигмы, которые сближают ее с эзотерическим знанием. Некоторые примеры такого сближения приведены нами в работах2. Идейная близость современных научных представлений с древнейшими религиозно-философскими учениями отмечена Л.В.Лесковым3.
1 Капра Ф. Дао физики: Исследование параллелей между современной физикой и мистицизмом Востока. СПб.: «ОРИС», «ЯНА ПРИНТ», 1994.
2 Гиндилис Л.М. Живая Этика и наука // Дельфис. 1993. С. 35-39; Дельфис. 1994. № 1. С. 51-56. Гиндилис Л.М. Пирамида физического знания // Дельфис. 1996. № 1 (6). С. 79-84.
3 Лесков Л.В. Семантическая Вселенная: МБК-концепция // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1994. № 4. С. 12-26.
В работах В.Н.Волченко1, А.В.Московского2, А.А.Сазанова3 обсуждается вопрос о реальном существовании тонкого мира, тонких энергий и тонко-материальных форм, бытие которых до сих пор относилось исключительно к эзотерической сфере (этот перечень можно продолжить). Таким образом, эзотерическое знание выступает как некое сверхнаучное знание (СНЗ), которое взаимодействует с научным и постепенно включается в научное знание. В настоящее время термин «эзотерическое» знание утратил первоначальное значение, ибо теперь под ним понимают знание, которое уже не является недоступным для непосвященных. Но поскольку оно выходит за пределы принятой научной парадигмы, его правильнее называть метанаучным.
Возникает вопрос - каков источник этого сверхнаучного, или ме-танаучного, знания? С научной точки зрения, вопрос этот некорректен, так как наука отрицает само существование сверхнаучного знания. «Люди, - пишет Н.Уранов, - не считают знаниями какие-либо знания вне научных знаний. Оккультные знания отвергаются, во-первых, как недоказуемые научными методами; во-вторых, как измышления ушедших поколений тех времен, когда современная наука еще не существовала и люди пребывали в глубоком невежестве»4. Согласно «Живой Этике», метанаучное знание имеет космическое происхождение. Оно «есть дар Разумных Существ, опередивших человечество на многие миллионы лет»5. При этом надо иметь в виду, что, проходя через фильтр несовершенных сознаний, метанаучное знание со временем сильно искажается. Поэтому, как подчеркивает Н.Уранов, «между вульгарным оккультизмом и Высшим Оккультным Знанием разница, как между Землей и Небом»6. Сам термин «оккультизм» за долгие годы оброс всевозможными предрассудками и утратил в сознании людей свое исходное высокое значение. «...Несомненно, - писала Е.И.Рерих, - что многих отпугивает само упоминание об оккультизме. Ведь за последние десятилетия столько появилось бутафорских оккультных организаций, что серьезный искатель старается отмежеваться от всего, имеющего ярлык оккультизма. Сейчас уже нужны новые определительные,
1 Волченко В.Н. Неизбежность, реальность и постижимость тонкого мира // Сознание и физическая реальность, 1996. Т. 1. № 1-2. С. 2-14.
2 Московский А.В. Вперед к Платону? // Дельфис. 1996. № 2 (7). С. 73-78.
3 Сазанов А.А. Осмысление и пропаганда естественнонаучных представлений XX века как фактор развития культуры и духовности в обществе // Мир Огненный. 1995. № 3 (8). С. 94-107. (См. также: «Защитим культуру». М.: МЦР, 1996. С. 45-63.) Сазанов А.А. Материю надо понять широко // Дельфис. 1997. № 2 (10). С. 66-75.
4 Уранов Н. Размышляя над «Беспредельностью». Вып. 3. М., 2001. С. 273.
5 Там же. С. 274.
6 Там же. С. 273.
отвечающие современной терминологии, принятой наукой...»1 Представляется, что термин метанаучное (или сверхнаучное) знание лучше соответствует их сути.
Существует область исследований, где наука и философия охотно признают существование сверхнаучного знания. Это область гипотетических (с научной точки зрения гипотетических) внеземных цивилизаций. Если внеземные цивилизации (ВЦ) существуют, то естественно ожидать, что среди них могут быть и цивилизации, значительно опередившие нас в своем развитии. Учитывая разницу в возрасте звезд разных поколений, дисперсия возрастов цивилизаций может достигать миллиардов лет. Знания подобных суперцивилизаций вполне можно отнести к категории сверхнаучного знания. Поэтому в современных исследованиях по поиску внеземных цивилизаций, поиску внеземного разума (SETI) возникает проблема взаимодействия научного и сверхнаучного знания внеземного происхождения.
Существует ли сверхнаучное знание на Земле?Живая Этика отвечает на этот вопрос положительно и указывает Источник сверхнаучного знания - Иерархию Света. В рамках науки обсуждаются свидетельства, связанные с памятниками материальной и духовной культуры. Имеются впечатляющие примеры существования очень высоких (неправомерно высоких, с позиций современной науки) знаний в глубокой древности. Одни исследователи видят в этом доказательство существования внеземного знания на Земле, другие - отрицают реальность подобного знания. Чтобы избежать бесплодных дискуссий, необходимо опираться на строгий критерий сверхнаучного знания. Задача состоит в том, чтобы, оставаясь целиком на почве науки и действуя в рамках научной методологии, сформулировать подобный критерий. В работах2 нами предпринята попытка выполнить эту задачу.
В работе3, опираясь на сформулированный критерий свехнауч-ного знания, проанализирована книга «Письма Махатм»4, написанная
1 Письма Елены Рерих. 1929-1938. Рига, 1940. Т. 2. С. 389.
2 Гиндилис Л.М. Научное и сверхнаучное знание // Тезисы 3-й Международной конференции «Алтай - Космос - Микрокосм». Алтай, 1995. С.12-17. Гиндилис Л.М. Астросо-циологический парадокс в проблеме SETI // Астрономия и современная картина мира. М.: ИФРАН, 1996. С. 203-231. Гиндилис Л.М. Проблема сверхнаучного знания // Новая Эпоха. 1999. № 1/20. С. 96-103. № 2/21. C. 68-79.
3 Гиндилис Л.М. Проблема сверхнаучного знания // Новая Эпоха. 1999. № 1/20. С. 96103. № 2/21. C. 68-79.
4 THE MAHATMA LETTERS. Second Edition. London, 1926 (Русский перевод: Письма Махатм. Самара, 1993. См. также: Чаша Востока: Письма Махатм: Избранные письма: 1880-1885 гг. Рига-Москва: Угунс*Лигатма, 1992.)
в конце XIX и изданная в начале XX века. Показано на основе астрономических примеров (природа зеленой корональной линии 1 5303 и др.), что Махатмы утверждали знание, которое хотя и противоречило научным знаниям конца XIX, но было полностью подтверждено в средине ХХ века.
Рассмотренные в работе1 примеры сверхнаучного знания относятся к трехмерной физической Вселенной (физическому плану Бытия), они выражены в явной вербальной форме (с помощью обычных понятий) и касаются не каких-то общих отвлеченных концепций Мироздания, а вполне конкретных частных проблем. Это делает возможным сравнение исследуемого знания с научным (на основе сформулированного критерия СНЗ) и установление его сверхнаучной природы. Что касается мистического знания, то его сопоставление с научным - гораздо более сложная проблема. Это знание, полученное путем мистического опыта, не может быть (как подчеркивают сами мистики) адекватно передано с помощью словесных понятий, так как оно «лежит вне области чувств и интеллекта, из которой происходят наши слова и понятия»2. Для его передачи в словесной форме используется сложный язык символов, который с трудом поддается интерпретации. Это можно понять, ибо мистический опыт имеет дело с многомерным Космосом, с высшими планами Реальности, для описания которой у нас нет еще адекватных понятий. Поэтому он скорее относится к тому, что найдет научное подтверждение в будущем, когда изучение этих сфер Универсума станет достоянием человеческой науки. Вероятно, тогда же будет выработан и адекватный язык для описания этой Реальности. Тем не менее некоторые параллели между мистическими учениями и наукой обнаруживаются уже в наше время. Это убедительно показано в упомянутой уже книге Ф.Капра «Дао физики»3, где автор, сопоставляя концепции современной теоретической физики с концепциями восточных мистиков, находит между ними глубинную взаимосвязь.
Итак, многочисленные факты убедительно свидетельствуют о том, что в человеческой культуре всегда существовало (и существует теперь) сверхнаучное Знание, превышающее научное знание своей эпохи (в том числе и современное научное знание). Факт существования СНЗ в человеческой культуре заставляет задуматься об его Источнике. Свидетельствуя о существовании такого Источника, сверхнаучное Знание открывает научные пути для его углубленного изучения и познания.
1 Гиндилис Л.М. Проблема сверхнаучного знания II Новая Эноха. 1999. № 1I20. С. 96-103. № 2I21. C. 68-79.
2 Капра Ф. Дао физики. С. 25.
3 Там же.
О происхождении сверхнаучного Знания можно строить различные предположения. Это может быть Божественное Откровение, Знание Высокоразвитых Внеземных Существ или давно ушедших древних цивилизаций. Несмотря на кажущееся различие, эти предположения не противоречивы и не исключают одно другого, будучи взаимодополняемыми аспектами одного и того же (единой Истины). Мы уже отмечали, что с позиций Живой Этики Источником СНЗ является Иерархия Света и Ее ближайшее звено - Учителя человечества. То есть сверхна-учное Знание имеет, в конечном итоге, космическое происхождение. При этом оно проявляется в древних культурах и может дойти до нас из древних источников. Носителями его во все времена были Посвященные, прошедшие особый курс обучения, в арсенале которых было и такое средство, как Откровение.
7. Наука будущего
В заключение рассмотрим вопрос о возможных путях развития науки в будущем. Вопреки мнению постмодернистов, я убежден, что будущее человечества невозможно без науки. Именно наука вместе с искусством проложит человечеству путь в будущее и будет играть важную роль в грядущем преобразовании мира. Но какая наука поведет человечество в будущее - вот в чем вопрос. Конечно, это не сможет сделать зашоренная в своих ограниченных представлениях, боящаяся выйти за круг привычного «наука», которая любит выдавать себя за подлинную. Настоящая наука, наука будущего должна быть свободна от всех кастовых предрассудков и служить только Истине. Е.П.Блаватская говорила: «Нет религии выше Истины». Перефразируя ее слова, мы можем сказать: нет и науки выше Истины. Думаю, это должен быть главный этический принцип науки будущего.
Чтобы выполнить предназначенную ей роль, наука сама должна измениться. Я думаю, прежде всего изменятся философские основания науки. Философское основание современной «позитивной» науки - материализм. Новое знание перестанет делить Универсум на категории духа и материи. Философы и ученые поймут и признают, что есть Единая Реальность, что материя - это кристаллизованный дух, а дух - это сублимированная материя. Это даст основания к тому, чтобы признать материальность мысли и чувств, что, в свою очередь, откроет путь к научному изучению психических явлений.
Наука не должна и не будет ограничиваться изучением «косной» материи и «живого вещества» в форме биологических объектов из той же материи, а включит также психические и духовные явления. В раз-
деле 5 мы уже отмечали, что, согласно Живой Этике, предметом науки в будущем должны стать исследование мысли, сознания, души, психической энергии, проблемы бессмертия, смысла жизни, нравственные проблемы, которые прежде относились к сфере религии.
По существу, о том же говорят и мыслители, идущие иными путями. Так, Тейяр де Шарден, отмечая, что в науке все еще идут споры между материалистами и спиритуалистами, писал: «По моему убеждению, эти две точки зрения требуется объединить, и они скоро будут объединены в рамках своего рода феноменологии или расширенной физики, в которой внутренняя сторона вещей будет принята во внимание в той же мере, как и внешняя сторона мира. Мне кажется (продолжает он. - Л.Г.), иначе невозможно дать связное объяснение всего феномена космоса в целом, к чему должна стремиться наука»1. Задача состоит в том, чтобы «последовательно связать между собой две энергии - тела и души - эту задачу наука решила пока игнорировать»2. Но такое игнорирование не может продолжаться вечно. Тейяр де Шарден считал, что «удовлетворительное истолкование универсума, даже позитивистское, должно охватывать не только внешнюю, но и внутреннюю сторону вещей, не только материю, но и дух». «Истинная физика,- писал он,- та, которая когда-либо сумеет включить всестороннего человека в цельное представление о мире»3. К этой точке зрения близки идеи современных ученых Ю.Н.Ефремова и В.А.Лефевра, которые выдвинули задачу построения теоретической модели мира, включающей разумный субъект как непременный компонент мира. Такая модель, по их мнению, должна связать феномен разума с физической картиной Вселенной4.
Проникновение в глубь материи, в частности исследование психических и духовных явлений, в настоящее время сдерживается тем, что наука пока не открыла ту тонкую субстанцию, которая проявляет себя чувствами и мыслями. Современная наука, как известно, изучает трехмерный физический мир. Материя этого мира воспринимается органами чувств человека и физическими приборами, расширяющими их возможности. Физическая картина мира описывается четырьмя физическими взаимодействиями (гравитационным, электромагнитным, слабым и сильным), которые лежат в основании всего много-
1 Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987. С. 53.
2 Там же. С. 59.
3 Там же. С. 40.
4 Лефевр В.А., Ефремов Ю.Н. Космический разум и черные дыры: от гипотезы к научной фантастике // Земля и Вселенная. 2000. № 5. С. 69-83.
образия физической Реальности. Формы материи и энергии, не воспринимающиеся органами чувств и физическими приборами и не описываемые с помощью четырех физических взаимодействий, относятся к области метафизики и считаются несуществующими. Они находятся вне поля зрения современной физики и современной науки, образуя огромный, пока непознанный «незримый» мир. Но наука (иногда вопреки своему желанию) неуклонно приближается к познанию этого мира. Отметим некоторые шаги, сделанные современной наукой в этом направлении1.
1. Согласно современным представлениям, физическая Вселенная возникает из вакуума. Она проходит стадию инфляции - экспоненциального расширения за счет сил гравитационного отталкивания вакуума. В конце этой стадии при распаде вакуумно-подобного состояния образуется горячая плазма при температуре Т = 1027 К, состоящая из кварков (в свободном состоянии), глюонов, лептонов, фотонов и соответствующих античастиц. Все разнообразие форм физического мира возникает из этой первичной горячей плазмы. Из нее на последующих стадиях эволюции образуются сначала нуклоны, входящие в состав атомных ядер, затем сами атомы, галактики, звезды, планеты, молекулы, кристаллы, живые клетки и т.д. Эта плазма по существу и является первичной материей физического плана. Вакуум, из которого она образуется, можно назвать праматерией физического плана.
Физический вакуум - это не пустота, а особое состояние материи. Оно характеризуется постоянным рождением и аннигиляцией так называемых виртуальных частиц и античастиц. Откуда возникают эти частицы? Физики утверждают - из «ничего». С физической точки зрения это можно считать оправданным, ибо реальность, которая лежит «за» физическим вакуумом, не регистрируется с помощью физических приборов и не описывается физическими взаимодействиями. Но так как из ничего нельзя все-таки получить что-то, то приходится признать, что за пределами физического вакуума существует НЕЧТО, некая реальность, откуда берется энергия, необходимая для образования виртуальных частиц, и куда она возвращается после их аннигиляции. Думается, что это НЕЧТО и есть незримый мир тонких энергий.
2. Одним из выдающихся и до конца еще не осознанным открытием астрономии конца ХХ века явилось обнаружение так называемой темной материи. Оказалось, что Наблюдаемое, «светящееся» вещество составляет около 3% (по некоторым данным только 1%) всей материи
1 Гиндилис Л.М. Космология и мировоззрение: некоторые мировоззренческие вопросы современной космологии // Этика и наука будущего: Материалы Третьей Российской междисциплинарной конференции. М.: Дельфис. Ежегодник. 2003. С. 190-196.
Вселенной. («Светящееся» не означает непременно видимое глазом. Оно может «светиться» в ультрафиолетовых или в инфракрасных лучах, в рентгеновской области или в радиодиапазоне.) А от 97 до 99% относятся к невидимой материи. Небольшая часть ее связана с остывшими звездами, черными дырами и другими, в общем известными объектами. Вместе со «светящейся» (наблюдаемой) материей масса этих объектов составляет около 4% массы Вселенной. То есть только 4% материи во Вселенной принадлежит обычному, известному в физике веществу, состоящему из атомов и молекул, а 96 % - это небарионная материя. Природа ее остается неизвестной. Считается, что 24-25% приходится на так называемое темное вещество, а 71-72% - на темную энергию, или космологический вакуум.
Поскольку природа темной материи (темного вещества и темной энергии) остается неизвестной, допустимо предположить, что источником ее, по крайней мере, части ее, может быть то самое НЕЧТО, откуда появляются виртуальные частицы физического вакуума и куда они возвращаются после аннигиляции. То есть часть темной материи может быть связана с тонким миром метанаучной космологии.
3. К числу важнейших результатов, полученных на стыке космологии и теоретической физики, относится представление о многомерности пространства. До последнего времени господствовало убеждение в том, что пространство Мира имеет три измерения. Представления о четвертом и иных измерениях пространства относились к области мистики и оккультизма. Правда, математика давно изучает многомерные пространства, а физика и прикладные науки успешно работают с ними. Однако геометрия многомерных пространств рассматривалась лишь как абстрактное построение и удобный аппарат для анализа, не имеющий отношения к реальности. В настоящее время подобное представление меняется.
Сейчас активно предпринимаются попытки построить теорию, объединяющую все четыре физических взаимодействия. Эта теория получила название теории суперобъединения. Она до конца еще не завершена, но некоторые черты ее уже известны. Так, оказалось, что невозможно построить теорию суперобъединения, невозможно добиться объединения всех четырех взаимодействий природы в рамках трехмерного мира. Для объединения требуется введение дополнительных пространственных измерений. В теории суперструн число дополнительных измерений равно шести, то есть требуется 9-мерное пространство, или 10-мерный пространственно-временной мир.
В нашей физической Вселенной эти дополнительные пространственные измерения очень малы - порядка 10-33 см. Но в том Мире, из которого она образуется, они могут иметь очень большую протяжен-
ность. Более того, в последнее время появляются признаки того, что дополнительные измерения и в нашей физической Вселенной могут иметь большие размеры. Так, один из крупных современных физиков, лауреат Нобелевской премии Дэвид Гросс отмечает: «Первоначально мы считали дополнительные пространственные измерения теории струн закольцованными в малые разнообразия с размерами не более планковских. Но в последние годы пришло осознание, что некоторые из этих дополнительных измерений могут, напротив, быть очень масштабными и даже бесконечными, а не воспринимаем мы их лишь по той простой причине, что сами прикованы к трехмерной броне - гиперповерхности в мире с большим числом измерений»1.
Остаются ли эти гигантские пространства многомерного мира абсолютно пустыми, или они заполнены какой-то материей и энергией? Нелепо думать, что они пустые. Тогда какая же материя заполняет эти беспредельные пространства? Можно думать, что это - та самая незримая материя, которая (скорее всего, не полностью, а частично) проявляется в космологической «темной материи» или «темной энергии».
Итак, существует Многомерное Пространство, в котором рождается наша трехмерная Вселенная. Существует незримая материя, которая может заполнять (и, очевидно, заполняет) это Пространство. Незримая материя, как мы видели, проявляет себя в нашей трехмерной физической Вселенной в межгалактических масштабах в виде «скрытой массы». Но почему она не может проявляться в меньших масштабах? Если она существует, то она должна проявляться всюду, в любой - малой и большой - области нашего трехмерного мира. Надо только научиться обнаруживать ее проявления. Но для этого нужны методы, выходящие за пределы современной науки.
Овладение тонкими энергиями открывает для науки пути исследования таких «запредельных» проблем, как: существование иных, высших, духовных миров; их структура, пространственно-временные закономерности; смысл жизни; воздаяние; жизнь после смерти и т.д. -До сих пор они относились к сфере религии. Религия в изучении их не очень преуспела. Вероятно, к тому были свои причины. Но сейчас наука созрела, чтобы взяться за их изучение. (Мы уже касались этого вопроса в разделе 5). «Науке открыто теперь то, - говорится в «Гранях Агни Йоги», - что религии оказалось не под силу»2.
1 Гросс Д. Грядущие революционные изменения в фундаментальной физике. (Лекция в Президиуме РАН 13 мая 2006 г.) http://elementary.ru/lib/430177
2 Грани Агни Йоги. 1996. VIII, 631.
Не следует понимать сказанное как противопоставление науки и религии. Они идут разными путями к познанию Единой Действительности. Считается, что наука изучает материю, а через религию человек познает область духа. Но если между духом и материей нет принципиальной разницы, как уже говорилось выше, то нет и принципиальной несовместимости между наукой и религией. Поэтому я думаю, что они будут постепенно сближаться, пока не сольются в Единое Универсальное Знание, куда войдет и искусство. Но будет это, конечно, не скоро.
